Текст книги "Роман Магнолии (ЛП)"

Автор книги: Т. А. Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 15

Бывали дни, когда я смотрела на пляж и вспоминала жизнь со Спенсером. Я не позволяла себе этого часто, но в такие дни, я предавалась тоске и воспоминаниям.

Пэппер сворачивался у меня в ногах, и я притворялась, что он проходит это вместе со мной. Интересно, как куст гардении у почтового ящика? Обрезают ли новые соседи листья магнолии на Рождество? Джилл, наверно, уже устроилась после переезда ее матери. Я должна позвонить и проверить. Какую книгу клуб выбрал в этом месяце? Я думала обо всем этом. Жизни, которые ушли с моим переездом.

Но части со Спенсером были труднее всего. Мои мысли были размыты, когда я пыталась вспомнить, как мы смеялись над фильмом, или как он прыгал, когда обыгрывал меня в покер. Маленькие моменты, которые мы разделили, исчезали, и я чувствовала это. Хранить о нем память – больше не является частью моей жизни. Я не могу быть женой Пэксу, так как он хочет, и быть вдовой Спенса. Жаль, что я не разобралась с этим, пока Спенсер был еще жив…жить двойной жизнью не сработало.

– Вот ты где. Я звал тебя внизу, – Пэкс стоял в дверном проеме нашей спальни.

– Почему ты дома так рано? – кроме воскресенья, я редко видела Пэкса раньше шести. Это наш компромисс. Он подарил мне целый день, когда мы могли бы побыть вместе. Он пытался.

– У меня есть новости. Спускайся.

Я вытащила ноги из-под Пэппера.

– Ладно. Что происходит?

– Пошли со мной, – он был на две ступеньки впереди меня, сбегая по лестнице, как ребенок.

Он потащил меня на кухню.

– Я получил это сегодня, – он протянул мне папку. Я узнала красно-белый логотип кампании Таннера, отпечатанный в центре.

Я открыла клапан и уставилась на графики и статистику.

– Ладно, что это?

– Я впереди на восемь очков. Восемь очков.

– Ты серьезно? Полагаю, это означает…

– Да. Это именно это и означает. Выборы через месяц, но нет ни единого шанса, что я проиграю. Мы отправляемся в Колумбию, – он поднял меня и закружил.

– Это невероятно, Пэкс. Я, правда, горжусь тобой.

– Я знаю, что мы не собирались переезжать до первой недели января, но что если соберем несколько вещей сегодня, в качестве символического жеста? Я упакую весь чертов дом, если потребуется.

– Я думала, что мы будем ездить туда-сюда? Я, правда, не хочу собираться.

– Да. Ну, я не знаю, как много поездок я совершу. Мне нужно находиться в столице так долго, насколько это возможно.

– Мы о другом договаривались. Корин переедет сюда в любой день, и ей нужна стабильность, а не коробки повсюду.

Беки положили в хоспис, где ей обеспечат постоянное наблюдение. Корин останется у Лайлы на несколько дней, потом начнет с ночевок и окончательно переедет к нам жить. Мы с Беки долго обсуждали, как все сделать для нее гладко.

– Ты права. Полагаю, я просто погорячился. Мы переезжаем в губернаторский особняк. Невероятно. Не могу поверить все планы, кампании, речи…все сработало. Все это сработало. Я стану губернатором Таннером. Ты понимаешь, Одри.

Он подхватил меня за талию и усадил на прилавок.

– У нас есть окошко? – его тон был пытливым, но взгляд дьявольский, наполненный ненасытным желанием.

Я приподняла брови.

– В середине дня на кухонном островке? Серьезно? – я уже чувствовала потребность в нем. Я не могла находиться так близко и не хотеть его.

– Серьезно, – его руки проникли под мою юбку, разводя мои колени, как он хотел. – Мы пытаемся несколько месяцев. Может, нам стоит переключиться.

Я простонала в его ухо.

– Но это часть веселая, не так ли? Пытаться? – Я не хотела показывать ему какие-то ограничения.

– Никаких жалоб, – зарычал он, вжимаясь в меня между ног, трение наших тел разжигало тепло.

Иногда я думала о том, насколько мы идеальны друг для друга. Наши тела никогда не уставали от желания и нужды. Но наш брак перерос в большее, чем ненасытный секс. Мы разговаривали. Мы планировали. Мы путешествовали. Мы смеялись. Мы научились уживаться друг с другом под одной крышей. Я нашла покой с Пэксом. Он вытащил меня из темноты. А когда я думала об этом, это заставляло меня чувствовать себя цельной с ним. Это заставляло меня ощущать себя нужной и желанной. На кухонном островке, в кровати, не важно – в эти моменты я знала, что я для него все.

Я почти сразу поняла, что беременна. Я могла чувствовать это, как запах дождя прокатывающийся на протяжении лета. За все эти месяцы, как мы начали стараться, впервые я чувствовала себя по-другому. У меня было предчувствие, которое никогда раньше не подпинывало, но мне придется прождать несколько недель, чтобы сделать тест. Ожидание – самая трудная часть. Это проверяло мою выдержку таким образом, о котором я не догадывалась.

Я хранила свои подозрения при себе. Пэкс бы донимал меня каждый день, если бы я упомянула. Ему достаточно было беспокойства из-за выборов. Мне ненавистно было думать о разочаровании в его глазах, если бы я оказалась неправа. Поэтому, я сосредоточилась на подготовке всего для Корин.

Мне была доставлена кровать с балдахином и коллекция моих любимых детских книжек была расставлена в ее новый книжный шкаф. Беки сказала, что продала большинство их вещей во Франции, и они приехали с двумя чемоданами на двоих. У девочки не было много вещей.

Была вероятность, что я обустрою комнату неправильно. Может, я должна была лучше изучить популярные мальчиковые группы, а не беспокоиться о цвете и оформлении.

Я услышала, как подъехала машина на улице и побежала встречать их.

Лайла улыбнулась.

– Здравствуйте, миссис Таннер.

– Одри, будет достаточно, – учитывая, что она знала наш интимный, семейный секрет, звать друг друга по имени будет оправдано. Я ждала, когда откроется пассажирская дверь.

Корин вышла из машины. Ее темные глаза затуманены слезами. Она забросила фиолетовый рюкзак на свое плечо.

– Корин, я так рада видеть тебя здесь, милая, – я обхватила ее плечики рукой.

Лайла пожала плечами.

– Она не разговаривала с тех пор, как мы уехали от Беки.

– Это понятно. Почему бы нам не войти в дом? Ты можешь рассказать мне о своей встрече с мамой, – я завела их в дом.

– А где сенатор Таннер? – Лайла крутила головой во все стороны, сканируя комнаты на первом этаже.

– Он завяз в Колумбии. Он приедет домой вечером. Они работают над крайним сроком законопроекта. Он, правда, хотел быть здесь, Корин, но пообещал, что не пропустит ужин.

Она молчала.

– Почему бы мне не показать твою комнату? – предложила я. Лайла и Корин последовали за мной по винтовой лестнице.

Наверху было три гостевых комнаты, и из них я выбирала комнату для нее. Я остановилась на той, у которой самый лучший вид на воду и частный пляж. Я толкнула дверь, надеясь, что ей понравиться лиловое одеяло и белые светильники, которые я добавила.

Девочка прошла в центр и уселась на кровать. С моей стороны было эгоистично желать от нее улыбки или благодарности. Но, в глубине души я искала одобрения у дочери своего мужа. Я боролась с желанием сесть с ней рядом и смахнуть волосы с ее глаз.

Лайла шагнула внутрь.

– Эта комната великолепна. Я подумываю тоже переехать сюда, – она засмеялась и я была признательна ей, что она сделала первый шаг. – Какой замечательный вид на пляж, Корин.

– В любое время. Я думаю, с ночевкой было бы весело. Мы можем устроить девичник или что-то в этом роде, – это могло бы помочь Корин почувствовать себя свободнее, если поблизости будут знакомые лица во время переезда.

Шестилеток я знала. Их маленькие расспросы и невинные ошибки. Их головки отчаянно изучали и впитывали все, что их окружало. Я хорошо справлялась с шестилетками. Корин – другая история. Я ничего не знала о подростках. Одно занятие по развитию средних классов, до моей студенческой практики, не поможет мне сейчас.

– Почему бы нам не оставить тебя попривыкнуть к своей комнате? Ты можешь спуститься, когда тебе захочется, – произнесла я молчаливому ребенку.

Мы с Лайлой зависли над парой чашек кофе.

– Как дела у Беки? Какие новости?

Лайла вздохнула.

– Это произойдет в любой день. Думаю, хорошо, что Корин здесь. Не очень хорошо для нее видеть мать в таком состоянии. Беки спокойна, ну знаешь, с тех пор как вы с сенатором Таннером подписали бумаги по удочерению. Она знает, что вы позаботитесь о ней.

– Да. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы она чувствовала, что принадлежит этому месту.

– Для вас всех это займет некоторое время, но я надеюсь, что она вырастет с пониманием того, насколько счастливая. Она завяжет отношения со своим отцом, и ты будешь для нее, как мать.

– У нее есть мама, – поправила я. – Но я не стану возражать вступить в эту роль ради нее. Я сделаю все возможное.

Лайла поставила свою чашку на островок.

– Пойду попрощаюсь и потом мне лучше уехать домой. Но звоните мне сегодня, если что-то потребуется.

– Позвоню. И спасибо тебе, Лайла. За все.

– Без проблем. Увидимся завтра.

Я хлебнула свой кофе без кофеина. Как только Лайла уйдет, я останусь наедине с Корин. Я написала Пэксу. Он будет часа через три, если они вовремя проголосуют.

Я поползла по лестнице вверх, после того как Лайла попрощалась.

– Эй, там, – я слегка коснулась кончиками пальцев двери.

Она сидела со сложенными руками на кровати.

– Могу я сделать для тебя что-нибудь?

Она покачала головой.

– Хочешь распаковать чемодан? Все эти шкафы пустые. Они все твои, – я начала открывать первый шкаф.

– Нет, – прошептала она.

Я огляделась по сторонам, пытаясь придумать, чем ее впечатлить.

– Ты знаешь, у нас есть кинозал внизу. Ты когда-нибудь смотрела «Грязные танцы»?

Она покачала головой.

– Ладно, пойдем. Я собираюсь познакомить тебя с Келлерманами.

На следующий день я навестила Беки. Медсестра показала мне, где ее палата. Она полулежала, пила воду и смотрела телевикторину.

– Привет, – я улыбнулась.

– Привет, – она потянулась к пульту и выключила телевизор.

– Подумала, что могу дать тебе знать, что все бумаги официально подписаны, – я села в кресло рядом с ее кроватью. Мне хотелось как-то подбодрить ее.

Она вытерла слезы.

– Это хорошо. Я рада, что все сделано.

– Могу я что-то сделать для тебя? – она выглядела усталой. Каждый раз, как я видела ее, она была слабее. Ее голос скрипел. Ее глаза тускнели.

– Нет. Я чувствую себя комфортно. Настолько комфортно, насколько могу, – она усмехнулась. – Как Корин провела прошлую ночь?

– Думаю, первая ночь прошла чудесно. Я разрешила ей посмотреть «Грязные Танцы». Думаю, это нормально, – я прикрыла рот, понимая, что это, возможно, был не самый подходящий фильм.

– Все в порядке. Мы жили во Франции, помнишь? Она видела больше и это ее не беспокоило. Дети растут с более либеральным отношением к сексу. Американцы такие щепетильные.

Я засмеялась.

– Щепетильные. Это точно.

– Она не разговаривала, когда была здесь вчера. Она говорила хоть немного?

Я покачала головой.

– Не совсем. Но я не давила. Я думаю, он заговорит, когда узнает нас.

– Она милая девочка. Вот увидишь, – глаза Беки заволокло слезами. – Пожалуйста, не думайте, что она какой-то невоспитанный подросток. Она хорошая.

Я потянулась к ее руке, чувствуя больше костей, чем теплой человеческой плоти.

– Я знаю, что она такая. Ты не должна переживать понравится она нам или нет. Мы уже любим ее, Беки. Ты не должна беспокоиться, – я сжала ее слегка.

– Я просто… – она уставилась в окно.

– Ты не должна ничего говорить. Я знаю. Знаю.

– Merci, mon ami,– прошептала она.

– Что это значит?

– Это значит «спасибо, мой друг»

Ее глаза начали закрываться. Она боролась, чтобы открыть их снова.

– Почему бы мне не посидеть здесь, пока ты спишь? – предложила я.

Она кивнула.

– Это было бы хорошо. Мне не нравится оставаться одной, – она повернула свое лицо в сторону.

– Мне тоже, – я наблюдала за тем, как она спит, понимая, что она сталкивалась с темнотой, с которой я еще не встречалась.

Я навещала ее каждый день. Иногда я сидела дольше, чем в остальные дни, но как только подходило время забирать Корин из школы, я обнимала Беки и обещала, что вернусь на следующий день с новостями.

Прошло много времени с тех пор, как у меня был друг. Я с нетерпением ждала встречи с ней, как будто это был нормальный способ узнать друг друга. Эйвери едва говорила со мной, и моя социальная жизнь состояла из ужинов посвященных кампании и еще больше Шанталь Портер, чем я хотела признавать. Беки не относилась к политике, и это было освежающим дополнением к моей жизни.

Я понимала, что она умирает. Я знала это с нашей первой встречи, но наивно позволяла себе верить, что все еще может измениться. Чудеса случаются каждый день. Почему бы не с моей подругой?

Но каждый раз, как я уходила от нее, я видела прощание в ее глазах, и знала, что осталось не так много.

Первые несколько недель после смерти Беки были самыми тяжелыми. Корин не хотела есть. Ей не нравилась никакая одежда, которую я покупала. Она отказывалась разговаривать с Пэксом, когда он приезжал домой. Было трудно. Были дни, когда я хотела запереться в шкафу и зарыться за рядами одежды, где никто не сможет услышать рыданий и расстроенных криков, но я заставляла себе оставаться на месте. Вынуждала себя сталкиваться лицом к лицу с ее болью, облегчить ее.

Я решила, что буду убеждаться, что у нее есть все, что необходимо. Я отвозила ее в школу по утрам и готовила ей обед. Я сидела с ней за кухонным столом и делала уроки. Медленно, мы объединялись в семью. Каждый нашел способ передвигаться в новизне нашей связи.

Я пообещала Пэкстону, что буду заботиться о ней, пока он связан кампанией. Они с Тоддом ослабили мою обязательную нагрузку, чтобы я могла проводить время с Корин. Он был настолько далеко согласно опросам, что никто не мог бы этому помешать. Он разработал свое понятие губернатора. Следующие четыре года были тщательно продуманы. Что он сделает на посту губернатора не имело значения. Политически ставки возросли до самого высокого уровня.

Мы оба это знали, но никто из нас не говорил об этом. Пэкстоном интересовались на другой должности.

Глава 16

В то время, как нормальные люди спорили из-за того, как приготовить индейку, мы планировали поездку в Колумбию. Ноябрь стал ураганом. Пэкс выиграл на губернаторских выборах. Мы объявили публично о нашем удочерении Корин, и я рассказала Пэксу, что беременна.

– Еще рано, – предупредила я.

– Знаю. Знаю. Но после всех этих месяцев, я не могу поверить в это. Так значит в июле? – я могла видеть, как он мысленно подсчитывал.

Я кивнула.

– Да.

– У нас полно времени, чтобы обустроить особняк. Ты не должна ничего делать. Хотя тебе, наверное, захочется обустроить детскую. Но у нас есть люди, которые смогут обустроить дом за тебя.

– Пэкс, я не инвалид. Я все еще могу делать все, что требуется от меня, как от первой леди. Я чувствую себя хорошо.

– Я не стану рисковать, – он сгреб меня и подложил подушку под колени.

– Серьезно? Это чересчур. Почему бы тебе не подождать хотя бы пока это не станет заметно? – мой живот был плоским, как и всегда. Тяжело поверить, что там внутри растет ребенок.

– Думаю, мы должны отменить поездку в Вейл.

– Нет, это наша особенная, рождественская традиция. Я так взволнована поездкой с Корин. Ей необходимо выбраться отсюда на некоторое время. Ее первое рождество станет трудным.

Он потер своей ладонью подбородок.

– Мы можем обсудить это позже.

Мы создавали новые воспоминания в Вейле. Коттедж изолировал нас от печали и боли прошлого. Мы цеплялись друг за друга там, отгоняли рождественские призраки Спенса и Сары. И когда я думала, что больше не смогу прослушать еще одну песню или один из любимых фильмов Спенса по телевизору, Пэкс поддерживал меня. Целовал меня, любил меня, пока я не забывала. Я должна поехать в Вейл. Я не готова к воспоминаниям о Рождестве со Спенсом.

Я спустила ноги на пол, теряя подушку.

– Мы не отменим поездку.

– Мои родители пригласили нас пойти с ними в «Хилтон Хэд». Эта поездка будет легче, и там достаточно номеров для нашего уединения, – он подмигнул. – Ты же помнишь нашу прошлую поездку туда.

– Без обид, но я на самом деле не хочу проводить праздники с твоей семьей. Все что связанно с твоим отцом не обычно сейчас. Мне нравится, когда только мы. Мне это нужно, Пэкс.

Он вернулся к дивану.

– Мне это тоже нужно.

Никто не хотел спорить о семьях или делить планы на праздники, но особенно мне не хотелось становиться частью этого обсуждения. Я все еще держала в руке положительный тест на беременность. Он подмигивал мне цифровым смайликом.

– Итак, ты взволнован? – я сомкнула руки на его талии. Это был единственный способ удержать его на месте.

– Взволнован? Это то, о чем мы разговаривали. В этом состоял план. Конечно, я взволновал, – его рука расположилась на моем животе.

Это не тот ответ, который я ожидала. Я не хотела, чтобы мой ребенок был планом. Я хотела, чтобы он значил больше, чем остановка на его политическом пути. Ребенок не пешка. Я закрыла глаза.

– Что не так? Что-то случилось? – спросил он.

– Просто немного подташнивает, – соврала я. – Думаю, мне нужно немного воды и прилечь ненадолго.

– Хорошая идея. Я должен вернуться, у меня есть несколько звонков. Пытаюсь сократить тех, кого хотел бы попасть на свободное место сенатора.

– Дашь мне знать, когда будет пора забирать Корин?

Пэкс остановился на полпути.

– Может, я заберу ее сегодня из школы? Дай себе возможность передохнуть. Тебе нужно расслабиться на следующие восемь месяцев. Я заберу ее сегодня.

– Думаю, ей это понравиться, – я улыбнулась ему.

Он все еще здесь. Он просто сбивался с курса время от времени, напоминала я себе. Это моя обязанность возвращать его обратно на путь – в этом суть брака. Пэкс хороший человек, и он станет хорошим отцом.

Этим вечером я кружила по столовой. Я слышала, как Пэкс объяснял уравнения Корин.

– Как думаешь, чему равен Y? – спросил он.

Она вздохнула.

– Не знаю. Ты можешь просто сказать мне?

– Как ты собираешься разобраться в этих уравнениях, если я сделаю работу за тебя?

– В этом нет смысла. Мне даже не нравится алгебра.

Я ждала его ответа. Он был хорош с избирателями. Хорош с журналистами. Дочь – новое испытание.

– Ладно, послушай, когда я был твоего возраста, то тоже не любил алгебру, но это одно из тех занятий, которые ты должна делать. Ты взяла эти уроки по алгебре, потому что ты умная девочка. Думай об этом так, когда ты перейдешь в старшие классы, ты будешь на уровень выше по математике, чем старшеклассники. Это просто ступенька для тебя.

– Тебе правда не нравилась алгебра?

Он покачал головой.

– Не мог терпеть эту чепуху, но это не означало, что я не должен был заниматься ей.

– Но ты губернатор. Ты не можешь просто отменить ее, и тогда мне не придется заниматься ей.

Глубокий смех Пэкса наполнил комнату, и я улыбнулась. Я пробралась обратно на крыльцо, где оставила книгу. Ему нужно разобраться во всем с ней. Им нужно поработать над их собственными отношениями.

Он был невосприимчив к Корин с самого начала. Я никогда не была полностью уверена, что он не пытался впечатлить меня, или убедить, что будет поддерживать сделку до конца, если и я буду. Но были моменты, подобные этому, когда он не знал, что я подсматривала, и все делал правильно. Я перелистнула страницу своей книги. Да, он был тем человеком, который все делал правильно.

Я не хотела уезжать. Но это не имело значения.

Особняк был прекрасен. Он был переделан из оружейной школы и являлся резиденцией губернатора с 1868 года. Мы переехали незадолго до инаугурации. Предыдущий губернатор был милосерден к своей смене, но передавать ключи и власть над штатом было нелегко.

В Колумбии ощущения отличались от Чарльстона. Естественно, стены были твердыми и прочными…созданные для того, чтобы защищать офицеров и солдат. Теперь они будут защищать нас. Не имело значения, что мы жили за воротами и рассаженными толстыми деревьями и кустами, – я всегда чувствовала, что люди за нами наблюдали.

Мне не хватало пляжа. Мне не хватала крыльца. Когда Корин была в школе, казалось, я не могла просто встать и уехать куда захочу, а потом вернуться домой. Я начала понимать, что некоторые из обещаний Пэкстона не были тем, что он мог обеспечить.

С полным домом персонала в нашем распоряжении, не заняло много времени, чтобы распаковаться. Я привыкла окружать себя бессмысленными вещами. Я привезла нашу свадебную фотографию в рамке. Распаковала несколько книг. Ничего больше не потребовало усилий.

Я чувствовала себя взаперти. Внизу проходила экскурсия. Казалось она для первоклашек. Экскурсовод рассказывала о каждом портрете в «Губернаторском коридоре». Я хотела сказать ей, что они слишком малы, чтобы их заботило то, что происходило в этом доме сотни лет назад.

Оставаться наверху было непривлекательно. Я схватила пальто и вышла на улицу, используя нашу заднюю дверь. Земли было достаточно, чтобы гулять и бродить часами, настолько много, чтобы я могла держаться подальше от свадебных садов. Там обычно были невесты со своими мамами, осматривающие дома на собственности для своей церемонии и приема.

Казалось, это была другая жизнь, когда я была одной из этих девушек.

Сад был усеян вечнозелеными растениями, но было все равно холодно, чтобы что-то цвело, кроме камелий. Машины замедлялись, когда проезжали мимо ворот.

Тяжело не чувствовать себя в ловушке. Я бродила по кругу.

Не уверена, когда я набрала номер, может, это было инстинктом в поисках чего-то знакомого. Прошло три гудка.

– Алло?

– Привет.

– Привет, – ее голос тихий.

– Что нового? – спросила я.

– Ничего.

– Эйвери… – я вздохнула в трубку.

Разговоры с моей сестрой становились неловкими и некомфортными. Я хотела легкости снова. Я хотела ту связь, что была у нас до того, как она начала смотреть на меня по-другому, до интрижки, до того как я потеряла Спенса. Каждый раз, когда я думала, что трещины зажили, они снова открывались со жгучей болью. Она никогда не забудет.

– А ты как? Как чувствуешь? – спросила она.

– Хорошо. Просто постоянно хочу спать, но кроме этого я в порядке.

– Приятно слышать. Это нормально, полагаю.

– Эй, я тут подумала…не хочешь приехать и остаться со мной в особняке? У Пэкса конференция губернаторов на следующей неделе. Я не смогу забирать Корин из школы всю неделю. Почему бы тебе не приехать?

– Думаю, это звучит классно. Я никогда не видела его раньше.

– Он тебе понравится. Обещаю. Мы сможем повеселиться.

– Ладно. Я могу переделать свой график. Посмотрим, смогу ли я подмениться.

– Пэкс уедет только на одну ночь, но ты можешь остаться так долго, как захочешь. Может, проведем немного времен здесь. Вы двое никогда по-настоящему не зависали вместе.

Я слышала звуки больницы на заднем плане.

– Посмотрим. Я не знаю, смогу ли взять больше выходных. Найти одну девушку на замену – это одно, но…

Я перебила ее, избавив от выдумывания отговорки.

– Я поняла. Я просто счастлива, что ты хочешь приехать.

– Я должна идти. Я иду на работу сейчас, – заревела сирена.

– Да. Да. Ладно, я напишу тебе позже. Скоро увидимся.

– Да, увидимся.

– Ты не говорила, что приедет Эйвери, – упомянул Пэкс за ужином сегодня.

– Я только днем у нее спросила. Откуда ты узнал?

– Тодд рассказал кое-что об этом.

– Тодд? Откуда он узнал? Я даже не разговаривала с ним сегодня.

Пэкс подцепил еще кусочек стейка.

– Скажи своей сестре, на будущее, она должна быть более осторожна в том, что выкладывает в своих аккаунтах в сети.

– Почему? Разве это станет проблемой, если люди узнают, что она собирается навестить свою сестру? Мы – семья.

– Дело не в этом. Но, мне не нравится транслировать наши каждодневные изменения в семье. Именно поэтому мы наняли людей, которые следят за нашими аккаунтами. Там много помешанных. Людям не обязательно постоянно знать о нас все. Меня это нервирует, – он потер заднюю часть шеи.

Я обдумывала его позицию. Это противоречило государственной жизни, которую он выбрал. Но, Пэкс, казалось, был на пределе сегодня. Я решила не спорить. Я поговорю с Эйвери, когда она приедет сюда.

– Это и тебя касается, Корин, – он указал на нее вилкой. – Думаю, шестнадцать – подходящий возраст, чтобы обзавестись одним из них. Ничего хорошего не выйдет, если ты будешь сидеть на общественных сайтах. Там слишком много психов.

– Да, сэр, – она подцепила горошину.

Мы обсуждали открытие для нее одного или двух аккаунтов, но когда это коснулось нашей безопасности, я позволила Пэксу принять окончательное решение. Корин не имела представления об опасностях этого мира.

Он оттолкнулся от стола.

– У меня начинается чтение нескольких законопроектов. Не надо дожидаться меня.

Он оставил меня за столом. Я посмотрела на Корин и попыталась улыбнуться.

– Ну, полагаю, это означает, что мы можем контролировать пульт сегодня.

В губернаторском комплексе был собственный домик для гостей. Он использовался для официальных, государственных визитов. Я не собиралась отправлять туда Эйвери. Государственный протокол не распространялся на мою семью. Я попридержу это в уме, когда приедут Портеры, требуя разыграть свои фишки.

Пэппер следовал за мной вниз по лестнице. Я остановилась в небольшой гостинице. Картинами бывших первых леди были усыпаны все стены. Эти женщины были подготовлены к общественной жизни. Их семьи тренировали их быть женами политиков. Делать косметический ремонт особняка. Сохранять историю усадьбы. Привести сад к жизни. У них у всех была цель здесь, то, что гарантировало им место в истории штата. Я…я была учительницей. Стоя среди масляных портретов, я чувствовала себя не к месту. Я – мошенница. Мне никогда не было предназначено судьбой стать одной из этих женщин. У меня не было видений этого дома или штата. Я не знала ничего о высокопоставленных лицах и их женах. Я только часть диорамы. Милый аксессуар, который можно заметить прогуливающимся по садам, в те дни, когда я решалась выйти.

Пэкстон продолжал метать планами. Он сказал, что мне нужна цель. Что-то, чем я могу увлечься и показать избирателям, что я каким-то образом служу им. Я просто хотела присмотреться, до вступления в программу. Сейчас, я прикрывалась отговорками о первом триместре. Но, в конце концов, он запихнет меня в самый центр. Я чувствовала приближение этого.

Входная дверь открылась и вошла Эйвери. Один из наших ассистентов нес ее чемодан.

– Привет! – я притянула ее в объятия. – Я так рада, что ты сделала это.

– Это безумие какое-то, – она изумлялась моему временному жилищу.

– Да, он такой.

– Могу я получить экскурсию? Я хочу увидеть все.

– Безусловно, – я попросила ассистента отнести ее багаж наверх.

– Давай начнем с гостиной, – и снова портреты первых леди издевались надо мной.

– Ты даже не выглядишь беременной, – она уставилась на мой живот.

– Шшш, – предупредила я ее. – Это еще не общеизвестно.

– Ой, извини. Думала, здесь все знают.

Я покачала головой.

– Пока нет. Думаю, мы сделаем объявление через пару недель. Полагаю, мне повезло, что я могу прятать эту выпуклость под свободными рубашками.

– Ага, я бы ни за что не догадалась.

Мы бродили по коридорам, начиная от гостиной и до библиотеки.

– Пока не забыла, у меня кое-что есть для тебя, – она порылась в своем кармане.

– Что это? – я уставилась на флешку, которую она держала.

– Я не знаю. Кто-то просил передать ее тебе, – она пожала плечами.

– Кто? – я протянула ладонь.

– Какой-то парень. Он сказал передать ее тебе.

– И ты взяла ее? – спросила я, удивленная, с какой охотой она взяла что-то у незнакомца. Пэкс был прав в ее суждениях.

– У меня был перерыв на кофе в буфете. Не знала, что это такое уж большое дело. Я сказала ему, что передам.

– Он сказал, что на ней?

– Нет, я не спрашивала.

– Эйвери, ты должна быть более осторожной с этим. Он мог быть каким-нибудь психом.

Он положила руки на бедра, как раздраженный подросток.

– Став первой леди, ты стала параноиком. Что? Ты думаешь, что там какой-то секретный, шпионский файл?

– Нет, конечно, нет, – я не знала, что на флешке, но это доставляло мне дискомфорт. Кто-то передал это с моей сестрой. Люди знали кто она и где работает.

– Выбрось в мусорку, если хочешь. Мне плевать, – она продолжила идти по мраморному полу. – Вау, эта столовая и правда голубая.

Я попыталась приклеить улыбку гида.

– Да, это государственная столовая комната.

Я пихнула флешку в карман. Все это отвлекало меня. Округлость над моими джинсами напоминала мне, что люди наблюдают круглосуточно. Может, полный псих написал фанатское письмо. Я увлеклась в моем беглом воображении. Наверное, кто-то пытался донести убедительные аргументы о моем привлечении к благотворительности. Избиратели были креативны в предоставлении своих доводов.

Я шутила с Пэкстоном о том, что мы должны открывать дом для горожан в определенный день и выслушивать из петиции. Честное слово, я пересмотрела достаточно «Тюдоров» (британско-ирландско-канадский исторический телесериал, действие которого разворачивается в Англии в шестнадцатом веке. Хотя сериал назван по всей династии Тюдоров, он в основном сосредоточен на периоде правления короля Генриха VIII), но в этом была своя заслуга, – как монархи принимали во внимание голоса своих подданных.

Так или иначе, я оказалась в подобной ситуации. Случайный, обеспокоенный избиратель нацелился на мою сестру, решив, что нет способа добраться до меня.

Я погладила карман, пока мы гуляли по садам. Я должна была бросить ее в один из фонтанов. Позволить ей утонуть на дне под слоем монет. Забыть о ней. Списать это на плохое решение моей сестры. Может, я смогу подключить Тодда к разговору с ней о ее постах в интернете и как справляться с незнакомцами, вмешивающимися в политические дела.

Но когда она, наконец, отправилась в кровать, и дом погрузился в тишину, я на цыпочках пробралась в офис, включила компьютер и воткнула ее в свободный разъем.