Текст книги "Поцелуй крови (СИ)"

Автор книги: Таня Вэллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать первая. Слезы

Рождество и новогодние праздники прошли весело, словно я вернулась в детство. По крайней мере, я старалась изо всех сил.

Для родных была придумана версия причины разрыва с Алексом – просто не сошлись характерами. Доктор Вебер, похоже, не стремился переубедить мою маму в обратном, это немного утешало.

Нина ни на минуту не покидала меня, стоило мне только оказаться за порогом дома. В первое время такая навязчивость раздражала, временами злила, но со временем вошло в привычку, если можно так выразиться.

Ради душевного равновесия едва почувствовав приближение Алекса, я старалась удалиться на максимально возможное расстояние – так хоть немного, но становилось легче.

Он несколько раз пытался общаться лично и по телефону, но все его попытки безжалостным тоном пресекала Нина. Я не вмешивалась.

С его родными встречаться я также избегала, только однажды столкнулась с Самантой в кафе.

Ее глаза, полные обвинений, тяжелым грузом легли мне на плечи.

– Как ты могла с ним так поступить?

Я попыталась обойти Саманту, но не смогла.

– Прости, если сможешь. Я знаю, что виновата.

– Еще как виновата. Я уже начала относиться к тебе как к родной сестре. – Это признание заставило меня удивиться, впервые за месяц испытать хоть какие-то эмоции, кроме грусти.

– Прости, – это все, что я могла сказать ей. – Поверь мне, Сэм, если бы я могла повернуть время вспять и все изменить.

– Проблемы? – Нина появилась как всегда не вовремя.

– Нет.

– Нина, это Саманта – невеста Стивена, брата Алекса.

Вопреки моим ожиданиям, в этот раз Нина вела себя безупречно любезно, даже извинилась за свое прошлое поведение.

Саманта уже собралась уходить, когда я остановила ее вопросом, мучившим меня последние недели.

– Как он?

На несколько долгих секунд мне показалось, что она не ответит – просто уйдет. Но увидев мое затравленное выражение лица, она передумала и смягчилась.

– Плохо. Он впервые полюбил кого-то всем сердцем. Как ты могла так поступить с ним? – Повторила Саманта, но в этот раз в голосе слышалась грусть.

– Прости.

– Он уехал. – И не сказав больше ни слова, она ушла.

– Уехал, – севшим голосом повторила я.

Так мне и надо.

Появилось дикое стремление поскорее попасть домой, вверх по лестнице, в свою комнату, отгородиться от всех проблем под одеялом и вволю поплакать. Глупо, так по-детски, но от этого пусть хоть ненадолго, но станет легче.

– Родная, незачем так сильно убиваться. Ты еще очень молода и встретишь того единственного, с кем будешь счастлива. – Мама, как в детстве, обнимала и гладила меня по спутанным волосам.

– Знаешь, лучшее средство от депрессии – работа. – Диана, как и все в доме, пыталась отвлечь меня, но мне совершенно ничего не хотелось. В этом-то и была вся загвоздка.

– Ты больше месяца не выходишь из дома, почти ничего не ешь.

– Ага. С того самого дня как Саманта сообщила о его отъезде. Так не может дальше продолжаться. – Нина не преминула внести свою лепту. Оставался только папа с его суровым взглядом, благо для меня он уехал к Мурам.

– Вам самим еще не надоело со мной возиться? Я здорова и в своем уме. Просто я хочу немного пострадать в одиночестве. Неужели, мне и этого не дадут сделать? – Я начала раздражаться.

Взглянув на упрямые лица трех женщин, уставившихся на меня, ответ стал очевиден.

Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что в их словах что-то есть. Хандрить и считать себя несчастнейшим существом на планете уже начало надоедать и мне. Может быть в моей жизни и не будет никогда Алекса, возможно такой исход даже к лучшему – не нужно постоянно контролировать свои движения и слова, бояться своей сущности и возможных последствий, узнай он всю правду обо мне. Он жив и здоров – это для меня главное.

Еще раз взглянув на усталое лицо мамы, я внезапно осознала, что все эти недели и месяцы, страдала не только одна я. Я разозлилась на себя – мои родные никогда не должны страдать из-за моих поступков.

– Вы правы. Страдать можно и по-другому. Мне нужно отвлечься. – Приняв это решение, я опрометью бросилась в ванную – холодная вода освежающе подействовала на разгоряченное и заплаканное лицо. Вернувшись в комнату, я увидела изумленные лица.

– Ну и что не так на этот раз? – Прищурившись, я внимательно заглянула в каждое лицо по очереди. – Вы же этого хотели, ведь так?

– Да, но… – мама бросила растерянный взгляд на кровать, где я лежала еще пару минут назад. – Пять минут назад ты наотрез отказывалась нас слушать. А теперь… – Она неопределенно махнула рукой в мою сторону.

– Мама, я обещаю – все будет хорошо. – Опустившись на колени перед ней, прижав к щекам ее, такие родные и ласковые руки, я была полна решимости довести данное обещание до конца.

Полная решимости выбросить из сердца и из головы все мысли и воспоминания об Алексе, я честно старалась: погрузилась с головой в работу по дому, писала статьи, много времени проводила с Ниной и сестрой. Разумеется, в таком городке как наш, невозможно долго избегать друг друга, поэтому встречи с Веберами происходили пусть и нечасто, но неизбежно. Они тоже смирились со свершившимся фактом.

Глава двадцать вторая. Зло в городе

Весна рано вступила в свои права и воздух, насыщенный новыми ароматами глубоко проник в сознание некоторых. Сначала Диана, а следом за ней и мама и даже Нина, стали наперебой предлагать познакомить меня со своими знакомыми: друзьями, сыновьями подруг, коллег; расписывали их внешность, ум, таланты, остроумие. Только один папа сохранял нейтралитет, чему я была искренне рада.

– Знаешь, ты вновь превратилась в суровую старшую сестру, как раньше, до того как… – Диана резко замолчала и смутилась.

– Заканчивай, – я нетерпеливо поставила пустую чашку на стол.

Сегодняшний ужин ни чем не отличался от предыдущих: на протяжении недели сестра и Нина изводили меня попытками устроить мою личную жизнь. Они пытались и раньше, но те попытки выходили слабыми и неуверенными и я успевала пресекать их на корню, но последние несколько дней явно истощили мое и без того ограниченное терпение. В голову все чаще приходила мысль согласиться, в надежде хоть ненадолго обрести покой.

– ….до того как я встретила Алекса, – Диана молчала с увлечением рассматривая чаинки на дне чашки. – Ведь ты именно это хотела сказать, не так ли?

– Ну…

Видя растерянность сестры, я улыбнулась. Она очень беспокоилась обо мне и старалась обходить стороной любое упоминание об Алексе.

– Ты можешь спокойно говорить о нем и о Веберах в моем присутствии. Мне все равно.

– Ты уверена? – Папин вопрос застал меня в врасплох, но я незамедлительно кивнула и постаралась улыбнуться.

– Абсолютно.

– А что насчет Адама Мура? – Поинтересовалась мама.

– Нет! – Воскликнув, я повернулась и вышла из комнаты, пожелав всем доброй ночи. Последним что я увидела, выходя из кухни, было недовольное лицо сестры.

Только оказавшись в одиночестве и тишине своей спальни, я могла расслабиться и стереть с щеки одинокую слезинку.

Алекс… Не было и дня, чтобы я не вспоминала его изумрудные глаза, волосы чернее ночи, сильные и ласковые руки, нежно прижимавшие меня к широкой каменной груди, голос, заставляющий трепетать каждую клеточку моего тела. И как обычно, воспоминания о нем заставили появиться на глазах непролитые слезы.

Глубоко вздохнув, я принялась за написание новой статьи.

Изумрудные листья на деревьях, щебетание птиц, звуки проснувшейся природы вызывали только положительные эмоции. Яркий солнечный свет, таким он бывает только весной, наполняет каждую частичку энергией, теплом, пробуждая ото сна все живое.

Вняв постоянным мольбам мамы и сестры, я несколько раз ужинала с Адамом – приятный собеседник, внимательный слушатель, хороший друг, но все равно он не мог заполнить пустоту, появившуюся после расставания с…, ее ничто и никто не могло заполнить. Адам ясно видел это в моих тусклых глазах, но из тактичности или старой дружбы старался просто быть мне другом как в раньше, в дни беззаботного детства: трогательно и грустно одновременно.

И вот, возвращаясь как-то раз с очередного такого дружеского свидания-не свидания, уже подъезжая к дому родителей, у Адама зазвонил мобильный.

– Прости. – Бросив извиняющийся взгляд в мою сторону, он удивленно взглянул на дисплей. – Странно. Алло? Да, Джеймс… – пауза. – Нет, не отвлекаешь. Говори. – Не нужно было особенно прислушиваться, чтобы понять – случилось что-то странное. – Я немедленно выезжаю. До связи.

– Что-то случилось? – Адам выглядел сильно взволнованным. Несколько минут сосредоточенно смотрел на дорогу, покусывая нижнюю губу, словно решал говорить мне или нет.

– В последнее время в округе исчезло несколько человек. Они буквально испарились: только что человек стоял, а через секунду его уже нет. Мистика какая-то. – Адам припарковался возле лужайки отца.

– А, что говорят свидетели? – Что-то в его рассказе насторожило меня.

– В том-то и дело, что ничего путного, мол: отвернулись на несколько секунд, а человек пропал.

– А этот звонок? – Я посмотрела на телефон. – Новое исчезновение?

– Да. – Адам тяжело вздохнул.

– Значит, ты должен срочно ехать? – Вопрос был риторический. – Где это произошло? Сколько людей уже пропало и когда это началось?

– Три человека в округе в последние восемь дней, а сегодняшнее исчезновение произошло недалеко от колледжа: девушка возвращалась после занятий с подругами через сквер.

– Значит, теперь это дошло и до Остина, – медленно произнесла я: недоброе предчувствие не давало говорить. – Ой, тебе пора ехать!

– Да, меня ждут. – Видя нетерпение Адама, я покинула салон машины и попрощалась.

На пути к дому я услышал его окрик и обернулась.

– Элла, – немного смутившись, Адам продолжил: – надеюсь, ты интересовалась не из-за журналистики и данная информация не просочится в прессу?

– Обижаешь! Криминалом не интересуюсь. – От его предположения глаза сузились в узкие щелочки и недобро посмотрели на представителя закона. Возможно, мне только показалось, но Адам вздрогнул и даже, немного побледнел. Во всяком случае, пробурчав извинения, он быстро уехал. Так-то лучше. За кого он меня принимает?

Дома находилась одна Нина и как всегда, в последние несколько недель сидела в нашей комнате и играла в компьютерную игру. Одно радовало – следить за мной она перестала, но с ее игроманией нужно было срочно что-то решать.

Пройдя в гостиную, по пути сняв плащ и оставив его на спинке кресла, я с наслаждением погрузилась в мягкие объятия дивана и вытянула ноги, предварительно избавившись от дурацких сапог на шпильках – идеи сестры – мол, так мои ноги выгладят длинней и стройнее, но я подозревала, что истинное их предназначение в том, что в подобной обуви мне трудней избегать Адама, когда мы случайно сталкиваемся на улице.

Дурное предчувствие, не оставлявшее меня в последние пару дней, наконец, обрело форму.

– Нина, – громко и настойчиво позвала я подругу.

Спустя пару минут она уже сидела в кресле напротив, тревожно вглядываясь в мое лицо, в ожидании, когда мои мысли обретут голос.

Наконец, оторвавшись от созерцания пылинок, танцующих в лучах полуденного солнца, я повернулась к верной подруге.

– Нина, а ты в последние дни ничего странного не замечала?

– Ты же знаешь, что всю последнюю неделю я почти не выходила из дома. – На лице подруги появилось виноватое выражение.

– О, да! Оказывается, и вампиры становятся зависимыми от компьютерных игр! – Не удержавшись, я рассмеялась.

– Ну, ладно! Перестань. – Подождав, пока я успокоюсь, она продолжила: – Так что случилось?

– Я только что встречалась с Адамом, – увидев радостное одобрение в глазах Нины, мгновенно стало грустно, никогда у нее не будет такого выражения на лице, если речь зайдет об Алексе. – Он просто друг, на большее не надейся.

– Меня устраивает и так.

– Ага, так я и поверила! Хотя, дело не в этом. Оказывается, за последнюю неделю-полторы, в городе и окрестностях произошло несколько исчезновений людей. – Я замолчала, обдумывая дальнейшие слова.

– А какое отношение это имеет к нам? – Видно было, как внимательно Нина прислушивается к словам, и поза стала напряженной – ее вальяжность как рукой сняло.

– Из слов Адама следует наличие одной странности в этих происшествиях – свидетели утверждают, что они отвлекались всего на несколько секунд, а человека уже нет. Ты не находишь в этом ничего знакомого?

– Уж не думаешь ли, что это дело рук вампира?

– Все указывает на это.

– Да брось ты! – Нина махнула рукой и откинулась на спинку кресла. – Конечно, Веберы мне не по душе, но я не сомневаюсь в их порядочности.

– А кто говорит о Веберах? – Я скинула ноги с дивана и села напротив Нины.

– Не делай поспешных выводов! – предостерегла Нина.

– Привет! – Сестра вернулась с учебы.

– Я сама все выясню сегодня ночью, – прошептала Нина и увидев возражение, готовое сорваться с моих губ добавила: – Одна! – И уже громче: – Как прошли занятия?

– Скука, как всегда. – Ди прошествовала в гостиную, встала рядом с креслом Нины и уселась на подлокотник.

– Удивила, но став взрослой ты еще не раз с радостью вспомнишь это время.

– Кто бы говорил! Лично тебе не терпелось все поскорей бросить.

– Ди, ты же знаешь свою сестру – она просто зануда, – Нина повернула голову и подмигнула Диане.

– Практически синий чулок.

– Эй, я все еще здесь! – В ответ они весело рассмеялись.

Итак, мои худшие опасения подтвердились – в городе объявился чужой вампир.

Нина смогла выследить его по запаху до реки, потом след оборвался.

– Что ты об этом думаешь?

– Не знаю. – Нина задумчиво уставилась в окно спальни. – Ясно одно – он похищает людей и его нужно остановить.

– Да. Но почему именно Остин? Для такого маленького города тут уж слишком много вампиров.

– Я выслежу его, обещаю! – Нина встала с кресла-качалки и подошла ко мне. – Родным ничего не угрожает.

– А если он почувствует мой запах на них, что тогда?

– Не паникуй раньше времени.

– Мне бы твою уверенность.

Однако, все наши усилия были впустую: каждый раз след обрывался у реки, но в разных местах.

После шестого нападения Нина начала нервничать: идея о том, что это бродяга, случайно забредший в данный округ, отпала сама собой.

Оставался один выход – отправиться к Веберам. Может, они смогут сообщить стоящую информацию.

Разумеется, Нина была против любых контактов с этим семейством с моей стороны, но в конце концов, даже она согласилась, что жизни людей важней личной неприязни. О том, чтобы я отправилась туда одна – не могло быть и речи.

– Миссис Вебер, здравствуйте! – Увидев радостное выражение ее лица, я почувствовала себя последней гадиной, разрушившей жизнь ее сына.

– Элизабет, дорогая! Рада вновь видеть тебя! Прошу, проходите. Мисс Андерсон! – Сдержанный кивок моей спутнице, но ни намека на неприязнь. Потрясающая женщина. – Что привело вас в наш дом?

– Миссис Вебер, мы пришли по делу.

– Прошу в гостиную. Располагайтесь.

– Спасибо.

Устроившись поудобней в кресле, Нина приступила к делу, предварительно извинившись за свое поведение в прошлый раз.

– Миссис Вебер…

– Мисс Андерсон, прошу зовите меня Амандой. Я сомневаюсь, что старше вас.

– Тогда и вы называйте меня Ниной.

– Договорились.

– Аманда, дело очень деликатное, но нам крайне важно знать правду.

– Я не понимаю…

– Сейчас я все объясню. Вы наверняка слышали о таинственных исчезновениях в последнее время?

– Разумеется. – Миссис Вебер сжала губы в тонкую линию и вся напряглась. – После того, как стало известно, что это вампир мы попытались его выследить, но безрезультатно.

– След обрывается у реки. – Предположила Нина.

– Да.

– Миссис Вебер не поймите меня не правильно, но его запах вам не знаком?

– Увы. – Она развела сложенные вместе ладони и странно посмотрела в мою сторону. – Вы же не собираетесь выслеживать его?

– Конечно, нет! Не думаете же вы, что я смогу тягаться с ним в силе? – Я сделала как можно более невинное лицо.

– Элизабет то, что тебе известно о существовании таких как мы, не сможет уберечь тебя в случае реальной опасности. Среди нас встречаются очень жестокие и безжалостные. Впрочем, по большому счету, таких – большинство.

– Не волнуйтесь, я не собираюсь рисковать своей жизнью.

– Аманда, спасибо, что уделили нам время. – Нина поднялась и показала глазами на дверь, когда со стороны лестницы послышался шум.

– Вам нечего делать в нашем доме! – Глаза Брайана были полны злости. Каждое слово, произносимое им, отдавалось во мне болью. – Вам тут не рады.

– Брайан, извинись немедленно! – Оказывается, мама Алекса умеет быть строгой. – Они наши гости.

– Но… – Миссис Вебер отрицательно покачала головой и ярость в глазах Брайана пошла на убыль.

Мне стало легче дышать.

– Миссис Вебер, если кто и виноват, в случившемся, то это злой рок. – Нина впервые в открытую обратилась с речью Брайану, чем немало удивила последнего. – Ни Элизабет, ни Александр не виноваты в том, кем являются.

– Нина… – на всякий случай предостерегла я подругу.

– Не понял…

– Это и не важно. – Повернувшись к маме Алекса, Нина слегка кивнула. – Аманда, извините, что побеспокоили вас.

– Пустяки. Мы всегда рады видеть вас в нашем доме.

– Спасибо. – Не удержавшись, я поддалась какому-то внутреннему порыву и обняла хозяйку дома, шокировав всех присутствующих, но оглядываться не стала. Только у порога, прежде чем захлопнуть за собой дверь, я немного помедлила. – Простите меня за все. – Я знала, что мой шепот все прекрасно расслышали.

Только однажды, глубокой ночью, в первую безлунную ночь апреля, совсем ненадолго мне удалось уловить присутствие незваного гостя.

И как ни странно этим кочевником оказался один из друмиров – жестокого рода вампиров, которым совершенно чуждо сострадание, доброта и любое другое проявление милосердия. Ко всему прочему данный вампир обладал силой, большой силой, накопленной не за одну сотню лет и усиленную не одной невинной человеческой жизнью.

Прошло еще трое суток прежде, чем мне удалось напасть на его след, достаточно свежий, чтобы проследить его путь.

– Успокойся! – Шикнула Нина, услышав шаги на лестнице. – Еще не хватало вызвать подозрения у домашних.

От переполнявшей меня злости даже говорить стало сложно, я лишь зло посмотрела в сторону подруги, восседающей на кровати с олимпийским спокойствием, и продолжила мерить комнату неспешными шагами.

– Вообще-то, это ты должна сейчас вышагивать нервным маршем по спальне, а я должна тебя успокаивать.

– Зато мы выяснили причину, по которой друмир не оставляет Остин. И ты тут абсолютно не при чем.

– Ага, как же!

– Элизабет, ну сколько можно себя изводить? Прошло два дня с той слежки, а ты до сих пор как на иголках. Остановись! Даже мои глаза устали следить за тобой. – Спокойствие, исходившее от Нины и уверенность в голосе подействовали на меня успокаивающе.

– Прости меня. Я так зациклилась на этом вампире, что совсем забыла о тебе. – Только сейчас я заметила черные глаза подруги и неестественную бледность, даже для вампира. – Тебе срочно нужно поесть.

– Я не спорю, но сейчас не время.

– О! Вот только не нужно строить из себя мученицу. Отправляйся ловить белок. – Увидев упрямое выражение на лице подруги, я изобразила такое же выражение на своем. – Немедленно! А то мама заставит тебя отправиться в больницу и сдавать анализы.

Она фыркнула в ответ, но поднялась без дальнейших споров, только открывая дверь, она обернулась:

– Между прочим, белки для меня практически бесполезны.

Дверь захлопнулась прежде, чем подушка преодолела половину расстояния от кровати до Нины.

На лестнице раздался веселый смех, его веселые переливы лишь на несколько секунд отвлекли и заставили растянуться в улыбке мои губы. Я слышала: как захлопнулась входная дверь, а прежде Нина сообщила папе, что едет проветриться, услышала двигатель мотора и терние шин об асфальт. И чем дальше Нина отъезжала от дома, тем тревожней делалось на душе.

Итак, я бы поняла, если друмир каким-то образом узнал, что я – элин, но он явно не в курсе.

Его интересует Нина!

Глава двадцать третья. Близкий контакт

Ситуация приобретала угрожающие обороты. Полиция выяснила о присутствии в городе постороннего мужчины.

По описанию выходило, что это молодой человек: блондин с короткой стрижкой-ежиком, с серьгой в правом ухе и кольцом в носу, плюс с татуировкой в виде огромного паука на левой стороне шеи.

Его видели в местах исчезновения нескольких человек.

Полиция считает, что это дело рук серийного убийцы, но никакой связи между жертвами обнаружить не удалось. Поэтом, во избежание дальнейших исчезновений людей, по распоряжению мэра, в городе объявили комендантский час.

Услышав о запрете, Диана поругалась с отцом, правда час спустя они помирились и весело подшучивали над мамой.

Жизнь усложнялась с каждым днем и я уже не могла контролировать ее как раньше. Это пугало.

После той охоты в лесу в Нине что-то изменилось, не сильно и не сразу, но перемены были.

Вначале я не обращала внимания на ее почти еженощные отлучки, думала, набирает сил, так на всякий случай, странный блеск в глазах и явную неохоту брать меня с собою в лес. В голову начали приходить самые нелепы предположения: блеск в глазах, могла вызвать болезнь или лихорадка будь Нина человеком, но может она нашла логово того друмира и хотела защитить меня? Кто знает? Правды от нее дождешься, как летом – снега. Ясно было одно – она пыталась что-то скрыть от меня, попробовать следить за ней я не могла даже помыслить. Оставалось только ждать и надеяться, что с ней ничего не случится.

День проходил – наступала ночь и все начиналось с начала. Одна неделя сменялась следующей, похищения прекратились и комендантский час, под напором самих жителей пришлось отменить. Можно было радоваться и расслабиться, не знай я, что друмир находится где-то поблизости и выжидает.

Никогда с тех пор как я научилась пользоваться силой элина, я не чувствовала себя такой беспомощной, уязвимой и бесполезной.

Приближался первый день лета, а значит большая летняя ярмарка, которую все жители Остина очень любили, и которая должна была состояться в эти выходные.

Дурное предчувствие бередило душу и не давало спокойно спать по ночам, а поговорить с кем-нибудь я не могла. Единственная подруга уже пять ночей пропадала неизвестно где и на все просьбы быть осторожной и не разгуливать в одиночестве только отмахивалась.

– Нина! Приезжай немедленно! – Я повесила трубку. В ожидании возвращения подруги, я опустилась в кресло напротив окна, предварительно распахнув его.

Понимаю, спонтанное решение и взволнованный голос, с каким я позвонила Нине, смахивают на панику, но проснувшись в полной темноте в третьем часу ночи и не увидев в соседней постели Нину, я явственно поняла, что больше так не могу, может если застать ее врасплох и немного испугать – это должно помочь разобраться в том, что она скрывает. Еще один день неизвестности я не выдержу!

На расстоянии мили я почувствовала ее стремительное приближение. Она быстро мчалась к дому.

Устроившись поудобнее в кресле, я приготовилась к мини-взрыву, который обязательно последует со стороны подруги. Через несколько секунд уши уловили, как ее тело рассекает воздух и с бесшумным движением Нина прыгнула в комнату, дико озираясь по сторонам и яростно вдыхая воздух в поисках угрозы.

– Успокойся, никакой опасности нет, – совершенно спокойно прошептала я.

– Тогда какого… – Она сузила глаза и недобро взглянула на меня, но на лице не отразилось ни одной эмоции. – Зачем…

– Пришло время поговорить начистоту! – Я встала и прикрыла окно. Прохладный ветер приятно щекотал кожу, вызывая из памяти запретные воспоминания.

Нина сделала вид, что понятия не имеет о чем идет речь, и это еще больше разозлило меня.

– Да ладно тебе, Эл! Напридумала всякой ерунды и теперь мучаешь и меня и себя. Разве я когда-нибудь обманывала тебя?

Я прикусила нижнюю губу и смущенно посмотрела в самые искренние глаза на свете. Что правда – то правда! Нина никогда ничего не скрывала от меня, стоило ей только задать вопрос. По крайней мере, так было раньше.

– Все же ты что-то от меня скрываешь!

– Нет!

– Да!

Этот разговор не нравился никому из нас. В первые минуты Нина пыталась принять возмущенный вид, потом обидеться, а сейчас, после того, как я отказалась отступать начала нервничать и вполне по-человечески стала прохаживаться мимо меня, заламывая руки.

В ноздри ударил знакомый запах и фантастическая мысль молнией пронзила мозг. Это видение было настолько реальным, что я даже помотала головой, пытаясь избавиться от нее. Этого просто не могло быть! Вот первое, что пришло на ум, после того как все кусочки головоломки встали на свои места.

Эта мысль была настолько нереальной и абсурдной, что я рассмеялась. Правда, смех получился какой-то истеричный. Вот это да!

Нина вопросительно посмотрела на меня, но я лишь отмахнулась, пытаясь восстановить дыхание.

– Может, ты скажешь, над чем смеешься? Тогда мы посмеемся вместе.

Я улыбнулась.

– Значит, ты не собираешься говорить мне, где пропадала последнюю неделю? – Теперь я знала ответ, просто решила в последний раз дать ей шанс открыть все самой, но она отказалась. – Как хочешь. Я не буду больше настаивать, это твоя жизнь. Просто раньше ты ничего от меня не скрывала или это было не так?

– Милая, не говори так! Я никогда ничего не скрывала от тебя. Просто сейчас и говорить не о чем! – Нина опустилась передо мной на колени и открыто смотрела в мои глаза.

– Ладно. Да, кстати, если ты не в курсе – твой запах стал более разнообразным, что ли.

Если бы вампиры умели краснеть, то сейчас лицо Нины сделалось бы пунцовым – о да, на это стоило посмотреть.

– Я…Я все тебе объясню сейчас, – запинаясь произнесла Нина.

– Не стоит утруждаться. У тебя уже был шанс, и не один. – Я замолчала. Глаза жгли, пытаясь высвободиться, слезы обиды. – Я никогда не думала, что ты станешь не доверять мне. Мы всегда всем делились с тобой, рассказывали друг другу самые незначительные вещи. А сейчас… – Предательские слезы прорвались наружу бурным потоком. Я не хотела плакать, но и остановиться уже не могла.

– О, милая! – В следующую секунду Нина подлетела ко мне и заключила в холодные каменные объятия, нежно поглаживая руками по волосам и похлопывая по спине, параллельно шепча в ухо слова извинения, но это мало чем помогало. В голову внезапно пришло осознание того, как не похожи прикосновения Нины и Алекса: не в том смысле, что меня сейчас обнимает женщина, а в том, что объятия Алекса всегда были теплыми, даже для вампира, а должны были быть такими как у Нины прохладными или даже холодными. Почему так происходит? Что в нем такого необычного? Почему я до сих пор не могу выбросить его из головы?

– Прости меня. Я хотела как лучше. Именно твоих слез я и пыталась избежать. – Мои тихие всхлипы заглушали ее оправдательное нашептывание.

– Я люблю его. – Признание подруги нисколько не удивило с того мгновения, как выяснились причины ее продолжительного и частого отсутствия. Я знала правду.

– Я рада, что после стольких десятилетий одиночества ты обрела счастье.

– А как же ты? Ты всегда, с самого детства была моей семьей, частью меня. Твое счастье – мое счастье. – Нина сидела напротив меня и удивлялась, как смогла допустить в свое сердце любовь, словно это зависело от нее.

– Брайан… кто бы мог подумать? Помниться, в первое ваше знакомство ты была готова разорвать его на части, впрочем, как и всю его семью.

– Я и сейчас готова отказаться от него, если тебе будет грозить опасность с его стороны. – По глазам было понятно – она не шутит.

– Пожалуйста, не говори так! Даже не думай! Я ни за что не позволю тебе отказаться от любви, особенно из-за меня. Ни за что не позволю тебе ничем жертвовать…

– Милая, ты – моя семья. Я помогала растить тебя. В тебе воплотились все мои мечты о собственной дочери, которой у меня никогда не будет. Да и вообще, о чем тут можно спорить? – Нина поспешно сменила направление разговора, словно вот-вот расплачется. – Элла, сейчас, ты должна ненавидеть меня и злиться.

– С чего это вдруг? – От изумления у меня брови сошлись на переносице.

– Я заставила тебя бросить Алекса. Встала между вами. А теперь сама связалась с одним из Веберов.

– А вот в чем дело! – Я грустно улыбнулась – перед глазами появилось улыбающееся лицо Алекса, его волосы теребил легкий ветерок. Ах!

– Разве так не должно быть?

– Нет, конечно. И мы обе знаем – меня нельзя ничего заставить делать под принуждением, а уж тем более – бросить единственную любовь. Рано или поздно нам пришлось бы расстаться и все могло закончиться гораздо хуже.

– Вероятнее всего. Особенно, если Веберы узнают, что ты – элин!

– Вот и я об этом. А Брайан мне очень нравится.

– А мне – ты даже не представляешь как!

Мы весело проболтали остаток ночи, обсуждая достоинства и недостатки Брайана Вебера, пока сон не сморил меня на рассвете, как я с ним не боролась. Обычная человеческая потребность в отдыхе взяла верх.

– Ди, я прошу… Нет! Запрещаю тебе ехать с Ванессой на ярмарку.

– Да ладно, тебе! В Остине несколько недель спокойно и, вдобавок, там будет куча народа.

– Сестренка, пожалуйста, не рискуй так.

– Элла, со мной ничего не случится. К тому же там будут родители и вы с Ниной. Ведь так?

– Я ни за что не пропущу веселье! – Предательница Нина встала на сторону родителей и Дианы. Они второй день выступали общим фронтом против меня и сегодня одержали победу. – Не волнуйся.

– Вот именно. Может, познакомишься с кем-нибудь. – Ди обняла меня и расцеловала в обе щеки, не забыв подмигнуть Нине. – Встретимся на ярмарке.

– Хорошо.

Не успела входная дверь захлопнуться, как я повернулась к подруге, высказать все, что думаю, но вместо нее обнаружила пустоту.

Сбежала!

– Ты от меня просто так не отделаешься! – Недовольно проворчала я – в ответ с верхнего этажа раздалось фырканье.

Возмутительно!

– Неужели, любовь так сильно повлияла на твои мозги, что ты не видишь возможной опасности. – Бросила я через порог нашей спальни.

– Вот именно – возможной! Диана права – в последние недели не было ни одного похищения или убийства. Ни я, ни ты не обнаружили свежих следов друмира. К тому же, мы будем охранять жителей Остина. Брайан нам поможет. – Помолчав, добавила подруга.

Я изумленно подняла бровь.

– Какое утешение! – Я пыталась язвить, но выходило вяло.

– Они и моя семья и никто… Слышишь? Никто не вправе причинить им страдания. – Нина подошла сзади и обхватила меня за плечи, как раньше – в годы ушедшего детства. – Никто.

– Уговорила. – Я сдалась – ничего другого мне не оставалось.

Все жители любили ярмарку, посвященную началу лета, которая нисколько не изменилась с моих детских воспоминаний.

Радостное возбуждение, творившееся вокруг, стоило только покинуть дом, постепенно передавалось и мне. Протискиваясь сквозь толпы семей со счастливыми детьми, пожилых людей медленно и спокойно прохаживающихся среди прилавков со всякой всячиной и чувствуя только человеческое тепло и обычный людской запах: табак, духи, запах жасмина, розы, временами разбавленный алкоголем и т. п., спокойствие понемногу наполняло встревоженную душу.