Текст книги "Хозяюшка Покровской крепости (СИ)"

Автор книги: Талия Осова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Глава 7.

До самого вечера помогала Борису Прокопьевичу на кухне. Мне доверили сегодня ставить опару на хлеб. Большое деревянное ведро было для меня неподъемным и слишком высоким. Пришлось влезть босыми ногами на лавку и тяжело вздохнуть от одного вида запылённых ступней. Перед сном я их протирала регулярно, но спокойствия это мне не добавляло.

«Вот завтра посмотрю на складе, что мне из довольствия там положено, может и подберу чего-нибудь», – постаралась себя приободрить таким нехитрым способом.

Мои переживания не остались без внимания старика, слишком хорошо он умел считывать мои эмоции.

– Ничего, девонька, дай только срок. И оденем тебя и обуем, – потрепал легонько по макушке. – Будешь у нас красой писаной. Никак одна барышня на такую прорву мужиков. Справимся!

У меня как-то в голове не складывалось считать служивых казаков простыми мужиками. После слов нашего повара начинала ощущать себя сразу дочерью гарнизона. Во время Великой Отечественной войны были сыновья полка, а я буду дочерью, правда до полка численный состав наших солдатиков совсем не дотягивал.

– Не бойся теста и хорошенько промешивай, – подсказывал мне мудрёную науку мужчина. – Хлебушек руки любит.

«Какие там у меня руки? – хотелось возразить, но я с ещё большим усердием старалась месить эту квашню. – Силёнок у меня совсем нет. Это не прежнее моё тело...»

Понятное дело, что моя работа и помощь в замешивании опары была лишь видимостью, но мужчина старался передать все знания и привить определённые навыки сиротке, чтобы появился багаж знаний и умений без которых очень тяжело будет прожить. Детей с малолетства учили вести хозяйство и всему тому, что сами знали и умели родители. Так что я была благодарна нашему повару за науку и поддержку. В своё время от родной матери такого тепла не получала как здесь от совершенно чужих людей. Душевные однако времена эти, несмотря на все трудности и невзгоды.

До своих сундуков я добралась лишь тогда, когда солнышко начало клониться к горизонту. Закончила мыть посуду и чистить котёл после ужина на пару с Борисом Прокопьевичем. Это не «Пемолюкс» и не «Aos» там какой-то, всё оттирали золою и песочком совсем меленьким. Сегодня дежурных помощников у нас не было. В ночь как раз отправилось два разъезда на смену предыдущим группам. Остальные отправились на дежурство и отдых, служба у солдат такая. Распорядок в крепости был строгим, даже в относительно мирное время.

Меня саму требовалось хорошенечко отмыть от сажи и сменить одежду. Вывозилась я изрядно, хотя старалась работать аккуратно. Да разве получиться так? При всём желании остаться чистенькой не получилось.

– Бери смену белья и беги в баньку, – напутствовал меня старик. – Она у нас почитай всегда летом с тёплой водой. Я тебе покажу как всё устроено у нас и покараулю заодно.

«Думаю, в сундуке обнаружиться что-нибудь подходящее на меня», – направилась в сторону своего жилища с надеждой на лучшее.

Входную дверь оставила открытой, чтобы в горнице было хотя бы немного светлее. Лучи заходящего солнышка как раз способствовали этому. Пару нижних рубашек и сарафанчик нашла, на самом верху, даже рыться не пришлось. Хотя он уже явно будет мне маловат. Решила с этим разобраться позднее. Вместо полотенца выхватила кусок серой льняной ткани и направилась к баньке.

Небольшой сруб шестнадцати квадратов на вскидку имел очаг почти посередине с вмонтированным котлом под горячую воду. Точно такие же использовались на нашей кухне. Бочка с холодной водой стояла у самого входа. Вдоль стен выстроилось несколько широких лавок, одна была уже хорошенечко вычищена будто бы ждала меня. На пол постелена свежая солома и только сейчас глядя на неё до меня дошло, что в офицерских домиках, где мне уже довелось побывать, везде постелены вполне себе нормальные и самые обычные деревянные полы. Пусть они не крашены совсем и потемнели со временем, как бывало обычно в наших старых домах. Однако они имелись!

Когда-то нам рассказывали по истории России, что раньше в избах полы были земляные или мазанные глиной вперемешку с кизяком. Их застилали сверху соломой или сухой травой, а затем подстилку регулярно меняли по мере загрязнения. Мне оставалось только радоваться более цивилизованному образу жизни в крепости. Правда в баньке так же не мешало соорудить нормальную печь с каменкой и постелить пол. Это летом терпимо, а что будет зимой?

– К стенам шибко не прислоняйся, а то будешь как помазок, – предупредил меня Борис Прокопьевич. – Воды я тебе уже набрал два ушата, но если не хватит то стучи в двери, я ещё наберу. В горшочке мыльный раствор и мочало рядышком. Мойся спокойно, а потом уже и я обмоюсь, – на последних словах прикрыл за мною дверь.

Внутри всё помещение было чёрным от копоти и сажи. Весь дым выходил через щели и двери. Баньку словно соорудили наспех и до ума не довели.

«Такой шикарный сруб и загадили, – возникло в голове. – В избах сложили нормальные печи, почему в бане не сделали всё по-человечески? Сделали наспех, а ведь нет ничего постояннее, чем временное. Теперь придётся мучиться в таких условиях», – пришло сожаление и единственное объяснение такого безобразия.

Тем не менее отмыться мне удалось хорошо. Начала с волос, давно у меня не было таких длинных кос. Короткую стрижку носила со студенческих лет, так как надоело возиться с волосами. Сделала модную стрижку и только следи регулярно, подравнивая концы. Не нужна хлопотная укладка и сушка по нескольку часов к ряду. Сомнение у меня вызывало склизкое мыло, напоминающее больше сопли, но выбора у меня не было, так что пришлось использовать то что есть. Волосы получилось промыть хорошенько в нескольких водах, хорошо обнаружила ковш и сливала себе на голову над ушатом с чистой водой. Где-то за пол часа я управилась, но уморилась сильно.

– Беги девонька в избу, – встретил меня старик. – Вечером свежо, не заметишь как протянет.

Посмотрела на него с благодарностью и приобняла в знак признательности, благо сидел на лавочке здесь же у баньки и был со мною почти на одном уровне. Хотелось сказать слова добрые, но они застряли у меня будто бы в горле.

«Эх, плохо быть безмолвной мелочью, а может в этом моё счастье...»

Влажные волосы разобрала на прядки сидя на лавке. На дворе сумерки, а хозяина избы до сих пор дома нет. Мы за всё это время выделись с ним только пару раз, а остальное время он где-то пропадает вне крепости. Могла бы говорить, давно бы уже расспросила Прохора или Бориса Прокопьевича. Наверняка они больше моего знают.

Усталость навалилась слишком быстро. Очередной день был полон впечатлений, а моё нынешнее тело слишком слабо. Противиться тяге ко сну не стала, заплела волосы в тугую косу и полезла на печь. В царство Морфея погрузилась мгновенно.

«Раньше бы мне так быстро засыпать, а не мучиться бессоницей до полуночи», – пролетела последняя мысль и пропала.

– Ты чего подорвалась не свет ни заря, – перехватил меня дядька Михаил, который был сам при полном параде. – Рано ещё, спать ложись. Тебе сил набираться нужно.

Мой тоскливый взгляд он всё-таки перехватил.

– По нужде приспичило? – получил мой утвердительный кивок и немного поуспокоился. – За угол тогда беги, а потом марш на печь. Ещё пару часов можешь спокойно подремать, а мне на выезд пора. Опять буду поздно, – добавил с каким-то сожалением.

«И в кого такие мужики?! Им бы только углы обгадить. До сортира пару метров, уж как-нибудь добегу, – хотелось высказать всё это вслух мужчине. – А может и хорошо, что говорит не могу»...

Когда вернулась в избу обратно, хозяина уже и след простыл. На печь лезть не стала, у меня добро со вчерашнего вечера не разобрано. В избе темновато, но кое-что уже разобрать можно.

Первым делом открыла крышку того сундука, в котором обнаружила вещи. Принялась всё выкладывать на лавки, сортировать по мере необходимости в отдельные кучки.

«Не может один ребёнок моего возраста сносить столько рубах», – закрались подозрения при очередной находке.

Ношеной и маленькой мне одежды было слишком много. Такое ощущение, что собрали всё ненужное барахло только для того, чтобы было и запихнули в сундук. Такого добра оказалось ровно половина. Выбрала несколько женских платьев, рубах и юбок большого размера. На тётку они точно были малы, поэтому мне и достались. Придётся перешивать много, но работы я не боялась.

В своё время приходилось шить детские игрушки вручную, на кружки для детей швейные машинки нам не выделяли. Дополнительное образование всегда финансировалось по остаточному принципу, поэтому педагогам приходилось изгаляться по-разному. Когда ввели рейтинговую систему для образовательных учреждений и появились классы робототехники, информационных технологий и других более современных направлений, то конкурировать приходилось за каждого ребёнка. Так что ко всем педагогам дополнительного образования запросто можно использовать фразеологизм: "И швец, и жнец, и на дуде игрец!"

«Найти бы ещё иглы с нитками и ножницы хорошие и можно браться за дело», – прикинула сразу, что могу сделать из маленьких вещей.

Отрезы добротной ткани откладывала в отдельную сторону, жалко их было использовать на что-то незначительное. Незамысловатые меленькие рисунки цветочков, полосочки из контрастных цветов добавляли нарядности тканям, из таких запросто можно будет пошить что-то нарядное и праздничное. Пара отрезов белёного полотна, много серых кусков не слишком широких, но хорошего качества, а почти на самом дне обнаружила настоящее сокровище – небольшой плотный свёрток, плотно обвязанный бечёвкой. Затаила дыхание, когда взяла его в руки.

Взобралась на лавку с ногами и выложила находку на стол, чтобы хорошенечко всё рассмотреть. Солнышко уже поднялось достаточно высоко и света через окно мне как раз хватало. Развязывала узлы своими маленькими пальчиками, а руки при этом тряслись от предвкушения и волнения. Слишком тяжёлым был свёрток для простого рулона даже самой дорогой ткани. Мне в голову даже не пришло как-то срезать эти путы или перекусить, поэтому с максимальной аккуратностью распутывала каждый узелочек. Разворачивала своё обретённое добро с предельной осторожностью.

«Значит родители загодя озаботились приданным дочери и потратили немало средств на всё это» – озадачено разглядывала находки.

На самом деле – это могло быть и частью приданного матери девочки, так как оно обычно передаётся по наследству дочерям. Оценить стоимость находки могла лишь по обрывочной информации, что когда-то встречалась в книгах или рассказывали нам учителя в школе и преподаватели в институте. Происхождение некоторых вещей было явно заграничное или заморское, как говорили по другому. Люди, их изготовившие, были отличными мастерами, такую тонкую работу в ХVIII веке найти очень сложно.

На куске ткани выложила в ряд настоящие богатства – самые что не на есть настоящие инструменты для женского рукоделия, небольшие мешочки с цветным бисером и стеклярусом, мелкие кругляши с отверстиями по краю из непонятного металла, небольшие мотки тонюсенькой проволоки и блестящие шелковые нити различных цветов. Пусть их было не слишком много по количеству, но яркие цвета и тонкость самих нитей поражала. Это сейчас в наше время можно пойти в магазин для рукоделия и всё купить по приемлемой цене или заказать по интернету доставку до самых дверей. В средневековье же...

«Как только тётка не прибрала к своим загребущим ручкам Машенькино наследство?» – возникло сразу в голове.

Набор игл разной длины и размера, небольшие ножнички, щипчики, что-то вроде кусачек, изогнутый нож, тонкое шило, наборы спиц и крючков из твёрдого дерева, несколько видов веретёшек из которых мне был знаком лишь один, гребёнки отшлифованные до блеска – это всё давало простор моей фантазии, хотя и вводило в некоторый ступор.

«Сбылась мечта! Откуда только такое богатство?» – не могла до конца осмыслить размер привалившегося мне счастья.

На самом низу под инструментами обнаружилась завёрнутая в тряпицу самописная книга, а вернее тетрадь. Листы очень аккуратно сшиты между собой, а поверх кожаный переплёт со шнурками. Чуть желтоватые страницы были исписаны мелким и очень аккуратным почерком. Рецепты различных повседневных блюд и заготовок на зиму, способы ухода за шкурами и перечень полезных трав для окрашивания тканей – это очень важная и полезная информация для меня. Однако поразило меня не содержание своеобразного женского блокнота, а отсутствие всяких «ять», «фита», «I» и твёрдого знака в конце слов и частей сложных слов. Подглядеть в бумаги писаря я успела, поэтому было с чем сравнивать. Чем дальше листала содержимое блокнота, тем больше крепла во мне уверенность, что написано это моей современницей. Когда дошла до последней страницы, чуть было не рухнула с лавки вниз. Самый настоящи улыбающийся смайлик убрал все мои сомнения.

«Это что же получается – мама Машеньки была точно такой же попаданкой, как и я?»...

Благодарю за комментарии, звёздочки и подписку на автора! Вы самые лучшие!

Глава 8.

– Манька, ты дома? Куда пропала? – не дожидаясь моего ответа или какой-то другой реакции дверь отворилась и на пороге объявился Прохор собственной персоной. – Мы её там уже у склада дожидаемся, а она над добром здесь чахнет.

Паренёк явно использовал в мой адрес совсем другие слова, но у меня в голове словно включился какой-то тумблер и всё преобразил в более приличную речь.

«Где только, поганец, понабрался этого непотребства?»

У меня чуть было глаза не вылезли из орбит от удивления, но решила не заострять внимания, лишь сжав кулаки. Всё равно я что-то высказать и вправить мозги этому недорослю не смогу.

«Это что же я до полудня провозилась с этими тряпками?» – больше меня озаботила совершенно другая мысль.

Сгребла вещи и ткани быстренько, благо они аккуратно лежали уже по стопочкам на лавке и уложила обратно в сундук. Прохор к моим тряпкам интерес не проявлял, а содержимое стола я успела прикрыть тряпицей. Свои настоящие богатства вновь скрутила в плотную ткань и прибрала сверху барахла, решила что разбираться со всем буду чуть позднее.

Всё-таки до второго сундука пока не добралась и какие-то выводы делать ещё рано, однако тёплых вещей или обуви я совсем не обнаружила. Расстраиваться не спешила. Записи постаралась прикрыть таким образом, чтобы парнишка их не заметил. Он пока только учиться читать и писать, но не дурак совсем и определённые вопросы у него могут появиться. Может не зря блокнот был замотан и спрятан с дорогими инструментами и материалами?

«Значит не для всех глаз он предназначен», – возникло утверждение в моей в голове.

Нищему одеться – только подпоясаться, а сарафанчик хоть и был коротковат, но натянула я его сразу как только проснулась, так что выдвинулась за своим сопровождающим сразу как только закрыла крышку сундука.

По дороге к складу на меня посыпалось море информации, а я пока «переварить» свою догадку не могла до конца. Но разве Прохора заткнёшь? Я еле поспевала за ходом его изложения.

– С утра уже бумагу привезли, что пополнение к нам будет в гарнизон по осени, а скоро должен обоз с провиантом прейти, – важно делился информацией, которую следовало держать в секрете. – Наши в Тарскую крепость собираются после по военной нужде, только согласование из Омской и Никольской придёт, так сразу и отправятся.

Первая новость меня больше порадовала, чем опечалила. На службе в крепости народу было слишком мало в случае набега кочевников или другой чрезвычайной ситуации справиться будет очень тяжело. Не знаю почему, но эти мысли волновали меня уже не в первый раз. Тем более Борис Прокопьевич рассказывал, что в некоторых укреплениях по более тысячи человек несли службу.

«А чем наш гарнизон хуже? Прокормить наш повар и больше народу сможет. Опыт у него богатый», – сразу прикинула количество заходов солдатиков к столу и запал мой по уменьшился.

– Бабы наши на днях за ягодой собираются, – продолжал делиться ценной информацией. – Я за охрану с ними пойду, могу и тебя взять, – чуть приостановился и посмотрел внимательно на меня. – Если хочешь конечно, – добавил чуть погодя. – За дальним полем самые ягодные поляны, мужики были вчера на сенокосе и доложились, что ягода уже поспела.

Ягоды мне сильно захотелось, даже слюна образовалась как только представила кругленькую и ароматную полевую клубнику. Вроде на языке будто бы появилась приятная кислинка и пришлось сглотнуть. Вышло слишком громко.

– Вот дурья моя башка, – парень резко поменял направление. – Велено тебя накормить, а потом уже на склад вести.

Посмотрела на парнишку с благодарностью, а мой живот поддержал его порыв накормить меня бестолковую прежде чем делами заняться.

– Нашлась пропажа моя, – радостно встретил Борис Прокопьевич как только я появилась на кухне. – Садись за стол, а то каша совсем уже подстыла. Я уже переживать начал, не случилось ли чего. Вчера вроде жива и здорова после баньки в избу отправилась, а поутру не объявилась как обычно.

Передо мной возникла миска с разваристой пшеничной кашей, кружка молока и добрый ломоть свежего хлеба. Наверняка из того замеса, что я накануне помогала делать.

– Прохор, садись рядышком, – скомандовал парню. – Организм у тебя молодой и сил много требуется.

Отказываться мой дружок не стал, а живо ухватился за ложку. Пока я осилила половину, он уже управился, но терпеливо дожидался меня. Мужчины обменивались новостями, а я ела и внимательно слушала. Информация лишней не бывает.

Так удалось выяснить, что наш лекарь объезжает все хутора в округе и оказывает помощь нуждающимся, а не только жителям нашей деревни и служивым крепости. Должен прибыть в гарнизон отряд из самого Тобольска в сопровождении какого-то важного чина из самого Санкт-Петербурга. Сено в этом году уродилось хорошее и мужчины готовят его теперь в прок. Фураж на новых лошадей привезут, а вот сено и солому необходимо заготовить своими силами. Старший общины ругается по этому поводу и требует усиление в виде служивых казаков. Комендант вроде как идёт ему на встречу, так как дело это государственной важности.

– Прохор, ты уж там проследи, чтобы Макар Лукич всё выдал нашей барышне, согласно списку раз поставили её на довольствие, – напутствовал парня мой благодетель. – Я с Кузминым договорился. Он сапожник хороший и справим мы к осени обувку нужную, как раз кожи подвезут новые.

Посмотрела на мужчину таким взглядом, что он расчувствовался, а мне захотелось его обнять покрепче. Не стала отказывать себе в этом удовольствии и соскользнув со скамьи, направилась к нему. Заметила за собой одну странность – мне нужен был тактильный контакт и чем больше, тем лучше. Будучи взрослой уже женщиной нужды обниматься или держаться за руку совсем не испытывала. Может это реакция моего нынешнего тела? Вполне возможно, что такова потребность ребёнка.

Раньше по работе всегда замечала, что младшие школьники частенько подходили и обнимали своих преподавателей во время каких-то эмоциональных переживаний. Им нужен был именно тактильный контакт. Мне также перепадало частенько от ребят этой радости, не только от малышей, но чаще даже от подростков, с которыми мы делили совместные тяготы походов и экспедиций. Такие встречи были приятны и поднимали настроение надолго.

– Полноте, – приобнял меня, а я заметила, как его лицо озарила улыбка и тоска во взгляде чуть утихла. – Бегите уже, а то наш сухарь будет выговаривать потом долго, что время его отнимаете попусту.

За пару минут мы дошли до склада, где нас дожидался Макар Лукич и какой-то мужчина из служивых. На вскидку ему было около сорока лет. Коротко стрижены волосы, но без следа седины и гладко выбритое чуть худощавое лицо, цепкий взгляд светлых карих глаз и подтянутая фигура выдавали непростого человека. Сразу заметно, что он всё примечает и делает собственные выводы. Брюки с лампасами по бокам заправлены в добротные кожаные сапоги, а вместо рубахи что-то наподобие кителя без каких-то там опознавательных знаков. На поясе широкий ремень с пристёгнутыми ножнами и несколько небольших кожаных сумочек с непонятным для меня содержимым.

«Ох, не простой мужчина, совсем не простой», – возникло сразу в голове как только оценила его внешность.

– Доброго денёчка, – поздоровался за нас двоих Прохор. – Я привёл Маньку, как и велели.

«Так бы и треснула этого пацана за это его «Манька», чтобы неповадно было называть так меня. Такое обращение больше козе или корове подходит, привёл он меня...», – на языке крутилось, а вот высказать всё что об этом думаю, к сожалению, не могла.

Склад являлся подобием большого амбара со множеством деревянных стеллажей заставленных и заваленных рулонами, мешками, тюками шерсти, ящиками, бочонками, сундуками, плетёнными корзинами и коробками. С первого взгляда было трудно разобрать, что где находиться и нагромождение всего этого напоминало беспорядок. Но чем дольше рассматривала склад изнутри, тем больше убеждалась в наличии определённой системы. Продукты питания располагались только по правую сторону от входа и не мешались с амуницией и обмундированием.

– Аким, ты на меня не шибко бухти, – выдал недовольно писарь даже не взглянув на нас с Прохором. – Я такой же подневольный человек, как и ты. Так что не артачься, а давай ещё раз пройдёмся по списку. У тебя, Шило, бабы дома имеются и должен сам знать что им надобно.

– Макар Лукич, у меня не лавка и ты не на ярмарке, – выдал как-то устало мужчина. – Сам знаешь, что выбор остался не богатый, – окинул меня пристальным взглядом. – Обоз ещё не скоро будет, так что по пять аршин сукна, ситца и льна выдам, ниток добавлю, но больше пока не спрашивай даже.

– Отмеряй тогда пока то, что есть, – сказал с сожалением в голосе и присел на лавку у стены. – Кожи добавь ещё, Кузьмин сапоги возьмётся тачать. Хлопот ты мне добавила, девонька, но то не твоя вина, – вздохнул тяжело мужчина.

Пока Аким Шило отмерял озвученные отрезы ткани и переговаривался с писарем и Прохором, у меня было время осмотреться на складе. Беседа мужчин крутилась всё вокруг уже известных мне новостей, поэтому не интересовала.

Внимание моё привлекли небольшие бухты с пеньковой верёвкой, что стояли почти в самом углу на нижней полке. С этим материалом я была хорошо знакома, так как приходилось для питомцев готовить когтеточки, используя пеньку. Волокно для неё получают из стеблей технической конопли, так как обладает оно прочностью, надёжностью и долговечностью. На самом деле из такой верёвки можно много что сделать и у меня сразу возникло несколько идей в голове.

«А почему бы мне для себя не связать лёгкие сапожки или чуни из пеньки?» – напрягла память, вспоминая несколько идей из интернета.

На самом деле вязаная крючком обувь одно время пользовалась спросом и были мастерицы, которые вывязывали настоящие произведения искусства. Я что-то сложное связать не смогу, но простым столбиком или с накидом освою запросто. На подошву можно использовать кожу раз она есть в наличии. Решение приняла быстро и прихватив одну из бухт, направилась к Макару Лукичу.

– Это чего ты удумала, девонька? – поинтересовался мужчина. – На что тебе эта пенька?

«И как я могу это вам объяснить?» – обдумывала варианты.

Осталось только взглядом показать на сколько я нуждаюсь в этой самой верёвке и крепче прижать к себе. Жалостливые глазки творят настоящее чудо...

– Да пусть берёт, этого добра у меня с избытком на складе. Списана всё равно давно из-за ненадобности. Отписывался ведь, что нет нужды в ней, а её шлют всё и шлют, – щедро отмахнулся от меня Аким. – У меня бабы с неё пояски плели, – поделился новой идеей.

«Теперь то я себе обувку справлю, а может и ещё чего полезного из неё придумаю», – с предвкушением накидывала в голове варианты.

До избы Прохор провожал меня довольную с большим мешком за плечами. На обновы ткани и ниток выдали мне с запасом. Прихватила нитки и кожи с хорошим запасом. Помочь с шитьём должна была подойти одна из жён казаков, что служили при крепости, но я планировала управиться собственными силами. Инструменты у меня теперь имелись. К тому же примерный крой одежды мне был знаком, вроде ничего сложного не было. Выточки для меня пока не нужны, детское тело не предполагает ни каких округлостей, да и опыт в шитье имелся.

На уроках труда все мы когда-то учились шить юбки, блузки, сарафаны и передники с нарукавниками. Работа в учреждении дополнительного образования лишь добавила опыта. К конкурсу «Красота спасёт мир» номинаций выдвигалось больше десятка и в основном для прикладного творчества. Так что работать с различными материалами приходилось учиться наравне с детьми, чтобы разжигать их интерес и развивать таланты.

Оставив добро в избе я отправилась на кухню, а Прохор к писарю за заданием. Парню работы хватало с избытком, но он находил время и для меня.

До вечера помогала чистить овощи и перебирать крупу. Хрена мы насушили уже порядком, но Борис Прокопьевич оказался человеком запасливым и готовил его на зиму в прок.

– Запасы беды не делают и кушать не просят, – пояснял он мне своё стремление. – Коли тепло задержится так и корней не накопаешь.

Задумалась о заготовке зелени и различных трав. Мельком кое-что успела прочесть в своём заветном блокнотике, но мне его ещё придётся изучить досконально.

«С одной стороны хорошо, что в избе большую часть времени я предоставлена сама себе», – промелькнула мысль.

Мне не терпелось разгадать загадку родительницы Машеньки. С одной стороны хотелось с кем-нибудь поделиться своими соображениями, но с другой понимала, что таким образом могу выдать себя. Не понятно как к попаданке отнесутся в дремучем средневековье. До массового просвещения ещё очень и очень далеко.

«Кто сможет дать ответы на мои вопросы? Да и каким образом мне их задавать?»

Благодарю всех кто остался со мной и моими героями!