Текст книги "Странница (СИ)"

Автор книги: Тамара Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

– Я некромант, Аиллена. Полная противоположность тебе. Ты даешь силу, я отнимаю. Это оправданно только на войне. А здесь – мир. Сюда люди пустили эльфов.

– Так положено считать, – перебила Лена, – или ты в этом искренне убежден?

– Убежден.

– Значит, не все потеряно. Если ты сам это осознаешь…

Теперь он перебил:

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Спасибо, что веришь в меня. Но я – не верю. И Владыка не верит. Ты даже не представляешь, насколько я стал силен.

– И что, тебе мало силы? Еще у кого-нибудь отнять хочешь?

– Не хочу, – горько усмехнулся он. – Ты видишь: я отравляю все вокруг себя. Эльфы начинают сомневаться. Начинают опасаться людей.

– А ты язык придерживай, – посоветовала Лена. – Не искушай. А то вон Милита за честность осуждаешь, а сам хочешь быть честным. Прикидывайся. Из уважения к Владыке.

Давешняя шестерка не торопясь приближалась к ним.

– Здравствуй, красавица, – поклонился один. – Вот и встретились. Как же ты нас обогнала-то, а?

– Местность знаю, – проворчала Лена. – Я не оружейник.

– Это я заметил. Мы тут нашли оружейника, да не хочет он нам продавать.

– Его право.

– Он оружейник. Он делает оружие на продажу. Или он не хочет продавать его людям? Нехорошо получается, а?

– Идите отсюда, – недоброжелательно сказал Гарвин. – Оружейник не хочет продавать вам.

–Почему эльфы такие грубые? Разве их Владыка не приказал им быть вежливыми?

Лена встала. Тут же поднялся и Гарвин.

– Так, орлы мои сверхчеловеческие и сверхвоспитанные, – улыбнулась она, – пошли вон из лагеря, или яприкажу королевским гвардейцам выкинуть вас и пинками гнать пару миль.

Мужчины загоготали. Хамы трамвайные? Знакомый тип. Только не Ленку Карелину видеть изволите, господа хамы. Вон, эльфы, доселе вежливо-равнодушные, уже и кольцо образовали, и приветливости в светлых глазах не наблюдается.

– Есть еще один вариант, – дождавшись окончания веселья, продолжила она, – пинками вас отправит в Сайбу королевский маг Карис Кимрин – как раз к страже на перевоспитание. Так что убирайтесь отсюда по-доброму.

– Каждая эльфийская подстилка будет мне указывать, что делать и куда идти? – удивился один. Лена ухватила Гарвина за руку и гаркнула остальным:

– А ну стоять!

– Зачем стоять? – поинтересовался Маркус, небрежной походочкой выруливая из-за угла. – Почему стоять? Я б размялся. Поучил щенков уму-разуму. – Он прищурился, оглядел шестерку и покачал головой: – Нет. Не щенков даже. Цыплят. Ты глянь, Гарвин, как стоят. Разве ж это мужчины? – Он длинно и крайне презрительно сплюнул. Эльфы дружно и очень оскорбительно захохотали. Маркус вразвалочку приблизился к шестерке. – Ну, малыши, так и дальше с женщиной бороться будем или все ж рискнем всего вшестером на одного?

Зашипели выхватываемые мечи, и Лена крикнула:

– Стоять, Маркус!

– Ну, – неохотно повернулся он, – как прикажешь.

Он так вкусно подставил спину этой шестерке, что один не выдержал и купился – сделал мощный выпад, да только у Маркуса на каждом участке тела имелось по паре глаз: он описал мечом, который вроде бы только что спокойно дремал в ножнах, сложную фигуру, вышиб оружие у нападавшего и заодно у его соседа и прорисовал ему на груди классический знак Зорро. Без крови. Только рассек одежду. Тут на него кинулись и остальные. На свою беду.

Нет, Маркус ни одного не убил. Даже не ранил смертельно. Отсек две кисти вместе с мечами, проткнул три ляжки и одну задницу, может, и продолжил бы развлечение, да голос Лиасса был весьма гневен и его «Что тут происходит?» немедленно выключило смешки эльфов и ленивый азарт Маркуса.

– Цыплят воспитываю, Владыка, – поклонился Маркус. – Чтоб вежливыми были. Не понравились они Светлой, попросила она их уйти, а они нет чтоб послушаться, давай ее всякими нехорошими словами обзывать. Ты, Владыка, можешь с ними вежливо разговаривать, ежели хочешь, но я-то не обязан, правда?

– На них заклятие, – негромко сказал Гарвин. – Сложное заклятие. Они не сами сюда пришли, Проводник, и уйдут не сами… – Он пошел – вроде бы к Лиассу, но на пути оказались «заклятые», и что-то такое было в Гарвине, что они буквально раскатились в стороны, освобождая ему путь. – Видишь, Владыка? Надо бы мага Кариса пригласить, чтоб тоже посмотрел.

Кто-то из эльфов тут же сорвался с места и с олимпийской скоростью помчался за Карисом.

– Исцелите их кто-нибудь, – бросил Маркус, – а то ведь эти двое кровью истекут. – Невелика, конечно, потеря, да мало ли, авось на что сгодятся.

Он нагнулся и обтер окровавленное лезвие о куртку одного с пропоротой ляжкой, плавно опустил меч в ножны и подошел к Лене.

– Ну и чего они тебе не понравились-то? – шепотом спросил он и отвесил поклон. – По мне, нормальное дурачье.

– Ты у меня еще получишь, защитничек, – пригрозила Лена, опираясь на предложенную руку. Эльфы хлопотали около раненых, останавливали кровь, затягивая ткани, но небрежно, что, как Лена уже знала, вызывало у исцеляемых очень неприятные ощущения. Лидер их с ужасом смотрел на свою отрубленную руку, пока совсем молоденькая эльфийка возилась с тем, что от руки осталось. Прибежал Карис, осуждающе посмотрел на Маркуса – тот немедленно заинтересовался парящим в небе ястребом – и оглядел пострадавших.

– Грубое заклятие, – поморщился он. – Аж глаза режет. Но сложное, многослойное. Кто-то послал их сюда, Владыка. А этот рубака, как всегда, не разобравшись…

– Ага, Светлую можно безнаказанно эльфийской подстилкой называть, – кивнул Маркус. – Пусть спасибо скажут, что не поотрубал им… эээ… что-то другое.

Услышав про подстилку, милый и мирный Карис пнул того, который был к нему поближе. Очень негуманно пнул. В то самое «что-то другое». Эльфы даже не засмеялись. Позавидовали. Подоспел Кавен – великий маг-теоретик, кто-то сбегал за Кайлом, маги засуетились, обмениваясь отрывочными репликами. Гарвин вернулся к Лене.

– Погуляй, Проводник. Мы не договорили с Аилленой.

Маркус, естественно, не услышал.

– Гарвин, о чем мы говорили? Язык сдерживай.

– Прости, Проводник. Я не хотел тебя обидеть. Мне действительно нужно поговорить с Аилленой. Пожалуйста, оставь нас.

Маркус посмотрел на Лену. Она кивнула:

– Мы правда не договорили. А ты иди и готовься. Тебе мало не покажется, обещаю.

Маркус фыркнул и отправился домой. Гарвин взял Лену под руку.

– Не против прогуляться? Очень терпеливый у тебя друг. Я бы их убил.

– За что?

– Ну знаешь, – удивился он, – тебе мало? Хотя бы за оскорбление.

– За оскорбление нельзя убивать, Гарвин. Морду бить можно. А убивать нельзя.

Он неопределенно пожал плечами.

– У мужчин другие взгляды. Так ты не хочешь мне помочь?

– Хочу. Но о Трехмирье даже не заикайся, не поведу. У тебя впереди столько времени, Гарвин! Ты сможешь привыкнуть и к миру, и к тому, что не все люди заслуживают смерти.

– Рассказать тебе, как я забирал силу? – усмехнулся Гарвин. – Ты же сама меня выкинешь в Трехмирье.

– Давай я тебе лучше расскажу, – предложила Лена. – Народу собралось много. Весь холм был заполнен, и вокруг холма тоже толпились люди. Несколько тысяч собралось. И маги постарались – видно и слышно было хорошо. Не поленились доски для эшафота издалека тащить – не было леса поблизости, из города, наверное, привезли – там в миле-другой город горел. Сколочено было на совесть, даже ступеньки не скрипели, а ведь временное сооружение. Для единственного случая. Вот для креста доски не остругали, наверное, нарочно, чтоб еще и занозы были. Мелочь такая, но мелочь неприятная, правда? А у креста – эльф, которого чуть пополам не разрубили, весь бок разворочен. Не поленились исцелить, чтоб до казни дожил.

– Милит? – тихо спросил Гарвин.

– Милит. Так что пугай меня или не пугай, я не поведу тебя в Трехмирье. Ни тебя, ни какого-то другого эльфа. Ты сам себя боишься, Гарвин?

– Боюсь. У меня и правда нет дурных замыслов. Пусть я не верю людям, но я верю Владыке. Я спрашивал Кариса об отношении к некромантам… Знаешь, я не хочу, чтоб меня заперли где-то в темнице рядом со свихнувшимся некромантом-человеком.

– Почему – свихнувшимся?

– Потому что человек не может безнаказанно стать некромантом. Устроен не так. Природа магии другая. Некроманты, как правило, эльфы, Аиллена.

– А Владыка не может придумать какой-нибудь заслон для твоей магии?

– Может. Но не хочет. Магия не терпит заслонов, она рвется на свободу. Мне лучше бы выжечь себя… Но ведь беда в том, что самые сильные заклинания – разрушительные.

– А кокон света, например?

– А кокон света мне не по силам, – улыбнулся Гарвин. – Не сумею. Я не Владыка, я всего лишь его сын, хотя и талантливый. Могу я задать тебе личный вопрос?

– Задать – можешь. Это не значит, что я на него отвечу.

– Тебе хотя бы нравится Милит?

– Хотя бы нравится. Вот чего я не понимаю, почему его это «хотя бы» устраивает.

– Потому что любой может приказывать своему телу, а вот приказывать своему сердцу могут только те, у кого сердца нет. Ты делаешь Милита счастливым. И я ему немного завидую.

– Потому что не можешь быть счастливым?

Гарвин поцеловал ее ладонь.

– Не могу. Эльфы чаще всего однолюбы, а я в отличие от Милита свою жену любил. Помоги мне, Аиллена. Прошу тебя.

– О Трехмирье не проси. Уж прости, я в данном случае думаю не о тебе или Владыке, а исключительно о себе. Я не хочу до конца своих дней гадать, какой смертью ты умер, и понимать, что я тебя на смерть проводила и платочком вслед помахала. Я уж молчу о том, что это глупо – возвращаться, чтобы мстить. Не спорь. Ты хочешь именно мстить. Я в этом не участвую.

– Я ведь могу и…

–Устроить светопреставление здесь? Чтоб тебя здесь убили на радость Владыке и Ариане? Я слышала, что эльфы терпеливые. Ты всего несколько месяцев здесь, а хочешь, чтобы афганский синдром прошел.

Гарвин не понял, и Лена долго рассказывала ему и про афганский синдром, и про вьетнамский, и про чеченский, и про потерянное поколение после первой мировой, и про вторую мировую, и про Аушвиц и Майданек, и про Холокост, и про многие миллионы погибших… Даже охрипла. Ничего. Не он один прошел через ужасы войны. Здесь таких больше сорока тысяч. Виана вот например. И вообще, что-то же надо ему говорить, что-то же надо делать, если его переклинило на своей некромантии, если комплекс у него, а психоаналитики здесь не водятся…

Стоп. Или она не русская? Какие психоаналитики, когда есть друзья за рюмкой чаю…

– Пойдем к нам, – предложила Лена. – Я устала ходить. Да и есть хочу. Ты не проголодался?

Гарвин кивнул. Черт возьми, он даже внешне отличается от остальных. Какая-то печать. Такими эльфы были в первые дни после эвакуации, и то не все. Сосредоточенные холодные лица, злые светлые глаза…

Маркусу она велела раздобыть вина – где угодно и как угодно, и раздобыл он примерно за тридцать секунд: позаимствовал у посла, а поздний обед сплошь состоял из подношений эльфов: нечто вроде ряженки, простокваша, сметана, плавно переходящая уже в масло, хрустящие булочки и любимые Леной рулетики. Гарвина тоже поразило, что ей они нравятся: простая солдатская еда, примитивный вкус. Но вот смешно: именно эта мелочь как-то их сблизила, потому что он тоже рулетики любил. Маркус глянул вопросительно: мне исчезать? – а Гарвин махнул рукой, сиди, мол, стерплю человека рядом.

В общем, Милиту не повезло. Он заглянул через окно в пустую комнату с нетронутой постелью и культурно вошел через дверь. Ему тоже налили. Странный был разговор. Удивительно странный – говорили о войне, и Лена тоже говорила о войне, хотя видела ее только по телевизору, и это были чужие войны… Собственно, о войне как таковой она говорила только то, что слышала от других или читала, больше – о своем отношении к войне. Еще удивительнее было то, что мужчины ее слушали. Милит с Гарвином по какому-то поводу чуть не разругались, перешли на эльфийский и, наверное, вовсе не комплиментами обменивались, пока Лена на них не прикрикнула, потом Маркус увел Милита остывать на воздухе, а Лена и Гарвин, маг, год воевавший в одиночку против огромных армий, продолжали говорить, уже обо всем: о мире, о любви, о дружбе – и странным образом понимали друг друга. Вино этому немало способствовало. Надо будет потом извиниться перед послом за непредумышленную кражу.

Гарвин действительно боялся своей ненависти к людям. Боялся сорваться и помешать планам Лиасса. Боялся, что невозможность истинной клятвы помешает королю ему поверить. Боялся давать эту клятву только из страха нарушить ее под давлением каких-то обстоятельств и этим уничтожить доверие короля к эльфам Лиасса. Бесстрашный воин боялся самого себя.

Ушел он только рано утром, когда уже рассвело. Маркус в обнимку с Гару крепко спал, сидя на крыльце. Забавно было: человек и пес приоткрыли по одному глазу, проводили взглядами эльфа и приготовились спать дальше. Лена потрясла Маркуса за плечо.

– А в кроватку не хочешь?

– Все равно вставать скоро, – добродушно проворчал он. – Ну что? Помогло?

– Вряд ли, – вздохнула Лена. – Но хоть выговорился. Я не психоаналитик все-таки.

– Кто?

– Психоаналитик. Врач. Доктор. Лекарь. Целитель. Тот, который не тело лечит, а душу.

– Не лечишь душу? – переспросил Маркус. – Хотелось бы мне знать, каким образом ты тогда ухитрилась не только шуту мозги вправить, но и мои в порядок привести. Ладно, ладно, молчу, тебе виднее, ты не этот… аналитик, ты пустая, вздорная, никчемная бабенка… Э-э-э, драться-то зачем!

* * *

С послом Лена, кстати сказать, поговорила сразу после просьбы Лиасса, не вдаваясь в детали, чтоб не пугать посла словом «некромантия», объяснила, что по неким магическим причинам Гарвин опасается, что может нарушить истинную клятву, но готов дать любую другую, какую потребуют маги людей. Посол только потребовал, чтобы Гарвин не покидал лагеря и тем более не появлялся в Сайбе, что Гарвина очень устраивало. Лене посол просто поверил. Тот же стереотип: Светлая знает, что делает. А Светлая ничегошеньки не знала, хотя и что-то делала.

В честь второй годовщины пребывания в Сайбии Лиасс объявил массовый выходной день и большой праздник. Прибыли король с королевой и немаленькой свитой. Оба правителя не любили обязаловки, поэтому быстренько провели положенные ритуалы и приступили к неофициальной части. Лена знала, как готовился Лиасс к этому событию, знала, что он установил мощную магическую защиту, что доверенным эльфам было поручено без долгих разговоров отлавливать всех незнакомых и складировать их в тихом и крайне защищенном месте для дальнейших разборок, да и вообще эльфы веселились, но при этом и бдили тщательно.

Родаг, оказавшись на минуту наедине с Леной, помялся, потом вскинул глаза и убежденно сказал:

– Он вернется, Светлая. Он обязательно вернется.

Ну вот, еще один. Как бы Лене хотелось разделять их уверенность…

Гарвин появился как-то незаметно, Лена бы и внимания не обратила, да напрягся Милит, а его настроение она научилась чувствовать. Лиасс оставался внешне совершенно спокоен, но Лена вовсе не была уверена в том, что он не отгородил короля каким-нибудь магиенепробиваемым щитом и не заготовил парочку зевесовых молний. Гарвин остановился в нескольких шагах, и оживление начало гаснуть по кругу. Он дождался тишины, встал на одно колено, подчеркнуто медленно вытащил из ножен кинжал и так же медленно провел острием по запястью, вытянул руку:

– Пусть будет проклята кровь моя навек, если я, Гарвин, сын Лиасса, нарушу клятву верности Родагу, королю людей и эльфов. Налагаю на себя, Гарвина, заклятие черной крови, если нарушу клятву верности. Прошу закрепить мою присягу, Владыка и маги людей.

Кровь мерно капала с руки и, темнея, таяла в воздухе, не долетая до травы.

– Закрепляю твою присягу, Гарвин, – отчетливо произнес Лиасс. Если бы эльфы были людьми, они бы ахнули, но Владыка все делает правильно, поэтому они только глаза вытаращили.

– Закрепляю твою присягу, Гарвин, – вдруг обогнал Верховного мага Карис. Надо обязательно спросить, что это за заклятие черной крови и что означает закрепление присяги со стороны.

– Принимаю твою присягу, Гарвин, – тепло отозвался Родаг. – Встань и присоединяйся к нам.

И все. Гарвин даже растерялся. Ага, неужели он думал, что от избыточной честности все информированы о его дурных наклонностях? Смешно. Лиасс все-таки не полный идиот.

Король прибыл с королевскими подарками: несколько здоровенных бочек с вином да всякие положенные мелочи Владыке, Ариане и Милиту, взамен получил просто фантастической красоты подсвечники из серебра для себя и еще большей красоты украшения для жены, ну и свите по мелочи досталось. Вместо налогов на серебряный рудник.

Надо сказать, празднества были веселые. Если в первый день все было сравнительно чинно: пиры с возлияниями и выступления с обеих сторон менестрелей, жонглеров и акробатов, то на второй день были очередные олимпийские игры. Король болел так азартно, что даже и не вспоминал о положенном по рангу достоинстве и орал «Давай, давай!» ничуть не тише придворных.

Верховный охранитель уважительно шепнул Лене на ухо:

– Однако охрана у него поставлена… и рад бы придраться, да не к чему. Скажи мне, Светлая, были какие-то проблемы?

– Нет, Охранитель, после убийства советника Лиасс стал осторожнее.

– Старается избегать провокаций. Это правильно. А кто у него занимается безопасностью, не скажешь?

– Я не знаю. Может, кто-то из черных эльфов? То есть из его личной охраны.

– Вот тоже замечательно: ты живешь среди них и даже не знаешь, кто занимается такими вопросами.

– Ну, я не особенно наблюдательна. А с теми заговоренными разобрались?

– Разобрались. Представляешь, Светлая, все шестеро были у меня в розыске. Убийцы да разбойники. Кто их послал, они и не знают. Для них все эльфы на одно лицо…

– Все-таки эльф.

– Все-таки эльф. Скажу тебе, Светлая, я порасспрашивал некоторых доверенных лиц… ты поверишь, если я скажу, что они есть и среди местных эльфов? Веришь? Это хорошо. Так вот, они сами головы ломают, что ж это может быть за ненормальный, который идет против Владыки…

– Скажи, Охранитель, а почему ты не против Владыки?

– Потому что он разумный. Потому что он отчетливо понимает, что война для эльфов самоубийственна. Мы их просто массой задавим. Пусть очень большой кровью, но задавим. А для чего ему надо было уходить от той войны, если не для спасения своего народа? Это простая логика, Светлая. Владыка к тому же сторонник порядка, а не хаоса… А поддержание порядка и есть моя главная задача. Так что я на стороне Владыки и поверю скорее ему, чем многим людям. Да и то, что ты рядом с ним, говорит о многом.

– Например? – усмехнулась Лена. Охранитель покачал головой.

– Ты не можешь быть вместесо злом. По природе своей. Я вот могу. Король может. Проводник может. А ты не можешь. Светлая – это ведь не просто слово.

– Как прошла зима в городе?

– Меняешь тему? – понимающе улыбнулся главный чекист и сторонник порядка. – В городе зимой было чуть хуже, чем в прошлом году. Знаешь – мелкие скандалы, драки, ссоры… И, прости, я напрямую связываю это с твоим подавленным настроением. Да, конечно, мне докладывал об этом посол. А летом стало лучше, что я опять же напрямую связываю с твоим улучшившимся настроением. Хочешь ты этого или нет, но от тебя зависит даже такое… Ничего существенного не случалось. Так… Общий фон. Никто и не заметил, кроме меня. А у меня работа такая – все замечать. Светлая, как ты думаешь, тот неведомый эльф не может быть из другого мира?

– Может.

– Уверенно… Значит, ты уже обсуждала с Владыкой эту тему, и я могу не повторяться. Что ж, это хорошо. Как себя чувствует тот юноша, Кайл?

– Неплохо. Сделал мне амулет, улучшающий настроение. Он славный…

– Эх, все б эльфы такими были… – покачал головой Охранитель. Тут его отвлек Кавен, чему Лена обрадовалась. Охранитель и правда был на стороне эльфов – пока те не нарушают порядка и покоя доверенного ему королевства, но то ли врожденное российское предубеждение против чекистов, то ли простая осторожность не позволяли Лене получать удовольствие от общения с ним.

Вечером, когда стемнело, маги развлекали всех фейерверками. В основном – маги из Сайбы, и особенно красиво получалось у Кариса, хотя и другие демонстрировали всякие красоты. Эльфы встречали каждый диковинный цветок восторженными криками, да и люди тоже не особенно стеснялись. Цветы сменялись звездами, звезды – непонятными сложными фигурами, фигуры – экзотическими зверями, большей частью придуманными и оттого еще более забавными. Когда в небе возник огромный сверкающий дракон, люди ахнули, не боящиеся драконов эльфы радостно заорали, но тут Лену очень грубо подняли и швырнули на землю, сверху упало что-то тяжелое, крики одобрения сменились криками ужаса, все заискрилось – воздух, трава, а больше Лена ничего и не видела, да и не слышала, грохот стоял такой, что, когда он прекратился, стало еще страшнее…

Тяжелым предметом, придавливавшим Лену к земле, был черный эльф. Он кое-как встал, тонкое лицо кривилось. Он поднял Лену и придирчиво оглядел со всех сторон.

– Благодарение Свету, ты цела, – заключил он удовлетворенно. Лена осмотрелась. Никаких разрушений не было, да, собственно, в чистом поле и разрушать-то нечего. То ли из требований противопожарной безопасности, то ли просто для большей зрелищности фейерверки демонстрировались на окраине, над рекой. Правда, исчезли деревья, за которыми пряталась Лена, когда ее нашел Милит. Паники не было. Наверное, у эльфов не бывает паники. К Лене подошел усталый Гарвин, кивнул черному эльфу, отпуская, взял ее за руку.

– Испугалась?

– Нет. Не успела. А что случилось?

– А случилась провокация, – усмехнулся Гарвин. – Чужая магия.

– Ой…

– Именно что ой. Ничего, мы были настороже, как только появился дракон, Владыка развернул купол света, а я ударил по дракону.

– Он был настоящий?

– Нет, конечно, – удивился Гарвин. – Магия. Разрушительная магия, которая под силу очень немногим. А разрушать я научился получше других…

– Против лома нет приема, – пробормотала Лена, – акромя другого лома.

Гарвин расхохотался.

– Хорошее выражение!

– Пострадавших нет?

– Как нет? Есть, конечно. И погибшие есть. Главное, цела ты и целы гости. Даже Владыка не может растянуть купол на всех. Не пугайся. Немного. Вот если бы вместо дракона было что-то другое… А так я сразу понял: чужие. Люди боятся драконов, а эльфы это знают и никогда бы не использовали этот образ на практике. И тот, кто его создал, наверняка это понимал.

Милит почти оттолкнул его и еще более придирчиво осмотрел Лену.

– Просили же тебя от Владыки далеко не отходить! Куда тебя понесло, а?

– Никто меня не просил…

Милит не слушал, продолжал крутить ее и разглядывать, не обращая внимания на смешки Гарвина, потом потащил за собой – а ноги почему-то не шли, и Милит подхватил ее на руки, отнес к перепуганным гостям и посадил рядом с Риной.

– Присмотри за ней, моя королева, прошу тебя, – поклонился он, – а у меня дела. Прошу простить.

Рина вцепилась ей в руку.

– Я так испугалась! С неба полился огонь. Белый огонь, Светлая! Он падал прямо на меня… И не долетел. А ты такая смелая…

Ну еще бы. Просто настоящая героиня. Белый огонь? С неба? А Светлым небо не показывают, их носом в землю, да еще сверху совершенно неэротично валится крупненький такой эльф и локти растопыривает, чтоб искорки до Светлой не долетали. Ой, а его-то наверное обожгло…

Лена начала озираться по сторонам. Черные эльфы были поблизости, но вот отличить одного от другого Лена бы затруднилась. Вот недостаток красоты эльфов: постепенно перестаешь их различать, все поголовно красавчики, тонкие, стройные, с длинными волосами и светлыми глазами. А эти и вовсе как на подбор… Спаситель хоть блондином был или брюнетом? Нет, что-то среднее. Кажется, русый вроде Милита, только потемнее. Но светлее, чем сама Лена. У него лицо кривилось, а эльфы терпеливые настолько, что Лену это потрясало. Сама лечила одного, на которого топор уронили, так он сам пришел в палатку-больницу, придерживая солидный кусок руки другой рукой, и даже не морщился, хотя, конечно, ему было больно: от боли зрачки у эльфов расширялись точно так же, как у людей. Так этот парень казался черноглазым. Арианы не было, и Лене пришлось ему первую помощь оказывать, а потом, уже после эльфа, Ариана ей помощь оказывала, когда Светлая изволила пребывать в полуобморочном состоянии. К виду ран она привыкнуть так и не смогла.

Люди были в панике, хотя пострадавших среди них Лена не заметила. Народ рвался в Сайбу, и Лиасс тут же открыл проход.

– Я остаюсь, – негромко сообщил Родаг. – Прошу также остаться Верховного охранителя и Верховного мага, остальные – свободны. Не возражать.

Возражения стихли на корню. Родаг был… в общем, возражать ему и Лена бы не рискнула, хотя и была вне его юрисдикции. Но первым в проход шагнул Гарвин, внимательно осмотрелся, кажется, даже принюхался и только потом приглашающе кивнул. Оставаться в Сайбе он, однако, не стал, проводил взглядом последнего человека и вернулся.

– Почему ты не ушел, мой король?

– Полагаю, Владыка, я имею право знать, что происходит в моем королевстве, даже если это твои земли, – сухо ответил Родаг. – Да и защитить меня ты, похоже, сможешь. Если уж ты сумел укрыть такую группу людей… и даже усталым не выглядишь.

– Я был готов к чему-то подобному, – пожал плечами Лиасс. – К тому же я здесь не единственный маг. Как тебе будет угодно, мой король. Но ты позволишь моим эльфам быть рядом с тобой неотлучно.

– Черным? – усмехнулся король. – Ну еще бы. Конечно, позволю. Очень уж хорошо они себя зарекомендовали в Сайбе.

– Это другие, – усмехнулся Гарвин. – В Сайбе всего лишь солдаты, а эти еще и не самые плохие маги.

– Тем более.

– Не стоит, может быть, выражать свое доверие так буквально?

– Гарвин, – застрожился Лиасс, – ты говоришь с королем.

– Я помню это, Владыка, – удивился Гарвин. – Неужели ты думаешь, я способен забыть о том, что существует человек, доверяющий эльфам? Прости, мой король, я далек от придворных церемоний и бываю груб. Слишком долго пробыл на войне.

– Я прощаю тебя, Гарвин. Не до церемоний. Светлая, ты не пострадала?

Он заглянул Лене в глаза, вот крутить и бдительно осматривать не стал, поцеловал руку и решительно пошел изучать разрушения. Лиасс неожиданно кивнул:

– Спасибо, Аиллена.

– Мне?

– Я принял такие меры безопасности только после разговора с тобой. И за другое спасибо. Я не удержал бы купол такого размера…

– Милиту спасибо скажи, – предложила Лена. Лиасс покачал головой, Милиту спасибо говорить не стал и тоже пошел разбираться с последствиями. Ну и Лена пошла в палатку-больницу, хотя проку от нее не было никакого. Ариана уже командовала там и тут же запрягла Лену в работу, правда, в работу провизорскую: делать смеси для мази от ожогов…