Текст книги "Аукцион невинности. Его трофей (СИ)"

Автор книги: Т. Покровская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Морщусь, но плетусь в комнату надевать носки и тапки. В этом плане Адам настоящий деспот. Проще сделать сразу.

Мы готовим вместе еду, потом я доделываю за компьютером фотографии для выставки, пока Адам своим тихим страшным голосом застраивает кого-то по телефону.

Поневоле сочувствую собеседникам Адама, а потом, подумав, перестаю сочувствовать. Видимо, реально накосячили: Адам пускает в ход средства морального устрашения только за дело.

Вообще, я удивлена, как он умудряется находить время на меня и детей. Фирма Адама расширяется, подгребая под себя конкурентов, становясь, по сути, монополистом на рынке информации.

Женившись, он, как объяснил мне, вышел полностью из “сероватой” сферы в “белоснежное” поле, мотивируя тем, что не собирается даже близко рисковать семьёй.

Меня это полностью устраивает. Потому что после свадьбы ещё несколько месяцев Адам имел дело с моими ночными кошмарами. И ни он, ни я, не хотим к этому возвращаться.

Дважды за день созваниваюсь с детьми. Девчонки трещат без умолку, у Евы им очень хорошо.

К вечеру мне уже конкретно так плохеет. Чихаю, насморк, кашель, всё по полной программе.

Адам вызывает врача, даже не сопротивляюсь и не прирекаюсь, одного взгляда на мужа достаточно: бесполезно.

Ну да, ну да. Адамово сокровище изволило простыть, поэтому весь мир должен прогнуться и повернуться нужной стороной, чтобы обеспечить не только выздоровление, но и максимальный комфорт.

Вечер вдвоём мы проводим до жути романтично. На диване перед большим экраном с нашей любимой романтической комедией. Я завёрнута в плед, с бумажными салфетками в носу, а Адам обнимает меня.

– Сорвала тебе романтические выходные, – хриплю я и тут же кашляю.

Он протягивает руку к журнальному столику и даёт мне термо-чашку с горячим малиновым чаем.

– Пей давай, срывщица, – приказывает он.

– Да не могу я уже это пить! – возмущаюсь я.

– Слушай, если ты заболела, чтобы я тебя не трахал, я и так могу тебя не трахать, пока сама не захочешь, но здоровая ты у меня будешь, – хмурится он.

Я смеюсь.

– Да причём здесь это? – улыбаясь, отвечаю я. – Это уже третья чашка с начала фильма, я у тебя пощады прошу!

– Какой ещё пощады? – интересуется он.

– Такой. Пощади меня, о Адам! Заботливый и непреклонный! – и добавляю миролюбиво: – Слушай, ну правда хорош. Я уже просто обречена на выздоровление, ты уже сделал много и даже больше, чем просто много, больше чем максимально.

Обнимает меня крепче, забирает чашку и возвращает её обратно на туалетный столик.

– Я тебя люблю, жена, – серьёзно говорит он. – Тебе, конечно, очень идёт этот бледный вид. Ты, когда болеешь, совершенно невыносимо трогательная, нежная, хочется рассматривать, окружать теплом и заботой. Но я готов пренебречь своим эстетическим чувством прекрасного. Не хочу, чтобы тебе было плохо. Хочу, чтобы тебе было хорошо.

Вздыхаю. Трусь о него щекой.

– Я тоже тебя люблю, муж, – отвечаю я. – Постараюсь побыстрее поправиться. Надеюсь, я детей не заразила. Да и тебя тоже.

– Мы с тобой вместе звонили Еве, они в полном порядке, – отвечает он. – Если хочешь, болей сколько влезет. Все твои заказы подождут. Я не заражусь. Зараза к заразе не липнет.

Устало смеюсь и прижимаюсь к нему щекой. Гладит меня по голове. Не хочу с ним спорить.

Я знаю, что я поправлюсь очень быстро. В окружении адамовой заботы просто невозможно иначе.

Так и засыпаю в его объятиях, не досмотрев фильм. Сквозь сон чувствую, как он бережно несёт меня в спальню и укладывает на кровать.

В следующие дни я выздоравливаю очень быстро. Адам, как и обещал, остаётся здоровым. Дети тоже в порядке. Планируем семейный отпуск.

– Хочу от тебя ещё детей, – заявляет Адам как-то за ужином, когда дети уже спят. – Ты хочешь?

Смотрю в его глаза. Смотрит на меня выжидающе, прищурившись. А я… Вот как он вечно догадывается, что именно я хочу?

Смеюсь, встаю и иду к нему. Усаживаюсь верхом на его колени, обнимаю за шею, чувствуя, как его сильные руки надёжно держат меня за спину.

– Я думаю, самое время, Адам, – улыбаюсь я и тянусь к его губам. – Конечно, да.