Текст книги "Хозяюшка Покровской крепости (СИ)"

Автор книги: Талия Осова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

«Эту проблему необходимо решить в ближайшее время и начну я с Прохора», – появилась новая идея.

Парень учился читать и письму у писаря, поэтому мне ничего не помешает примкнуть к нему. Пару раз видела как он за столом на кухне что-то карябал на дощечке и проговаривал какие-то слова или буквы в слух. Правда внимание заострять своё на этом не стала, а следовало бы.

– Благодарствую, Марья, за помощь, – обратился ко мне Макар Лукич. – Сразу видно, что будет из тебя толк.

Мне такой комплимент показался сомнительным. Но чего ожидать от мужиков? Улыбнулась лишь широко мужчине и кивнула вновь в знак того, что принимаю его похвалу. Чего мне ещё оставалось делать? Вроде как от чистого сердца меня поблагодарили. Это писарь ещё в избе не был и порядка не видел...

После обеда Верхов сунул мне ещё несколько пирожков и крынку со свежим молоком на ужин и отправил в избу заниматься своими делами.

«Значит всё-таки взялся откормить меня», – возникло в голове.

– Нечего тебе со мной болтаться, девочка, – вздохнул тяжело. – Займись шитьём или ещё чем там бабы занимаются, тебе виднее будет. Котлы мне и парни помогут чистить, – скосил взгляд в сторону дежурных казачков.

Спорить не стала, а лишь приобняла мужчину слегка. Чувствую, что на душе у него не спокойно, а помочь ничем не могу. Он вновь потрепал мою макушку и я отправилась к себе в избу. Дел и правда у меня много.

«И чего ему не даёт покоя моя голова? Всё норовит погладить или потрепать. Нет бы просто обняться», – размышляла по дороге.

Так как обшивать меня никто не спешил, то решила брать всё в собственные руки. Я знала какие холода бывают на юге Западной Сибири по осени и зимой, поэтому решила начать с тёплых вещей.

«Первые заморозки могут запросто и в августе прейти, так что стоит поторопиться», – выдала себе порцию мотивации.

Достала ткани и начала прикидывать что из них проще и легче будет пошить. Однозначно нужны тёплые штаны под юбку и стёганая куртка или лучше даже пальто. Сукно скучного тёмного синего цвета, но никто не помешает мне украсить его аппликацией или вышивкой.

Казаки зимой носили бекеш, который я приняла за тулуп в ларе у лекаря. На самом деле эту часть гардероба запросто можно шить из любой плотной ткани, но предварительно простегать подкладку и хорошенечко утеплить. Всё необходимое у меня было в наличии. Кроить решила потренироваться на одной из старых рубах, что были мне велики. Так сразу переводить хорошее полотно остереглась. Уголёк я нашла в печи и смело взялась за дело.

Наличие большого стола облегчало работу, можно было полностью выложить всё в нужном положении. Ниткой замерила на себе нужную длину и ширину, затем сделала засечки. Резать ткань не спешила. По идеи у меня должно было получиться запашное пальто до колен с дополнительными сборками на спине. Такой крой позволит носить его несколько лет, даже если я подрасту и поправлюсь. Складки дадут необходимый запас на мой рост.

«Хорошо бы добавить меховую опушку», – в голове уже созрела готовая картинка.

Визуализация помогала достигнуть нужного результата.

К сумеркам закончила смётывать полученные детали и, когда развернула творение рук своих, чтобы примерить, чуть было не рассмеялась в голос.

«Да это самое что ни на есть настоящее кимоно! – первое что пришло в голову. – Придётся подкорректировать рукава, а в целом получилось неплохо».

Нельзя сказать, что я отличная швея или закройщица, но со своим первым прототипом запашного пальто вроде бы справилась неплохо. Завтра тогда можно будет браться уже за нормальную ткань. Ситец пущу на подкладку и простегаю для тепла с шерстью, а сукно пущу на верх. Для красоты стебельчатым швом вышью веточку с цветами на левой стороне планки каким-нибудь ярким цветом – получиться красиво и нарядно.

«Ещё бы поясок подобрать хороший или лучше сплести его из той же пеньковой верёвки и полосок сукна для гармоничности», – крутила в голове уже несколько новых идей.

День оказался слишком длинным и эмоциональным для меня. Не каждый день узнаёшь, что оказалась в альтернативной реальности или другом и неизвестном для себя мире. С перемещением в другой период времени я ранее как-то быстро свыклась, там вроде многое мне было понятно и ожидаемо. Поэтому как только солнце скрылось за горизонтом собрала всё своё рукоделие в пустую корзину и поставила поверх сундука с намерением завтра продолжить свою работу.

На полати взобралась уже привычным образом и завернулась в одно из лоскутных одеял, что достались от родителей Машеньки. Не хотела хранить его в сундуке, так как ощущала через него будто бы родительскую заботу и любовь, каким бы странным это не казалось.

В царство Морфея погружалась довольная и умиротворённая.

«Всё у меня будет хорошо»...

Благодарю за комментарии, звёздочки и подписку на автора! Вы самые лучшие!

Глава 11.

Разбудили меня мужские голоса. Сон моментально слетел, хотя на дворе была глубокая ночь. Проснулась я посреди разговора, который то стихал, переходя почти на шёпот, то наоборот становился слишком громким.

«У нас гости?» – появилась мысль в голове.

Выгладывать из-за небольшой шторки над печью не стала и ни коим образом не показала своего пробуждения. Мужчины явно трапезничали, то ли вечеряли, а то ли полуночничали. Запаха еды, правда, я совсем не ощущала и печь была не протоплена – значит с собой в избу угощение принесли, вполне возможно, что Борис Прокопьевич позаботился о задержавшихся людях и приготовил поздний ужин, а может у них и своя провизия была с собою.

Кроме дядьки Михаила различила голоса ещё двоих человек. У одного голос глубокий и словно бархатный – с таким только на телевидение диктором работать, а у второго чуть ниже, но так же приятный тембр. Хотелось посмотреть на их обладателей, но смогла подавить своё любопытство. Нехорошо ребёнку во взрослые разговоры лезть, да и не замеченной можно гораздо больше информации получить.

«Скоро у меня в привычку войдёт всех подслушивать», – чуть было не вздохнула громко, но сдержалась вовремя.

Решила затаиться и послушать о чём говорят мужчины и даже совесть моя не шевельнулась и не напомнила, что подслушивать нехорошо.

И не прогадала...

По началу мужчины вспоминали свою юность и молодость, учёбу в заведении наподобие нашего профтехучилища, но называлось оно технической школой. Отроки поступали в него после домашнего обучения на три года, а затем определялись с будущей профессией и продолжали уже учёбу по своей специальности в академии или специализированной школе. По началу парни не ладили между собой, да и различия в сословиях не способствовали сближению. Но как оно бывает порой, побывав пару раз в переделках и прикрывая друг другу спины они нашли точки соприкосновения и подружились крепко-накрепко. Вот с тех пор дружбу и поддерживали сыновья: дворянина, священника, купца и мещанина.

Про похождения парней во время взросления ребёнку слушать было категорически нельзя, но благо я сама не была барышней столь юного возраста и про обучение юношей более опытными дамами читала и в фильмах о дворянстве некоторые моменты освещались. Так что восприняла эту часть беседы спокойно.

«Мужчины во всех мирах одинаковый, все о женщинах треплются и своих подвигах на любовном фронте», – сделала однозначный вывод.

– Да не шумите вы так, ребёнка разбудите, – шикнул на мужчин лекарь. – Может тебе, Зарян, постелить? Поутру ранёхонько в дорогу отправитесь.

– В карете высплюсь, – словно отмахнулся мужчина. – Ты лучше скажи, когда это ты, Михайло, успел ребёнком обзавестись?

– Это дочь нашего Богдана Камышина. Я её к нему пристроил, – выдал несостоявшийся диктор. – Сам знаешь, что у меня в избе то посольские проездом останавливаются, то губернские с инспекцией, а у Михаила она пустая почитай стоит. Он то в разъездах по хуторам, то у вдовицы своей пропадает.

– Вона как, – протянул Зарян Бабичев. – Не думал я, что наш Богдаша первым сгинет, – мужчина замолчал ненадолго. – Надеялся на встречу с ним и тобою, Иван. Назначение комендантом Покровской через наш отдел проходило, а Мишку совсем не ожидал встретить.

«Значит второй мужчина с бархатным голосом – это наш комендант Иван Федорович Калашников», – в голове уже сложился пазл по голосам и сословиям присутствующих мужчин.

– Сам не застал его, – тяжело вздохнул. – Мы с Михаилом приехали, когда их схоронить успели и дочку к сестре Богдана определили. До этого она почти седмицу с мёртвыми родичами в избе одна провела и никто не соизволил проверить семью. Как дым из трубы перестал идти, так и кинулись.

У меня на голове волосы зашевелились сами по себе от представшей картины меленькой девочки рядом с мёртвыми родителями и братиком. На глаза набежали слёзы и ком встал в горле, руки сами по себе сжались в кулачки. Бедный ребёнок... Не мудрено, что она онемела от такого стресса. Девочка запросто могла умом тронуться, а вместо поддержки, теплоты и заботы получила озлобленную и завистливую тётку.

«Она ещё и печь, получается, топила пока дрова в избе не закончились», – чуть было не застонала в голос.

– Сволочи, – с жёсткостью в голосе выдал Михаил. – Знали ведь, что слегли все, а с помощью не спешили. Всё на Аграфену понадеялись, а она и сама захворала.

Какое-то время в избе воцарилась тягостная тишина. Слышны были глубокие вздохи и печаль ощущалась словно бы кожей в виде холодка. Мужчины словно прощались с верным товарищем и дорогим другом, а для меня – с родителями Машеньки.

Из разговора мужчин я уже знала, что Богдан Камышин был сыном мещанина, который служил приказчиком у дворянина, являющимся коренным донским казаком одаренным землями и крепостными за военные заслуги. Парень получил возможность отправится на учёбу в Санкт-Петербург с сыном дворянина – Заряном Бабичевым, который в будущем добьётся не малых успехов на дипломатическом поприще.

Наш комендант был купеческого сословия, который решил добиться военной службой гораздо большего, чем собственный отец. Да и не видел Иван Калашников своего призвания в торговле, хотя хватку отцовскую унаследовал, со слов друзей. Он тяготел к военному делу и дальним походам, о которых частенько слышал от нанятых охранять обозы казачков.

Михаил Афанасьев являлся сыном священника, который не одобрил выбор собственного сына. Парень выбрал лекарскую стезю, а не пошёл в духовную семинарию при Ростовской-на-Дону епархии, где готовили священнослужителей и учителей других учебных заведений.

«Как их всех занесло в такую даль от дома?» – возникла мимолётная мысль и пропала.

Все они были по сути людьми подневольными и несли свою службу перед Отечеством. Каждый шёл по выбранному пути, но Судьба-шутница свела их в юности и продолжала переплетать нити жизни.

К этому времени в России повсеместно грамотность стала достоянием не только духовного сословия и знати, но и служилого дворянства и посадского населения. Даже среди крестьян появлялись грамотные, хотя и преимущественно мужчины – старосты, целовальники (сборщики податей). В городах возникло особое сословие писцов – горожан, которые за небольшую мзду могли написать прошение, жалобу или письмо. Только-только начали появляться школы для девочек, которых кроме грамоты и счёту учили ещё и некоторым специальностям в помощь лекарям, аптекарям, чиновникам в качестве секретарей, а так же швейному делу и прочим женским профессиям.

Эти факты меня очень радовали и воодушевляли. До поголовного образования ещё очень далеко, но развитие образования идёт полным ходом. У меня появился шанс получить образование и, возможно, новую профессию. Сомневаюсь, что в этом мире нужны педагоги дополнительного образования не разбирающиеся в местных реалиях.

«Значит не будет подозрительным, если я возьмусь учиться грамоте у Прохора или у нашего писаря, – пришла мысль. – Всё равно свои навыки нужно каким-то образом легализовать.»

Из собственных мыслей меня вывел разговор мужчин о столице и разных новинках, что появились в империи. На последних словах «навострила уши».

– На западе периодически возникают волнения, наши осведомители докладывают, что османы потихоньку сдают свои позиции, – поделился информацией Бабичев. – В Галии участились нападения на наместников, каганы не справляются и власть крепко удержать не могут.

– Значит своё внимание османы переведут на внутренние проблемы и какое-то время можно будет вздохнуть спокойно, – заметил Калашников.

– Я бы на это не рассчитывал, мелкие стычки в приграничных районах происходят до сих пор, – чуть задумавшись выдал Зарян. – Но армия регулярно пополняется рекрутами и обученными офицерами. Реформы дают свои положительные результаты.

– Да, мои люди планируют ставить избы и перевозить свои семьи, – с заметной гордостью произнёс комендант.

– Я бы и сам уже осел где-нибудь, но долг Отечеству не позволяет. Пока службу буду тянуть на крайних рубежах государства, а там через лет десять может и в Америку подамся, – чему-то усмехнулся наш ночной гость и продолжил мечтательно. – Хочется те края своими глазами увидеть. Ох! – выдал слишком громко. – Чуть не забыл, я ведь с гостинцами к вам, – замолк и я услышала какое-то шуршание.

Видимо Бабичев поднялся со своего места, так как услышала сдвинувшуюся лавку и какое-то еле слышное ворчание на тугие узлы и бестолкового служку.

– В начале лета ещё перехватили караван и мне отсыпали целый мешок с разными семенами, – с гордостью в голосе поведал Зарян. – Не знаю на кой они их пёрли таким рискованным путём, но говорят что-то там шибко ценное в них. Наши пока не разобрались до конца, толмача посадили переводить сопровождающие записи, но он каким-то бестолковым оказался.

Дальше мужчина поведал, что по началу мешки с семенами приняли за какую-то экзотическую крупу и принялись готовить из них каши и похлёбки. Не жалели чужое добро, да и любопытство сильное было чего это так переживает и негодует купец. Посчитали, что жадничает и правду говорить не хочет. Только на вкус это варево не понравилось.

– Животами промаялись несколько дней и толмача их чуть было не прибили. Он то всё бегал вокруг и кричал: «пiсiруге болмайды», – выдавил из себя через смех. – Это потом уже разобрали, что он говорил «нельзя варить», а наши не разобрали по началу. Я для вас отсыпал понемногу разных по мешочкам, может бабы ваши разберут их и чего путного вырастят.

– Это теперь только на следующий год будет, сейчас все сроки вышли уже, – заметил Михаил Афанасьев. – Приберу пока в сундук, а позже уже разберёмся с твоим подарком.

Услышала скрип крышки и поняла, что мешочки с семенами теперь находятся среди всех лекарских средств. Потёрла от предвкушения ручки.

«Вот счастья то привалило!» – крутилось в голове от одной мысли о новых растениях.

Мне хотелось прямо сейчас же соскочить и проверить эти самые семена. Разнообразия большого на огородах местных жителей я не заметила. Раз уже открыли давно Америку и наши крепости там находятся, то наверняка и многие культуры уже должны были завезти в Россию. В прошлом моём мире Пётр I уже завёз картофель из Нидерландов в конце XVII века, а на огородах здесь я его не обнаружила. Хотя кто его знает, как происходило освоение новых земель европейцами в этой реальности, если они все находятся под контролем Османской империи. Может испанцы вообще до той самой Америки не добрались или Колумб даже не родился?

«Как теперь дотерпеть до утра?» – крутилось в голове вместе с нарастающим нетерпением.

Может я бы и слезла уже с печи и предстала перед глазами мужчин, но что-то меня останавливало. Слишком много они наговорили здесь из того, что не предназначено детским ушам и надобно держать в секрете. От того что не могу говорить, спокойней им не будет.

Дальше Зарян рассказывал о разных чудесах, что видели его коллеги в разных странах, а я сидела на печи с открытым ртом и ловила каждое слово. Рассказчиком мужчина был замечательным и я словно на яву видела все волшебные оазисы и сады среди бескрайней пустыни, величественные пирамиды в Гизе и горячие источники в каких-то подземных пещерах Африки. Российские послы и исследователи активно изучали новые страны и земли, налаживали контакты и торговые связи.

– Государь грамоты всем своим послам выправил, – хвалился Бабичев. – У меня такая же имеется.

– Так чего не отправился за море? – поинтересовался Афанасьев и столько затаённого любопытства было в голосе лекаря, что я вновь улыбнулась.

– Просился, но не пустили, – тяжело вздохнул. – Нужен я шибко в другом месте, но наверстаю ещё. Дайте только время, – закончил с какой-то бравадой.

В голове у меня складывались яркие картинки и я поражалась масштабам работы российских шпионов и дипломатов. Сомневаюсь, что в моем мире в это время так активно была развита разведывательная деятельность или международные отношения. Даже не могла себе представить в какой момент развитие в данной России пошло по совершенно другому направлению. То что я слышала, мне очень нравилось и давало надежду на интересную и насыщенную жизнь в будущем.

В своё время мне ни разу не удалось побывать где-нибудь за границей, хотя и возможности такие вроде бы были. Даже в гости к матери не поехала, когда она вышла замуж и укатила в Германию со своим благоверным, разрушив при этом мою личную жизнь и надежду на будущее рядом с любимым человеком. Осталась я в двадцать пять лет в квартире с машиной и дачей в придачу, но совершенно одна и с разбитым сердцем.

Незаметно погрузилась в сон под мерный рассказ мужчины словно под сказку. Приятный голос обволакивал и успокаивал.

«Интересно, Петр I женил своего арапа или в этой реальности его не было?» – последняя мысль, которая промелькнула у меня в голове и я окончательно погрузилась в сон.

Благодарю за комментарии, звёздочки и подписку на автора! Вы самые лучшие!

Виктория Хмелинина, Елена Карпенко, благодарю за награду! ☺️

Глава 12.

Утро началось как-то слишком поздно, сказалось ночное бдение. Солнышко уже во всю радовало своим теплом и хорошей погодой. От прошлого дождя даже следов не осталось. На одной из лавок обнаружилось аккуратно сложенное одеяло с подушкой и шкура. Значит дядька Михаил уже успел проводить гостя и сам неподалёку где-то. Обычно он свою постель прибирает в ларь, если надолго отлучается.

«Почему бы не сделать матрас? На складе скопилось полно шерсти и если её привести в порядок, то вполне себе сойдёт за наполнитель», – пришла запоздалая мысль.

Мне ещё не понятно было отсутствие нормальных кроватей. На лавке, какой бы широкой она не была, спать совсем не удобно и слишком жёстко. На шкуре немного теплее, но ни как не мягче. Так что не мешало бы к зиме обзавестись хотя бы некоторой мебелью и новыми спальными принадлежностями. В избе места свободного много и за печью можно отгородить той же шторкой целый угол для нормального спального места.

«Только к кому обратиться с этой проблемой? – задумалась ненадолго. – Наверняка кто-то из мужчин должен владеть инструментом. Избы ведь как-то поставили и минимумом мебели обеспечили».

Обстановка в доме была слишком скудной и больше напоминало казённое, а не жилое помещение. Мне хотелось больше уюта и удобств, если останусь здесь жить. Другого мне всё равно не предлагали, а к тётке я сама не пойду. Не нужно какой-то резной или мудрённой шикарной мебели, но хотя бы кровати и какой-нибудь буфет или тумбовый стол для посуды требуется. Каждый раз лезть в сундук за казаном или плошками не хочется, а оставлять всё на столе не очень удобно. Мне перед шитьём пришлось всё с начала убрать на лавку, а затем уже заняться делом. После работы возвращать обратно на место – получается двойная работа.

Непонятно мне было как устроено всё в казарме для рядовых солдатиков и на чём они вообще спят, так как ни разу мне в ней быть не приходилось. Сомневаюсь, что так же на лавках. Да и кроме нашей избы, домика писаря и склада ничего больше не видела. Кашеварили мы и то практически на улице под навесом пока стоит хорошая погода. Кухня находиться в торце казармы, но там так же пока бывать не довелось.

Вдруг вспомнила о ночном госте и подарке, что он оставил дяде Мише для женщин поселения. Решила не откладывать и заглянуть в сундук. Любопытство подгоняло действовать быстро и не откладывать проверку привалившего «богатства». Сомневаюсь, что местные по достоинству могут оценить дар из какой-то там далёкой и непонятной страны. Ко всему неизвестному простой люд относится с предельной осторожностью. Поэтому Аграфена и слыла среди местных чудаковатой и не от мира сего, так как использовала знания своего времени и мира и не боялась ни каких новшеств. Знали бы люди правду о её происхождении и ещё не известно каким образом бы отнеслись к женщине. Значит и мне не стоит выдавать себя и следует действовать с осторожностью и осмотрительно.

«Хозяин сам сказал мне, что бы я хозяйничала в избе», – постаралась успокоить собственную совесть.

Стало весело, когда вспомнила каким образом попытались использовать семена те люди, которые перехватили караван. Представляю глаза купца, который за всем этим наблюдал и какое мнение составил о российских воинах. В его глазах они наверняка выглядели необразованными дикарями, не знающими цену такого редкого товара. Тогда понятна злость его и смятение при уничтожении посевного материала.

«Хотели солдатики попробовать экзотики, а чуть было сами не отравились, – сделала выводы из рассказа Заряна Бабичева. – Чего же они там такого наварили?»

Раньше на Руси в повседневной жизни к столу подавали пшённую, ячневую и гречневую каши, а перловая считалась царской. Борис Прокопьевич кормил нас так же овсяной и полбяной кашами, которые хорошо разваривал и щедро сдабривал маслом или салом, при этом варились они на мясном бульоне или воде. Вкус для меня был немного необычным в первое время, но затем привыкла и оценила по достоинству.

Быстренько слезла с печи и натянула свой сарафан.

«Нужно быстрее закрыть вопрос с гардеробом», – вздохнула с сожалением, что придётся всё наверняка шить на себя самой.

Как только подобралась к сундуку, в дверь постучали и она буквально сразу открылась. На пороге возник Прохор собственной довольной персоной.

– Ну ты и горазда спать, – выдал с усмешкой без приветствия, а мне хотелось притопнуть ногой от злости.

При нём лезть в чужой сундук не хотела, мало ли чего придёт в его голову. Потом попробуй, докажи в случае чего или оправдайся. Мне лекарские снадобья без надобности, но ведь парень и про семена ничего не знает.

– На ночь посольские у нас останавливались проездом, а ты поди всё проспала. Пойдём на кухню, Борис Прокопьевич волнуется, что его помощница пропала. Он булок с маком настряпал, а пробу снять не даёт без тебя, – в голосе парня послышалась обида, только не разобрала на кого именно – меня или нашего повара.

Быстренько переплела косу, обулась и направилась на выход.

«Придётся ревизию сундука отложить на время. Надеюсь, семена от меня никуда не денутся, – вздохнула очередной раз с сожалением и направилась на выход. – Как-то утро у меня не задалось сегодня.»

На улице солнышко уже начало припекать, но жары ещё не было. Совсем скоро ночи станут более холодными, и поутру роса будет выпадать. День пока длинный, но его не хватает, чтобы переделать все дела.

Повар хлопотал у печи, но заметив меня принялся накрывать на стол с какой-то радостью и светом в глазах. Чувствовала от старика особое тепло и заботу и хотелось делиться свои собственным теплом и внимание. Так что подошла в нему и обняла крепко.

– Доброго утречка, хозяюшка моя, – вновь потрепал меня по голове, а совсем рядом Прохор фыркнул на слова мужчины. – Садись за стол. Сейчас кормить тебя буду.

На моём лице расцвела счастливая улыбка. Оказывается для счастья то много и не нужно – лишь любовь и забота. Не знаю почему Верхов так прикипел душой ко мне, но я ощущала его совершенно родным и тянулась к нему. Может в этом и был секрет? Мы с ним два совершенно одиноких человека, которые согревались внутренним душевным теплом друг друга. Мои объятия и его скупая мужская ласка в виде лёгких поглаживаний по голове нас сближали и роднили.

Уселась на краю лавки, а рядышком уже привычным образом примостился Прохор. Ему со мною чаще разных вкусностей перепадало, до этого, оказывается, старик нечасто его баловал. Сегодня нас потчевали пшённой кашей с маслом и свежими сдобными маковыми булками в придачу к свежему молочку. С благодарностью посмотрела и кивнула довольному старику.

«Дай, Господь, здоровья и долгих лет жизни этому человеку», – само собой всплыли слова в голове.

Так всегда приговаривала моя родная бабуля и совсем не ожидала, что её слова вспомнятся вот таким образом. Светлым и добрым она была человеком.

– Борис Прокопьевич, а нас покормите? – услышала за спиной знакомый голос. – Подзадержались немного со всеми делами и не успели ко времени, – немного извиняющимся тоном спросил комендант.

Рядышком топтался наш лекарь и с интересом поглядывал на нас с Прохором. Чуть было не поперхнулась под его изучающим взглядом. Завтракать под пристальным наблюдением было некомфортно и кусок в горло с трудом лез. Меня словно изучали более досконально.

«Так смотрит, будто раньше не видел», – выдало недовольное подсознание.

Не ожидала совсем, что самый главный человек в крепости будет таким образом разговаривать с подчинённым. Но Верхов имел какую-то особую силу и власть в Покровской, так как его все солдаты слушались беспрекословно, и старшие чины разговаривали уважительно.

– Присаживайтесь, господа хорошие. Покормлю обязательно, – чему-то своему усмехнулся и принялся за дело. – У меня всё готово.

Наш комендант оказался высоким и широкоплечим мужчиной со светлой короткой стрижкой, только чуть выбивающийся чуб впереди не вписывался в серьёзный вид мужчины. Прямой чуть вздёрнутый нос, волевой подбородок и высокий лоб выдавали решительного человека. Нижняя губы была чуть больше верхней, но это совсем не портило вид, а наоборот, придавало некой чувствительности. Цепляющий и уверенный взгляд глаз цвета грозового неба словно сканировал пространство и всех присутствующих. Весь облик и манера держать себя показывали наличие стержня и характера в человеке.

«Очень красивый мужчина и целеустремлённый. Такой многого добьётся», – отметила для себя.

Перед задержавшимися мужчинами выставил кашу, хлеб и булочки, холодное отварное мясо и яйца, несколько пучков какой-то зелени, головки молодого лука и чеснока. Рацион для начальства был гораздо разнообразнее, но мы с Прохором уже наелись от пуза и смотрели на это изобилие спокойно. Чайник и глиняные кружки выставил повар сразу на стол, чтобы припоздавшие на завтрак сами обслужили себя.

– В дорогу собрал гостям, а это осталось немного, – пояснил старик наличие разносолов на столе. – Вроде остались довольны.

– Спасибо, Борис Прокопьевич. Не забуду твою службу и помощь, – уважительно склонил голову Иван Федорович, а у меня чуть было кусок булки не выпал изо рта от удивления.

«Даже комендант уважает нашего Бориса Прокопьевича. Хорошего человека сразу видно», – неожиданно появилась мысль.

– Я сейчас к своим собираюсь по делу, могу тебя прихватить. Бабка наша хотела с тобой повидаться, – пихнул меня в бок Прохор и проговорил над ухом.

«Разве можно так громко орать? Чуть не оглохла», – только поморщилась от неприятных ощущений.

Начальства он не стеснялся совсем и вёл себя уверенно за столом, сметая завтрак. Это я себя чувствовала немного неловко перед взрослыми мужчинами. Вдруг как-то оробела в раз, хотя раньше за собой такого не замечала. Всегда ощущала себя уверенной женщиной и вела соответствующим образом, чинопочитанием никогда не страдала. Однако в облике ребёнка ощущала себя немного странно перед мужчинами и неловко, словно была лишней здесь.

«Этого ещё не хватало», – разозлилась сама на себя.

Парень ждал от меня ответа и ёрзал на лавке в нетерпении.

– Беги, Марья, развейся немного, – предложил Борис Прокопьевич. – Не всё тебе со стариком сидеть, а я сам уже почти управился и обед заправил. Как раз к нужному времени дотомится, так что не задерживайся.

"Вот тебе и помощница повара. Никакой помощи от меня нет", – заметила раздосадовано.

В деревню направились налегке. Другу нужно было выполнить какое-то поручение отца, который нёс службу в крепости. С одной стороны мне было очень любопытно посмотреть на то, как живут простые крестьяне, но немного волновала встреча с бабушкой парня.

"Зачем я понадобилась старушке?" – крутила в голове мысль всю дорогу.

Со слов Прохора раньше наши семьи неплохо общались, так как были земляками. Правда мой отец ещё по молодости уехал учиться и так с тех пор дома не появлялся. Семья друга сорвалась с места, как только император издал указ о переселении народа с южных густонаселённых районов на новые территории в Сибири. При этом на каждую семью были выделены хорошие подъёмные средства и сопровождающие, которые обеспечивали безопасность в дороге. В тот период многие сорвались с насиженных мест и поехали искать лучшей доли для себя и детей. Так на чужбине земляки и встретились.

Из некоторых оговорок друзей Богдана Камышина поняла, что он являлся своеобразным шпионом или разведчиком, который периодически выполнял задания Управления. Это не помешало обзавестись ему семьёй и нарожать деток, а наоборот служило неким прикрытием к его работе. В свободное время он мастерил по дереву.

– У меня до сих пор сохранилась лошадка, что вырезал дядька Богдан. Ни у кого такой нет, – прихвастнул парень. – Я её братишке отдам, как он подрастёт и накажу беречь.

Дом встретил нас хлебным духом и цепким взглядом сухонькой старушки.

– Ба, я по делу, – подпихнул меня к лавке у входа, а сам скрылся за порогом.

– Проходи, милая. Совсем забыла бабу Нюсю, – указала мне на лавку у стола. – Сейчас взвара тебе налью. Сегодня ещё жарко будет, а после Предтечи уже на спад пойдёт, – окинула меня ласковым чуть мутноватым взглядом.

Миловидная маленькая женщина неопределённого возраста прошла шаркающей походкой к печи и достала чуть закопчённый чайник литра на три и разлила травяной напиток в две большие глиняные кружки на столе.

Одежда на бабуле была опрятная, хотя ткани все были простыми и судя по качеству совсем недорогими, но окрашенными в тёмные цвета. Лишь льняной передник выделялся светло-серым цветом и косынка на голове. Седые пряди аккуратно заправлены и видимо собраны на затылке в пучок, о чём свидетельствовала форма головного убора.

Сняла свою обувь у порога и прошла к столу, топтать застеленные на полу цветные домотканые дорожки не хотела, да и сама женщина была босой. Обратила внимание на чистые ноги, которые едва выступали из-под подола. В доме было уютно несмотря на скромное убранство. Изба имела большую горницу в которой мы находились с печью почти посередине и две небольшие комнаты со шторками вместо дверей. Краем глаза в них заприметила небольшие кровати, которые больше были похожи на настил с ножками и тюфяками на них, застеленными бельём. Ряд сундуков покрывали шкуры почти такие же на которых мы спали, а под окном стоял небольшой стол наподобие тумбового или грубый комод. Разглядеть не успела.