Текст книги "Заключенный (ЛП)"

Автор книги: Табата Варго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

ЛАЙЛА

ОН ОГРОМЕН. Тело, словно гранит, красиво высечено, как греческая статуя. Позже, дома, в одиночестве и безопасности, мне будет стыдно за каждую похотливую фантазию, которая промелькнула при виде этого заключенного, но в данный момент я не могла мыслить связанно. Я пыталась унять дрожь в руках, но они как будто мне не принадлежали. Все, о чем они думали, это то, как под ними будут ощущаться эти мышцы.

Доктор Джайлс находился на другом конце комнаты, занимаясь другим пациентом и не обращая на меня внимания, а я до смерти боялась сделать что-нибудь не так.

Устроиться на эту работу – не самая лучшая идея. Чем больше Икс смотрел на меня, очевидно, пытаясь напугать, тем больше я нервничала и теряла уверенность. Бесстрастные глаза, не моргая, скользнули по моему лицу. Он увидел мой страх или, по крайней мере, уловил его. Хищники чувствуют подобное, а он был олицетворением одного из них.

Я придала лицу бесстрастное выражение и молча взмолилась о том, чтобы дрожь прекратилась. Трясущиеся руки выставляли страх напоказ, а нам не положено его проявлять. Но я уже потерпела неудачу.

Очистив рану, я ее осмотрела. Она была глубокой. Я знала, что он должен чувствовать колоссальную боль, но Икс ни разу не вздрогнул. Даже когда я плотно затянула рану марлей.

Взгляд пробежался по его телу, подмечая многочисленные царапины и шрамы, портившие кожу. Он именно такой, как охарактеризовал доктор Джайлс: бесчувственный монстр, жаждущий крови и убийств. Руки, грудная клетка, торс, словно дань склонности к насилию. Татуировки на спине и руках почти не скрывали украшавшие его шрамы.

Судя по отметинам на теле, он участвовал в бесчисленном количестве драк. Скользя взглядом по коже, я насчитала больше пятнадцати ран, уже заживших, а некоторых и не раз. Руки вновь слегка задрожали. Не от страха, а любопытства. Я хотела провести пальцами по коже и почувствовать шероховатости и неровности этих рубцов. Хотела знать, почувствую ли, прикоснувшись, скрывающуюся под ними боль. Позволит ли он ощутить ее?

Я задалась вопросом в скольких сражениях он участвовал, раз имел столько шрамов, и это только видимая часть. Задумалась о том, почему драк происходило так много, и как он умудрялся каждый раз оставаться в живых. Я думала о вещах, которые не должны были меня волновать, но поток вопросов не прекращался.

 – Как ощущения? – спросила я, надеясь привлечь внимание.

Под его взглядом я чувствовала себя крошечной и незначительной. Как будто я не подхожу для промывания его раны от крови. Может так и есть. Возможно, я недостаточно хорошо справляюсь с этой работой, но должна стать лучше. Она нужна мне, чтобы выжить. Из-за этого я не могу сдаться. По крайней мере, пока.

Он не ответил на вопрос. Вместо этого, кивнул и опустил глаза, предоставляя мне передышку от горячего взгляда. Я глубоко вдохнула и продолжила работу.

Он доходил до белого каления на месте, от него волнами исходила ненависть, пока глаза блуждали по сторонам. Его взор остановился на заключенном в другом конце комнаты, их взгляды скрестились, пронзая друг друга смертельными клинками. Если бы не стоящие между ними офицеры, они бы поубивали друг друга вместо того, чтобы пожирать глазами.

Я зашивала порез, игла прокалывала кожу, закрывая зияющую рану. Он сидел стойко, словно никакой боли не существовало, и в этот момент я испытала благоговейный трепет перед ним. Я не могла справиться с порезом бумагой, не то, что ударом ножом. Но для Икса это, похоже, сущий пустяк: он не вздрогнул и не издал ни звука. Сидел неподвижно, как камень, уставившись на другого заключенного, явно помышляя об убийстве.

Закончив, я еще раз промыла рану и перевязала ногу. Я заметила, что его бедра очень крупные: для того, чтобы перебинтовать рану потуже, мне пришлось приложить много усилий. Потянувшись за пластырем, я случайно задела его колено, он напрягся, испугав меня так, что я все выронила.

Не сводя с него глаз, я наклонилась и подняла рулон. Уголок его рта дернулся, будто он в шаге от того, чтобы рассмеяться надо мной. Этот засранец в восторге от того, что приводит меня в ужас, и это злит.

Поднявшись, я гневно нахмурила брови и закончила накладывать повязку. Очень злая. Руки больше не трясутся, пульс ускорился, но не из-за страха. Я в бешенстве. Кем он себя возомнил?

Я расправила плечи, и мои зеленые глаза встретились с королевскими синими. Несмотря на его пристальный взгляд, я отказывалась моргать. Он, очевидно, ожидал увидеть испуг, но его не было. Несмотря на весь внутренний ужас, я должна доказать, что могу справится, что в силе совладать ним.

Мгновение спустя подошел доктор Джайлс и внимательно осмотрел мой труд.

 – Отличная работа, мисс Эванс. – Он одобрительно кивнул. – Как ты себя чувствуешь, здоровяк? – спросил он Икса.

По-видимому, он в хороших отношениях со многими заключенными. Икс взглянул на него и коротко кивнул.

По-прежнему без слов. Мне стало интересно, умеет ли он вообще разговаривать?

 – Хорошо. Тогда, думаю, ты можешь вернуться в камеру.

Доктор Джайлс отошел, и я осталась наедине с чудовищем. Он медленно встал, не сводя с меня горящих глаз, и стал ждать, пока его уведут офицеры.

Он отступил, немного прихрамывая, и охранники расположились по сторонам. Икс поглощал пространство вокруг, но как только отдалился, все вернулось на свои места, и я получила доступ к кислороду. Голова закружилась от глубоких вдохов.

Они стояли возле выхода, готовясь надеть на него наручники. Я посмотрела в сторону, одергивая себя. Рабочий день еще не закончился, и есть пациенты, нуждающиеся в уходе.

Я направилась от кровати, у которой заштопала Икса, к доктору Джайлсу, чтобы помочь с другим заключенным, но в этот момент вокруг разверзся ад. Комната осветилась красным мигающим светом, и раздался сигнал тревоги.

Все замерли, неуверенные, что делать дальше. Нас и раньше подвергали блокировке, но еще ни разу с заключенными внутри. Мои глаза метались по комнате, подсчитывая количество заключенных и офицеров. Паника вогнала в ступор. Я в помещении с опасными преступниками… И мы в меньшинстве. Больше заключенных, чем персонала.

Острая тревога пронзила сознание, я вновь просканировала комнату глазами, наблюдая, как остальные сотрудники упали на пол.

Мужчины молятся, а женщины без сознания.

Слова доктора Джайлса пронеслись в голове.

Если становится жарко – пригнись. Ложись на пол и прикрой голову. Как только придет подкрепление, они собьют с ног всех стоящих или одетых в хаки. Это главная причина, по которой персоналу запрещено носить одежду цвета хаки. Тебя даже могут отправить домой, завидев у ворот в такой одежде.

Знай, что где находится. Выходы. Быстрые пути отхода. Никогда не знаешь, когда понадобится эта информация. Это относится к огнетушителям, пожарным сигнализациям и так далее.

Ноги подкосились, и лицо обжог холодный пластиковый пол. Лежа на полу, я подняла голову и оглядела все выходы. Если бы понадобилось, я бы смогла убежать, но дурацкие двери заблокированы... Отсюда и слово блокировка.

Страх, который я испытывала, смотря в глаза убийце, ничто в сравнении с ужасом, сейчас растекающемуся по венам. Я не знала, что происходит за стенами лазарета, но беспокоилась, что в скором времени у нас своих проблем будет предостаточно.

Так и вышло.

Двое заключенных вскочили и бросили поднос с инструментами на пол. Как в замедленной съемке содержимое звонко упало на кафель, и я увидела множество вещей, которые можно использовать в качестве оружия.

Скальпели. Иглы. Богатый выбор. Черт, даже безобидный стетоскоп можно обернуть вокруг шеи и задушить человека до смерти. Куда ни глянь, по полу везде разбросаны медицинские инструменты, только и ждущие, пока заключенные поднимут их.

Конечно, они направились прямиком к скальпелям. Схватив их, они начали размахивать ими, готовые к нападению. Я закрыла глаза и с трудом сглотнула. Момент настал. Конец для Лайлы Эванс.

Как я могла подумать, что справлюсь с подобной работой?

Я слишком слабая. Боящаяся собственной тени. И теперь в шаге от смерти в тюрьме.

Офицеры вытащили дубинки и перцовые баллончики, надеясь предотвратить нападение, но, наблюдая за разворачивающейся сценой, я чувствовала, что это бесполезно.

Я посмотрела туда, где только что был доктор Джайлс. Именно тогда я поняла, что он поменял местоположение, закрывшись в кабинете. Мы пересеклись взглядами, и он жестом позвал меня присоединиться к нему. Сквозь толстое стекло, я видела, как шевелятся его губы, пока он говорил: “Давай же. Беги”.

В голове безостановочно вертелось это слово.

Беги. Беги. Беги, Лайла.

С руками и ногами, по ощущениям напоминающие сейчас желе, я поднялась посреди этого хаоса, но ноги приросли к полу. Я могла стоять, но слишком напугана, чтобы двигаться. Вместо этого замерла там как идиотка, надеющаяся, что никто меня не заметит.

Два офицера, сопровождавшие Икса, пришли, чтобы усмирить помешавшихся со скальпелями. Увидев, что парней уложили на пол, я вновь смогла дышать.

Как только ко мне вернулось самообладание и способность передвигаться, я направилась в кабинет доктора Джайлса, но остановилась, когда уловила что-то краем глаза. Повернувшись, я встретилась взглядом с Иксом. Он стоял в дверях, беспомощно скованный, и наблюдал за происходящим. Заключенные могли с легкостью его атаковать, а он не смог бы защититься.

Его выражение лица изменилось, стало мягче, обнаружив нечто неожиданное.

Страх.

Икс напуган, и это ему совсем не идет. Такой крупный мужчина, как он, не знал страха. Не испытывал подобные чувства. И все же, он стоял в трех метрах от меня с ужасом в глазах.

Меня охватило странное чувство при взгляде на него. Я не могла понять его. Возбуждающее и покровительственное. Пугающее и мрачное. Чувство, от которого я тут же постаралась избавиться. Я не могла думать о заключенных как о чем-то большем, чем просто закованных в цепи животных. Они порочны и опасны, несмотря на ужас в глазах Икса.

Посмотрев на него еще раз, я поняла. Просто почувствовала, что страх, который он испытывал впервые в жизни, был не за себя. А за меня. Икс – истязатель, отнимавший жизни, больной, маниакальный монстр, боялся за меня. Осознание этого заставило темноту внутри отступить, и впервые с тех пор, как он вошел в лазарет, я задумалась о том, что может Икс не так опасен, как все предполагали.

Глава 4

ИКС

ЧЕРТ. Как только я оказался закован в наручники – все полетело к чертям. Повезло, ничего не скажешь. Я стою на другом конце комнаты с большой красной мишенью на груди, буквально связанный по рукам и ногам.

В скором времени кто-нибудь из заключенных выкинет какую-нибудь глупость и воспользуется ситуацией. Нет ничего необычного в блокировке. Уверен, что где-то произошла драка, но это первый раз, когда я закован во время нее.

Возможно, все пройдет гладко, и офицеры возьмут ситуацию под контроль до тех пор, пока блокировка не закончится. Но вскоре эти надежды рухнули. Карлос не терял времени – мгновение, и он уже со скальпелем в руке. Я понимал, что этот ублюдок, недолго думая, вонзит мне нож в сердце, а я даже не смогу защититься. Возможно, так все и должно закончится для меня. Черт, честно говоря, это лучше, чем гнить за решеткой. Я выпрямился, подначивая его сделать свой ход.

Я встретился взглядом с Карлосом, стоящим на другом конце комнаты, и увидел, как уголок его рта приподнялся в злобной усмешке. Он направился ко мне, и все, о чем я мог думать – давай, покажи на что способен, ублюдок.

Расправив плечи, я ждал нападения, но затем перед Карлосом встала новая медсестра. Мисс Эванс, так ее звал доктор Джайлс. Она замерла посреди комнаты с двумя обезумевшими заключенными, держащими скальпели, и четырьмя самыми слабыми офицерами в штате. А я не мог ничего сделать для ее защиты.

Я натянул свои оковы, когда пришло осознание все ситуации. Карлосу интересней разрезать на кусочки ее, нежели меня. Она прекрасна и безупречна. Только мысль о том, что скальпель коснется ее молочной кожи, сводила меня с ума.

К счастью, это безумие длилось всего несколько секунд. Офицеры заковали заключенных, и все вернулось на круги своя. На этот раз повезло. Вместо того, чтобы наблюдать, как новенькую медсестру кромсают на кусочки, я отправился в камеру.

Как только офицеры оставили меня в моем убежище, я вытащил болтающийся винт из каркаса кровати. Встав, я посмотрел на стену перед собой и вздохнул.

Так много отметин "Х". Столько сожалений. Карлос отделался несколькими швами, но другому парню досталось прилично.

Неохотно я вывел еще один Х на бетонной стене, верхний слой осыпался и вместе с угрызениями совести упал у моих ног. Покончив с этим, я лег на постель и как обычно погрузился в размышления. Мне повезло, что я не отправлен в изолятор из-за драки. Уверен, это из-за травмы, но в любом случае благодарен.

Наклонившись, я провел ладонью по свежему порезу. Нога пульсировала в такт сердцебиению. Бросив подушку в изножье кровати, я положил на нее раненную ногу и задумался о новой медсестре. Она словно ангел. Я не мог перестать думать о ее огненных волосах и изумрудных глазах.

Какого черта ей позволили работать в подобном месте?

Почему она вообще захотела этого?

Должен быть какой-то способ заставить ее уволиться, если она уже этого не сделала. Тюрьма строго режима – неподходящее место для такой женщины. Она слишком красивая, мягкая и женственная. Заключенные съедят ее живьем, а я не смогу стоять в стороне и наблюдать, как это происходит.

Я не привык чувствовать беспомощность, но тем не менее испытывал – впервые с тех пор, как был девятнадцатилетним молокососом. Из-за нее. Это приводило в ужас. Я не могу позволить себе этого, не тогда, когда больше половины заключенных хотят увидеть, как я сломаюсь. Если они обнаружат мою слабость, я не смогу им противостоять. Я старался ни к кому не привязываться, держался особняком, но новенькая медсестра собралась помешать моей одинокой жизни.

Нет другого выхода. Я должен вытащить ее отсюда, даже если это будет последнее, что я сделаю. Она научится бояться меня, даже ненавидеть. А когда я надавлю слишком сильно – она убежит. По крайней мере, я надеюсь на это. Тогда она будет в безопасности, а значит и я тоже.

Я откинулся на спинку кровати и закинул руки за голову. Нога все еще немного пульсировала, но я отогнал боль, прокручивая в голове идеи. С завтрашнего дня я начну приводить план в действие. Я даю ей неделю – и она убежит, как испуганная маленькая девочка.

Пока-пока, рыжеволосая крошка.

Я НЕ УВЕРЕН, как долго проспал, но очнулся от того, что кто-то позвал меня по имени.

 – Икс, да проснись ты уже нахрен, мужик.

Я осторожно сел, опасаясь, что меня застигли врасплох. Время ужина: я почувствовал запах еды, доносящийся из столовой. В животе заурчало, я повернулся, поставив ноги на холодный пол. Подняв глаза, я расслабился, увидев Скупа, стоящего у открытой решетки моей камеры, готового стать в очередь в столовую.

Скуп один из немногих людей в тюрьме, с кем я общался. Я обычно молчал, а он говорил достаточно за нас двоих. К счастью, наши камеры расположены рядом, это означает, что бывали ночи, когда я засыпал под его постоянную болтовню.

Он поступил через три года после меня из-за какого-то дурацкого обвинения в самообороне. По-видимому, убить мудака, который пытался убить тебя, достаточно, чтобы получить пятнадцать лет.

 – Проклятый Карлос и его парни добрались до тебя, да? – спросил он.

Я кивнул.

Я не стал спрашивать, откуда он это знает. Скуп всегда в курсе событий, отсюда и его прозвище. Скуп – ходячая новостная колонка. Если вам захочется узнать, что происходит в блоке или во дворе, то он тот парень, который вам нужен. И память у него отменная. Он знал досье каждого вместе с деталями их преступлений. Имею ввиду и нездоровую, извращенную хрень.

Он бдителен – всегда наблюдает и передает информацию тем, кто ее спрашивает, что делает его опасным противником и чертовски классным союзником. Он несколько раз спасал мою задницу, просто угрожая открыть рот и выдать порочный секрет. Боялись не его, а всей той хрени, что он знал.

Плохая новость заключалась в том, что информация, которой он владел, делала его мишенью, а это означало, что я ввязывался в драки, чтобы его защитить. Он не мог постоять за себя без оружия. Он был маленьким и слабым, поэтому, если он приблизится к нападающему – ему конец.

Он заработал больше уважения, чем его враги, что хорошо для него – это как доспехи. Вообще-то, это довольно забавно.

Я встал, все еще чувствуя боль в ноге, и размял плечи и шею.

 – Ты в порядке, мужик? – поинтересовался он.

Я снова кивнул.

 – Гребанный бумажный нож в ногу... Это отстой, братан. Болит? – Он подошел ближе к моей камере и облокотился о решетку.

Я с трудом поверил в то, что не услышал сигнала к обеду и открытие решетки. Очевидно, спал мертвым сном.

Я пожал плечами, не желая признавать, как сильно болит нога. Я доверял Скупу, но если остальные обнаружат, какой вред мне нанесен, то воспользуются случаем и вновь нападут.

Он улыбнулся и подмигнул, понимая мою сдержанность. У стен есть уши.

 – Я же сказал – время обеда, – сказал офицер Ривз. Он подошел к Скупу с неизменной усмешкой на лице. – Сейчас не время ворковать, дамочки. Либо вы едите, либо трахаетесь. Так что шевелите задницами.

Я ненавидел этого сукина сына.

Скуп ухмыльнулся и направился к очереди в столовую.

– Ну же, Икс. Сегодня никакой задницы для тебя. Я чертовски голоден.

Это был сарказм, но офицер Ривз скривил губы в отвращении.

Они ушли вместо того, чтобы дождаться меня. Мне нужно привыкнуть к ране и переодеться. Вздрогнув при первом шаге, я умудрился пройти в нормальном темпе, не хромая и скрывая травму.

Пока я спал, охрана принесла новую форму. Быстро переодевшись, прежде чем примкнуть к очереди, идущей вниз по лестнице в столовую, я бросил окровавленную форму в прачечный желоб и присоединился к Скупу.

Мы ждали с подносами в руках, словно дети. Я оглядел комнату, пытаясь понять общий настрой.

Ужин у всех самая любимая часть дня, не считая времени отдыха, конечно. Еда безвкусная, но тем не менее. Иногда во время ужина нам выдавали по сухому куску торта с чем-то, напоминающим глазурь. Это считалось угощением, учитывая альтернативу.

Все уставали за день, так что во время ужина были спокойны и дружелюбны. Группы валяли дурака, друзья и члены банд добродушно подшучивали.

Сегодня все по-другому. Настроение вокруг настолько напряженное, что его можно разрезать дешевыми пластиковыми вилками, которыми нас заставляют пользоваться. По моему наблюдению, по крайней мере, две разных группировки оценивали меня издалека, смотря на раненную ногу и заговорщицки ухмыляясь с плотно сжатыми губами.

Скуп тоже уловил это настроение. Как только мы наполнили подносы едой, то отошли в конец комнаты, чтобы поесть в тишине. Покончив с ужином, мы вернулись в камеры и стали ждать, когда погаснет свет. День был неудачным, в том числе и из-за скверной раны, но теперь у меня есть новая цель. Есть чему посвятить свободное время, а именно избавлению от новенькой медсестры.

Она своего рода у меня на мушке, с завтрашнего дня ей здесь не место.

Глава 5

ЛАЙЛА

Я НЕ СОБИРАЛАСЬ возвращаться. Покинув тюрьму, я провела десять минут в машине, уставившись в никуда и думая о том, как страшно снова оказаться там. Я ехала в свою дрянную квартиру с одной спальней в полном оцепенении. Добравшись до дома, я, умирая от голода, направилась прямиком к холодильнику только для того, чтобы обнаружить, что еды там нет.

Даже лапши Рамэн не нашлось. Ни кусочка черствого хлеба, ни ломтика заплесневелого сыра. Я на мели, и мне не к кому обратиться. Даже если бы было к кому, я слишком гордая. Выбора особого не было, поэтому я выпила большой стакан воды, сходила в душ и легла спать, зная, что как бы сильно не хотелось возвращаться в тюрьму, другого выхода нет. Либо это, либо умирать с голоду на улице.

Преимуществом работы в тюрьме является бесплатный завтрак и обед. Конечно, они приготовлены заключенными. Я даже думать не хотела, каким образом, но еда есть еда. На вкус она отвратительна, но все лучше, чем голодать. Я вынуждена есть ее, пока не могу позволить собственную.

Уже через несколько минут я уснула так крепко, словно не спала несколько дней к ряду. Я очнулась от звонка телефона, лежащего на ночном столике. Посмотрев на будильник, мигающий мне в ответ, я увидела, что он должен сработать через десять минут.

Отлично. Мне бы пригодились эти десять минут.

Схватив телефон со стола, я увидела, что звонит моя подруга Диана. Мы познакомились на второй день учебы в сестринской школе. Моя сумка порвалась под тяжестью ужасно огромных книг, а она рассмеялась и помогла донести их до машины.

 – Паркуйся поближе к классам и используй багажник как шкафчик, – сказала она.

Ее совет выручал меня на протяжении следующих нескольких семестров. Было невозможно повсюду носить эти книги.

В последующие дни мы ходили на одни и те же занятия. И не один час провели за совместным выполнением заданий.

 – Привет? – проговорила я в трубку.

 – Ты уже видела, как кто-нибудь трахается в задницу? – спросила она, хихикая.

 – Серьезно? – Мой сонный голос сорвался.

 – Да, серьезно. Ты работаешь в тюрьме полной мужчин, много лет не видевших обнаженной женщины. Там должен происходить жесткий анал. – Она рассмеялась.

Покачав головой, я потерла глаза и села в кровати.

– Как продвигается поиск работы? – Я сменила тему.

 – Потихоньку. У меня сегодня собеседование в больнице при университете. Что насчет тебя? Какого это – работать в тюремном госпитале?

Я ответила, аккуратно подбирая слова.

 – Здесь все иначе. Я уверена, что это совсем не похоже на работу в обычной больнице. Есть так много правил, которые нужно соблюдать, просто чтобы оставаться в безопасности. Приходится постоянно быть начеку, и я не знаю, кому могу доверять. У нас почти каждый день блокировки из-за постоянных драк. Вчера было две, и двое заключенных добрались до скальпелей. К счастью, офицеры легко с ними управились.

 – Господи, Лайла, это звучит ужасно. Ты уверена, что хочешь вернуться туда?

Это вопрос на миллион долларов.

Хотела ли я вернуться? Нет, черт возьми.

Собиралась ли? Да, черт возьми.

Я вздохнула, думая о пустом холодильнике и крошечной квартире. Мне повезет, если на ближайшие дни хватит бензина, чтобы добраться до работы.

 – У меня нет выбора. Счета приходят каждый месяц, и мне нужно на что-то питаться, – сказала я, в то время как желудок скрутило от голода.

На другом конце провода стало тихо, и я услышала, как она глубоко вздохнула.

– Просто будь осторожна, хорошо? Эти заключенные безжалостны. Я как-то смотрела документальный фильм о тюрьме. Там творится полная хрень. Никогда не знаешь, что они выкинут. Поэтому прикрывай задницу и держи голову высоко поднятой.

Я хихикнула.

– Будет исполнено.

 – Хорошо. Люблю, скучаю, – пропела она.

Я улыбнулась.

– Я тоже люблю тебя и скучаю.

Повесив трубку, я откинулась на подушки. Времени до следующей смены оставалось немного. Когда я закрыла глаза, в голове возник образ Икса. Я подумала о запечатленном на его лице страхе в нашу последнюю встречу.

Сердечный ритм ускорился.

Я могла только надеяться, что следующие смены будут однообразны. Я не вынесу, если каждый день будет происходить что-нибудь опасное.

СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ на работе прошел без особых происшествий. Большую часть времени я провела за уборкой, инвентаризацией и заполнением отчетов. Несколько заключенных пришли для приема лекарств и сдать анализы крови. После смены я ехала домой в приподнятом настроении, меньше сожалея о решении остаться на работе.

Я даже умудрилась стащить упаковку чипсов из тюрьмы, и никто ничего не заметил и не задал вопросов. Я никогда не воровала, но я была голодна, а пакетик просто лежал на столе доктора Джайлса. Мне пришлось это сделать. Также в кармане лежало яблоко из столовой. Я ужасно проголодалась во время завтрака, но съев несколько яиц и маффин, решила оставить яблоко на ужин.

На третий день я сидела на парковке не в состоянии решить, что лучше: убраться отсюда к черту или выйти из машины и отправиться на работу. Возможно, не помешала бы пара выходных дней, но это невозможно из-за моего финансового состояния. Доктор Джайлс звонил накануне вечером просто проведать меня, и я подумала, что это очень мило с его стороны. Я знаю, он переживал, что я не вернусь, но он понятия не имел, что у меня нет другого выбора.

Я уверила его, что все в порядке, но теперь, сидя напротив нависающей громады из шлакоблоков, я вновь начала сомневаться в принятом решении. Уставившись на колючую проволоку, расположенную вдоль ограждения, я задумалась: она такая же острая и холодная, как и мужчины внутри? Гадала, калечит ли она тех, кто переступает через забор. С другой стороны, предполагается, что большинство находящихся внутри бездушны, поэтому, думаю, для них это не имеет особого значения.

Закрыв глаза, я представила пронзительную синеву глаз Икса, вспомнила увиденный страх во время блокировки... Это самое странное. В одну секунду он уязвимый и испуганный, в другую – ожесточенный убийца вернулся и испепеляет меня взглядом. Словно его маска соскользнула, или будто на короткий момент упала броня.

Я закрепила телефон на центральной консоли и сунула сумочку под сиденье. Последний раз вздохнув, я сняла бейдж с зеркала заднего вида и поправила волосы, выбившиеся из хвоста.

Дверь открылась с треском и скрипом. Машина поддержанная. Я сомневалась, что смогу когда-нибудь позволить себе новую, тем не менее – она моя. Благодаря небольшому увеличению студенческого займа, я смогла приобрести ее за наличные. Конечно, теперь я надеялась выплатить кредит.

Не думала, что все сложится вот так. Мама умерла от аневризмы головного мозга, когда мне было пять, отец так больше и не женился. На протяжении многих лет были только он и я против всего мира. Он работал криминалистом, а значит всегда делился трудовыми буднями. Он никогда не задумывался о том, что мне могут сниться кошмары, но я думаю, он лучше всех знал, что я любила его истории, и не имело значения насколько извращенными были некоторые преступники.

Но папа умер. Без него мир казался больше и страшнее. Я и подумать не могла, что отец погибнет, оставив меня совсем одну. Но я винила не его, а того придурка, который его застрелил во время расследования. Из-за этого человека мне каждый день приходилось просыпаться в страхе перед будущим. Я ненавидела неизвестность, невозможность строить планы, потому что не уверена в том, что преподнесет завтрашний день. Это пугало.

Несколько офицеров шли по парковке в направлении здания. Они тоже начинали смену. Я задалась вопросом: возникало ли у них когда-нибудь желание убежать от всего этого, боялись ли они когда-нибудь своей работы?

Подавляя тревогу, я захлопнула дверь машины и направилась внутрь. Пройдя стандартную процедуру: металлоискатель и выворачивание карманов, я схватила ключи и бейдж, и отправилась на поиски офицера, который сопроводит меня до лазарета.

 – Привет, Лайла, я рад, что ты вернулась.

Я подняла глаза и увидела улыбающегося мне офицера Дугласа.

 – Мы поспорили на то, как долго ты здесь продержишься. Благодаря тебе я выиграл сотню баксов, – пошутил он, и его глаза прищурились от улыбки.

Он самый приятный офицер в Фултоне и мой любимый сопровождающий. Высокий, широкоплечий, лет сорока пяти с яркими голубыми глазами и лысиной. Он сложен так, будто в молодости качался и играл в футбол. Его некогда сильное и подтянутое тело теперь было с пивным животом и двойным подбородком от слишком большого количества пончиков и недостатка упражнений.

Он не красавчик, но его дружелюбие компенсирует это. До сих пор наши смены совпадали. Насколько я могу судить – он весельчак. Ему нравится всех смешить. Но даже будучи шутником, он продолжает делать свою работу. Если это касается заключенных, он весь такой деловой.

 – Ну и ну, спасибо. – Я рассмеялась. – Я ценю вотум доверия, офицер Дуглас.

Он засмеялся.

 – Давай только без этой ерунды "офицер Дуглас". Зови меня просто Дагги. – Он игриво подтолкнул меня локтем. – Ты со всем справишься. Поняла?

Я кивнула, следуя за ним по длинному коридору, ведущему в блок.

Я ненавидела, что путь к госпиталю лежал через блок. Тот, кто построил эту тюрьму много лет назад, явно не все продумал.

Тюрьма состояла из нескольких секций, каждая следующая еще более удушливая, чем предыдущая. Первая – для гражданских, тех, кто приходят навестить заключенных или посетить столовую. Вы время от времени можете увидеть у стойки суетящегося адвоката, требующего встречу с клиентом или плачущую мать, которая пропустила приемные часы.

В следующей секции вас обыскивали и проводили формальные процедуры, чтобы пропустить дальше. На этом этапе требовались пропуск (его мне выдали еще в первый день) и несколько минут в диспетчерской для регистрации.

И наконец, я вошла в последнюю секцию, более известную как блок. Место, в котором содержались заключенные. Дорога к госпиталю была сущим адом, я ненавидела ее. Офицер Дуглас хороший телохранитель, но я сомневалась, что он сможет защитить меня от сотни изголодавшихся по сексу преступников.

Набравшись смелости, я вставила в уши воображаемые затычки и высоко подняла голову. Решетка с лязгом открылась, и мы вошли внутрь. Как только она вновь захлопнулась позади нас, начались насмешки заключенных.

 – Сюда, кис-кис-кис. Подойди и позволь папочке приласкать эту сладкую киску.

Я случайно посмотрела в его сторону. Его широко открытые глаза скользнули по моему телу, оставляя за собой мурашки. Засаленные пальцы вцепились в прутья решетки, и он уткнулся в них лицом, пытаясь получше рассмотреть меня. В одно мгновение я почувствовала себя грязной и нуждающейся в душе.

 – Эй, Клубничная Пироженка, я смотрю, ты вернулась за добавкой. Дай хоть пальцем потрогать, детка.

Я игнорировала поток оскорблений, сосредоточившись на двери, которая в конечном счете оградит меня от демонов. Дуглас прошелся дубинкой по решетке, призывая их заткнуться, отчего я в испуге подпрыгнула.

 – Повежливей, парни! – прокричал он. – Помните о манерах в присутствии леди.

Он неловко мне улыбнулся, и я кивнула в знак признательности.

Впрочем, это не имело значения. Они продолжали разговорчики. Их гнусные слова причиняли боль и вызывали тошноту. Я их ежедневное развлечение, рыжеволосый кусок задницы, с которым можно поиграть. Я и прежде сталкивалась с освистыванием, но это другое. Эти мужчины не просто похотливые парни из братства или строители. Этим закоренелым преступникам наплевать на то, как они выглядят, или что я думаю по этому поводу.