Текст книги "Зов хаоса (СИ)"
Автор книги: Таис Сотер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 5. Проигрыш
Орани уже попрощался с нами, и стоял в дверях, тогда как Като медлил. Наконец он склонился, и тихим, подчеркнуто вежливым голосом произнес.
– Мой господин, князь Лайсо, наслышан о вашей схватке с Великим князем Астартом. Сегодня вечером он намеревается заглянуть на тренировочную площадку, и желает собственными глазами лицезреть ваше воинское мастерство. Он просто мечтает с вами познакомиться поближе, и надеюсь, вы не разочаруете его.
Мне хотелось биться головой о стол, или громко вопить в небеса, тряся кулаками, что-нибудь пафосное вроде "за что, за что?!". Проблема в том, что я отлично понимала, за что мне все это – я решила поднять голову, и меня заметили. Другое дело, что мир как всегда не оправдал моих ожиданий, преподнеся мне неожиданные сюрпризы, вроде того же Като и его принца. Я пару раз видела младшего сына Агата, хоть и не была ему представлена, и он был гораздо более похож на своего папочку, чем Астарт. Лайсо Агат был потенциальным наследником, по крайней мере, до женитьбы Астарта, и я не думаю, что принцесска вызывала у него приятные эмоции, а значит, он вряд ли будет дружелюбен и ко мне.
Другое дело, что я надеялась, что он не обратит на меня свое внимание, не сочтя меня достойной игрушкой для своих интриг. Но что ж, видимо у него ко мне свой интерес, и почему бы мне этим не воспользоваться?
К вечеру я была уже полностью готова, собрав всю возможную информацию о Лайсо, какую смогла добыть от своего нового знакомого и слуг. Говорят, младший князь был похож на своего отца не только внешностью, но и характером – интриган, политик, любитель женщин, но, в отличие от отца и брата, не воин. А значит, он будет смотреть, а не участвовать, натравив на меня еще одну, помимо Като, комнатную собачку, а точнее – ручного волка. Как и Астарт, Лайсо тоже имел свою свиту, в которую помимо мага и нескольких аристократиков входил отличный воин и боец Салман Джудо. Он был молочным братом Астарту и Лайсо, дружил с ними в детстве, и позже также учился у Силкера Нохая, но повзрослев, выбрал из двух братьев именно Лайсо, став его тенью. И говорят, Джудо был хорош, очень хорош в своем деле, и я была более чем уверена, что я увижу его сегодня.
Когда я пришла на тренировочную площадку, народу было действительно много, но стоило показаться Лайсо, как поле практически опустело. Как я и думала, Лайсо был не один, с ним был Като, и видимо, Салман Джудо. Но менее всего я ожидала, что здесь появится Астарт Агат вместе с Рэймисом Заром, и еще парочка моих знакомых из алисканской делегации. Они что, ставки решили устроить, на какой минуте из меня колбасу сделают? Не могу понять я этих алисканцев – считают женщин нежными и слабыми феями, которых нужно беречь и холить, а стоит мне заявиться на тренировочное поле, как тут же готовы порвать меня на мелкие кусочки. У них может комплексы какие-то, связанные с женщинами и оружием?
Джареда не было, и я испытала что-то, похожее на разочарование. Мне кажется, или он начал избегать меня в Алискане. Не то, что я так уж хотела с ним сдружиться… но жаль. Второй гармец мне нравился меньше. Уж больно на рептилию был похож.
Но я действительно была готова, и один такой сюрприз лежал поодаль от меня, скрытый холщовыми тряпками. Я вскочила с земли, на которой я до этого сидела, и поклонившись на манер воинов, подождала, пока меня представят Лайсо. Лайсо Агат был оживлен, весел, любезен, и, кажется, получал искреннее удовольствие от флирта со мной.
– Знаете, – сказал он мне, – Я наблюдал за вами, пока вы тренировались. Чудесно, совершенно чудесно.
Ну, да. А я еще на задних лапках стоять могу, и палку приносить. Вымученно улыбанулась, ожидая пока младший князь не перейдет к сути, но он медлил, предпочитая светскую болтовню. Я не слушала Лайсо, его слова мало имели значение, мне гораздо интереснее был он сам. Лайсо Агату было выгодно, чтобы брак Астарта не состоялся, ему было выгодно, чтобы тот дискредитировал себя в глазах императора. Видимо, Лайсо связан с МИЦА через своего мага, Ирбиса Като, а МИЦА каким-то образом связано с гармцами. Такой человек, как Лайсо, вполне может заключить союз с самим дьяволом ради того чтобы добиться власти, и вряд ли его остановят родственные чувства. Только вот зачем ему я? Будет ли Лайсо искать моей дружбы, чтобы через меня повлиять на принцессу, или, напротив, попытается уничтожить меня? Но Лайсо был слишком очевидный злодей, чтобы поверить полностью в его вину, что впрочем не означало, что я скину его со счетов.
Как я предполагала, Лайсо заговорил о той стычке, что произошла у нас с Астартом в загородном особняке. И ему, как я и предполагала, "стало интересно, действительно ли искусство арэнаи столь велико, что благородная айри на равных сражалась с Великим князем". Я подтвердила.
– А не продемонстрирует ли айри свое искусство?
– Ну а почему бы и нет? – бодро согласилась я, искоса поглядывая на своего будущего соперника, Салмана Джудо.
Среднего роста, по меркам алисканцев, худощавый и подвижный, но в отличие от Астарта, не такой массивный. Это плюс – в скорости он меня вряд ли обойдет, а сила удара его послабее будет.
Джудо великодушно предложил выбор оружия мне, на что я согласилась, но с небольшой оговоркой – он может выбирать свое оружие сам, я же буду пользоваться принесенным с собой, и вряд ли у уважаемого Джудо может найтись что-нибудь подобное. Желаете взглянуть? Я вытащила из тряпок, лежащих рядом со мной, два меча в простых кожаных ножнах. Такие ни в Тайрани, ни в Алискане ни в ходу – выглядят как игрушки, слишком тонкие и хрупкие на вид, с изогнутым клинком, как у восточных сабель, но с прямой рукоятью, и, что алисканцам знать конечно не следует – с зачарованной сталью, которая выдержит удар даже алисканских клинков, гнущиеся, но не ломающиеся. Один из клинков длинный, компенсирует не слишком длинные руки, и более маневренный короткий. Парные мечи не в чести у алисканцев, предпочитающие двуручные мечи, а то и вовсе дробящее оружие, поэтому я с неким самодовольством наблюдала за изумленными, и в чем-то завистливыми взглядами гайдуков. Только Лайсо смотрел равнодушно, а Салман, совершенно не удивленный, лукаво щурил глаза, улыбаясь каким-то своим мыслям.
– Вы пользуетесь салдорской техникой боя? Вас учили? – спрашивает он меня.
– Отец воевал в Салдоре, перенял технику, а я уже обучалась у него. Встречались с ней?
– Да, встречался… с салдорцами, – Салман застенчиво улыбнулся. Он вообще больше похож на мальчишку, с взъерошенными волосами, живым, открытым взглядом и свободными, раскованными движениями, чем на опасного противника. Он мне нравился, поэтому я улыбнулась ему в ответ. – Но вы уж не обессудьте, я по старинке, как тут у нас принято.
Он исчез в оружейной, и через несколько минут вернулся с двуручным тяжелым мечом, что так любят алисканцы. Не стандартное, безликое оружие гайдуков, а личное, специально сделанное под его руку. Вот с этой бандурой на хрупкую и слабую меня?!
– Хм, а вы уверенны, что для показательного сражения стоит использовать боевое оружие? – спросил Астарт Агат. По моему, он заботиться обо мне, как мило.
– Мы с айри Эйнхери опытные бойцы, и сможем вовремя остановиться, не покалечив друг друга, – ответил Салман. Я согласно кивнула.
У нас дома, начиная с шестнадцати лет, на тренировках отдается предпочтение боевому оружию, а каждому ребенку с детства внушают правила безопасности. Мы сделали короткую разминку, разогревая мышцы, и приступаем.
Трансформация дается тяжело – слишком долго я ее не использовала, и впервые мгновения звуки, свет, запахи оглушают мое восприятие, но потом разум заполнил знакомый азарт, и вместе с тем спокойствие. Хор-р-р-ошо то как!
Через несколько секунд сражения я поняла, что Салман сильнее Астарта, ненамного, но даже эта небольшая разница чувствительна для меня. Он не такой массивный, как Астарт, для алисканца даже слишком изящный, но двуручный меч в его руках кажется не тяжелее гусиного пера, а на лице нет ни капли напряжения. Сильный, ловкий, опытный противник, знакомый к тому же не только с салдорской техникой боя, но и с некоторыми особенностями боевых магов. Интересно, откуда?
Можно было бы подумать что выйти победителем в этом сражении невозможно, но боевой маг – это отнюдь не тупая машина для убийств. Одной из самых лучших способностей арэнаи можно назвать способность быстро адаптироваться, менять свои методы и модели поведения по мере необходимости, а также способность использовать любую, даже самую маленькую возможность, чтобы выиграть. Так и сейчас – мой противник был более опасен и умел, чем тот, которому я уже проиграла, но я чувствовала свою силу, и это давало мне серьезный шанс на победу. А что изменилось? Не так уж много на сторонний взгляд, но и этого мне хватило – в этот раз я была спокойна, и я была готова к этому повороту событий, более того, спровоцировав его сама, я чувствовала себя хозяйкой положения. И у меня были мои мечи – те, которые мне подарили на двадцатилетие. Я чувствовала себя гораздо спокойнее, сжимая в ладонях рукояти мечей, давно ставших мне добрыми друзьями.
Движения наши были быстрыми и смазанными, лишь изредка, когда наши клинки сталкивались, мы на мгновение замирали, чтобы затем заново сойтись в поединке. Разнилось наше оружие, разнилась и манера боя, и каждый из нас выбрал свою стратегию, поставив на него. Я, понадеявшись на свою скорость и реакцию, действовала хаотично быстро, безрассудно кидаясь в атаку, пользуясь любой возможностью задеть противника, пытаясь сбить его с толку и вынудить совершить необдуманный поступок.
Он действовал более осторожно, ожидая, пока я выдохнусь, чтобы застать меня врасплох, и избегал прямого столкновения. Но два клинка против одного, тем более в умелых руках – большое преимущество, и через несколько минут на его одежде зияли красочные прорехи, а на коже красовались кровоточащие порезы. Впрочем, я тоже не сумела избежать мелких царапин, и кровь одной из них заливала мне глаза, лишая меня обзора. Пора было заканчивать наше представление, и я, понадеявшись на удачу, полностью вложилась в последний бросок, пытаясь выбить из рук Салмана меч. И тут же получила удар ногой в живот, повалившись спиной на землю, и выронив при этом один из клинков. Больно!
Хорошо, хоть бил он не в полную силу, а иначе не миновать мне было повреждения мышц, а то и внутренних органов. Пока я валялась на земле, пытаясь прийти в себя, алисканец с самой что ни на есть невозмутимой рожей перекинул двуручный меч в левую руку, при этом как будто совершенно не испытывая неудобства от его тяжести, а правой достал из мешочка, висевшего на поясе, крепкую веревку с петлей на конце. Кажется, меня хотят выудить словно рыбку…. Я откатилась в сторону и вскочила на ноги, и вовремя – бросок лассо пролетел совсем рядом, чуть не задев меня. Вот было бы развлечение для зрителей – боевой маг на поводке. Но от следующего броска я не стала уклоняться, и крепко перехватив освободившейся рукой веревку, резко дернула на себя. Салман потерял равновесие, и пошатнулся. Я взмахнула клинком и разрубив веревку, кинула ему в лицо, заставив его рефлекторно увернуться. Полагаю, он, как и зрители, был удивлен – веревки, подобной той, которой он пытался захомутать меня, обычно плохо режутся даже самыми лучшими и острыми клинками, но не моей зачарованной сталью, и именно его замешательство позволило мне подобраться к нему ближе, и сделать коварную подсечку. Он упал, пытаясь прихватить меня с собой, и я позволила ему увлечь меня на землю. Видимо, не так уж он хорошо знает приемы арэнаи – иначе бы просто бы просто не позволил бы мне приблизиться так близко к себе. Я ухмыльнулась, и выскользнув из его стального захвата, заехала локтем ему по носу. Он сдавленно охнул, и неосторожно дернув головой, ударился о землю. Когда он наконец смог сфокусировать свой взгляд на мне, я уже удобно устроилась, на нем, опираясь коленом ему в живот и приставив острое лезвие короткого клинка к его шее. Ослепительно при этом улыбаясь, конечно, ведь не могла же я забыть о публике?
Через полчаса, отряхнувшись, придя в себя, и подлатавшись, мы тихо переговаривались с Салманом, обсуждая прошедший поединок, и выяснила пару интересных моментов. Оказывается, в самом начале сражения я пару раз серьезно ошиблась, и если бы не тот факт, что Джудо недооценивал меня, и не решил бы немного со мной поиграть, то тренировочный бой закончился бы быстрее, и явно не моим выигрышем. Ну что же, зато он "поиграл"…. и в следующий раз вряд ли будет снисходителен ко мне.
Князья со свитой уже ушли, через некоторое время ушел и Салман, взяв с меня обещание повторить наше сражение, и только тогда я смогла немного расслабиться. Все прошло на удивление хорошо, удача мне сопутствовала, и все пока шло по моему плану. Нужно было гораздо раньше позволить Анхельму вправить мне мозги, а не мучиться вечной для меня неопределенностью и сомнениями! На меня накатила привычная после изменения депрессия, а мышцы налились знакомой усталостью и болью. Ох, не нужно было так запускать себя. Усилием воли я заставила встать и поплелась в сторону замка, решив сократить путь через подсобные постройки, а не идти по главной дороге, ведущей в замок. Полагаю, что я бы рискнула пойти даже через топи и болота, будь они на моем пути, лишь бы оказаться скорее в постели.
И совершенно зря, кстати. Усталое сознание почти не реагировало на окружающую среду, поэтому когда на меня напали, я была, мягко говоря, не готова к такому повороту событий. Можно оправдываться тем, что напали со спины и когда уже стемнело, что я находилась на незнакомой территории, и многим другим, но факт остается фактом – я не успела сделать ничего, даже воспользоваться магией, или убежать. Все произошло в доли секунды: вот я иду, потирая лоб рукой, мимо сарая с приоткрытой дверью, как чья-то рука хватает меня за шкирку, утягивая внутрь, а другая рука тычет мне в лицо мокрой тряпкой, пропитанной чем-то вонючим.
Я дергнулась, пытаясь вырваться и призвать магию, но мышцы меня не слушались. Я почти упала, и те же руки, поддерживая мое тело, мягко опустили меня на грязный пол. Перед тем, как мои глаза закрылись, я успела увидеть пару мужских ботинок перед своим лицом, и мужской силуэт в дверях. Значит, их было как минимум двое.
Плохая новость, я – обездвиженная и беспомощная, во власти незнакомцев, которые навряд ли хотят пригласить меня на пикник. Еще одна плохая новость – никто не знает, где я сейчас, и вряд ли меня будут искать в ближайшее время. Но есть и хорошие стороны – меня обездвижили с помощью эфира, легкого наркотика, а не неведомой отравы наподобие той, что использовала Мэй, а значит неприятных последствий для психики не будет. И еще один неприятный сюрприз для нападавших, так ими и не обнаруженный – эфир, который должен был усыпить меня, всего лишь обездвижил меня, но не лишил сознания. Регулярные занятия ментальной магией все же принесли свои плоды.
И это позволяло мне слышать все то, что говорят и делают мои похитители. Остаться бы в живых после этого, чтобы было кому рассказать…
Глава 6. Кровь и плоть
Я лежала на пыльном полу сарая и боролась с накатывающими на меня приступами сонливости. Не спать, не спать, иначе можно жизнь проспать….
Знаете, что самое страшное в такие мгновения? Бессилие. Невозможность хоть как-то, пусть даже ценой собственной жизни, выйти из этой ситуации. Быть жертвой тяжело, особенно когда тебе с детства внушали про твои неоспоримые преимущества перед другими – про невиданную силу, сверхчеловеческую скорость, смертельную магию…. Про то что ты – хищник, а не жертва. Хотя вру – говорили и другое. Что никакая магия не спасет от стрелы, неожиданно пришедшей в спину, о том, что самое сильное и ловкое тело может подвести, что ты смертен, и плоть твоя слаба. Только маги, молодые, глупые и самоуверенные юнцы, не слушали. А я слушала, но как оказалось, не верила в это. И вот только сейчас, когда я здесь, парализованная, беспомощная, на грани сознания, я начинаю понимать. И это бессилие меня унижало, делало меня нецельной, по-настоящему слабой. И чем бы ни закончился этот день для меня, это чувство бессилия и страха всегда останется со мной – страшное и драгоценное знание.
Я не могла двигаться, говорить, но при мне было мое обоняние и мой слух. Я чувствовала запах того, кто стоял ко мне ближе всего – пряный и терпкий, столь чужеродный, и столь знакомый запах. О да, я знаю, кто ты, я знаю, мой враг….
– Надо действовать быстро. У боевых магов хороший метаболизм, и она скоро вернется в сознание, – я слышу приглушенный мужской голос с хрипотцой в голосе.
Джаред Хаккен! Вот же… скотина. Не то, что я ему так уж и верила, но удара в спину не ожидала. Хотя следовало. Все же у магов смерти натура подлая, змеючая.
Плохо, очень плохо. Даже если бы я справилась с действием эфира, то некромага мне никак не одолеть. К тому же он слишком хорошо осведомлен о свойствах арэнаи, а знание нередко это самое лучшее оружие.
– Быстрее было бы ее убить. И надежнее, – второй голос был суше и холоднее, с тем же гармским акцентом. Адиель Зикрахен, один из гармцев, что нас встречал, желтоглазый. – Если она из шаноэ…
Интересно, о ком они?
– Она потомственная Эйнхери. С таким же успехом ее мать могла быть и гармкой. Если только желтые глаза не просто особенность боевой трансформации, – по голосу некроманта было слышно, что он и сам в это не верил.
– Ты так уверен, что она не была заодно с Мэйлин? Вдруг она точно такая же?
Значит, все же дело в Мэйлин. Я и раньше подозревала что ее исчезновение как-то связано с появлением гармца в Тайрани, а теперь появилась полная уверенность. Вот только что некромаги то что с ней не поделили?
– Вряд ли они действовали вместе, Агнесса ведь тоже стала жертвой, как и канцлер.
Если бы я могла говорить, я бы фыркнула – все-то они знают, до всего докопались. Значит, где-то в канцелярии есть утечка информации. Выживу, обрадую этим Грегори.
– Это могло быть для отвода глаз, – сказал Адиель Зикрахен.
– Может быть, но как бы то ни было, надо убедиться точно, чтобы не наделать ошибок. Она может быть нам полезна.
Я почувствовала, как Джаред склоняется надо мной, и скорее предугадала, чем реально почувствовала укол в предплечье. Затем он осторожно дотронулся до моих волос, и потянув за одну из прядок, срезал ее. Кровь, волосы – они собирали на меня данные. Неужели их интересовало мое происхождение, а точнее, происхождение моей матери? Сестры шаноэ, Мэй, моя мать, желтые глаза…. У моей матери не было желтых глаз, что должно было, по мнению некромагов, связывать ее с Гармом или сестрами шаноэ. Но они были у меня, во время моей трансформации…. Голова была как будто набита ватой, эфир все же воздействовал на меня, и поэтому куски головоломки все не желали сходиться. Что-то очень простое за этим стояло, и ключом ко всему была моя мать, ее прошлое.
Непонятно почему, но я была особенно зла на Джареда, пусть на то и не было особенных причин – я и так знала, что он враг, так почему у меня такое ощущение, что меня обманули? Доверчивость отнюдь не свойство моей натуры – я знала, что он вполне мог стать моим противником, стать причиной моей смерти. Просто я не думала, что это будет так – подло, в спину.
– Оставим ее здесь? – спросил Зикррахен.
– Да. Только закрой поплотнее дверь, нам не нужно, чтобы ее нашли слишком рано, – ответил Джаред.
Они потоптались еще немного, заметая магические и физические следы, а затем ушли, оставив меня в грязном темном сарае, пахнущем сыростью и тухлой соломой. Если у меня раньше и не было клаустрофобии, то после всей этой истории обязательно начнется. Я лежала в полной беспомощности, ожидая, пока организм справиться с этой дрянью. Было грустно, холодно, и скучно, я даже задремала, а когда очнулась, к членам тела уже вернулась чувствительность. Судя по тому, что я не успела себе ничего еще отморозить, прошло не более двадцати минут. Я попыталась сесть, отдышалась, а потом, аккуратно держась за стеночку, встала.
– Ублюдки, – сказала я, и не узнала свой голос, таким хриплым и больным им был. Смесь посттрансформационного синдрома и эфира плохо сказалась на моем организме. Но я была жива, правда, всецело по чужой воле.
Ковыляя, и, кажется, шатаясь, я добралась до замка, и заползла в свою комнату. Остаток сил хватило на то, чтобы поставить магическую защиту, на тот случай, если некромаги все же решат вернуться, и подпереть дверь стулом. На всякий случай, еще раз. По-хорошему, я должна была зайти к Анхельму, и рассказать ему то, что произошло, но я отложила это на завтра. Мне было плохо, очень плохо.
Всю ночь меня лихорадило, озноб сменялся жаром, в голове навечно поселился цветной туман, а желудок то и дело просился наружу. Лишь под утро я сумела нормально заснуть, чтобы затем быть безжалостно разбуженной Анхельмом. Несколько минут мы боролись за мое одеяло, и наконец, отвоевав его, я недовольно спросила:
– Как ты зашел? Дверь же заперта, и еще это… защита стоит.
– Вряд ли она остановит мага моего уровня, – хмыкнул Анхельм, и резко дернув одеяло, стянул его с меня. – Агнесса! Что с тобой случилось?! И почему ты спишь в уличной одежде?
– Не было сил вчера переодеться, – я зевнула, потянулась, и тут же скривилась от боли – мышцы все еще болели. Что случилось, что случилось…. Жизнь со мной случилась.
– Это тебя так на тренировке отделали? Ты выглядишь, как один из моих пациентов, точнее жертв.
– Да. Не рассчитала просто силы, давно не использовала изменение, да и противник попался сильный.
Я умолчала, а точнее соврала о том, как на меня напали некромаги. Я должна была сказать Анхельму, но не смогла. Это было личным делом, и я чувствовала, что это касается прежде всего меня и моей семьи. Хотя узнай Анхельм, или тем паче, Грегори, о случившемся, они вполне могли отстранить меня от дела. Еще одна причина, почему я должна смолчать. С некромагами я разберусь сама. "Если только они не успеют разобраться с тобой раньше" – гадко захихикал внутренний голос, но я безжалостно его подавила. Демократия в отношениях с внутренними субличностями – первый шаг к безумию.
– Что надо? – по утрам тонкий налет цивилизованности окончательно спадал с моей сволочной натуры, и мой характер проявлялся во всей красе. Но Анхельм вроде не обиделся.
– Поговорить надо, – достаточно миролюбиво произнес он. – Сходи что ли, переоденься, умойся, а я пока закажу поесть.
Если бы у меня были силы, я бы его расцеловала. А так меня хватило только на то, чтобы схватив в охапку первые же попавшиеся на глаза тряпки, смыться в ванну.
Через полчаса я вылезла уже отмытая, а самое главное, чуть более адекватная. Пока я отмокала в ванну, в голову мою лезли мысли, и не все из них были безумные или откровенно идиотские. Мне кажется, я даже что-то начала понимать, стоило мне сопоставить факты. Некромагии считали меня связанной с некими сестрами шаноэ, как и Мэй. Сестры шаноэ? Я не слышала о таких. Какое-то религиозное или магическое сообщество, по-видимому. На одном из древних языков "шанэ" означает "изменение", значит шаноэ это или "меняющие" или "измененные", а может, и то и другое вместе.
И если предположить, что именно о Мэй говорилось в том самом предсказании, как о той, "чья рука, но не воля, стоит за множеством злодеяний во благо", то вероятно, что той самой волей были как раз "сестры шаноэ". А это значит, что в нашей партии есть игроки, о которых не знаю я, но знают гармцы. Те, кто возможно хотел разрушить брак алисканского принца и Элоизы.
Слишком сложно – слишком много сил, слишком много сторон, которые могут влиять на эту странную, неустойчивую ситуацию, сложившуюся в результате заключения династического брака. Гарм, Лайсо Астарт, возможно МИЦА, а теперь еще некие сестры Шаноэ. Слишком сложно для реальной ситуации, говорила мне моя интуиция. Но вычеркивать кого-то из расклада было рано.
Как бы то ни было, это могло подождать, хотя бы день. А вот ситуацию с нападением гармцев нужно было решать как можно быстрее. Они взяли мою кровь, и волосы. И если первое хоть и вызывало у меня опасение, но было понятно, то второе ставило меня в тупик. Зачем им нужна была моя прядка волос? Любой маг с детства знал, что использование волос и ногтей для магических операций было бесполезно, а легенды о магах, которые могут с помощью омертвевших частиц тела проклинать или зачаровывать людей, не более чем суеверие. Так зачем же? Можно было бы спросить у Анхельма – опыта и знаний у него было побольше, чем у меня, к тому же он лучше должен знать, что твориться в мозгах у этой некромагической братии.
Я сидела на одеяле, скрестив ноги, и жадно поедала яичницу. Вчера мне не удалось поесть, и сейчас мой организм брал свое, восполняя потери энергии после трансформации. Анхельм был как никогда благодушен, и с видом заботливой тетушки подкладывал мне лучшие кусочки из своей тарелки. Умилительная картина, если не вспоминать, что я не нашаливший ребенок, а Анхельм вовсе не престарелая дева, а опасный некромаг. Спросить что ли его про волосы, пока он так расслаблен и умиротворен, надо надеяться, не догадается.
– Давно хотела спросить, – начала я, – о некоторых особенностях некромагии.
– Ну? – Анхельм чуть склонил голову. Я решилась пойти на блеф.
– Я слышала, что для некоторых некромагических ритуалов и практик могут использоваться человеческие волосы, хотя классическая теория магии вообще отрицает возможность использования подобных органических тканей в магии. Так это правда, или….
– Странный интерес, – холодно произнес Анхельм. – С чего он у тебя вообще возник?
– В последнее время я часто общаюсь с некромагами. Тут волей неволей заинтересуешься. Ну и?
– Да. Даже человеческие байки и суеверия могут иногда быть правдивыми – не только кровь и слезы используют в некромагии, но и волосы, и ногти.
Я встрепенулась. Очень интересно!
– Но это разрушает всю теорию симпатической магии!
– А теперь вспомни первые годы своего обучения, и расскажи, в чем суть симпатической магии, желательно кратко, и по сути.
– Хм. Симпатическая магия является основой практически для всех видов магических операций – она предполагает существование энергетической связи между двумя объектами, сходными по форме или по сути. Но конечно, эта связь работает намного сложнее, чем об этом думают многие обыватели. Сама такая симпатическая связь предполагает под собой множество ограничений.
– Например?
– Возьмем самый распространенный, и самый простой вид симпатической магии – парциальная магия, то есть магия, предполагающая, что два объекта непосредственно находились в контакте друг с другом, или были частями единого целого. Лучше всего подобная магия используется для поиска объектов, потерянных вещей или людей. Для того, чтобы искать неодушевленный предмет, достаточно знать то, как он выглядит, представлять его форму, и иметь его образец. Сотворяем его магическое подобие, вносим в него часть образца от потерянного предмета, и объект легко находиться, при должном умении и таланте, конечно. Ограничения в таких ритуалах вполне очевидны – время, которое прошло с пропажи, и расстояние, на которое предмет переместили, может критически повлиять на шанс его обнаружения.
– Хорошо, – похвалил меня некромаг, и я снова почувствовала себя как на уроке. – Что еще?
– Но конечно, в случае с одушевленными объектами, такими как человек, все очень и очень непросто. Человек – существо уникальное и изменчивое. В отличие, к примеру, от вазы, которая относительно мало меняется со временем, человек меняться колоссально быстро, вырастая, старея, умирая, непрестанно находясь в процессе круговорота жизни. Но проблему в использовании симпатической магии создает даже не хрупкость и изменчивость человеческого тела, а то, что оно, по сути, является лишь сосудом для множества энергий и жизненных сил, которые невозможно сотворить искусственно. Так что, чтобы найти человека, или использовать симпатический контакт для других целей, недостаточно воспроизвести его физическую оболочку, или иметь его маленький образец, нужно суметь уловить и суть самого человека, его энергий. Самый простой способ – использование крови, или слез, которые не только являются частью человеческого тела, но несут на себе отпечаток жизненных сил человека. Но кровь и слезы действенны только до тех пор, пока в них есть эта жизнь – то есть максимум несколько часов. Это одна из многих причин, почему симпатическая магия хоть и является одним из столпов магического искусства, в чистом виде используется очень редко. В основном, для поиска и идентификации объектов, а также обнаружение источника того или иного воздействия, ведь связь действует в обе стороны. К примеру, используя кровь или слезы человека, можно многое узнать о нем – кто он и откуда, наличие в нем того или иного магического дара, и даже его настоящие и будущие болезни.
– Только кровь и слезы? – спросил Анхельм.
– Остальные физиологические жидкости не столь благородны, – я рассмеялась, но Анхельм был как никогда серьезен.
– А как же человеческие волосы и ногти?
– Это суеверия и байки, что с помощью них можно найти человека или влиять на него. Они не обладают живой энергией человека, и являются лишь омертвевшими кусочками тканей, – и тут я поняла, что только что сказала. – Ой…. Некромаги ведь и работают с мертвой материей. Но я все равно не понимаю, как можно использовать мертвую материю для связи с живым?
– К сожалению, ты не владеешь даже основами некромагии, поэтому вряд ли я сумею объяснить доступно, не вдаваясь в многочисленные подробности, – Анхельм задумчиво побарабанил пальцами по подлокотникам кресла, на котором он сидел. – Волосы, как и ногти, действительно не несут в себе жизненной энергии. Но они несут в себе другое – знание и память. О прожитых днях, о перенесенных страданиях или прочувствованных удовольствиях. Ценный товар для магов. И в отличие от использования крови, у этой магии нет срока годности.
Если это так, то это очень плохо. Не хочу даже думать о том, чем это может для меня обернуться. Анхельм внимательно смотрел на меня:
– Странные вопросы тебя волнуют. Ты не вляпалась в какую-нибудь историю с некромагией?
– Да нет вроде. – Вляпалась по уши, но разве в этом признаешься?
– И ты никому не давала прядь своих волос? Хаккену например? – с подозрением спросил Анхельм, хищно наклоняясь ко мне.
– С чего бы? Я же не дурная, – я безразлично пожала плечами, пытаясь скрыть свою растерянность.
И тут Анхельм в молниеносном движении призился ко мне, и одной рукой схватив за плечи, другой потянулся к волосам. Я не успела отклониться, и он перехватил волосы, стянув их в своем кулаке в хвост, а потом его рука, постепенно отпуская пряди, скользит к кончикам волос, и короткая обрезанная прядка, притаившаяся где-то за ухом, падает на шею, выдавая меня.
