Текст книги "Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ)"
Автор книги: Таис Сотер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)
Глава 28
Великие Степи, Изенгрим и Эрик.
В воздухе пахло порохом, магией и кровью.
– Слева!
Грим резко развернулся, и клинок его меча вонзился в брюхо ещё одной проклятой кошки. Несколько трупов уже валялось около его ног, обагряя кровью столь неуместный в конце весны снег. Поблагодарить Эрика он не успел, и вместо этого подрезал ещё одну талсу, подкрадывающуюся к Эйнхери со спины.
Эрик, отбросив уже ненужный револьвер с пустым барабаном, выхватил короткий палаш и снёс голову последнему демону.
Еще несколько секунд напарники настороженно прислушивались, вглядываясь в темноту.
– Как будто с ума сошли, – пожаловался Эрик. – Нормальные звери так себя не ведут!
– А это и не нормальные звери. Не заметил, что они, даже когда оказались в меньшинстве, не убегали, а продолжали защищать вход в пещеру?
– Ага. Притом как раз в ту, куда уходят следы.
Грим и Эрик переглянулись. Всё напряжение между ними ушло под воздействием общего интереса – спасение одной очень неосторожной арэнаи, приходившейся одному сестрой, а другому невестой. Эйнхери проснулся через полчаса, после того, как ушла Агнесса. Вспомнив слова сестры, он похолодел, и выругался. Исследовав пещеру, и обойдя вокруг неё на всякий случай, он принялся будить Изенгрима. Еще минут через двадцать они уже спускались по той тропинке, по которой ушла Агнесса. Дальше следы терялись, и им пришлось ещё немного поплутать, пока, наконец, оба не почувствовали чудовищную вспышку магии, выворачивающую их изнутри. Рванув в ту сторону, они без всякого удивления вновь обнаружили следы Агнессы, а затем и пещеру, охраняемую стаей талсу, слишком крупных, сильных и свирепых для своей породы.
Вот с последними им и пришлось немного повозиться – да так, что даже использовав все свои способности боевых магов, они были измочалены до невозможности.
– Ну что, пойдём дальше? Посмотрим на эту магическую аномалию? Кстати, тебе не кажется, что эта гора немного светится? Что-то меня это как-то напрягает.
Грим нахмурился, поднимая упавший факел и зажигая его лёгким щелчком пальцев:
– Неважно, не бери в голову. Нам это не навредит.
– Эй, ты явно чего-то знаешь! – воскликнул Эрик уже в спину Гриму. – И подожди меня! Меня же кошка поцарапала – любимую ногу задела! Правую! А вдруг этот демон заразный...
Но оказавшись под сводами пещеры, Эрик заткнулся. Слишком странное чувство рождало это место – не то, что плохое, но и комфортным его сложно было назвать. Шли они, казалось, целую вечность, пока не появился странный, синеватый свет. Замедлив ход, маги вытащили оружие, плавно перетекая в боевой трансформации.
Внутри было тихо, лишь лёгкое, едва ощутимое гудение царапало слух. Везде валялись крупные осколки скал, но вот центр был почти идеально пуст – лишь большой и плоский камень, из которого поднимался столб света.
На фоне этого странного явления два человека не сразу бросались в глаза. Голый парень с тёмными волосами, сидевший к вошедшим магам спиной, и обнажённая девушка, лежавшая на плоском камне в потоке синего света.
– ... салдорец! – выругался Эрик, жалея, что его револьвер пуст. Придётся марать свой палаш кровью этого шакала.
Он двинулся было к Тари, но был остановлен Гримом:
– Не спеши делать выводы.
– А что я ещё должен думать? Это хаосит заманил Несс в эту пещеру, а теперь использует его для какого-то грязного ритуала! Не права была Несс, когда решила его взять с собой – слуга от хозяина недалеко ушёл!
– То, что здесь происходит, едва ли имеет отношение к магии хаоса, – хмуро бросил Бергель. – Это Источник.
– Что?
– Долго объяснять. Природная магия.
Тари, до этого встревоженно вертящий головой, успокоился:
– Айрин Бергель, айрин Эйнхери, вы нашли нас?
– Да, – коротко ответил Грим, и подошёл ближе, благоразумно стараясь не касаться края Источника.
Взгляд Бергеля обеспокоенно скользил по телу девушки, и чем дольше он рассматривал её сквозь потоки энергии, тем более встревоженным он выглядел.
– Что с ней?
– Агнесса сильно поранилась. Говорила, что не чувствует пальцев ног и рук, и вся была покрыта кровью.
Грим бросил быстрый взгляд на Тари:
– Ты слеп?
– Ослеп, когда эта штука заработала. Зато все мои раны исчезли. Поэтому мы и решили попробовать полечить её с помощью этой штуки.
– С тобой это тоже происходило? – поинтересовался подошедший ближе Эрик, с зачарованным ужасом глядя в центр магического потока.
– Что именно? Опишите мне, – почти жалобно попросил Тари.
– Я не могу, это же почти неприлично. Она моя сестра, в конце концов, – почему-то прошептал Эрик, толкнув Бергеля в спину. – Давай ты, тебе можно.
Бергель недовольно обернулся, но всё же объяснил:
– Чем-то похоже на боевую трансформацию, ты, наверное, видел, как это происходит. Так и здесь, что-то похожее... только интенсивнее. Очертания тела меняются так сильно, что я смог узнать Агнессу только по чертам лица – оно пока осталось почти нетронутым.
– И этот мех! – немного смущено воскликнул Эрик. – Это ни в какие ворота не лезет – чтобы при трансформации тело покрывалось мехом! Ну ладно когти, это может быть полезно. Но мех!
Тари издал нервный смешок:
– А мех, случайно, не кошачий?
Бергель одарил салдорца очень долгим, очень пристальным, и очень недобрым взглядом, от которого тот, если бы мог видеть, покрылся бы испариной.
– Именно кошачий. Белый и густой, как у талсу. Мне бы хотелось получить объяснения, что здесь произошло.
Тари сглотнул, и начал:
– Я проснулся от сильного холода. Встал, чтобы подкинуть хворост, а затем услышал, как меня зовёт женский голос, которому я не мог сопротивляться. Это была Ниаз...
Маги выслушали историю в полном молчании. Бергель отметил про себя, что салдорец многое упускает в своей истории, хотя бы то, как Агнесса оказалась в пещере, и как именно она вытащила его из Источника, но Грим не стал прерывать салдорца, решив вызнать интересующие вопросы позже, без Эрика.
– Да... – протянул Эрик. – Чудная история. Ни за что бы ни поверил, если бы не увидел этот Источник собственными глазами.
– Вам сильно повезло, что вы выжили. И не думайте, что вы убили духа. Эти существа, как я читал, бессмертны – вы просто лишили Ниаз сил, в лучшем случае на несколько столетий, в худшем – на несколько лет. И когда она восстановиться, она обязательно попробует найти тебя, хотя бы чтобы забрать ту часть силы, что ты успел у неё похитить.
– Значит..?
– Да, – ответил на невысказанный вопрос салдорца маг. – В тебе теперь есть магия. Но это не значит, что ты стал магом или духом. Скорее, нечто средним, и не факт, что ты сможешь этим воспользоваться. А вот свои силы tarrgesa ты бы давно мог развивать – это весьма редкий, и пусть и хлопотный, но очень полезный дар. Жаль, что ты не сказал мне о нём ранее. Я бы помог тебе в первое время её освоить.
Гул источника несколько изменился, и внимание магов тут же от Тари сместилось к Источнику и белой кошке талсу, изящно спрыгивающей с алтаря. Лишь только светло-жёлтые с серой каймой глаза напоминали о том, кем же на самом деле была это кошка.
Нисколько не смущённая столь явным мужским вниманием, Агнесса Эйнхери величественно зевнула и облизала лапу.
Талсу почти не обращала внимания на сгрудившихся вокруг неё магов, лишь иногда, когда кто-то повышал голос, недовольно порыкивала, презрительно щуря на человечков жёлтые глаза.
– Как ты думаешь, – встревоженно спросил Эрик у Грима, – она сможет вернуться в нормальный вид?
Они уже вернулись в пещеру, в которой остановились, вызвав своим появлением жуткий переполох. Лошади, ночевавшие в пещере, и вовсе чуть не сорвались с привязи, увидев хищника, и успокоились лишь тогда, когда их вывели за пределы пещеры. С горной кошкой, на удивление, почти не было проблем, хотя Грим серьёзно опасался, смогут ли они заставить Агнессу пойти с ними, тем более что к новоприбывшим магам она относилась с явным безразличием, игнорируя попытки Эрика её уговорить. Ситуацию спас Тари – за салдорцем метаморф пошла, хотя и не слишком охотно. Он был единственным, кого вторая натура Агнессы подпускала близко к себе – вплоть до поглаживания за ушками и чесания брюха. На вопросы Эрика о причине такого дружелюбия Тари лишь загадочно улыбался.
– Я не знаю, – Бергель пожал плечами, – я явно не тот, кто знает об этом больше всех. Но с Эйнаром Эйнхери вроде были проблемы?
– С ним всегда проблемы, – махнул рукой Эрик, – но вот от Несс я такого не ожидал. Она и Гэлин всегда были среди нас самыми разумными.
При воспоминании о брате, оставшемся в Пустошах, Эрик помрачнел, но затем, с несколько неискренней улыбкой, воскликнул:
– Эй, у нас же есть эксперт по чтению мыслей! Давайте спросим Ису, что же происходит с Несс!
– Даже знать не хочу, – твёрдо сказала шаноэ, а на излишне пристальный взгляд Уны пояснила: – я всё же на четверть гармка, и эта... это существо вызывает у меня не слишком приятные ощущения. Не нужно быть гадалкой, чтобы понять, что попытка влезть в голову метаморфу, обладающему ментальным даром, а значит, вполне чувствительному к моей магии, может закончиться для меня очень плохо. Я пас.
Кошка фыркнула в усы, заставив бедных степняков испуганно отскочить.
– Это она так чихнула, или смеётся над нами? – задумчиво спросила Уна. Кошка фыркнула ещё раз. – Ага, смеётся. Значит, понимает. Может, снимешь наконец свою мохнатую шкурку и порадуешь нас светлым ликом?
Кошка закрыла глаза и устало уткнулась мордой в лапы.
– Она не может, – донеся голос салдрца, сидевшего у стены и трущего свои покрасневшие глаза. Зрение постепенно возвращалось. По крайней мере, он уже мог видеть силуэты.
– Не может стать снова человеком? – осторожно осведомился Бергель.
– Может. Но не при таком количестве человек. Ей нужно уединение... и одежда. Едва ли она на ней появится сама собой.
– Умный какой стал, – проворчала Уна, но согласно кивнула. – А этот дикарь прав. Эй, киска, не составишь мне компанию?
Агнесса недовольно взмахнула длинным хвостом, но всё же встала, бесшумно ступая за арэнаи вглубь пещеры, туда, где они могли скрыться от любопытных взглядов за каменным выступом.
– Займитесь пока своими делами. Мы скоро.
Сев на корточки напротив талсу, Уна смело взглянула ей в глаза.
– Ну как, готова?
Кошка недовольно переминалась на длинных лапах, глядя на Уну Бергель более чем красноречивым взглядом.
– А-а-а, одежда! – догадалась Уна, – я сейчас. Не начинай без меня.
Ей хватило минуты, чтобы вытащить из тюков Эйнхери нужные вещи, и торопясь, вернуться к Агнессе. Она опоздала. Там, где совсем недавно была горная кошка, на камне сидела голая, и весьма недовольная девушка, обнимающая колени руками.
– Ну я же просила! – огорчённо воскликнула Уна.
– Ещё насмотришься,– голос Агнессы был хрипл, как будто она за столь короткое время почти разучилась говорить.
– Как ты себя чувствуешь? Есть хочешь? – помогая натянуть рубашку на узкие девичьи плечи, спросила с любопытством Уна.
Агнесса послушно поворачивалась, не сопротивляясь активной помощи. Она явно была вымотана.
– Как ни странно, нет. Видимо, остаточное действие Источника.
– А что за источник то?
– Изенгрима спроси. Он его когда увидел, явно не был удивлён.
– Теперь штаны... молодец. А его я обязательно спрошу, но вот к тебе у меня всё равно много вопросов. И не только у меня.
– Я знаю. Давайте только утром. Сейчас я совершенно не в состоянии... – не договорив, Агнесса заснула, так и застряв одной ногой в штанине.
Уна осторожно помогла натянуть остатки одежды и легко подняв на руки, отнесла на лежанку.
– Ну и что? – шёпотом спросил Эрик.
– Что, что... утром спросишь. Дай девушке поспать!
Материнский инстинкт у Уны всегда просыпался неожиданно.
Но на следующее утро у них не было возможности поговорить. Они спешно собирались, разбудив сладко спавшую Агнессу в последний момент, а затем чуть ли не тащили её на руках. Девушка, кажется, так и оставалась в пограничном состоянии, почти не понимая, что происходит вокруг, и всё время порываясь вновь заснуть. Лишь к вечеру она,кажется, пришла в себя. Сидя у костра с кружкой отвара, она не отрывая глаз пялилась в костёр, даже в человеческом облике напоминая кошку, сомлевшую у огня. Но Бергеля, присевшего рядом, она заметила, и пусть неохотно, но всё же пододвинулась, дав ему больше места.
– Рассказывай, – просто сказал он. Грим не приказывал, но отказывать ему почему-то не хотелось.
И Агнесса рассказала. Про то, как познакомилась с Орани, как он рассказал ей о своих экспериментах и показал лабораторию. Как они спасали Эйнара, и в каком он был тогда состоянии. Как её похитил сигил, и как она от него сбежала, похитив записи. И про то, как выйдя из Источника, она наконец поняла, что такое истинное изменение. К концу истории её слушали уже все. Даже степняки, ничего не понимающие в магических делах чужестранцев, зачарованно молчали, пытаясь представить, каково это быть – зверем с разумом человека.
– Ты сможешь научить этому других? – спросила шаноэ, разбив тишину. – Вам бы, арэнаи, эта способность не помешала. Я тоже слышала о легендарных сражениях между некромагами и метаморфами в прошлом. И те метаморфы, если верить этим историям, почти всегда побеждали.
– Да, я думаю, смогу. Я поняла принцип, – задумчиво ответила Агнесса. – Не обещаю, что это будет безопасно...
– Но весело будет точно, – с кривоватой улыбкой сказал Эрик. – Я пас – уже насмотрелся на волчью рожу Эйнара.
– А я бы попробовал. Если ты научишь, конечно же.
Агнесса с удивлением взглянула на Бергеля. Ей было сложно понять этого тихого, молчаливого человека. Почему-то девушке казалось, что он будет ярым противником подобных новшеств, слишком уж часто о нём говорили как о стороннике традиций, но он раз за разом доказывал, что его взгляды весьма широки. Да и такого доверия к себе Агнесса не ожидала – ей всегда казалось, что маг смотрит на неё сверху вниз, и не учит её жизни лишь из вежливости и уважения к деду. Дескать, буду я ещё чужих детей воспитывать.
– Конечно, – несколько смущённо ответила девушка. – Это не сложно, нужно только знать, какие энергетические линии в теле сдвигать, и ещё знать особенности той формы, которую ты хочешь принять. Ну и конечно, контролировать ментальные процессы, сообразуя их с новой оболочкой.
– Действительно, какая малость, – с улыбкой, затаившейся в уголках губ, ответил Грим. – Жалко, что я не целитель, и не менталист, и плохо обучен таким фокусам.
Агнесса спохватилась.
– В первый раз мне кое в чём придётся вмешаться, но судя по тем записям, что мне пришлось почитать, вторая и последующая информация уже не требует стольких усилий, и происходит совершенно естественно, хотя, конечно, чуть тяжелее, чем мы привыкли. Расход энергии гораздо больше. Я могу всё показать, когда будет удобно.
– Я полагаю, уже в Тайрани. Мы совсем рядом с границей между Тайрани и Степями.
Глав 29. Дом
Ещё через двое суток мы достигли небольшого городка с железнодорожной станцией, а через пять дней – столицы.
Я приехала домой, но вот только радости в моем сердце не осталось. Город был со мной солидарен, встретив хмурым серым небом и пронзительным северным ветром.
– Иди за ветром, – прошептала я в небо, вспомнив о словах гадалки. Встретить бы её снова, да выспросить, как уйти от своей судьбы – от постылого брака, от семейных обязательств, от жестокости войны... Да только возможно ли это даже для меня, Повелительницы Перекрёстков, умеющей лишь разрушать чужие жизни, но не спасать от рока?
Небо не знало ответа, но ветер, ветер зашептал мне:
– Я ждал тебя. Я так ждал тебя...
Стик! Мой старый добрый друг. Я улыбнулась, посылая лишь одними губами поцелуй, а ветер в ответ игриво взметнул мои волосы, заставляя меня и вовсе расхохотаться.
– Я рад, что твоя хандра наконец прошла, – заметил Эрик, рассеяно следя за тем, как носильщик пакует мой багаж в повозку. – Но нужно не забывать об обязательствах. Рорик сейчас в Истике, ждёт нас с новостями.
Я запрыгнула в коляску, и подмигнула Эрику:
– Подождёт ещё немного. Мне нужно заехать домой, повидаться со старым другом. Завтра... или послезавтра, я так и быть, увижусь с Рориком.
Приказав кучеру ехать по нужному мне адресу, я расслабленно откинулась на сиденье, оставив изумлённого Эрика, хмурого Изенгрима, и прочую недовольную братию стоять рядом с вокзалом в окружении кучи вещей и галдящих людей.
Стик ждал меня, и это сейчас было самым важным. Почему-то именно теперь эта нелюдь стала для меня самым близким существом на свете, принимающим меня без упрёков и ограничений, такой, какая я есть.
Лишь оказавшись у самых дверей своего дома, я поняла, что ключей то у меня нет – потерялись вместе со всеми моими вещами на дорогах Алискана, а запасные я хранила у Мэйлин, которая давным-давно сбежала из Тайрани и уже мертва. М-да, оставалось только вежливо постучать в собственную дверь, надеясь, что Стик не будет играть в безмолвного и безучастного призрака, не вмешивающегося в дела живых.
Через несколько томительных секунд ожидания под дверью я услышала щёлканье замка, и повернув ручку, оказалась в тёмном, пустом холле, пахнущем затхлостью и пылью. Ещё некоторое время ушло на то, чтобы распахнуть тяжёлые шторы на окнах и впустить внутрь свет.
– Стик? – позвала я, чувствуя присутствие духа где-то рядом, но не видя его. На кухне загремело и загрохотало посудой. Готовит он, что ли? Верилось в это с трудом.
Я осторожно, почти крадучись, пробралась на кухню, готовая в любой момент использовать боевую трансформацию, чтобы защитится от незваного гостя. Но этого не понадобилось. Дверца кухонного буфета, в котором я хранила кастрюли, сковороды, а также особо стратегические запасы еды, была приоткрыта, и оттуда торчал пушистый хвост моего кота. Я привалилась к косяку дверного проёма и счастливо улыбнулась:
– Ты как сюда попал, хулиган?! Я же тебя вроде у Рорика оставляла.
Шебуршание смолкло, а через мгновение показалась и усатая морда кота, смотрящего на меня круглыми жёлтыми глазами. Уши с кисточками взволнованно дрожали, а когти то появлялись, то снова прятались в мягкие подушечки лапок. Как будто не знал – то ли ластиться, то ли сбежать, а то и вовсе попытаться напасть на меня. Я присела на корточки, стараясь не пугать его – видимо, изменение моей сущности, а точнее, появление второй звериной формы, не осталось для кота незамеченным.
– Ты чего? – ласково спросила я. – Не узнаёшь что ли? Это я, Агнесса.
Кот басовито, и кажется, чуть задумчиво мяукнул, и всё же снизошёл до меня, вперевалку подойдя и боднув тяжёлой головой в колени. Я не удержалась, и плюхнулась на пятую точку, увлекая мохнатого тяжеловеса за собой. Прижимая упирающееся животное к груди, и зарывшись носом в мягкую шерсть, я наконец почувствовала – да, я дома.
– Как же ты всё-таки здесь оказался? – пробормотала я, продолжая тискать кота, с философским спокойствием терпящего приступ моей внезапной нежности. – И кто пустил меня в дом?
– Я полагаю, этот вопрос из тех, что называют риторическими, – раздался голос надо мной.
На секунду мне показалось, что со мной заговорил кот и лишь потом я узнала спокойные, ровные интонации голоса Стика. Я наконец отпустила кота, и сев на полу, завертела головой, пытаясь увидеть обладателя гласа с неба.
– Лорд Истик?
– Я здесь.
Он стоял за моей спиной, так близко, что захоти он, мог бы коснуться меня, а я даже не почувствовала его присутствие.
– Твой кот прибежал сегодня ночью, видимо, почувствовав, что хозяйка скоро прибудет. Я счёл, что он имеет право здесь находиться, как хозяин дома.
– Хозяин?
– Ещё один. Точнее, третий, после меня и тебя.
Я не стала объяснять Стику, что кот являлся не владельцем дома, а моей собственностью. А то ещё дух решит, что я тоже не хозяйка Убежища, а принадлежу ему как какая-то домашняя зверюшка, тем более мне и так иногда казалось, что именно таким образом он меня и воспринимает. У этих существ подчас весьма странная и вывернутая логика. Вместо этого я подтвердила, что он сделал всё правильно, и что я весьма ему благодарна, что мы с котом смогли попасть в наше Убежище.
– Он, наверное, голодный, – заметила я. – Впрочем, мне бы тоже не мешало поесть. Я схожу за продуктами.
– Не надо. Еда будет. Загляни в шкаф.
– Я уезжала на год, и точно помню, что не оставляла в доме ничего, что могло испортиться, а кот не станет есть крупу...
– Загляни.
Я недоуменно пожала плечами, и заглянула за приоткрытую дверцу буфета, и конечно же, не увидела ничего, кроме бардака, созданного котом.
– Не сюда. Верхняя полка.
Послушно поднявшись, я сдвинула стеклянную перегородку кухонного шкафа, и распахнула рот от изумления. На полке, где должно было пылиться лишь пару глиняных горшков, стояла бутылка молока, миска с кусочками мяса для кота, а рядом накрытая салфеткой корзинка, от которой вкусно пахло свежевыпеченным хлебом и пирожками из соседней кондитерской. Готова поспорить, что минуту, да что там, мгновение назад её там не было – мой нос бы учуял запах еды.
– Но как?
– Я всё же покровитель этих мест, – несколько самодовольно произнёс Стик. – В пределах города я могу переместить любой объект, который захочу.
– И человека? – рассеяно спросила я.
– А кто тебе нужен?
Я тут же замотала головой, хотя мысль перенести сюда Нортона и посмотреть на его реакцию, была очень заманчивой.
– Не надо, я спросила просто так. Спасибо, Истик. Я благодарна тебе за заботу.
– Мне приятно о тебе заботиться, Агния.
Я знала, что Стик не был склонен к пустой вежливости, поэтому его слова были для меня... чем-то особенным.
– Почему? – мой вопрос был тих, почти беззвучен, но Стик услышал.
– Потому что ты делаешь меня живым.
– Я не понимаю.
Глаза с красной радужкой скрылись за тяжёлыми веками, и, кажется, Стик ушёл глубоко внутрь себя.
– Стик? – встревоженно спросила я.
– Ты ведь уже узнала, кто ты такая, – внезапно сказал дух. – О своей сущности, дитя дорог.
– Да... мне сказали, – горло внезапно показалось совсем сухим, – А ты знал всегда, так? Всё это время?
– Я знал.
На душе стало тоскливо. Ну вот и выяснилось, что мой последний настоящий друг был со мной не потому, что я такая милая и забавная, а из-за моей силы Повелительницы Перекрёстков.
Я отвернулась от него, делая вид, что занята открыванием подарков Стика. Поставила миску на пол, налила плошку молока для кота, вытащила из корзины продукты, рассортировывая их по мере надобности. Я уже не ждала, что Стик вновь заговорит, но он всё же заговорил, как всегда поняв, что твориться у меня на душе.
– Ты думаешь, что я тобой пользовался. Как другие.
– Разве нет?
– Нет.
Простой ответ. Совершенно честный ответ. Я разжала судорожно сжатые кулаки, и наконец, осмелилась вновь взглянуть Стику в лицо.
– Ты не первая из Держащих мир, кого я знаю.
– Держащих мир?
– Так называют Бродяг и Ткачей, хотя поверь мне, что без вас мир никуда не провалиться, – проворчал Стик.
Охотно верю. Я вообще нередко чувствую себя весьма бесполезной даже для своей семьи, не то что для мира.
Стик продолжал:
– Этому городу две с половиной тысячи лет, а поселение, которое было до него, просуществовало и того дольше.
– И ты помнишь все эти времена? – вновь перебила я.
– И даже больше. Гораздо больше. Также я помню всех тех Бродяг и всех тех Ткачей, что когда-либо здесь жили, или хотя бы проезжали мимо. Их было не так уж много за все эти века – семнадцать. Девять магов и восемь людей из тех, кого вы называете смертными. Все они были совершенно разными: были среди них богатые и бедные, слуги и господа, мужчины и женщины. Общее было одно – могущество каждого из них, столь яркое для таких как я, что не заметить его было невозможно. Кто-то мне нравился, кого-то, как твоего Открывающего Пути, некромага, я едва терпел. Но никому я не открывал свою сущность так полно, как тебе.
– Почему? В чём моя особенность?
– Не в твоих способностях, – покачал головой Стик. – Ты абсолютно обычный человеческий маг с прилепившейся к тебе иносущностью, слишком могущественной, чтобы ты могла ей управлять. Впрочем, эта проблема всех Ткачей и Бродяг – вы никогда не научитесь полностью контролировать свой дар, будучи скорее его заложниками, чем хозяевами. Даже находиться рядом с вами опасно. В особенности это касается Бродяг: иногда, конечно, ваша сила обращается во благо, но чаще всего она просто разрушает тех, на кого она направлена, кто осмелился её... просить.
Я сгорбилась на стуле, упёршись взглядом в пол.
– Знаю. Уже сталкивалась.
– Не вини себя. Ты не можешь отвечать за то, чем не в силах управлять. И тем более не надо сваливать ответственность за все твои поступки на свою сущность Повелительницы Перекрёстков – ты и без неё истинное дитя хаоса, не ведающее правил и границ.
Я изумлённо вскинула голову, не веря жестокости его слов, и лишь взглянув в хитрые глаза Стика, поняла, что он шутит. Поистине чудные времена – у Стика прорезалось чувство юмора!
За время нашего разговора я уже успела нагреть воду и сделать себе кофе, благо что в корзинке оказались и свежемолотые зёрна, и теперь я могла позволить себе уткнутся носом в кружку, и сделать вид, что я весьма увлечена процессом поглощения напитка, дав себе некоторое время на то, чтобы обдумать его слова.
Затем я ела, забравшись с ногами на стул, и рассказывала о своих приключениях, а Стик слушал, безмолвно и неподвижно сидя рядом, и в этот момент я поняла, что моя семья это не только мои родичи, но и он – бессмертное существо, древний, могущественный дух, из прихоти взявший надо мной опеку. Я не заметила, как заснула за столом, и проспав почти целые сутки, проснулась уже ранним утром следущего дня в своей постели.
Сладко потянувшись, позволила ещё несколько минут подремать, и лишь затем отправилась принимать водные процедуры. Лишь вытирая влажные волосы полотенцем, стоя у окна, я поняла, что меня беспокоило с самого моего пробуждения. Слишком тихо. Ни одного звука не раздавалось с улицы. Я жила в очень тихом районе у самого парка, и обычно здесь бывало достаточно безлюдно в будни, но в выходные район оживлялся – люди стекались в парк, чтобы провести первые тёплые деньки на природе. Мамаши с колясками, пожилые дамы с собачками, франтоватые кавалеры на породистых лошадях – нет нет, да и раздастся раскатистый смех с улицы или детский плач разобиженного на свою няню ребёнка. А сейчас с улицы не раздаётся ни звука, хотя из открытого окна, выходящего на парк, я вижу, что сегодня собралось достаточно праздно шатающегося народа. Чудеса, да и только. Хотя я знаю, кто отвечает в моём доме за чудеса.
Спустилась вниз и неуверенно заглянула в открытую дверь подвала.
– Истик?
Возможно, он уже ушёл, бродит где-то по улицам своего города, и даже если услышал меня, едва ли будет возвращаться обратно. Я закрыла дверь, повернулась к ней спиной, и вздрогнула. Никак не могу привыкнуть к тому, как он появляться за спиной.
– Тебя ждут у дверей.
– А почему не стучат? – удивилась я.
– Стучали пару часов назад. Я убрал все звуки, чтобы ты могла выспаться.
– Понятно, – вздохнула я, и отправилась взглянуть на раннего гостя.
На крылечке сидел Тари, смотрящий на меня взглядом побитой собаки. Я тут же почувствовала вину – уехала вчера как ни в чём не бывало, оставив его с не с слишком дружелюбными к салдорцу арэнаи. В душе, напополам с виной, закипал гнев на моих родичей.
– Тебя что, мой дед выкинул из дома?
– Нет, я сам вызвался прийти.
– По чужому городу?
– После Пустошей мне мало что страшно, да и не такой уж я деревенщина, чтобы потеряться. Я много где бывал с господином Орани, – он порылся в кармане, и что-то оттуда достал: – я принёс тебе записку от Эрика.
Развернула небрежно смятую бумажку – просит приехать как можно скорее. Рорик требует. И приписка про то, что дед не слишком хорошо себя чувствует, и время не ждёт. Сердце кольнуло чувством вины – уехала, даже не поинтересовалась, всё ли хорошо у Рорика. Но бежать по первому зову тоже не хотелось. Дед был известным манипулятором, и даже своё нездоровье использовал как способ воздействовать на меня...
– Я сейчас отправлюсь в усадьбу Эйнхери, но перед этим мне нужно заглянуть кое-куда. Ты со мной, или останешься здесь?
Салдорец встревоженно взглянул в приоткрытую дверь, как будто пытаясь увидеть что-то внутри.
– Тари?
Он встряхнулся.
– Не хочу оставаться здесь.
Я внимательно посмотрела на него:
– Что-то чувствуешь?
– Скорее, кого-то, – пробормотал он, испуганно съёживаясь.
– Всё в порядке, тебе не причинят вреда. Но... лучше останься на улице. Я только переоденусь, оставлю еду для кота и захвачу вещи.
Стик сидел на подоконнике в моей комнате, выглядя на фоне идиллического, светлого пейзажа мрачным, гротескным персонажем древних легенд. Впрочем, он и был таким персонажем.
– Он почувствовал меня.
– Очевидно.
– Мальчик не обычный человек. Я чувствую в нём силу, сродни моей. Это тот, кто выпил Ниаз?
Вчера я рассказала Стику про то, что мы убили Богиню бурь, но я так и не поняла, зол ли на нас дух или ему всё равно.
– Ты хочешь мести? – настороженно спросила я.
– Нет. Это была честная битва, и Ниаз оказалась слабее. Она получила то, что заслуживала. Но человек с силой духа – это не правильно. Салдорец может быть опасен, так как в отличие от нас не скован никакими правилами.
– Он также может быть полезен, – возразила я. – А мне сейчас нужна любая помощь. Пожалуйста, не трогай его.
– Как хочешь, – пожал Стик плечами, как мне показалось недовольно, и исчез.
Одеваясь в столь привычную для меня когда-то одежду – длинную тёмную юбку и плотную белую блузу, сверху которой я накинула строгий жакет, я подумала о том, как многое изменилось за это время.
Я изменилась. Даже в своей старой одежде я была другая – и внешне, и внутренне. Взгляд в зеркало это подтвердил. Исчез светский лоск, исчез образ загадочной леди – я была тем, кто я есть, и ничего больше. Вздёрнутый нос с мелкими пятнышками веснушек на загорелом лице, выгоревшие короткие волосы, совершенно возмутительным образом игнорировавшие попытку собрать их в причёску, серые глаза, смотревшие на мир не снисходительно и строго, как когда-то, а скорее, дерзко.
Когда я перестала прятаться от реальности, от себя? Наверное, это произошло тогда, после салдорской пустыни, после моей смерти в Пустошах. Я стала собой, но зато познала страх и беспомощность. И лишь после того, как испила из Источника, после того, как я обрела вторую сущность, я избавилась и от этого страха.
– Куда мы идём? – спросил Стик, спеша за мной. – Дом Эйнхери в другой стороне.
– Навестим одного старого знакомого. Я обещала ему кое-что передать.
У меня было много вопросов к Грегори.
Несмотря на мои опасения, во дворец нас пустили без проблем – правда, проводили излишне внимательным взглядом, но тут мне опасаться было нечего. Ещё до того как стать имперским боевым магом и войти в пятёрку, я служила в дворцовой страже и была в достаточно неплохих отношениях с капитаном гвардии, так что можно было надеяться, что он даст мне фору, а то и вовсе проигнорирует моё появление во дворце. Не то что думала, что Майстер дал приказ о моём аресте (на столь крайний шаг он не решился бы даже сейчас, в помрачённом состоянии рассудка), но задержать для "беседы" он вполне мог – а не встретившись предварительно с Канцлером и Рориком, я не готова была отвечать на монаршие вопросы. Слишком многое могло быть понято неправильно.
