Текст книги "Кошкин муж (СИ)"
Автор книги: Таня Балер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Неутешительный вывод
Одновременно хотелось и подпевать (сама душа рвалась), и потребовать остальных перестать подвывать, чтобы ничего не мешало наслаждаться проникновенным низким голосом исполнителя.
Вино, залитое горячим чаем, начало пьянить, и, увидев, как Маша прижалась грудью к локтю Виктора, наверняка доставляя неудобство, в Любе зародилось иррациональное желание устроить глупую разборку, обозвав подругу сестры неразборчивой женщиной с низкой социальной ответственностью.
То к Стасу руки тянет, то к Вите, а её не на свидание пригласили, тут семейные пары и дети! Постыдилась бы!
К счастью, дальше мысленного ворчания не зашло, Люба сама себя остановила, обозвав завистливой ханжой, да и Стас отвлёк, когда забрал из её рук пустую кружку и, по-стариковски пробурчав:
– Так и знал, что свои забудешь, – стянул с себя и вручил ей перчатки. – Если опять простынешь, к врачу пойдем.
И этот зануда мог рассмешить Машку едва ли не до упаду? Ну-ну.
Хотя о чём-то он с ней всё же говорил. Не убежал с ужасом, грубо отшив или деликатно сославшись на срочную потребность подойти к жене, а беседовал и позволил за себя хвататься.
Правда Люба тоже вроде как беседовала и ручками с Виктором соприкасалась, поэтому они квиты.
И всё же какая эта Маша неприятная деваха!
Если Стас решит забрать отца к себе, и они после Нового года разведутся, то нужно будет проследить, чтобы он не вляпался в неё. Такого наивняшку да в свободном полёте открутить будет несложно, прижмёт к пышной груди, по головке погладит, он и поплывёт.
Вечного одиночества Люба мужу не желала, но….
Во-первых, была убеждена, что Маша ему не подходит.
У него же душа поэта! Допустим, волнения полезны для вдохновения, но Маши будет слишком много для Дубравина младшего. Сначала она просто его задавит своей экспрессией, а потом сама заскучает рядом со спокойным и домашним человеком и в лучшем случае уйдёт, а в худшем – заведёт кого-то на стороне, чтобы добавить жизни красок и перчинки.
Во-вторых, счастливый полноценный брак со всеми вытекающими не вписывался в его образ.
Настоящую жену, а не удобную ширму вроде Любы, необходимо любить, а Стас печальный рыцарь, похоронивший своё сердце вместе с погибшей невестой. У него уже случилась любовь всей жизни и теперь это будет лишь жалкое подобие искренних чувств. Привязанность, забота, комфорт и похоть – вот что он сможет испытывать к избраннице. Это, кончено, не мало, но ведь быть эдаким романтичным страдальцем, который дышит, ходит, работает, встречается с друзьями, переживет за отца, но свою жизнь проживёт на 80 %, а не на всю катушку, потому что до последнего дня пронесёт в себе тоску по трагически ушедшей любимой, куда интересней!
По крайней мере, так представлялось Любе.
Парочек на свете полно, люди встречаются, разбегаются, находят новых партнёров – обыденность. А вот принять, что второй большой любви не найти, и смерено доживать свой век без стенаний, жалоб и поиска неравнозначной имитации того, что испытывал – это сильно и эпично.
В самом деле, зачем ему настоящая семья?
Все, что Стаса будет связывать с другой женщиной, уже существует между ним и средней дочерью Кошкиных. Не считая похоти и исполнения супружеского долга. Ну так за этим он может пару раз в месяц уезжать в ночь, как он уже сделал в тот раз.
Вот так вот, слушая чарующий голос одного мужчины, Любовь пришла к выводу о другом мужчине, характеризующему её не с лучшей стороны. Пусть она и не желает мужу бед и горестей, но ей не понравится, если тот, к боку которого она прижималась и в чьи перчатки сунула кулаки, желая быстрее согреться, найдёт себе постоянную спутницу и построит здоровые отношения.
Значит, она эгоистичная дрянь?
Нет. Мысли то в поступках не воплощаются.
Самоуверенная, немного высокомерная и периодами апатичная, но не дрянь.
А через неделю Люба выяснила на практике, что дрянного в ней более чем достаточно. Даже не так. Этого в ней ебучий переизбыток. И эпитет подобран максимально точный. Говорящий сам за себя, дошло?
Начнём с понедельника.
Он был обычным. Работа, прогулка до дома, ужин пастой с овощами и шутки по поводу того, какая у Вадима мама генеральша.
Вторник.
Опять шёл снег. Утром город стоял, а вечером всё было залито грязными лужами. Поэтому пришедшее от Сергея сообщение было кстати. Её доставили к подъезду, и никаких промокших ног.
Среда.
Сергей снова подвёз её, они болтали о лучшем мультсериале из детства. Он отстаивал «Черепашек-ниндзя», а Люба пыталась вспомнить, чем ей так нравился «Ох уж эти детки!». Обычно их поездка длилась минут десять, а то и меньше, но этот день выдался особенно снежным, образовалась пробка, и Люба могла бы уже через пять минут быть дома, если бы махнула водителю и, выпрыгнув из авто, добиралась дальше своим ходом. Но Кошкины своих не бросают, поэтому она никуда не рыпалась.
– Я на выходных домой ездил за зимними вещами, теперь нужно шкаф купить. Завтра хочу поехать в мебельный. Не откажешь помочь с выбором? Домой попадёшь позже, но там же должны быть поблизости кафешка или ресторанчик? С меня ужин, – поставил мужчина в известность, что помощь будет вознаграждена.
– У меня нет опыта, всем декором родители занимались. Я кроме одежды и посуды никогда ничего не выбирала.
– Ты говорила, что папа с деревом работает. Если бы квартира моя была, я бы заказать мог, а в съём лучше тащить что попроще да полегче.
– А ещё у меня с деревом муж работает.
Свои дела
Всё та же среда.
– Муж? Как-то я прослушал этот момент.
– У нас с ним такой брак, что я сама иногда забываю, – ляпнула Люба, когда машина остановилась у её дома. – Ты извини, нужно было раньше предупредить. Наверное.
Выбралась из авто, она обернулась, чтобы снова извиниться (хотя ведь ничего такого не сделала, они просто попутчики, и о семейном положении её не спрашивали).
– Он у тебя ревнивый и не разрешит в магазине мне помочь? – спросил Сергей.
– Ха! Его зовут Стас, и он совсем не такой.
– Так я тебя завтра подбираю?
– Без проблем.
Со стороны могло показаться, что Люба никак не может решить, выдавить на свою тарелку с варениками сырный соус или положить ложку сметаны. А если научиться заглядывать людям в головы, то станет ясно, что она пытается решить, нужно ли делиться с мужем своими завтрашними планами.
– На пятницу билет в Питер купил, – первым огорошил её Стас. – Давно в том направлении планировали поработать. Договорились однажды, но потом я недоступен стал, не до того было. А последнее время часто вспоминал об этом, нашёл молодую компанию, вроде ребята толковыми скооперировались, но надо у них воздух понюхать и посмотреть, с кем работать предстоит, если договоримся.
Сумбурно + расплывчато = подозрительно.
Какие-то ребята… непонятная компания… часто вспоминал… и тут вдруг БАХ! Послезавтра летит в Санкт-Петербург. Типа по работе. Интересные дела.
– Один летишь?
– Если потребуется, нашего юриста потом подключим, а пока один. Я должен сам это сделать.
Сказанного это было с таким выражением лица, что Люба растерялась и не озвучила ремарку, что она могла бы взять один день за свой счёт и махнуть на выходные в культурную столицу вместе с ним.
Глупая идея. И если бы Стасу нужна была компания, он бы сам предложил.
А может, его «пока один» касается только фабричных дел, и компаньонка у него для внезапно нарисовавшейся поездки имеется?
Фиктивный муж или нет, они живут вместе, едят за одним столом, проводят друг с другом больше времени, чем с кем-либо другим. В общем, Любовь не считала, что перейдёт какую-то черту, спросив, если ли у него кто-то. Вроде подружки, зазнобы или, учитывая их брак, любовницы.
Так почему же не спросила?
Потому что честность и откровенность должны быть взаимны.
За исключением его погибшей любви, они со Стасом доверительно говорили почти обо всё.
И то, что чаще их взгляды различались, им не мешало. Вместо споров, в которых в теории должна рождаться истина, а на самом деле рождается злость на тормознутого оппонента и раздражение, они вели беседу со спокойствием мудрого взрослого, что говорит с ребёнком. Причём каждый считал взрослым себя. Стас списывал категоричность жены на молодость и непосредственность, отличающую всех Кошкиных, а Люба считала, что муж у неё наивный добряк, выросший в тепличных условиях и после трагедии с любимой ушедший в себя настолько, что порой не замечает очевидных вещей.
Единственное, с чем мужчина спорил, детские мечты. Он никак не мог представить и принять, что маленькая Люба мечтала о том, чтобы её похитил кто-нибудь вроде Деда Мороза и забрал на лето жить к себе. А чуть повзрослев и перестав в него верить, она стала мечтать о собственной комнате и обязательно со щеколдой на двери, чтобы никого к себе не впускать.
Конечно, Стас не мог поверить, что ребёнку придёт такое в голову. Ведь сам-то в детстве мечтал стать вторым Харатьяном, потому что тот был любимым маминым актёром. А ближе к подростковому периоду мальчик стал тяготеть к писательству, то представляя себя Рождественским с его проникновенными стихами, то сатириком вроде Жванецкого или Задорнова, которых тоже уважала его мама.
Вернёмся к взаимной честности.
Прежде чем спрашивать о том, удовлетворяет ли Стас свои сексуальные потребности на стороне или справляется сам, будет правильным упомянуть Сергея.
Мужчину, с которым она просто ездит в одной машине. Недолго. И не каждый день. Как бы и рассказывать то не о чем.
Блаблакар давно существует, только Люба не рискует, каждый раз подсаживаясь к новому водителю, и не тратит деньги, а пользуется одной и той же машиной и платит тем, что развлекает попутчика беседой.
Получается, она осторожная и экономная. Чем не идеальная жена?
А её с собой даже в Питер не зовут.
Можно подумать, что Любовь Алексеевна ищет, за что зацепиться, чтобы оправдать своё обиженное молчание. Но это не так.
Во-первых, она не молчала. Если Стас спросит, не знакомилась ли она с какими-нибудь мужчинами, всегда ли она добирается домой только своим ходом/автобусом, и есть ли у неё планы заняться чем-нибудь завтра после работы, она всё расскажет. Кто виноват, что он об этом не спрашивает?
А во-вторых, Люба не обижается. Просто после свадьбы Стас ещё ни разу не уезжал в командировки, и, учитывая его задумчивость последних недель, он ведёт себя необычно, из-за чего она немного удивлена и растеряна.
В общем, они доели вареники без лишних вопросов, держа инфу о своих делах при себе.
Утром четверга Стас сообщил время вылета и предупредил, что сегодня задержится.
– Мне нужно с людьми созвониться и документы подготовить, ужинай без меня.
– Сумку собрать? – проявила заботу жена. – Запасная рубашка, футболка, бельё и полотенце. А то в твой дипломат только зубная щётка поместится.
– Спасибо! – обрадовался он. – Трусы, кхм, бельё я сам соберу.
Точно. Они загружали стиральную машину и развешивали на сушилке одежду друг друга, но в ящиках с бельём не копались.
После работы Люба, как и договаривались, помогала Сергею с выбором шкафа.
Они управились за полчаса, остановившись на простом варианте с двумя дверьми. За обычной было отделение с полками, а за зеркальной труба для вешалок.
А после мужчина выполнил своё обещание накормить помощницу.
Серёжа проявил чудеса тактичности, не пытаясь расспросить её о том, чего это она за столько дней не упоминала о муже. Или же он был самым нелюбопытным человеком на свете.
– Ты уважаешь моё право на частную жизнь, или тебе действительно совсем неинтересно? – озвучила свои мысли Люба, когда перед ней поставили тарелку с тёплым салатом.
– Интересно. Я вчера перед сном об этом думал.
– Но не знал, как начать? – предположила она, примерив ситуацию на себя.
– Да.
И Люба рассказала. Почти два года она держала это в себе, считая, что легко справляется с тайной своего брака, и только сейчас поняла, что давно хотела кому-нибудь выговориться.
– Шумные родные достали, и ради экономии на съёме ты вышла замуж? – подытожил Сергей.
– Если всё упростить, – скривилась Люба над тем, как это тривиально звучит и нехорошо её характеризует.
Неловкое в четверг
– А ты женился по каким мотивам? По большой любви не разводятся.
– Большая любовь может уменьшиться и затеряться в море проблем.
– Я тебе тайну раскрыла, призналась в самом интимном, – подалась вперед, склонившись над столом, Люба и потребовала. – Выкладывай подробности.
И через десять минут сухого пересказа уже она подвела итог, спросив:
– Ты женился на любимой девушке, а через три года вернул её родителям?
– Если всё упростить, – поджал губы мужчина, повторив её ответ.
История отношений Сергея и Анюты началась правильно.
Оказались в одной компании, познакомились, возникла симпатия, ухаживания, свидание, первый поцелуй (этого он не упоминал, но Любе и так было понятно).
Сергей влюбился и понял, что она та самая, на ком нужно жениться и жить всю жизнь, но даме сердца для осознания требовалось больше времени. У неё были только одни серьёзные отношения, которые нечем не закончились, потому что спустя три года совместной жизни парень всё ещё не был готов жениться, и Аня вернулась к родителям.
Почти каждую встречу девушка говорила что-то из серии: «папин метод», «как у мамы с папой», «родители говорят». Но Серёжа был влюблён и считал, что когда они съедутся, то будут жить своим умом. Однако ни переезд, ни свадьба, организацию который взяли на себя родители невесты, ничего не изменили.
Они жили в разных концах города, и визиты каждый день были исключены, но и это было минусом. Потому что их приглашали на ужин в пятницу, а потом уговаривали остаться переночевать. Жена смотрела на него такими глазами, что он не мог отказать.
За два года брака Серёжа научился пропускать мимо ушей замечания:
– … папа бы так не сделал.
– … у родителей так было, и всё хорошо.
– … хочу как у мамы с папой.
А на третий жена перестала откликаться на своё имя, сказав, что Аня она для всех остальных, а дома её всегда звали Анюта.
– …это показывает любовь. Папа с мамой меня так зовут, и ты называй.
И произошла первая большая ссора.
По словам обиженной жены, ушедшей к родителям, он назвал её старой.
Сергей так не считал, хоть возраст и упомянул, сказав:
– … не школьницу от родителей увёл, тебе уже тридцать, мы взрослые люди. Я твой муж, а не мама и папа.
Через три дня отец привёз её домой и померил их.
А ещё через месяц Аня сказала, что хочет ребёнка.
Сергей согласился. Они поработали над этим два месяца, и он услышал:
– Мама почти через год забеременела, папа говорит, это нормально, что сразу не получилось. Быстро только кошки плодятся.
– Ты ему рассказала, что мы пытаемся забеременеть? – спросил Сергей.
– Так они же сами это предложили.
И через три месяца им выдали свидетельство о разводе.
– Я не мог с ней больше спать, – признался мужчина. – В голове застрял страх, что в процессе услышу: «А папа говорит, что нужно бёдра выше держать».
– И-и-извини, – трясясь от смеха, проговорила Люба. – Это не-не-несмешно. Я не смеюсь над твоей болью, ж-ж-жаль, что тебе пришлось развестись.
– И ты сочувствуешь мне до слёз.
– Ладно, это нервное. Уф, – надула щёки и выдохнула она, успокаиваясь. – Я тебя понимаю, у меня тоже психологическая травма, из-за секса родителей, старшей сестры, а недавно ещё и брата. Не вместе! Мама с папой, сестра с мужем, брат с подружкой. С первыми я жила под одной крышей и не в то время открывала двери или слышала, что да как сквозь стены, а братец раскрутил моего Стаса на ключи от квартиры для своих свиданий «по-собачьи».
– Ты и позу знаешь?
– Однажды пришла с работы пораньше, а они увлеклись.
– И что ты сделала?
– Сначала подумала, что муж уединился с кем-то в своей комнате. Это было неожиданным, сама не знаю почему заглянула туда и адски разозлилась, увидев Стасика. Так брата зовут.
– Брат и муж тёзки. Муж бы с девицей удивил, а брат разозлил? – похоже, всё ещё задетый её приступом смеха, прицепился к словам Сергей.
– Я не занимаюсь сексом, потому что не хочу, а ты развёлся, потому что представлял тестя.
– Я его не представлял. Только боялся, что он сам представится. И развёлся я не из-за того, что Аня не смогла отлипнуть от родителей и прилипнуть ко мне, – произнёс мужчина и тяжело вздохнул. – От этих разговоров хочется выпить.
– Ты за рулём, а у меня нет прав. Машину придётся оставить здесь на ночь, – предупредила Люба, а потом поддержала. – Я с тобой посижу. Меня не ждут, Стас вернётся поздно, а завтра улетит по делам. Сможем в запой на все выходные уйти.
– Все выходные – это два дня, запой выйдет коротким.
– Вообще-то я пошутила, – напряглась Любовь Алексеевна, не имеющая опыта общения с теми, кто злоупотребляет.
– Расслабься, я не алкоголик и тебя в это не втяну.
Алкоголя не было, и после ужина они спокойно сели в машину.
– Сейчас у всех детские травмы, которые прорабатывают с психологами через интернет, – вдруг выдал Сергей. – Ненормально, когда красивая девушка отказывает себе в удовлетворении.
– Я не отказываю себе, мне этого не хотелось. У нас с мужем договор, я получаю возможность жить отдельно от родни и могу без напряга откладывать на своё жильё, а Стас заботится о спокойствии отца.
– Не хотелось, не хочется и никогда не захочется?
– Мне определённо точно никогда не хотелось. У меня идеальная брак и идеальная жизнь. Была. А теперь гормоны шалят, и организм требует того, чего наш брак не предполагает, – взболтнула лишнего совершенно трезвая Люба.
– Ясно, – тоже удивился от подобного откровения Серёжа. А когда они оказались у её подъезда сам ляпнул. – Я могу помочь.
Пауза. Длинная. И Любин вопрос:
– Тебе тоже неловко?
– Да. Не думай, я ухаживаю, а не домогаюсь.
– Учту.
Одинокая пятница
Поднимаясь в лифте, Люба ругала себя за болтливость и называла лицемеркой.
Как можно кривить нос от поведения Таниной Машки, а потом обсуждать с посторонним мужиком особенности своего брака и проснувшиеся желания?!
Раскрытие мотивов замужества ещё можно списать на потребность выговориться и хоть с кем-то поделиться своей тайной, но вторую часть с гормонами и требованием организма…
Чёрт! Да она же фактически плакалась о своём недотрахе. А добрый Серёжа её пожалел и предложил помощь.
Везёт Любе на добрых мужчин. Муж добряк, а теперь вот кандидат в любовники из той же безотказной категории нашёлся.
Но стены, с которыми она успела сродниться, и начать считать квартиру Дубравина своим домом, помогли ей отбросить тревожные мысли. Пусть и временно.
И смыв впечатления длинного дня, Люба напекла блинов, чтобы мужу было что перехватить перед сном или позавтракать после.
Стас вернулся около десяти, поэтому они ещё успели поболтать. Люба поинтересовалась его программой на следующие три дня, которые он проведёт в культурной столице, а он перечислил скучные деловые пункты, закончив неопределённым и интригующим:
– … пройдусь. Жаль рассвет встречать холодно будет, всю ночь по городу не прогуляешь.
А его утренние сборы были непривычно шумными. Казалось бы, идеальный сосед Стас при раннем подъёме должен был быть более тихим, чем обычно, оберегая сон жены, но он чем-то брякал, что-то ронял в ванной и метался за дверью её комнаты так шумно, что она проснулась.
А раз проснулась, то поднялась и решила проводить супруга. Бросаться с поцелуями на шею и махать платочком, утирая слёзы, Люба не собиралась, но пожелать доброго пути и успеха в делах лишним не будет.
Вот только её благородный порыв не был оценен.
Дёрганный Стас даже не заметил, что жена вышла в коридор, и не услышал тихого и хриплого со сна приветствия, пока она не прошла за ним в кухню, и он чуть на неё не налетел.
– Я сама уберу, – перехватила она кружку с недопитым кофе, которую он нёс к мойке. – Тебя перед полётом потряхивает?
– Летать не боюсь, – мотнул головой мужчина, не став делиться, что его волнует.
А ведь явно что-то есть.
Прощаясь в прихожей, Люба без выражения произнесла запланированное пожелание и закрыла за ним дверь.
Доставка шкафа Сергея была назначена на шесть вечера, и Люба написала ему, что сегодня задержится на работе, когда он обозначил, во сколько сможет её подобрать.
И она действительно засиделась в кабинете, но подбивала ещё не горящие хвосты к окончанию году, найдя себе занятие, а не была завалена срочными делами.
Просто ей было стыдно за свою вчерашнюю излишнюю откровенность, поэтому она предпочла избежать встречи с мужчиной, вызывающим у неё определенный интерес.
Со Стасом она ещё днём обменялась сообщениями, когда он сначала проинформировал о благополучном приземлении, а пару часов спустя ответил на её вопрос, как и где устроился.
А когда Любовь Алексеевна доплелась домой в начале восьмого, то обнаружила на телефоне сообщение и пропущенный вызов. Не от мужа.
В первом Сергей писал, что мог её подождать, ведь доставка задерживается на час, а что касается второго… Без лишних дум и накручиваний она ему перезвонила.
И услышала рассказ о приключениях двух грузчиков/доставщиков/сборщиков. Эти мастера на все руки опоздали на сорок минут, потом ошиблись домом, но каким-то образом всё же проникли в подъезд, поднялись на этаж и даже вошли в квартиру дома 25/1, а не просто 25. Там им объяснили их ошибку, и ребята, проявив чудеса выносливости и ответственного подхода к обязанностям, всё же доставили свою ношу по нужному адресу, распаковали и обнаружили, что содержание пакетика с шурупами не соответствует заявленному в описании. Это стало причиной долгих телефонных переговоров. Итог: мастера уехали, пообещав, что завтра после девяти утра всё будет.
По тому, как мужчина делал паузы, проглатывая ругательства, Люба поняла, что ей рассказана лайт версия, и выразила ему сочувствие и поддержку.
Возможно, даже слегка перестаралась.
Но это Стас виноват! Из-за его странного поведения и молчания, в ней скопилось много такого чисто женского понимания, бабской потребности пожалеть и дружеского участия. И всё это неистраченное вылилось на другого. И он оценил… В отличие от некоторых командировочников/путешественников.
– Сам не знаю, чего так завёлся. Будто ещё день без шкафа не проживу, – уже с другой интонацией произнёс Серёжа. – Недостаточно мы вчера его обмыли. Можно тебя на обед позвать? Я ещё гостей у себя не принимал, потренируюсь на тебе.
Последним уточнением он как бы дал понять, что это не свидание, а дружеский визит. Альтернатива сидению дома в одиночестве.
Любин муж покоряет город на Неве (один ли?), с родственниками она активно пообщалась на прошлых выходных, так почему бы не сходить в гости. Пропылесосить, стирку поставить и в экран залипнуть она и после обеда сможет, а других дел на субботу у неё не было.
Но на следующий день до пылесоса она не добралась. Да и обеда как такового не случилось. Голова была другим забыта, и руки до уборки не дошли. Желания сконцентрировались в иной плоскости…
Любе хотелось грызть зубами стену, сдирая рельеф обоев ногтями, кричать, требуя никогда не останавливаться, и плакать, прося прекратить. Прижатая верхней частью тела к стене, а спиной к мужскому торсу, короткими вдохами ловя жизненно необходимый кислород, она мучительно прозревала.
До этого момента молодая женщина не понимала, как можно настолько увлечься процессом, чтобы забыть о том, что через стенку вас слышат дети/родители/сестры/брат. А сейчас, чувствуя, как всё внутри дрожит, и каждая клеточка кричит о скором взрыве, который либо уничтожит её, либо вознесёт до небес, она сомневалась в своей способности отказаться от этого ощущения и без промедления выкрутиться из поддерживающих её рук, если бы внезапно их уединение было нарушено.
