Текст книги "Навстречу Рассвету (ЛП)"
Автор книги: Т. Кинли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Мэри… это ты? – спросила она, называя меня по имени матери. Направив все силы, чтобы встать со стула, она медленно поднялась и на дрожащих ногах подошла ко мне, нежно обвивая моё лицо руками. – О, Мэри, почему ты так долго? Я ждала тебя, – она широко улыбнулась и поцеловала меня в щеку.
– Я не…
– Ш-ш-ш, не надо её путать, просто действуй. Ты можешь получить от неё больше, если ищешь что-то конкретное, – прошептала медсестра. – Я дам вам время побыть наедине. Позовите, если что-нибудь понадобится, – она тихо вышла из комнаты, и я снова сосредоточила своё внимание на бабушке.
– Давай, посиди со мной. Я хочу услышать всё о твоей поездке, – она схватила меня за руку и повела к окну. Я села на край её кровати и улыбнулась, когда она устроилась в кресле. Нахлынувшие воспоминания захлестнули меня. В детстве она всегда была добра ко мне. Рассказывая нам истории, предавшись нашим детским фантазиям. Она поощряла и даже участвовала в наших воображаемых мирах. Теперь, когда я знала, что истории, которые она мне рассказывала, были реальными, я почувствовала к ней уважение по-новому. Я страстно желала, чтобы её разум был цел и я могла поговорить с ней о Неверленде.
– Итак, ты нашла его? – спросила она.
– Нашла кого, Грэм?
– Ах, да, – она подмигнула мне, – я не хочу, чтобы ты вдавалась в подробности. Я знаю, что они наблюдают за тобой, – прошептала она, и у меня по спине пробежал холодок. – Я уверена, что ты нашла то, что тебе нужно было, иначе тебя здесь не было бы, – она тепло улыбнулась.
– Грэм, у меня в голове сплошной туман. Я не могу вспомнить все детали. Можешь напомнить, о чём мы говорили в последний раз, когда я приходила сюда?
– Ты хорошо себя чувствуешь, Мэри? Как поживает Микаэла? Я знаю, что это ужасные новости, но если кто-то и сможет помочь, – она наклонилась ко мне и прошептала мне на ухо, – то это будет Питер.
Мои глаза расширились, а сердце колотилось в груди при упоминании Питера. Она что-то знала.
– У меня всё хорошо, бабуль. Лучше, чем я ожидала. Мы надеялись, что ты поможешь нам найти кое-какую информацию, – сказала Мик, наклонившись вперёд. Грэм посмотрела на неё пустыми глазами, и я могла сказать, что она не осознавала, кто перед ней. Я быстро вернулась к Питеру, пытаясь сосредоточить её внимание на своих воспоминаниях.
– Расскажи мне ещё раз, бабуля, каким он был? – я пыталась подтолкнуть её к воспоминаниям, отчаянно желая выведать хоть какие-то детали.
– О, этот мальчик был озорным и обаятельным. Но Неверленд не всегда то, чем кажется, моё дорогое дитя. Я знаю, что ты должна сделать то, что должна, просто будь осторожна.
– Как туда попасть? В Неверленд? – выпалила я, не в силах больше сдерживаться.
– Если бы я знала ответ на этот вопрос, я бы никогда не позволила тебе пойти к этому человеку. Но я рада, что ты сейчас здесь и ты в безопасности. Я так волновалась, что тебя поймали часовые. Кто знает, что они сделали бы, если бы узнали, что ты задумала, – её глаза заблестели, и она схватила мою руку, поднеся её к губам и нежно поцеловав.
Что, чёрт возьми, она имела в виду под часовыми?
– Я предполагаю, что ты здесь для этого, – продолжила она, вытаскивая цепочку из-под толстого свитера с богато украшенным ключом. – Я всё это время хранила его для тебя. Никогда не снимала, – Грэм сняла цепочку со своей шеи и вложила мне в руку. Она сомкнула свои костлявые пальцы вокруг моих, крепко сжимая ключ в моей руке.
– Я знаю, что тебе пора идти. От этого зависит жизнь бедной Микаэлы. Обещай, что будешь осторожна, и когда увидишь его, передай ему это от меня, – она наклонилась и поцеловала меня в щеку. Когда она отстранилась, я могла поклясться, что увидела лёгкий румянец на её щеках. Влияние Питера на женщин в моей семье было безграничным.
– Грэм, ты можешь мне рассказать, что делает этот ключ, от чего он? – умоляла я, отчаянно пытаясь получить больше ответов.
Она рассмеялась надо мной:
– Мэри, я уверена, что твоя память становится такой же никчёмной, как и моя, а мне восемьдесят четыре года! Но это в начале всего. Это есть в историях, как и всегда было. В историях, – подчеркнула она, а затем покачала головой. Широкая улыбка осветила её лицо, и я улыбнулась ей в ответ. На секунду мне показалось, что я увидела свою бабушку такой, какой она была раньше. Беззаботная и забавная, и меня поразило, как сильно я скучала по этой женщине. Мои глаза блестели от слёз, которые грозились скатиться по моим щекам.
Через несколько мгновений её улыбка медленно исчезла.
– Я вас знаю? – спросила она, и улыбка сменилась смущённым угрюмым видом. – Вы видели мою внучку Мэри? Я жду её. Вы знаете, где она? Я ужасно волнуюсь, что с ней могло случиться что-то ужасное.
– Да, – я изо всех сил старалась сдерживать слёзы, когда маленькая искорка бабули исчезла в её разбитых воспоминаниях. – Я видела Мэри, она хотела, чтобы я передала тебе, что она в безопасности и счастлива, и что с ней всё в порядке, – попыталась я её успокоить. Она только кивнула, а затем снова вернулась к пустому взгляду в окно.
Мы провели день в гостях у Грэм, хотя она нас не помнила. Она вежливо улыбалась и время от времени спрашивала о нашей матери Мэри, но больше ничего не говорила ни о Питере, ни о Неверленде. Я попыталась показать ей медальон с желудями, который когда-то принадлежал ей, но это не дало нам никакой дополнительной информации. Мой разум заполнил целый рой вопросов. Было такое ощущение, будто мы ищем сокровища, и нам дали следующую подсказку, которую нужно найти.
В конце дня мы оказались в местном пабе, пытаясь разложить по полочкам всё, что узнали, попивая «Guinness»[4]. Я положила ключ на стол, и мы обе уставились на него, как будто он каким-то образом хотел сказать нам, что открывает. Он маленький, примерно в половину моей руки. Чугунный ключ был тёмным и неотполированным. Он был уникальным: круг с богато украшенной звездой в центре, заканчивающийся длинным стержнем со сложной коронкой. Это было странно красиво. Я представляла, как бабушка последние несколько лет носила его как ожерелье.
– Есть идеи, что эта штука открывает? – спросила Мик, крутя пальцем ключ на столе. Я глубоко вздохнула и сделала глоток пива.
– Я понятия не имею. Не уверена, имела ли информация, которую Грэм нам дала, какое-либо значение. Я имею в виду, о чём она говорила, когда сказала: «Я знаю, что они наблюдают за тобой». Кто эти «они»? И что это за человек, к которому она послала маму и папу? Я всегда думала, что они улетели в командировку.
– И мне тоже так сказали. Хотя от всего этого у меня мурашки по коже. Ты думаешь, что это просто напрасная затея?
– Это единственная зацепка, которая у нас есть. Давай хотя бы подумаем о том, что она сказала. «Это в начале всего». Может ли это означать церковь или больницу, в которой родилась мама? – подумала я вслух.
– Но им нужно что-то открыть: дверь, ящик, сейф. Больницу можем исключить, ничего такого мы там не найдём. Может быть, церковь? Но она также сказала, что это есть в историях. Возможно, в нашей библиотеке есть ещё одна подсказка. Бабушка хранила там все свои «истории».
– Хм, я думаю, отсюда нам и нужно начать. Я имею в виду, если мы придём и спросим священника, есть ли у него какая-нибудь потайная дверь, которую можно открыть только ключом нашей бабушки… Он наверняка вызовет полицию.
Мик рассмеялась.
– Думаю, я возьму это на себя. Мы всегда можем скинуть всё на мою неминуемую смерть.
Я бросила на неё острый взгляд поверх стакана. И она подняла руки вверх.
– Хорошо, хорошо, я поняла. Шутки о смерти не прикольные.
– Ты не умрёшь. Мы разберёмся с этим, и ты проживёшь долгую и счастливую жизнь, как я всегда представляла.
– Если ты так говоришь, Гвен. А теперь поторопись и допей этот «Guinness». Нам нужно успеть на поезд.
Я допила остатки пива, и мы вышли из паба и направились к вокзалу. Наступали сумерки, отбрасывая глубокие тени на мощёные улицы. Мы прошли мимо тёмного переулка, и волосы на моих руках встали дыбом, по спине пробежал холодок. Я ощутила то же тревожное предчувствие, что и в ту ночь, когда впервые встретила Питера. Я остановилась и всмотрелась в переулок, пытаясь что-нибудь разглядеть.
– Что такое, Гвен? – спросила Мик, когда поняла, что отстала от неё.
– Я не знаю. Ты… ты чувствуешь это?
– Что чувствую?
Прежде чем я успела ей ответить, я направилась в переулок. Что, если Питер вернулся за мной? Что, если он обнаружил, что моё окно зарешечено, и выследил меня здесь? В письме, которое я написала, я сказала ему не возвращаться за Завесу, но надеялась, что он разглядел эту ложь. Я чувствовала себя обязанной написать это, как будто это было правильно, даже несмотря на то, что это было противоположностью того, чего мне действительно хотелось. Часть меня всегда думала, что Питер вернётся за мной. Он бы пресмыкался у моих ног, отчаянно пытаясь объясниться. И всё же, он продолжал удручающе отсутствовать – как и все они. Но, возможно, я ждала недостаточно долго. Возможно, это был он. Я зашагала быстрее.
– Питер? – позвала я во тьму. – Питер, это ты?
– Гвен, что ты делаешь?
Я едва расслышала вопрос Мик из-за стука сердца в ушах. Я лихорадочно огляделась, тревога расцветала в моей груди.
Пожалуйста, Питер, пусть это окажешься ты!
Подойдя к концу переулка, я уверена, что увидела кого-то. Фигура в плаще в самой глубокой тени переулка. Мик схватила меня за плечо и развернула.
– Гвен, какого чёрта ты делаешь?
– Послушай, Мик. Я думаю, это… – я обернулась и указала в сторону фигуры, которую видела, но там не было ничего, кроме нескольких мусорных баков.
Я остановилась в растерянности. Тревожные предчувствия исчезли из моего сознания, оставив пустоту в груди.
– Гвен? – спросила Мик, обеспокоенно положив руку мне на плечо.
– Ты что-нибудь видела? Я могла бы поклясться, что видела, как кто-то наблюдал за нами из переулка.
– Я ничего не видела. Ты уверена, что с тобой всё в порядке? Ты выглядишь так, будто увидела привидение или что-то в этом роде.
– Думаю, я просто устала, и мои глаза меня подводят. Это был тяжёлый день, я готова вернуться домой. Мне нужно… мне нужна минутка, чтобы сходить в туалет.
Быстрыми и целенаправленными шагами я поспешила обратно в паб и заперлась в туалете. В тот момент, когда я официально осталась одна, я выпустила волну эмоций, которую сдерживала. Слёзы потекли по моим щекам, и я сползла по двери, свернувшаяся калачиком.
– Питер! – звала я между рыданиями.
– Эбен, Трипп, Райдер! – в полном отчаянии я взывала к каждому из них. Возможность того, что один из них вернулся за мной вдохнула жизнь в моё мёртвое сердце. На мгновение мне показалось, что они передумали. Возможно, они скучали по мне так же сильно, как и я по ним. Мой разум быстро пришёл к выводу, что, скорее всего, я ошиблась, и они вернулись, чтобы заявить права на меня.
Тот факт, что они не вернулись за Завесу ради меня, хотя бы для того, чтобы объясниться или убедиться, что Крюк доставил меня домой целой и невредимой, было единственным, что мне было нужно. Они использовали меня. Чувства между мной и ребятами были совершенно односторонними. Я успешно отвлекалась на попытку вылечить Мик, но эти эмоции были поверхностными. Осознание того, что они не пришли за мной, что они никогда не вернутся за мной, высвободило то горе, над которым я так усердно работала, чтобы держать его под контролем.
Я позволила этому поглотить меня на мгновение. Я позволила захлестнуть меня и окутать мою душу… поддалась натиску чувств… а затем я использовала каждую унцию энергии, чтобы обуздать это. Физическое высвобождение слёз помогло сгладить остроту моей боли. Я встала и поправила одежду. Сделала несколько глубоких вдохов и попыталась успокоить трясущиеся руки. Мгновенно накатившее горе так же быстро сменилось раскалённым добела гневом, и я почувствовала, что моё лицо пылает. С гневом было легче справиться, поэтому я позволила ему разгореться. Позволила своему разуму питать его всеми способами, которыми они меня использовали и предавали. Я открыла кран и плеснула холодной водой на свои заплаканные щёки. Как только я скрыла все признаки своего нервного срыва, я повернулась, чтобы уйти.
– Пошли вы все на хуй, – прошипела я и захлопнула за собой дверь.
Глава 5
Скрытое в сказке
Всю дорогу домой я не могла избавиться от неприятного ощущения что за нами кто-то наблюдает. Вагон был практически пуст, но это не мешало мне время от времени оборачиваться и пристально смотреть на случайных пассажиров. Должно быть, у меня был параноидальный вид. Я ни разу не заметила, чтобы хоть один человек даже посмотрел в нашу сторону, но я словно чувствовала, как чужие взгляды ползают по моей коже. Мик отключилась, и её голова свесилась мне на плечо. Это была самая большая её активность за долгое время. Я завидовала тому, что она смогла погрузиться в мирный сон. Я не могла или же не позволяла себе расслабиться. Я потёрла глаза, пытаясь стереть усталость, затуманившую мой разум.
Изо всех сил я старалась сосредоточиться на следующих действиях, которые нам нужно было предпринять, но моя голова не соображала из-за усталости. Я поймала себя на мысли, что прокручиваю одни и те же вопросы снова и снова и ничего не могу придумать. Чувствовала сокрушительную тяжесть каждой секунды, прошедшей в бездействии. Время было не на нашей стороне. Если мы ошиблись и гнались за фантазией, навеянной женщиной с повреждённым разумом, мы потеряем драгоценные дни.
Но у нас не было выбора и никаких зацепок. Как отследить правду, скрытую в сказке? У нас было ограниченное число людей, с которыми мы могли поговорить, не выглядя при этом сумасшедшими. Никто никогда не воспринял бы нас всерьёз, и в результате у нас остались загадочные кусочки информации, которые мы получили от Грэм. Было ясно, что она что-то знает. После разговора с ней, я уверена, что она была в Неверленде, но оставался вопрос: помогут ли нам вернуться туда какие-нибудь фрагменты её воспоминаний? Мне очень хотелось поскорее вернуться домой. Мне нужно было быть в движении – активно что-то делать. Путь обратно, казалось, никогда не закончится.
Мои предательские мысли вернулись к Питеру и Потерянным Мальчикам. Гнев, который вспыхнул ранее, остыл, и я почувствовала себя опустошённой после всех этих эмоциональных американских горок. Я была морально истощена. Не уверена, как горе, гнев, тоска и потребность могут существовать одновременно. Каждое из этих чувств боролось за господство, и это была кровавая битва, которая оставила шрамы в моём разуме. Даже после всего, что произошло, я всё равно скучала по ним. Жаждала их общения, желала их тел… Я любила их. Отчаянно хотела, чтобы обо мне заботились, и мне не приходилось бы беспокоиться о каждом решении. Они предложили мне это, и это стало моим крахом. Вот почему я так сильно влюбилась в них. Меня соблазнила свобода, которую они предоставили, свобода позволить кому-то другому взять на себя мои обязанности и обеспечить мою безопасность. Часть меня хотела, чтобы они были сейчас здесь, чтобы они могли помочь, взвалить на себя невероятную тяжесть бремени, которая давила на меня. Я чувствовала, что веду проигрышную битву и осталась совсем одна. Одинокий воин, у которого заканчивались силы и который едва держался на ногах.
***
Как только мы вошли в дом, я направилась прямо в небольшую библиотеку, где бабушка хранила все свои книги.
– Уже поздно, Гвен. Тебе не кажется, что стоит отдохнуть? Мы можем начать поиски утром, – Мик зевнула, утомлённая поездкой.
– Я не могу, – я произнесла эти слова с раздражённым вздохом. – Я знаю, если я сейчас попытаюсь уснуть, я просто буду всю ночь думать о книгах. Я не хочу тебя тревожить, ложись спать. Дам знать утром, если найду что-нибудь.
– Как будто я собираюсь позволить тебе веселиться без меня. Я немного вздремнула в поезде и готова продолжить. Я беспокоюсь за тебя. Прости, что говорю это, сестрёнка, но ты выглядишь дерьмово.
– Ну и дела, спасибо. Ты так мила, – сказала я с сарказмом. Было приятно видеть, что она чувствует себя намного лучше и снова начала шутить, даже если её шутки обращены против меня.
– Я просто присматриваю за тобой. Не хочу, чтобы ты упустила свой сладкий сон. Я знаю, что тебе захочется хорошо выглядеть, когда ты вернёшься к своим парням.
– Я вернусь туда не ради них. Я вернусь ради тебя.
– Это ты сейчас так думаешь, но у меня такое чувство, что ты изменишь своё мнение, как только мы найдём путь в Неверленд, – поддразнивала она, но затем её голос приобрёл серьёзный тон: – Хотя, признаюсь, мне любопытно познакомиться с парнями, которые вскружили тебе голову.
Больше похоже на парней, которые обманули и использовали меня для своих эгоистических удовольствий, – подумала я про себя.
– Не ожидай слишком многого. Тебя никогда не впечатлял мой выбор мужчин. Я не думаю, что это изменится в ближайшее время.
– Верно, но я хочу встретиться с ними, потому что, они, кажется, другие. Ты выглядишь другой.
– Мы никогда не встретимся с ними, если ты будешь продолжать меня отвлекать, – упрекнула я, изо всех сил стараясь сохранять позитив. Мне действительно не нужно было, чтобы мой разум отвлекали мысли о моих ребятах, и я не могла тратить время на споры с Мик о них.
Мы стояли бок о бок, глядя на книжные шкафы вдоль стен библиотеки. Здесь должно быть сотни книг.
– Это будет долгая ночь. С чего нам начать? – вздохнула Мик.
– Я поищу бабушкин экземпляр «Питера Пэна», а ты – можешь пойти и приготовить нам чаю.
– Что ж, хоть для чего я годна. Скоро вернусь, но, если что-нибудь найдёшь, лучше позови меня.
Я закатила глаза, и она тихо хихикнула, прежде чем отправиться на кухню. Я обшарила полки и быстро нашла нужную мне книгу. Она находилось на уровне глаз, в первом книжном шкафу, который я проверила.
Ну, это было легко.
Слишком легко, – подумала я. Моё сердце бешено колотилось, когда я взяла с полки тонкую зелёную книгу, отчаянно желая, чтобы в ней были все ответы, которые я искала. Я провела рукой по тканевой обложке, нащупывая позолоченное название «Питер Пэн». Я глубоко вздохнула, когда мои чувства наполнил затхлый ванильный аромат старинной книги.
Пожалуйста, пусть это будет то! – беззвучно молила я Вселенную наконец-то позволить хоть чему-то пойти как надо. Мои руки дрожали от предвкушения, когда я открыла книгу. Пролистала страницы в поисках каких-нибудь заметок, но ничего не нашла. Я просмотрела каждую страницу в поисках каких-либо записей на полях. Снова ничего. Я знала, что это не может быть так просто. Пробежала глазами по словам на страницах, они были мне хорошо знакомы. Всё это бабушка неоднократно повторяла, когда рассказывала нам истории в детстве.
– Нашла что-нибудь?
Я подпрыгнула, испугавшись голоса Мик, и книга с грохотом упала на пол.
– Серьёзно, Мик? – нахмурилась я.
– Перестань быть такой взвинченной. Выпей чаю, это поможет успокоить нервы.
Я не могла расслабиться. Я не хотела быть спокойной – я хотела ответов. Моё состояние было полной противоположностью спокойствию. Я чувствовала, как разочарование и раздражение исходят от меня. Никак не могла понять, почему Мик сохраняла такое спокойствие. Ведь от того, найдём ли мы путь в Неверленд, зависит её жизнь.
Я взяла у неё из рук чашку горячего чая, в надежде, что кофеин поможет мне взбодриться, чтобы я могла продолжать поиски. Но когда цветочный аромат чая овладел моими чувствами, а сладкая жидкость согрела горло, это оказало более успокаивающий эффект, чем я ожидала. Я глубоко вздохнула, чувствуя, как узел напряжения внутри меня ослабевает… совсем немного. Доказательство того, что чай действительно может вылечить всё, что вас беспокоит.
Мой блуждающий разум начал воспроизводить воспоминания той ночи, когда я пила Лаш с Потерянными Мальчиками. Танцы, поцелуи, секс… это был действительно переворачивающий сознание опыт. Я отбросила эту мысль так быстро, как только смогла. Подобные мысли только затуманивали мой разум желанием, которое я не могла утолить, и отвлекали меня от поиска нужных мне ответов. Я была благодарна за чай, потому что он был прекрасным оправданием тому, почему мои щёки покраснели. Я умышленно проигнорировала внезапное покалывание, возникшее между ног.
Двигаемся дальше! – закричала я в своей голове, и моё ненасытное либидо обиделось.
– Я нашла бабушкину копию «Питера Пэна», но здесь ничего нет. Даже записки.
– Ну, если бы это была я, и я пыталась скрыть что-то важное, я бы точно не стала ставить это на самое видное место.
– О, так теперь ты эксперт по тайнам?
– К счастью, рак не затронул мой мозг, и не нужно быть гением, чтобы понять это, моя дорогая сестра.
– Тогда просвети меня, если бы тебе пришлось спрятать в этих книгах что-то важное, где бы ты это спрятала?
– Может быть, в чём-то более невзрачном. Что-то, что отдалённо связанно с тайной. Давай изучим названия и посмотрим, не бросается ли нам в глаза что-нибудь. Я начну с этой стороны, а ты с другой, и мы встретимся посередине.
Я хмыкнула. Это казалось пустой тратой времени, но опять же, какой у нас был выбор?
Время утекало сквозь пальцы, как зыбучий песок, а мы никуда не продвинулись. Минуты летели незаметно, пока я читала книгу за книгой. Время от времени вытаскивала одну, чтобы осмотреть, но мои поиски оказались безрезультатными. У Мик тоже. Чай уже давно остыл, а действие кофеина прошло около часа назад. Мои глаза горели, а усталость запутывала мой разум. У меня бывали моменты, когда я не могла вспомнить несколько последних книг, которые просматривала. Я хотела сдаться и пойти спать, но не смогла. Мне нужно было довести дело до конца, прежде чем я смогу заснуть. Было уже раннее утро, когда я наткнулась на одну любопытную книгу.
Это была чёрная книга в тканевом переплёте шириной около дюйма[5]. Золотое тиснёное название гласило просто: «Второй справа»[6]. Больше на корешке ничего не было: ни автора, ни издательства. Только простой заголовок. Слова из бабушкиных рассказов горели, как искра, в моём сознании.
Неверленд!
Вот и все указания, которые Питер дал Венди много лет назад. Расположение Неверленда. Это было начало всего. С чего началась вся история. Усталость тут же прошла, и моё сердце мгновенно забилось быстрее.
– Мик… кажется, я что-то нашла!
– Хм? – пробормотала Мик, переводя на меня полуприкрытые глаза.
– Посмотри на эту книгу, – сказала я, пытаясь вытащить её с полки, но она не сдвинулась с места. Я попробовала ещё раз, на этот раз сосредоточившись на своих усилиях, но книгу по-прежнему не получалось сдвинуть. Мик присоединилась и заглянула мне через плечо.
– Я никогда раньше не слышала об этом.
– Я тоже, но это упоминание из оригинальной истории. По какой-то причине я не могу взять её с полки.
Мик тоже попыталась вытащить книгу, но она осталась на месте. Мы очистили полку, и, как ни странно, ни одна другая книга не доставила нам хлопот. Когда всё остальное было убрано, книга всё равно стояла вертикально, как будто её прибили гвоздями. Я осмотрела шов книги и не увидела ничего, что удерживало бы её. Это было самое странное. Я заметила небольшой порванный край внизу корешка и аккуратно потрогала тканевый переплёт, осторожно отогнув его. Там, под тканью, была маленькая замочная скважина.
– О, боже мой, Мик, посмотри на это! – воскликнула я в восторге.
– Ты думаешь о том же, что и я?
– Так должно быть, да? Для чего ещё это может быть?
– Есть только один способ выяснить.
Я вытащила из кармана бабушкин ключ и осторожно вставила его в потайную замочную скважину. Он идеально подошёл. Я медленно повернула ключ, ожидая, что он застрянет, но он поворачивался плавно, пока я не услышала щелчок.
Мы обе смотрели, не зная, что делать дальше. Не было никакой ручки.
– Попробуй взять книгу ещё раз, может быть, на этот раз получиться, – предложила Мик.
Я схватила книгу и попробовала потянуть её на себя. Она продвинулась вперёд на пару дюймов и снова застопорилась, поэтому я потянула сильнее. На этот раз я услышала скрип ржавых петель и нас окутали клубы пыли, поднятой из книжного шкафа, когда он начал распахиваться. Мне потребовались все мои усилия, чтобы открыть его, и протестующий звук наполнил комнату. В последующей тишине мы всмотрелись в черноту комнаты, спрятанной за книжным шкафом, который был не просто книжным шкафом. Как я прожила всю свою жизнь в этом доме и никогда не знала, что там есть потайная комната?
– Ты знала об этом? – спросила я у Мик.
– Я знаю, что ты утомилась, поэтому я спишу это на усталость. Конечно же я об этом не знала! Зачем бы мне заниматься с тобой поисками всю ночь, если бы я знала, что здесь есть тайная комната?
– Я не могу поверить, что мы никогда не знали об этом. В завещании не было ни слова. Мама, папа, бабушка – никто из них ничего не сказал.
– Ну, возможно, мы были слишком малы, чтобы знать, какие вещи они там прячут, и они не хотели, чтобы это было записано в завещании, чтобы какой-нибудь адвокат мог его прочитать.
– Пойдёшь туда первой? В конце концов, ты старшая.
Она засмеялась.
– Не будь ребёнком. Я всегда знала, что ты боишься темноты.
Она подмигнула мне, а затем сделала неуверенный шаг в тёмную пустую комнату. Мик ощупала стены в поисках выключателя, потом сделала ещё несколько шагов и темнота поглотила её.
– Нашла, – сказала она и встала на цыпочки, чтобы потянуть за верёвку. Комнату мгновенно осветила единственная висящая лампочка. Это была небольшая комната, больше похожая на чулан. Единственной мебелью были старинный письменный стол и стул. Стол был завален бумагами. Всё прекрасно сохранилось после последнего человека, побывавшего в помещении, как будто здесь кто-то работал, а потом резко ушёл. Всё было покрыто тонким слоем пыли. Возле стола в беспорядке были сложены картонные ящики, полные бумаг и папок. В комнате творился полнейший хаос.
– Как ты думаешь, что это такое? – спросила Мик, когда мы вошли в любопытную маленькую комнату.
Я подошла к столу и провела пальцами по блокноту, который лежал поверх всех остальных бумаг. Пыли было так много, что было трудно разобрать слова, написанные на страницах. Я быстро выдохнула, и пыль взметнулась облаком, от которого мы обе закашлялись.
– Это мамин почерк, – сказала я, глядя на блокнот. В основном это были каракули, которые она, очевидно, записала в спешке:
Содружество Эйр
Рейс 427 в Ирландию
8 сентября, 18:30
Это был номер и время последнего рокового полёта, который они совершили. Но было ещё и имя – Гейдж. И адрес в Ирландии. Может ли это быть тот человек, к которому их послала Грэм?
– Что ещё там написано? Она ещё что-нибудь написала?
Я взяла блокнот, и кожаный переплёт заскрипел от многолетнего неиспользования. Перелистнув страницу, я увидела краткую запись. Похоже, это был своего рода дневник.
3 сентября
«Мы, наконец, нашли его. Я не могу в это поверить! Он согласился встретиться с нами и рассказать всё, что знает, хотя и очень неохотно. Он знал, что за нами следят, но я не сказала ему о поступивших угрозах. Я не могла рисковать его отказом. Мне пришлось, итак, умолять. Я бы сделала всё, чтобы найти лекарство для Микаэлы. Нам придётся рискнуть и оказаться на шаг впереди часовых.
Как бы мне не хотелось оставлять её, пока она только начинает лечение, но мы с Джоном согласились, что это было необходимым решением. Химия лишь выиграет нам немного времени. Это не лекарство. Я знаю, что оно есть в Неверленде. Я чувствую это всеми фибрами души.»
Я не могла в это поверить… мои родители искали лекарство для Микаэлы – в Неверленде. Они не были в командировке. Они пытались найти лекарство. Меня осенило: я много лет злилась на них, и всё это было напрасно. Клялась никогда не прощать их после того, как они покинули нас, и я так ошибалась. Я почувствовала, как гнев, который я сдерживала годами, начал испаряться, и новое чувство горя по поводу их смерти заполнило эту пустоту.
Горе – непостоянная вещь – то отпустит, то снова утопит тебя с головой. Время действительно облегчает его укус, но оно может подкрасться к вам из ниоткуда и раздавить, так же жестоко, как и в самый первый день. Я подавила слёзы, которые жгли мои глаза, и резко закусила губу, чтобы отвлечься и не зарыдать.
– Посмотри на это, Гвен, – позвала меня Мик, и я была благодарна за то, что отвлеклась.
– Что это?
Она взяла стопку папок и положила их на стол. Вокруг них была обёрнута большая резинка, скрепляющая папки из манильской бумаги. Сверху была наклейка с надписью «Досье Потерянных Мальчиков».
– Как ты думаешь, почему они искали информацию о Потерянных Мальчиках? – спросила Мик.
– Я понятия не имею.
– Думаешь, там есть информация о твоих парнях?
Я посмотрела на неё с удивлением, эта мысль даже не приходила мне в голову. Теперь, когда она задала этот вопрос, я сгорала от любопытства узнать, так ли это. Я развязала резинку, которой были скреплены папки и начала листать файлы. В каждой папке был профиль мальчика, некоторые с фотографиями и вырезками из газет. Я быстро пролистывала их, пока мой взгляд не остановился на одном из досье. В правом верхнем углу была вклеена винтажная чёрно-белая фотография маленького мальчика. Она было старой и выцветшей, но это безошибочно был Райдер.
Глава 6
Пункт назначения
Я резко проснулась. Моё зрение медленно фокусировалось из-за оранжевой дымки, отбрасываемой дешёвой лампочкой, висящей над моей головой. Это был третий раз за неделю, когда я заснула в тайной комнате. Я потянулась и застонала, когда затёкшие мышцы протестовали от того, что я всю ночь находилась в одном и том же положении. Я была окружена бумагами и папками. Перебирать всё, что хранилось в этой комнате, занимало слишком много времени. Было ясно, что информация и данные о Питере, Потерянных Мальчиках и Неверленде собирались многими поколениями. Мои родители только пополняли кладезь уже имеющейся информации.
Я нашла фотографию Райдера, лежащую у меня на коленях. Беспрестанно смотрела на его потёртое изображение и заснула с ним в руках. В миллионный раз я провела пальцами по линиям его лица, улыбаясь совсем молодому юноше, превратившемуся в неотразимо красивого мужчину, который заставил моё сердце биться чаще.
Престон Дэниел Райдер III, родившийся в 1923 году, в 9 часов утра у мистера и миссис Престон Дэниел Райдер II, или, по крайней мере, так говорилось в свидетельстве о его рождении. Чрезмерно официальное и скучное имя было полной противоположностью беспечного парня, которого я знала, что заставляло меня улыбаться. Я представила, как он закатил глаза, если б я назвала его Престоном. Но, помнит ли он вообще это имя? Я задавалась вопросом, сколько из его прошлого Неверленд украла у него?
