Текст книги "Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ)"

Автор книги: Таис Сотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

Скажи я "да", и возможно, произошло бы что-то совсем ужасное, но у меня впервые за долгое время включился инстинкт самосохранения.

– Нет, конечно же нет! Анхельм просто заехал спросить меня кое-что важное для себя. А затем он уедет.

Видимо, это звучало всё-таки немного неискренне, потому что отец несколько подозрительно посмотрел на меня.

– И что же он хочет спросить?

– О жене дяди Тобано. Есть вероятность, что она не та, за кого себя выдаёт.

Я редко слышала, чтобы Анхельм говорил так серьёзно. Кажется, его в этой загадочной истории с предсказательницей действительно что-то зацепило.

– Тобано вдовеет уже вторую сотню лет. У него нет жены, – уверенно сказал отец.

Мне стало не по себе. Интересно, это со мной что-то не так, или с внешним миром? Я отчётливо помнила, что дед относился к той женщине как к жене Тобано, а теперь Ханно говорит, что это не может быть.

– Может быть, ты просто давно не видел дядю Тоба? Возможно, он успел жениться за это время.

– Я видел его полтора месяца назад. И единственной его новостью было то, что его любимая псина наконец ощенилась,

Мы с Анхельмом переглянулись.

– Тогда кто она была такая? – неуверенно спросила я.

– Посмотри внимательно на карту, – мягко сказал Анхельм.

Три древние языческие богини, три Прядильщицы, сидящие за веретеном. Старуха, зрелая женщина и молодая девушка, почти ребёнок. Если приглядеться, видно, что на самом деле у них одно лицо, пустое и бесстрастное, просто изменённое временем и невзгодами.

– Три богини, ведущие человека от рождения к смерти.

– Одна, просто в разных ипостасях. Её называют Судьбой, хотя кое-кто знает её и под другим именем. Ты знаешь, под каким?

Я растеряно покачала головой. Никогда не увлекалась древними легендами, хотя в последнее время только в них и живу.

– Мойра, – сказал отец, – в древних книгах её называют Мойрой.

Ненавижу, ненавижу, когда в мою жизнь вмешиваются иносущности. Эта женщина не просто предсказала мне судьбу, она была Судьбой. Мойрой.

– У нас проблемы? – обречённо спросила я.

Что-то не верится мне, что сама Судьба играет на одной стороне с Повелительницей Перекрёстков.

– Пока не знаю, – честно ответил Анхельм.

Отец перевел взгляд с одного на другого.

– Может быть, вы скажете, что здесь происходит?

Глава 34. Задание

Тайрани, Агнесса Эйнхери.

Сколько времени двое взрослых, чрезмерно занятых и важных мужчин готовы выслушивать одну молодую девицу? Верный ответ: не более получаса. Столько времени Анхельму и моему отцу понадобилось на то, чтобы устать от моих путаных вопросов и невнятных гипотез о происходящем, которые я от волнения выдавала по паре в минуту, и выдворить меня за дверь. Я, видите ли, не способствовала серьёзному разговору и отвлекала их своими глупостями. Самое интересное, что даже в детстве ни отец, ни дед не отделывались от меня подобным образом, разрешая присутствовать даже при деловых переговорах, да и Анхельм, при том, что он всегда был сам себе на уме, не позволял в открытую меня игнорировать. А теперь надо же: вытолкали меня из моей же комнаты и шушукаются без меня! И ещё обо мне, небось!

Я маялась под дверью, ходя по узкому коридору туда и обратно, не в силах остановиться. Появившуюся соседку я встретила с энтузиазмом, надеясь, что Ханно хватит деликатности, чтобы впустить уставшую после смены Рону к себе в комнату. Но арэнаи вышла почти сразу же, как только зашла, держа в руках охапку одежду и недоумённо моргая.

– Ну что там? – нетерпеливо сказала я.

– Твой отец и какой-то мужик сидят за столом и пьют мой коньяк. Уже полбутылки выдули.

– Отец возместит, – утешила я её. – О чём-то говорили?

– Не при мне. Сказали, что у них серьёзный разговор и просили не заходить... ещё пару часиков.

– А ты что?

Зная свою соседку, могу сказать, что она так просто захват своей территории не простит даже начальству. У неё, впрочем, как и у большинства арэнаи, по поводу своего места и его неприкосновенности есть небольшой пунктик.

– Начала возмущаться, сказала, что мне нужно переодеться, а этот гражданский выхватил из комода мою одежду, всучил мне и... и теперь я тут.

Ага, Анхельм легко может заморочить голову, не будучи даже менталистом.

– А выглядели как? Нормально общались?

Рона хмыкнула.

– Ну явно не как лучшие друзья. Хотя по твоему отцу никогда не скажешь, что он чувствует, а этот мужик вообще какой-то мутный. Кто он?

– Ревизор из столицы. И мой знакомый, – решилась отделаться полуправдой я.

– И что он собирается проверять в нашей комнате? Крепость моего коньяка? Если что, я принадлежу к офицерскому составу и имею право хранить у себя алкоголь, – нахмурилась Рона.

– Не думаю, что с этим будут проблемы... Ты куда сейчас?

– К Велиасу. Раз уж айрин Эйнхери здесь, значит и Вели должен приехать.

Велиас был адъютантом генерала Перганта и новым любовником Роны. Я ей даже немного завидовала. Она была из младшей ветви весьма многочисленного рода, и всем было абсолютно наплевать, с кем она встречается и с кем спит, так как на её брак никто не строил больших планов. Роне бы даже мужа из смертных простили бы. А вот мне едва ли. А если я в Семью некромага ещё приведу... нет, о Джареде совсем думать не надо, тем более как о предполагаемом муже.

Кстати о некромагах. Может, раз Ханно пока ничего не знает о Изенгриме Бергеле, припугнуть папу моим несуществующим романом с Хелем? Интересно, он поверит? А если да, то будет ли мне это на пользу? Впрочем, гадать бессмысленно. Неизвестно даже, о чём сейчас отец говорит с некромагом, и что тот, в свою очередь, рассказал отцу. Жалко, что Ханно повесил полог тишины, я даже не услышу, если кто-то кого-то начнёт убивать.

Рона ушла, а я, истомившаяся ожиданием, присела у стены рядом с дверью и так и заснула. Проснулась от того, что кто-то поднял меня на руки и понёс. Я вдохнула знакомый запах, смешанный с ароматом хорошего коньяка, и сквозь сон пробормотала:

– Папа?

– Спи. Утром поговорим, – тёплая ладонь коснулась щёк, убирая с лица пряди путанных волос.

– А где Анхельм?

– Ему, как высокому гостю, я отвёл лучшие покои, что может предоставить наш гарнизон, – даже сквозь дрёму я смогла уловить иронию в голосе отца.

Он опустил меня на кровать, прямо в одежде, и сняв обувь, укутал одеялом. Я не протестовала.

– Не обижай его, – попросила я, силясь разомкнуть тяжёлые веки и посмотреть на выражение лица Ханно. – Он хороший.

Отец вздохнул.

– У тебя все хорошие. Только от этих "хороших" потом одни проблемы.

– Ага, – согласилась я, проваливаясь сон. – Уж от этого точно есть, и будут, проблемы.

Проснулась я от того, что под моим носом кто-то водил пером, вынуждая меня чихнуть и проснуться. Но глаза не хотелось открывать ни в какую. Почему-то мне показалось, что это снова мой отец, решивший подежурить около моей постели, то ли охраняя мой сон (на редкость спокойный в этот раз), то ли не давая мне сбежать.

– Пап, перестань, – я вяло оттолкнула чужую руку и натянула одеяло на голову. – У меня сегодня свободный день, могу спать сколько захочу.

– И пропустишь мой отъезд?

А голос-то совсем не папин.

– Хель, твою ж... – выругалась я, продирая глаза и садясь в постели.

Анхельм сидел на стуле, жизнерадостно покачивая ногой в такт неслышимой мной мелодии, по его лицу бродила рассеянная улыбка.

– Сколько времени? – недружелюбно спросила я.

– Девятый час. Твоя соседка уже успела прийти и снова уйти, пока ты спала.

Я снова рухнула в кровать, и уже лёжа повернула голову, изучая некромага.

– А ты, значит, снова уезжаешь. И куда в этот раз? Искать мою ненастоящую тетю?

– Её я тоже поищу, но не сейчас. Да и сомневаюсь, что Мойра мне покажется. Обычно подобные... существа охотнее общаются с тобой, чем со мной. Не любят некромагов, в чём я их прекрасно понимаю. А вот тебе, возможно, стоило бы ждать с Ней встречи. Сдаётся мне, что она по какой то причине играет на нашей стороне.

– Если ты не ищешь Мойру, то куда тогда спешишь? Новое задание?

Я окончательно проснулась, и теперь внимательно рассматривала некромага, пытаясь понять, в каком настроении он пришёл. Внешнее благодушие казалось обманчивым, но что стоит за ним, злость или растерянность, я понять не могла.

– Можно и так сказать, – усмехнулся Хель. – Помнишь, ты говорила, что тебе многое не нравится в обстоятельствах смерти Элоизы? Так вот, я решил сам лично съездить и проверить место смерти, раз тебя начальство не отпускает.

– Меня отец не отпускает и дядя Мирик, какое они после такого отношения ко мне начальство, раз им личные привязанности застилают глаза! – огрызнулась я.

– А ведь они правы, – покачал головой некромаг несколько неодобрительно. – Не дело это, молодой арэнаи разбирать подобные дела в одиночку. Уж извини, но это явно не твоя компетенция. А мне, раз уж назначили ревизором, в самую пору расследовать странные обстоятельства, сопровождавшие убийство принцессы Элоизы.

– Так возьми меня с собой!

Я схватила за руку Анхельма, и крепко сжала её, прося не отталкивать меня в очередной раз. Тяжёлые веки опустились на глаза, скрывая от меня выражение глаз некромага, но руку он так и не отнял.

– Я не могу. Твой отец не согласится отпустить тебя со мной.

– Ты не можешь?! – возмутилась я. – Проклятье, Хель, ты самый могущественный человек из тех, кого я знаю, и тебе нужно его разрешение?

– Ну если ты хочешь, я превращу его в зомби, и тогда он едва ли мне откажет, – вяло пошутил Анхельм. – Серьёзно, Агнесс, неужели ты действительно хочешь из-за такого пустяка рассорится со своим отцом? Он один из самых упрямых людей, которых я знал, он не простит тебе, если ты уедешь со мной. А меня, вполне возможно, после этого попытается убить, избавив любимую дочурку от подозрительного спутника.

– Да брось, – поморщилась я. – Мой отец милейший человек, неужто ты поддался на его попытки запугать себя?

Анхельм вздохнул.

– Вроде бы и менталист, а понять, что собой представляет собственный отец, не можешь. Скажи, ты ведь считаешь Рорика чрезмерно вспыльчивым и раздражительным? – я неуверенно кивнула. – Так вот, характер твоего деда как лёгкий ветерок по сравнению с бурей эмоций твоего отца. Вот только Ханно, в отличие от Рорика, считает нужным сдерживать свои порывы, и тем более опасен и непредсказуем. Если стена, которая сдерживает его эмоции, падёт, пострадают свои и чужие. Хорошо хоть, что факторов, способных разрушить эту стену, не так уж и много. И ты являешься одним из них. Не рискуй, испытывая терпение своего отца.

Вот оно как. Интересно, как Анхельм смог увидеть в Ханно то, о чём я даже не подозревала? Хотя стоило бы – не в кого моему отцу быть милым и добрым, другая порода у Эйнхери. Суровая, волчья.

– А ты? – неожиданно захотелось спросить. – А ты какой? Лёгкий ветерок или буря?

Анхельм грустно улыбнулся.

– Я пустынный смерч.

Беспощадный и неизбежный, оставляющий после себя лишь белые кости на песке. Вот как он видит себя. Про себя я не стала спрашивать. Вполне обойдусь без этого знания, спасибо.

Внезапно мне его стало очень жалко. Он, наверное, очень одинок, тысячелетний маг, у которого не осталось родных, и почти нет друзей. В порыве нежности я сжала мага в неловких объятиях.

– Я люблю тебя, кем бы ты ни был – Анхелем, Хельмином или Хелем Пустынником. Я люблю тебя, что бы ты об этом не думал, глупый, старый, самоуверенный некромаг.

Своим телом я почувствовала, как он вздрогнул, но не разжал объятия. Сердце его билось ровно и сильно, тогда как моё отчего то отбивало отчаянный ритм. Его рука легко сжала моё плечо, давая мне знать, что он услышал и понял меня.

– Тогда не бросай меня в этом мире одного, – тихо шепнул он, щекоча ухо своим дыханием. – Береги себя.

Я разжала объятия, и легкомысленно усмехнулась:

– Я же боевой маг, Анхельм, а не фарфоровая статуэтка, которую можно запереть в сундук и хранить до лучших времён.

Маг закатил глаза:

– Если бы ты знала, как мне иногда хочется последовать пути Интрая, и запрятать подальше от всех проблем, пока все эти люди, боги и демоны не забудут о твоём существовании. А вместо этого я сам отправляю тебя навстречу опасностям. И кстати об опасностях. Я договорился с Ханно – тебя назначают в один из пограничных отрядов.

Я подавила желание взвизгнуть и вновь повеситься на шею некромага, но боюсь, что глуповатая улыбка всё выдала.

– Ох, спасибо, Анхельм. Я уже начала думать, что сойду с ума в четырёх стенах.

Некромаг всё-таки не удержался, и потрепал меня по макушке.

– Жаль, что ты не поладил с Ханно, – буркнула я смущённо. – О чём вы ещё разговаривали, помимо моей судьбы?

– Обсуждали наших союзников в этой войне, степняков и Шаноэ. Твой отец ожидаемо не очень рад получить помощь от коварных ведьм, но очевидно, выбора не столь уж много.

– А что подданные Кагана?

– Будут стоять на страже у наших юго-восточных границ, и если алисканцы попробуют напасть на южные провинции, придут на помощь. В случае, если под угрозой будут наши северные земли, они сами нападут на Алискан – они не упустят возможности пограбить оставшиеся без защиты земли. Гайдуки Агата едва ли смогут воевать на два фронта.

– Ты думал, что будет, – я старалась говорить как можно тише, – если окажется, что за смертью Элоизы стоят именно Шаноэ? Конечно, это маловероятно, но всё же. Император откажется от альянса с ведьмами, и тогда мы потеряем и их, и поддержку Кагана. Степняки будут грабить нас с тем же удовольствием, что и Алискана.

– Если окажется так, то Майстер никогда не узнает правды. Впрочем, правда уже почти и не важна, – столь же тихо сказал Хель. – Война уже началась, и нам её уже не остановить. Не позволят. Интересы слишком многих важных персон задействованы. Сейчас война это политическая необходимость.

– Ведьмы Пустоши и гармские некромаги видят Алискан и Тайрани лишь разменными монетами, – зло выдохнула я, – которые не страшно потерять. Но я клянусь, что они ещё не раз пожалеют, что втянули боевых магов в это.

– Не горячись, – осадил меня Анхельм. – Такие войны редко решаются в битвах.

– Дипломатия уже явно исчерпала свои ресурсы.

Некромаг поджал и без того узкие губы, отчего складки, идущие от крыльев носа, стали ещё глубже.

– О, поверь, дорогая, ты даже не представляешь, насколько эффективна дипломатия в моих руках.

Я нахмурилась, но не стала уточнять дальше. Полагаю, что Пустынник знает много достаточно грязных и тайных способов уладить конфликт, о которых мне, если честно, знать не особо хотелось.

Анхельм уехал, оставив после себя лёгкое чувство печали и радости от того, что мы, наконец-то, перестали избегать друг друга. Не знаю, что произошло с магом в моё отсутствие, но он перестал смотреть на меня как на дохлую мышь, которую он обнаружил в собственной постели.

А вот отец, напротив, утратил свою привычную отстранённость, и полторы недели лично со мной занимался боевой и магической подготовкой, а в свободное от тренировок время таскал меня по всем рабочим совещаниям, пытаясь сделать из меня сносного командира. Понятное дело, за столь короткий срок у него едва ли могло это получиться, но что-то я, с учётом того, что всё-таки книги деда по военной стратегии и тактики я в детстве читала, в голову уложить удалось. То есть армию я за собой повести едва ли смогу, но небольшой отряд как-нибудь да уберегу. Под конец я уже взвыла, чувствуя себя гончей, которую только натаскивают, но к охоте так и не подпускают, и отец смирился с тем, что меня придётся отпустить.

В свой последний день в гарнизоне я пришла к Ханно, и, собравшись с духом, рассказала ему о помолвке с Гримом. Думала, что он будет меня презирать, назовёт рохлей за то, что я поддалась манипуляциям деда. Он бы сам никогда не сдался, не закрыл глаза на то, что кто-то, пусть даже глава Семьи решает его судьбу. Но отец, к удивлению, всё знал и спокойно относился к тому факту, что я могу стать женой не слишком любимому им Бергелю.

– Он, конечно, тот ещё подлец, политик не хуже твоего деда, – слово "политик" в устах Ханно звучало как грязное ругательство, – но человек толковый и лояльный к своим.

– Я не очень-то хочу этого брака, – сказала я и без того очевидный факт.

– Я тоже не слишком хотел жениться на матери Эйнара. Но знаешь... когда родился твой брат, я перестал жалеть о том, что мне пришлось жить с нелюбимой женщиной. Наш с ней брак был не так уж и плох, хотя мы и расстались с ней позже по обоюдному согласию. А любовь... любовь, ты знаешь, не всегда приносит счастье.

Подтекст его слов был очевиден: он женился на Зоре, моей матери, по любви и был несчастлив, а может быть, оставался несчастным и по сей день.

– Что будет, – нерешительно спросила, – если ты случайно встретишь Зору? Мы дружим с шаноэ сейчас, и эта встреча вполне возможна. Убьёшь её как предательницу рода Эйнхери?

Я уже встала, чтобы уйти, так и не дождавшись ответа, как услышала тихий голос Ханно:

– Это вопрос чести семьи... Но я всегда был не самым послушным сыном Семьи, и полагаю, и в этот раз пойду против правил, позволил Зоре жить с тайными знаниями нашего рода. Но не ради неё, ради тебя и себя. Не хочу, чтобы на моих руках была кровь матери моей дочери.

На такой "позитивной" ноте мы и расстались. Расстались, как я думала, ненадолго, так как дела всё равно бы привели меня обратно в гарнизон, но у реальности были на меня другие планы.

Отряд наш был не особо велик – человек десять, все опытные и уже успевшие побывать в заварушках. Считалось большой роскошью иметь в подобном отряде мага, хотя эта роскошь, с учётом участившихся случаев использования некромагии на территории Тайрани, становилась всё большей необходимостью, но в нашем отряде был даже не один, а два мага. Компанию мне составлял средних лет стихийник – Шейл, маг воды, человек меланхоличный и немного рассеянный. И совсем не умеющий воевать. Зато нам совсем не нужно было беспокоиться о том, что мы останемся без воды, или напротив, будем мокнуть под дождём. В общем, полезный в полевом быте человек, находящий общий язык и с простыми солдатами, и с Райданом. Райдан был офицером, выходцем из старого военного рода, славившегося своими подвигами, но сам был человеком не честолюбивым и склонным к конформизму, поэтому моё верховенство принимал без проблем и слушался приказов беспрекословно, доверяя моему чутью арэнаи. А я, в свою очередь, доверяла его опыту и знанию местных земель.

Первые несколько дней всё было спокойно, я даже начала скучать, думая, что беспокойство моего отца было излишним. Мы курсировали по границе Тайрани и Алискана, впрочем, не заходя на территорию последнего, выискивая любые следы вражеского присутствия или магии, но всё казалось безмятежным.

А на пятый день мы столкнулись с отрядом алисканцев численностью в полторы раза больше нашего. Маг у них тоже был – достаточно мощный и подготовленный маг земли. Не самый лучший расклад – будь это маг огня, Шейл бы легко смог нейтрализовать его стихию. Осложнило ситуацию и то, что маг земли ещё в самом начале битвы воспользовался каким-то артефактом-оружием. Артефакт было явно техномагический, ядовито воняющей некромагией, и большую часть сражения мне пришлось потратить на нейтрализацию последствий его использования, оставив Шейла одного против вражеского мага. Когда я наконец-то смогла уничтожить проклятую гармскую игрушку, Шейл был уже обессилен, и едва держался, уйдя в землю уже по колено. Алисканец его что, заживо похоронить собрался? Ненавижу подобную волшбу! Выругавшись, я свернула шею алисканцу, который уже какое-то время пытался, подобравшись ко мне со спины, снести мне голову, и отправилась на подмогу Шейлу. Алисканский маг, оценив перспективу встретиться с арэнаи лицом к лицу, пытался свинтиться, и тоже под землю, в свою родную стихию (не знала, что они так могут!), но не успел. В него полетело боевое заклинание, вышибив из его лёгких воздух и заставив, в буквальном смысле, разлететься на части. Точнее, улетела его верхняя половина, а та, что была в земле, так в ней и осталась. Я, если честно, на такой результат не рассчитывала, что было не очень хорошим признаком. А что, если бы я задела кого-то из своих? Но времени думать особо не было, нужно было завершить бой.

По итогам стычки, мы вышли победителями, хотя и не без потерь. Один был убит алисканцами, двое ранены, и ещё одного задело магией артефакта, ещё до того, как я успела его уничтожить.

– Ему можно помочь? – спросил Райдан, стараясь не глядеть на расползающиеся по коже пострадавшего воина трупные пятна. Солдат гнил заживо.

– Не в этих условиях. Нужен целитель или хотя бы человеческий знахарь.

– Я знаю одного, – сказал офицер. – В деревне в десяти часах езды отсюда. Мы останавливались там, чтобы пополнить провизию. Деревенский колдун показался мне знающим. Самое главное довезти его туда.

Я кивнула, хотя сильно сомневалась, что он сможет пережить дорогу.

Неожиданно полезен оказался Шейл, создав на поражённой коже тонкий барьер воды, искрящейся и имеющей странно-золотистый оттенок.

– Это конечно не заменит настоящего лечения, но проклятие приостановит, – объяснил Шейл, убирая склянку с жидкостью обратно в сумку.

– Живая вода? – восхищённо спросил Райдан.

Шейл пожал плечами.

– Любая вода живая, надо только научиться ей пользоваться.

До деревни солдат всё-таки дотянул, а деревенский знахарь, лэр, обладающий лишь зачатками силы, оказался не так уж плох, сочетая в своём лечении знание о травах и немного магии.

Мы задержались в дереве на пару дней, пока состояние Эрни, воина, задетого некромагическим артефактом, не стабилизировалось, а один из раненных солдат не встал окончательно на ноги. Второй ранен был чуть более серьёзно, и, видимо, как и Эрни, сможет присоединиться к нам ещё не скоро. Впрочем, и мы на самом деле никуда не спешили. Деревенская жизнь, в окружении добродушных крестьян и миловидных крестьянок сильно нас расслабила, и казалось, что мы вполне можем позволить себе остаться у гостеприимных хозяев, радовавшихся, что их охраняет целый отряд, ещё на несколько дней. Но на третий день я почувствовала сильнейшую тревогу.

– Нужно выдвигаться,– сказала я Шейлу, сидящему рядом со мной на деревянной скамейке и довольно гладившему набитое едой пузо.

– Куда торопиться?

– Я чувствую какое-то беспокойство. Возможно, тень магии, но слишком далеко, чтобы с ясностью сказать.

– Кто-то колдует? – Тут же сел прямо посерьёзневший стихийник.– Нужно воспользоваться магоспектром. Мои чувства молчат, но я не столь чувствителен к магии со своим третьим уровнем, как ты.

Эту штуку давно разрабатывали тайранские артефактники, а к началу воины срочным образом довели до ума. Магоспектр позволял почувствовать использование сильной магии в пределах десяти лиг, а иногда и чуть дальше. Помимо этого в ход пустили и другую разработку – сигнальные камни, которые позволяли передавать сообщения, хотя, в отличие от Зеркал, делали они это гораздо хуже и только в одну сторону, не позволяя отправить ответ, но и это было большим подспорьем во время войны.

Магоспектр, нелепый и громоздкий сундучок со стрелкой на крышке, включался неохотно, но подпитавшись нашей с Шейлом магией, ожил, и его стрелка уверенно задвигалась, налившись чёрным, антрацитовым цветом, и, наконец, показала на юго-восток.

– Некромагия, – сказал помрачневший Шейл Райдану, с любопытством мнущегося рядом. – Что к югу отсюда?

– Лишь пара хуторов да одна деревенька на десять домов.

– Не то, – оборвала я. – Некромагия подпитывается энергией смерти, жизней нескольких хуторян не хватило бы на то, чтобы вызвать такой сильный отклик. Что ещё?

– Только Шогток, но он в трёх днях пути. Ваша штука может показывать магию настолько далеко?

Я с силой провела рукой по внезапно одеревеневшим губам, пытаясь скрыть гримасу, их перекосившую.

– Обычно нет. Но, как я говорила, сила некромагии зависима от количества жертв. И если на Шогток напали гармцы, то вполне возможно, магоспектр мог бы почувствовать это и отсюда. Шейл, по пути к Шогтоку есть сигнальные камни?

Шейл залез в карту, которую он всегда хранил при себе.

– Есть парочка, один прямо по курсу, если мы отправимся в Шогток прямой дорогой. Но что нам там делать? Мы слишком немногочисленны, да и скорее всего, приедем слишком поздно, чтобы помочь городу...

– Город может продержаться несколько дней, ведь там были боевые маги, – попыталась убедить я скорее себя, чем Шейла и Райдана. – И тогда остальные части нашего войска могут успеть подойти, и мы можем им быть полезны.

– В любом случае нужно сначала добраться до сигнального камня, и узнать, о чём сообщает руководство, – рассудительно сказал Райдан. – А там уж поймём, стоит ли ехать Шогтоку или что ещё.

На том и порешили.

Собрались мы в рекордные сроки, и оставив двоих из троих пострадавших в деревне, отправились на юг. До сигнального камня мы доехали к середине следующего дня. С виду он напоминал обычный серый булыжник, стоящий у обочины дороги, но пожухшая ровным кругом трава вокруг него выдавало его магическое происхождение. Прошептав несколько слов нужного заклинания, хранившееся среди магов Тайрани под большой тайной (хотя сигнальный камень и так не сработал бы в руках некромага), Шейл запустил его. Камень мягко засиял, а на серой поверхности проступили алые буквы, складывающиеся в текст.

– Красный цвет, цвет тревоги, – Райдан так сильно сжал поводья, что лошадь под ним всхрапнула. Он, как и остальные, не слез с седла, в любой момент готовый вновь отправиться в путь.

Шейл повернулся, и лицо его было мучнисто-белым.

– На Шогток напали. Гармцы. Объявлена мобилизация. Но мы, кажется, ближе всех к Шогтоку. Что будем делать, командир?

– Мне не хочется воевать с десятком человек против вражеской армии, но возможно, гармцы уже отступили, и в городе может понадобиться наша помощь. Или Шогток ещё держится, храни его Эфру... Нужно подобраться поближе и провести рекогносцировку, хотя бы для тех войск, что подойдут позже.

Я же хотела оказаться в разведке, вот и оказалось. Вот только что-то не больно мне радостно. Всё думается, что было бы со мной, окажись я сейчас в Шогтоке. Смогла бы им помочь или бы уже мертва? Впрочем, уже не важно. Умереть я всегда успею.

Мы ехали без передышки, но даже спеша, старались держаться осторожно, избегая пользоваться магией – раз мы могли почувствовать некромагию, значит, и гармцы могли обнаружить нас, тем более, когда мы подобрались так близко. А запах магии смерти становился всё сильнее, оказывая влияние уже не только на нас с Шейлом, но на смертных воинов, стирая с их лица живые краски и селя в глубине глаз тревогу.

К ночи мы подъехали к небольшой чаще и решили заночевать под защитой деревьев. Настроение у всех был никудышным. Даже обычно жизнерадостный Шейл как-то осунулся.

– Мы добрались до рощи быстрее, чем я думал, – сказал Райдан, глядя в свою карту в свете костра, который я укрыла защитным пологом, чтобы свет нас не выдавал. – Если мы выедем завтра на рассвете, то уже к полудню увидим стены Шогтока. Разумно ли приближаться к городу так близко, если он захвачен врагами?

– Какая там местность? – спросила я.

– Холмы. Лучше, чем степные равнины, но если у гармцев будут их летающие корабли, они нас заметят.

Я молча пошевелила губами, пытаясь продумать план.

– Можно поставить сверху магический щит, и тогда гармцы нас не заметят.

– Я думал, что арэнаи умеют строить только боевые щиты, – удивился Шейл. – А это скорее магия иллюзии или разума.

Пожала плечами.

– С последней я немного знакома. Если усилить классическое заклинание отвода глаз менталистов с помощью боевого щита арэнаи, мы закроемся от гармцев сверху, а холмы скроют нас от дозорных. В самом худшем случае, будет спешно отступать.

– Бежать, то есть.

– Вы далеки от воинского дела, айрин Шейл, – грустно усмехнулся Райдан. – Воины не бегут, они отступают и меняют боевые позиции.

Выехали мы на рассвете, когда туман ещё путался в высокой луговой траве. Оказаться вне защиты кроны деревьев было неуютно, поэтому то и дело кто-то из нас пускал поисковый пульсар, проверяя, нет ли впереди нас засады или чужого лагеря. Конечно, так мы рисковали, что нашу магию смогут обнаружить, но уж лучше мы с врагами одновременно узнаем о существовании друг друга, пока между нами есть хоть какое-то расстояние, чем столкнёмся с алисканцами и гармцами нос к носу.

К моему стыду, первым опасность заметила не я, а один из солдат.

– Смотрите! – он показал пальцем в сторону тяжёлой, массивной тучи, предвещающей дождь, и я увидела, как внутри грозовой, клубящейся тьмы что-то блеснуло металлическим боком. Дирижабль, умело скрытый маскировкой. Если бы не случайность, и не зоркий глаз воина, мы бы приблизились к нему слишком близко, чтобы у нас был шанс скрыться или спрятаться от него.

– Молодец, Ферг. Возможно, ты спас нам жизнь, – одобрительно кивнула парню я.

– Пока ещё нет. Туча направляется к нам, – с широко открытыми от ужаса глазами сказал воин. – Они нас увидели?

– Не знаю. Спешиваемся! – отдала я приказ. – Уведите лошадей к тому холму, и мою тоже.

Я достала подобранную ещё в лесу палку и начала спешно чертить защитный круг и знаки вокруг сгрудившихся плотно животных и людей. Чем меньше область щита, тем легче нас будет спрятать.

– Тебе помочь? – спросил Шейл, деловито закатывая рукава своей рубахи. – Хотя я не очень знаком с подобными плетениями...

– Когда я завершу круг, мне нужна будет твоя сила.

– А стихийная магия не войдёт в конфликт с боевой?

– Не в этом заклинании – оно и так состоит из безумного смешения стилей. И о чём я только думала, составляя его? – нервно взвыла я. Времени оставалась всё меньше. Нас могли вот вот заметить, если уже не заметили.

– Не мельтеши, успеем.

Невидимый полог вознёсся над нашими головами тогда, когда дирижаблю гармцев был уже почти над нами. Задрав голову, мы смотрели, как низко летит стальная махина, которую тучи уже не смогли скрыть.

– Вот ведь поганцы, – сплюнул Райдан. – Летают над Истиком и ничего не боятся.

– Они домой летят, да? – спросил Шейл несколько наивно. Я удивлённо на него посмотрела и он смутился: – плохо разбираюсь в географии.

– Если и домой, то не прямым ходом, – ответил Райдан. – Скорее, патрулируют земли вокруг города, ожидают подмоги Шогтоку. Хотят застать её врасплох.

– Значит, могут задержаться здесь ещё на какое-то время, – мрачно кивнула я.

Летучий корабль из стали действительно не спешил улетать, видимо, тот, кто был внутри, смог почувствовать магию, но ментальная магия такого рода почти не ощутима, а от боевой магии и стихийной силы воды я взяла совсем чутка: прочности силы арэнаи и текучесть воды. Наконец дирижабль неспешно двинул обратно.