Текст книги "Мои Турки"

Автор книги: Тамара Заверткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13. В Орске

Год назад, только что закончив ремонт, мы оставили дома Карякиных. Но квартиру стало не узнать: стены требовали побелки, полы покраски, полностью вышла из строя сантехника, выломаны ручки и замки во входных дверях.

И снова пчелка-Люда засучила рукава. Из-за того, что Люда долго отсутствовала на работе, и чтоб теперь дать ей заработать, отправили в отпуск без содержания всю группу. С Людой работает лишь начальница и то для того, чтоб в штампе чертежа стояла еще одна подпись, подпись проверяющего.

Заказов на проекты почти нет. Что будет с институтом дальше? Что будет с городом?

Закрываются крупные и мелкие организации и предприятия, бездействуют строительные тресты, почти полностью закрываются цеха крупнейших заводов и ранее мощных комбинатов; четвертый месяц не платят пенсии пенсионерам, по шесть-восемь месяцев не получают зарплату врачи и учителя. Растет преступность. Растет смертность. Уже не встретишь на улице улыбающегося прохожего, не слышится из окон музыка или пение. Чаще и чаще устраиваются митинги протеста, идут забастовки.

Близится весна 1997 года.

Как же сложились судьбы всех остальных братьев и сестер мамы Наташи? Они рано остались сиротами.

Старший брат Никифор погиб в первую мировую войну совсем молодым.

Смешливая и беззаботная Санятка вышла замуж за умного и трезвого парня Ивана Бадеева. У них было шестеро детей. Самое интересное то, что среди дочерей были две Марии, так окрестили. Спокойная Санятка только рукой махнула: «Пусть будет одна Манька большая, а вторая маленькая».

Всех младших братьев мама Наташа устроила в «Прогресс» в колбасную мастерскую.

Иван с гражданской войны привез жену-латышку. Умер молодым: купил для колбасной по заданию артели корову, которая оказалась краденой. Его посадили заодно с вором. Родные ждали, что его отпустят, но он вскоре в тюрьме заболел воспалением легких и умер. Брат Степан также умер не старым. После варки колбасы заказчики поставили колбасникам магарыч. В нетрезвом состоянии возвращался Степан домой, упал в сугроб, проспал несколько часов, сильно простыл и умер. Его двое детей Виктор Иванов и Нина Варламова живы, проживают в Турках также на Крымской горе.

Глава 14. Разные судьбы

Младшей сестрой мамы Наташи была Лиза. С детских лет ходила по нянькам, служила и горничной до советской власти, потом вышла замуж за Аркадия Соколова. По тому времени Аркадий был довольно образованным и работал в райторготделе. Несмотря на то, что семья была дружной и на работе также все было в порядке, Аркадий повесился, через несколько лет умерла и его жена, а позже и оба их сына. Младший закончил высшее военное училище, а старший – юридический институт. Первый умер от сердечного приступа, второй замерз.

И самым младшим братом мамы Наташи, который остался без матери грудным ребенком, был Павел. Но вырос и Павел, обзавелся семьей. Его жена, Фрося, была энергичная, деловая женщина, хорошая хозяйка. С ним в колбасной тоже произошел случай. Выпивая очередной магарыч, колбасники увидели, как к ним идет директор. Все, кроме Павла, растерялись, а он спокойно лег в мясное корыто и накрылся доской. Вскоре уснул. Каков же был его испуг, когда проснулся: он решил, что его похоронили. И Павел, и Фрося уже умерли. Старшая их дочь Кира живет в Томске, сын Володя в Саратове, а младшая дочь Нина Аблистимова живет в Турках на Комсомольской улице.

Глава 15. Да, пусть живут турки

Наступил 2003 год. Что же изменилось в стране за последние семь лет, с тех пор, когда мы покидали Турки после похорон наших родных?

Жизнь изменилась настолько, что уже забывается о том шоке, который претерпевал народ, когда люди не получали зарплату по полтора и более года, а пенсионеры – свою пенсию по четыре месяца. Конечно, многие заводы и сейчас становятся банкротами. Но им на смену открываются новые предприятия, фирмы, люди находят новые рабочие места, им в срок выплачивается их заработная плата, вовремя получают свою пенсию и пенсионеры. В магазинах можно купить любой товар и не только импортный: в продаже обувь из натуральной кожи отечественного производства, можно купить приличную модную одежду московских фабрик. И отечественная мебель совсем не уступает импортной по своему качеству и красоте.

И совершенно справедливо подчеркивает в своих выступлениях Михаил Задорнов о том, что «русский народ найдет всегда выход из любого положения, на то мы и русские».

Каждое лето мы приезжаем в свои родные Турки. Уже от вокзала видны крыши домов, утопающих в фруктовых садах. А, спустившись с горы, видим как на ладони здание райисполкома, построенное в тридцатые годы. Строилось оно быстро, но неугомонным сатирикам не терпелось написать сатирические куплеты, а самодеятельные артисты распевали их со сцены:

Дом советов в Турках строят, Двухэтажный гордый вид. А когда его отстроят, РИКупорно так молчит.

В конце новой пятилетки Окна вставят, уж без слов. С бородою будут детки, Когда будет дом готов.

Машина поднимает нас на другую гору, на Лачиновку. И вот он, Дом культуры. Не ошибусь, если скажу, что после родительского дома и школы Дом культуры – мой третий родной дом. Еще ученицей четвертого класса взрослые привели меня на его сцену сыграть вместе с ними роль пионерки Майи Берест в пьесе Корнейчука «Платон Кречет». В этом же году вместе с подругой Ларисой так же, вместе со взрослыми, мы участвовали в спектакле «Слава» драматурга Гусева. Потом на сцену выходила уже каждый год, принимая участие в популярных в те годы смотрах художественной самодеятельности.

И глядя на это здание, ярче всего вспоминаются концерты и репетиции в годы войны с фашизмом. Мы ставили спектакли о героических подвигах советских воинов в борьбе с немецкими захватчиками, пели в хоре патриотические песни. Все это воодушевляло нас, вселяло еще большую уверенность в то, что победа в гитлеровской войне будет за нами.

Но никак нельзя вспомнить без улыбки о случае со спектаклем «Глубокая вспашка». Шел первый послевоенный год, оба турковских колхоза успешно закончили посевные работы, и к празднованию Первого мая драматический коллектив решил поставить спектакль о трудовых подвигах колхозников. Руководил подготовкой режиссер Пор-фирий Алексеевич Попов, он же руководитель художественной самодеятельности Дома культуры. Он был хорошим музыкантом и человеком добрейшей души. Но был у него и недостаток: любил спиртное.

Наступил первомайский вечер. Закончился доклад секретаря партии, зрителям предстоящего спектакля объявили перерыв. А на сцене закипела работа, устанавливали срочно декорацию. Но вот все готово, нет только Попова с пьесой, а играть предстояло с помощью суфлера, так как не все «артисты» знали свои роли наизусть. Мама, она была в ту пору директором, мечется по сцене, заглядывает за кулисы, в зрительный зал. Нет Попова. В зал уже входят зрители, раздается хлопанье в ладоши нетерпеливой публики. И, наконец, появляется Попов. Он пьян, еле стоит на ногах.

– Ты зачем напился?! – закричала мама.

– Так ведь праздник же. Первое мая!

– А где пьеса?

– Не помню, хоть убей.

Теперь уже нетерпеливо хлопает в ладоши весь зал, требуя начала спектакля. А Попов все стоит и твердит свое «хоть убей».

– Так что же мне-то делать? – спросила мама. – Выходить объявлять людям, что спектакль отменяется?

– Да ты лучше убей меня.

– И убью, – закричала мама, схватила от кулис какую-то рейку и стала ею хлестать виновато смотревшего на нее режиссера. А он и не защищался, все твердил и твердил «хоть убей». Вдруг глаза его прояснились:

– Петровна, вот давно бы так.

И он полез в суфлерскую будку со словами «вспомнил». А оттуда закричал:

– За кулисами пьеса. На крышке рояля лежит под моей фуражкой.

Всем весело. Мы хохочем. Спектакль прошел успешно.

Проезжаем мимо братского кладбища, отсюда почти и начинаются дома близких мне соседей. Вот дом Зинаиды Королевой. С ее братьями я училась в одной школе. Последние годы очень сдружились и с Зиной. С большой нежностью она относится к моей дочери, они переписываются. На имя Люды приходят от Зины письма порою на восьми или на десяти страницах. Она рассказывает в них и о себе, и о жизни знакомых нам людей.

В доме уважаемых всеми Воробьевых живут теперь новые жильцы, а напротив старинный кирпичный дом Асановых, добрейших людей. Кто бы к ним ни пришел, они открывают навстречу свои добрые сердца, помогают нуждающимся чем могут. Поломался у нас электрообогреватель, идем к Асановым, там помогут починить. Появилась нужда в работе плотника, там подскажут, к кому обратиться.

А вон он и наш родной голубенький домик, окруженный высокими деревьями и сиренью. Наша дача. И живет в нем все эти годы все та же домоседка, которую зовут как и мою маму Екатериной Петровной. Все в доме по-старому, все на своих местах, все до боли знакомо.

Не терпится встретиться с самыми близкими нашими соседями. Вот мы у Шуры Оберемок (по-уличному Громовой). Ей скоро восемьдесят. Живет Шура одна. И намолчавшись, она часами рассказывает о жизни односельчан, или мы вспоминаем далекое прошлое.

А сколько радости от встречи в глазах тети Лизы Панкратовой! Не может она отпустить нас без застолья, с собой тоже приготовит гостинец: молодых огурчиков со своего огорода или свежих яичек. Она рассказывает о том, как еще девочкой любовалась красивой парой – моею матерью и отцом.

Моя же дочь в Турках старается проводить каждый свой летний отпуск. Ей доставляет удовольствие ухорашивать все внутри дома. Вот она покрыла эмалью оконные рамы, договорилась со штукатурами и малярами отремонтировать стены.

Почти так же часто, как и Люда, бывает в Турках и Игорь. А однажды самарцы приехали втроем: Игорь, Валентина и их старший сын Саша. Они привезли на могилу нашим старикам мраморный памятник и все необходимые материалы и инструменты для его установки. И вот уже стоит красивый памятник с фотографиями на керамике. И каждое лето на могиле расцветают ирисы.

Игорь и Саша из штакетника установили ограду, отделяющую огород от сада, а вечером или на ранней зорьке любят отправиться на рыбалку на реку Хопер или просто полюбоваться природой.

Однокурсник Игоря, бывший однажды в командировке в Саратове, узнал о том, что Игорь с семьей в Турках, и не вытерпел, чтобы не приехать в наши Турки хотя бы на несколько часов.

Прочно уже встала на ноги семья моего сына. Работают все; и даже младший внук-студент во время своих летних каникул не желает бездельничать, устраивается на работу временно.

И теперь уже не мы им, а давно они помогают нам с Людой, дарят подарки, очень часто приезжают в Орск в гости. Я счастлива, что Игорь выбрал себе в жены Валентину, заботливую мать, нежную, чуткую жену и добрую внимательную невестку.

Годы постепенно залечивают старые раны. И вот уже в нашем тур-ковском доме не выключается радио, из радиорепродуктора льются звуки песен, а мы подпеваем. А иногда вечерком садимся с дочкой на крылечке и, как прежде с мамой, поем уже с Людой на два голоса любимую песню мамы Кати – «Соловей-соловушка» и многие другие, репертуар у нас большой. И, конечно же, любуемся своими Турками, наслаждаемся запахом цветов, которых у нас полный палисадник.

Однажды вечером мне не спалось. Я сидела на крыльце одна, дыша чистым воздухом и слушая тишину. Такой тишины не может быть в городе никогда. Уже не поют соловьи, трелями которых мы заслушивались в мае, когда в этот раз приехали в Турки. Не квакают даже лягушки от пруда из оврага. Полная тишина. И вдруг, не веря своим ушам, слышу, как юные голоса поют далекую и в то же время такую близкую песню:

На полянке возле школы

Стали танки на привал.

И веселый звук гармошки

Всю деревню обежал.

От зари и до заката

Разливался гармонист.

Разрумянились девчата

Хорошо как играет танкист!

Песня смолкла. Она явно слышалась справа от нашего дома. Не могла же петь постаревшая Шура или девяностолетняя тетя Лиза. Только мы, девочки-старшеклассницы, возвращаясь из кино в военные годы, пели эту песню. Неужели показалось? Но я же не сумасшедшая.

И снова справа от меня слышу звуки другой песни:

Домик над речкой, маленький сад.

Ночью над садом песни звучат.

Песни простые, косы густые,

Косы густые, ласковый взгляд.

Но это же наша песня, еще более нераспространенная, чем первая. И как мама Катя не могла усидеть, услышав звуки гармошки в любой стороне села, теперь я шла на звуки берущей за душу песни. Прошла в полной темноте, едва различая узкую тропинку мимо нежилого дома Бурковых, а вон сквозь густую зелень, обвивающую листьями дикого винограда веранду, вижу свет. Кто же поет у Шуры? Вот я уже в палисаднике. Но кругом тишина. И вдруг снова песня:

Ой, цветет калина в поле у ручья.

Парня молодого полюбила я.

Песня оборвалась. Должно быть, услышали мои шаги на ступеньках, шорох за дверью. А у меня вдруг откуда-то появился совсем молодой голос, и я продолжила в темноте прерванную песню:

Парня полюбила на свою беду,

Не могу открыться, слов я не найду.

Распахнулась дверь, и я увидела Зинку, подругу моих самых ранних детских лет. Она со своими внучками-подростками приехала навестить свою старшую сестру. Приехали из Петровска под вечер и вот устроили застолье.

А на другой день Зина пришла ко мне. И вот мы уже на нашей веранде вспоминаем свои детские проказы. И все слышится: «А ты помнишь? А ты помнишь?» Но больше всего вспоминались грозные годы войны, когда разрывы бомб слышались от Ртищева в шестидесяти километрах от нашего села. И непременно вспоминались наши репетиции, как глоток воздуха в то напряженное время. Не сговариваясь вдруг запели:

Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч,

Над тобой летят журавли.

С нами пела и Люда. Как внучки Зины, Люда тоже знала все мои песни военных и даже довоенных лет. Зина пошла домой, мурлыча песню:

Кто погиб за Днепр, будет жить в веках,

Коль сражался он как герой.

И я вдруг заметила, как сильно она хромает, как располнела. А закрою глаза и вижу другую Зинку: самую стройную из нашей девичьей стайки, шуструю с какими-то искринками в глазах, присущими только ей.

И припомнился снова невольно смешной случай. Это было в первый послевоенный год: возвратившись из Саратова, стали снова заниматься художественной самодеятельностью. И жил в те годы в Турках молоденький милиционер. Я не помню уже его имени, но прозвище у него было Перронный. Решив, что я командир в нашей девичьей команде, он признался мне, что влюблен в нашу Зину и попросил помочь познакомиться с нею получше. Опыта в любовных делах у меня не было, у подружек тоже. Договорились лишь с Юлей и Симой, что будем стараться оставлять нашу Зину наедине с Перронным. Бежала ли наша девичья стайка на Хопер купаться, шли ли на танцы или в кино, Перронный вырастал перед нами как гриб из-под земли. И сколько бы раз мы ни оставляли с ним нашу Зину, они друг на друга вовсе и не смотрели, расходясь вскоре друг от друга в разные стороны. И только перед самым отъездом вновь в Саратов на учебу мы узнали, что влюблен-то парень вовсе не в Зину, а в Юлю, только думал, что ее зовут Зиной. Где-то он сейчас, этот Перронный? И жива ли в своем Владивостоке моя милая Юля? Ответы на письма не приходят давно. А в Саратове, будучи студентами, мы часто встречались все вместе и с улыбкой вспоминали нашего неудачливого влюбленного.

Не теряю связи и с четырьмя своими одноклассницами. Чаще всего приходят письма от Нины Богдановой и Нины Сысоевой. Нина Богданова пишет: «Спасибо, что ты как-то объединяешь нас. Ты у нас вроде штаба». А мне очень интересна судьба близких мне людей.

Не так давно получила письмо из Ленинграда от Лиды Яшининой. Двенадцатилетней девочкой ее привезли в Турки из блокадного Ленинграда. Мы подружились и остались друзьями на всю жизнь. Встречались в Ленинграде уже будучи взрослыми. Теперь она приглашает меня на свою дачу в деревеньку под Петербургом. Но это мне не под силу. По состоянию здоровья уже с трудом добираюсь даже до Турков.

Во время моего последнего приезда в Турки сидела однажды в любимой моей мамой горнице. Вдруг Люда вводит ко мне незнакомую женщину и говорит:

– Мама, познакомься, это твоя сестра.

В ответ на мой удивленный взгляд женщина сказала:

– Меня зовут Нина. Я ваша двоюродная сестра, племянница вашего родного отца.

Но так как родители разошлись еще до моего рождения, то я могла многих родственников не знать. Так появилась у меня в Турках сестра. Нина рассказала, что после окончания десятилетки уехала в Волгоград к дяде, то есть моему отцу, там закончила сельскохозяйственный институт. В Турки возвратилась, уже выйдя на пенсию. У нас оказались общие знакомые, они рассказали обо мне, и Нина меня нашла, завязалась переписка. Приехав на следующее лето в Турки без меня, Люда несколько раз бывала у Нины, которая встречала ее как дорогую племянницу. Нина тоже горячо любит свое село.

С любовью вспоминают о Турках и мои двоюродные братья, проживающие в Саратове, сыновья того самого малыша Сереньки, несшего когда-то в поле своим родным пышки, замешанные старой бабкой не на соде, а на хине да и заблудившегося. Старший его сын Станислав Куделькин пишет: «Давно мы уехали из Турков. Только где бы ни довелось побывать, а вот тянет меня туда, как никуда больше. И всегда, когда мне удавалось туда приехать, даже по такому печальному поводу, как похороны тети Кати, я не упускал возможности пробежать по родным, знакомым с детства незабываемым местам».

Быстро растет молодое поколение. Мой старший внук Саша в Самаре получил уже два высших образования. Упорно «грызет» науку и младший внук Сергей. Да и давно ли бегала босоногой девчонкой Наташка Богданова, наша турковская соседка. И вот уже взрослая красивая девушка скоро будет специалистом-модельером, а маленькая дошкольница Яна теперь уже ученица восьмого класса. И мне вслед за кем-то тоже хочется сказать:

Всем турковчанам долгих лет

С моей простой руки,

Успехов новых и побед.

Да пусть живут Турки.

СОДЕРЖАНИЕ

Книга 1. Предки

КУДЕЛЬКИНЫ………………………………5

ИВАНОВЫ…………………………………13

ОСИНЫ……………………………………19

ТРОФИМОВЫ………………………………39

В РОДНОЙ СЕМЬЕ………………………….51

ТОМКА……………………………………69

Книга 2. Мое время

ТУРКИ ДОВОЕННЫЕ………………………..87

ВОЙНА…………………………………..111

МИРНОЕ ВРЕМЯ…………………………..125

СТУДЕНЧЕСТВО…………………………..135

ЗАМУЖЕСТВО…………………………….149

Книга 3. Потомки

ОТЪЕЗД РЭМИРА…………………………..172

МЫ ОДНИ………………………………..175

СУД………………………………………177

А ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ………………….181

А ВСЕ-ТАКИ ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА……………187

ЛЮДА СТАНОВИТСЯ ИНЖЕНЕРОМ………….195

ДЕТИ ВЫРОСЛИ…………………………..203

НА ПЕНСИИ………………………………210

ТУЧИ НАД РОДИНОЙ………………………218

РОДНЫЕ ВЫ МОИ ТУРКИ…………………..223

И БЕДА ПРИШЛА, ДА НЕ ОДНА………………231

ОСТАЛИСЬ ОДНИ………………………….238

В ОРСКЕ………………………………….246

РАЗНЫЕ СУДЬБЫ………………………….247

ДА ПУСТЬ ЖИВУТ ТУРКИ…………………..249