Текст книги "Грегор и подземный лабиринт"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 11

Грегор никогда в жизни не грыз ногти. Но он начал делать это уже спустя каких-то пять минут после прилета светляков.

Они были просто невыносимы!

Они спорили о том, кто где будет сидеть, о том, кто первым будет нести вахту, и даже о том, кому будет прислуживать Темп, ибо им было очевидно, что этот ползучий ни на что больше не годится, так что Темпу даже пришлось возразить.

– Только принцесса, Темп служить только принцесса, – прошелестел он.

Марет поспешил накормить светляков, чтобы хоть как-то их задобрить, но и во время еды они ругались – по поводу того, кто как ведет себя за столом.

– Тебе обязательно разговаривать с набитым ртом, Бац? – спрашивал Фотос Свет-Свет. – Мне это портит аппетит.

– И это говорит тот, кто только что уселся прямо в собственное молоко! – восклицала Бац, и это ее высказывание, судя по всему, сильно задело Фотоса, который почти полминуты молчал, чавкая и яростно пылая ярко-красным светом.

– Они всегда такие? – спросил Грегор у Марета.

– Ну, честно говоря, эти двое – еще не самый худший вариант. Мне приходилось путешествовать и с экземплярами куда хуже, – ответил Марет. – Однажды я видел, как двое светляков чуть не убили друг друга из-за куска пирога.

– Чуть не убили? – переспросил Грегор.

– Ты прав, я не так выразился. Светляки не самые искусные бойцы, и они очень быстро устают. Поэтому те двое просто долго пищали друг на друга и на том разошлись. И дулись еще несколько дней, – шепотом рассказал Марет.

– А они нам в самом деле так уж необходимы? – с надеждой спросил Грегор.

– К сожалению, да, – вздохнул Марет.

Даже Босоножка, которая с удовольствием играла с Темпом в мяч на дне лодки, не могла без раздражения воспринимать вновь прибывших.

– Фу-фу, лиском гомко! – сказала она, тыча пальчиком в крылья Свет-Света. – Тс-с-с, Фу-фу!

– Фу-фу?! Что еще за Фу-фу?! Я же сказал… меня зовут Фотос Свет-Свет, и я не собираюсь откликаться ни на какое другое имя! – заверещал Свет-Свет, и Грегору захотелось заткнуть уши.

– Она просто маленький ребенок и не может правильно выговорить ваше имя – для нее это слишком сложно, – все-таки сказал он.

– Ну, в таком случае я ее просто не понимаю – и все! – высокомерно заявил светляк.

– Позвольте мне перевести, – неожиданно вмешалась Вертихвостка, даже не меняя позы и не двигаясь с места. – Она говорит, что если ты не прекратишь так громко и отвратительно трепаться, большая злобная крыса, сидящая с тобой в одной лодке, просто оторвет тебе башку.

И тут наступила блаженная тишина. Грегор начал испытывать к Вертихвостке даже нечто вроде дружеского расположения и решил, что не имеет ничего против того, что она плывет с ними в одной лодке.

Течение было сильным, и они уже довольно далеко продвинулись по Водному пути, факелы погасили сразу же после прибытия светляков, и теперь все вокруг освещалось только их мерцающим светом. Грегор на секунду достал фонарик и на всякий случай поводил по сторонам – он не увидел даже полоски суши, их окружала только вода.

К тому же начало слегка штормить: разыгрались волны, да и ветер был нешуточный. Марет и Говард подняли шелковые паруса и управляли лодками.

Их летучие мыши устроились рядышком и задремали. Грегор отметил, что Арес к ним не присоединился. И вспомнил, что в первом походе летучие мыши тоже всегда сбивались в кучку, когда собирались вздремнуть. Но Ареса, видимо, не позвали.

– Послушай, Арес, тебе известно, сколько времени у нас займет путь к Лабиринту? – спросил Грегор.

– Как минимум дней пять, – ответил Арес. – Если бы мы летели, мы могли бы добраться быстрее, но считается, что ни одна летучая мышь не может преодолеть такое расстояние. Никто даже не пытался это сделать.

– А мне кажется, ты бы смог, – сказал Грегор. Он действительно так думал: Генри выбрал Ареса не только потому, что тот был специалистом по доставлению неприятностей окружающим – но еще и потому, что Арес был очень сильным и выносливым.

– Я думал о том, чтобы когда-нибудь это сделать – просто чтобы проверить, на что я способен, – кивнул Арес.

– Как Чарльз Линдберг. Он был первым, кто в одиночку перелетел через Атлантический океан, – произнес Грегор. – Из Нью-Йорка в Париж, в 1927 году, – добавил он, но тут же понял, что Аресу это ни о чем не говорит.

– У него были крылья? – заинтересовался Арес.

– Ну, механические, да. Вообще-то он был обычный человек. У него был самолет – такая летательная машина Теперь-то люди сплошь и рядом летают через океан на огромных самолетах – но во времена Линдберга о таком и не мечтали.

– Он знаменит у вас в Наземье? – спросил Арес.

– Ну… вообще-то он давно умер, но когда-то да, был знаменит. Правда, люди были на него сердиты, – добавил Грегор. Он хотел еще сказать что-то про Германию, которую Линдберг поддерживал, но не был уверен, что сам все правильно помнит. Зато он хорошо помнил историю, приключившуюся с младшим сыном Линдберга: эту историю рассказывал ему отец. Мальчика похитили и потребовали за него выкуп, а когда выкуп был заплачен, его нашли мертвым. Судя по всему, похитители убили его сразу, как только похитили. Вспомнив это, Грегор поежился и вздохнул. Чтобы чем-то себя занять, он достал свиток с «Пророчеством Погибели» и развернул его. И тут же ему бросились в глаза страшные слова:

 
УМРИ ЖЕ, РЕБЕНОК. УМРИ, ЧАСТЬ ЕГО СЕРДЦА.
УМРИ, ВЫДЫХАЯ ПОСЛЕДНЮЮ ПРЕЛЕСТЬ ДЕТСТВА.
 

Свиток в его руках сам свернулся в трубочку, но Грегор не стал снова его разворачивать. Он смотрел на Босоножку, которая пела «Плыви, плыви, моя лодочка», хлопая ладошками по панцирю Темпа как по барабану. Она была такая чудесная – какими бывают только маленькие дети. Такая трогательная. Как у кого-то может подняться рука – или лапа – убить ее? И кому пришло в голову планировать это убийство в надежде, что оно решит все проблемы?!

Грегор отчетливо понимал, что в эту самую минуту отряды отборных крысиных бойцов рыскают по Подземью в поисках его сестренки, свирепо скрежеща страшными зубами.

– Крысы умеют плавать? – спросил он, не отрывая взгляда от воды.

– Да. Но до нас им не добраться – здесь они ее не достанут. – Арес как будто прочел его мысли.

Здесь они ее не достанут. Но ведь когда-то им придется ступить на землю.

И там будет Мортос.

– Тебе когда-нибудь приходилось убивать крысу? – снова обратился Грегор к Аресу.

– В одиночку нет. Только вместе с Генри. Я летал, а он махал своим мечом, – ответил Арес.

Тут Грегор вспомнил, что сам видел, как крыса по имени Клыкастер погибла от меча Генри, там, на кристальном берегу. Но воспоминание это было уже довольно смутным: столько всего пришлось ему с тех пор пережить.

– Как это делается?.. То есть я имею в виду… куда лучше всего наносить удар? – Грегору показалось, что он слышит свой голос со стороны. И голос этот звучал для него странно, будто чужой.

– Самое уязвимое место – шея. Еще сердце, но туда трудно попасть – мешают ребра. Если ударить в глаз – можно попасть в мозг. Под мышкой есть вена, которая сильно кровоточит. Если попадешь крысе в живот, это не убьет ее сразу – но скорей всего она погибнет в течение нескольких дней от инфекции, – промолвил Арес.

– Понятно.

На самом деле он даже представить себе ничего этого не мог. Он, убивающий гигантскую белую крысу… Глупость какая-то. Абсурд. Нонсенс.

– А правильно будет, если я буду сидеть у тебя на спине? Или я должен стоять на земле? – продолжал он допытываться.

– Я буду с тобой, пока это возможно, – сказал Арес.

– Спасибо. – Грегор почувствовал неловкость. – Прости, что я впутал тебя во все это.

– Ты избавил меня от кое-чего другого, – возразил Арес.

И они решили оставить эту тему.

Марет позвал всех ужинать и разложил еду на столе. Светляки ели с такой жадностью, будто это не они только что хорошенько перекусили.

Когда все наелись, Марет приспустил паруса и соединил канатами нос их лодки с кормой лодки Говарда.

– Мы с Говардом будем по очереди управлять передней лодкой, пока все спят. Но нужно, чтобы кто-нибудь нес вахту, а один из светляков светил.

– Пусть Бац будет первая, – капризно заявил Фотос Свет-Свет. – Мне и моему свету нужно побольше отдыхать.

– Какая гнусная ложь! – заверещала Бац. – Да, я могу светить только в одном цвете, но усилий я затрачиваю при этом столько же! И света мы даем одинаковое количество! А он говорит это только затем, чтобы побольше есть и поменьше работать!

– Так. Первым будет нести вахту Фотос Свет-Свет, – постановила Вертихвостка. – А иначе я порву его крылышки на узенькие ленточки! – И вопрос был моментально решен. – Кто хочет дежурить с ним?

– Нас довольно много, и мы можем менять вахтенных каждые два часа, – сказал Марет.

Грегор был без сил, но мысль о том, что через два часа его могут разбудить и заставить нести вахту, была невыносима, поэтому он вызвался быть первым вахтенным.

Говард занял место у руля передней лодки. Его летучая мышь сложила крылья и уснула неподалеку. Вертихвостка, которая практически не меняла позы с момента отплытия от причала Регалии, прикрыла глаза. Желтый свет Бац потускнел, начал гаснуть, и она довольно громко засопела.

Грегор стянул с Босоножки спасательный жилет, хорошенько укутал ее в одеяло и уложил рядом с Темпом на корме. Арес устроился чуть в стороне от них. Марет растянулся на палубе, Андромеда – рядом. Фотос Свет-Свет сменил цвет своего брюшка на ярко-оранжевый и сел примерно в полуметре от Марета, освещая пространство между лодками. Грегор присел на мешках с припасами.

Было очень тихо, легкий ветерок доносил до слуха лишь плеск воды у бортов и сопение светляка. Лодка слегка покачивалась на волнах, что оказывало несомненный усыпляющий эффект. Глаза Грегора закрывались сами собой.

Он почти не спал эти дни… У него перед глазами стояли крысы, охотящиеся за Босоножкой… Но ведь он может просто положить голову на плечо… Ему надо убить Живоглота… Нет-нет, не Живоглота, кого-то еще… Ах да, он должен убить Мортоса… Сколько ночей они уже здесь?.. Ему нужно убить… Почему ему нужно убить?..

Холодная ручка Босоножки внезапно обвилась вокруг его запястья.

– Что, Босоножка? – пробормотал он.

Она потянула его за руку. И еще раз – уже сильнее.

– Ну что? Тебе холодно под одним одеялом?

Он попытался вырвать у нее руку, но ее пальцы вцепились в его запястье очень сильно и тянули, причиняя ему боль.

Грегор резко открыл глаза. Босоножка мирно спала рядом с Темпом, в нескольких метрах от него. Тогда он повернул голову, не очень-то желая видеть, что его ожидает. Его крепко держало за руку скользкое, красное, липкое, холодное щупальце.

ГЛАВА 12

– А-а-а-а! – только и успел заорать Грегор, но щупальце дернуло его уже так сильно, что он перелетел через высокий борт и уже оказался бы в воде, если бы не зацепился за борт шнурком от ботинок.

– Арес!

Щупальце дернуло еще, и Грегор плюхнулся в воду вниз головой – он едва успел набрать в грудь побольше воздуха. Какое-то мгновение ноги его еще торчали над водой… И вдруг – раз!

Кто-то схватил его за ноги и потащил вверх! Грегор чувствовал себя участником занимательной игры под названием «перетягивание Грегора». Несколько кошмарных минут схватка происходила с переменным успехом: то чудовищное подводное существо уволакивало Грегора все глубже, то Арес вновь вытаскивал его на воздух. Грегор тоже пытался бороться с осьминогом свободной рукой, но безуспешно. Отчаявшись, он открыл рот и вцепился зубами в щупальце, стараясь вонзить зубы как можно глубже. Неизвестно, причинило ли это хоть какой-то вред чудищу, но, похоже, Грегору удалось его сильно удивить, и в результате оно слегка ослабило хватку. В эту секунду Арес резко дернул Грегора за ноги, и тот вылетел из воды на воздух, как пробка из бутылки. Некоторое время он болтался вниз головой, и Арес продолжал держать его за ноги, а потом бросил на палубу. Грегор закашлялся и изверг из себя стремительный, как океан, поток воды, ибо уже успел ее нахлебаться. Соленой воды, как отметил он краем сознания.

– Наземный! – услышал он крик Марета. – Ты можешь сражаться?

Сражаться?!

Грегор приподнялся на четвереньках и наконец смог оценить ситуацию, в которой они оказались. Со всех сторон, слева и справа, на лодку карабкались щупальце за щупальцем, извиваясь и присасываясь ко всему, что попадалось на пути. Команда сражалась как могла: они использовали мечи, зубы, когти, пытаясь отбиться от чудовищного морского создания, чья неясная тень виднелась внизу, под толщей воды.

– Лови! – услышал Грегор крик Марета и увидел летящий на него меч.

Грегор схватил рукоять – и очень вовремя: ему как раз удалось разрубить щупальце осьминога, которое обвилось вокруг лодыжки.

Фотос Свет-Свет и Бац панически освещали все вокруг, но и без них было довольно светло – вода, казалось, сама излучала свет, и в этом зеленоватом свете Грегор разглядел то, что было под водой:

– Это же кальмар! Кальмар или осьминог, я точно не знаю!

Три летучие мыши пикировали сверху и рвали когтями плоть морского животного, до которой могли дотянуться. Марет и Говард сражались с помощью мечей, а Вертихвостка вполне обходилась своими жуткими острыми зубами.

– Наземный, твоя сестра! – услышал Грегор крик Ареса.

Резко обернувшись, он увидел, что Темп, стоя перед мирно спящей Босоножкой, занял оборонительную позицию и яростно щелкает жвалами, перерезая одно щупальце за другим. Но щупалец было слишком много. Три мерзких отростка зацепили спасательный жилет Темпа и тащили таракана в воду, оставив беззащитной Босоножку. Арес бросился отбивать Темпа, а на корму вползло очередное толстое щупальце.

Грегор в ужасе смотрел, как оно подползает к одеяльцу Босоножки, как заползает на него… И тут это случилось снова: как и тогда, с кровяными шариками. Большой мир вокруг исчез, и не осталось ничего, кроме него самого и извивающихся щупальцев. Где-то далеко слышались голоса, звуки ударов, а мерцавшая зеленым светом вода превращалась в белую пену. Но для Грегора существовало сейчас только одно: враг, захватчик. Его меч начал движение – оно не было осознанным, скорее – на уровне инстинкта и самому ему неведомых внутренних сил, не подчиняющихся контролю. Он рубил, бил, резал щупальце за щупальцем, щупальце за щупальцем…

– Наземный! – пробился в его сознание голос Марета. – Наземный, хватит! Остановись!

Но он уже не мог остановиться.

– Ге-го, не надя! Не надя дьяца! – услышал он голос Босоножки. Она плакала навзрыд.

Ее слезы вернули его к реальности.

Грегор стоял посреди палубы. Вокруг извивались разрубленные щупальца – много щупалец. Очень много. А он хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу.

Марет положил ему руку на плечо и слегка сжал его:

– Они отступили. Все, Грегор. Все кончилось.

Рука Грегора – не та, что держала меч, а свободная, та, которую схватил спрут, – дрожала. На запястье вспухли четыре ярко-красных кольца – там, где спрут держал его. И еще он был абсолютно мокрый – от пота, от соленой воды, от слизи и крови морского чудища.

– Ге-го, не надя! Не надя! Котю домой! Босоножка домой! – вновь услышал Грегор.

Он оглянулся: сестренка сидела, все еще завернутая в одеяло, и плакала навзрыд, но зато она была целой и невредимой! То, что заменяет кальмару кровь, запачкало и ее тоже. Рядом с ней сидел верный Темп – он лишился двух лап.

Грегор отбросил меч, кинулся к Босоножке и крепко ее обнял:

– Ну-ну, все в порядке. Все хорошо, малышка. Не плачь.

– Ге-го, пасли домой. Я котю к ма-а-ами! – рыдала Босоножка. – К ма-а-а-ами!

Это был крик отчаяния – так она плакала, когда была очень-очень расстроена и ничто не могло ее отвлечь и успокоить.

Грегор стал гладить ее по спинке и баюкать, говоря какие-то смешные и жалкие слова.

Давно ли она проснулась? И что именно видела? Она видела… его?!

Грегор посадил сестренку к себе на колени, Говард принес воды и попытался умыть ее. Удивительно, но ему даже удалось отвлечь ее каким-то забавным детским стишком-считалкой.

Босоножка смеялась сквозь слезы и вскоре, совсем успокоившись, начала повторять за ним незатейливые строчки.

Грегору частенько приходилось развлекать Босоножку подобным образом. Но надо признать, что у Говарда это получилось просто блестяще.

– Где это ты так наловчился разговаривать с маленькими девчонками? – спросил его немного задетый Грегор.

– Да с Чимни. Она такая рева! Чуть что не по ней – в слезы, – ответил Говард, не глядя ему в глаза.

Грегор вдруг понял, что был не особенно приветлив с этим парнем. Он ведь воспринимал его как единое целое со Стелловет и другими кузенами и кузинами Люксы, а ведь Говард тогда одернул сестру, ему тоже не понравилась ее шуточка по поводу Генри. И он никогда не хвастал тем, что его отец на Источнике самый главный.

Они переодели Босоножку в сухую одежду, дали ей печенье, и она тут же принялась учить новому стишку покалеченного Темпа.

– Темп, может быть, тебе нужна повязка или какие-нибудь лекарства? – спохватился Грегор.

– Нет. Новые ноги, выращу новые ноги, много, – ответил Темп. Он и вправду не выглядел особенно расстроенным из-за потерянных конечностей.

Фотос Свет-Свет и Бац не получили никаких повреждений во время схватки с морским чудовищем и сейчас радостно расхаживали среди обрубков щупальцев. Видимо, щупальца для светляков – особенно вкусное угощение, поэтому они даже не ругались между собой, а просто накинулись на лакомые кусочки, соревнуясь, кто больше съест.

Андромеда и Вертихвостка были легко ранены, но сильнее всех пострадал Грегор, ведь кальмар дольше всех держал его в своих щупальцах, причем его кожа не была защищена ни одеждой, ни шкуркой с мехом. Пока все приводили себя в порядок и обрабатывали раны, Грегор заметил, что вспухшие красные кольца на руке начали гноиться. А тело горело огнем и ломило, как при гриппе.

– Кажется, он меня отравил или что-то в этом роде, – с трудом выговорил Грегор, и в этот момент колени его подломились и он рухнул на палубу, словно срубленное дерево.

Перед глазами все поплыло. Он почувствовал, как кто-то пытается влить ему что-то в рот и заставить глотнуть. Из последних сил Грегор глотнул – и вырубился.

У него начался бред. Он находился в вязкой, мерцающей зеленоватым светом воде и сражался врукопашную с извивающимся кальмаром, а какие-то рыбы вонзали ему в руку острые зубы, и это было больно, очень больно. Бой продолжался очень долго. Вся его семья была в лодке и наблюдала; мама, папа и Лиззи тянули к нему руки, пытались вытянуть его из воды. Он кричал Босоножке, чтобы отошла от края лодки, но она в ответ читала «Ладушки-ладушки» и хлопала в ладоши. В воде вдруг возник Темп в надувшемся спасательном жилете и кружил вокруг. А потом стал отрывать одну за другой свои лапки и протягивать их Грегору.

И тут, к счастью для Грегора, он провалился в небытие. А когда пришел в себя, сразу понял, что прошло довольно много времени. Рука была перевязана и по-прежнему пульсировала болью. Он долго пытался открыть глаза, а когда это наконец удалось и он их разлепил, то подумал, что бред продолжается: прямо над ним сидела Люкса собственной персоной и радостно улыбалась.

ГЛАВА 13

– Стоило мне отлучиться на денек – и ты тут же ввязался в неприятности, – весело сказала Люкса.

– Я знаю кое-кого, у кого неприятности еще впереди, – отозвался Грегор, пытаясь изобразить улыбку.

– И еще какие неприятности! – Это сказал Марет, которого Грегор видеть не мог, потому что тот стоял сзади.

Но Грегору не нужно было поворачиваться и смотреть на Марета, чтобы понять, какие чувства его обуревают. Марет злился.

– Подумаешь! Я не вернусь, – заявила довольная Люкса. – Я просто не смогу вернуться. Мы с Авророй оказались слишком далеко от дома, нам не одолеть обратный путь.

– Да уж, ты все прекрасно рассчитала! – буркнул Марет.

– Ну да! – кивнула Люкса.

– И все непременно узнают об этом – если, конечно, тебе доведется вернуться домой, – продолжал ворчать Марет.

Грегор никогда особо не задумывался об отношениях Люксы и Марета. Она была его королевой – то есть станет королевой, когда ей исполнится шестнадцать. Но была и другая сторона их отношений, которая стала очевидна Грегору после совместной тренировки: Марет был учителем Люксы – и он имел право устроить ей разнос.

– Ох, Марет, ну сколько ты еще собираешься злиться? – спросила Люкса. – Уже прошел как минимум день. И не волнуйся – тебя в моем неповиновении никто не обвинит.

– Да разве в этом дело! – рявкнул Марет. – Это путешествие крайне опасно, а что, если ты погибнешь?! Ты оставишь Регалию на Нериссу – конечно, по достижении соответствующего возраста. Ты только представь, что тогда начнется! И что будет с Регалией! А с Нериссой!

– У нее будет выход: она может отречься от престола! – донесся с другой лодки голос Говарда.

– Она ни за что этого не сделает. Она, и только она, будет править Регалией в случае моей гибели, а не Викус и не кто-то из вашей семейки, и уж точно не ты и не твоя дорогая сестра! – выпалила Люкса.

Наступило неловкое молчание, наконец Говард его прервал:

– Так вот что тебя беспокоит? Ты решила, что я хочу стать королем? Сдается мне, ты перепутала меня с другим своим кузеном!

Опять намек на Генри! Но на этот раз Грегору казалось, что Люкса это заслужила.

– И пожалуйста, не равняй меня со Стелловет. Она и правда бывает… мерзка. Я это признаю. Но я не могу отвечать за нее и не могу ее контролировать, как ты не могла контролировать Генри! – горячился Говард.

– Пытаешься убедить меня? Не старайся – не получится. Я видела собственными глазами, как ты дразнил Нериссу! – заявила Люкса.

– Когда? Когда я это делал? Я и видел ее от силы пять минут за всю мою жизнь! – возразил Говард.

– На фестивале. Когда вы натравливали на нее эту ящерицу! – запальчиво отвечала Люкса.

– Натравливали?! Что за ерунда! Та ящерица была необычной окраски – вот я и хотел, чтобы Нерисса взглянула на нее!

– Но Генри сказал, что видел, как ты… – начала Люкса.

– Ах, ГЕНРИ сказал? Я просто не могу поверить – неужели ты и сейчас не сомневаешься в том, что говорил Генри?! Люкса, – в голосе Говарда звучало отчаяние, – значит, Генри убедил тебя, что я охочусь за твоей короной? ГЕНРИ сказал…

– Тс-с. Слиском гомко. Ты как Фу-Фу, – вмешалась Босоножка.

– Меня зовут Фотос Свет-Свет! – раздался возмущенный голос с другой лодки.

– Ох, потише, Фу-Фу, не надо нервничать, – протяжно сказала Вертихвостка, и Грегор чуть было не засмеялся, несмотря на жгучую боль в руке и ломоту в теле.

У себя над головой он услышал топот маленьких ножек. Босоножка наклонилась к самому его лицу:

– Пивет!

– Привет, Босоножка! – ответил Грегор. – Что новенького?

– Я умею деять ядуски. И я кусала завтьяк. Два яза. – И она показала Грегору четыре пальчика. Потом присела на корточки и заглянула ему прямо в глаза. – А я тебя визу, – сообщила она.

– И я тебя, – отозвался Грегор.

– Пока! – И она ускакала на другой конец лодки.

Грегору с трудом удалось принять сидячее положение. Все его тело болело, будто его долго и жестоко били. Он оперся спиной о борт лодки и посмотрел на свою перевязанную руку:

– Ну, а что там под повязкой? Как оно выглядит?

– Это, знаешь, зрелище не для слабонервных, – ответил Марет. – И ты должен быть благодарен Говарду – это он спас тебе руку.

– Спас? Вы что же, хотели мне ее отрезать?! – воскликнул Грегор, невольно пряча руку за спину.

– У нас не было бы другого выхода, если бы не удалось избавиться от нагноения. Но Говард смог отсосать яд из твоей раны, – объяснил Марет.

– Ух! Ну, спасибо, Говард, – сказал Грегор, слегка пошевелив пальцами на руке.

Люкса посмотрела на него с негодованием.

– Ну, в чем дело? Он отсосал яд из раны на моей руке! Я что, не могу его поблагодарить?!

– Меня учили оказывать первую помощь. Я поклялся помогать каждому, кто пострадает на воде и от воды, в меру своих возможностей, – сказал Говард.

– Да, это все здорово. Но если бы мой дорогой кузен не уснул на вахте – его не за что было бы благодарить! – ядовито произнесла Люкса.

Грегор вспомнил, как очнулся от дремоты и увидел эти щупальца…

– Вообще-то это моя вина. Это я должен был стоять на вахте. И я… я уснул.

Ему было невыносимо стыдно признаться в этом. Но еще невыносимее было бы свалить вину на Говарда.

– Нас все равно бы атаковали, в любом случае, – возразил Марет. – Но разумеется, спать в карауле не стоит. Это очень важно. Не только ради нас самих – от этого путешествия зависит судьба очень многих.

Грегор был убежден, что если бы сейчас был на суше, он точно бы провалился сквозь землю от стыда.

– Простите. Я так устал… но был уверен, что справлюсь… Я не рассчитал свои силы…

– На самом деле стоять на страже тоже нужно уметь. Существует много способов, как сохранить ум ясным и не дать себе уснуть. Я потом покажу тебе, – пообещал Говард.

Но Люкса и Марет не сказали ни слова, и Грегор понял, что для них его поступок не имел оправданий. Говард ведь был с Источника, а там все иначе, там не существует такой реальной опасности, как здесь. Марету и Люксе слишком часто приходилось сражаться с крысами, чтобы оправдывать подобные вещи.

Марет позвал всех перекусить. Грегор чувствовал зверский голод. Он набил рот едой, но, кажется, перестарался: подавился, и ему пришлось выплюнуть кусок хлеба обратно.

– Прошу прощения. Кажется, я ничего не ел со вчерашнего дня.

– Вообще-то прошло уже два дня, – негромко сказал Говард. – Ты был без сознания почти два дня.

– Два дня! – воскликнул пораженный Грегор.

Значит, два дня и плюс первый день путешествия. Они, стало быть, уже как минимум на полпути к Мортосу, а он чувствует себя еще менее готовым к встрече с ним, чем когда они только отплывали из Регалии… Он хотел попросить Марета дать ему хотя бы несколько уроков владения мечом, но сейчас был так слаб, что вряд ли смог бы вообще держать в руках меч.

И еще… Его пугало то, что происходило с ним, когда он брал в руки меч. Его пугало, что, начав размахивать им, он уже не мог остановиться. Будто кто-то внутри его овладевал всем его существом – кто-то другой, не он.

Он вспомнил об эхолокации и решил немного потренироваться. Но мысли его все время возвращались к тому моменту, когда он не мог остановиться и все рубил, рубил, рубил… Он ведь даже не отдавал себе отчета, что это настоящий бой – все было так, будто на него летели кровяные шарики. Щелк! Наверное, примерно так же человек сходит с ума… Просто провал в памяти – и он не может вспомнить, где был и что делал… Щелк! А еще в том фильме, с парнем-оборотнем – с ним происходило нечто похожее. Он просто просыпался весь в крови и не мог сообразить, что случилось с его одеждой. Щелк! Грегор, конечно, понимал, что никакой он не оборотень. Оборотней ведь не бывает. А с другой стороны – как он может быть в этом уверен? Ведь всего полгода назад он был абсолютно уверен, что гигантских крыс, да еще и говорящих, на свете нет и быть не может!

Щелк! Щелк! Щелк!

Ничего у него не получается с эхолокацией. Возможно, прав Живоглот – ему нужно сосредоточиться. Но трудно сосредоточиться, когда в тебе полно еще яда и ты плывешь по огромному подземному морю, чтобы сразиться с чудовищной белой крысой. Кому-то, по-видимому, это бы удалось, но только не ему.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Люкса, сидевшая неподалеку.

– Вот поел – получше стало, – ответил Грегор.

Люкса тем временем достала свой меч и разрубила им моток веревки, подбросив его вверх.

– У тебя очень острый меч, и ты здорово с ним управляешься, – искренне восхитился Грегор.

– Этого недостаточно для того, что ожидает нас впереди, – возразила Люкса. – Я сомневаюсь, что всем нам удастся уцелеть.

– Тогда… зачем же ты к нам присоединилась? – спросил Грегор.

– Тебе потребуется моя помощь, – просто ответила Люкса. – А еще мы с Авророй не можем оставить Ареса.

Все это было правдой. И все же Грегор не мог отделаться от ощущения, что Люкса чего-то недоговаривает.

– И все?

– Разве этого не достаточно? – Люкса прятала от него взгляд.

– Ну, я просто подумал, что скорее всего это как-то связано с… – Грегор остановился.

– Связано с чем? Или с кем?

– Ни с чем, – махнул рукой Грегор. – Забудь!

– Теперь мне уже трудно будет забыть, – настаивала Люкса. – Так с чем, по-твоему, это может быть связано?

– С Генри. Я думаю, это связано с Генри. Ну, то есть я имею в виду, что если бы я был тобой – я бы хотел доказать людям, что я не такой, как он. Я бы пошел в этот поход, чтобы заставить Стелловет заткнуться, – проговорил Грегор.

Люкса не признала его правоту – но она и не стала возражать.

– А как обстоит дело с тем, кто станет королем или королевой, или как там еще? – спросил Грегор через некоторое время.

– Семья моего отца всегда владела троном. Как его единственный ребенок, я должна стать следующей правительницей. И если у меня будут дети, то старший из них унаследует трон после меня, – сказала Люкса.

– Даже если это будет девочка и у нее будут младшие братья? – Грегор всегда думал, что девочки только тогда наследуют власть, когда в семье нет наследника-мальчика.

– Конечно. Девочки имеют абсолютно такие же права на трон, – ответила Люкса. – Если у меня детей не будет, после меня корону получит Нерисса. А если и она умрет и после нее не останется детей, тогда Регалия будет выбирать новую королевскую семью, потому что в нашем роду Нерисса – последняя.

– И Стелловет считает, что это будет ее семья, – подвел итог Грегор.

– На самом деле она, видимо, права. Потому что первыми приходят на ум, конечно, Викус и Соловет. А от них власть перейдет к их старшей дочери, моей тете Сюзанне. Ну а после нее уже наследниками станут ее дети, мои кузены с Источника, старшим из которых является Говард.

– Но все это означает, что Стелловет пришлось бы пройти ого какой долгий путь, чтобы стать королевой, – полушутливо заметил Грегор.

– Не такой уж долгий, как может показаться на первый взгляд, – без улыбки ответила Люкса. – По крайней мере не у нас в Подземье.

Летучие мыши, которые до этого парили в вышине, спустились на ночлег. Марет поставил красную мышь Говарда, Пандору, на вахту. У Грегора снова мелькнула мысль, что ему, вероятно, не скоро доведется встать в караул.

Тут он заметил, то Вертихвостка явно чем-то встревожена.

– Что-то не так, – сказала она, дергая носом и слегка склонив голову набок.

– Опять спрут? – спросил Грегор, напряженно вглядываясь в толщу воды.

– Нет. Это не животное. Но что-то не так, – повторила крыса.

– С чем не так? – спросил Арес.

– С водой, – ответила она.

– Она цветет? Она грязная? Может, она вот-вот замерзнет или что-то в этом роде? – попытался помочь ей сформулировать Говард.

– Нет, – сказала Вертихвостка. – Я бы поняла, если бы дело было в этом. Но это что-то такое, чего я не могу объяснить, и у меня нет для этого подходящего слова.