Текст книги "Странница (СИ)"

Автор книги: Тамара Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

– Разумеется, – подтвердил Родаг. – Кого угодно. Хоть половину Тауларма.

– Тесновато в комнатах будет, – озаботился шут, – если половину-то.

Что-то изменилось, и Лена догадалась, что Карис снял защиту. Черные эльфы бесстрастно смотрели по сторонам. Вполне демонстративно. А они ведь не только хорошие бойцы, лучшие бойцы, по заверениям Милита, но и не самые плохие маги. Даже если Лена не захочет брать их с собой, Владыка заставит. Или просто прикажет им быть ее тенью – и они будут, никто и ничто их не остановит. Так что лучше и не спорить. Пусть.

Лена отыскала Маркуса, успевшего затеряться в толпе, и сообщила, что они погостят в Сайбе. Маркус был несколько разочарован: он решал загадку, почему все-таки Ариана с ним флиртует. Вот уж… Лена спросила ее прямо, и Ариана очень удивилась: зачем женщина флиртует с мужчиной, кроме как для того чтобы затащить его в свою постель? По ее мнению, Маркус был настоящим мужчиной. Мачо. Маркусу Лена этого, конечно, говорить не стала, пусть сам разбирается, и она надеялась, что у него хватит дерзости понять все правильно. Почему-то он воспринимал нормально, что другие эльфийки не отказывались провести с ним несколько веселых часов или недель, но Ариана вызывала в нем то ли трепет, то ли просто огромное уважение. Тут Лене было трудно судить, потому что Ариана была ей подругой, а как оценивали ее остальные, она даже не знала. Понятно, что, раз она входила в Совет, уважением среди эльфов пользовалась огромным, причем она позволяла себе пропускать даже важные сборы и не участвовать в принятии решения, если ей этого не хотелось. Она, безусловно, входила в чисто самых сильных магов, странным образом сочетая способности к исцелению и разрушению, но если исцеления Лена видела многократно, то второго таланта Ариана не проявляла.

Поймав за рукав Кавена, она спросила:

– А что значит «Властительница»?

– Самая сильная и самая уважаемая женщина среди эльфов, – не моргнув глазом, ответил маг. – У нас это Ариана, ты знаешь. До нее долго не было Властительницы.

– Кавен, она правда такой сильный маг?

– Сильнее меня – точно. У меня больше талантов, а у нее всего два, но такой мощи, какой я могу только завидовать. Ей порой даже удается отогнать смерть. Я видел это, Аиллена. А как боевой маг она уступает только собственному сыну.

– А Гарвин?

– Гарвин… Я не знаю, на что вообще способен Гарвин… сейчас. Он никогда своих талантов не демонстрировал, так что я и не предполагал, что он может вызвать огненный смерч такой силы и не выжечь себя. Мне кажется, что Гарвин привязан к тебе. Не могу даже сказать, как это меня радует. Ведь от ненависти может отвратить не только любовь, но и дружба… А у Гарвина никогда не было друзей. Вообще никогда. Я помню его еще мальчиком. У него был только один друг – его младший брат. И было слишком много ненависти после его гибели. Не оставляй его, Аиллена. Это моя личная просьба. Я учил его и знаю, насколько он талантлив. Но я не представляю себе, чему его обучил год одинокой войны.

– Я постараюсь, Кавен.

Эльф поклонился и оставил ее одну, впрочем, ненадолго. Начались танцы, и шут мгновенно увел ее на площадку. У эльфов не было медленных танцев, да и у людей, собственно, тоже практически не было, поэтому вовсе не спортивная Лена выдохлась довольно быстро, но посидеть ей долго не дали, то один приглашающее протягивал руку, то другой. Она переплясала с королем и его приближенными, с Владыкой и половиной Совета, с Кайлом и Карисом, с Балинтом и Верховным Охранителем, а потом был такой массово-общий танец, когда менялись партнеры, и Лена вовсе потеряла представление о том, с кем пляшет. Было очень весело и очень жалко Маркуса, с тоскливым видом сидевшего в сторонке, потому что так скакать и носиться он пока не мог.

– Никогда не думал, что буду вот так отплясывать со Светлой, – сообщил очередной эльф. Лена его не знала. Она, конечно, не Лиасс, чтобы знать в лицо все сорок с лишним тысяч, но посмотрев на эльфа, она понимала: он из Тауларма. Этот был не здешний. Нужно было догадаться, что эльфы Сайбии тоже прибыли на праздник, чтоб с Владыкой своим обожаемым побыть. У эльфа были странные глаза: конечно, светлые, конечно, с пятнышками, но цвет был непривычный – зеленовато-желтый, куда больше подходящий кошке, чем человеку. Болотный какой-то. А волосы были коричневые. Не каштановые, не русые, а именно коричневые, как молочный шоколад. Зато в остальном эльф как эльф, высокий, тонкий да красивый. И плясал здорово. Лена не была выдающейся танцоркой, хотя немножко и научилась, но эльфы вели так, что ошибиться в движении было затруднительно.

– Ты из Сайбии? – спросила она, запыхавшись после очередного безумного вращения. Кружилась голова, и не держи ее эльф так крепко, она уж точно свалилась бы. Он улыбнулся.

– Нет.

– Но здесь я тебя не видела, – удивилась Лена. – А, наверное, ты с какой-нибудь фермы, я не всех фермеров знаю.

– Нет, – засмеялся он, – и ты начинаешь понимать, откуда я.

Лена не успела ни пискнуть, ни ахнуть, когда рядом, прямо в толпе открылся проход, кто-то вскрикнул, а эльф втащил ее между сияющих линий, открыл новый проход, потом еще, еще, пока наконец они не оказались в просторном шатре.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес эльф. – Мы и дома. Погоди минуту, я сотру следы портала. Мало ли, вдруг кто-то особо назойливый проследит. Маловероятно: этот шатер очень надежно защищен от магии. Даже от твоей, Делен. Или называть тебя Аиллена? Или как-нибудь еще? Знаешь, я верю, что ты действительно Дарующая жизнь. И весьма рад, что ты даровала ее эльфам Трехмирья. Что, не знала? Не знала, что ты именно поэтому Аиллена, а вовсе не из-за спасения Владыки?

– Он меня сразу начал называть Аилленой, – тупо проговорила Лена. Голова отчаянно кружилась, несмотря на то что эльф сразу усадил ее, да не на хлипкий стульчик, к которого свешивалась бы половина ее вовсе не толстой попы, а в легкое плетеное креслице с удобной спинкой и подлокотниками.

– Сразу, – кивнул эльф. – Разве трудно проследить логику? Подарив жизнь Лиассу, ты подарила ее всему народу. Если бы он тогда умер, эльфов повыбили бы за год поголовно. Я рад, что ты спасла их, Светлая. Ну вот, теперь все в полном порядке. Нас точно никто не найдет. И ты точно никуда не сможешь уйти. Если хочешь, попробуй.

Лена не могла пробовать. Голова кружилась и болела. Не так чтоб смертельно, но и сосредоточиться не получалось. А легкость передвижения по мирам куда-то пропала. Она попыталась собрать себя в кучу, но не вышло. Эльф удовлетворенно улыбнулся.

– Ты не можешь идти, когда ты нездорова, – сообщил он. – Но не бойся, сейчас головокружение пройдет. Хотя уйти ты все равно не сможешь. Здесь, в шатре, действует только моя собственная магия. Даже твоя бессильна.

– Ты наш враг.

– Ну да. Хотя мне нравится слово «наш». Ты причисляешь себя к эльфам?

– Я не отделяю себя от них.

Он одобрительно кивнул.

– Хочешь чаю? Не пугайся, нормальный чай, без всякой магии, обычные травы. Наркотиков не содержит, яда тоже. Мне этого не нужно. Здесь – не нужно. Значит, ты поняла, откуда я? Ты сообразительна для человека. Воображение хорошее. И вообще… Ты еще вполне сносный человек.

– Комплимент? – мрачно спросила Лена, принимая кружку с чаем. Хуже быть уже не может. Если палатка так экранирована от магии, Лиасс не сможет ее нащупать с помощью амулета. Они, разумеется, не афишировали возможности амулета, так ведь догадаться можно: Владыка нашел ее, едва разбойники остановились, нашел, когда они втроем шатались по Сайбии, нашел в самой Сайбии, когда был в Трехмирье…

– Комплимент.

– Ты так ненавидишь людей?

– А ты ненавидишь чумных крыс или малярийных комаров? Или просто считаешь, что они не имеют права на существование и стремишься уничтожить если не всех, то как можно больше? Люди – мусор на этой земле. Помойка. Они ухитряются загадить все, к чему только прикасаются. Они расползлись по всем мирам… почти по всем. Даже там, где им не следовало бы жить, они выжили, там, где воздух для них малопригоден, они привыкли к нему, изменив себя за несколько поколений. У нас на это ушли многие столетия, у них – лет семьдесят… Это как зараза. Как стремительное распространение чумы или дикой лихорадки.

– Пафосно, – оценила Лена. – Произнести аналогичный монолог от лица человечества?

– Пафосно? – удивился эльф. – Разве я взволнован? Я уничтожаю, мне незачем волноваться.

– Ты довел Трехмирье до проклятия Светлой?

– Я довел его до войны.

– То есть ты довел его до массовых казней твоего же народа. До уничтожения двадцати пяти тысяч эльфов.

– И до уничтожения нескольких сотен тысяч человек. Впрочем, с Трехмирьем покончено. Людей там почти не осталось, а эльфы спасены.

– Хороший способ спасения, – оценила Лена. – Ликвидировать больше трети. Не ты ли посылал убийц к Лиассу? Я как-то считала, что эльфы не убивают своих.

– Почти – уточнил он. – Да и не было у меня цели убить Лиасса. Его вообще очень трудно убить. Что для него стрела? Ерунда. Он был не один, ясно было, что его сын тут же откроет проход в Сайбу, а дочь быстренько его исцелит. Но ты права, Лиасс мешает мне поссорить людей и эльфов. Что за нелепое стремление жить с ними в дружбе и согласии?

– Ты хочешь войны?

– Естественно. И она будет. Родагу придется обратить внимание на скверное поведение эльфов в Сайбии. И начнется: он ограничит их передвижение по стране, им это не понравится… Видишь ли, эльфы народ апатичный в том, что не касается их самих. Попробуй лишить эльфа свободы – и ты узнаешь, как он за эту свободу дерется.

– Маньяк, – констатировала Лена. Он прислушался, потом кивнул.

– Ясно. Я не всегда понимаю, что ты говоришь, слова твоего мира мне незнакомы. Но вот сейчас ясно. Я не сумасшедший. Я просто эльф, имеющий конкретную цель и идущий к этой цели. И получается, что мы с Владыкой идем в противоположные стороны. Мне это вовсе не нравится, но я, конечно, считаю верной именно свою цель.

– Или завидуешь ему.

– Лиассу? Немножко. Стать Владыкой – это не корону получить. Но я и не пытался. Во-первых, в моем мире это совершенно лишнее. Нас не надо сплачивать, потому что нет противника. Во-вторых, я совсем на него не похож. Хотя оба мы стремился к благу эльфов. Только он считает, что этого блага можно достичь рядом с людьми, я – что только в чистом мире.

– Хорошо. Ты спровоцировал войну. Но ты же понимаешь, что люди задавят эльфов Лиасса числом. Массой.

– Он эту массу существенно уменьшит. Для хорошей цели все средства хороши. Впрочем, у Лиасса есть вариант: он может увести своих к нам. Наш мир очень велик, хватит, чтобы собрать всех эльфов.

– И почему бы тебе не собрать всех эльфов вместо того, чтобы стравливать их с людьми?

– Чтобы собрать эльфов, нужно быть Владыкой, – криво усмехнулся он. – И чтобы имеющийся Владыка согласился собрать всех эльфов у нас, его нужно основательно поссорить с людьми.

– Ну а почему бы прямо не предложить ему оба варианта? – Лена наконец глотнула чай. Не потому что боялась, просто напиток был слишком горячим. Этот эльф расшвыривал свою магию во все стороны: огонь не разжигал, махнул рукой – и вода закипела.

– Можно. Предложу. Он выслушает, поймет, что лучше для блага эльфов, уведет своих, а потом потратит остаток жизни, чтобы разобраться со мной каким-то особо изощренным способом. А я, знаешь, жить хочу.

– А Владыкой ведь не может стать эльф с такими взглядами, как у тебя, – предположила Лена. – Война не может быть объединяющей идеей.

– Еще как может.

– Ненадолго. И война против агрессора. Не та, о которой мечтаешь ты. Ты ведь лучше меня знаешь, какими были Владыки эльфов.

– Философствующая курица, – фыркнул он. – Смешно. С твоими потугами на обобщения обхохотаться можно.

– Обхохочись, – разрешила ничуть не оскорбленная Лена. – Мне не жалко. Значит, я права.

– А разве это для тебя что-то меняет?

– А что тебе нужно от меня?

Он засмеялся.

– Что еще может быть нужно от Странницы, кроме ее силы? Я тут с вами поистратился, хоть и не особо существенно. А против меня не людишки с их подобием магии, против меня маг, каких мало.

– Фиг тебе, а не сила. Знаешь ведь, что ее нельзя отнять, а дарить ее тебе я уж точно не собираюсь.

– Куда ты денешься? Здесь нас не найдет никакой Владыка, и никакой амулет тебе не поможет, потому ведь я его у тебя и не отобрал. Здесь мой мир, здесь действует только моя магия, только мои законы.

– Причем тут магия? – презрительно фыркнула Лена, хотя ей было очень страшно. Чем не мотив для войны: укокошить Светлую так, чтобы обвинили в этом эльфов. – Я не хочу давать тебе силу по очень многим причинам. И не дам.

– Не дашь? – нехорошо усмехнулся эльф. – А что, собственно, я теряю? Не получу силу, так хоть получу удовольствие. Ты можешь хоть урыдаться подо мной, не поможет. Напоминаю: твоей магии здесь нет места. Да и что? Шатер я могу перенести в другой мир, а этот пусть хоть и рухнет, в нем слишком много людей, не жалко.

– Скотина! – с чувством сказала Лена. Эльф пожал плечами – ну и скотина, а что? – и начал спокойно раздеваться, неторопливо и равнодушно, словно просто собирался лечь спать после хлопотного дня. Леной овладела легкая паника. Конечно, этот эльф заметно отличался от разбойников в пещере, он был чистый и ухоженный, от него приятно пахло, волосы были шелковистые и блестящие, красив он был, как эльфу и положено, – да разница-то какая, если намерения у него были точно те же, что и у разбойников. Но те не знали, что забрать силу Светлой нельзя, а этот – знает, не получится – невелика беда, хоть бабу поимею, расслаблюсь, а там пусть разбираются, зачем эльф (заметьте, именно эльф) Светлую похитил, да еще изнасиловал. И пусть Владыка доказывает, что это не его эльф, и пусть местные возмущаются: не наш. Для людей все эти переходы между мирами все равно близки к сказке, главное – эльф, и все тут. Евреи Христа распяли, эльфы Светлую обидели.

Он аккуратно повесил куртку на специальную вешалку, этакий офисный вариант: стояк с крючками, на другой крючок так же аккуратно повесил белоснежную рубашку, снял сапоги и поставил рядом, выровняв носы, педант чертов, снял штаны, для которых тоже имелся крючок. Интересно, трусы тоже на вешалке окажутся? Нет, трусы он положил на стул. Лиасс, помнится, тоже раздевался так спокойно, только носы у сапог не выравнивал и одежду по крючкам не развешивал, рубашку бросил на стул, штаны тоже бросил…

Эльф посмотрел на Лену, пожал плечами и резко поднял ее. Самым тяжелым предметом в пределах досягаемости была кружка с чаем, к сожалению, уже остывшим, и Лена что было сил долбанула его этой кружкой по голове. Эльф отшатнулся, что-то процедил на своем языке, да в переводе это и не нуждалось, нечто подобное Лена, как и всякая русская женщина, сто раз слышала от джентльменов из подворотни, и двинул ее кулаком в бок, вовсе не профилактически, а вполне искренне. Дыхание пропало начисто, зато искры из глаз летели, словно фейерверк. И ей будут рассказывать, что это совсем даже не больно?

Эльф тащил ее к разложенному прямо на полу матрацу. Лена начала беспорядочно махать руками и ногами, стараясь попасть по нему, желательно бы по саму чувствительному месту. Он швырнул ее – буквально швырнул, аж дух перехватило! – на матрац и с размаху ударил по лицу, Лена пнула его почти в пах, но, к сожалению, только почти. Эльф навалился на нее, стукнул еще раз в бок, но уже не так сильно, размахнуться было неудобно, а Лена вцепилась зубами ему в подбородок, да так вцепилась, что кровь потекла ей в рот, было ужасно противно, но лучше уж побыть вампиршей, чем просто бессловесной секс-куклой. Он так сдавил ей руку, что Лена отчаянно взвизгнула от боли – показалось, то ли сломал, то ли оторвал, ударил по лицу еще раз. Она отчаянно брыкалась, кусалась. Не может добиться любви, так добивается гнева или страха? Фиг вам, любезнейший, не боюсь! То есть боюсь, конечно, но не настолько, чтоб позволить силе вырваться наружу. Гнев тоже есть, но не та безудержная ярость, как когда она увидела золотящуюся под солнцем рукоятку кинжала в окружении алой крови шута. Не тот гнев! И гнев пополам со страхом не то чувство, которое выпустит эту ее энергию. И вообще! В пределах этого шатра нет места никакой магии, кроме его собственной! Значит, и ее магия здесь бессильна. Не получит он силу Странницы. Не получит.

Он рванул ее платье, да не тут-то было: не только ткань не рвалась, но даже нитки, которыми были пришиты мелкие пуговки, да он не сообразил сразу, продолжал усердно дергать платье, что дало Лене возможность крепко стукнуть его лбом по носу и этот нос расквасить. Лбу, правда, тоже было больно, но эльф отшатнулся на секунду, и Лена замолотила рукой по чему придется, получила еще пару раз кулаком и еще пару замысловатых эльфийских ругательств. Лиасс не слышит ее. Не может слышать. Не может найти. Магия не действует. А техника? Имеет ли ограничения власть ар-дракона Мура? Левой рукой Лена вцепилась в пряжку и дико завопила внутри себя: «Мур, спаси!». Даже эльф, кажется, услышал, дернулся недоуменно, но тут же снова подмял ее под себя, ухитрившись задрать юбку чуть не до ушей. Лена укусила его за плечо – до крови. Почему магию не применяет? Видела Лена, как легко эльфы обездвиживают, например, когда лекари делают какие-то операции, требующие, чтоб больной не дергался, а обезболивающего под рукой нет или применять его нельзя. Ариана обездвижила Маркуса, когда решила, что рана в плече нуждается в глубокой чистке, тот едва не сглодал подушку, давясь дикой болью, но шевельнуться не смог.

Однажды Лена удачно попала коленом, сдачи получила так, что почти потеряла сознание, а когда пришла в себя, эльф злорадно улыбнулся и…

Странный звук возник сразу из ниоткуда. И вдруг над Леной оказалось звездное небо. Шатер просто исчез. Словно ураганом снесло. Эльф скатился с Лены, протянул руки и ошарашенно замер, увидев над ними огромную тень, из которой вдруг вырвался огневой залп. Рядом запылало дерево. Световой эффект. Вот так зрелище для Мура… Голый эльф в окровавленным носом и покусанным подбородком и Лена в синяках и с задранной юбкой.

– Дракон! – выдохнул эльф.

– Ар-дракон, – ехидно поправила Лена. Эльф взмахнул руками, открывая проход, прыгнул туда, сверкнув голой задницей, и, должно быть целясь в этот объект, Мур плюнул длинной струей плазмы, но Лена не видела, попал ли, потому что была занята одергиванием платья хотя бы до колен. Мур приземлился рядом, произведя значительные разрушения в меблировке.

– Меня можно не стесняться, вряд ли ты вызовешь у меня настолько неудержимое желание, – проворчал он. – Да и особенности анатомии не позволят мне прельститься твоей красой. Во что ты опять тут вляпалась? Эльфы вроде бы твои лучшие друзья. И вообще что-то ты нарасхват у мужиков пошла. Афродизиаки, что ли, в утреннюю ванну добавляешь? Погоди, это что у тебя на физиономии? Оригинальный макияж.

Лена вспыхнула, но тут же вспомнила, что это обычная манера дракона. К тому же разом заболели все синяки. Никогда не поверю ни шуту, ни Маркусу, ни эльфам, что это не больно. На глаза навернулись слезы. Дракон приблизил к ней морду и сочувственно спросил:

– Больно, да? Ну ничего я с собой не прихватил, а исцелять людей никогда и не учился. Потерпи. Чего ему от тебя надо было?

Лена рассказала ему все, то хватаясь за стремительно распухающую щеку, то за бок, то укачивая руку. Точно сломал.

– Вон как… – дракон задумчиво почесал лапой в затылке. – Дивиде, значит, эт импера…

– Да не надо ему импера, ему людей побольше надо уничтожить.

– Откуда тебе знать, что ему надо… Он знает, что твоя сила передается не только через любовь? Ага. Умный. Из ихнего рая, говоришь… Ну свинство, свинство, согласен, на бабу силком лезть – чистое свинство. Хочешь я тамошний рай в ад превращу? Я запросто. Нет в природе эльфа, который мог бы со мной справиться… в одиночку.

– А кольцо?

– А не успеют, – хмыкнул дракон. – Много мне времени надо, чтоб пожар им устроить? Мы на горе, как известно, всем… эльфам мировой пожар раздуем. У них с пожарными машинами плохо. И гидрантов нету.

– Не хочу, – отказалась Лена, вспомнив целителя. – Они там сидят и никого не трогают, разве они виноваты в том, что одному скучно стало и он решил так вот…

– Святая, – презрительно фыркнул Мур. – Кстати, ты заметила, что позвала меня без всяких переговорных устройств? Где амулет-то?

– Вот.

– Да? – дракон уставился ей на живот. – Обычная серебряная пряжка. Не без изящества сделанная, но к моей чешуе никакого отношения не имеет.

– Ой.

– Вот-вот, – покивал дракон, – ой и есть. Ты, моя хорошая, и в самом деле Аиллена.

– А какая связь…

– А прямая, – перебил он и сел поудобнее. – Ты вон куртку его накинь, тебя трясет. Связь одна: твоя мощь, уникальный концентратор. Ясное дело, ты в таком отчаянии и господа бога своего дозвалась бы, но на ум тебе пришел не бог, а дракон. И правильно. Бог бы на тебя наплевал, а до меня ты докричалась. Это радует. Ну да, я умею проникать в мысли, – подтвердил он ее подозрения, – слово такое даже есть «телепатия», и не говори, что не слыхала. Люди это умеют редко, а эльфы еще реже. А ты… ты, похоже, можешь. Теоретически. Поэтому ты можешь не только болтать со своим длинноногим хахалем, но и меня позвать… и при острой необходимости Владыку. И вообще, тебе что было велено? от присмотра не уходить, потому что защитить себя ты не можешь. Хоть бы драться научилась, что ли. Ножик с собой носила или еще что… Может, дать тебе какое оружие посерьезнее?

– Нет, – испугалась Лена, – нечестно в мире, где только холодное оружие, иметь что-то серьезное… неправильно.

Она встала, подошла к Муру и обняла его переднюю лапу. Левую, кажется.

– Спасибо, ар-Мур.

– Спасибо… Чего спасибкать, делов-то… Ну трахнул бы он тебя, убыло б, что ли?

– Он не столько трахнуть меня хотел, сколько разозлить. Или испугать. Я не хочу, чтоб меня насиловали. Мне это не нравится. Совсем не нравится. Наверное, вашим женщинам это тоже не нравится.

Мур проворчал что-то утробно-невнятное про женщин. Может, у них матриархат?

– Еще не хватало, – испугался дракон. – Ну ладно. Тебя я героически спас. А домой как?

– А ты не можешь…

– Могу. Куда? Координаты точные знаешь? Вот именно. Поэтому делаем так. Ты преодолеваешь свой страх, залезаешь мне на спину и стараешься не визжать особенно громко, а то сброшу к чертовой матери. Ну чего уставилась? Да не трусь так явно. Я тебя не уроню. А если уроню, то всегда подхватить успею. У меня реакция получше, чем у твоих эльфов.

Лена отошла и замотала головой.

– Я Лиасса позову…

– Ты знаешь, сколько сил он тратит на проход между мирами? – серьезно спросил дракон. – Хочешь истощить его? Разве ему сейчас не нужны все его таланты… Кстати, передашь ему, что не стоит так напрягаться, есть более простой способ. Конкурент им вполне легко владеет, научится и Владыка. – Он вытянул шею и неожиданно лизнул Лене щеку. Язык был по-кошачьи шершавым и почти сухим. – Давай залезай. Когда взлечу, начнешь звать своего доходягу, да так же отчаянно, как меня звала, чтоб он не только услышал, но и отозвался. Пора показать, что ты приручила дракона, Светлая. – Он посмотрел строго и рявкнул: – А ну марш на спину, дура! Брошу тебя тут и амулет отберу, вылезай как знаешь!

– И вылезу! Я Странница все-таки!

– Ага. Вылезешь. Когда синяки пройдут, – кивнул он. – Ты не можешь контролировать свои немногочисленные таланты, когда больна. А у тебя трещит голова, разламывается бок и дико болит рука. Тебя поколотили. Не так чтоб сильно, но и не так чтоб жалея. Так что давай. А то просто за шкирку возьму и, как щенка, потащу, платьице-то у тебя крепкое, не порвется.

– Я упаду! – воскликнула Лена. – Я боюсь.

– Ну и упадешь. Значит, то, что ты должна сделать, сделано не будет.

– А что я должна сделать?

– Ишь ты, оживилась, – хохотнул Мур. – Не знаю я, что ты должна сделать. Но если ты думаешь, что с такими возможностями ты просто так пришла в этот мир, то ты просто дура. В абсолютном счислении. – Он сменил тон на мягкий, просто бархатный. – Залезай, девочка. Бойся, но залезай. Там не так уж неудобно, как тебе кажется, есть за что держаться. А если хочешь, обвяжись веревкой, вон лежит, а я конец в зубы возьму. Или возьму в зубы твой подол. Или тебя просто лапой. Хочешь?

Он сел на задницу и демонстрационно сжал пальцы у нее на талии, оставив еще парочку синяков.

– Мур, я боюсь высоты. Я на самолетах-то боюсь летать.

– Правильно боишься, – одобрил дракон, – только здесь еще не изобрели ракет класса «земля – воздух». И даже диспетчеры полеты не регулируют. Я своими глазами вижу, куда лечу. Да и укачает тебя не больше, чем в самолете. Вот замерзнуть можешь. Надень. – Он подцепил когтем куртку эльфа и протянул ей. – Давай-давай, они чистюли все, никакой заразы не подцепишь. А потом дашь своему псу понюхать, чтоб он знал, кого кусать при следующей встрече. Есть заклинания, меняющие внешность, но нет меняющих запах. Не додумались, идиоты. Хоть и эльфы. – Он вдруг подобрался и рявкнул: – А ну садись, или я улетаю и больше не буду тебе помогать!

Заранее умирая от ужаса, Лена неуклюже полезла по подставленному крылу на спину. Дракон закинул ей одеяло.

– Подстели под задницу, обдерешь все.

Топчась по драконьей спине, Лена вдруг увидела комичность ситуации со стороны и начала хохотать. Светлая в чужой мужской куртке, с перекошенным и распухшим лицом и еле двигающейся рукой, разгуливает между огромных крыльев и расстилает одеяло, чтоб попу не отшибить. На спине дракона было что-то вроде гребня в зачаточном состоянии, на один выступ она и уселась верхом и вцепилась во второй. Дракон посмотрел через плечо и объявил:

– Приведите спинки кресел в вертикальное положение! – и начал разбегаться для взлета. Лена едва не свалилась, уже начала соскальзывать вместе с одеялом, и тут он взлетел. Летел он и правда достаточно плавно, хотя не планировал, а шумно взмахивал крыльями – тот самый странный звук, который услышала Лена перед тем, как он сдернул палатку.

Наш полет проходит на высоте… ну примерно метров сорок. Выше сильно холодно. В полете вам не будут предложены прохладительные напитки и легкий ужин. А то вытошнитесь прямо на чешую.

Зачем ты это сказал!!!

Не вой. Начнешь тошниться, отмывать заставлю. Зубной щеткой. Всего целиком. Даже под хвостом. Не паникуй, дура, все нормально. Я лечу не как дракон, а как… как горлица какая-нибудь. Нежно и мягко. Впрочем, можешь поорать от ужаса.

Не могу. Я боюсь.

И в страхе есть свои плюсы. Замерзла?

Не знаю. Наверное. Мне страшно. Умру от страха.

Это вряд ли, но можешь наградить меня своей силой. Такого потрясения я не выдержу и рухну на землю. Шучу. Мне твоя сила без надобности, я не гуманоид. Так что давай, не стесняйся. Заметила что-нибудь?

Да. Я лечу на драконе.

Наблюдательная. Там одеяло-то под тобой еще сухое и чистое или уже нет? Думаешь, я о твоем удобстве заботился? Нет, о своем. Потом из-под чешуи вымывай продукты твоей жизнедеятельности… Мы пролетели два мира. А сейчас будем там, где встретились. Зажмурься. Там день.

Зажмуриваться нужды не было, потому что Лена глаз и не открывала. Так еще можно было пытаться убедить себя, что это всего лишь аттракцион в луна-парке. Она почти лежала на драконьей спине, обнимая отросток гребня и прижимаясь к нему распухшей щекой. Он был шершавый и царапал кожу, но думать о красоте пока не тянуло.

Зови своего длинноногого. Давай начинай. Ты ведь больше всего в жизни хочешь даже не домой на диван, а в его надежные руки… которые никак не могут тебя удержать. Зови, слышишь! Сброшу нафиг!

Рош! Рош, не волнуйся, я здесь. Рош!

лена. лена, где ты. что с тобой…

Я скоро буду. Думай обо мне.

о ком я еще могу думать.

Жди меня. Говори со мной.

я жду. возвращайся. где ты.

Недурно для дилетантов. Щас организуем маленький такой прокол пространства, а то двухчасового перелета ты точно не выдержишь и обмочишься.

кто. кто это.

Друг.

Друг? Не много ли берешь на себя, красавица?

Стал бы иначе ты мне помогать и со мной нянчиться.

У драконов свои капризы. Хочу и нянчусь. Может, я так развлекаюсь. Ох и паникер этот твой… Чувствуешь?

Я всегда его чувствую.

А почему ж так плохо разговариваете? Тренировка, тренировка и еще раз тренировка. У тебя-то еще ничего получается, но у него какой-то бездарный детский лепет без интонаций.

лена. кто. это тот уж с крыльями.

За ужа получишь. Мог бы из уважения удавом назвать.

что такое удав.

Темнота. А еще умный. А еще начитанный. А еще женщину защитить не можешь. А взялся.

Это был такой всплеск отчаяния, что Лена едва не разжала руки и не кувыркнулась со всех этих сорока метров. Он только об этом и думал: не смог защитить. Не сумел. Был рядом – и не сумел.

Истеричная барышня, а не мужик. Брось ты его, пока не поздно. Слушай, красотка, прими величественную позу, что ли. Начинаю снижение. Если тебя увидят такую вот… распластавшуюся… имидж изрядно пострадает. Ты для чего дракона приручала? Чтоб горделиво восседать на его спине. Гарантирую мягкую посадку, не свалишься.

Паника начнется. Люди тебя боятся.

Вот горе-то. Ну если твой Владыка не сможет простую панику среди людей пресечь, то он хреновый маг. Что, не знала? А слово «гипноз» слышала? Массовое внушение? Всякий сильный маг это должен уметь… А Владыка… раз ты вернула ему его мощь, то он действительно сильный маг. Давай. Выпрямляйся. Не перестарайся с эффектами, у тебя такой фингал под глазом, что чрезмерная величественность будет смешна. Так, просто выпрямись. Ты всего лишь слабая женщина, хоть и Светлая. Имеешь право страдать от синяка на физиономии. Готова? Держись. Сажусь.

Если это называется мягкой посадкой… Лену так подбросило и снова опустило на железную спину, что снова из глаз полетели искры. Ор стоял – жуть. И стих. Мур повернул голову и доверительно шепнул:

– Я ж говорил – может. Ну, слезай. Можешь просто съехать по крылу… О, вон спаситель бежит, забыв, что драконов надо бояться.

Он вытянул и опустил крыло, и Лена действительно съехала вниз, как по спасательному надувному трапу, а внизу ее принял шут, схватил в охапку и замер, уткнувшись лицом в ее волосы. В то, что было ее волосами до драки с эльфом и полета на драконе. Мур аккуратно сложил крылья и впечатляющие трубным голосом произнес:

– Люди и эльфы, эта женщина находится под защитой золотого дракона ар-Мура. Она просила меня больше так жестоко не наказывать людей за уничтожение яиц драконов. Но не наказывать совсем я не могу. Слушайте меня внимательно, люди, и расскажите всем. Я буду сжигать дома и посевы, если пострадает яйцо. Но людям дам возможность уйти. Благодарите за это Аиллену Светлую.