Текст книги "Кошкин муж (СИ)"
Автор книги: Таня Балер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Консумация брака
Отражение в зеркале вгоняло в уныние, и захотелось смыть с себя негатив, поэтому Любовь отложила ватный диск со следами туши, сняла платье и колготы с бельём и залезла под душ. Полотенце в ванной висело, а под ним на крючке обнаружилась и нелюбимая пижама в виде футболки длинной почти до колена. Но раз с собой она вещей не взяла, то нырнула в эту ночнушку, которую ей пару лет назад подарил Стасик, на её вкус слишком широкую и ярко-красную, чтобы быть комфортной одеждой для сна.
Хотя сейчас такая насыщенная ткань была кстати. Они с бровями дополняли друг друга, делая Любино отражение гармоничней.
– Через неделю отек и покраснение должны уйти, – обнаружив мужа на кухне, проинформировала его она.
– Это хорошо, – не смотря ей в глаза, напряжённо ответил Стас.
– У нас первое свидание, я хотела соответствовать. А ты лучше бы один раз посмеялся, чем ходить тут с таким лицом.
– Каким лицом? – прыснул он.
– Да пошёл ты.
Видимо, в своём недовольстве выглядела она презабавно, раз Стас уже в открытую заржал. Понять его можно, он сдерживался с прихода в ресторан, и Люба сама виновата, что поддалась на уговоры и доверилась рукам той, кого видела впервые в жизни, даже не додумавшись для начала прочитать отзывы и просмотреть фото её клиенток. Но когда муж искренне захохотал, Кошкина взорвалась.
Любовь Алексеевна натужно кривила губы в улыбке, когда расплачивалась в салоне за оказанные услуги, наряжаясь дома для свидания, успокаивала себя дыхательной практикой, в ресторане отгоняла мысли о бровях, стараясь выстроить приятную беседу, и в такси по дороге домой сдерживалась.
Ну глупо она выглядит.
Так это же временно, ничего страшного не случилось. И Стас её давно знает, перед ней не было задачи выглядеть наиболее хорошо, чтобы произвести первое впечатление и покорить его своей внешностью. Но этот его смех задел её. И плевать, что она сама посоветовала ему это сделать, заметив, как у него уже мышцы дёргаются от того, что он держит морду кирпичом и никак не комментирует этот пиздец.
– Неудивительно, что ты так долго по Анне траур держал. У тебя выбора не было, никто не хотел с, – запнулась Люба, уже в процессе злобного шипения начиная осознавать, что сорвалась не на того. – С таким человеком связываться.
Мозгов не обозвать его «изменщиком» ей всё же хватило. Правда, всё равно получилось некрасиво. Он не сделал ничего такого, чтобы она именно на него выплеснула скопившееся раздражение. А она ещё и Анну приплела.
Что за гадство! Всё так глупо получилось, зря она с работы раньше ушла.
И, конечно же, добрый Стас на неё не рассердился и не огрызнулся, как она того заслуживает, из-за чего Люба ещё сильнее прочувствовала свою неправоту.
– Извини, я.
– Ты расстроилась, и день долгий был, – закончил за неё мудрый муж. – Всё нормально. Чайник только вскипел, чайку с мёдом выпей.
– Тебе налить? – ухватилась она за возможность сделать что-то для него.
– Спасибо, не хочу.
Это он чайник изначально только для неё ставил, или она ему благодушный настрой на вечернее чаепитие сбила, вынудив уйти грустить в себе комнату?
На мгновение у Любы зародилось подозрение, что своей хорошестью и пониманием Стас осознанно заставляет её чувствовать вину. Хитро косить под безропотного страдальца, рядом с которым оправданные вспышки гнева и очень даже редкие заскоки от довольно хладнокровной и спокойной средней дочери Кошкиных кажутся ужасной грубостью.
Будь это так, ей было бы проще. Мысленно поставила бы ему клеймо манипулятора и забыла. Жаль, что подозрение не успело до конца сформироваться, уничтожившись логикой и голыми фактами. Дубравин младший всегда характеризовался тонкой душевной организацией, мама вырастила его воспитанным мальчиком, во взрослой жизни с отцом он не растерял манеры и, не считая записочек со стихами, всё держал в себе. У него такой характер: не акцентирует внимание на недостатках окружающих, готов прийти на помощь и избегает конфликтов.
Вроде, тьфу, какой положительный, аж тошно. Хотя невесте вот изменил. Значит, не святой, а обычный человек со слабостями и страстями.
Чай они вместе попьют, но прежде нужно нормально поговорить, решила Люба и отправилась в спальню мужа.
Стас сидел в темноте на разложенном диване поверх одеяла, поставив локти на колени и уткнувшись лбом в свои ладони. Сделав три шага, Люба оказалась рядом с ним.
– Всё получилось не очень, но мне в принципе со свиданиями не везёт. Не припомню ничего из разряда «Вау». Думаю, наше было не самым худшим.
– Ты согласна попробовать ещё раз? – распрямился и поднял голову мужчина. – Я смеялся не над тобой, а от неожиданности и удивления. Ты прекрасно выглядела с причёской и в платье. Ты всегда красивая. И сейчас.
– Потому что тут темно, и бровей не разглядеть, – пришлись Любе по душе не столько его слова, сколько его беспокойство о том, что она откажется от затеи поработать над их отношениями. И она к нему потянулась, не думая, уместно ли это, и как будет расценено. А коль он всё ещё сидел, то она нагнулась, чтобы обнять его за плечи и в один миг оказалась на его коленях. Точнее, приземлилась бедрами на мужское колено.
Придя сюда, из-за избытка мыслей и недостатка освещения Люба упустила из виду, что муж успел снять рубашку и майку. Они неопрятными комками лежали сбоку от него, показывая, в каком настроении он был, раздеваясь.
– Мне нужно перестать на тебя срываться.
– Мне не нужно тебя видеть, чтобы знать, что моя жена красивая. Я на самом деле так думаю.
Никакой рифмы, завораживающих речевых оборотов и сравнений, а чувствуется что-то романтично-поэтичное.
Люба сказать ему что-то столь же приятное не могла, поэтому поцеловала.
Стас ответил и перехватил инициативу, не подавляя, а так по-мужски ведя за собой.
Минута, и вот Люба уже стоит коленями на диване, оседлав бёдра откинувшегося на спину мужа.
Распаляясь и распаляя, они в четыре руки избавились от его брюк, и вскоре их брак был консумирован.
Но прежде чем отдаться процессу.
– В пиджаке.
– Подготовился, значит, – вскочила с дивана и впервые за годы замужества сунула Люба руку в карман мужа.
– Купил, как мы от папы вернулись. С собой каждый день ношу, – объяснил Стас. – На всякий случай.
А проснувшись утром, Люба пришла к выводу, что ей не нравится.
Сравнение и анализ
Любе не нравилось.
Прикосновения рук и ног – да, но если лежать головой на груди или щекой на плече…
Было либо жарко, либо липко, либо влажно. Прикасаться к телу в мягкой футболке, в которой все эти ночи спал Стас, приятней, чем к голой коже.
Поэтому она быстренько откатилась от него, не утягивая за собой одеяло, поднялась, сделала шаг наугад, так как раннее зимнее утро было тёмным, и поняла, что на чём-то стоит. Наклонившись, подхватила с пола сброшенную вчера ночнушку, и вместе с ней выскользнула из комнаты мужа.
Голой вчера Люба оказалась не сразу.
Прежде чем вместе уснуть, они дважды занялись сексом.
Тогда анализировать не получалось, только ощущать, впитывать и запоминать. А принимая утренний душ, она уже смогла спокойно всё обдумать и даже сравнить.
Первая близость походила на первый секс. Когда оба имеете теоретические познания, представляете схему действий, но непосредственно перейдя к практике, тормозите на ровном месте, то не знаете, куда деть руки, то от нервов выдаёте что-нибудь эдакое.
Вот и Люба, которая как бы стала инициатором перевода отношений в горизонтальную плоскость, оседлав мужчину, после паузы с презервативом, слегка подрастерялась.
Стас ласково оглаживал тёплыми ладонями её бёдра и бока, не сдавливая кожу, а будоража нервные окончания.
Ощущения были позитивными, но сейчас Люба припомнила, что делал он это, не раздевая, а сунув руки под подол.
С Сергеем ей тоже не пришлось обнажаться. Только минимум в виде спущенного низа.
Сама она Стаса не ощупывала. Её рукам хватало его плеч, шеи и затылка.
Прокручивая в голове воспоминания и ощущения, Люба пришла к выводу, что он очень старался быть медленным. И сотрясающая его дрожь могла быть вызвана как сильным желанием, так и волнением.
После длительного воздержания оно и неудивительно. А учитывая обстоятельства и последствия его предыдущего секса, после Стас мог уйти в себя или пожалеть о случившемся, окунувшись в вину, из-за которой он хранил траур и верность погибшей невесте.
Люба бы поняла и не обиделась на такую реакцию.
Ну или ей это казалось только после сна, а вчера она бы вполне могла воспринять всё на свой счёт и поставить точку не только на их браке, но и на всём своём взаимодействии с противоположным полом. А если бы гормоны снова атаковали, требуя мужчину, то пропила бы курс каких-нибудь мощных витаминов, чтобы призвать организм к порядку.
К счастью, ничего из этого не случилось. После первого акта полежав, наверное, минут двадцать, они пошли на второй раз. Более продолжительный и яркий.
И снова на ум пришло сравнение.
С Сергеем был стремительный трах. Вряд ли он идеальный любовник, способный любую женщину довести до оргазма. Тут всё было завязано на самой Кошкиной. Гормоны и сны – тело давно требовало разрядке, и когда такая возможность выпала, подключилось ещё и воображение, что помогло представить всю пикантность момента и даже вспомнить о своём замужнем статусе. Всё это в совокупности и привело к скорой короткой разрядке.
Вчера пика Любовь не достигла. Но ничего более близкого к обозначению «заниматься любовью» у неё ещё не случалось.
Повлияло ли на это то, что во второй раз они оба были полностью обнажены, но при этом раскованы, ведь всё стеснение и волнение побороли в первый заход?
Или флёр какого-то волшебного ощущения дал факт того, что в некотором роде это была их первая брачная ночь?
А может быть, на проверку они оказались более похожими, чем представлялось, и поэтому со Стасом процесс близости для Любы был таким безболезненным и чувственным?
Вместо взрыва, скручивавшего внутренности урагана или пожара, она была в центре иной стихии.
Море.
Конечно, не море любви. А море ласковой теплоты, что осторожно качала, не погружая в пучину, а удерживая на поверхности.
Тьфу, скривилась над тем, как это всё приторно звучит даже в мыслях. Не нужно такое большое значение придавать сексу.
Может, это вообще случайность?
Звёзды совпали, а все последующие разы снова будут сплошным разочарованием.
– Мы уже попробовали или ещё пробуем? – уже не впервые огорошила своим неожиданным вопросов жена, когда Стас, проснувшись один в своей постели и не сразу осознав, что это неправильно, ведь он некоторое время успешно работает над тем, чтобы засыпать и просыпаться рядом с Любой, натянул трусы и пошёл на её поиски.
Нашёл он благоверную на кухне, придя на звук хруста, с которым та уминала солёные крендельки.
– Тебе понравилось? – спросил Стас и сразу же уточнил, чтобы не вынуждать свою девочку признаваться в том, в чём она ещё могла не разобраться, или не готова озвучить вслух. – Ты не против продолжить?
– Не против, – ухватилась Люба за возможность не говорить, понравилось или нет.
Ей понравилось. И вчера она дала это понять, когда они после секса обнимались и заснули, прилипнув вспотевшей под одеялом кожей к друг дружке. Но проговаривать эта Люба пока была не готова.
Взрослые люди. Муж и жена. Но…
– Брови стали меньше, – улыбнулся Стас.
– Врать, говоря то, что девушка хочет услышать, нужно перед сексом, а не на следующее утро после.
Тянуть к ней руки, и игриво указывать, что утром тоже бывает секс, Дубравин не стал. Ещё не время. Он и так получил больше, чем рассчитывал. Но спросил другое. То, что не давало ему покоя с момента их возвращения от отца.
– А тот твой знакомый часто тебя подвозит?
Завтрак после
– Нет. Перед последним разом пару недель не пересекались, – рассказала Люба о частоте своей транспортировки в удобном авто к подъезду. – Это перед праздником было. Больше мы не списывались, не знаю, вернулся ли он. Возможно, Сергей из дома жену привёз.
– У него есть жена?
– Нет. Бывшая. Жили в любви, но его достало, что в отношениях их не двое, а четверо, так как девушка очень уж привязана к родителям. Но там ещё есть шанс всё вернуть.
– Он тебе это рассказал, или ты сама так решила?
– Мне кажется, он заточен быть мужем. Когда дом там, где его ждёт жена, быть ей защитой и опорой. А в состоянии одиночества такие мужчины неприкаянные и растерянные. Поэтому он подвязался меня подвозить, и мне помощь, и ему хоть какое-то развлечение, – поделилась она своими выводами и вдруг, кое-что заподозрив, скорректировала свой ответ важным пояснением. – Развлекала я его беседой, а не всякими там плотскими утехами.
Ха! Так вот почему он за ней водителя с фабрики отправил. Выдуманного соперника блокирует.
– Я ничего такого не подумал, – запротестовал смутившийся Стас, признав, что выбрал неподходящую тему для разговора после ночи любви.
Пока они жили друзьями-соседями, таких проблем не возникало. Совсем он одичал, раз не может нормально с девушкой поговорить. Должно быть, у этого Сергея лучше выходило.
Но и чёрт с ним, свою жену Стас ему не отдаст.
Вчера утром он ещё мог дать заднюю, убедив себя, что настоящей супружеской парой им не стать, и так как после предложения попробовать, назад ничего не отмотать, то нужно будет договориться о разводе, когда она поймёт, что готова к полноценному роману и построению семьи.
Но всё изменилось.
Каким бы не был прошлый опыт Любы, с ним она смогла расслабиться. Хотя Стасу пришлось задействовать всю выдержку и постараться, чтобы быть максимально деликатным, действовать медленно и отслеживать её реакции.
Сверхновая звезда не взорвалась, но он научится доставлять ей удовольствие. Они совместимы, а остальное дело техники.
– Раньше наши разговоры за завтраком были другие, – сказала, чтобы не молчать Люба, озаботившись душевным самочувствием мужа. Для него ведь это был не только их первый раз, а его первый раз после смерти невесты. Важное событие. Знаковое. Он здоровый молодой мужчина и вернулся в мир секса. Но язык не поворачивался брякнуть что-нибудь лестное о его навыках.
Хотя Кошкины тихонями не были, и представление о том, какими могут быть хвалебные речи, прославляющие мужскую силу, она благодаря рассказам сестры имела.
– Да. Мы часто молчали.
– Действительно, – припомнила Люба утренние трапезы последних двух лет. – А как должно быть в правильных отношениях? Я до тебя только с родителями жила, а наша семья не показатель нормальности.
– Мама с отчимом обсуждала здоровье, у меня спрашивала, в чём пойду в школу, весной и летом рассуждала о том, чем заняться в саду и теплице. А с Аней мы редко завтракали, я у неё оставался не каждый день, и у нас утром расписание разное было.
Стас легко сказал и об умершей маме, и о погибшей во цвете лет возлюбленной.
А они как-никак главные и любимые женщины его жизни. Это ли не доказательство того, что он оправился от потерь и больше не несёт на своих плечах вину, не позволяя себе радоваться жизни?
– А мы за столом о еде говорили. Кто съест первый блин, или у кого бутерброд аккуратней порезан, того мама сегодня больше любит. Или договаривались, будет ли дома кто-то обедать, и чем бы хотелось поужинать. А если Вадим с нами был, то приходилось ещё и побороться за удобные стулья. У нас их тогда только пять было и специальный стульчик Иришки, и если собирались за столом всемером, кто-то должен был сидеть на табуретке.
Наверное, близость повлияло и на Любу, раз она нарушила традицию при каждом удобном случае ворчать на свою любвеобильную семью, припоминая, как рядом с ними трудно отвоевать себе немного личного пространства и тишины.
Ну страстные они. И громкие. Темпераментность – характеристика врождённая, от неё никуда не деться. Это скорее с ней самой что-то не так, раз она отличается от остального клана. И вообще, они же не в общественном месте интимом занимаются, а в квартире. И стараются закрывать двери, уединяясь. Главное, что люди они хорошие, и пары получаются крепкими.
А главное именно для нашей пары то, что больше они не возвращались к прошлому.
Люба, сообразившая, что Стасу не по себе от её возможного общения с Сергеем, связь с тем разорвала, без утаивания поведав по телефону, что присмотрелась к супругу получше, и после инцидента у него в квартире поддерживать отношения будет неуместно. Прежде чем попрощаться с ним навсегда и пожелать всех благ, она поинтересовалась результатом его пребывания в родном городе, и порадовалась, когда он подтвердил, что встречался с бывшей женой, и она сказала, что была не права, подгоняя их отношения под шаблон родителей.
Для Любы удаление номера Сергея было мелочью, а не какой-то жертвой и уступкой. Лишь разумная осмотрительность.
Кстати Стас больше не пропадал без объяснений.
– У Ани здесь родных нет. Требуется несколько минут на кладбище раз в год. Тебя это напрягает?
Хм. Простой вопрос без подоплёки. И ответ должен быть таким же. Но…
Будущее
– У Ани здесь родных нет. Требуется несколько минут на кладбище раз в год. Тебя это напрягает?
– А мне нужно ходить с тобой?
– Если хочешь, – удивившись вопросу, ответил мужчина.
– Не напрягает, и я ходить с тобой не хочу.
И всё. Анна больше не была призраком его единственной любви, из-за которой Люба и все остальные женщины будут только суррогатом, вынужденной мерой для Стаса, чтобы не быть одиноким.
Больше бывшие пассии на их горизонте не маячили.
Хотя, когда через полгода после командировки в Питер Дубравин младший снова отправился в город на Неве, он прямо-таки потребовал жену себя сопровождать, самолично попросив приятеля отпустить работницу на два дня за свой счёт.
– Опасаешься, что я что-нибудь надумаю и заподозрю? – предположила она, подколов его. – Или себе не доверяешь?
Не то чтобы его измены невесте была поводом для шуток, но это можно расценивать доказательством Любиного доверия.
– Этот город считается романтичным. Хочу бродить по нему с тобой, сжимая твою руку.
Душа поэта, ничего не поделать. Пришлось Любе в поездку покупать платье с длинной юбкой, которая будет красиво развеваться при ходьбе, создавая атмосферу. Не такая уж большая плата для того, чтобы порадовать супруга.
Но мы забежали вперёд.
Для начала супругам предстояло обзавестись одним общим ложем.
Определиться со спальней было легко, Стас без вопросов согласился перебраться в комнату жены. А вот чтобы объяснить, почему ему нужно спать в футболке, если хочет обниматься во сне и быть использованным в качестве подушки, Любе потребовалось поднапрячься.
К тому же у него возник вытекающий из её просьбы вопрос:
– А любить мне тебя тоже в одежде?
– Нет, я про то, что будет после секса, – ответила она и прикусила язык.
Он сказал о любви, а слово «секс» как будто умаляет происходящее между ними. Стас ей не секс партнёр. Он её сосед, друг, муж и…
Блин, любимый? Нет, это слишком. Ещё только утро, у неё беда с бровями, а вчера она занималась сексом. Если учитывать время на поцелуи, и передышку между актами, интим занял около часа. Люба ещё никогда не была с кем-то так долго в подобном контакте. Возможно, она сейчас не совсем отдаёт отчёт себе и тому, что чувствует. Лучше избегать громких признаний и обещаний, пока не сможет спокойно и без спешки всё обдумать.
Вот только нужно было это сразу Стасу объяснить, а то он уже мог расстроиться.
Но обошлось.
– Выберем футболку, буду хранить её под подушкой и надевать перед сном, – взяв полминуты на раздумья, принял решение он.
К слову о страсти и любви.
Всё было.
Над любыми долгосрочными отношениями надо работать. Дружба, расчёт, любовь – если конечная цель создать что-то крепкое и долгоиграющее, нужно приложить усилия.
Но наши герои стали исключением.
Всё было на их стороне. Они уже притёрлись и научились уживаться на одной территории. У них была поддержка со стороны родственников, третий год считающих их парой. На них не оказывали давление призраки прошлого, так как у Любы в принципе не было ничего особенного, а Стас своего отпустил.
А ещё последний месяц перед поездкой к Дубравину старшему всё было сложно, ведь она мучилась подозрениями, а он маялся, выжидая идеальный момент для разговора, так что обязательная доза раздражения и напряжения, возникающая даже между самыми идеальными партнёрами, была испробована. При этом оба действовали мягко и плавно, ценя и не желая испортить всё то, что у них уже было.
С той ночи постепенно между ними появилась страсть.
Не обжигающая и заставляющая терять голову, когда вы срываете друг с друга одежду, можете даже что-нибудь разбить в процессе, стремясь поскорее соединиться, и забываете, что за стенкой как минимум соседи, а как максимум ваши родственники.
А порождающая желание подольше побыть вдвоём в постели, пожирать взглядом, когда партнёр выходит из ванной в одном полотенце или переодевается. И желание обнять или чмокнуть в шею прямо на людях, если кто-то будет проявлять интерес к твоей официальной второй половине.
Стас о своей любви говорил гораздо чаще жены. Сам в первый раз услышал три заветных слова спустя ещё почти два года брака. И прослезился. Хотя есть большая вероятность, что так повлияли на него другие слова. Люба объединила признания.
– Ты ведь сам знаешь, что я тебя люблю? – спросила она. – Ты хороший муж. Постарайся стать хорошим отцом, а то я теперь беременна.
Не идя на жертвы и переламывающие себя уступки, незаметно они перестали отличаться от других супругов, вступивших в брак без договоров о взаимной выгоде и игры на публику.
На фоне других Кошкиных да и Станислава Викторовича с Лидочкой, Люба и Стас были парой скучноватой.
Ведь не будешь же рассказывать всем, какие мотивы вас соединили.
Разве что внукам, которые до конца не поверят, переводя взгляд с раскрывшей им этот секрет ироничной и любящей побурчать бабушке на доброго дедушку, что подмигнёт им, нежно поглаживая руку жены.
Конец
