Текст книги "Роман Магнолии (ЛП)"

Автор книги: Т. А. Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Одри, есть ли кто-то, кому я могу позвонить для тебя? – он был рядом. – Одри?

Я глубоко вдыхала, сражаясь за воздух. Втягивая тепло одеяла. Мне хотелось бы, чтобы оно накрыло меня, унесло меня в темноту.

– Одри, – Пэкстон тряс меня. – Она в шоке, – крикнул он офицерам.

Я закрыла глаза и перестала сражаться. Я не хотела ни света, ни воздуха.

Глава 5

Служба была прекрасной. Вот, что каждый продолжал говорить мне. Цветы милые. Проповедь прекрасная. Спенсеру она бы понравилась. Почему люди делают такие идиотские заявления, как эти? Его мать не выпускала моей руки с тех пор, как мы покинули церковь. Она сжала ее, ее побелевшие костяшки практически посинели от хватки.

Я наблюдала, как его опускали в землю. Священник кивнул, когда пришла очередь бросать розу на гроб. Я встала и подошла к краю ямы, которая поглотит моего мужа. Красная. Роза была красной.

Я развернулась, в поисках своего места, но быстро огляделась на всякий случай. Я прекрасно знала, что искать. Он был там, позади толпы. Его солнечные очки маскировали выражение его лица. Я не могла отговорить его от появления здесь. Я села рядом со своей свекровью, позволяя ей сдавливать свою кожу.

Машина привезла нас домой, после церемонии на краю могилы. Водитель довел нас до двери раньше того, как скорбящие придут к нам.

Я не могла сбежать от цветов. Их запах вторгался в мои ноздри, и проникал во все трещины дома. Цветы симпатии. Цветы твой-муж-мертв. Цветы твоего-мужа-убили. Я захлопнула дверь спальной позади себя.

– Одри, давай же. Впусти меня. Это Эйвери.

Я приоткрыла дверь достаточно для того, чтобы моя сестра увидела мое лицо.

– Что?

– Я могу спрятаться с тобой здесь. Никто не станет нас винить, – она протиснулась через щель. – У матери Спенсера достаточно друзей там.

– Мммхмм, – я села на край кровати.

– Там тонны еды. Хочешь, я принесу тебе тарелку?

– Не голодна.

– Ты должна поесть, – предупредила она.

– Зачем? Нет смысла, – наша свадебная фотография издевалась надо мной с комода. Чистое, белоснежное свадебное платье было тошнотворным.

Эйвери окружила меня руками. Казалось, что она была старшей сестрой, а не моей двадцати-четырех-летней сестрой. Ее светлые волосы были собраны в тугой пучок.

– Не говори так. Это не произойдет сегодня, но ты снова захочешь есть. Тебе нужно поддерживать свои силы. Я принесу крекеров.

Я кивнула.

– Ладно. Пока это ты, а не мама. Я не перенесу того, как она смотрит на меня. Не позволяй ей заходить сюда.

– Не буду. Я скажу всем, что ты отдыхаешь. Не беспокойся о них. Я вернусь с крекерами и водой.

– С вином, – поправила я.

Она остановилась у двери.

– С вином. Принесу его, – она закрыла дверь за собой.

Я упала на кровать, подушки разлетелись вокруг меня.

Разруха была ощутима. Холодная и пористая, нависающая надо мной, заставляя меня дрожать, меркнуть от света. Горячий душ не мог задушить ее. Ночи сна на-таблетках не отражали ее. Посетители и цветы только маскировали ее. Она всегда здесь, скрывалась в каждом снимке, на котором я видела Спенсера. Она обосновалась в нашей спальне. Моя жизнь разрушена.

Я услышала, как открылась дверь.

– Быстро ты, – я села, когда увидела его.

– Что ты здесь делаешь? Убирайся! – прошипела я.

Пэкстон стоял рядом с дверью.

– Мне нужно было убедиться, что ты в порядке.

– Мой муж мертв. Я не в порядке, – я сверкнула взглядом на него.

– Позволь мне нанять охрану для тебя. Позволь мне что-нибудь сделать.

– Убирайся, Пэкс, – мне было тошно от того, что я использовала его прозвище. Это напомнило мне, как мы были знакомы друг с другом.

– Ты можешь ненавидеть меня. Но, там ходит кто-то, кто убил Спенсера. Позволь мне нанять телохранителей. Установить систему безопасности. Что-нибудь.

– Моя сестра возвращается. Убирайся. Я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел тебя рядом со мной, – я сжала челюсть, скрипя зубами.

– Мы поговорим. Просто немного отдохни. Я вернусь завтра, – он закрыл за собой дверь.

Я бросила подушкой в нее и закричала. Я не могла видеть его и не вспоминать .

Прошло всего несколько дней. Ночи, когда я заползала в кровать, запивая таблетки водой, которые обещали, что помогут мне заснуть. Поначалу сны убаюкивали меня. Я видела Спенсера. Мы говорили о нашем летнем отпуске в горах. Он извинялся, что был слишком занят в поездке в Колумбию, чтобы отвезти меня в этом году. А я дразнила его, говоря, что он может устроить для меня круиз или путешествие в Венецию. Пока я спала, сны сменялись от сцены к сцене без предупреждения.

Я хватала чемодан и начинала сборы, смеясь и планируя наряды, но когда я поворачивалась, Спенс лежал на кровати. Его лицо забрызгано кровью. Она стекала лужей под него и впитывалась в простыни. Он лежал там, обмякший, его глаза безжизненны, а кожа холодная. Машина вписалась в одну из стен нашей спальни. Осколки ветрового стекла врезались в мои ноги. Каждый шаг выстреливал болью в моем теле, когда стекло глубоко зарывалось в мою кожу. Она передвигалась по моему телу, когда каждый кусочек оживал в моих венах.

Я начинала кричать, звать его по имени, умолять о помощи, и потом я нагибалась, отчаянно выдирая стекло из своих ног, и видела Пэкса надо мной, направляющегося в меня, раскачивая мои бедра на себе. Машина и Спенсер исчезали. Я была в своей кровати с Пэксом. Он говорил мне продолжать кричать громче. Ему нравилось, когда громко. Он говорил, что чем громче я была, тем тверже он становился. Я покрывалась потом и выкрикивала его имя, пока, в конечном счете, не просыпалась, моя футболка насквозь промокала, а сердце бешено колотилось.

Сны приходили, когда бы я ни дремала на диване, или когда уходила спать в кровать. Я не могла остановить их. Появление Пэкса в моей комнате, только еще больше напоминало мне, что я сделала со Спенсером. Он напомнил мне, что я увижу их обоих в следующий раз, когда усну.

Я крепко прижала подушку к своей груди и ждала свою сестру. Я слышала, как говорили соседи в гостиной. Звук цокающего сервиза, когда люди ели похоронную еду, от этого я хотела блевануть.

Она зашла на цыпочках.

– Запри ее, – я указала на дверь.

– Не думаю, что кто-то соберется ворваться в нее. Они знают, что тебе необходимо немного пространства прямо сейчас.

– Запри ее.

– Ладно. Ладно, – она повернула замок. – Мама Спенсера спрашивала о тебе.

Я покачала головой.

– Я не смогу с ней справиться сейчас.

– Думаю, от этого ей становится лучше, когда она видит тебя, – предположила Эйвери. – У нее нет других детей, Одри.

– Я не ее ребенок, – я схватила вино и опрокинула в себя половину. Оно скользнуло по моему горлу, и я закрыла глаза. Хоть что-то может помочь мне забыть.

– Может, вы двое можете помочь друг другу. Это все, что я хочу сказать. Вы обе потеряли его.

– Никто не может мне помочь.

– Но есть так много людей, которые хотят. Мы с мамой здесь. Все твои друзья здесь. Учителя из твоей школы. Женщины из твоего книжного клуба. У тебя большой круг поддержки.

– Я просто хочу побыть одна, – я поставила пустой стакан рядом с кроватью.

– Ты уверена? Я могу оставаться здесь некоторое время, пока ты не заснешь.

– Все в порядке. Я сплю лучше, когда одна.

Она пошла к двери.

– Ты можешь написать мне, если что-то потребуется. Я буду держать телефон при себе, и никто даже не узнает. Хорошо?

Я кивнула.

Эйвери оставила тарелку с крекерами рядом с кроватью. Я не прикоснулась к ним, но поднялась, когда была готова к другому бокалу вина. Я была уверена, что не было не единого шанса, что Пэкстон все еще в моем доме. Толпа в основном рассеялась. Я прокралась на кухню, надеясь, что смогу наполнить свой бокал и пробраться обратно в свою комнату.

– Милая, ты вышла, – моя мать мыла посуду.

Я кивнула.

– Налить вина.

– Ты ела что-нибудь? Эйвери сказала, что принесла тебе тарелку.

– Да, – солгала я. Это, казалось, теперь у меня легко выходит.

Она разглядывала бокал вина в моей руке.

– Мы поговорили, и Эйвери собирается остаться с тобой на эту неделю. Я приеду на следующей, если захочешь. Мы просто будем меняться так долго, как тебе необходимо.

– Нет. Я в порядке, когда одна, – мне нужно было пострадать в тишине, в темном доме.

Эйвери зашла на кухню, в ее руках был полно грязных тарелок.

– Сумка здесь. Вещи в гостевой комнате. Я остаюсь.

Если бы я выбирала человека, то Эйвери была предпочтительней. Она давала бы мне пространство.

– Ладно, – я побрела обратно в свою спальню.

На следующее утро, я зашла в кухню и нашла свою сестру, сидящей за столом с газетой перед собой.

– Привет, – она кротко улыбнулась.

– Привет, – я зачерпнула остатки кофе и включила его вариться.

– Не уверена насчет этого, но ты должна прочитать эту статью, – она протянула газету мне. – Это о смерти Спенсера.

Я просмотрела статью. Там было краткое описание событий произошедших во вторник. Там был снимок Спенсера, тот, который предоставила прессе юридическая фирма. Он выглядел привлекательно в своем костюме, но жестоким. Я не таким его запомнила. Я сложила газету. Я не могла читать предположения.

Потом я увидела титульную страницу.

– О, нет.

– Что такое? – спросила Эйвери.

– Титульная страница. Она о Пэкстоне.

– О парне, который баллотируется в сенат штата? Он живет здесь, да? Я встретила его вчера.

– Да, это он, – я уставилась на историю. Я искала. Я переворачивала страницу. Где грандиозное разоблачение? Инкриминирующая часть лыжного уикенда и прикрытого аборта?

– Я прочла кое-что из этого. Звучит, как будто он хороший парень. Он, действительно, хочет все изменить.

– Эм…ага, – они сделали это. Позаботились об этом, прямо, как и говорил Пэкстон. Его люди. Они скрыли это от газеты. От этого мне стало больно, – вспоминать о той ночи, когда он раскрывал свои секреты передо мной. Как я сидела и слушала, беспокоясь и переживая за него.

– Что там? – Эйвери подтолкнула тарелку с тостами ко мне.

– Ничего. Ничего.

Я не могла втягивать в это свою сестру. Должно быть, пройдет время, когда она выслушает мою историю о Пэкстоне. Я смогла бы объяснить, как начинались наши отношения, подпитывая ее романтическими кусочками, подводя ее к поддержке меня. Но, это было до смерти Спенсера. Никто не сможет понять. Они будут смотреть на меня, как будто я шлюха. Жадная, развратная жена, которая не может держать свои руки при себе. Я трахалась с другим мужчиной. Я – монстр.

Зазвонил дверной звонок.

– Я открою, – предложила Эйвери. – Вероятно, это еще цветы. Хотела бы я, чтобы люди придумали что-то еще, что отправлять.

Она зашла в кухню в сопровождении детектива Пенделтона и двух других офицеров.

– Одри? – она искала в моем лице успокоения. Мне нечего было предложить.

Я встала, затянув халат на талии. Я все еще была в своей футболке.

– Миссис Кингстон, мы здесь, чтобы обыскать ваш дом, – он протянул мне документ. – У нас есть ордер на обыск.

– Простите?

– О чем вы говорите? – Эйвери встала передо мной.

– Нам нужно обыскать дом. Мы надеемся, что здесь есть улики, которые посодействуют делу вашего мужа.

– Ох. Ладно, – мое дыхание вернулось к обычному ритму. – Я ничего не видела.

– Мы понимаем. Если вы с вашей сестрой сможете оставаться здесь, мы соберем все улики, которые нам нужны и уберемся отсюда.

– Ладно, – я села за стол.

Эйвери прошептала мне:

– Тебе не нужно позвонить одному из адвокатов?

Я покачала головой.

– Нет, – полагаю, что они просто осмотрят вещи Спенсера, – я слышала их в кабинете.

– Это законно? – спросила она.

– Если у них есть ордер, то – да. Они могли бы просто попросить меня, – я уставилась в окно. Магнолия заблокировала мне вид на дом Пэкстона. Черт бы его побрал.

Двадцать минут спустя, офицеры протащили наш стол и коробки с документами к своим машинам. Пенделтон подошел прямо ко мне.

– Мне потребуется ваш телефон, – он протянул руку.

Я замерла.

– Мой телефон?

– Да, это включено в ордер, – он полез в карман, чтобы показать мне ордер на телефон.

Я взяла его со стола. В нем было все. Сообщения от Пэкстона были там. Пенделтон узнает.

Он вырвал его из моих рук слишком торжествующе для человека, который изображал симпатию к вдове.

– Когда я смогу получить его обратно? Все мои контакты в нем. У меня нет стационарного телефона, – я молилась, что он просмотрит его и вернет обратно.

– Это часть расследования. Вам, вероятно, потребуется новый телефон, – он пошел прямо к входной двери. Я заперла ее за ним.

– Эйвери?

– А?

– Мне нужен твой телефон

– Конечно. Хочешь позвонить маме? – спросила она.

– Нет, нужно позвонить моему адвокату.

Она смотрела обеспокоенно.

– Вот, держи.

Я наблюдала, как машины выезжают с подъездной дорожки. Черная машина была припаркована перед домом. Она не уехала с остальными. Мужчина за рулем был в черных очках и темном костюме.

Я не хочу его помощи. Я ничего не хочу от него. Гнев закипал во мне.

– Я сейчас вернусь, – я оставила телефон на столе.

– Куда ты идешь?

Я проигнорировала ее и захлопнула за собой дверь.

Я бросила теннисный мячик Пэпперу, чтобы он не пытался последовать за мной в конец двора. Я оттолкнула кусты магнолии.

Я не знала, дома ли он, но поскольку сегодня воскресное утро, у меня есть неплохой шанс найти его здесь. Я постучала по двери на кухню.

– Одри, входи, – он посмотрел через мое плечо.

– Ты нанял кого-то следить за моим домом? – заявила я.

– Да, тебе нужна защита. Ты не в безопасности.

– Прекрати притворяться, что я в опасности. Я говорила тебе, что не хочу твоей помощи. Она мне не нужна.

– Пока мы точно не знаем, кто убил Спенсера, я не собираюсь рисковать твоей жизнью. Я знаю, ты ненавидишь меня прямо сейчас. Ты злишься. Но это не меняет того, что я испытываю к тебе. Я собираюсь обеспечить тебе безопасность.

Я толкнула его в грудь.

– Ты, ублюдок! Единственный человек, от которого меня надо защищать, – это ты. И я собираюсь рассказать полиции.

– О чем ты говоришь?

– Я знаю, что ты убил его, – я подавила злые, горячие слезы.

– Ты не серьезно. Я бы никогда…Я даже не могу думать об этом…

– Заткнись. Просто заткнись! Это не политический митинг или пресс-конференция. Здесь никто не услышит твою речь.

Он схватил меня за плечи.

– Это не речь. Я не убивал Спенсера. Поверь в это.

– Ты сделал это. Ты должен был сделать это, – я позволила пролиться первой слезинке.

Он обнял меня за плечи, и на секунду, я позволила ему притянуть меня к своей груди.

– Я знаю, что ты это сделал.

Он провел пальцами по моим волосам.

– Шшш…тебе больно. Ты злишься. Тебе страшно.

Я закрыла глаза. Я была всем этим. Я не могу думать трезво.

– Позволь мне помочь тебе. Мне невыносимо, когда тебе больно.

Напряжение в моем теле ослабло от его слов.

– Посмотри на меня, Одри.

Я подняла глаза, слезы собирались на моих нижних веках.

– Скажи, почему ты думаешь, что я могу сделать что-то в этом мире, чтобы причинить тебе боль? Я люблю тебя.

Я посмотрела в его глаза. В глаза мужчины, которого только что обвинила в убийстве. Внезапно, я почувствовала себя глупо из-за того, что толкнула и накричала на него. Это неуместно.

– Я погорячилась. Я не должна была ничего говорить, – я оттолкнулась от него. – Мне надо идти, – я потянула дверь. – Ты должен знать, что у полиции мой телефон.

Паника проступила на его лице.

– Что?

– Они показали ордер на обыск и забрали его. Они выяснят о нас из одного сообщения.

Я закрыла дверь за собой.

Глава 6

Я никогда не была в полицейском участке. Никогда. Комната для допросов, как они ее называли, была похожа на обветшалый конференц-зал в школе. Длинный стол в центре, окруженный стульями, набивка торчит или вырвана в тех местах, где отходит винил.

Детектив Пенделтон приехал в дом всего лишь через час, после отъезда. Он попросил меня проехать с ним в участок. Он обещал, что это все формальности. У него просто есть еще несколько вопросов ко мне о Спенсере.

Я согласилась и попросила Эйвери позвонить Стелле Прайс, чтобы она встретилась со мной здесь. Она была единственным партнером женского пола в фирме Спенса. Если мне придется унизиться, после раскрытия интрижки, я бы предпочла ее рядом с собой.

Я ждала в комнате, флуоресцентные лампы жужжали надо мной. Дверь распахнулась, и вошла Стелла. На ней был костюм. Не знаю почему, но я подумала, что она могла бы надеть джинсы в воскресенье.

– Одри, ты в порядке? – она сжала мою руку.

– Да. Я напугана.

– Уверена, что это так. Но это рутина, – она вытащила блокнот в кожаном переплете и начала записывать.

– Они пришли сегодня утром в дом с ордером. Они забрали жесткий диск Спенсера и некоторые документы.

– Хорошо, – она подчеркнула что-то в блокноте.

– И они забрали мой телефон.

– Вероятно, мы сможем его вернуть. Уверена, что они просмотрят последние сообщения от Спенса. Что-то, что поможет им восстановить хронологию событий, перед стрельбой. Ты знаешь, почему он поехал обратно среди ночи?

– Нет. Я не слышала о нем всю ночь.

– Ясно. Тогда, ничего в телефоне им не будет полезно. Я подтвержу, что мы получим его сегодня обратно.

Я покачала головой.

– Там кое-что есть, – я выкручивала свои руки на коленях.

– Что?

– У меня была интрижка.

Если Стелла и подумала, что я шлюха или убийца-психопатка, то она не подала вида. Она записала еще несколько заметок.

– Как долго?

– Что? – я ждала лекции. Я ожидала шока или разочарованного взгляда. Я носила на себе стыд, и мне нужен был кто-то, кто его увидит.

– Как долго она длится?

– Три месяца.

– Имя?

– Пэкстон Таннер.

Она положила ручку.

– Кандидат Пэкстон Таннер?

– Да.

– Тот, кто на первых страницах утренних газет сегодня?

– Да, именно тот.

– Ты планировала оставить Спенсера из-за него? – Стелла снова подняла ручку.

Я покачала головой.

– Я так не думаю. В смысле, мы говорили об этом только однажды. Я, на самом деле, еще не решила. Я была сбита с толку. Я…

– Спенсер знал? – спросила она.

– Нет, он не знал, – я повесила голову.

– Был ли какой-то способ, по которому он мог бы узнать об этом?

– Нет. Никто не знал. Мы были осторожны, – боже, это ужасно прозвучало. Я осознала, как далеко зашла, чтобы скрыть свой секрет от мужа. Это преступление казалось еще хуже, чем интрижка. Секреты на верхушке лжи.

– Расскажи мне о сообщениях до прихода детективов. Мне не нужно сюрпризов.

Я пыталась подумать о том, что мы с Пэкстоном писали друг другу. Беспечно было оставлять их на моем телефоне, но мне нравилось перечитывать их. Поскольку Спенс умер, я и не подумала удалять их.

– Ну, знаешь, просто сообщения о том, когда мы сможем увидеть друг друга.

– Что-то откровенное?

– Да. Такие были, – я не могла смотреть на нее.

– Только от него, или и ты тоже писала? – вопросы не кончались.

– Оба, полагаю, – я пыталась не думать о всех грязных вещах, которые написала. Вероятно, кое-что о том, чтобы он был внутри меня. Я схватилась за живот.

– Одри, ты в порядке? – Стелла прервалась.

– Нет, – не думаю, что я когда-то отвечу еще как-то на это вопрос.

– Тебе нужна секунда, или я могу продолжить? – ее взгляд был обеспокоенным.

– Просто продолжай. Я должна пройти через это.

– Были ли сообщения или е-мейлы о том, чтобы сбежать вдвоем? Что-то, что может предполагать, что ты планировала уйти от своего мужа?

Я закрыла глаза.

– Нет. Ничего такого. Они были только о нас.

Она поджала свои губы.

– Как считаешь, есть вероятность причастности Таннера? Кандидата Таннера, точнее.

– Не знаю. Возможно. У него есть пистолет, и он говорил мне, что хочет, чтобы я ушла от Спенса в ту же ночь, когда он умер. У него также есть люди. Люди, которые могут все осуществить. Все подчищалось, если он этого не хотел, – я начала бормотать, выплевывая все, что знала о Пэкстоне. Мои теории о Саре, которые я не знала, что у меня есть. Автомобильная авария, как он, возможно, столкнул ее с дороги. Я не замолкала. Я продолжала говорить, пока дверь не открылась.

– Мисс Прайс, миссис Кингстон, – детектив Пенделтон опустился на свободное место. – Спасибо за то, что встретились со мной. У меня есть несколько вопросов. Ничего официального, понимаете, – он открыл крышку своего ноутбука.

Я кивнула, а Стелла похлопала по моей руке.

– Задавайте ваши вопросы, детектив. Миссис Кингстон готова к любому сотрудничеству, которое поможет вам в расследовании. Мы хотим этого так же, как и вы, даже больше, наверное, добиться справедливости в этом расследовании.

Он положил мой мобильник в центр стола.

– Можете мне сказать, где вы были в ночь, когда убили вашего мужа?

Я думала, допрос начнется медленно и легко, подбираясь к тому вопросу, который ударит меня по живому, но Пенделтон не жил в мире чуткости. Он шел напролом.

– Я-я была по соседству.

– По соседству? В смысле в доме мистера Таннера? – спросил он.

– Да. Именно так.

– И приблизительно как долго вы были там, в ночь вторника?

– Всю ночь.

– Всю ночь. Хорошо. Что вы там делали?

Я не могла смотреть на него. Я нашла пятно на стене за его плечом.

– Мы ужинали вместе. Он готовил.

– И этот ужин продлился всю ночь? Кажется, немного странно для ужина, – он печатал на своей клавиатуре. – Не могли бы вы поподробнее описать ваши отношения с мистером Таннером?

– Мы виделись друг с другом, – прошептала я.

– Под «виделись» вы подразумеваете сексуальные отношения с ним? У вас была интрижка с вашим соседом?

Я протолкнула желчь вниз по своему горлу.

– Да.

Единственным звуком в комнате было печатание Пенделтона.

– В какое время вы ушли из его дома?

– Думаю, около восьми утра, – я боролась за свой голос.

– Вы видели, как мистер Таннер уходил в какой-то момент времени, пока вы были в доме?

– Я не видела, как он уходил, я спала, – ответила я.

– Так вы не можете подтвердить, что видели его всю ночь? – в голосе был светлый проблеск, как будто он получил заряд кофеина.

– Нет, не могу.

Стелла одобрительно кивнула мне. Она продолжила записи во время допроса. Два часа спустя, детектив Пенделтон протянул мне мой телефон и сказал, что я могу возвращаться домой. Он проверит меня завтра.

Стелла спросила – могла ли она заскочить утром. Измотанная и униженная, я ехала на заднем сидении полицейской машины.

Я не должна была удивляться, когда увидела патрульную машину Чарльстона на подъездной дорожке Пэкстона. Я наблюдала, как его сопроводили до заднего сидения. Казалось, на его запястьях были наручники, но картинка была размыта.

Офицер высадил меня на подъездной дорожке.

Эйвери обняла меня, а Пэппер уткнулся носом в мою ладонь.

– Ты в порядке? Выглядишь ужасно.

– Спасибо, – я плюхнулась на стул на кухне.

– Видела, что случилось в соседнем доме? Твоего соседа только что арестовали.

Я закрыла глаза. Это произойдет. Правда появится в заголовках газет через десять минут. Я должна сказать ей.

– Эйвери, я думаю, что Пэкстон как-то причастен к смерти Спенсера.

– Что? Почему?

– Потому что я спала с ним.

– Не может быть! Что?

– Думаю, он хотел убрать Спенсера из виду, чтобы мы могли быть вместе. Не знаю. Это безумно. В этом нет никакого смысла.

– Не могу поверить в то, что слышу сейчас. Ты обманывала Спенсера?

Я была на шесть лет старше. Разница в шесть лет большая, когда вы дети. Достаточно большая, чтобы утешать рыдания от пораненной коленки, или успокаивать после ночных кошмаров. Я все делала первой. Прокладывала путь для Эйвери, показывала, как все обстоит в школе, в колледже. Как быть идеальной невестой. Как спланировать карьеру, и как совместить все это с браком. Она никогда не говорила, что подражает мне, я знала это. Но теперь, стоя в моей кухне, она смотрела на меня с отвращением. Презрением. Отвержением.

– Как ты могла так поступить?

– У меня не было хорошей причины, – я зажмурила свои глаза, пока практически не услышала гул в своих ушах. – Это произошло, и я думала, что это закончится, но не остановила это. Не смогла.

– Нет, ты могла. Не говори мне этого. Спенсер не заслужил такого. Ты должна была уйти или что-то подобное. Ты обманывала его? – она вылетела из кухни.

– Эйвери не уходи. Пожалуйста, попытайся понять.

– Я думала, что знала, какая ты.

– Ты знаешь меня. Я такая же. Я не хотела причинять боль Спенсу.

– Но ты сделала это.

– Он не знал. По крайней мере, он умер без этой боли, – я цеплялась за обрывки света.

– Вероятно, поэтому он уехал раньше со своей встречи, – она захлопнула дверь перед моим лицом.

– Что? – крикнула я через дверь.

Приглушенный, но я расслышала ее ответ.

– Он, наверняка, ехал обратно, чтобы надрать зад этому парню.

Я была в тумане. Гуляла в дымке, выпивая вино бутылками, принимая успокоительные, которые прописал врач, после моей гипервентиляции. Мне хорошо жилось в шкуре зомби, отстранившись и притворившись, что я бесчувственная сука.

Я не хотела, чтобы туман рассеивался достаточно надолго, чтобы задумываться, но на короткое мгновение ярость Эйвери пробралась в пузырь, созданный мною. Спенсер должен был быть в Колумбии следующие двенадцать часов, когда его убили. От него не было ни звонков, ни сообщений. Эйвери могла быть права. Что, если он был на пути домой, чтобы поймать меня или столкнуться со мной?

Как он узнал о нас? Никто не знал. Мы были осторожными. Кроме сообщений, больше не было следов.

– Эйвери, мы можем поговорить? – я колотила по двери. – Эйвери!

Она всегда была упрямой. Я привыкла так думать, потому что она была малышкой в семье. Мои родители, казалось, выполняли все, что она хотела. У нее был комендантский час позже, чем у меня, она поехала в лагерь к лошадям, а я нет. Ее карманные деньги были почти вдвое больше моих. Будучи младшей сестрой, она пользовалась всеми возможностями, несмотря на то, что жаловалась на это.

Я отошла.

– Куда ты собралась? – дверь приоткрылась. Она вытирала лицо салфеткой.

– Если ты не хочешь говорить, то я не буду вынуждать тебя. Не стоит больше спорить. У меня нет сил, чтобы бороться с тобой в довершении всего того, что произошло.

– Я хочу помочь тебе пройти через это. Я вижу, что тебе больно. Просто…не знаю, смогу ли я, – она небрежно вытерла свои глаза, размазывая тушь в уголках. – Знаю, не мне тебя судить, но это все еще здесь.

Мне стало интересно – как она меня видит теперь.

– Ты собираешься уехать? – я не ждала, что кто-то поймет, что я натворила. Но столкнувшись с полным отторжением, я отчаянно нуждалась в союзнике, просто в единственном проблеске сочувствия. Хотя, я не заслуживала этого.

– Не знаю. Все сложно. Я хочу быть здесь с тобой. Я хочу, твою мать, Одри. Прямо сейчас я злюсь на тебя.

– Мне понятно это. Я зла сама на себя.

– Ты любишь его? – ее голос был тихим.

– Конечно, я люблю Спенса. Я всегда любила его.

– Нет, в смысле его. Ты, по крайней мере, любила его?

Слова вырвались из меня.

– Думаю да, немного.

– Как ты можешь любить двух людей одновременно? – она задыхалась, пытаясь осмыслить что-то нелогичное.

– Потому что они разные. Они делали меня разной.

– И ты не могла выяснить, что тебе нужно что-то другое без обмана? – каждый вопрос заставлял меня чувствовать, что я вернулась в комнату для допросов в полиции, только на это раз моя сестра вскрывала мои чувствительные раны.

– Нет. Я даже не знала этого. Я не могла знать этого.

– Я не понимаю. В этом нет смысла, – она потерла свои виски. – У тебя все это было? Этот красивый дом, эта жизнь с прекрасным парнем, который был по уши влюблен в тебя, и ты променяла это даром. Даром! – ее голос повышался. – Я стояла рядом на твоей свадьбе. Я помогала тебе переехать сюда. Я была с тобой на каждое рождество, и знаешь, о чем я думала все это время?

Я покачала головой, боясь заговорить.

– Я хотела этого. Я молилась, чтобы у меня был такой муж, как у тебя. Я завидовала твоей жизни с ним. Я сравнивала каждого, с кем встречалась, со Спенсером. Я задумывалась, будет ли у нас все то, что было у вас двоих, – она впилась взглядом. – А тебе просто плевать.

– Эйвери, – я не знала, как ее успокоить.

– Думаю, я уеду утром. Мне нужно больше времени, – она зашла обратно. – Я не могу сделать этого.

На следующее утро мы пили кофе в тишине на кухне. Я была удивлена, что она все еще хотела обнять меня, когда забросила свою сумку в багажник. Она пообещала, что проверит меня позже, но мы обе знали, что это «позже» не понятно когда наступит.

Я стояла на подъездной дорожке, наблюдая, как ее машина повернула. Я задержалась слишком надолго, минутой позже фургон службы новостей остановился перед домом. Репортер подбежала ко мне, пихая мне в лицо микрофоном.

– У вас роман с Пэкстоном Таннером? Вы знаете, что он под стражей? У вас есть комментарии?

Я побежала. Мои босые ступни донесли меня до гаража. Я ударила по кнопке до того, как она успела нырнуть под дверь. Я закрыла жалюзи и занавески, и согнулась над полом рядом с окном кабинета. Там было еще больше фургонов, припаркованных между нашими с Пэкстоном подъездными дорожками.

Я подползла к телевизору в углу комнаты и включила его. Все было там, прокручивалось внизу экрана.

Весь мир только что узнал, что у меня роман с Пэкстоном Таннером.