Текст книги "Аукцион невинности. Его трофей (СИ)"
Автор книги: Т. Покровская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Меня обжигает этим прикосновением, я отодвигаюсь от него, пытаюсь прикрыться, вжимаюсь в дверцу.
Он обхватывает меня за шею, притягивает к себе, окутывая ароматом парфюма. Придвигается ближе и наклоняется к моим губам.
Внезапный поцелуй ошеломляет.
Жесткий, умелый, изучающий.
Я упираюсь ладонями в мощные плечи, а мужчина пробует меня на вкус. Зарывается пальцами в мои волосы на затылке. Я пытаюсь оттолкнуть, но он не позволяет отстраниться, держит крепко, поглаживая кожу под волосами.
Мужчина целует требовательнее, сильнее. Надавливает губами и языком. Почему-то поддаюсь его напору, позволяю твёрдому языку проникнуть внутрь.
Краем плывущего сознания отмечаю, как он сжимает мою грудь, гладит талию, стискивает бедро, давит на колено, вынуждая раздвинуть ноги. Чувствую, как выделяется влага между половых губ, почему-то становится жизненно важно, чтобы он там ко мне прикоснулся…
Он гладит моё бедро с внутренней стороны, и тут я ловлю вспышку прозрения.
Что же я творю?!
Незнакомец улавливает смену моего настроения, отстраняется, разглядывая меня.
Я отчаянно краснею, кожа пылает, я съёживаюсь, обхватывая себя за плечи, отодвигаясь от него. Дёргаю дверцу автомобиля. С ужасом понимаю, что заперто, водителя нет, мы вдвоём, снаружи машины темно, и я понятия не имею, где мы находимся.
Мужчина спокойно смотрит на мои жалкие попытки открыть дверцу, как я забиваюсь в угол автомобиля подальше от него.
Меня трясёт, сердце колотится, я не могу подавить панику и едва удерживаю слёзы.
Странно, но незнакомец вдруг отодвигается, открывает дверцу со своей стороны и выходит из машины.
Я вжимаюсь в дверь, и тут она распахивается, от неожиданности я вываливаюсь, но меня ловят сильные руки. Мужчина ставит меня на ноги, обхватывает обеими руками за плечи, я упираюсь взглядом в прищуренные синие глаза.
Он сдвигает меня в сторону, захлопывает дверцу и вжимает меня бёдрами в полированное крыло автомобиля.
Трётся брюками – в меня упирается здоровенный напряженный член. Незнакомец высокий, сильный, пугающе красивый. Он разворачивает меня спиной к себе, толкает ладонью в спину, я падаю грудью на багажник.
Удар ботинком по ступне – мои ноги развигаются шире. Рывок за ткань под подолом – ягодицы обнажаются. Нажим между лопаток – я вдавлена в твёрдый автомобиль.
Он даже не пытается раздеться, трогает рукой, касается жёсткими пальцами половых губ. Мнёт клитор, размазывает влагу по складкам. Меня выгибает острым всплеском вожделения.
Я дёргаюсь, пытаюсь вырваться, но он наклоняется, придавливает меня корпусом, сминает волосы в кулаке, наклоняя мне голову и впивается губами в шею.
Он прикусывает мочку уха, вжимает меня в багажник, ласкает только пальцами, умело сдавливая клитор.
– Зря молчишь, Виктория, – хрипло говорит он рядом с ухом, тревожа волоски рядом с шеей, – ты же хочешь постонать как следует.
Наверное, хочу… И не знаю, почему больше не вырываюсь, почему-то позволяю делать это со мной.
– Покажи, как ты кончаешь, Виктория, – шепчет он.
Меня кроет от его запаха, от его силы и давления, от нестерпимого стыда, от страха, который никуда не делся. Он держит меня крепко, ни на секунду не переставая надавливать рукой на чувствительные точки между половых губ.
– Ну же, детка, ты же хочешь этого. Давай. Кончи для меня.
Я вздрагиваю, замираю и внезапно содрогаюсь в бурном, беспощадном, ожесточённом оргазме. Из горла вырывается протяжный стон, тело пробивает спазмами, я всё ещё придавлена к багажнику его мощным жёстким телом, с охапкой волос в его кулаке.
Из меня течёт влага на его пальцы, и он её медленно размазывает вокруг клитора, продлевая моё удовольствие, выбивая из меня новые спазмы.
Стыд захлёстывает меня с головой, я мучительно краснею, прижимаясь щекой к багажнику автомобиля. Почему я так?..
Незнакомец отстраняется, вытирает пальцы о мои ягодицы, одёргивает подол платья.
– Вставай, – приказывает он.
Я настолько ошеломлена и раздавлена происходящим, что выпрямляюсь, опираясь на автомобиль, приглаживаю волосы, дрожащими руками поправляю остатки одежды, прижимаю разорванный лиф к груди в жалких попытках прикрыться. Почему-то я боюсь поднять на него глаза.
Он берёт меня за запястье.
– Идём.
Незнакомец подводит меня к двери, мы выходим в просторный белый холл высотой в два этажа. Белые поверхности, тут и там стоят стильные шкафы, мягкие диваны и кресла рядом с прозрачными столиками. Всё идеально гармонирует между собой.
Он ведёт меня мимо шикарной закругляющейся лестницы на второй этаж, мы проходим ещё несколько помещений, таких же белых, просторных и светлых. Панорамные окна, белые стены, живые цветы.
И фотографии. На каждой из огромных белых стен – крупноформатные двухметровые фотографии. Несмотря на всё моё прибитое состояние, я не могу отвести от них глаз, пока он ведёт меня по этому шикарному дому.
Как в галерее. Я чувствую себя в дорогущей частной галерее фотоискусства.
В полнейшем ошеломлении и офигевании я позволяю вести себя и глазею по сторонам, рассматривая фотографии. Это странным образом помогает отстраниться. Защититься от того, что происходит со мной.
Туманные горные сосны. Рассвет над морем. Капли росы на травинках.
Цветные и чёрно-белые, пейзажи и портреты, минимализм и макросъёмка. Нереальные в своей красоте, их делал истинный мастер.
Мы заходим в просторный кабинет, белый и уютный, наполненный элегантной мягкой мебелью, живыми цветами и, конечно, фотографиями на стенах.
– Садись, – незнакомец указывает на кресло.
Я сажусь, отмечая, что в жизни в таком удобном не сидела, и прикрываю голую грудь волосами.
Звон стекла, плеск жидкости, протянутый стакан с водой. Я беру и вцепляюсь в него обеими руками, делая несколько осторожных глотков.
Незнакомец садится со стаканом воды в такое же кресло напротив меня, закидывает ногу на ногу. Нас разделяет небольшой стеклянный столик с изысканной цветочной композицией в изящной вазе.
Мы молчим оба. Я боюсь поднять на него глаза и заговорить первой, гипнотизируя стакан воды в моих руках.
Молчание длится так долго, что я вздрагиваю от неожиданности, когда он наконец, произносит:
– А теперь поговорим о деле.
6. Имя
О деле? Какое нахрен дело?! Да он… Он же…
Открываю было рот, чтобы покрыть его матюгами, но упираюсь в холодный взгляд чуть сощуренных глаз.
Злость слетает с меня тут же, сменяемая страхом. Делаю глоток воды, отмечая, как мои зубы стучат о стакан.
Страшно, и всё же… внизу живота разливается тёплая сытость. Ненавижу себя и его за это. Гад, гад, гад, вот же гад!
Снова глубокий вдох.
Незнакомец ждёт, рассматривая меня. Теперь его взгляд серьёзен. Он смотрит мне прямо в глаза, будто на мне не порванное платье-сорочка, а строгий деловой костюм.
От его взгляда чувствую, как между половых губ мокнет, а по телу проходит тягучая волна, заставляя сильнее стиснуть бёдра. Чёрт, да я же теку от одного его вида, одного его взгляда!
Этот факт парадоксально отрезвляет.
Тренер учил: даже, если тебя съели, у тебя есть как минимум два выхода. Главное, осознать, какой выход ближе.
Вместо того, чтобы снова провалиться в уничижение, истерику, или наделать каких-либо глупостей, внезапно беру себя в руки. И… Принимаю ситуацию.
Да, я вляпалась. Да, я в тотальной жопе. Но я не связана. Пока. И со мной разговаривают. Всё ещё. Надо узнать, что ему от меня нужно.
Делаю новый глоток, смотрю на воду… помедлив, выпиваю всё до конца. Осторожно ставлю на столик перед собой, отмечая, что пальцы почти не дрожат.
Скрещиваю руки, закутываюсь в волосы, усаживаюсь поглубже в кресло и выжидающе смотрю на незнакомца. Давай, Викуль, соберись. Нужно выяснить, что у него на уме.
– Спасибо, что дали время прийти в себя, – тщательно подбирая слова, осторожно произношу я. – Кажется, я более-менее способна к диалогу.
По его плечам и рукам проходит едва уловимая волна, и я понимаю: до этого он был напряжён, а сейчас немного расслабился. В его спокойном взгляде мне чудится одобрение.
– Рад это слышать, – серьёзно отвечает он. – Начнём с имени. Зови меня Адам. Ударение на первый слог. На первую букву.
Он отпивает воды из своего стакана, приказывает:
– Назови меня по имени.
Прикрываю глаза. Спокойно, Викуль, спокойно. Да, похоже он тот ещё извращенец, одуревший от скуки богач, но пока я в его доме, в его власти, безопаснее всего мне кажется сохранять деловой тон и не злить его без нужды.
Он не торопится меня насиловать, держит член в штанах. Пока только поцеловал и довёл рукой до оргазма. Это было внезапно и очень страшно. Но это тоже я способна пережить.
Попробую. Я попробую усыпить его бдительность. Вдруг удастся отболтаться, и он отпустит?
Пока я думаю, незнакомец чуть прищуривает глаза, в них мелькает хищный блеск.
– Адам, – я выполняю его требование, называю по имени, уточняю: – ударение на первый слог. Первую букву.
Одобрительно кивает.
– Мне нравится, как ты его произнесла. Так ко мне и обращайся. В случае, если я разрешу. Далее. Давай сразу проясним финансовый вопрос.
Я приоткрываю рот, чтобы сказать, но осекаюсь: он поднимает указательный палец вверх.
– Я говорю. Ты молчишь. Ни слова, пока не разрешу.
Прикрываю глаза, пережидая удар злости.
– Смотри на меня, – приказывает.
Встречаю его взгляд, теперь даже не пытаюсь скрыть ненависть.
– Когда ты злишься, твои глаза темнеют, – сообщает он. – Это красиво.
Молчу. Жду, что будет дальше.
– Так вот, о финансовом вопросе.
Он достаёт тонкий чёрный мобильник, скользит по нему пальцами, показывает мне экран. На нём калькулятор, отображающий длинное число.
– Это сумма всего, что у тебя есть, – поясняет он. – Все твои счета, плюс квартира, дом бабушки и накопленные сбережения в трёх банках.
Холодею. Подсчитано очень точно. Откуда он знает?..
Не давая мне опомниться, набирает новое число.
– Столько за тебя заплатили на аукционе.
Пока я пытаюсь осознать ряд из цифр, удобно разделённый запятыми, он добивает:
– В долларах.
Мне кажется, что комната шатается. Нет. Не может быть. Мозг просто отказывается это принимать.
– Заплатил не я. Тебя купили и подарили мне. Скажем так. Мой интерес к тебе был замечен. Тебя купили для меня. Ты мой трофей. Дополнительная благодарность за победу в одной, фигурально выражаясь, очень непростой войне. Мне понравился такой подарок. Я намерен насладиться тобой по-полной. И сделать всё так, как интересно мне.
Голова шла кругом. Мне нужна пауза, чтобы всё осмыслить. Он не даёт мне этой паузы.
– Можешь задавать вопросы и говорить, – разрешает он.
– Разве можно… купить живого человека? – тихо спрашиваю я.
Он пожимает плечом.
– С точки зрения закона, я не покупал тебя. Лишь оплатил услуги посредника. Мои юристы всё проверили. Между мной и тобой заключён договор. Сделка законна. По договору ты обязана выполнять для меня услуги определённого рода.
Я внутренне собираюсь. Вот мы и подходим к загадочным услугам.
– Трогать меня…
Он морщится.
– Виктория. Ты умная женщина. Изложу ситуацию прямо. Как есть. Ты очень красива. Привлекаешь меня эстетически и сексуально. Ты девственница. Во всех отношениях. Я тоже тебя эстетически и сексуально привлекаю.
Я вскидываю брови, и он усмехается.
– Я проверил. Поцеловал. Твоё тело, несмотря на дикий страх, откликнулось ещё во время поцелуя. В условиях принуждения, ты очень быстро получила оргазм. Значит, история с отчимом, из-за которой ты отказывалась от любых связей с мужчинами, не оставила глубокий след. Это очевидно: ты течёшь от меня, ты хочешь секса со мной.
Он и про отчима знает?.. Хотя, не удивительно, заявление на отчима я писала официально. Если он всю информацию по мне поднял…
– Виктория. В клубе я был по делам. Они всё ещё не решены. Сейчас у меня времени на тебя нет. Но договор заключён. Я вижу в предстоящей нам игре потенциал.
Я изо всех сил стискиваю кулаки, чтобы не забросать его вопросами. Жду. Пусть договорит.
– Предпочитаю говорить всё в открытую. Как есть, – продолжает он. – Просто трахнуть девственницу мне не интересно. Иначе трахнул бы тебя ещё в машине, или на багажнике. Меня привлекает игра. Прелюдия. Ожидание.
Он пристально смотрит на меня.
– Ты сейчас молчишь и слушаешь меня до конца. Я вызову одного из своих помощников. Тебе дадут одежду. Отвезут домой. Соберёшь необходимые тебе вещи. Будешь жить в одной из моих квартир. Работать разрешаю. Но лишь по проверенным и одобренным моими людьми заказам. За тобой будут пристально следить. Живёшь и работаешь как обычно. Кроме двух вещей. Никаких других мужчин рядом с тобой. Когда я решу встретиться, ты бросаешь всё, и выполняешь то, что я скажу.
Адам улыбается.
– Если я захочу нарушить девственность твоего сочного ротика в кинотеатре прямо в зале, ты опустишься передо мной на колени и сделаешь это.
Краснею, прижимаю пальцы к губам.
– Это я уже когда-то делал, Виктория. Не интересно. Я думаю, тебе гораздо интереснее будет узнать, как именно я придумаю вскрыть все три твои дырочки. Что ты будешь при этом чувствовать. Как долго ты будешь этого ждать. И как сильно меня об этом умолять.
7. Свобода
Мысленно отмахиваюсь от его слов, что я буду его о чём-то там умолять.
Ещё одни самонадеянный самец. Да, умелый, весь из себя красавец, уверенность прёт изо всех щелей, но пусть так думает.
Меня это устроит. Похоже, это как раз для меня та самая лазейка, через которую я смогу выскользнуть из откровенно хреновой ситуацию в ситуацию более-менее терпимую.
Он меня отпустит. Жить в его квартире? В одной из его квартир…
Разрешает мне работать и жить как обычно.
С одним но. Я буду всё время ждать. Жить в ожидании того, что он вознамерится со мной когда-нибудь сделать.
Ладно, главное, что сейчас я выигрываю время, смогу обдумать ситуацию и не принимать решений во время полной эмоциональной расшатанности.
Это с виду я такая спокойная. Рассуждаю и веду беседу.
Всё это видимость. Какое-то невероятное природное или воспитанное тренировками умение собраться в критический момент.
На самом деле, я сейчас как струна, в любой момент сорвусь в истерику.
Он ведь сидит напротив, смотрит молча, щурит синие глаза, с виду – само миролюбие, но почему-то пугает до трясучки.
Нет-нет, Викуль, нельзя растекаться. Ты справишься. Точно справишься.
Под вонючим толстым отчимом я тоже соображала предельно чётко – сделала вид, что я не против, затаилась, позволяя ему лапать, усыпила бдительность, рассчитала всё так, чтобы дотянуться до той вазы, и, выждав удобный момент, свой шанс не упустила – грохнула об плешивую голову так, что не скоро поднялся.
И сейчас я свои шансы не упущу.
Я не знаю, как я ещё держусь, почему всё ещё сохраняю спокойствие.
Но, кажется, именно это – моё спокойствие – и даёт синеглазому незнакомцу возможность посадить меня на длинный поводок.
Его жест я оценила: отпустить свою рабыню в вольное плавание мог позволить себе человек, кто полностью уверен в своих возможностях сохранять контроль.
Как он говорил? «Один из помощников», «одна из квартир», «за мной будут пристально следить»…
И вот это вот его: «когда я решу встретиться».
Всё вместе, под его ласкающе-острым взглядом вызывало дикий страх.
Но с этим я тоже способна справиться.
– Хорошо, Адам, – едва слышно сказала я, – я сделаю всё, как ты скажешь.
Кажется, это было именно то, чего он хотел услышать. Он залпом допил воду из своего стакана, уверенно-небрежным движением поставил его на столик между нами, расслабленно откинулся в кресле.
– Не только сейчас сделаешь, Виктория, – тихо и серьёзно сказал он. – Ты теперь всё время будет делать то, что я говорю.
Мне пришлось зажмуриться и сжать кулаки, пережидая чудовищный всплеск бешенства.
– Смотри на меня. Я хочу видеть, как темнеют твои глаза.
Я посмотрела на него прямо, сжимая зубы.
Адам улыбнулся.
– Похоже, – сказал он, – мы встретимся раньше, чем я планировал.
Пока я пыталась справиться с эмоциями и удержаться от того, чтобы разбить о него стеклянный стол, выбирая осколок поострее – кажется, сейчас я действительно была способна на убийство – этот гад принял отстранённый вид и пробежался пальцами по широкому чёрному браслету на рельефном запястье.
Дверь распахнулась через десяток секунд.
– Римма, эта женщина под моим покровительством, – заговорил он отрывисто. – Дать одежду. Отвезти по адресу пребывания, дождаться сбора вещей. Отвезти в мою летнюю, проверить, как устроилась. Мобильный, карточку, полный пансион. Короче, сообразишь.
– Всё сделаю, Адам, – сексуально-низкий женский голос заставил меня вздрогнуть.
Я вынырнула из прострации, в которой пребывала, и перевела взгляд на женщину, появившуюся в дверях.
Шикарная – это первое слово, которое пришло на ум. Тонкая, высокая. Лет тридцать на вид. Одета сдержанно-элегантно: строгий деловой костюм кремового цвета, аккуратные лодочки в тон костюму на невысоком каблуке.
Идеальное-красивое ухоженное лицо. Спокойный взгляд прямо перед собой. Олицетворение идеальной помощницы, даже чёрные прямые волосы были стянуты в аккуратный узел на затылке.
– Свободны, – сказал Адам и углубился в изучение содержимого своего телефона.
Римма посмотрела на меня холодным взглядом, развернулась и, не говоря ни слова, вышла.
Я свободна? Ха-ха. Кажется, у меня сейчас точно будет истерика.
Адам поднял на меня задумчивый взгляд. Я вскочила и бросилась следом за Риммой, прижимая к груди разорванный лиф платья-сорочки и изо всех сил стараясь не разрыдаться.
8. Квартира
Я пробежала всего десяток метров по коридору с белоснежными стенами.
И остановилась – будто в стену врезалась.
Да, я действительно врезалась.
Во взгляд Риммы, в котором я легко прочитала обещание долгой и мучительной смерти.
Она стояла в конце коридора, ожидая меня. И смотрела.
Идеально-прекрасная, леденяще-спокойная.
И взгляд такой, спокойный-спокойный.
Я едва сдержала порыв вернуться обратно к Адаму.
К пугающему взгляду моего спасителя или собственника, или кем мне следует его считать – я уже более-менее привыкла, с правилами игры он меня хоть как-то познакомил.
Что в голове у этой стервы я была совершенно без понятия.
– Следуйте за мной, – холодно произнесла помощница синеглазого, грациозно повернулась и пошла вверх по изогнутой белой лестнице с прозрачными ступенями.
Мой натренированный взгляд выхватил отточенную грацию её движений, похоже, что она мастер боевых искусств до кучи, слишком характерная пластика, это видно.
Она меня первый раз встречает, чем я заслужила такие взгляды?
Вот ведь змея. У неё виды на Адама? Они спят?
Почему меня должно это интересовать?!
Я разозлилась на себя от этих мыслей, и эта новая злость неожиданно помогла.
Адам сказал, что я под его покровительством. Распорядился обеспечить меня всем нужным.
Римма не посмеет ничего мне сделать.
Просто она давно с ним работает, переняла повадки, как, например, этот фирменный пугающий взгляд. Я просто не ожидала.
Я подумала. Сравнила. Взгляд Адама страшнее.
Передёрнув плечами, я осторожно пошла следом за его помощницей.
Дальше я всё делала на автомате. Римма насыпала какой-то порошок в стакан воды, сказала мне выпить, пояснив, что у меня все признаки нервного истощения и организму нужно помочь справиться с переживаниями.
Я выпила. Чего уж тут. Не будет же она меня травить – я теперь являюсь собственностью её хозяина, в открытую вредить не станет. Наоборот. Адам поручил меня её заботам. Очевидно, что обо мне теперь будут заботиться до крайности профессионально.
Так и вышло. Римма предложила принять душ, чему я очень обрадовалась и долго стояла под тёплой водой, позволяя смывать с меня последствия всех этих безумных событий.
Предложенная одежда оказалась мне по размеру, невероятно удобной, приятной на ощупь и явно очень дорогой.
На квартиру, которую мы снимали вместе с Анькой, меня привезли, не спрашивая адрес.
Я не удивлялась. Очевидно, что про меня эти люди теперь знают всё.
Кивнув консьержке, я поднялась в квартиру.
Застыла в коридоре, оглядывая её. Аньки не было дома. Везёт ведь сучке. Боюсь даже подумать, что я с ней сделала бы, если бы увидела.
Не разуваясь, я прошлась по пустым комнатам.
Ощущение, будто я не была здесь год. Всё такое знакомое и незнакомое одновременно. Мои аккуратно сложенные вещи. Разбросанная по всей квартире одежда, косметика и фотоаппаратура Аньки.
Сколько раз я её просила наводить порядок, но потом смирилась. У неё был талант находить лучшие заказы. Мне нравилось с ней работать. Хоть бы она не пришла. Если придёт, мне нужно будет держаться подальше от ножей.
Впрочем, эта мысль мне понравилась. Сесть в тюрьму за убийство уже не казалось мне такой уж хреновой идеей – пусть синеглазый думает, как меня оттуда вытаскивать. В том, что этот вытащит и отмажет, я почему-то не сомневалась.
Я посмотрела на строгий деловой костюм, в котором я была сейчас одета. На свои вещи. Взяла небольшую сумку из шкафа и стала складывать в неё фотоаппаратуру, ноутбук с приблудами, парочку любимых футболок, старые беговые кроссовки, которые не променяю ни на один бренд, и ещё кое-что по мелочи.
Когда раздался щелчок входного замка, я стояла с сумкой на плече и соображала, что ещё взять, а что из сумки можно выложить.
– Да-да, – раздался голос Аньки из коридора, – я сейчас найду ручку и запишу. Сколько предметов, вы говорите? Я говорю, большой каталог? Не слышно! Повторите. Чёрт, нет-нет, это я не вам, очень плохо стало слышно, давайте я вам перезвоню.
9. Подружка
– Привет, – дружелюбно сказала я.
Анька застыла в дверях комнаты с мобильником в руках, оторопело глядя на меня.
Пожалуй, сейчас происходило именно то, что мне и было нужно: я наблюдала за лицом подружки и жалела, что не фотографирую.
Уж слишком красочной была смена её эмоций от удивления, к злости, а затем к страху.
Не знаю, как я сама выглядела в этот момент, но, глядя на меня, в глазах Аньки заметался животный ужас. Она попятилась.
– Нет-нет, милая, – ласково сказал я, опуская сумку на пол, – не убегай, моя хорошая, давай-ка поговорим!
Анька выронила мобильник и рванулась в коридор.
– Слишком медленно, моя радость, – прошипела я, сбивая её с ног.
Села на неё сверху, зажала локтем горло. Уж я-то точно знаю, как это делается, да и форма у меня что надо, не зря бегаю каждое утро и в зале пропадаю день и ночь.
– Скажи-ка мне, Анечка… – начала было я, но договорить не успела.
Входная дверь распахнулась, с Аньки меня просто снесло.
Я издала разочарованный вопль, но здоровенный бугай, стащивший меня с моей законной добычи и теперь удерживающий меня за корпус, зажал мой рот.
– Утихла, живо! – красивый женский голос прозвучал не по-женски жёстко.
Я замерла, уставившись на помощницу Адама. Она стояла у входа в квартиру, пронизывая взглядом то меня, то Аньку.
Из-за её спины вышли ещё два бугая. Откуда они все взялись?
В машине, в которой Римма везла меня сюда, был только водитель. Впрочем, за нами ехала ещё одна чёрная тонированная машина, может в ней?
– Убивать собралась? – холодно поинтересовалась Римма у меня.
Дёрнувшись в руках громилы, я выразительно приподняла брови. Римма кивнула головой, и меня отпустили. Я одёрнула пиджак, поправила волосы.
Анька сидела на полу, глядя на нас всех снизу вверх, с перекошенным от страха лицом и переводя взгляд с меня на Римму, на громил рядом и обратно на меня.
– Нет, – я поморщилась, с ненавистью глядя на перепуганную Аньку. – Припугнуть хотела и всё. Ну и пар спустить. Она же продала меня! Тварь!
Я подавила порыв пнуть «подружку» и поинтересовалась у Риммы:
– С чего ты взяла, что я убивать собралась?
– Адам предупредил, что ты можешь, – Римма слегка улыбнулась, меня передёрнуло от этой улыбки. – Сказал подстраховать.
Я прикрыла глаза, потёрла ладонями лицо.
– Нет, конечно, – тихо сказала я. – Не знаю, если честно, что я хотела. Просто зла на неё дико.
– Насчёт неё у Адама есть распоряжения, – улыбка Риммы стала шире, – её судьба тебя больше не должна волновать. Ты собралась?
Я опасливо кивнула. Мне очень не понравилось, как это было произнесено.
– Тогда спускайся в машину к водителю и сиди там. Мы будем через десять минут.
Помедлив, я глянула на спокойное идеальное лицо Риммы. Она перевела на меня взгляд, слегка приподняла бровь, и я пулей бросилась в комнату, схватила сумку и вылетела в коридор.
Только на середине лестницы я опомнилась и перестала бежать по ступенькам. Замедлилась и спокойно начала спускаться. Ну их нахрен, что Адам, что помощница его, мороз по коже от этих взглядов, серпентарий какой-то.
Я села в машину, и меня снова затрясло. Похоже, успокоительное Риммы отпускало. Поймала взгляд водителя в зеркале заднего вида.
– Там в панели переднего сидения водичка есть, – дружелюбно улыбнулся он. – На бежевую кнопочку нажмите, оно и откроется. Попейте, полегчает.
– Спасибо, – тихо сказала я.
Разобралась не с первого раза, но получилось. Игнорируя стакан, прямо из горлышка стеклянной поллитровой бутылки выпила чуть ли не треть.
– Вы так уверенно говорите, что полегчает от воды, – тихо сказала я, не глядя на водителя. – Седативное подмешали?
Он рассмеялся приятным смехом.
– Нет, что вы, – его тёмные глаза в зеркале заднего вида смеялись. – Обычная вода.
Я глянула на него внимательнее.
– Вас зовут Сергей, – отпив ещё пару глотков, сказала я. – Правильно запомнила?
– Я думал вам не до запоминания имён, – сказал он.
Улыбка в его глазах погасла, глаза прищурились. Я тут же посмотрела вниз, на бутылку с водой. У Адама что, сенсей какой-то есть, обучающий взглядам? У меня от них всех мороз по коже.
Это был тот самый водитель, что вёз меня из клуба. Да, я запомнила его.
Я допила воду, поставила на место и достала свой мобильный телефон. Он был в моей комнате вместе с кучей одежды, оставленной мною в клубе, – похоже, что Анька принесла всё это оттуда с собой.
– Вам запрещено пользоваться своими электронными устройствами, – раздался спокойный голос Сергея.
Я испуганно вскинулась – взгляд Сергея в зеркале был спокоен и доброжелателен.
Отлично. Просто великолепно. Глубоко вздохнув, я спрятала телефон обратно в сумку. Сергей отвёл взгляд и стал смотреть прямо перед собой.
Римма вышла через пять минут. Сергей выскочил из машины, открыл перед ней переднюю дверь. Забавно, а я садилась на заднее сидение сама.
Ни громил, ни Аньки не было видно.
– На летнюю Адама, Серёж, – улыбнулась водителю Римма.
Он тепло ей улыбнулся, подмигнул мне в зеркало и завёл машину.
– Аня… – начала было я и откашлялась, – я про Аню, она?..
– Я уже сказала, – холодно перебила меня Римма, – её судьба тебя больше волновать не должна. Теперь молчи. Заговоришь, когда разрешу.
– Пристегнитесь, дамы, – с усмешкой произнёс Сергей и тронул машину.
Всю дорогу я молчала. Сергей трепался с Риммой о загородных коттеджах, нужен ли там бассейн, или влажность слишком сильно портит дом, а я пыталась сдержать слёзы.
За Аньку было страшно. Чёрт, лучше бы я сама ей врезала пару раз, поставила фингал, и на этом успокоилась. А если они её решили грохнуть и повесить это на меня?..
Или… От неизвестности в голове проносились варианты один другого хуже.
Нет, это невыносимо. Лучше я буду думать, что Адам – хозяин этого притона, а гадина Анька – поставщица дурёх типа меня, и хозяева просто защитили свою сотрудницу.
«Летняя» Адама оказалась шикарной двухэтажной квартирой в красивом доме на набережной с нереально крутецким видом из панорамных окон и, конечно, обилием совершенно роскошных фотографий на белых стенах.
Сумку у меня забрал Сергей, сообщив, что вещи мне вернут, когда их проверят – что бы это ни значило. Римма провела мне экскурсию по квартире, показала санузлы – тут их было несколько с душевыми и ванными, кухню, спальню.
В холодильнике была готовая еда из ресторана. На втором этаже – небольшой спортзал.
Телефон, карточка и прочее будут готовы в течение нескольких дней, когда будут проведены несколько проверок. Пока мне безвылазно следовало сидеть в этой квартире.
В коридоре был пост охраны, если мне что-то понадобится, следовало сообщать им.
На этом Римма удалилась и я осталась одна.
Сначала я просто сидела на диване, поджав ноги и глядя в окно. Потом пошла в спортзал и как следует нагрузилась, переводя адреналин в теле в хоть какое-то количество эндорфинов, или как там это работает, мне когда-то тренер объяснял, но я пропускала это мимо ушей.
Просто знала, что реакция «бей или беги» на стрессе работает, бить мне не дали, ну хоть по беговой дорожке побегаю.
Душ оказался шикарным, но со всеми блестящими ручками и дырками в нём я не разобралась, просто стояла под широченной лейкой с сильным приятным напором, вполголоса матерясь на все эти крутилки, в которых ничего нельзя понять.
Высушилась, поела, нашла пушистый халат. Встала у окна в просторном зале с огромными фотографиями, которые уже нарассматривалась.
Глядя на закат, я постепенно словила нечто вроде умиротворения.
Ладно, могло быть хуже. Может быть, я Адаму вообще никогда не понадоблюсь.
Когда раздался щелчок входной двери, а в стекле панорамного окна отразился тёмный силуэт высокого мужчины, подходившего ко мне сзади, я просто окаменела.
Не могла ни двинуться, ни голову повернуть.
Просто вцепилась в мягкую ткань халата, скрестив руки на груди, и смотрела, как он ко мне приближается, шагая мягко и бесшумно, ну точно хищник, подкрадывающийся к добыче.
– Как устроилась, Виктория? – поинтересовался он своим пробирающим до нутра низким бархатистым голосом. – Я смотрю, ты успела оценить мой душ. Хочешь, я покажу тебе, как работают все эти крутилки?
10. Крутилки
Он коснулся обеими руками шеи, обхватил волосы, высвободил их из-под ворота белого махрового халата.
Я молчала.
– Я задал вопрос, Виктория, – тихо сказал он.
– Я не хочу, – тут же ответила я.
Мой голос сорвался на шёпот. Я была не готова его увидеть сейчас. Так скоро.
– Было два вопроса.
Он перебирал мои волосы. Ощущения оказались неожиданно приятными. Что там он меня спрашивал-то? Я что, слушала?
В голове всё же щёлкнуло, и я ответила:
– Я очень хорошо устроилась, спасибо.
Повисло молчание. Адам трогал мои волосы. Я стояла, окаменев, боясь даже думать, что будет дальше. Чёрт, как же он пугает-то, хотя ничего для этого не делает, чёж так жутко-то.
Хоть бы трахнул уже и оставил в покое.
Адам тем временем собрал мои волосы в хвост, резким движением намотал на руку, схватил за подбородок – рванул и прогнул меня назад.
Я уставилась в чуть сощуренную синь.
Он с какой-то предвкушающей жадностью вглядывался в мои глаза.
– Ты у меня драчунья, Виктория?
Меня накрыло бешенство: Аньку не дал отделать, ну хоть на тебе оторвусь.
Успела заметить, как его глаза, рассматривающие мои – расширились, ноздри раздулись, на губах появилась усмешка.
