Текст книги "Роман Магнолии (ЛП)"

Автор книги: Т. А. Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

С увесистым томом в руке, я направилась в сторону дома Тины. Я наслаждалась прогулками по нашему району. Пешеходные дорожки, неровные из-за разросшихся корней дуба. Я уже достаточно хорошо изучила эту дорогу, чтобы запомнить, где нужно идти, чтобы избежать падения.

Когда мы только переехали в этот район, нас встретили шоколадными кексами, печеньем, и всеми возможными видами выпечки, которые я могла назвать. Это был соседский обычай, который мне так и не удалось перенять. Даже сегодня, я пришла к Пэкстону без какого-либо подарка. Это был скорее импульсивный жест.

Я подошла к входной двери и вошла внутрь дома Тины.

– Одри! – позвала Тина.

– Привет, Тина. Ожидается много народу сегодня?

– Думаю, да. Проходи. Я достану для тебя винный бокал, – хозяйка вечера была занята на кухне, в то время как соседи понемногу приходили.

– Одри, сегодня был последний день в школе? – Спросила Крикет. Я сделала глоток вина.

– Да. Я ненавижу прощаться со своим классом. Это самый тяжелый день в году для меня, – она похлопала меня по плечу.

– Милая, у тебя целое лето свобод впереди. Почему бы тебе не присоединиться к нашей группе в бридж?

Крикет пыталась заманить меня в эту группу с тех пор, как я переехала. Я никогда не играла.

Я мягко улыбнулась ей.

– Возможно, я могла бы попробовать.

– У тебя будет занятие, пока Спенсер на работе. Он заключает контракт в этом году? Я слышала сплетни.

– Мы надеемся на это. Он работает безостановочно. Это может занять еще год.

Мы со Спенсером знали, когда он заключит контракт, это может многое изменить для нас, и не только финансово. В нашем квартале нас все еще воспринимали как детей. Не имело значения, что у нас обоих есть степени, успешные карьеры, дом и собака. В глазах наших соседей мы были просто детьми. Заключение партнерского контракта сразу перебросит Спенсера в другой класс. Мы никогда не будем старыми монетами, но это был хороши шаг по лестнице, который он собирался сделать. Я не была уверена, что мы готовы к такому. Крикет похлопала меня по плечу.

– Дай мне знать насчет бриджа. У нас открытый доступ. И кто знает, если он заключит контракт, ты можешь стать постоянным членом.

– Что ты имеешь в виду? – Спросила я. Она посмотрела на меня с недоумением.

– Тебе не придется больше работать. Тебе придется освободить свое обеденное время. Ты не сможешь выполнять свои обязанности, если будешь работать учителем.

Я не знала, что ответить, поэтому решила промолчать, уделив все свое внимание вину в моей руке.

Пятнадцать минут спустя, кухня Тины была полна людей. Я улыбалась и обнимала женщин, которых называла своими друзьями. Я не слышала, чтобы кто-то уже упоминал книгу. Было такое ощущение, что мы специально откладывали наши лучшие комментарии, чтобы произнести их во время официальной части. Тина постучала по своему винному бокалу.

– Леди, давайте начнем. Я могу принести еще стулья, если они нужны.

Я решила сесть настолько далеко от Крикет, насколько это было возможным. Ее слова все еще вызывали мурашки на коже. Я не собиралась оставлять свою карьеру учителя.

Один за другим, стулья вокруг меня находили своих хозяев.

Миссис Эллерби села на диван.

– Я не видела тебя с прошлого собрания. Что у вас нового? – Спросила она.

– Сегодня был последний день занятий. Я готовилась к этому. Больше ничего интересного.

– Как насчет Спенсера? У него все хорошо?

– Да, он упорно работает в компании, – я не была уверена на счет того, что миссис Эллерби не станет давать мне советы вроде тех, что я должна оставить работу. Услышать это один раз за вечер было вполне достаточно.

– Не могла бы ты поблагодарить его за то, что он помог мне с этими растениями на прошлой неделе? Я никогда бы не вытащила их из машины самостоятельно, – она вздохнула. – Старость – это отвратительно.

– Он был рад помочь, – ответила я.

Мы со Спенсером работали в саду, когда увидели, как миссис Эллерби подъезжает к дому, а то время как ее голова была скрыта за зеленой листвой. Ее дом находился прямо через дорогу от нас.

– Я пойду узнаю, не нужна ли ей помощь, – сказал он.

– Конечно, – я снова вернулась к кусту гардении, который стригла минуту назад. Пятнадцать минут спустя, Спенс вернулся.

– Она накупила тонну домашних растений.

– Ей нужна помощь с чем-нибудь еще?

– Нет, я занес их все внутрь. Думаю, она делает это все просто чтобы занять себя чем-нибудь, – предположил он.

– Почему ты так говоришь? – Я стянула садовые перчатки с рук, когда убедилась, что гардения выглядит более опрятно. А я в свою очередь осталась довольна проделанной работой.

– Потому что ее дом похож на джунгли. Там повсюду растения. Однажды она проснется, оплетенной лианами, – засмеялся он.

– Было мило с твоей стороны предложить ей помощь, – я улыбнулась своему учтивому красавцу-мужу.

– мне жаль, что она живет одна. Ей не с кем поговорить. Не с кем поужинать. Ей нужна помощь с каждой мелочью. Это угнетающе. Ты можешь представить, каково быть одной в конце своих дней?

– Нет. Нет, я не могу. Но с нами такого не случится. Нам не нужно беспокоиться о чем-то подобном. Мы состаримся вместе и умрем во сне, как в том кино. Ты понял, о каком фильме я говорю?

– Откуда ты можешь знать, Одри? Иногда в жизни слишком много условностей. Это не кино. И это был «Дневник памяти».

Я повернулась, оставляя между цветами небольшие бороздки своими сникерсами.

– Спенс, прекрати. Это звучит как речь одержимого.

– Мы даже не знаем, что случилось с ее мужем.

Я свернула свои перчатки и бросила их в ведро к садовым ножницам.

– Он умер до того, как мы переехали. Я не имею ни малейшего представления. Кажется, кто-то говорил мне про сердечный приступ, – я остановилась, задумавшись на минуту. А говорил ли мне кто-нибудь о том, как умер мистер Эллерби или я просто это предположила?

В комнате воцарилась тишина, и я заметила, как все повернули головы.

– Простите, леди. Я попал куда нужно? Тина Лайонс?

Тина перевернула свой бокал с вином.

– Боже мой, я такая недотепа, – она подорвалась со своего места. – Прошу прощения. Я Тина. Вы кого-то ищите? – Ее голова повернулась вокруг, как шарик на воде. Я встала.

– Тина, прости. Я забыла предупредить, что пригласила своего нового соседа в наш клуб. Мне стоило сказать заранее, – я подошла к Пэкстону. – Это Пэкстон Таннер. Он только сегодня переехал в соседний дом.

Он поднял копию «Щегла»:

– Надеюсь, вы не будете против, если я присоединюсь к вашей дискуссии сегодня. Я нашел книгу. Это заняло немного времени. Я все еще не до конца распаковал все вещи, – рука Тины легла на его предплечье.

– Конечно. Вы будете первым мужчиной, который когда-либо посещал наш клуб. Вы замещаете свою жену, мистер Таннер? Мы были бы рады видеть и ее. Может, она сможет прийти в следующий раз.

Я заметила, как он взял руку Тины в свою ладонь и нежно ее сжал.

– К сожалению, моя жена покинула нас несколько лет назад. Здесь только я.

– О, мои соболезнования. Это так ужасно, – Тина выглядела так, будто готова была разразиться слезами.

– Спасибо, – Пэкстон хорошо держался. Полагаю, он привык к том, что женщины реагируют подобным образом. Стоя на его пороге, я не заметила этого.

Крикет передала ему бокал вина.

– Здравствуйте, я Крикет. Я живу вниз по улице от вас. Не могу поверить, что еще не видела вас, – она выглядела так же взволнованно, как и звучала.

– Благодарю. Как вы узнали, что я предпочитаю белое вино?

– Инстинкт, полагаю, – Крикет откинула прядь волос со лба, отчего браслет на ее запястье зазвенел. Я задалась вопросом, что бы подумал Джони, если бы увидел ее, откровенно флиртующей перед целой группой.

– Почему бы вам не присесть там, раз вы с Одри уже знакомы? – Тина указала на сидение рядом со мной.

Пэкстон улыбнулся и занял место.

– Вполне подходит для меня.

Я стрельнула в него взглядом. Когда мы стояли на его крыльце, и я упомянула книжный клуб, я не думала, что это будет чем-то особенным, но сейчас, сидя рядом с ним и видя, как абсолютно все таращились на его точеное, будто иноземное тело, я изменила свое мнение. Он был огромным. Я внесла свою лепту в историю книжного клуба.

– Ну, хорошо, – Тина подождала, когда возбуждение немного уляжется. – Давайте поприветствуем Пэкстона здесь. Ничего страшного, если сегодня мы будем обращаться по именам? – Тина была не из тех, кто стеснялся бы посмеяться над своей же шуткой.

– Не нужно из-за меня изменять свои обычаи. Я пришел сюда, чтобы познакомиться. У меня не так много развлечений помимо работы, – добавил Пэкстон.

– Подожди, я знаю, кто ты, – Линдси Миллер чуть не подскочила на месте. – Ты баллотируешься в сенат штата, – сказала она с таким самоуважением, будто провела целое расследование.

Пэкстон спокойно воспринял это нападение.

– Вы меня поймали.

– Вот почему вы выглядите знакомо, – Линдси не могла остановиться. – Я читала о вашей семье и о том, что они выделяют миллионы для вашей кампании.

– Линдси, я не думаю, что это подходящее место, – Тина выглядела смущенной.

Он поднял руку, успокаивая хозяйку.

– Я часто с этим сталкиваюсь, Тина. Все в порядке. Я открыт для вопросов в любое время. Но, возможно, нам стоит начать обсуждение книги, а политические прерии на потом, – усмешка расползлась по его лицу. Это была совершенная картина. Тина посмотрела на Линдси.

– Простите. Я не хотела вас обидеть, – она выглядела раздраженной за то, что Тина начала извиняться за нее.

– Все в порядке, – он сел обратно в кресло, затее шепнул мне на ухо. – Не беспокойся. У меня все еще есть час, отведенный на то, чтобы убедить тебя отдать мне свой голос.

Я выпрямилась и огляделась по сторонам, обеспокоенная тем, что кто-то мог увидеть, как он шепчет мне. Это было слишком фамильярно. Я знала этого мужчину всего несколько часов и чувствовала себя с ним слишком комфортно.

– У меня есть список вопросов, – Тина подняла лист бумаги в воздухе. – Итак, кто думает, что Донна Тротт просто исписала кучу страниц?

Все в кругу застонали. Я попыталась сфокусироваться на книге, которая лежала у меня в ногах. Я нарисовала силуэт птицы на кончиков своих пальцев воображаемыми чернилась, в то время, как вокруг меня разгоралась дискуссия. Все, что я могла чувствовать, это как Пэкстон не отрывает взгляда от моей шеи. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы знать, что он смотрит на меня.

Я открыла обложку и быстро пролистала до той страницы, которую отметила маркером. Я чувствовала, как его взгляд безостановочно следит за моими пальцами, затем перемещается к предплечью и выше. Я чувствовала каждый дюйм. Каждый миллиметр. Каждый раз, когда он поворачивал голову. Каждый раз, когда он улыбался чьим-то комментариям.

Я вцепилась пальцами в край стула и приподняла настолько, чтобы сдвинуть на один дюйм. Следующий дюйм уже казался безопаснее.

Книжный клуб всегда проходил в одном и том же формате. Мы собирались, пили, обсуждали книгу и затем проводили еще два часа, допивая хозяйское вино, прежде, чем отправиться по домам. Я осушила свой третий бокал, тем самым опустошив последую бутылку муската.

Из угла в кухне передо мной открывалась нереальная картина. Я знала всех этих женщин и никогда не видела, чтобы они вели себя так, как перед Пэкстоном Таннером. Он держал их в плену, бесконечно рассказывая забавные истории. Они все смеялись немного громче положенного.

Ему удалось сбежать из этой толпы и приземлиться рядом со мной на кухонном островке. Я почувствовала его руку у себя на спине. Это был дружеский жест, но я подумала, что это могло бы значить что-то еще.

– Тебе налить еще?

Я отошла на несколько дюймов от него, и его пальцы соскользнули с моей рубашки.

– Может, пол бокала.

Он передвигался у Тины в кухне так, будто это было его собственное собрание книжного клуба, и открыл новую бутылку вина. В его руках это выглядело легким, как поднять перышко.

– Вот, держи, – он протянул бокал через столешницу. – За тебя, – я наблюдала за тем, как он поднял свой бокал и сделал глоток. – Какие живые дамы, – его брови забавно заиграли.

– Как обычно. Эта компания всегда хорошо проводит время, когда собирается вместе. Но, думаю, сегодня ты украл их внимание, – мой язык начал казаться тяжелым, когда мой четвертый бокал неожиданно быстро начал заканчиваться…слишком быстро.

– Я не собирался. Просто я не ожидал, что здесь будут только женщины, – он засунул руку в передний карман джинсов. – Не то, чтобы я жалуюсь.

– Твой предыдущий книжный клуб был открытым?

– Лучше сказать, нетрадиционным.

– То есть, там было больше либералов? – Спросила я.

– Ха-ха! Все еще пытаешься задеть меня.

Вино стекало в мое горло. Я и не думала вкладывать в это какой-то двойной смысл, но то, как он построил свое предложение заставило меня пересмотреть все, что я ему сказала. Я была смущена. Это он травил меня или наоборот?

– Нет, я не это имела в виду. Я просто… – быстро выпив последние капли вина, я поставила свой стакан у раковины. – Уже поздно, – я прошла мимо него. – Тина, спасибо за вечер, – сказала я, поцеловав ее в щеку.

– Уже уходишь? – Это был ожидаемый ответ.

– Да, у меня завтра короткий день в школе, но мне нужно немного поспать.

– Увидимся через месяц.

Забрав свою книгу, я распахнула стеклянную входную дверь. Снаружи было немного прохладнее, чем в доме Тины, но в темноте все ощущалось еще холоднее, даже если это было только в моей голове.

– Подожди, Одри, подожди, – я услышала его голос через лужайку и остановилась на тротуаре.

– Эй, я тороплюсь домой, – думаю, последняя часть моего предложения звучала слегка расплывчато.

– Почему бы мне не проводить тебя? – Предложил он. – То, как ты ушла, я подумал, что мог сказать что-то, чего говорить не стоило.

– Нет, нет. Просто уже поздно, и у тебя там потенциальные избиратели, – я пошла дальше в сторону дома. Мы могли видеть всех женщин через окно.

– Но я думал, ты обещала мне час. Я приму этот вызов только вместе с тобой.

Я тяжело сглотнула. То, как он сказал это, звучало соблазнительно, или я просто слишком много значения придавала его голосу? Я чувствовала себя ужасно из-за вина и из-за того, что мне нравилось, как Пэкстон говорил со мной. Я сказала сама себе, что меня не должно беспокоить то, как разговаривают другие мужчины.

– Мы можем пойти домой вместе. Если я смогу убедить тебя по одной теме, ты дослушаешь остальное. По рукам?

Это было простое предложение. Соседский разговор о самых насущных актуальных событиях в нашей политике. Это была прогулка до дома с кем-то, кто жил на той же улице…наши адреса отличались одной цифрой. Это не ощущалось также невинно, как мне хотелось, но я не могла остановиться.

– По рукам.

Глава 2

Моя кожа покрылась испариной. Я старалась не смущаться того, как я выглядела на фоне Пэкстона и спокойно идти, прогуливаясь с ним под фонарями. Мои светло-русые волосы начали виться и стали тяжелыми из-за влажности.

Я смутилась, когда его рука скользнула по моей.

– Расскажи мне что-нибудь о себе, – он первым начал разговор. Мои сандалии издавали шаркающие звуки по бетонному тротуару.

– Слишком неопределенно. Ты уже знаешь, что я учитель.

– Что-нибудь о своих увлечениях. Хобби? Что ты делаешь в свободное время?

– Я много читаю. Немного пишу летом. Не думаю, что что-то из этого было неожиданным.

– Полагаю, что так, – он сделал небольшую паузу. – Я знаю одно.

– Одно из моих хобби?

– Возможно, – мне было до чертиков интересно узнать, какие предположения он сделал насчет моего свободного времени.

– У тебя есть оружие? – Я остановилась там же, где стояла.

– Оружие?

– Да. Но по твоему ответу я полагаю, ты не из тех ковбойских девушек с Юга.

– Нет, я никогда не держала его в руках, – я потрясла головой.

– Мы должны что-нибудь с этим сделать.

– Я не держала в руках оружие, потому что я не люблю его. Мне не комфортно, когда вблизи меня находятся все эти пушки. И так было всегда.

– Тогда это прекрасная тема для нашей дискуссии.

Я посмотрела на него. Как минимум на голову выше меня. Кажется, даже выше, чем Спенс.

– То есть ты считаешь, что, по моему отношению к оружию, сразу понял, как я отношусь к закону о его контроле и за время этой прогулки собираешься превратить меня в любителя пушек?

– Что-то вроде того. Но я не говорил про любителя пушек. Это были твои слова.

– У тебя есть оружие? – Спросила я.

– Вообще-то несколько. Я состою в оружейном клубе.

– Не думаю, что мне когда-нибудь будет комфортно рядом с ними, – ответила я, пытаясь представить его стреляющим по мишеням.

– Тогда ты будешь моим проектом. Я хочу убедить тебя отдать мне свой голос, даже если мы не придем к согласию. Поверь, я буду учитывать твою точку зрения каждый раз, когда буду сталкиваться с вопросом о контроле оружия. Потому что так и будет. Я буду думать конкретно об этом разговоре. Это моя работа. Я хочу выслушать тебя. Я хочу узнать все, что ты думаешь об этом.

Мы еще не начали нашу дискуссию, а я уже не была уверена в своей позиции. Из-за всего этого я даже почувствовала себя немного неустойчиво, как будто я балансировала, стоя на одной ноге. Пэкстон умел довольно соблазнительно складывать слова в предложения.

– Для тебя так важно нравиться мне? – Изначально я не собиралась быть слишком прямолинейной.

– Да, – его рука снова коснулась моей, но в этот раз я не была уверена насчет случайности этого действия.

– Я это всего лишь один маленький голос. У тебя в кармане все остальные соседи. Все в книжном клубе были впечатлены тобой, – он немного обдумал мои слова.

– Каждый голос считается. Каждый человек важен. Ты важна.

Мы свернули за угол. Я уже могла видеть мою подъездную аллею.

– Ты говоришь как идеалист.

У меня в груди разлилось тепло, когда я услышала звук его смеха, хотя и понимала, что не должна ощущать что-то подобное, когда смеется чужой мужчина. Я вообще не должна была на это реагировать.

– Ты всегда предполагаешь худшее. Как насчет идеалиста, который хочет воплотить свои идеалы в реальность?

Мне стало интересно, общался ли он с Сарой также? Пытался ли убедить ее изменить свою точку зрения в спорных вопросах? Пытался ли склонить ее на свою сторону, также излучая харизму во все стороны?

– Одри?

– Да. Звучит здорово.

– Мне показалось, что я потерял тебя на секунду.

– Прости, я просто задумалась.

– У меня довольно высокие цели в плане контроля оружия, не так ли? Это очень актуальный вопрос, – его выражение изменилось.

– Я так не думаю, – Я не могла объяснить, что происходит. Предполагалось, что у меня будет зрелая дискуссия с моим соседом. Мы должны были просто прогуляться до дома. Я должна была находиться рядом с ним и не думать о его губах. Губах, которые складывались в голливудскую улыбку. Что-то менялось, и я не могла остановить это.

Сквозь крепированные мирты пробивалось достаточно света, чтобы я смогла разглядеть как напряглись мышцы у него на шее. Я сказала что-то не то?

Клумба, которая располагалась у начала тропинки к дому Пэкстона, была всего в нескольких шагах от того места, где мы остановились. Я ускорила шаги.

– Мне нравится разговаривать с тобой. Это очень здорово – иметь возможность поговорить с кем-то, не опасаясь последствий.

Мой взгляд пересекся с его. Но последствия были. Они были внутри меня. Моя кожа горела, нервы были натянуты, а пульс стучал как ненормальный у меня в голове. Он не мог видеть ничего из этого, но я не была уверена, что он этого не чувствовал.

Я сделала шаг, совершенно забыв о корнях дерева, которые торчли у его дома и чуть не упала лицом вниз. Пэкстон поймал меня за руку и потянул наверх, спасая от буквального падения лицом в грязь.

– Ничего себе. Ты в порядке?

– Боже, мне жаль,– я стряхнула с себя его руку. – Я в порядке. Просто не смотрела, куда иду. Эти идиотские корни повсюду, – я не могла не заметить, как тех ощущений в месте, где он держал мою руку. Там чувствовалось пульсирующее тепло.

– Спокойной ночи. Спасибо, что проводил меня домой, – мне хотелось как можно быстрее сбежать от него. Сбежать вон из своей кожи.

– Уже темно. Позволь хот бы проводить тебя до двери, – предложил он. – Я бы не хотел, чтобы ты пострадала.

Я промолчала. Какая-то часть меня надеялась на то, что он предложит это.

– Хорошо. Мы можем срезать через твой двор. Там есть короткий путь.

– Покажи мне.

Я повела Пэкстона вдоль тропинки, заметив, что свет в моем доме был выключен. Было поздно даже для Спенсера. Возможно, он пошел спать.

Мы прошли мимо парадного крыльца, и я пошла тем же путем, что и сегодня утром. Я чувствовала его позади меня, как он шел за мной след в след. Я подняла одну ветвь магнолии и убрала ее в сторону, когда почувствовала, как его рука накрыла мою.

Я остановилась, застыв на месте, застигнутая врасплох чем-то, чего я не ощущала уже несколько лет. Я все еще держала ветвь, а Пэкстон все еще держал мою руку, и тепло его ладони обжигало мою кожу.

Я ощущала его тяжелое дыхание на своей шее. Каждый вздох ощущался как волна, накрывающая меня с головой, и каждая из них разрушала барьер между нами. Я боялась обернуться, боялась, что если взгляну на него, обратного пути уже не будет. Пока я оставалась в этом положении и глядела на цветы, я еще могла держать все под контролем. Но я не могла говорить.

Свободной рукой он убрал волосы с моей шеи, и я почувствовала его дыхание вдоль воротника своей блузки. Мои колени дрожали, я уже едва могла удержаться за ветвь, и Пэкстону приходилось поддерживать меня в вертикальном положении.

Совершенно непроизвольно, моя голова повернулась навстречу ему. Он подошел ближе. Я даже не понимала, кем я была. Скрывшись в тени, в то время как мужчина, которого я едва знала, касался меня, как если бы я была свободной женщиной. Женщиной, которая была вольна выбирать, кто может ее касаться. Но я не была такой женщиной. Моя жизнь была связана со Спенсом. Я не имела права на такие выборы, но все же сделала один. Его дыхание на моей коже ощущалось как глоток свободы, которой я так желала, не подозревая об этом.

Его рука обвилась вокруг моей шеи. Он взял меня ладонью за горло. Он провел пальцем по шее, слегка сдавливая ее. Не думаю, что смогла бы простоять там еще хоть немного, если бы его пальцы так и продолжили исследовать мою кожу. Стрекот цикад скрывал звук моего тяжелого дыхания.

Мне нужно остановить это. Но я все больше нуждалась в этом.

Я не могла открыть глаза, когда он развернул меня к себе. Если я буду держать их закрытыми, все будет как во сне. Это все было просто винным сном. Я могла сказать себе, что этого не было.

Стоя под кустом магнолии с мужчиной, которого я не знала несколько часов назад, но которого, бесспорно, мне было предначертано узнать. Меня тянула вперед силой его голоса, взглядом его глаз, всей энергией вокруг него. Ему удавалось быть одновременно грубым и нежным. Но когда его губы коснулись моих, я знала, что это было реально. Я ощущала вкус вина на его языке и его шершавые ладони, которыми он держал мое лицо. Я пробовала на вкус всю новизну этих чувств. Наши губы двигались в диком танце.

Я вцепилась в его спину. Поцелуй становился все более жадным, наши стоны больше напоминали разочарованные всхлипы каждый раз, когда мы натыкались на одежду между нами. Он прошелся зубами по моему горлу, прикусывая в самых чувствительных местах, нежно, но достаточно, чтобы дразнить меня.

Я напряглась, когда почувствовала, как его рука легла мне на живот и, поднявшись вверх, он начал сдвигать бюстгальтер. Это было слишком. Я попыталась вырваться, и Пэкстон поднял свою голову.

– Боже, прости, – прошептал он.

Я потрясла головой, чувствуя тошноту.

– Мы не можем делать этого. Я… я не хотела, чтобы ты целовал меня. Ты не собирался целовать меня, – мои руки начали дрожать.

– Я знаю. Я знаю. Это вышло за все рамки. Я поступил необдуманно, – он пробежал пальцами по своей идеально стрижке. – Мне жаль. Я повел себя как идиот.

Я не стала ждать продолжения разговора. Пробравшись сквозь куст магнолии, я выбежала с другой стороны, как Алиса, возвращающаяся из зазеркалья. Мне казалось, я слышала, как Пэкстон зовет меня по имени, но я уже набирала код гаражной двери, и прошмыгнула под ней, когда она начала подниматься.

О Господи. Я закрыла рот рукой и прошла в нашу комнату. Из спальни доносилось сопение Спенсера. Я прокралась через спальню в ванную и стянула блузку через голову, включив душ, и встала под поток воды. Я дважды промыла все тело. Все не как не удавалось смыть с себя это наваждение.

Закончив с душем, я легла в кровать рядом с Спенсом. Он уткнулся лицом в мою шею, но так и не открыл глаза. Меня начало трясти, в то время как слезы катились по щекам на подушку. Я только что разрушила все, что держало нас вместе.

На следующее утро я забрела в кухню в поисках кофейного чайника. Рядом с одной из моих новых кофейных чашек лежала записка:

«Сегодня праздничный ужин. Прости. Обещаю, я постараюсь вернуться не слишком поздно. С.»

Мне казалось, что я заболела. Все вчерашние события всплывали в голове мучительными вспышками. Ощущение дыхания чужого мужчины на моей шее. Его требовательные губы на моих. То, как я позволяла ему прикасаться к себе. То, как я раскрылась ему. О, Боже. Я сползла на пол, и записка Спенса приземлилась рядом со мной.

Я мечтала о том, чтобы это все оказалось просто сном. Одной из тех фантазий, которые есть у всех замужних женщин, но которые никто из них не воплощает в жизнь. Невинный сон, который кажется реальным и от которого тебя бросает в жар, но затем ты просыпаешься и говоришь себе, что никогда в жизни не сделаешь ничего подобного. Я бы хотела, чтобы это было что-то, что я могла бы смыть под душем, но вместо этого, я чувствовала, будто вся испачкалась в грязи.

Пэппер уткнулся носом в мою щеку, напоминая мне, что ему все еще нужно было на улицу. Я заставила себя подняться с пола и открыла дверь.

Мой взгляд упал на магнолию. Ветви свисали низко к земле, сгибаясь под тяжестью зеленой листвы. У меня появилось чувство, что в моем животе разверзлась кислотная яма. Это случилось в нескольких шагах от задней двери в мой дом, и Я позволила этому случиться.

Я должна была рассказать все Спенсеру. Он должен знать. Я отпихнула свой кофе в сторону. Он разозлится. Это причинит ему такую боль, как ни один из моих поступков до этого, но мы сможем справиться с этим. Это был поцелуй и ничего более. Я прекратила это. Я убежала. Эту часть он тоже узнает.

Спенс будет смотреть на меня болезненным взглядом и, возможно, даже захотят спать в гостевой комнате несколько ночей. Я смогу смириться с этим. Я заслужила это после того, что сделала. Однако я не могла потерять его. Возможно, он спишет все на вино. Четыре бокала были слишком большой дозой. Возможно, он будет винить Пэкстона. Смазливый политик. Все это звучало вполне правдоподобно. Я дождусь его после ужина и просто выложу все напрямую.

Я не знала, какие слова могли подойти для этого, но я была обязана найти их.

Мой телефон завибрировал на кухонном столике. Сообщение было с незнакомого мне номера.

«Мне жаль. Пожалуйста, можем мы поговорить?»

Не веря своим глазам, я уставилась на сообщение на экране. Записка. Я дала Пэкстону свой номер вчера, еще до книжного клуба. Мои руки начали дрожать.

«Нет, я не могу. Мне нужно идти на работу».

Не знаю, зачем я вообще ответила ему. Все инстинкты говорили мне игнорировать его, прервать все возможные связи с ним. Если я пойду на рождественскую вечеринку, которую устраивают соседи, то буду держаться в другой комнате. Если он придет на следующий книжный клуб, я буду молчать. Если ему нужно, чтобы кто-то проверял его почту, пока его нет в городе, пусть это будет Тина.

Мой телефон снова завибрировал.

«Всего 5 минут. Я не пройду дальше твоей подъездной аллеи. Обещаю, это будет недолго».

Я прочитала сообщение дважды.

Я открыла дверь, чтобы Пэппер мог зайти. Он нашел старый грязный теннисный мячик под крыльцом и положил его у моих ног.

– Дурацкая собака. Почему ты не можешь приносить милые вещи вроде цветов? – Подняв мяч, я выкинул его за ограду.

«Окей».

Я отправила сообщение до того, как новый приступ тошноты схватил меня. Я вела себя как наркоман с ломкой, которому срочно нужно было получить новую ядовитую дозу.

Я поспешила к шкафу и надела топ на лямках и пару шорт. Нет смысла наряжаться, чтобы наводить уборку в классе. Собрав волосы в хвост, я выключила в доме свет, перелила свой кофе в дорожную кружку и собрала сумку, чтобы отправиться на работу.

На улице было уже десять градусов, несмотря на то, что было всего восемь утра. Кажется, намечался жаркий день. Пройдя через подъездную аллею, я решила срезать путь, чтобы пройти во двор Пэкстона. Я прошла под деревом магнолии. Утром она не выглядела так таинственно.

Поднявшись на крыльцо, я постучала в дверь. Через несколько секунд Пэкстон уже стоял передо мной.

– Доброе утро. Проходи, – он отошел в сторону, давая мне дорогу.

– Нет, мы можем поговорить и здесь, – я поглядела через плечо, проверяя, не наблюдает ли за нами миссис Эллерби через окно.

Он выглядел мрачно. Я предположила, что он тоже не мог заснуть прошлой ночью.

– Думаю, лучше было бы поговорить внутри. Пять минут. Я клянусь.

Пара бегунов появились на противоположной стороне улицы. Я слышала обрывки их разговора, когда они пробегали мимо дома.

– Хорошо, но только пять минут. Мне нужно в школу.

– Пять минут, – он закрыл дверь за мной, как только я вошла в фойе.

Я попятилась, пытаясь показать ему, что я не намерена проходить дальше в его дом. Это уже было достаточно далеко.

Он вздохнул.

– Слушай, я хочу извиниться за прошлую ночь.

– Не говори ничего, – я покачала головой. Было бы лучше, если бы мы просто притворились, что ничего не случилось.

– Мне нужно кое-что сказать. Это было дерьмово. Я никогда не должен был целовать тебя, не важно, как много вина мы выпили, – его глаза были полны раскаяния.

– Ясно. Я тоже, – Я повернулась к двери. Две минуты наедине с Пэкстоном это уже было слишком много. Все уже начиналось снова. Воздух ощущался по-другому. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Мне нужно было убираться отсюда.

– Просто… я… – он сел на нижнюю ступеньку лестницы, нервно пробежав рукой по волосам. – С тех пор как умерла Сара, я не встречал никого, с кем ощущал бы какую-либо связь, и я готов сам себе напинать за то, что подумал, будто между нами есть связь. Это была ошибка. Я знаю, что ты замужем, – он все еще не поднимал взгляд, чтобы встретиться со мной глазами.

– Вот именно. Очень даже замужем.

– Только не думай, что я делаю такое постоянно. Просто хочу, чтобы ты это знала.

– Если ты беспокоишься о том, что кто-то узнает об этом, то можешь быть спокоен. В мои планы не входит рушить твою кампанию.