Текст книги "Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ)"
Автор книги: Таис Сотер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)
Глава 41
Тари был связан с тайранкой гораздо ближе, чем она могла предполагать. Спася ему жизнь там, в пещерах Белой богини талсу, она протянула между ними незримые нити. И разве не был он теперь схож с ней, завладев силой, могущественной и опасной, сделавшей его кем-то большим, чем просто человеком? Теперь ветер служил салдорцу, и он принёс ему весть о том, что Агнесса Эйнхери пленена раньше, чем об этом узнал кто-либо другой.
Глубоко за полночь Тари ворвался в кабинет к Изенгриму Бергелю – который был ему то ли учителем, то ли хозяином, а то и вовсе стражем. Тари сам не мог в этом разобраться. Бергель в эти дни почти не спал – всё его время и силы уходили на то, чтобы переломить нынешний, неблагоприятный для тайранцев, ход войны. Нужно было что-то, что полностью изменит картину боевых действий. Сейчас ему приходилось вести переговоры на нескольких фронтах: уговаривать степняков вместо грабежей богатых восточных селений Алискана (как им было обещано) сконцентрировать свои усилия на защите тайранских земель, и заставить шаноэ выдать заложников, служивших гарантом между ведьмами и Тайрани. Нужно было вытащить мужа Уны и будущего свояка из Пустошей даже ценой испорченных отношений с ведьмами. Арэнаи не бросают своих, а ведьмы... что ж, они не показали себя надёжными союзниками, хотя некоторую пользу всё-таки принесли, выдав важную работу о методах работы гармцев и создав амулеты, частично защищающие от влияния магии смерти – по крайней мере целители и менталисты перестали падать в обморок даже от случайного соприкосновения с чарами гармца, что весьма повысило их качество работы.
Также ведьмы обещали организовать магическую защиту земель Тайрани в случае, если гармцы решат действовать на уничтожение. "Вторых Пустошей не будет", – обещали ему, и Грим не то, что бы им верил, но... его не оставляла мысль, что тогда можно перестать медленно отступать и сражаться лишь с марионетками гармцев, и навсегда изгнать некромагов навсегда со своей территории. Вернуть славу боевым магам, дав им то, что они давно утратили – полную боевую трансформацию. "Лишь метаморфы могут по-настоящему испугать гармцев", – как-то сказал Эйнар. И Бергель дал своё разрешение на создание лаборатории, изучающей возможности метаморфов. И судя по отчётам, дела у Эйнара шли весьма неплохо.
У Бергеля было столько обязанностей и забот, что он и думать забыл, что у него есть невеста. Поэтому имя, сорвавшееся с губ ворвавшегося к нему посреди ночи салдорца показалось Гриму вначале бессмысленным набором звуков. Агнесса... русоволосая сероглазая арэнаи с милым простым личиком и совсем непростым характером. Что, впрочем, не представляло особо большой опасности, не обладай она рядом способностей, которые могли сильно осложнить как её жизнь, так и жизнь окружающих.
Грим протянул руку к кружке недопитого кофе, и лишь глотнув отдававшую горечью жидкость, полностью осознал, что же именно сказал салдорец.
– Агнесса у некромагов? Как такое может быть?
– Не знаю... Я услышал лишь часть разговора Агнессы с одним из них.
– Услышал? С помощью... своих новых возможностей?
Для Бергеля способности его подопечного всё ещё оставались загадкой. Да, молодого салдорца можно было принять издалека за стихийника, но где-то на интуитивном уровне маги не принимали его за своего, впрочем, как и обычные люди. А он сам – понимал ли он, на что способен и кем от был, человек, укравший силу богини талсу?
– Да. Тот мужчина, с которым она говорила... он просил её уехать в Гарм вместе с ним. А когда она отказалась, что-то с ней сделал. Но я не знаю, где это произошло и как теперь искать Агнессу, – с горечью сказал салдорец.
– У этого мужчины было имя? – спокойно спросил Бергель, пряча взгляд за ресницами, и крепко сцепляя руки на столе, как будто боясь выдать свои настоящие эмоции.
– Джаред.
– Джаред Хаккен? – поморщился Изенгрим. – Плохо. Но насколько я помню, она должна была быть в гарнизоне Перганта. А тот в достаточной степени укреплён.
– Как Шогток? – саркастично поинтересовался Тари, и тут же побледнел. – Может быть, она была там? В момент взятия города?
– Наши войска только должны были подойти к Шогтоку, – ответил Бергель. – Но я могу уточнить у Ханно Эйнхери, знает ли он, где сейчас его дочь. Правда, это займёт время – ты же знаешь, что сейчас приходиться тратить много времени на передачу даже самых важных сообщений.
– Тогда я поеду сам!
– Дождись утра, – посоветовал арэнаи. – Может быть, появятся новости, которые всё изменят. А утром пришёл отчёт – от разведывательного отряда, первого добравшегося до Шогтока после того, как он был взят.
– Плохо, – прикусил губу Изенгрим, дочитывая отчёт под грифом "секретно" и давая его на ознакомление салдорцу. – Стоит надеяться, что Ханно сможет заткнуть свидетелям рты. Лучше было бы, если Агнесса считалась убитой при исполнении.
– Почему это? – косо взглянул на него воронёнок, на секунду отрывая взгляд от бумаг. Неужели могущественный маг хочет избавиться от своей невесты и желал бы видеть её мёртвой? Тайранец перехватил его взгляд, и криво улыбнулся.
– Хотел бы разорвать брачный договор, я бы с руками и ногами уцепился за эту новость – потому что слова "видели рядом" очень легко трансформируются "перешла на сторону врагов", – пояснил Изенгрим. – Тем более если кому-нибудь станет известно, что Агнесса связана родством с гармцами. И не морщись так – об этом не так уж сложно будет догадаться. Её глаза её выдают. Так что лучше большинство считает, что она погибла. А я сделаю всё возможное, чтобы выменять Агнессу обратно. Она для гармцев ценный заложник... но я найду способ их заинтересовать.
– И что нам теперь делать? – нервозно спросил салдорец.
– Ждать. Не стоит показывать...
– Я не могу ждать! – взорвался Тари. – Вы, айрин, можете сколько угодно сидеть здесь и плести свою паутину, а я уезжаю.
– Куда, в Гарм? – сочувственно спросил Бергель. – Тари, я отправился за Агнессой в Пустоши, я привёз её обратно. И я бы сделал так ещё раз, если бы видел в этом хоть какой-то шанс. Но ни моих, ни твоих сил не хватит, чтобы проникнуть в Гарм и спасти Эйнхери. В этот раз нужно действовать осторожно. Не как воинам, а как политикам. Мы с Эйнаром инициируем новый проект с метаморфами и очень скоро ход войны изменится в нашу пользу. И уже тогда, с позиции силы, мы сможем требовать освобождения Агнессы.
Тари покачал головой.
– Слишком долго, слишком ненадёжно. И вы не правы, в Гарм проникнуть можно. Я знаю такого человека, которому не помеха ни расстояния, ни стража.
Арэнаи нахмурился, заметив, что глаза Тари горели фанатичным огнём. Плохо, мальчишка совсем не соображает – как бы не вляпался в неприятности, причинив Агнессе ещё больше вреда своим поступком.
– Знаю, о чем ты думаешь. Но... во-первых, найти мага хаоса так же сложно, как и попасть в Гарм, а во-вторых: как ты собираешься принудить его к сотрудничеству?
– Мне, пожалуй, это действительно не по силам, но не Анхельму Нидхёггу. Уж он-то Орани из-под земли достанет.
Бергель задумался, не спеша отвечать. Странному некромагу, появившемуся как будто бы из ниоткуда, но уже имеющему весьма влиятельных друзей в Тайрани, среди которых был Канцлер и Рорик Эйнхери, он не доверял, но как союзник Анхельм был весьма полезен.
– Сам я поехать не могу, – наконец сказал маг, – но и отпускать одного я тебя не хочу. Слишком уж у тебя рожа салдорская – боюсь, тебе не будут доверять даже с моими верительными документами. Поедешь с Уной – заодно она проследит, чтобы вы не наделали глупостей и будет держать связь со мной. Где некромаг я сейчас не знаю – можешь обратиться к канцлеру, возможно, он в курсе. Нидхёгг его человек.
К Грегори Нортону Тари прошёл без проблем, а вот Уну не пропустили, оставив недовольную воительницу ожидать в холле. Вот только канцлер был не один. Тот, кого воронёнок собирался разыскивать, уже сидел в личных покоях канцлера, каким-то образом сумев попасть в замок так, что даже Бергель, левая рука императора, об этом не узнал.
– Ну вот, я же говорил, что мальчишка уже в курсе о похищении, – проворчал Хель, небрежно кивая застывшему на пороге салдорцу. – Тебе Бергель сказал или сам узнал?
Тари неловко поклонился небрежно сидящим мужчинам и зашёл внутрь. Некромаг выглядел не слишком хорошо, серым и замученным, и судя по небрежности в одежде – явно только с дороги. А вот Нортон был как всегда безупречен – лишь только круги под глазами говорили о длительном отсутствии сна.
– И так и так. Я почувствовал раньше, а сегодня пришли новости.
– Я уже ознакомился с этим гениальным отчётом, – недовольно сказал Нортон. – Отвратительные новости, скажу я вам. Я ожидал от Агнессы большего – как минимум, что она будет держаться подальше от гармцев. Но ты, Анхельм, тоже молодец – вместо того, чтобы убедить девчонку сидеть ниже травы, ты позволил ей разъезжать под самым носом у некромагов. Ещё бы подарочные ленточки на ней повязал, и записку – "хрупкий предмет, не бить".
– Ох, да заткнись уже, Грег. Ты сам меня когда-то попросил посмотреть за Агнессой – теперь разгребай, – огрызнулся Анхельм.
Человек канцлера? Судя по тому, как вольно некромаг обращался к Нортону, отношения их были гораздо более запутанны.
– Да тебе в свете того, что ты мне открыл, вообще не стоит к ней подходить, для всеобщей безопасности, – бросил канцлер, и тут же забыв о ссоре с Анхельмом, развернулся всем корпусом к Тари: – ну, а тебе что нужно?
Не зная, к кому из находившихся здесь обращаться, Тари уставился в пол, и стараясь не сбиваться и не мямлить (а в присутствии самого Хеля Пустынника говорить было весьма сложно, да и недобрые ощущения от Канцлера мешали сосредоточиться), рассказал о своей идее. И нашёл неожиданную поддержку у некромага.
– А ты говорил, что мой план совершенно немыслим. Видишь, не один я думаю, что стоило бы хотя бы попробовать задействовать сигила.
– Конечно, мнение двадцатилетнего мальчишки весьма весомо, – ядовито ответил канцлер. – Да и ты лучше меня знаешь, что с Орани нельзя вести дел. Сколько вреда он нам принёс, по твоим словам, даже ввязал нас в эту проклятую войну – неужели ты думаешь, что в этот раз от него будет польза?
– Попробовать стоит, – упрямо сказал Анхельм. – Тем более что Тари ведь тоже знает своего хозяина, а значит, у него есть причины считать, что Орани в этот раз может быть более сговорчив. Ну так что, воронёнок – как нам прижать мага хаоса?
Тари облизал внезапно высохшие губы:
– Я думал, вы знаете...
Напряжённую тишину разбил звук удара за дверью, а зачем чей-то стон.
– Как проходной двор, – пробурчал канцлер, доставая из секретера револьвер.
Анхельм остался сидеть на месте, но глаза его сразу стали яснее и настороженнее. Меньше всего канцлер и его гости ожидали, что в дверь просто вежливо постучат.
– Входите, – переглянувшись с остальными, сказал канцлер. На пороге стоял Эйнар Эйнхери, чуть запыхавшийся, но вполне себе довольный, а из-за его спины выглядывала Уна, которая всё-таки смогла попасть внутрь.
– Грим сказал, что ты знаешь, как найти мою сестру, – тут же обратился Эйнар к Анхельму, и повернулся к Грегори: – Он направил меня к тебе. Правда, меня не хотели пускать, и пришлось немного... пошуметь.
– Бергель окончательно обнаглел, – прошипел Нортон, неожиданно распаляясь. – Сваливает всё на меня! Я не знаю, как найти Несс, и не могу знать. И ты, – он ткнул пальцем в сторону некромага, – тоже не отвечаешь за неё. Слишком много от неё неприятностей! Я умываю руки. Сами разбирайтесь: хотите продавайте душу гармцам, хотите отдайте Орани половину казны за помощь – мне всё равно! Девчонка, которая и месяц не может прожить, не влипая в неприятности, явно плохо годится на роль главы дома Эйнхери. Так что тебе, Эйнар, следовало бы радоваться: очевидно, наследником Рорика вновь стал ты!
И оглушительно хлопнул дверью, покинув собственный же кабинет.
– На что он злится? – недоумёно пробормотала Уна.
– Ни на что, – вздохнул некромаг. – Просто нашёл подходящий способ сбежать. Впрочем, как и Бергель. Агнессе не повезло – сейчас всем явно не до неё. На Бергеле и Ханно висит разваливающаяся армия, Грег возится с нашим строптивым императором и вылавливает шпионов гармцев по всей стране. Если они позволят себе отвлечься на личные интересы, с Тайрани можно будет просто попрощаться. Конечно, Хель мог попросить своего давнего друга отложить все проблемы этого игрушечного государства и бросить все силы на спасение Несс... но даже если бы он мог что-то сделать, на это требовалось бы очень много времени, которого у них, маг это чувствовал, не было.
– А вам с этим салдорцем какой прок в моей сестре? – поинтересовался Эйнар, приваливаясь к стене, и скрещивая руки на груди.
– Она мне жизнь спасла, – тихо сказал Тари. – Дважды. Когда не бросила умирать в Безымянных Пустошах и когда вырвала из пасти белой богини талсу.
Хель пожал плечами, явно не собираясь отвечать на прямой вопрос. Уна хмыкнула:
– Кажись, если девчонка найдётся, придётся Гриму повоевать за её сердце с тобой, маг смерти.
– Агнесса меня не интересует в этом плане, и Бергель это отлично понимает, – спокойно ответил Анхельм. – Глава твоего дома скорее беспокоится, что арэнаи перешла на сторону гармцев – добровольно или под принуждением, поэтому и не торопится что-либо предпринимать. Хочет посмотреть, что произойдёт дальше и стоит ли девушка вложенных в неё усилий.
– А ты сам как думаешь, Анхельм? Это возможно, что Эйнхери переметнётся?
– Это не имеет значение ни для меня, ни для ситуации в целом. Плохо одно то, что они могут узнать о некоторых весьма специфических... м-м-м, особенностях Агнессы, и воспользоваться ими – а в этом деле им согласие девушки не нужно.
Тари понимал, о чём говорит некромаг – если гармцам удастся добраться до сил Повелителя Перекрёстков, дрогнет вся Ойкумена. Алискан, Тайрани? Некромаги пойдут гораздо дальше, подчиняя себе всё новые и новые страны. Обычно тайна Бродяг хранила сама себя – так уж получилось, что увидеть сущность Открывающего Пути и Повелителя Перекрёстков не могли даже те, кто знал, как их сила проявляется. Лишь другие иносущности – такие как Стик или Кей могли видеть это. Или те, кому напрямую приходилось подпадать под влияние Бродяг – как ему тогда в степях.
– Про что ты? Я не понимаю, – недовольно сказала Уна, встряхнув короткими волосами.
– Значит и не положено, – отрезал некромаг. – А вот Зикрахен и Хаккен знают – остаётся надеяться, что клятва удержит их...
– Конечно удержит, – ядовито сказал Эйнар, пристально глядя на Анхельма. – Ведь некромаги всем известны своей преданностью и добротой. А Хаккен это кстати не тот маг, с которым в Алискане миловалась Несс?
Уна Бергель закашлялась, с возмущением глядя на Эйнхери:
– У этой девицы что, роман с одним из гармцев? Так может Агнессу и вовсе не похищали, а она сбежала с любовником?
Мысль о том, что кто-то может пренебречь её безупречным Лисом, вводил женщину в состояние возмущения. Анхельм лишь иронично улыбнулся, а Тари поспешно ответил:
– Нет, она ушла не по своей воле. Но мы должны вернуть её! Прошу...
Он умоляюще посмотрел на присутствующих. Уна отвела глаза, Эйнар как будто и вовсе его не услышал, уйдя в свои мысли, а вот ответный взгляд некромага был твёрд, хоть и мрачен.
– Если нет иного выхода, я поговорю с Асетом Орани. В конце концов, он сам когда-то надеялся на примирение. Посмотрим, сколь много готов ради него сделать ради моего благоволения.
Эйнар недоверчиво хмыкнул: его опыт общения с сигилом едва ли давал надежду на лучший исход. К тому же Эйнхери предпочитал действовать старый проверенным способом – доставить гармцам столько неудобства и проблем, чтобы они просто пожалели о похищении его сестры. Но... почему бы не позволить некромагу и подопечному Несс попробовать свои силы? Тем более что на это их благословил Бергель, пусть и не в явной форме – а ведь Грим был совсем не дурак, чтобы доверять кому попало.
Избавиться от Уны оказалось не так уж сложно, как думал Тари. Хелю на это понадобилась пара минут. О чём он говорил с воительницей, салдорнец не знал, но выглядела она необыкновенно задумчивой и рассеянной, спокойно позволив покинуть дворец.
– Куда мы? – запыхавшись, спросил Тари, спеша за длинноногим некромагом. – Разве не лучше нам попытаться связаться с Орани из дворца? Там мы могли бы использовать мощь энергонакопителей...
– Не говори чушь, – рассеянно пробормотал Анхельм. – Я не собираюсь вести переговоры с Орани.
– Но... почему? – споткнулся воронёнок на совершенно ровном месте.
– Ну хотя бы потому, что он не тот человек, которому стоит знать о наших с Несс... особенностях. К тому же я недавно предпринял некоторые шаги, которые, надеюсь, приведут Орани к смерти, и когда он об этом узнает, он едва ли будет настроен нам помогать. А он узнает – не знаю уж как, но такие вещи он чует за версту.
– Тогда... тогда почему ты со мной согласился?
– Хотел отвлечь остальных от нашего истинного плана.
Тари растерянно огляделся, как будто ожидая от прохожих, что они ему что-нибудь объяснят, и с удивлением обнаружил, что на их странную парочку – худого взмыленного верзилу и смуглолицого салдорца, никто не обращает внимание. А ведь он раньше и шагу не мог ступить, чтобы кто-нибудь не сказал о нём, враге тайранского народа, что-либо нелицеприятное, или не плюнул в спину! Было что-то в Хеле... заставляющее людей не просто избегать его, но и просто не замечать, и это, кажется, переносилось и на его спутника.
– Этот план так ужасен, что ты не сказал о нём никому?
– Не ужасен, – поправил его Хель. – Просто касается тех вещей, о которых обычным магам даже не полагается знать. Мы будем общаться с иносущностями.
– С демонами?!
Хель равнодушно пожал плечами.
– Может и с ними, но скорее всего с духами вроде Стика. Что-то мне подсказывает, что он и его приятели могут сделать гораздо больше, чем они говорят.
– А я тебе зачем?!
После того, как Тари поглотил силу одной из иносущностей, он, формально, принадлежал к их миру. Вот только он сомневался, что духи примут его за своего, скорее – за преступника.
– Для приманки. Ты, кстати, на службе у Бергеля ничего такого не замечал? Странных звуков, движений на краю глаз?
– Как уж не замечал, – мрачно сказал Тари. – Думал всё, свихнулся окончательно. Я, конечно, знал, что у этого города есть хранитель – об этом мне ещё айри Агнесса говорила. Не знал только, что его внимание окажется столь... явственным. И назойливо-тревожным.
Фактически, где бы и в каком состоянии салдорец не находился, он всегда чувствовал присутствие некого не враждебного, но и не особо дружелюбного внимания. Иногда это присутствие было почти незаметным – где-то на краю сознания, а иногда практически материальным – чужой взгляд на спине, дыхание около плеча... и звуки шагов, которые до него доносил услужливый ветер. Но то ли способностей Тари не хватало, то ли духу нравилась такая игра-мучение, но дальше он не шёл, не желая предстать перед салдорцем полностью. И теперь то, что решительный некромаг решил наконец-то познакомить его со Стиком пугало и очаровывало одновременно.
Дом Агнессы казался ещё более заброшенным и пугающим, чем Хель его помнил. Ступени крыльца зловеще скрипели, дверь явно давно не смазывали, а внутри пахло затхлостью и пылью. И никакого свидетельства присутствия Стика – ни на первом этаже, ни даже в комнате Агнессы. Подвал был также заперт.
– И что теперь? – с любопытством спросил Тари, оглядываясь. В доме айри Эйнхери он был впервые. – Стик находится здесь?
Хель покачал головой.
– Я не уверен. В тот раз он появился почти сразу, как я зашёл на его территорию. Ты его чувствуешь прямо сейчас?
– Не чувствую уже... наверное с тех пор, наверное с тех пор как узнал, что Агнесса исчезла.
– Тогда будем ждать, – пожал плечами некромаг. – Возможно, к ночи он появится. Сходи в ближайшую лавку, купи нам поесть, а я пока тут осмотрюсь.
Тари хотел только возразить, что он давно не является слугой, и уж тем более не собирается служить ему, но наткнувшись на острый взгляд, предусмотрительно подавил возражения.
– Пожалуй, вино тоже куплю, – пробормотал он, с ужасом понимая, что ему придётся провести весь вечер с Хелем Пустынником, находящимся к тому же не в в самом лучшем настроении. Без выпивки тут точно не обойтись.
Как только Тари ушел, некромаг вернулся к двери подвала.
– Эй, дух, – громко сказал он, – самое время выходить. Если ты не хотел встречаться с салдорцем, то теперь я избавил тебя от него.
Тишина, кажется, стала ещё тяжелее. Некромаг тяжело вздохнул, и достал из невзрачной заплечной сумки кинжал с тёмным, испещрённым рунами лезвием. И вогнал клинок в дверь по рукоятку, как будто она была из пробки, а не крепкого дуба. По дереву поползли трещины, а затем дверь просто развалилась, освободив Анхельму проход.
– Я захожу, – тихо предупредил он, и шагнул в холодную тьму.
Спустившись по узкой, грозившейся в любой момент развалиться под тяжестью взрослого мужчины лестнице, Хель оказался в просторной комнате. В дрожащем свете магического пламени, бросавшим причудливые тени на стену, подвал выглядел зловещим, но к несчастью, всё так же совершенно пустым. Скользнув внимательным взглядом по огромному стеллажу с книжными полками, креслу-качалке и коврам, уютно раскиданным по каменному полу, Хель ухмыльнулся.
– Ну надо же, в этом духе гораздо больше человеческого, чем я думал.
Впрочем, некромаг его понимал. Сам бы не отказался от такого дома – где есть и личное пространство, и соседство с милой девушкой, принимающей тебя тем, кто ты есть, и не боящейся твоей сущности.
Из подвала Хель не мог слышать то, что происходило наверху, но что-то – то ли дуновение ветра, то ли просто интуиция мага сказало ему, что в дом кто-то зашёл. Неужели Тари вернулся так рано? Практически вбежав по шаткой лестнице (и даже нигде не оступившись), Хель на мгновение замер за поворотом, за которым открывался вид на входную дверь, пытаясь по шагам определить, кто проник в дом. Точно не Тари, поступь слишком лёгкая. И всё же – знакомая... Всё так же сжимая в руках кинжал, с помощью которого он не так давно взломал убежище могущественного духа, Хель вышел из поворота. И замер, чувствуя, как мир вокруг него сходит с ума.
Кожа чуть более загорелая и обветренная, чем он помнит, да и волосы отросли и ещё более выгорели. Но всё же это была она. Агнесса Эйнхери. В пропылённой с дороги одежде и осунувшимся лицом, но вполне здоровая. Здесь, не в Гарме. Увидев некромага, девушка улыбнулась, привалившись плечом к косяку порога.
– Я слышала, ты искал меня.
– Искал... – хрипло повторил некромаг, и приблизившись к девушке, впился взглядом в её лицо. Серые глаза с притаившимся в глубине жёлтым пламенем, но совсем не красные. Не Стик, вздумавший над ним подшутить. Но всё же не его арэнаи. Хель знал это, хотя и не мог сказать, в чём же разница между Несс и этой идеальной копией её. – Но не тебя. Кто ты, прячущийся под чужой личиной?
– У меня нет своего лица, некромаг, поэтому мне всегда приходиться брать чужие. – Странная улыбка всё так же не сходила со знакомого лица. – Но если тебе больно видеть ту, которую ты потерял, я сменю облик.
Черты лица и фигура поплыли, и уже через несколько мгновений перед Хелем стояла немолодая уже женщина с простым и славным лицом. Ничего потустороннего в ней не было, она казалась обычным человеком, вот только им не была. Тогда... дух, достаточно могущественный, чтобы уметь полностью скрыть свою природу даже от мага. Хель выдохнул:
– Судьба.
– Зови меня Мойра. Это имя мне наиболее близко, – подмигнув ему, сказала богиня. Голос её тоже изменился – исчезла звонкость, сменившись лёгкой хрипотцой и бархатистостью, свойственной более зрелым женщинам.
– Впрочем, Агнесса знала меня под другими моим именем. Было любопытно предсказать будущее той, которая вечно путает мою пряжу. Чуть отодвинув опешившего мага, Мойра прошла внутрь, и лишь когда из кухни послышался стук и лязг кухонной утвари, Хель смог взять себя в руки. Зайдя на кухню, он с удивлением увидел, как могущественная богиня ловко разбивает куриные яйца на уже разогретую сковородку, как будто готовить яичницу для неё было самым естественным делом. На столе стояла крынка с молоком, на тарелке лежал хлеб и уже нарезанная на толстые ломти ветчина.
– Даже не буду спрашивать, откуда здесь взялись продукты и как ты успела всё подготовить, – заметил Хель, садясь за стол и с некоторым недоверием принюхиваясь к содержимому тарелки.
– Ты не стесняйся, ешь всё, – доброжелательно сказала Мойра. – Твоему спутнику я оставила его порцию на буфете. А вот и яичница. Тебе приправить немного? Хель молча кивнул, но даже когда перед ним поставили ещё одну тарелку, к еде не притронулся, внимательно следя за Мойрой.
– Где Стик? – наконец спросил он. – Это ведь из-за вас он не появляется, Госпожа?
Мойра поморщилась.
– Не называй меня так – это прозвище моей сестрицы, а не моё. Можешь звать меня Леди, если хочешь – всегда была сторонницей благородных манер. Не к чему ему с тобой встречаться. Мне пришлось на время ограничить возможности Стика – слишком уж он сильно в последнее время вмешивается в людские дела, в которых не всегда всё понимает. Совсем от рук отбился, и всё из-за твоей Агнессы, кстати, – укоризненно сказала Судьба. – Испортила такого хорошего мальчика. Впрочем, чего ещё ждать от воина Хаоса – вы, в сущности, неплохие ребята, но немножко грубоватые, да и за последствия своих поступков отвечать не можете. Взять хотя бы тебя – хотел вылечить друга, а в итоге создал чудовищ, чуть не уничтоживших Ойкумену и не истребивших человечество.
– За свои поступки я как раз ответил, – не согласился с богиней Хель. – А если верить Стику, именно Бродяги, а не Ткачи, сумели создать Границу вокруг Ойкумены, отделив её от диких земель Лорда Хаоса. Так что и от нас может быть польза.
– Мои эмиссары хороши, но, к сожалению не в борьбе с моим старшим братом. А вот Тайро и Кайри отлично справились. Что, не знал, что именно они были первыми слугами Лорда?
– Кайри не упоминал мне об этом, – пробормотал он, вспоминая о встрече с метаморфом в чертогах Смерти.
Её возлюбленный, первый из боевых магов – стал пленником Смерти, но кажется, все же был абсолютно счастлив со своей Госпожой.
– Он вообще мало что помнит о своей человеческой жизни, как и о том, как он был первым Повелителем Перекрёстков. Да и сущность Бродяги давно уже покинула его, и теперь она у Агнессы. И как девчонка воспользовалась ей? Уничтожила несчастную Ниаз, отдав её силу смертному, вскружила голову бедному Стику, не говоря уже о том, что пробудила Источник, которому полагалось спать. И собирается изменить другой, рискуя тем, что Граница всё-таки рухнет, – недовольно покачала головой Мойра.
– Вы хотите, чтобы я её остановил? – встрепенулся Хель. – Это очень просто – перенесите меня к Несс, и больше вы о нас никогда больше не услышите!
– Вот только Открывающего Пути у Жёлтого Источника не хватало! – возмущённо всплеснула руками Мойра. – Ну уж нет! Я и пришла к тебе для того, чтобы убедиться, что ты не наделаешь глупостей и не полезешь за девчонкой в Гарм. Нечего тебе там делать – твои силы сейчас будут только во вред, а вот Агнессе, может быть, и удастся применить свои способности правильно.
– Я не понимаю, – почти жалобно сказал Хель, и всё же не удержавшись, подцепил кусочек яичницы и отправил себе в рот. – Я думал, что вы боитесь, что Агнесса своими действиями разрушит Границу, а теперь говорите – что она должна воспользоваться своими способностями?
– Боюсь, но решила рискнуть. Видишь ли, дела Ойкумены сейчас не очень-то хороши и без происков Лорда Хаоса. Всё когда-нибудь подходит к концу – в том числе и существование людского рода. И хотя процесс угасания растянется ещё на несколько веков, начало этому лежит именно здесь и сейчас – в этом очередном и столь банальном противостоянии арэнаи и некромагов, в который вы втянете половину Ойкумены. Это, если хотите, судьба этих двух народов уничтожить друг друга в кровопролитной войне, заодно прихватив ни в чём не повинных смертных. И мне бы, как богине судьбы, полагалось бы следить, чтобы всё прошло как должно – благо что мир отлично будет существовать и без людишек, но уж больно я привязалась к вашему роду. И не я одна – уж если сама Смерть связала свою жизнь с обычным магом! – Мойра встряхнула головой, как будто-то отгоняя неподобающие мысли. – Я могущественна, но не тогда, когда нужно изменить ход событий, уйти от предначертанного – здесь могут помочь только силы Хаоса, как ни противно мне это признавать.
– Я не понимаю, – упрямо повторил Хель.
Мойра терпеливо вздохнула.
– Твоя Несс сейчас – неизвестная переменная, которая может, сделав неправильный шаг – ускорить падение Ойкумены. Но так же она в силах все изменить.
– То есть она с равной долей вероятности может обрушить Границу или же напротив, укрепить её, не дав проникнуть в Ойкумену Лорду Хаоса? – как-то чрезмерно спокойно спросил некромаг
. – Ну, я надеюсь, что всё пойдёт как надо, – неожиданно легкомысленно подмигнула Мойра. – У неё лёгкая рука, в отличие от тебя. Знаешь, когда вы встретились, нити предначертанного начали расползаться, меняя судьбы людей, я поспешила уничтожить причину. Не тебя, некромаг – ты слишком долго живёшь, и научился хорошо управляться своей силой – даже для меня ты являешься непростым соперником. Гораздо легче мне казалось воздействовать на Агнессу.
– Под воздействием ты имеешь ввиду убийство? – холодно процедил Хель.
– И это тоже, – мягко ответила Мойра, – когда нет другого выхода, приходится убивать Бродяг. Правда, я редко занимаюсь этим сама – обычно это обязанность моих эмиссаров. Но в этот раз я решила лично взглянуть на новую Повелительницу Перекрёстков – слишком уж сильны в этот раз были волны изменений.
В руках Мойры сверкнула, и тут же исчезла колода карт с весьма знакомой рубашкой.
– Ты знаешь, у вас, Бродяг – жизненный путь изменчив и непредсказуем, по крайней мере, для меня. Но и я кое-что могу сделать – с помощью моих верных помощниц, карт. Если правильно разложить колоду – то она покажет то, что нужно мне. Я хотела напугать Агнессу Эйнхери, предостеречь её от общения с тобой – знаешь, ведь на том этапе вашу зависимость друг от друга ещё можно было остановить. И ведь мои карты не только могут предсказывать – они ещё и предопределяют судьбу. Эйнхери было бы гораздо сложнее избежать скорой смерти – если бы она увидела её в моей колоде... Но в тот день колода не послушалась меня, а показала лишь желания Повелительницы Перекрёстков.
