Текст книги "Зов хаоса (СИ)"
Автор книги: Таис Сотер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Глава 18. Близость
Ларец бесшумно открылся, и там, на белом, белее чем свежий снег, шелке, лежал артефакт. Не просто кинжал, нечто большее – живое, брошенное всеми существо. И я предавала его еще раз, закапывая в землю, где оно будет тоскливо скулить, но никто его не услышит, никто не поймет, как он хочет кому-нибудь принадлежать. И я сдалась.
Обратно уже не бежела, медленно шла, прижимая к груди чудесное оружие. Стоило мне только коснуться его – и весь мой страх, глупый и необоснованный, прошел. Душа этого оружия открылась передо мной, и я поняла, что оно не никогда не причинит хозяину вред, а наоборот – будет верно и преданно служить ему. Мое, только мое…
– Айри Эйнхери? – услышала удивленный голос и неохотно поворачиваю голову в сторону человека, отвлекшего меня. Джаред Хаккен, гармский некромаг, как всегда не вовремя. – Что с вами?
Что со мной? Все в порядке. И было бы еще лучше, если бы он не преграждал мне путь. Что он вообще тут делает?!
– Вы за мной следите? – не удосужилась даже скрыть свое раздражение.
– Нет, я часто гуляю здесь в это время суток. Люблю ночной воздух. Но вас я здесь вижу впервые, да и еще в таком виде. У вас точно все в порядке? – настойчиво спросил он.
Как же меня раздражает его назойливость! Игнорируя вопрос, пошла дальше, ускоряя шаг. Нужно спешить, как можно быстрее вернуться… Куда? Пока не знаю, но знаю, что нужно, что меня ждут. Кинжал, одобряя и поддерживая, теплеет в руках. Да, милый, мы скоро будем дома.
Я спешила, уже почти бежала, но некромаг за несколько шагов догнал меня и резко останавил, вцепившись в локоть.
– Агнесса, ты…
Джаред не успел договорить, потому что я резким движением вырвалась и броилась на него, готовясь напоить свой кинжал кровью мага, попытавшегося мне помешать вернуться домой. Не знаю как, но он успел перехватить мою руку с занесенным кинжалом, и подставив подножку, больно уронил на землю. Я упала на живот, и он заламывает мне руку, выдирая из побелевших пальцев артефакт.
– Нет, нет! – пыталась вырваться, но бесполезно.
Наконец, некромаг завладел кинжалом, но приглянувшись, с проклятием отбросил его в сторону.
– Отпусти! Это мое! Верни его мне! – в моем голосе неподдельное отчаяние.
– Сейчас, сейчас, родная, – успокаивающе сказал маг, все также заламывая мне руку. – Да успокойся же наконец!
Нужно измениться, принять боевую трансформацию, тогда я стану сильнее, и легко сброшу этого наглеца. Я затихла, пытаясь расслабиться, и почувствовала, как по венам начинает течь сила, а мир вокруг меняется…
– Даже не думай, – в самое ухо прошипел Хаккен, – если не хочешь отправится в глубокий, но не слишком приятный сон.
Теперь он почти рычал. В голосе столько угрозы, что я, подчиняясь своим инстинктам, замерла.
– Хорошая девочка. А теперь, Агнесса, я попытаюсь разорвать твою связь с этой дрянью.
Мое тело окутали волны темной энергии, я слышала, как Джаред бормочет заклинания, и медленно, но не отвратимо, впала в оцепенение. Время вокруг меня перестает течь и замирает.
Через какое-то время я начала чувствовать холод, а за ней пронзительную боль в заломленной Джаредом руке. Так постепенно возвращается сознание.
– Можешь уже отпустить, – придушенно присипела. – Я в порядке.
Империя Алискан, Анхельм.
Анхельму никак не удавалось заснуть. В последние годы такое случалось с ним все чаще и чаще – он просто лежал в постели, глядя в потолок невидящим взором, с мучением отсчитывая минуты и часы до рассвета. Раньше он уходил в долгие ночные прогулки по городу, или уезжал туда, где можно было просто повеселиться, но сейчас в его жизни не хватало ни веселья, ни хоть какого-нибудь отдыха. Образ, в который Анхельм вживался уже больше года, и который его первоначально забавлял, уже практически въелся под кожу и вызывал тошнотворное отвращение. Дезире Фанфорт больше не казалась ему ни милой, ни смешной, и ему становилось все сложнее заставлять себя улыбаться и насмешничать, изображая вредную, но в общем-то не злую старую деву. Тяжелый нрав, присущий некромагу с юности, все чаще и чаще прорывался сквозь надетую маску, заставляя Эйнхери удивленно приподнимать брови, а юную принцессу Элоизу зажиматься и закрываться в себе.
Анхельму была просто необходимо отвлечься, и в качестве такого шанса он рассматривал возможность пощипать перья сигилу, или, что еще лучше – навсегда убрать его с игрового поля. Да, смерть мага хаоса действительно бы доставила ему удовольствие, которое он не испытывал уже давно. Спасение Эйнара, неосторожного старшего братца Агнессы, который по глупости попал в сети сигила, не было основной задачей Анхельма, а всего лишь удобным поводом для устранения опасного, непредсказуемого противника, коим и был Асет Орани. Но Агнессе, конечно же, совсем не следовало этого знать. Он проберется в здание МИЦА, вытащит оттуда Эйнара Эйнхери, и оставит сигилу небольшой, но весьма смертельный подарок…
Мысли, во многом приятные, но столь же и тревожные (все же Ахельм был сейчас не в лучшей форме), будоражили его сознание, поэтому он не сразу почувствовал поток магии смерти, холодящей волной пронесшийся по коридору. Рядом активно колдовал некромаг, и это более чем не устраивало Анхельма. Он и так недолюбливал дерзкого гармца, повадившегося ходить за Агнессой хвостиком, но допустить чтобы тот ворожил в непосредственной близости рядом с его покоями… Анхельм не мог этого стерпеть. А в том, что это был именно Джаред Хаккен, Анхельм был более чем уверен.
Приведение себя в порядок и нанесение привычного грима заняло некоторое время, и когда он вышел в коридор, там уже никого не было, но магический след, уже едва ощутимый, вел в покои Агнессы Эйнхери.
Остановившись у тяжелых дубовых дверей, Анхельм подергал ручку, и убедившись, что дверь закрыта на замок, стал настойчиво стучать в дверь. Не то чтобы некромаг волновался за беспутную арэнаи, но вытаскивать ее из неприятностей, в которые, он был уверен, она опять влипла (а иначе что тут делает Хаккен?), ему не хотелось. За дверью завозились, послышались голоса, и наконец, дверь неохотно приоткрылась. Джаред Хаккен, с недовольным, скривившимся лицом, несколько брезгливо смотрел на Дезире Фанфорт.
– Леди… эм-м-м… Фанфорт?
– Айрин Хаккен? – Анхельм изобразил смущение. – Я услышала шум в коридоре, и подумала, что это вернулась Агнессочка… Но что вы здесь делаете?
– Я не думаю, что этот вопрос уместен, – холодно произнес гармец. – Наши с айри Эйнхери дела вас не касаются.
– Я так не считаю, – живо ответил Анхельм, пытаясь из-за головы мага разглядеть, что происходит в комнате, но так как они оба были примерно одного роста, увидеть что-нибудь, кроме потолка и стены, ему не удалось. – Я желаю видеть Агнессу! Вы меня пропустите?
– Нет! – отрезал Хаккен.
– Я настаиваю!
– Извините, но айри сейчас занята, – Хаккен пытался закрыть дверь, но Анхельм проворно просунул длинную ступню в дверной проем, и, в свою очередь, потянул дверь на себя. Взгляды их столкнулись – насмешливый Анхельма и раздраженный Джареда, и никто не хотел уступать. Ситуация была более чем бессмысленна – Хаккен не мог применить к "леди" всей своей силы, а Анхельм не хотел раскрывать свои способности. Так продолжалось несколько секунд, пока наконец не вмешалась Агнесса.
– Айрин Хаккен, ну впустите же леди Фанфорт, она все равно не успокоиться, пока не убедиться, что мы не нарушаем правил приличия, – донесся язвительный женский голос из глубины комнаты.
Гармец неохотно отступил, пропуская настойчивую "леди". Анхельм величавой павой проплыл мимо Хаккена, не удостоив его и взглядом. Сейчас его гораздо больше интересовало, почему Агнесса, и до этого выглядевшая несколько утомленно и болезненно, сейчас и вовсе казалась жертвой нападения диких животных – волосы спутаны, на бледном лице грязные потеки от слез и кровоточащие царапины, синяки на оголенных коленках…
И если говорить уж об оголенности, то на Агнессе было до неприличия мало одежды – из под одеяла выглядывал лишь порванный край тоненькой сорочки. Но такие вещи могли взволновать лишь строгую Дезире Фанфорт, тайранскую аристократку, но никак не некромага Анхельма. Другое дело, что ему совершенно не нравился ее взгляд – потерянный и испуганный, и то странное ощущение неправильности, что окружало ее. Он подошел ближе и пытливо заглянул ей в глаза.
– Что случилось, Агнесса?
Та улыбнулась – виновато, жалко, совсем не привычно.
– Маленькая незадача – попала под проклятие.
– Проклятие? – Анхельм вздернул бровь и перевел взгляд на гармского некромага. Тот безразлично пожал плечами.
– Нет, это не айрин Хаккен, – слегка замявшись, объяснила Эйнхери. – Это результат одного… подарка.
Неужели все же сигил до нее добрался? Встречаясь с Анхельмом после посещения МИЦА, Агнесса даже не заикалась, что что-то пошло не так, или что она принимала из рук Орани подарки, а что за этим стоял именно Орани, Анхельм был уверен. Глупая, безмозглая девица без чувства самосохранения. Анхельм был действительно раздосадован, но все же больше на себя, за то, что ему не все равно, что он волнуется за эту вздорную арэнаи.
– И что вы теперь будете делать? – требовательно спросил Анхельм.
– Снимать проклятье, что же еще? – ответил маг, снимая сюртук и закатывая рукава темной рубашки. – Налейте, пожалуйста, воды в любую достаточно большую емкость.
– Достаточно большую для чего? – некромаг не оставлял своей привычной въедливости.
– Для этого, – Хаккен вытащил из кармана небольшой сверток, созданный из шейного платка, и бережно положив на стол, развернул. На черной ткани лежал простой, ничем не примечательный кинжал, более похожий на разделочный нож. Занятная штучка, для тех, кто понимает истинные ее возможности, и очень неприятная. Анхельм встречал когда-то давно подобные игрушки, но не думал, что они все еще в ходу.
На подоконнике стоял букет пышных, нежно-лиловых цветов, которые были безжалостно выкинуты в окно ради высокой хрустальной вазы. Набрав в нее воды по самое горлышко, Анхельм вопросительно посмотрел на некромага.
– Поставьте вазу на столик… и отойдите, я не хочу лечить еще и вас.
Анхельм послушно отошел к двери, и скрестив руки на груди, стал с любопытством следить за действиями молодого мага, хотя молодым он, пожалуй, был только по меркам самого Анхельма – Хаккен уже перешагнул столетний рубеж, и был не только талантлив, но и весьма опытен в магическом искусстве. Анхельму пришлось признать, что действовал гармец более чем профессионально. Опасный артефакт, созданный на стыке магии смерти и ментальной магии, был изолирован с помощью водного барьера, то есть попросту опущен в воду, и Хаккен мог свободно оперировать с магической привязкой, и разорвать связь между девушкой и артефактом, не рискуя жизнью арэнаи. Со стороны его пассы руками вокруг Агнессы выглядели нелепо и смешно, но взгляд мага позволял увидеть красивейшее зрелище – как светящиеся темные нити, опутавшие фигуру Агнессы, мерцая, растворялись в воздухе. Бережно, стараясь не повредить магические силы Агнессы, он с филигранной точностью избавлялся от чужого влияния, опутывающего девушку.
– Странно, – нахмурившись, тихо сказал гармец, так, чтобы его услышала только арэнаи (подслушивающий некромаг сощурился от удовольствия), – если исходить из того, насколько высокого уровня было задействованно волшебство, и как тонко легла привязка, то кажется странным, что то действие, которое вызвал артефакт, было таким грубым. Если только конечно хозяин этой вещицы не хотел просто глупо пошутить, заставив вас как безумную бегать по городу, в чем я сомневаюсь.
– Ты думаешь, артефакт должен был подействовать по-другому? – спросила Агнесса столь же тихо.
– Полагаю, да. Влияние артефакта на жертву должно было быть постепенным, и мало заметным для внешнего зрителя. Если я правильно понимаю механизм этого арефакта, то ты бы воспринимала бы все навязанные желания как свои собственные, и даже помыслить бы не могла, что твои действия продиктованы чужой волей. Но ведь было не так… Я ошибаюсь, или ты до того, как полностью подчинилась кинжалу, хотела от него избавиться?
Агнесса кивнула.
– Да, так и есть. Желание обладать кинжалом было слишком сильным, настолько сильным, что я сама испугалась своих чувств и мыслей, почвствовав, что со мной что-то неладно. Одновременно была и жажда обладания, и страх… Это было странно. Но видимо, все это можно обьяснить проблемами с моим здоровьем – я была слишком слаба и измучена, магически и физически, поэтому влияние на меня артефакта было столь неординарным, – попыталась уклониться от прямого ответа арэнаи.
Ну или, цинично подумал Анхельм, решающим фактором оказалось то, что Агнесса была магом разума – как это ни странно для несведущего в магии человека, маги, активно развивающие у себя ментальные способности, не только способны влиять на сознания других людей, но и сами более подвержены внушению. А ментальный дар Агнессы, к тому же, был более чем неустойчивым и о нестандартным. А значит, она просто оказалась более уязвима для воздействия артефакта, чем мог бы это предполагать автор "шутки". Ему показалось, что и гармец не поверил лукавству арэнаи, но, почему-то, смолчал.
Джаред Хаккен отлично владел языком своего тела, но разве он мог обмануть такого прожженого игрока как Анхельм? То, как старательно гармский некромаг отводил глаза от Агнессы, как избегал прикосновнения к ней, говорил подчеркнуто строго и сухо, ясно давало понять, что его интерес к девушке не ограничивался только его миссией как дипломата и шпиона. Его начальство не одобряет интрижек? Навряд ли, уж слишком очевидна была выгода от этой связи для гармской стороны. Или сам боится увлечься? Более похоже на правду.
Сейчас арэнаи и гармский некромаг располагались совсем близко друг от друга, так, что их дыхания должны были смешиваться, но казалось, что маги просто не замечали этого. Джаред почти сидел в ногах арэнаи, подняв сосредоточенное лицо и напряженно вглядываясь в окружающую ее ауру, истончившуюся и изорванную от внешнего грубого вмешательства, стирая последние остатки магической привязки. Она же, закрыв глаза, судорожно вцепилась ему в плечи, пытаясь побороть боль, все еще мучащую ее, и светлые волнистые волосы, расыпавшиеся по плечам и падающие на напряженнное лицо, создавали поразительный контраст с темными, похожими на проволку волосами некромага. Столь непохожи друг на друга… и все же проскальзывала между ними некая схожесть, совсем неудивительная, если предположения Анхельма о происхождении Агнессы были верны.
Может, в этой близости двух магов не было ничего плохого, но все же Анхелму она не нравилась. Девочка явно не умеет выбирать мужчин.
Наконец вытолкав назойливого гармца из комнаты, под предлогом того, что "девочки хотят отдохнуть", Анхельм смог позволить себе выразить свое негодование:
– Безмозглая курица!
Глаза Агнессы удивленно расширились – до этого Анхельм никогда не позволял себе резких выражений, тем более в сторону своей напарницы.
– Хм-м-м… – наконец, справившись с возмущением, она смогла внятно говорить: – Извини, Анхельм, я действительно не хотела вводить тебя в заблужление. Но ты должен понимать, что я была под воздействием артефакта уже сразу после встречи с Орани, и просто не способна была здраво оценивать ситуацию. Ты не должен винить меня…
– Я не о тебе, – отмахнулся от Агнессы некромаг и растроенно плюхнулся на кровать. – Безмозглая курица это я. Надо же, отпустил тебя в логово этого безумца, одну, без защиты, а потом даже не удостоверился нормально, что с тобой все в порядке… Следовало бы знать поганный нрав этого ублюдка. Ну что ж, тем большее удовольствие мне доставит натянуть ему нос завтра…. или уже сегодня. Мне кажется, или уже светает?
– Да нет, зимой не бывает таких ранних рассветов, – расудительно сказала Агнесса, но поглядев на часы, мрачно добавила: – если конечно, уже не седьмой час утра. Отвратительно. Уже через пару часов я должна быть на ногах, присматривать за Элоизой, а я даже еще не ложилась спать….
– Об этом не может быть и речи, – категорично высказался некромаг. – Никакой работы – сегодня ты будешь отсыпаться и отдыхать, хватит с тебя уже приключений. За Элоизой я послежу, не беспокойся.
– Но тебе ведь ночью на задание, ты не можешь не спать двое суток, – пыталась протестовать Агнесса, но Анхельм даже не стал ее слушать. Подойдя к ней, он быстрым движением провел ладонью напротив глаз арэнаи, и не успев даже возмутиться, она просто заснула в такой же позе, что и была – сидя в кресле, со скрещенными на груди руками. Перенеся ее в кровать, и укутав в одеяла, Анхельм тихо вышел в гостиную, и, найдя спрятанную заначку Агнессы, приложился к бутылке прямо из горла.
– Как же мне надоели эти дамские ликеры, – с наслажением произнес Анхельм, забивая пробку обратно в бутылку рома. Еще несколько мгновений он смаковал терпкий вкус алкоголя на языке, а потом, тяжело вздохнув, наконец покинул покои арэнаи. Им нужно было о многом поговорить, но Агнесса, очевидно, была сейчас не в том состоянии, чтобы слушать его нотации и наставления. А для него начинался новый день, в который ему нужно было сделать столь многое.
Глава 19.Взлом с проникновением
Чем старше ты становишься, тем быстрее течет время, так говорят. Если следовать этой логике, то для него часы должны сливаться даже не минуты, а в секунды. Но сегодня, как казалось Анхельму, время решило взять бойкот, и вместо того, чтобы бежать, как неугомонный мальчишка, вальяжно передвигалось подобно престарелому господину, совершающему вечерний променад. Даже столь привычное щебетание принцессы и вульгарные и фривольные сплетни придворных дам вызывали только скуку, а не забавляло, как обычно.
Остаток вечера прошел абсолютно спокойно. Ближе к ужину из своих покоев выползла Агнесса, встрепанная и раздраженная, и, бросив укоряющий взгляд на Анхельма, предпочла проигнорировать его. Почти сразу же около нее нарисовался Салман, и, кажется, собрался серьезно выяснять отношения. Наконец Агнесса, хмуро кивавшая на взбудораженный шепот воина, не выдержала этой пытки общением, пожалуй, слишком громко сказала "Нет!", и тем самым привлекла к себе внимание присутствующих за бщим столом придворных. Ну что же, как бы не хотелось бы Агнессе оказаться сейчас подальше от двора и от людей, ее задачей было как можно больше привлекать к себе внимание, отводя огонь от Анхельма.
В обычное для себя время Анхельм удалился "на боковую", и там уже начал подготавливаться к операции, ожидая наступление полуночи. Здание МИЦА было открыто для посещения до восьми часов. Последние работники, по наблюдениям Анхельма, уходили часов в одинадцать, и уже ближе к полуночи в здании оставался дежурный магов из тех, кто работал в подвальных лабораториях и охранник, стороживший пустые кабинеты непосредственно самого МИЦА, и не имеющего доступ к левому крылу. Но именно он, по замыслу Анхельма, и был ключевой фигурой в его плане, ведь непосредственно проникнуть в лаборотории, не подняв всех на ноги, было невозможно.
Привычно выскользнув сквозь ворота мимо ничего не подозревающей охраны, Анхельм не направился сразу в МИЦА, а решил пропетлять, на всякий случай сбивая возможную слежку, и самое главное, чтобы потянуть время. Сегодня он был одет как любой из горожан Алискана, и даже плотный шарф, почти полностью скрывающий лицо и прячущий слишком странные для алисканца черты, вполне можно было списать на холодную погоду, а не на желание его обладателя скрыть свою личность.
Падал снег, мелкий, мокрый, неопрятно оседающий на плечах прохожих и заставляющий их зябко ежиться, но он, пожалуй, был Анхельму на руку – не нужно было заботиться о том, чтобы заметать свои следы на тот случай, если Астарт подключит ищеек.
В половине второго ночи Анхельм был уже у тяжелых дверей МИЦа и настойчиво стучал в них. В окнах включился свет, и кто-то гулко раскашлялся совсем рядом с дверью.
– Кто? – голос был недовольный и сонный.
– Гиваргис, – Анхельм скопировал капризный и ломкий голос Гиваргиса, который он сам слышал от силы пару раз.
Искусству подделывать голоса, а также менять личины почти не прибегая к магии, Анхельм научился у упокоившийся более чем триста лет назад жены, которая работала актриской до того, как познакомилась с некромагом. И если лицо дражайшей супруги Анхельм забыл уже давно, то вот ее уроки он помнил очень даже хорошо. И один из первых уроков гласил: не обязательно копировать внешность и голос человека полностью, достаточно производить общее впечатление "похожести". Люди не запониминают рост, цвет глаз, тембр и высоту голоса – они лучше ведутся на схожесть манер, интонаций, характерных жестов, и на уверенность, которую источает имитатор. Конечно, мага, даже самого слабенького этим не обманешь – их с детства учили обращать внимание на мелочи, но люди всегда обращают внимание только на общее впечатление. Так и сейчас – в голосе Анхельма было столько внутренней уверенности в своих словах, что охраник ни на минутку не подумал об обмане.
– Варги, что тебе ночью то нужно? Ты же вроде уехал из города, – недовольно произнес охраник, звеня ключами.
– Ага, уехал бы я – без документов, которые я на работе оставил. Вот заберу все и поеду, утренним же поездом, – Анхельм подпустил в голос смущение и заискивающе попросил: – Ты только не говори никому, а?
– А голову ты на работе не оставил? – хрюкающе рассмеялся охраник, и наконец распахнул тяжелые двери.
Он даже не успел удивиться, когда его с силой оттолкнули к стене, и в холл влетела высокая тень.
– Кто вы… такой? – испуганно заверещал охраник, пытаясь нашарить на поясе атакующий ам улет.
Анхельм почти лениво поднял его с пола, и, сжав горло, заставил его замереть как испуганного кролика.
– Не надо резких движений, я не хочу причинить тебе лишней боли. Скажи, как тебя зовут? – доброжелательно спросил некромаг.
– Исид-д-дор, чуть заикаясь, – пробормотал охраник, крупный здоровяк со взглядом наивного ребенка.
– Исидор, – маг мягко поймал взгляд человека, и уже не отпускал его, – тебе нечего волноваться. Меня интересует левое крыло МИЦА, то самое, которое арендует у вас маг хаоса. Но ты ведь не имеешь туда пропуска?
– Н-н-нет. Там у них свой дежурный маг… – растерянно пробормотал Исидор, от всей души надеясь, что сейчас этот страшный человек уйдет.
– Но ты ведь его знаешь? Если ты попросишь его открыть дверь, скажешь, к примеру, что слышал странный шум, или что кто-то ворвался, и тебе нужна его помощь… Ты ведь сделаешь это ради меня?
Исидор отчаянно закивал. Он действительно был готов на все, лишь бы только этот человек не смотрел на него таким оценивающим, холодным взглядом.
– Ну-ка, покажи, как ты будешь это делать.
– Показать?
– Да, сделай одолжение.
– Господин маг, выйдите, пожалуйста, – прокашлявшись, начал Исидор, стараясь не обращать внимание на скептический взгляд незнакомца. – Я, кажется, слышал какой-то странный шум…
– Мда, как-то неубедительно… Ты ведь сам не веришь своим словам, с чего тогда в них будет верить "господин маг"? Будь я конечно, менталистом, мы с этим легко бы справились, но чего нет, того нет. Так что извини, но мне с трупами легче найти общий язык.
Исидор не успел даже дернуться, когда некромаг, молниеносным движением рук свернул ему голову, как если бы тот был курицей. Присев на корточки над телом, Анхельм закрыл невидящие глаза охраника рукой, и сосредоточившись, прочел заклинание. Когда ладонь была убрана, мертвый охраник моргнул, уставившись в лицо мага мутными, как будто бы в раз выцветшими глазами.
– Ну и как мы себя чувствум? – тоном доброго дядюшки лекаря поинтересовался некромаг у мертвеца. Тот недоумевающе моргнул еще раз. – Вижу, ты и после смерти не отличаешься умом. Ты помнишь, кто ты такой?
– Да, – чуть нахмурившись, медленно произнес мертвец, – я Исидор, и ты меня только что убил, да?
– Совершенно ненужные, и никого не интересующие подробности, – маг скорчил гримасу, которую Агнесса бы, пожалуй, посчитала забавной. – Теперь слушай внимательно, и запоминай, Иссидор. Ты не умер, ты жив, просто задремал на несколько минут. Проснулся от странного шума и света на улице – когда ты выглянул, тебе показалось, что около двери кто-то колдует, и кажется, собирается взломать дверь. Ты испугался, и побежал за помощью за господином магом. Все понятно? Теперь иди.
Мертвец неуклюже, покачиваясь встал, сделал неуверенно несколько шагов, а потом, все быстрее, пошел. Некромаг окликнул его уже в дверях:
– Исидор! – мертвец резко обернулся, и голова его, и так плохо державшаяся на сломанной шее, и вовсе завалилась в бок. Маг раздасадованно вздохнул, пожалев о том, что у него не было времени на нормальное восстановление тела. – Ты это… головой особо не верти.
Мертвец попытался кивнуть, что было не так уж просто в его положении. Поставив наконец голову на место, он поспешил в сторону левого крыла здания, туда, где находились лаборотории. Анхельм тенью последовал за ним.
Все прошло, как по сценарию. Мертвец, добежав до стальной двери, скрывающей лаборатории, застучал что есть сил, и гул, усиленный магией, разнесся на все здание, так что у "господина мага" не было возможности его не услышать. Когда тот, недовольный поднятым шумом, неохотно выглянул за дверь, он увидел мертвецки-бледного охраника со странно скособоченной головой, лепечущего что-то о "странной магии во дворе". Первоначально маг решил, что охраник просто упился в дребезги, но странный аромат колдовства, незнакомый магу, заставил его поверить в слова Исидора, и сделать последнюю в своей жизни ошибку – выйти за порог и остаться без защиты охранных амулетов. Битва магов была недолгой – молодой маг земли, дежуривший этой ночью в МИЦА, совсем не ожидал нападения, да и не мог ничего противопоставить магии смерти. Некромагия не так удобна для боя, как магия арэнаи, но и у некромагов есть свои особые приемы, позволяющие избавиться от врага быстрее, чем тот сможет избежать удара – легкие дежурного мага просто перестали работать на несколько минут, и пока тот пытался сначала произнести заклинание, а потом и просто вздохнуть хотя бы глоток воздуха, некромаг достаточно близко подобрался к нему, чтобы перерезать горло. Склонившись над ним, он акуратно налил в небольшой бутылек крови убитого и сделал несколько добрых глотков. Теперь охранные амулеты принимали его за своего, и он свободно смог войти внутрь. У трупа и вовсе не было с этим проблем.
– Ну заходи, – нетерпеливо крикнул Анхельм неподвижно стоящему мертвецу, – мне возможно еще понадобится твоя помощь. И тело мага с собой возьми, возможно, мне пригодится еще немного крови…
Дальше все было просто, оставалось только идти тем путем, что рассказала ему Агнесса, избегая комнаты с живыми и разумными артефактами, уж слишком много с ними было проблем – они могли не только напакостить, но и наябедничать на него хозяину. Хотя где-то в глубине души Анхельм знал – он просто не сможет, увидев некоторые экземпляры коллекции Асета, уничтожить бесценные артефакты, и вместо спасения Эйнара займется банальным расхищением сокровищницы сигила. Некоторая заминка вышла у входа в подвал, но тут на помощь пришел жучок, прикрепленный Агнессой заранее.
Небольшой импульс магии – и небольшая коробочка где-то там, в глубине подвала, ожила, выпрямила невесть откуда взявшиеся ножки, и бодро побежала на зов своего хозяина. Добежав до стальных дверей жучок в задумчивости останавилась, а затем запыгнула наверх. С другой стороны некромаг довольно улыбнулся, и прикоснувшись к двери с другой стороны, с закрытыми глазами зашептал. Жучок задрожал, а потом начал раздваиватьсяя. Через несколько минут таких жучков уже было с десяток.
– Ну что же, милые, приступайте к работе! – Анхельм от удовольствия чуть не захлопал в ладоши.
Те послушно копошились, вгрызаясь в сталь замка, и превращая его в стружку, попутно уничтожая магию, наложенную на дверь. Анхельм повернулся к мертвецу, и доверительно ему сказал:
– Я конечно недолюбливаю гармскую некромагию, но одно у этих гармцев не отнять – они умеют делать чудесные безделушки. И ведь как хорошо получилось, что у меня есть этот артефакт, а в этом городе есть гармские некромаги, на которых и можно все свалить!
Прошло чуть менее чем полчаса и о замке на двери напоминали только металлическая стружка и одинокий жучок, сыто урчащий на полу. Анхельм спустился вниз по лестнице, не обращая внимание на глухие звуки, раздающиеся за его спиной – это старательный Исидор тащил за ноги труп мага, чья голова то и дело билась о каменные ступеньки, оставляя за собой кровавый след.
Спускаясь вниз, они останавились в подвальной комнате, и Анхельм озирался, оценивая масштаб работы.
– Отлично, это комната подойдет. Исидор, будешь мне ассистировать.
Вытащив из сумки кисть, Анхельм аккуратно разрезал мертвое тело мага вдоль линии вен и по грудной клетке, и окуная кисть в получившуюся кровавую "палитру", начал рисовать на каменном полу пентаграмму и давно забытые символы, чье значение знают только сами маги смерти. Исидор же, ползая по углам, рассыпает мелко помолотые в пыль травы, предназначенные для усиления некромагии. На это уходит еще двадцать минут.
– Надо поторопиться, мы еще даже не добрались до Эйнара, – Анхельм поднялся с колен, и оставив Исидора на всякий случай сторожить лестницу, отправился дальше. Он заглянул в комнату с животными, о которой расказывала Агнесса, но не стал в ней задерживаться, пройдя мимо.
Его чутье некромага, позволяющего подобно целителю чувствовать жизненную силу, говорило том, что где-то там, дальше по подвальным коридорам, есть кто-то еще, обладающей жизненной силой и магией, пахнущей также вкусно, как и магия Агнессы. Это было странно – обычно маг, не колдующий активно, практически никак не обнаружим на магическом фоне, от Эйнара же, если это конечно был Эйнар, просто разило магией. Наконец долгожданная камера, за которой, некромаг уже знал, находится арэнаи.
– Там есть кто живой? – спрашивает Анхельм. – Эйнар, если ты там, ответь! Я пришел вытащить тебя по просьбе твоей сестры.
Раздается шорохи, рычание, перемежаемое со скулежом, и наконец хриплое:
– Да, я… я… здесь.
Этого было достаточно. Избавившись от замка с помощью жучка, который уже с трудом пожирал магию и сталь, а под конец и вовсе сдох, рассыпавшись на мелкие детальки, Анхельм зашел в камеру, брезгливо зажав нос. Запах в камере стоял еще тот – пахло кровью, потом, мочей, собачей шерстью… А это тут откуда? Окинув камеру, острый взгляд Анхельма остановился на куче тряпья в углу, и странно сгорбившуюся фигуру.
