Текст книги "Навстречу Рассвету (ЛП)"

Автор книги: Т. Кинли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

***

Всё утро Нико допрашивал меня о Питере и Потерянных Мальчиках. Чем дольше продолжался допрос, тем не комфортней мне становилось. Не потому, что я передала полезную информацию, а потому, что я вообще ничего о них не знала. Я знала их лишь физически, и никакой личной информации. Чёрт, я узнала о них больше из файлов, которые собрали мои родители, чем из того, что они мне сами рассказали. Я принесла с собой досье Райдера и почти чувствовала, как оно прожигает дыру в моём рюкзаке, пока Нико безжалостно меня допрашивал.

Я подумала о своих родителях. Они не просто любили друг друга, они были влюблены друг в друга. Они могли почувствовать, чего хочет или в чём нуждается другой. Могли поддержать разговор одними лишь взглядами и у них не было секретов друг от друга.

Как я могла поверить, что влюблена в Питера и моих Потерянных Мальчиков? Мы провели вместе всего несколько дней. Знала ли я их когда-нибудь по-настоящему? Мог ли Шекспир ошибаться, когда писал «Ромео и Джульетта»? Незнакомцы, которые сразу поняли, что они обречены. Мне пришлось напомнить себе, что «Ромео и Джульетта» – это трагедия, а не роман. Они никогда по-настоящему не были счастливы. Как и я. Возможно, если бы они выжили, Джульетта бы поняла, что Ромео всё-таки предал её.

Но что я знала наверняка, так это то, что они пробудили во мне чувство, которое я никогда раньше не испытывала. Они подарили мне несколько самых счастливых дней в моей жизни. Или это были просто гормоны? Но всё было так реально. На долю секунды мне показалось, что я уверена, что люблю каждого из них. Но, возможно, я была полной дурой. Я больше не могу доверять даже себе.

Я почувствовала, как внутри меня начали расти сомнения. Часть меня хотела исцелить Мик и вернуться домой прежде, чем Питер и мои парни узнают, что я вернулась. Но другая часть хотела увидеть их ещё раз, хотя бы для того, чтобы доказать себе, что чувства действительно были, и что я не совсем сумасшедшая.

Утро перешло в полдень. Я не уверена, пожалел ли меня Нико или, наконец, понял, что я не могу ему предложить ничего ценного. Вероятно, это было последнее. Я ушла в себя, анализируя каждую мельчайшую деталь своего предыдущего пребывания в Неверленде, но от размышлений меня отвлекла атмосфера в группе. Братья были в состоянии повышенной готовности. Я заметила, как их взгляды перемещались друг на друга, как будто они вели молчаливую дискуссию.

Я оглянулась по сторонам, пытаясь заглянуть за деревья и увидеть хоть какой-нибудь намёк на опасность. Нико резко остановил наше продвижение, и остальные братья заняли оборонительную позицию, а мы с Айвером оказались в центре.

Через несколько мгновений из леса вышли сатиры и нимфы, окружив нашу группу. Это были не те полураздетые фейри, которых я видела на Первомае. Они были вооружены и одеты в тёмные кожаные доспехи. Знакомый мужчина шагнул вперёд развязанной походкой.

Это был Арион, предводитель часовых. Он злобно улыбнулся братьям, и я почувствовала, как холодок пробежал по моей спине.

– Люциус, я же говорил, что приду за тем, что принадлежит нам. Я пришёл забрать её.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

У них не было причин защищать меня. Люциус ясно дал понять, что я – расходный материал. Для Нико это была прекрасная возможность покончить со мной и получить Атлас, не нарушая при этом свою часть сделки.

– Ты потерялся, Арион? Или есть другая причина, по которой ты находишься на территории Зверей? – авторитетно задал вопрос Нико, не отступая от Ариона.

– Я не имею в виду никакого неуважения, Нико. Твой брат забрал что-то, что принадлежит нам. Я уверен, что вам всем знакомо такое поведение.

– Нет «неуважения»? Вы привели всю вооруженную охрану принцессы к моему порогу из-за конфликта с моим бывшим братом. Позволю себе не согласиться.

– Всё меняется. Сейчас тяжёлые времена, Нико. В данный момент осторожность важнее формальности. Особенно после того, как твой брат уничтожил троих моих часовых.

Взгляд Нико на мгновение метнулся к Люциусу, и я заметила, как морщины на его лбу стали глубже, лицо приобрело хмурый взгляд. Он сделал паузу, и я почувствовала, как моё сердце бешено колотится, стук которого отдавался в висках. Что со мной будет, если Звери позволят им забрать меня? Что будет с Микаэлой?

– Я думаю, ты забываешься, Арион. Ты не войдёшь на мою территорию и не будешь требовать от меня чего-либо.

– Мы пытались решить эту проблему мирным путём, прежде чем эта неприятность достигла Неверленда. Мы предложили девочке пощаду, но вмешательство твоего брата всё изменило. С ней необходимо разобраться, прежде чем этот раскол продолжит терзать нашу землю. Всё, что нам нужно, это девчонка. Отдайте её, и мы уйдём.

– Дочь Венди – официальный гость Зверей. Если Тигровая Лили хочет её, она может послать дипломата, чтобы обсудить условия. Но пока этого не произойдёт, она останется моей гостьей. До этого момента мы оставались нейтральными, но если вы будете настаивать на попытке забрать девчонку из моих земель, то Тигровая Лили начнёт войну со Зверями.

– Я думаю, ты забываешься, Нико. Эти земли, на которые вы претендуете, являются исконными землями нашего рода. Вы не более чем беженецы-пиявки, и мы были более чем щедры, предоставив вам землю и право собственности. Может быть, пришло время вернуть наши земли и полностью изгнать таких людей из Неверленда.

– Ты говоришь от имени Тигровой Лили или выражаешь свои личные обиды?

– Если вы откажетесь отдать её мне, я не могу позволить ей уйти отсюда живой. Так каков твой выбор?

Нико усмехнулся:

– Ты можешь попытаться взять её, но я думаю, что твоим солдатам это может показаться трудной задачей.

Я с восторженным интересом наблюдала противостояние, ожидая, когда решится моя судьба. Меня отвлёк шорох в кустах позади, а затем я увидела неясное движение, когда Люциус начал действовать. Всё произошло так быстро, что я не смогла сообразить, что происходит. Я обернулась и обнаружила рядом со мной Люциуса, его вытянутая рука удерживала подрагивающий топор всего в нескольких дюймах от моего лица. Моя грудь начала вздыматься, когда я поняла, что только что произошло. Люциус поймал топор в воздухе за мгновение до того, как он вонзился бы мне в спину. Он спас мне жизнь. Мой взгляд переместился на Люциуса и встретился с его. На меня смотрели глаза медведя, и я поняла, что его животное взяло верх. Лес вокруг меня погрузился в полную тишину. Теперь, когда был нанесён первый удар, каждая сторона готовилась к следующему шагу. Ещё мгновение царила тишина, а затем наступил полный хаос.

Первая линия воинов Тигровой Лили двинулась вперёд, вступая в бой с братьями. Они были настолько большими, что могли одновременно взять на себя двух или трёх часовых. Я ожидала, что они примут обличие медведей, но они сражались как мужчины, и были более чем способны уничтожить силы фейри. Айвер прижался ко мне, и я, на всякий случай, вытащила меч Гейджа из перевязи у себя за спиной. Я сомневалась, что представляю реальную угрозу для этих обученных солдат, но я бы не сдалась без боя.

Включился боевой режим, и волна бойцов продолжала прибывать. Какими бы сильными ни были братья, нас было значительно меньше, и я знала, что они не смогут долго их сдерживать. Нико пробился к Ариону, решив оторвать голову пресловутой змеи в надежде, что остальная часть тела умрёт вместе с ней.

Арион, наблюдавший со стороны, казалось, был в восторге, когда потрёпанный Нико наконец вступил в бой с ним. На лице Ариона застыла злая улыбка. Он выглядел как воплощение проклятого дьявола, и ему было плевать, сколько его солдат погибнет, лишь бы он выиграл битву.

– Ты блестяще сражался, Нико. Но у нас численное превосходство. Ты знаешь, что не сможешь победить.

Нико стал сражаться яростней, когда поле битвы заполнил ревущий крик. Я обернулась и увидела Джейса, стоящего на одном колене, из раны на его ноге текла кровь, просачиваясь сквозь его штаны. Я ощутила волну силы, когда он принял форму медведя с рёвом, от которого у меня зазвенело в ушах. Его медвежья шерсть была настолько тёмной, что казалась почти чёрной, а шерсть на его задних конечностях была спутана от крови. Ему удалось отбиться от окружающих, но солдаты, увидев возможность, перенаправили своё внимание на него.

Нико дрогнул, когда увидел, как его брат упал, и выронил свой меч, увернувшись от Ариона как раз вовремя, чтобы избежать смертельного удара.

– Я не думаю, что ты хочешь смотреть, как умирает твой брат, Нико. Стоит ли она жизни твоего брата?

– Если он умрёт, я буду выслеживать тебя до края Вселенной. Я тебе это обещаю, – проворчал Нико.

– Отдайте нам девушку, и всё может быть кончено.

Нико вытащил из-за пояса кинжал и направил его на себя, проведя им по старому шраму на груди. В отличие от своих братьев, когда Нико обращался, это выглядело почти элегантно. Арион бросился к укрытию деревьев как раз в тот момент, когда земля под Нико задрожала, и от него разошлась ударная волна. Удар сбил с ног всех, кто находился поблизости. Я стиснула зубы, когда волна достигла меня, боль в костях ощущалась так, словно мои мышцы разрывались на части. Его шерсть была ярко-медного цвета, блестевшая в послеполуденном солнце, когда он разрывал армию фейри, пытаясь добраться до Джейса.

Сквозь крики с поля боя я услышала слабый звук рожка. Когда эхо рассеялось, его сменил новый низкий гул. Шум становился громче с каждой секундой, пока я, наконец, не смогла его отчётливо разобрать. Это были звуки боевых кличей – их сотни.

Я дрожала на земле, прижавшись к Айверу. Если это были силы Тигровой Лили, нам конец. Когда солдаты прорвались через лесную чащу, я сразу поняла, что это не те солдаты в кожаных доспехах, с которыми мы сражались. Это была кучка разношёрстных людей, смесь фейри и зверей. Они вступили в бой, повернув ход событий вспять и вернув преимущество на нашу сторону.

– Миледи, вы должны помочь мне добраться к мастеру Джейсу. Я должен немедленно вылечить его. Боюсь, без моей помощи он долго не проживёт, – непреклонно сказал Айвер, и я знала, что его от этого не отговоришь. Он пойдёт со мной или без меня.

Я кивнула, обхватив его руку своей, чтобы поддержать его хрупкое тело, и направилась туда, где упал Джейс. Моё сердце оглушительно колотилось в голове, и я отчаянно пыталась подавить страх, грозивший меня парализовать. В последний раз, когда я участвовала в битве с пиратами, я отступила, хотя не должна была. Я бы не повторила эту ошибку снова.

С появлением новых бойцов никто не заметил нас, пока мы ковыляли по полю. Мы подбежали к телу Джейса, не будучи замеченными, и я поблагодарила свою счастливую звезду. Я пообещала себе, что научусь владеть мечом Гейджа, если выберусь отсюда живой.

Небольшая группа фейри защищала Джейса от любой надвигающейся угрозы, и я была благодарна, что у нас было какое-то прикрытие.

– Мастер Джейс, я здесь. Мне нужно, чтобы ты вышел из облика медведя. Так мне будет легче исцелить тебя.

Медведь застонал от явной боли, но затем обратился, и его место снова занял Джейс, покрытый пеплом и потом. Глубокие морщины прорезали его лицо, а бока вздымались из-за тяжёлого дыхания.

– Слишком много крови. У него сильное кровотечение. Я не смогу исцелить его вовремя, – спокойствие Айвера сменилось панической решимостью, и я увидела вспышку страха в глазах Джейса. Я сняла ремень, который был на мне, и сумела с трудом натянуть его ему на бедро. Я затянула жгут так сильно, как только могла, изо всех сил стараясь не обращать внимания на крик боли, исходящий от Джейса. Я коротко улыбнулась про себя, когда тяжёлый поток крови замедлился и превратился в струйку.

– Принимайся за работу, Айвер. Это должно остановить кровь на достаточно долгое время, – скомандовала я. Я понятия не имела, правда это или нет, но выражение страха в глазах Джейса преследовало меня, и я чувствовала, что должна дать ему хоть какую-то надежду, за которую можно ухватиться.

Я наблюдала, как Айвер посыпал волшебной пылью ногу Джейса. Она стекла в сочащуюся рану, словно ртуть. Айвер положил руки на пыль и закрыл глаза. Его руки засияли, и я увидела, как кожа Джейса начала медленно срастаться. Моё внимание отвлеклось от Айвера, когда я услышала боевой клич, ворвавшийся сквозь небольшую группу, прикрывающую наши спины. Я наблюдала, как сатир бежал прямо ко мне, его клинок описывал дугу над головой. Паралич, который я пыталась предотвратить, охватил меня, а страх полностью завладел мной.

Последняя капля борьбы, оставшаяся во мне, хлынула в мою грудь, и я повернулась к нападавшему. Мне удалось вытащить меч Гейджа как раз вовремя, чтобы отразить приближающийся удар. От этого по моим рукам пробежала волна боли. Сатир был молод, и это, наверное, единственная причина, по которой я была ещё жива. Он снова повернулся ко мне, его раздвоенные копыта царапали землю, прежде чем он опять бросился на меня. Каждая часть меня кричала мне бежать, но я знала, что если я побегу, то следующим, на кого он переключится, будут Айвер и Джейс. Я не могу позволить ему убить целителя, он был последней надеждой Мик. Мне нужно выиграть ему время. Я взяла себя в руки, зная, что отдам свою жизнь, чтобы защитить его, и казалось, что мне придётся сделать именно это.

Я приняла оборонительную позицию и приготовилась. Я выдержала силу его удара, но этого было недостаточно. Мне удалось лишь отразить удар настолько, что кончик меча не попал в мою грудь, а лезвие пронзило переднюю часть бедра, чуть выше колена. Моя нога мгновенно подкосилась, а затем последовала боль. Мгновением позже ногу пронзила ещё одна волна жгучей боли. Мой меч был выбит и лежал в нескольких футах от меня. Я ничего не могла сделать. Я была совершенно беспомощна.

Время замедлилось, и я наблюдала, как он приближался ко мне, несущий смерть. Я знала, что, должно быть, пришло моё время. Я вернулась к реальности, когда звук стали встретился со сталью, и звон наполнил мои уши. Тёмная фигура встала на пути моей неминуемой смерти и умелым взмахом меча пронзила фейри, угроза рухнула к его ногам. Я посмотрела на мужчину, когда он повернулся, его тёмные штаны были покрыты грязью и кровью. Брызги крови продолжали подниматься по его обнажённой груди. Мои глаза медленно поднимались вверх, а сердце подпрыгнуло в горле, когда я увидела знакомую татуировку в виде бараньего черепа, покрывавшую его грудь. Мои глаза взлетели вверх и встретились с тёмными, бездонными глазами Эбена.

Глава 15

Жидкая храбрость

Питер

Глубокие раскаты грома стихли, уступив место размеренной барабанной дроби дождя. Поглощавший меня гнев исчез, и вместо него появилась тошнотворная боль, разъедающая грудь. Обратный путь в Неверленд был долгим и тихим. Трипп и Райдер либо знали, что сейчас не время для разговоров, либо тоже погрузились в свои мысли о Гвен.

Я чувствовал давление письма, которое она оставила. Я засунул его за пояс, и казалось, что оно выжигает в моём боку клеймо. Я успел прочитать буквально первые несколько слов, и этого оказалось достаточно, чтобы воплотить в реальность мои худшие опасения. Неужели она действительно просто взяла и ушла по собственному желанию? С моим заклятым врагом? Мой полёт застопорился, и мне пришлось перенаправить свои мысли, чтобы оставаться в воздухе.

Разум метался, пытаясь понять, где я облажался. Я старался быть тем, кто ей нужен. Показать ей моменты красоты в катастрофе жизни, от которой я её спас. Ответит ли её письмо на вопросы, которые грозили сломить меня? Я питал некоторую надежду, что её слова дадут мне хоть какое-то утешение.

Ты дурак. Ты знал, что не сможешь удержать её.

Мой разум не был моим союзником и продолжал напоминать мне обо всём, чего я целенаправленно избегал с тех пор, как взял её с собой. Я всегда знал, что наше время вместе мимолётно, но не осознавал, как сильно я надеялся, что судьба изменит этот курс для нас. По глупости думал, что то, что у меня было с Венди, было любовью, но она меркла по сравнению с тем, что я чувствовал к Гвен. Она была моей настоящей парой. Той, кого Божество создала специально для меня, и другой не будет. В этом я был абсолютно уверен.

Мы добрались до лагеря, когда сгущались сумерки – единственным признаком перемены было потемнение и без того серого неба. Весь Неверленд был окутан тёмно-серой меланхолией, затуманившей мой разум и моё сердце. Что-то в лагере было не так – слишком тихо. В глубине моего сознания зазвенели тревожные звоночки, но я их проигнорировал. Я был не в том настроении, чтобы отвлекаться на подобные мысли. К чёрту мои обязанности на этом богом забытом острове. Я бы поприветствовал давно отложенную смерть в этот момент. Возможно, приключение не было бы таким болезненным.

Единственное, что мне сейчас хотелось сделать, это прочитать последние слова Гвен. Мне нужно было попытаться осмыслить всё, что произошло. И мне не нужна была публика.

– Трипп, Райдер, я отпускаю вас на ночь. Отдохните немного, а утром мы перегруппируемся.

– А что насчёт письма? – спросил Райдер. Он был похож на потерянного щенка. Он мог выбрать любую девушку-фейри на этом острове. Но судьба, эта противная сука, заставила его влюбиться в единственную девушку, которую он не смог удержать. Он всегда был эмоциональным человеком, с душой нараспашку, и теперь я мог видеть, как боль сочится из него. Но у меня не было настроения разбираться с его ерундой. Мне нужно было побыть одному.

– Что насчёт него?

– Разве ты не думаешь, что мы с Триппом заслуживаем увидеть то, что она написала?

– Нет, на самом деле я так не думаю. Это ничего не изменит. Она ушла, Рай, и не вернётся. Преодолей это! Иди найди какую-нибудь девушку-фейри, в которую сможешь вставить свой член. Я уверен, ты сразу забудешь о ней.

– Преодолеть? Как ты преодолел? – обвинил он, указывая на ливень, под которым мы стояли. В глазах у меня вспыхнуло красным, и я бросился на него. Моё нестабильное настроение было на коротком поводке, и выместить его на братьях в данный момент не казалось таким уж плохим вариантом. Но мне нужно было побыть одному. Привести голову в порядок. А он просто не оставит это проклятое письмо в покое.

– Полегче! – рявкнул Трипп, встав между нами. – Пэн, может, тебе стоит отправиться за ней? Может быть, тебе наконец-то пора вернуться домой… навсегда.

Я фыркнул, отвергая его упрощённое видение того, чем всё это может закончиться. Как будто я мог улететь в какое-то «Они жили долго и счастливо». Неверленд так сильно запутала меня в своей паутине, что я никогда не смогу уйти отсюда, по крайней мере, навсегда. У таких людей, как я, не бывает счастливого конца. Я несу на себе основную тяжесть мирового зла, чтобы все остальные могли иметь этот «счастливый конец».

– Вот как это всегда должно было закончиться. Ей никогда не суждено было стать нашей. Она знала это, и теперь нам придётся научиться с этим жить, – я выплюнул слова, которые, как я знал, так и не смог принять, но на этом разговор закончился. Я хотел сохранить видимость, что я, как их лидер, держу всё под контролем. Я знал, что моя уверенность ускользает из моих рук, и мне нужно было уйти от них. Я развернулся и направился к своему дому.

– Но, Пэн, тебе не кажется, что…

– Оставь его в покое, Рай. Давайте все сначала остынем.

***

Я шёл прямо к захламлённым полкам. Шарил по ним, пока не нашёл то, что искал. Я снял с верхней полки бутылку и вытер пыль, обнажая янтарную жидкость внутри. Я забрал ценную бутылку рома после особенно жестокой битвы с Крюком. Это была ночь, когда он убил Гейджа. Сложность борьбы с таким бессердечным ублюдком, как Крюк, заключалась в том, что у него не было слабостей. Не было ничего, что не было бы для него расходным материалом. Я взял единственную вещь, которая, казалось, доставляла ему удовольствие, и выставил её на всеобщее обозрение как военную добычу, которую я смог добыть.

Я откупорил бутылку зубами и сделал глубокий глоток. Алкоголь мгновенно распространился по телу, обжигая грудь, и я закашлялся. Я никогда не пил. Я баловался церемониальными напитками, но никогда не напивался. Я не мог позволить себе потерять контроль таким образом. Но сейчас это было именно то, что мне нужно. «Погрузиться в забвение» обещала мне эта бутылка.

Я вытащил письмо Гвен из-за пояса и медленно разгладил страницы на своём маленьком столике. Глубоко вздохнул и потратил некоторое время, проводя руками по текстурированному пергаменту. То, что я думал, было одним письмом, на самом деле оказалось четырьмя. По одному для каждого из нас. Мне так хотелось прочитать это, но теперь, когда у меня, наконец, появилась такая возможность, я раздумывал, хочу ли я вообще знать, что там написано? Чёрт, я чувствовал себя разбитым из-за того, чтобы отдать Потерянным Мальчикам их письма. Ненадолго подумывал сжечь их, но знал, что никогда не смогу заставить себя сделать это. Её слова вывернут меня наизнанку? Станем ли мы когда-нибудь после этого теми же Потерянными Мальчиками?

Мне пришлось размять плечи, чтобы снять напряжение, завязавшееся там. Я сделал ещё один большой глоток рома. Жидкая храбрость. По крайней мере, многие так об этом говорили. Как, чёрт возьми, убого. Мне… пресловутому Питеру Пэну, который мог противостоять самым зловещим пиратам, требовалась смелость, чтобы прочитать блядское письмо. И всё же мои руки дрожали, когда я переворачивал страницы. Мне нужно сделать это. Вонзить кинжал в своё сердце и потом решить, как с этим жить.

«Дорогой Питер,

Я не могла уйти, не попрощавшись. Пожалуйста, прости меня за то, что я приложила все усилия, чтобы доставить тебе это письмо. Я забыла, что это была всего лишь фантазия. Мимолётная отсрочка от реальности, и это было именно то, что мне было нужно. Это дало мне что-то, за что можно будет держаться, когда я столкнусь с трудностями, которые ждут меня дома. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за это.

Теперь я знаю, что никогда не смогу заменить Венди, но, возможно, я смогу дать тебе ту же отсрочку, которую ты дал мне. Ты столько лет живёшь с пустотой в сердце. Хоть я и не могу быть ею, не могу стать тем, кем она для тебя была, я благодарна, что смогла облегчить её потерю, пусть даже ненадолго…»

Ебать! Я в отчаянии провёл рукой по волосам. Я сделал недостаточно, чтобы она поняла, что именно её, а не Венди я искал. Венди показала мне лишь проблеск любви. Того, чего я так отчаянно хотел. Но Гвен выполнила это обещание и показала мне весь его потенциал. И я облажался. Она ушла, думая, что она действительно была заменой той, кем она никогда не могла быть. Как я мог так всё испортить? Если бы у нас было больше времени, я мог бы доказать ей, что она та единственная… а не Венди.

Я сделал ещё один глоток из бутылки. Чувствовал, как он согревает мою грудь. Мне казалось, что тлеющий огонь заменил моё сердце. Острая грань эмоций притупилась до тупой боли. Я ненавидел то, что мои эмоции были настолько острыми, что мне нужен был алкоголь, чтобы не дать им уничтожить меня. Было ли то, что я так глубоко переживал – признаком моей слабости? Но… как я мог стать героем, если бы мне не за что было бороться? Я долго смотрел на бутылку рома и поймал себя на мысли, что задаюсь вопросом, каких демонов ром отгонял от Крюка?

Я откинулся на спинку стула, тупо глядя в стену, выжидая подходящего момента. Мне хотелось проглотить письмо. Оказаться рядом с ней, пока я тонул в последних словах, которые она мне написала. Но я знал, что мне нужно насладиться этими последними моментами. Всё, что у меня осталось после – это мои постоянно угасающие воспоминания. Ещё один глоток, и я снова сосредоточился на письме:

«Сам факт, что я сижу здесь, на «Весёлом Роджере», и пишу вам это письмо, заставляет меня подвергнуть сомнению всё, что, как мне казалось, я знала. Я больше не могу доверять своим эмоциям. Я думала, что знаю их, Потерянных Мальчиков. Но я никогда бы не поверила, что они «умоют руки», и предательство разбивает мне сердце. Неужели я была не чем иным, как пустым местом, раз они передали меня Крюку, чтобы тот избавился. Моё сердце яростно отрицает такую возможность, и всё же я не могу отрицать факты, находящиеся прямо перед носом».

То есть это правда? Неужели мои братья действительно предали меня? Мог ли я быть настолько слепым? Венди забрала их у меня много лет назад. Я должен был знать, что и этот раз не будет исключением. Только на этот раз всё казалось намного хуже. Те ушли в поисках лучшей жизни. Сейчас… Это же был удар в спину со стороны людей, которым я доверял больше всего… и ради чего?

Я сделал ещё один большой глоток рома. Голова кружилась от алкоголя. Мысли носились вихрем, но мне было трудно сосредоточиться на чём-то одном. Возможно, Гвен даст мне ответы:

«И всё же мне интересно, было ли это даром милосердия с их стороны? Чем больше времени я проводила с тобой, с ними, тем труднее было бы уйти. Я не хотела в это верить, но мне нужен был перерыв, и это то, что вы мне дали. Они знали, что лучше, даже если я этого не принимала. Однажды ты бы понял, что «замены» никогда не будет достаточно, и это разбило бы мне душу. У каждого из нас есть путь, предназначенный для нас Божеством, и ожидания, которые мы должны оправдать. Нам посчастливилось пересечься, и от этого нам только лучше. Мы пытались жить в сказке, которая никогда не сможет иметь счастливого конца. Мы были обречены с самого начала, и наша история никогда не предназначалась для того, чтобы быть написанной среди звёзд».

Я плотно сжал кулаки, сминая бумагу. Мной двигала не злость. Это было чувство безнадёжности. Разочарование пробежало по моим венам, словно электрический ток. Я ничего не мог сделать, чтобы исправить это, изменить мою судьбу. Моя жизнь больше не принадлежала мне. Но действительно ли мне когда-нибудь суждено было жить? Я был не более чем пешкой в планах Божества.

Я швырнул скомканное письмо через комнату и стукнул кулаками по столу. Бутылка рома опрокинулась, и я едва успел спасти её, прежде чем она упала со стола. Я сделал ещё один длинный глоток. Смогу ли я когда-нибудь выпить достаточно, чтобы стереть Гвен из своей памяти? Найду ли я когда-нибудь минуту покоя?

Я посмотрел на кучу бумаг на полу, и меня охватило сожаление. Что, чёрт возьми, я сделал? Мне нужно увидеть, что она написала. Я рванул со своего места к письму, и пол накренился вокруг своей оси. Я споткнулся и приземлился на колени. Несмотря на то, что я твёрдо стоял на земле, мир вращался вокруг меня. Крепко зажмурив глаза, я попытался сконцентрироваться настолько, чтобы ползти по полу, прежде чем добраться до письма. Я прислонился к стене и вздохнул с облегчением, когда почувствовал в руках скомканную бумагу.

Я разгладил страницы, шуршание пергамента звучало необычно громко в ночной тишине.

«Не возвращайся через Завесу. Пришло время разорвать порочный круг. Ты никогда не найдёшь здесь то, что ищешь, потому что она мертва, Питер. Пришло время двигаться дальше и перестать соблазнять дочерей влюбляться в человека, который давным-давно отдал своё сердце».

Мне удалось подняться на ноги, а затем всё было как в тумане. Шум хаоса был единственным, что я помнил, пока не оказался среди созданных мной разрушений. Стол перевернут, содержимое полок разбросано по полу, бутылка рома оказалась не чем иным, как разбитым стеклом, рассыпанным на множество осколков у моих ног. Остатки рома, стекали по стене. Температура воздуха вокруг резко упала, и моё тяжёлое дыхание стало видимым паром в охлаждённом воздухе. Я опустился на колени, обхватив кружащуюся голову руками. В этот момент я застыл, совершенно не замечая течения времени. Где-то в глубине моих мыслей я заметил, что что-то дёргает мои непослушные волосы.

– Питер? Ты слышишь меня? – тихий звон колокольчиков проник в мой опьянённый разум. Я поднял глаза и увидел размытое свечение. Моя голова так кружилась, что я не мог сосредоточиться.

– Лилл? – пробормотал я. Она парила прямо перед моими глазами, и мне было трудно понять сладкую мелодию колокольчиков, льющуюся из её губ, я мог различать только отдельные слова.

– Питер, ты должен уйти!

– Оставь меня в покое, Лилл, – простонал я и попытался отогнать её от лица.

– Она идёт… Ты не знаешь, на что она способна! Питер! – маленькое тельце Лилл засветилось ярче от разочарования, пока она продолжала выкрикивать моё имя. Я услышал звук приближающегося к моему дому человека, и Лилл замерла. Она быстро спряталась у меня за поясом и замолчала. Защёлка на двери щёлкнула, и я страстно пожелал, чтобы смерть пришла за мной.

– Питер? – обеспокоенный голос Тигровой Лили нарушил тишину.

Я не ответил. Я почувствовал приближение её тепла, а затем она присела рядом со, проводя рукой по моей спине.

– О, Питер, мне очень жаль. Я пыталась тебя предупредить. Я знала, что это плохо закончится.

Её слова продолжали звучать, но я чувствовал онемение.

– Вот, Питер. Выпей, – я ощутил, как она потянула меня за руку, и вложила мне в ладонь прохладную бутылку.

– Это ром? – пробормотал я невнятно.

– Нет, не ром. Это лучше, чем ром. Пей, – настаивала она.

Я посмотрел на неё, готовый принять любой напиток, который она предложит, теперь, когда я разбил бутылку рома. Её лицо двоилось, и каждая её версия сливалась воедино, как мираж, пока я, наконец, не смог сосредоточиться. Она была одета в парадную одежду. На ней был головной убор с волшебным черепом. Тот, который я украл для неё у костяной фейри. Это было словно целую жизнь назад, когда я бросил вызов Виридианскому лесу, чтобы забрать волшебную реликвию в качестве покаяния за то, чтобы перенести Гвен через Завесу. Чёрные волосы Тигровой Лили были усеяны снежинками, и в моём разбитом состоянии она выглядела неземной.

– Пей, – повторила она, поднося бутылку к моему лицу. – Это сделает всё лучше, обещаю.

Я поднёс бутылку к губам, обещание отупляющего забвения – это всё, что мне было нужно. Напиток был тошнотворно сладким и обволакивал рот и язык. В отличие от жжения рома, странное покалывание разошлось по моей груди и начало распространяться по всему телу.

– Да, хорошо. Выпей ещё, – продолжала она и поднесла бутылку обратно к моим губам. Я почувствовал необходимость сделать ещё глоток, хотя от вкуса у меня выворачивало желудок.

– Что… Что ты мне дала? – я запнулся в своих словах, глядя на Тигровую Лили. Только это была уже не Тигровая Лилия.

Это была Гвен.

Я несколько раз моргнул, понимая, что мой разум, должно быть, играет со мной злую шутку. Но её лицо было настолько красивым, что у меня заболела грудь, и я поддался иллюзии.

– Гвен?

– Да, Питер. Мне нужно, чтобы ты мне доверял, ладно? Сможешь ли ты это сделать?