Текст книги "Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ)"

Автор книги: Таис Сотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

Глава 37

Как ни странно, Джаред не врал и не преувеличивал. Мой статус в Гарме оказался достаточно противоречивым – я была и пленницей, не обладающей почти никакими правами, и высокой гостьей, о которой пеклись как о наследной принцессе. Но поняла я это гораздо позже. Изначально я считала, что участь моя будет незавидна, и скорее всего, коротка.

Гармскую столицу, которая также была единственным городом в горах, как мне сказал Джаред, я почти не успела разглядеть. Только высокие пики в дали, на фоне темнеющего неба, прямо как в моих снах, и далёкие огни городских башен. В сам город я так и не попала. Меня усадили в кабинку, подвешенную к тросам, и мы вновь оказались между небом и землёй. И только там я поняла, что совсем перестала бояться высоты. Что ж, эйсор может быть и полезным.

Через полчаса нас высадили на широкой площадке, замощённой тёмным гладким камнем, на котором нас ждали несколько человек. Вначале мне показалось, что за их спинами ничего нет, и лишь потом я увидела, что в скальной породе вырезан узкий проход, в который врезали сливающиеся с камнем ворота.

– Очевидно, торжественной делегации и праздничного шествия мне ждать не стоит, – пробормотала я.

Меня услышал Лиазар.

– Ну так у нас именно так почётных гостей и встречают, – усмехнулся он. – Тайно и под покровом темноты. Это Гарм, милая, мы все важные дела делаем как можно более... тихо.

Как мне удалось понять, почти все, кто нас встречал, были магами. Велора не было, и как я спросила потом Лиазара, Первого Консула тоже. Зато Адиель Зикрахен, мерзкий паук, не преминул лично встретить меня.

– Айри Эйнхери, – обратился он ко мне, – не ожидал увидеть вас так скоро. Счастлив лицезреть вас в добром здравии. Надеюсь, дорога не была для вас слишком утомительной?

Хотя Зикрахен говорил достаточно почтительно, я всё же не могла отделаться от мысли, что за его словами скрывается насмешка, поэтому лишь повела плечами, игнорируя его вопрос. Я не собиралась любезничать с тем, кто когда-то пытался меня убить.

– Может, айри и не устала, арэнаи же двужильные, а вот я сейчас свалюсь, Зикрахен, – нарочито громко зевая, вмешался Мастер крови.

По лицу Адиеля пробежала тень и он смерил молодого наглеца надменным взглядом.

– Он надеялся, что меня прикончат где-нибудь в Тайрани, но я оказался живучим, – сказал Лиазар мне на ухо, впрочем не стараясь говорить особо тихо. Лица встречающих вытянулись ещё сильнее, и они поспешили провести нас внутрь.

– И за что тебя только терпят? Зная Зикрахена, я удивлена тем, что ты ещё не болтаешься на столбе, – пробормотала я, с любопытством глядя на легкомысленно вышагивающего рядом Лиазара.

– Ой, у нас так не казнят, – сморщил нос мой дядя, – это не слишком практично. Просто я уникальный специалист, единственный Мастер крови на весь Гарм. Мне многое прощают. Запомни, деточка – быть уникальным и полезным это самая лучшая гарантия того, что ты проживёшь здесь достаточно долго и счастливо. Хотя Консул Велор как-то обещал запереть меня в самой глубокой темнице. Но теперь-то мне об этом беспокоиться не надо. Её ведь займёшь ты, а мне достанется чуть попроще.

Впрочем, как выяснилось чуть позже, странный маг меня только пугал.

Мы прошли по нескольким коридорам с высокими сводами, поднялись по широкой каменной лестнице и оказались на ещё одной площадке, только чуть поменьше, чем снаружи.

Там меня ожидало настоящее чудо. Маленький, раза в полтора меньше, чем я привыкла видеть, поезд, и рельсы, уходящие в слабо подсвеченный туннель. Железная дорога в самой глубине горы! Это было самое большое чудо, которое я видела, и даже дирижабли не могли с ним сравниться.

Вагончики были очень удобными, хотя для высоких гармцев явно низковаты, что заставило их неудобно скрючиться, склонив головы – сидений на всех не хватало.

Дорога, к сожалению, была совсем короткой, и очень скоро мы прибыли к месту назначения. Ещё одна лестница, и мы, наконец, достигли жилых помещений. Кажется, эта скала была испещрена туннелями и рукотворными пещерами как червивое яблоко. К счастью, предсказание Лиазара не сбылось. Мне достались вполне уютные, хотя и не слишком большие, покои.

– А что, все гармцы живут в горах? – спросила я Астенари, сопровождавшего меня.

Джаред расстался с нами сразу же, как только мы сошли с подземной железной дороги. Кажется, он решил избегать меня, к моему большому облегчению. Компания Лиазара меня устраивала гораздо больше. Если бы ещё и Адиель перестал маячить за моим плечом!

– Нет, в основном в городе и крепостях. Но Велор Рейвен предпочитает жить именно здесь – в Сердце Гарма, хотя у меня от этой горы обычно мурашки. Здесь вообще мало кто может долго жить, особенно из молодых некромагов. Но ты, возможно, ничего не почувствуешь, – объяснил мне Атенари.

Тут он ошибался. Потому что я отлично понимала, почему это место названо Сердцем. Я слышала, не ушами, а всей своей сущностью, мерное биение, звучавшее откуда то из недр горы. Источник, подобный тому, что я чувствовала в Салдорской пустыне или видела в горах Талсу. И он был прямо под нами. Не мёртвый... но больной и очень, очень старый.

Я была захвачена этим звуком, и ощущениями, рождавшимися от него, так что очнулась, лишь когда услышала щелчок закрываемой двери. Недоуменно завертела головой. Лиазар Атенари ушёл, оставив нас вдвоём с Адиелем. Зиккрахен перехватил мой взгляд.

– Мастер крови заметил, что защитное заклинание на комнате пообносилось, и его нужно обновить, и пошёл за нужными инструментами.

– Пошёл, или ты его отправил?

Уголки губ Адиеля чуть вздрогнули.

– Инициативность наказуема. К тому же кому, как ни "уникальному специалисту" доверить защиту покоев достопочтимой айри? Уж явно, не такому бездарю, как мне.

– Или вы хотели остаться со мной наедине. Что-то хотите сказать? – спокойно спросила, и оглянувшись, присела в единственное в комнате кресло, вынуждая мага сесть на более неудобный стул.

– Скорее предупредить.

– Вы? – я позволила недоверию проступить на моём лице.

– Почему же нет?

– Потому что вы и пальцем не пошевелите, если это не касается ваших интересов, или интересов вашего хозяина. Только вот не думаю, что цели Второго Консула совпадают с моими.

– Иногда у нас появляются союзники там, где мы не ожидаем, – загадочно сказал Адиель. – А те, кто кажется совсем безобидными, оказываются страшнее всего. Не доверяй Лиазару, он гораздо опаснее, чем ты думаешь. Он прячется под маской шута, но сам не задумываясь выдаст с потрохами Велору.

– О, за него это уже сделал Хаккен, так что боюсь, Лиазару Атенари за ним уже не угнаться, – горечь всё-таки просочилась в моём голосе.

Адиель нахмурился, разглядывая меня. И наконец, на что-то решился.

– У Велора есть два помощника, две руки – правая и левая, и как водиться, одна не знает, что делает другая. Ну или делает вид, что не знает. Хаккену он доверяет заниматься делами дипломатического и политического характера – при всех его недостатках, Джаред достаточно осторожен и рассудителен. Лиазар же берётся за задачи, на первый взгляд, менее масштабные, но чуть более... грязные. Его ум столь же остёр, сколь и испорчен. И это сильно роднит Лиазара с его хозяином. И Велор в последнее время всё больше приближает Атенари к себе. Джаред же несколько лет находится в опале, и лишь теперь он постепенно восстанавливает свои позиции. То, что Хаккен питащил тебя в Гарм – большая для него удача.

– Я должна быть счастлива за карьерный рост Хаккена? – ядовито спросила я. – Хотя это стоило ему так мало – всего лишь мою свободу! Не понимаю, зачем ты рассказываешь мне всё это. Что мне до ваших внутренних интриг? И с каких пор вы стали с Хаккеном лучшими друзьями?

– С тех пор как мы встретили ту, что стоит на пересечении дорог, и подумали: вдруг она сможет изменить наши судьбы? Второй Консул, кстати, не в курсе о истинной сущности некой молодой особы, так что советую тебе не слишком молоть языком о некоторых... способностях, котоыми эта особа обладает. Так будет лучше для всех нас.

Ого, что я слышу? Зикрахен и Хаккен сговорились за спиной Велора, да и ещё по поводу меня.

– Сделаю, что могу, – сухо ответила я, – но сомневаюсь, что если Велор возьмётся за меня, я смогу что-либо от него скрыть.

– О, да он с тебя пылинки будет сдувать, так что можешь не опасаться серьёзных допросов. Тем более, что он верит, что эйсор не даст тебе скрыть от него хоть сколько значимую информацию.

– А разве нет? И для чего ему...

Адиель шикнул на меня, не дав договорить. Атенари возвращался.

Когда некромаги покинули меня, оставив на попечение молчаливых (немых?) слуг, я наконец смогла насладиться, пусть и относительным, но всё же одиночеством. Плотно перекусив, я попыталась заснуть. Но не смотря на сильную усталость, сон не шёл. Рваный, болезненный ритм Источника мешал мне успокоиться, навевая тревогу. Пришли мысли, которые я упорно гнала от себя всё это время. О людях, которые мне дороги.

Отец, поддавшийся моим заверениям о том, что я справлюсь. Сейчас он, наверное, корит себя за моё исчезновение. Папа всегда был склонен брать на себя вину за чужие ошибки. Дед, которому нельзя волноваться. Что с ним будет, когда он узнает, что его наследница не оправдала надежд? Эрик, пропавший в Пустошах Гэлин, даже Бергель. Мой отряд. Я подвела их всех.

Но больше всего я подвела Хеля. Я обещала ему быть осторожной. Я обещала не оставлять его одного. Но едва ли мы теперь когда-либо встретимся.

Хель сильный. Он справится. Пустынник прожил тысячу лет и проживёт ещё столько же, если не больше. А что я? Я арэнаи, и наши жизни слишком коротки и мимолётны, чтобы за них цепляться.

– Но я же не собираюсь умирать, – прошептала я в ночную тьму. – Так почему я чувствую, что моё время утекает сквозь пальцы?

Сон мой впервые за долгое время не сопровождался причудливыми и пугающими сновидениями. Но и не приносил отдохновение. Это место, этот неправильный, слабый Источник, высушивали меня.

А утром я опять почувствовала пульсирующую боль в шее, и потратила уже несколько часов, чтобы унять её. Чтобы затем вновь свалиться в постель от бессилия, под навязчивым присмотром вызванного испуганными служанками целителя. И так день за днём. Я видела только Гиваргиса, слуг, и иногда забегавшего Лиазара. Ни Велора, ни Джареда, ни даже Адиеля Зикрахена. Такова стала моя жизнь. Непрекращающаяся борьба с болью, одиночеством, страхом и чувством приближающегося и неминуемого конца.

Шла вторая неделя моего пребывания в Гарме. Неудивительно, что появление Консула Велора я встретила почти с облегчением, надеясь, что моя судьба наконец решится.

Глава 38

Был ли в этом виноват эйсор, близость к умирающему Источнику или ситуация полного неведения, в которой я оказалось, но состояние моё к пятнадцатому дню пребывания в Гарме можно было назвать удручающим. Я как будто бы впала в эмоциональную кому. Ни мыслей, ни желаний, лишь только бесконечная усталость, сковавшая мою душу.

Дни проходили однообразно. Вставала утром, умывалась, ела, и снова ложилась. К полудню я управлялась с эйсором, а точнее, с болезненными ощущениями от него. Головная боль от ментального паразита не становились меньше, как Гиваргис мне обещал, а даже стала ещё более изощрённее и мучительнее. Когда боль немного угасала, я позволяла себе немного размяться, хотя мои нынешние тренировки были лишь тенью прошлых. Но сиденье в четырёх стенах едва ли вообще настраивало на физическую активность, так что я обычно достаточно быстро возвращалась в кровать.

Обычно, когда я хандрила дома, я садилась на подоконник, брала бутылку красного вина и тарелочку с шоколадом, и наблюдала из окна за прохожими. Иногда ко мне присоединялся и кот, ложа тяжёлую голову мне на колени и басовито мурча. Здесь же я не могла позволить себе и этого.

Я садилась в кресло, клала себе на колени книгу, открытую уже какой день на одной и той же странице, и смотрела на пустую стену. Читать в таком душевном состоянии я была не способна. Иногда кто-то приходил – Гиваргис или Лиазар Астенари, развлекая меня шахматами или лёгкой беседой, но всё реже участвовала в них, скоро совсем перестав замечать своих гостей.

Иногда, когда мои глаза уставали, я закрывала их, не засыпая, но оставаясь всё в том же оцепенении. В один из таких моментов ко мне и пришёл гость.

Звук отпираемого замка, щелчок двери и лёгкая поступь, скрип кресла напротив. И запах горького миндаля и ржавого железа. Незнакомый запах. Напряглась, но так и не открыла глаза, даже когда ощутила сквозь сомкнутые веки тень, упавшую на меня и пристальный взгляд – неприятный, пачкающий. Странно, но при этом самого человека я не чувствую, хотя должна. Какой-никакой, а я всё-таки менталист. А сейчас кажется, что напротив не человек, и даже не зверь... а дышащая, смотрящая на меня пустота.

А затем эта пустота меня коснулась – вполне реально. Подушечки пальцев, на ощупь очень мягкие, дотронулись до моего лица, заставляя меня громко и испуганно вздохнуть. Но не открыть глаза. Почему-то мне страшно увидеть того, кто пришёл.

Отстранилась, насколько это возможно, болезненно морщась, но сидящий напротив меня продолжил изучать моё лицо лёгкими касаниями. Щеки, линия скул, изломанные арки бровей, переносица. Когда он дошёл губ, это стало слишком невыносимым, слишком личным, и остатки невозмутимости разбились осколками. Распахнула глаза, с яростью глядя на потревожившего мой покой, но чужие руки почему-то не убрала. Как-будто его право касаться меня совершенно неоспоримо.

Велор Рейвен, древний маг, так сильно напоминающий мне дракона. Нет, даже не на дракона, ведь эти существа мифичны и прекрасны. Велор же реален и чудовищен. Или, если вам угодно, чудовищно реален и реально чудовищен. Что же, тогда понятно, почему моё чутьё менталиста отказало – чтобы защитить мой разум, ведь почувствовать такое... такого, слишком большое испытание для него. Странно, что этот человек мой родич – хрупкий, экзотично-красивый. Расхождение между тем, что видят глаза и что говорят чувства, оставляет ощущение обмана. Не похожий ни на одного из тех, кого я видела. Мой прадед и правитель великого государства.

А пальцы он всё же убрал. Не сразу, но убрал.

– Любопытно, те арэнаи, которых я знал когда-то, реагировали на тактильный контакт иначе.

Ага, отгрызали нахалам руку по локоть.

– У меня эйсор, – напомнила я.

– Это не слишком тугой поводок, – возразил Консул. – Он не должен блокировать инстинкты самозащиты, только не у боевого мага.

Молча пожала плечами. Пусть говорит, что хочет, лишь бы он ушёл. Щёку внезапно обожгла пощёчина, скорее унизительная, чем болезненная.

Роняя кресло, вскочила, и за одно мгновение оказалась в другой части комнаты, где наглый маг меня не достанет.

– Уже лучше, – усмехнулся Консул. – Но всё ещё не пытаешься защищаться. Возможно, дело не в эйсоре, милая.

– А в чём же?

– У меня две версии, которые, в принципе, обе могут быть истинными одновременно. Как потенциальный противник, я настолько превосхожу силой и умением тебя, что инстинкты подсказывают тебе не сражаться со мной, а подчиняться, если непосредственной угрозе жизни нет, или бежать. Что ты и продемонстрировала.

– А вторая версия?

– Узы крови. Вы, арэнаи, весьма сдвинуты на клановой иерархии, а так как я являюсь твоим предком, то моё право... распоряжаться тобой, обучать тебя, в том числе и с применением физического насилия, почти неоспоримо.

Я поморщилась. Не знаю, что там с его превосходством, как противника, но по поводу иерархии он прав. И не то, что в нас это вбивали силой, скорее, мы с этим родились. Но мы действительно не можем полноценно сражаться против своих сородичей, и чем больше разница в возрасте, тем сложнее. Если с Эриком я вполне могла поучаствовать в тренировочном бою, и даже отвесить ему профилактических оплеух за его дурость, то когда мой отец пытался меня тренировать, я просто не могла полноценно дать ему отпор. Рука не поднималась. Впрочем, и у старших сородичей по поводу младших членов семьи были свои заморочки. Для этого и существовали наставники – учителя, которым не мешало кровное родство. Но... сказала это вслух:

– Ты не часть моей семьи, ты даже не боевой маг.

– Нет, я некромаг, – безмятежно улыбнулся Рейвен. – А ты мой потомок. Неужели думала, на тебя это не наложит некоторых обязательств?

– Что-то Танара не отличалась дочерней почтительностью, – дерзко заметила я.

– Она шаноэ, это другое. Тебе же полноценной ведьмой не стать.

– Почему это?

Села на кровать. Ноги всё ещё не слишком держат, а перед Консулом свою слабость скрывать нет смысла. Пусть видит, до чего довёл здоровую молодую арэнаи!

– Потому что здесь важнее не наследственность, а обучение, притом в определённом возрасте. Твоё же было начато, но не закончено, а теперь ты слишком взрослая для этого. Да и родственную связь же это между нами не перекрывает.

– То-то я гляжу, что вы ведёте себя как любящий родственник, – ядовито ухмыльнулась. – Похитили меня из родной страны, а теперь медленно убиваете этой своей штукой.

– Эйсор не должен быть опасным, даже для боевого мага, – вздохнул Велор, разводя руки, хотя особого раскаяния я в нём не увидела. – А значит, с тобой что-то не так. Точнее, с твоими способностями к боевой трансформации.

Попыталась отделаться полуправдой:

– Со мной всегда что-то было не так. Признаюсь, я не слишком хороша в трансформации – плохо владею собой.

– Я бы поверил тебе... даже вчера. Но видимо, я излишне расслабился. Не думал, что девчонка, не перешагнувшая даже столетний рубеж, способна на сюрпризы. Решил дать тебе успокоиться, адаптироваться к Гарму, не задавать лишних вопросов, не пугать своим обществом. Мне хотелось, чтобы ты чувствовала себя дорогой гостьей, а не пленницей, и поэтому допрос не входил в мои планы. Не по-родственному это. Захотелось, старому дураку, сыграть в доброго опекуна.

Он говорил тихо и спокойно, но мне становилось сё неуютнее и неуютнее. Я обхватила плечи руками и подтянула ноги к груди, стремясь защититься от его взгляда. Но он сел ближе, почти касаясь своим бедром моих ног.

– Но вчера что-то изменилось? – хрипло спросила я.

– Что-то, – согласился Велор, и положил передо мной тёмную пластинку, в которой отражаются наши искажённые лица.

Я с опаской повертела её в руках.

– Что это?

– Запись с памяти одного некромага, которую мне передали по Зеркалу. Нажми.

Ого, они так могут! Взять чужие воспоминания и перенести их на физический носитель – даже не думала, что это возможно. Коснулась экрана, и он постепенно начинает светлеть. Появилась картинка. Я побывала на достаточно количестве битв, чтобы понять, что это одна из них. Кусок полуразрушенной стены. Валяющееся в грязи оружие, судя по конструкции, одна из тех пушек, что гармцы соорудили для алисканцев. Изломанные тела рядом. И струйки дыма от подожжённых строений.

– Где это?

– Хайданская крепость.

Стратегическое место для тайранцев. Но уже не на границе с Алисканом. Глубже. Ближе к столице. Не думала, что гармцы смогут к ней так быстро и легко подобраться.

Рука Велора опустилась поверх моей, что-то включая в странном приборе, и картинка ожила. Послышался звук и я вздрогнула. Крики, вопли, приказы... ничего не разобрать.

Обзор изменился, и теперь мне показали сутулого гармца со спины. Сердце ёкнуло, но я быстро поняла, что это не Джаред. Он поднял руки... И я не могла видеть через этот экран магию, но я знала, что он сейчас колдует. Потому что крики раненных захлёбнулись, а значит, их жизни только что прервались, став ещё одним источником силы для некромага.

Некромаг на экране обернулся, и я вижу на его спокойном лице тень досады:

– Не проходит. Здесь стоит хороший защитный купол. Кто-то из арэнаи постарался, так что щит легче взломать изнутри.

– А ты бы не хотел приближаться к этим тварям слишком близко, – сказал тот, кому принадлежит воспоминание. – Не стоит волноваться, за нас всё сделают алисканцы.

В проёме сломанной стены уже исчезло несколько высоких фигур. Экран затрясся, и запись кончилась. Я наконец выдохнула.

– И что? Вы хотели показать мне, что Хайдан пал?

– Смотри дальше.

Ещё одна запись. Маги уже внутри. Очевидно, щит разрушили, и они могут теперь колдовать внутри крепости. Я слышала разговор по ту сторону экрана, но не могу видеть тех, кто его ведёт.

– Тайранские маги не спешат показываться. Странно, обычно они не избегают открытый бой. Может, что придумали?

– Едва ли, – презрительный голос хозяина записи. Вот это он зря. Те же салдорские маги давно перестали считать нас тупыми боевиками, зная, что мы способны на вполне себе хитрые и сложные тактические ходы. Не всё же грубой силой давить? – Оставайся здесь и смотри, чтобы никто не сбежал, я возьму алисканского мага и поищу тайранских псов...

Я оторвалась от экрана, и кинула гневный взгляд на своего прадеда, только сейчас заметив несуразицу. Почему они говорят на койне, а не на гармском, как должны были между собой? Видимо, Велор изначально собирался показать мне эту, а может и другие, записи, да и ещё чтобы я поняла, что происходит.

– Что? – вопросительно посмотрел на меня Велор.

– Хотите, чтобы я смотрела, как умирают мои соплеменники?! – То, что Консул собирается показать торжество своей армии, я нисколько не сомневалась. – Это что, развлечение у вас такое?!

Велор закатил глаза, сразу поняв, что послужило причиной моих подозрений.

– Я действительно приказал своим людям использовать койне, но не собирался демонстрировать эту запись тебе. Если это и развлечение, то для других особ. Не отвлекайся. Сейчас самое интересное.

Появился ещё один алисканец, судя по всему, тот самый маг. Лицо его было залито кровью, а на одежде подпалины, но на лице предвкушение триумфа.

– Огневик мёртв, а целителя мы смогли захватить в живых. Лишь у башни не погашена вспышка сопротивления. Там последний боевой маг, и мы не можем к нему близко подобраться.

– Что ж, пойдём разберёмся с твоим магом.

У башни лежали люди, в основном, судя по характеру ранений, убитые магией, или разбившиеся от падения с высоты, а может, и то и другое. В проёме окна мелькнул силуэт человека, но исчез прежде, чем гармец успевает применить заклинание.

– Дольге, обойди башню, не дай ему сбежать. С одним я легко управлюсь, – приказывает гармец.

Некромаг зашёл внутрь и начал подниматься по лестнице. И еле успел уклониться, когда сверху, почти к его ногам, упал труп. Это даже уже не человек, это окровавленный кусок мяса, в котором я с некоторым трудом, лишь по одежде, узнала одного из алисканцев. Что или кто могло с ним такое сделать? Такие следы не могли возникнуть ни от магии, ни от оружия. Мы не разрываем плоть зубами, так ведут себя только дикие звери!

Я догадалась о происходящем раньше, чем спешащий гармец. Он даже не понял, увидев волка, мчащегося на него, что это и есть тот самый боевой маг. Он не знал о возможности полной трансформации, и он не мог подумать, насколько зверь перед ним хитёр, опасен и быстр.

Некромаг пытался выстроить щит, но не успел, и экран, в очередной раз дёрнувшись, потух. Запись кончилась.

– Маг, кому принадлежит это воспоминание, мёртв? – спросила я, зная ответ.

– Да, и нам повезло, что у него более или менее сохранилась голова, и мы смогли вытащить его воспоминания. От второго некромага ничего не осталось.

– Тогда как же?..

– Есть приказ не оставлять тела некромагов на поле боя, и тот алисканский маг сумел выжить и выполнить приказ.

– А Хейдан?

– Пока в руках тайранцев. Алисканцы не смогли удержать крепость без нашей поддержки. Мы решили не рисковать, не разобравшись, с чем имеем дело. Кроме тех, кого ты видела, на нашей стороне были и другие маги, и смертные воины, очень неплохие, готов признать. А против них было вдвое меньше людей, и всего лишь трое магов, только один из которых был арэнаи. А затем появился... этот зверь. – На лице Консула появилась задумчивость. – Ни алисканцы, ни мои люди не поняли, с чем столкнулись. Но я старый маг, и помню другие времена. Когда арэнаи были не только магами с необычайной ловкостью и силой. Когда они были метаморфами. Не думал, что застану тех, то ещё владеет этим искусством.

А я думала о том, что знаю человека, умеющего оборачиваться волком. Эйнар, мой брат. Если дед решил, что я мертва или в руках врага, то возможно это примирило их друг с другом и вернуло брата в семью. В военное время прощаются многие прошлые проступки. Но гораздо интереснее другое. Если это не личная инициатива Эйнара, то увиденное мной означает только одно – Изенгрим Бергель решил всё-таки использовать козырь, который он прятал в рукаве. Он больше не собирается скрывать то, что кто-то из арэнаи владеет полной боевой трансформацией, и намерен обучать этому и других. Видимо, дела тайранцев действительно плохи, раз Бергель решил положиться на столь шаткий шанс, что метаморфы переломят ситуацию в корню.

– Что ты скажешь? – склонив голову, спросил меня Велор.

– А почему я должна что-то говорить? Я здесь мало что знаю о происходящем в Тайрани.

– Но ты знаешь о метаморфах. Разве нет?

Чуть помедлив, но всё же ответила.

– Да, я знаю достаточно о метаморфах.

У меня нет даже мысли скрывать правду от Консула, хотя я понимала, что происходит что-то неправильное. Разве... разве я не собиралась молчать даже под пытками? Почему же сейчас я так легко начала выбалтывать то, что я знала о метаморфах?

– Это следовало предполагать, – задумчиво сказал Велор, привлекая меня к себе, и положив мою голову себе на колени. А я даже не протестовала, воспринимая небрежную ласку от гармца как само собой разумеющееся. – До тех пор, пока я не увидел метаморфа в Хайдане, я думал, что восстановить утраченное умение невозможно. Поэтому мы и не трогали сигила, зная, что его постигнет неудача.

– Вы знали, чем Асет Орани занимался? – удивилась я вяло.

– И многое другое про этого проныру. Он доставил нам много неудобств в Алискане. Но мы думали, что Орани приведёт нас к шаноэ, ведь он их давний приятель, но взрыв, устроенный тобой и твоим другом, вспугнул его раньше. Значит, это он научил арэнаи превращаться?

Мне бы конечно тут заткнуться, но я не могу... не хочу.

– Нет, я. Закончила то, что маг хаоса не смог. Но пока так могут лишь двое, я и мой старший брат. Я думаю, это он был волком в Хейдане.

– А ты тоже волчица? – рука, гладившая меня по затылку, на мгновение замерла.

– Талсу, снежная кошка. Я не выбирала эту форму, просто это было самое последнее животное, которое я видела на тот момент.

Я вяло освободилась из-под руки Велора, и проковыляла к ванной, где меня просто вывернуло на изнанку. Еды в желудке почти не было – сегодня у меня не было сил ни завтракать, ни обедать, так что рвало меня практически одной жидкостью, окрашенной в розоватый цвет. Судя по привкусу во рту, крови. Я стянула висевшее на перекладине полотенце, и подложив его под голову, легла там же, на холодном полу, сейчас дававшем облегчение от боли, пронзающей моё тело. Кажется, у меня начался жар, которого не было ещё полчаса назад.

Наблюдавший у двери Велор подошёл ко мне, и пощупав лоб, нахмурился. Уже через несколько минут здесь был Гиваргис и гармский целитель. Он уже приходил раза два, но кажется, в те разы его больше интересовали особенности физиологии боевых магов, чем моё плохое самочувствие. Сейчас же, под холодным и недобрым взглядом Консула, гармский целитель бледнел и заикался, не в силах объяснить, почему тайранка в таком плохом состоянии, списывая всё на акклиматизацию и стресс.

– А я же говорил, что будет становиться хуже, – Гиваргис, обычно весьма стеснительный и трусливый, когда дело касалось непосредственно его работы, приобретал неожиданную смелость. – Хотя тошнота что-то новое. У тебя такое было?

Я вяло покачала головой.

– Что могло спровоцировать ухудшение? – негромко спросил Велор.

– Ну, так как изначально источником болезни был этот ваш ментальный паразит, то полагаю, что и сейчас виноват он. Что-то его активизировало.

Или кто-то. Это совсем не нужно было говорить вслух.

– Ты про что, мальчик? При чём здесь эйсор?

– Вам не сказали? – удивлённо спросил Гиваргис, а затем кратко изложил свою теорию про сопротивление моего организма чуждому влиянию. И про то, что чем сильнее эйсор пытается подавить мою волю, тем хуже физически мне становится. А сейчас, очевидно, заставляя меня говорить то, что я в других обстоятельствах бы не сказала, Велор случайно активировал процессы защиты от эйсора.

А я-то думала, что мой прадед просто склонен к садизму, или просто равнодушен к тому, что со мной происходит, а он просто не знал о побочных эффектах от его "подарка". И ладно Гиваргис не сказал – кто бы его допустил до сиятельной особы Консула. Но почему это не сказал Лиазар Астенари, мой добрый "дядюшка", видя, как я мучаюсь? Прав был Хаккен, когда говорил, что этому некромагу нельзя доверять.

– И что ты предлагаешь? – спросил Велор, обращаясь к алисканцу.

Гиваргис пожал плечами:

– Природу Агнессы не изменишь, так что конфликт можно избежать лишь только путём устранения его источника. Сейчас я могу лишь облегчить состояние, но не излечить. Ох, милая, у тебя что, кровь горлом пошла? – спросил он, вытирая с моих губ капельки крови.

– В этот раз желудок, – криво улыбнулась.

Пока лекари вертятся вокруг меня, отпаивая лекарствами и приводя в приличное состояние, Консул, нисколько не смущаясь, задремал в моём кресле. Но стоит лишь закрыться за ними дверь, как он тут же оказался рядом.

– Значит, о метаморфах ты не хочешь со мной говорить? А жаль. Будет не очень хорошо, если всякий раз, когда я захочу узнать у тебя что-либо против твоей воли, тебя будет тошнить кровью.

– Тогда сними эту штуку и вернись к старым добрым пыткам и ментальной атаке, – хмуро ответила я.

– Обойдусь другими источниками информации, – вздохнул расстроенно Велор. – А так всё хотелось узнать из первых уст. Всё же на моих глазах возрождается легенда. Знаешь, в роду моей матери маги тоже обращались в кошек, и я рад, что именно через неё, а не Эйнхери, этот дар достался тебе.

– А вы многое об этом знаете?

– Кое-что. Некромагов, имевших дело с метаморфами, почти не осталось. Они для большинства гармцев – фактически персонажи из древних сказок, притом выступающие отнюдь не на стороне добра. И для молодого поколения узнать, что арэнаи, на которых они смотрели свысока, и зверолюди, которыми их пугали в детстве, одно и то же, весьма шокирующе. А то, чего боятся, уничтожают. И жаль – умение менять обличие, обретать нечеловеческую силу и ловкость поистине прекрасно.

– Именно поэтому вы сейчас поддерживаете эту войну? – едко спросила я. – Не знаете других способов восторгаться моим народом?