Текст книги "Грегор и подземный лабиринт"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 23

Арес заставил Грегора тоже немного поспать. А когда Грегор проснулся, они начали свой путь по туннелю. Поначалу туннель был очень узкий, но потом в нем стало достаточно места для того, чтобы Арес мог лететь. И это было большим облегчением для всех, потому что руки Грегора уже отваливались от тяжеленького Мортоса.

Они сделали остановку у небольшого источника в одной из пещер.

– Ты помнишь это место? – спросил Арес.

– Нет, – ответил Грегор. – Хотя… подожди-ка…

Да, они делали здесь привал, когда Живоглот был их проводником.

– Это ведь здесь Генри пытался убить Живоглота, пока тот спал?

– Да. И ты встал между ними, – сказал Арес.

– И я еще не мог понять, знал ли ты о намерениях Генри, – произнес Грегор.

– Это был один из тех вопросов, которые Генри не считал нужным со мной обсуждать, – помрачнел Арес, и Грегор понял, что тот не хочет продолжать разговор.

Когда они взлетели, бедный Мортос снова начал плакать и звать маму. Каким же пугающим все это должно было казаться малышу-крысенку: сидеть на спине летучей мыши, в руках человека, зная, что что-то очень плохое случилось с его мамой…

Грегор попытался утешить его, скормив ему остатки шоколадного батончика.

У него оставался еще один, но он решил сохранить его на случай опасности.

Запах тухлых яиц начал заполнять туннель, и Грегор понял, что они приближаются к месту, где в прошлый раз появились пауки, Трефлекс и Гокс. Арес снизился, и они влетели в пещеру, где им пришлось спешиться. Зловонная жидкость все так же текла по стенам пещеры, а на полу еще лежали частицы панциря Трефлекса – все, что оставила голодная Гокс, когда высасывала из него внутренности.

– Хочешь передохнуть? – спросил Грегор.

– Только не здесь, – ответил Арес.

– Хорошо, – согласился Грегор, хотя прекрасно помнил, что впереди ничуть не лучше.

Туннель был полузатоплен отвратительной вонючей жидкостью. Живоглот вел их тогда сквозь него с той целью, чтобы они как следует пропитались запахом, чтобы отбить их натуральный запах и обмануть крыс.

В этот раз идти было еще менее приятно – если такое, конечно, возможно.

Тогда у Грегора была на голове каска, и это давало хоть какую-то защиту. И потом – тогда он был в предвкушении того, что вот-вот найдет папу, и мысли о предстоящей встрече отвлекали его от происходившего вокруг. А еще – у него за спиной сидела Босоножка. Сейчас он нес на руках не сестренку, а крысиного детеныша.

Бедный Арес в прошлый раз путешествовал на спине Темпа, потому что туннель был слишком узким и низким для него. А сейчас он семенил, царапая крылья о каменные выступы стен и пытаясь хоть как-то защитить глаза от брызг ядовито-вонючей жидкости.

Уже через несколько минут они были мокрыми насквозь.

Крысеныш жалобно мякал. Грегор шел вперед, механически переставляя ноги. Они с Аресом не разговаривали с того момента, как вошли в туннель, – а с тех пор прошло уже много времени.

Когда они наконец добрались до выхода, колени Грегора подогнулись и он рухнул на землю.

Он думал, что крысеныш, который вырывался из его рук на протяжении почти всего пути, попытается убежать. Но тот, наоборот, забрался к нему под рубашку и покрепче прижался к его груди.

Арес тяжело опустился на камень напротив.

– Крысы поблизости есть? – устало спросил Грегор.

– Порядка десяти. Направляются к нам, – ответил Арес. – Но мы ведь этого и хотели, не так ли?

– Мы этого и хотели, – эхом отозвался Грегор.

Ни один из них даже не пошевелился, когда крысы их окружили.

И тут Грегор увидел широкий шрам, проходивший через всю морду Живоглота.

– Если бы я знал, что вы придете, я устроил бы торжественную встречу, – приветствовал их Живоглот.

– Не беспокойся. Мы ненадолго. Я просто принес тебе подарок, – устало проговорил Грегор.

– Мне? Подарок? О, тебе не стоило трудиться! – произнес Живоглот.

– Ты же привел мне Вертихвостку, – возразил Грегор.

– Ну, это не потому, что я ждал от тебя ответного подарка. Я бескорыстен!

Нос Живоглота тревожно дергался, а глаза не отрывались от бугорка под рубашкой Грегора.

– И все же ты получишь кое-что, – сообщил Грегор и задрал рубашку.

Мортос сполз с его колен на землю. Все крысы, кроме Живоглота, ахнули.

Увидев их, малыш-крысенок побежал было к Живоглоту, но тут же в страхе отскочил, ибо тот грозно зашипел, и спрятался за Ареса.

– А, вспомнил, ты не любишь маленьких детей! – сказал Грегор.

Живоглот и на Босоножку ведь тоже зашипел.

– Да. А этот мне особенно не нравится! – гнусаво заявил Живоглот. – Что он здесь делает?

– Я не знал, куда его девать, – сказал Грегор.

– Вообще-то предполагалось, что ты его убьешь! – воскликнул Живоглот.

– Но я этого не сделал. Я принес его тебе, – ответил Грегор.

– А что заставляет тебя думать, что я оставлю его в живых? – спросил крыс.

– Я не думаю, что ты можешь убить щенка, – с уверенностью произнес Грегор.

– Ха! – сказал Живоглот сердито и принялся ходить по кругу.

Грегор не мог определить, означало ли это согласие или отрицание.

– Знаешь, почему я думаю, что ты не станешь убивать Мортоса? Потому что, если ты это сделаешь, крысы никогда за тобой не пойдут, – добавил он.

Было большой удачей, что он сидел. Потому что Грегор полетел вниз с такой скоростью, что, если бы стоял, точно размозжил бы себе голову. А так он отделался лишь чувствительным ушибом. Живоглот повалил его на землю и прижимал одной лапой, а второй держал за горло.

– А ты не думал, умник, что в таком случае я вполне могу убить тебя?!

Грегор сглотнул. У него был ответ на этот вопрос. И ответ был утвердительный. Но вместо того чтобы испугаться, он посмотрел Живоглоту прямо в глаза, в которых читалась смерть, и сказал:

– Ну что ж. Думаю, я должен тебя предупредить: в случае драки у нас с тобой примерно равные шансы – пятьдесят на пятьдесят.

– Вот как? – Слова Грегора на несколько мгновений озадачили его. – И почему же?

– Потому что я тоже яростник, – ответил Грегор.

Живоглот принялся хохотать. Он так смеялся, что даже упал на спину. И другие крысы тоже начали смеяться.

У Грегора не было сил даже подняться и сесть. Он сказал, глядя в потолок:

– Это правда. Вертихвостка знает, что говорит. Спросите Ареса.

Никто не стал спрашивать Ареса – они ревели от хохота. Вот чего у крыс не отнять: у них просто невероятное чувство юмора.

Наконец Живоглот успокоился и махнул хвостом по кругу, давая остальным крысам знак отойти.

– Уходите! – сказал он. – Оставьте их мне.

– Ну что же, яростник, – обратился он к Грегору, когда остальные крысы ушли. – Расскажи, что произошло, и не упускай ни одной, даже самой маленькой детали. Я оставил тебя после твоего сокрушительного провала с эхолокацией и…

– И потом я столкнулся с Нериссой, – начал Грегор.

Он рассказал Живоглоту все: о светляках и щупальцах морского чудища, о спасении Вертихвостки из водоворота, о том, как погибла Пандора на острове клещей, о змеях в Кружке и о том, как им удалось спрятаться в пещере.

А потом понял, что не может продолжать.

– Итак, вы шестеро оказались в пещере – а что случилось с остальными? – спросил Живоглот.

– Они… они пропали. Мы потеряли их, – ответил Арес, заметив, что Грегор отвечать не собирается.

И Арес закончил рассказ, описав дальнейшие события. Как Вертихвостка вела их, пока не упала без сил. Как Золотце и Капкан сражались друг с другом. И как Грегор нашел Мортоса.

– И вот мы здесь.

Живоглот в задумчивости смотрел на них.

– И вот вы здесь. То, что от вас осталось, – сказал он. – Мне жаль. Я сочувствую вашим потерям.

Это было очень по-живоглотски: еще минуту назад он готов был тебя убить, а в следующий момент он выглядит самым понимающим и близким существом на свете…

– Просто из любопытства, Грегор, – а что я, по-твоему, должен был бы сделать с этим щенком, если не убить? – спросил Живоглот.

– Я думал, ты мог бы его вырастить. Ведь все боятся не его настоящего, а того, во что он превратится, когда станет взрослым. И если бы он попал в лапы Капкана, из него, несомненно, вырастили бы монстра. Но может, если ты возьмешься воспитывать и учить его, из него получится что-то совсем другое, – сказал Грегор.

– То есть ты думал, что я стану его… папочкой? – спросил Живоглот, притворяясь, будто плохо расслышал.

– Ну, по крайней мере учителем. А какие-то из твоих крыс могли бы стать ему родителями, – ответил мальчик. – Ну, до тех пор пока ему не исполнится восемнадцать или сколько там положено по вашим законам.

– О, дело в том, что есть одна вещь, которую ты точно не знаешь о крысах, – возразил Живоглот. – Этот комок шерсти превратится во взрослую особь уже к следующей зиме.

– Но… он ведь еще ребенок, – опешил Грегор.

– Только люди взрослеют так долго, – объяснил Арес. – И это одна из ваших самых больших слабостей. Большинство из тех, кто живет в Подземье, взрослеет так же быстро, как крысы. А некоторые даже быстрее.

– Но как вы успеваете научить детей тому, что они должны знать? – поразился Грегор.

– Крысы учатся быстрее, чем люди. Да и потом – чему особо учиться? Есть, драться, находить пару и ненавидеть любого, кто не крыса. Не так уж много времени нужно, чтобы этому научиться, – мрачно заметил Живоглот.

– Ты знаешь много, – возразил Грегор. – Например, о том, что происходит наверху, в Наземье.

– Ну, я проводил немало времени в ваших библиотеках по ночам, – сказал Живоглот.

– Ты поднимался и читал книги? – спросил Грегор.

– Читал и ел, в зависимости от настроения. – Живоглот сменил тему. – Ладно, Наземный, можешь оставить щенка со мной. Я не буду убивать его, но не могу обещать, что смогу многому его научить. И ты должен понимать, что в Регалии тебя за это по головке не погладят.

– Меня это не волнует, – ответил Грегор. – Если они думают, что я способен делать такую грязную работу, им следует подумать еще и еще.

– Вот это правильно, парень. Ты же яростник. Не позволяй им помыкать тобой, – произнес Живоглот.

– Да, я яростник. – Грегор сказал это неуверенно, словно пробуя слово на вкус.

– Я знаю. Просто есть яростники новенькие, только-только осознавшие свое предназначение, и есть яростники ветераны, те, кто принимал участие во множестве драк. Стало быть, ты…

– Да, я новенький. И у меня даже нет меча, – пробормотал Грегор. – Опять нет меча.

– А как у тебя с эхолокацией? – неожиданно спросил Живоглот.

– Никак, – признался Грегор. – Ничего не получается.

– Но тебе следует практиковаться – и ты непременно убедишься в моей правоте, – сказал Живоглот.

– Ладно, Живоглот! – Грегор слишком устал, чтобы спорить об эхолокации.

Он поднялся.

– Так ты о нем позаботишься? Я имею в виду Мортоса.

– Если ты имеешь в виду заменить ему мать – то это вряд ли, – сказал Живоглот. – Но я сделаю все, что смогу.

Грегор подошел и погладил малыша по голове.

– О тебе позаботятся, ты слышал?

Мортос лизнул его руку.

– Дай ему вот это, когда мы уйдем. – Грегор протянул Живоглоту оставшийся шоколадный батончик. – Да, и еще. Что касается Вертихвостки… Позволь ей остаться с вами, если она вернется, хорошо?

– О нет! Что я слышу! Уж не привязался ли ты к Вертихвостке, а?! – усмехнулся Живоглот.

– Если говорить о крысах – то она, несомненно, среди наших фаворитов, – ответил Арес.

Живоглот неожиданно широко улыбнулся:

– Она может остаться – если, конечно, доберется сюда. Чудом. Высокого вам полета, обоим!

– Беги как река, Живоглот, – пожелал ему Грегор.

Когда они уже летели вперед, Грегор оглянулся через плечо.

Мортос сидел подле Живоглота и ел шоколадку – прямо вместе с оберткой.

Возможно, в конце концов это сработает.

ГЛАВА 24

Только пролетев некоторое расстояние, Грегор вдруг сообразил, что Арес не успел отдохнуть после тяжкого путешествия по туннелю.

– Не хочешь поискать местечко для отдыха? – спросил он. – Я бы мог подежурить.

Но, произнося это, он сам широко зевнул.

– Я неплохо выспался, – ответил Арес. – А вот почему бы тебе не поспать у меня на спине, пока мы летим? Я разбужу тебя, когда мне потребуется отдых.

– Ладно, спасибо.

И Грегор вытянулся у него на спине.

Шкура летучей мыши была влажной и пахла тухлыми яйцами, но одежда Грегора была не в лучшем состоянии. Зато от Ареса исходило приятное успокаивающее тепло. Грегор закрыл глаза и позволил сну вступить в свои права.

Спустя какое-то время Арес его разбудил. Они расположились на вершине скалы, и Арес тут же наловил свежей рыбы.

Грегор взял одну из рыбин, оторвал зубами порядочный кусок кожи с чешуей и выплюнул, затем откусил. Говард сначала чистил рыбу ножом и вынимал наиболее крупные кости. Но у Грегора сейчас не было ни ножа, ни даже меча. Да и какая, в сущности, разница? Все равно сейчас, в этом каменном мешке, вгрызаясь в сырую рыбину, Грегор чувствовал себя так, будто превратился в неандертальца. Тяжелая, похоже, была жизнь у неандертальцев. Хотя и его собственная не сахар.

Он подумал о вкусной, жирной пище – и рот наполнился слюной. Лазанья миссис Кормаци, в которой так много сыра и соуса… шоколадный пирог с тоненьким слоем сахарной пудры сверху… Картофельная запеканка с подливкой…

И снова впился зубами в рыбину. Не много же времени понадобилось, подумал он, чтобы цивилизованному человеку превратиться в неандертальца. Для этого процесса не понадобятся сотни тысяч лет, если ты по-настоящему голоден.

Грегор вытер руки о штаны и сел, опираясь спиной о каменную скалу. Он смотрел на луч своего фонарика, единственный источник света в этом мрачном, темном месте. Последние батарейки были на исходе. Когда совсем сядут, Грегор окажется в полной зависимости от Ареса. Впрочем, кого он обманывает?! Он и сейчас зависит от Ареса.

По сути, они уже недалеко от цели, и Арес сумеет доставить их на место живыми. Но Грегор не был уверен, что хочет поскорее вернуться в Регалию.

«Так, хватит пялиться на фонарик и жалеть себя!» – скомандовал он мысленно.

Чувствуя отвращение к себе, обвел фонариком скалы вокруг. Ничего подозрительного. Но он должен отстоять свою вахту.

Говард говорил, существуют специальные средства, чтобы держать разум в боевой готовности. Грегор некоторое время повторял в уме таблицу умножения – пусть ненадолго, но это помогло.

Потом стал вспоминать названия всех пятидесяти штатов США и их столицы, но это у него получилось значительно хуже.

Потом он попытался заставить себя сосчитать то, что принципиально считать не хотел: количество дней, проведенных в Подземье.

Это было не так уж сложно: он пробыл в Регалии как минимум два дня, прежде чем отправиться в поход по Водному пути, – это он знал точно. Путь до Лабиринта занял, по его подсчетам, около пяти дней. Потом еще день или два они провели в самом Лабиринте. Потом отправились к Живоглоту. Итак, сколько получается? Девять дней? Или десять?

Его семья никогда уже не будет такой, как прежде. Он вернется домой к Рождеству. Без Босоножки. Навсегда – без Босоножки. И Грегор поспешил вернуться к таблице умножения.

Когда проснулся Арес, они еще поели рыбы и снова двинулись в путь. Так они летели день или два: Грегор спал на спине Ареса, Арес спал, пока Грегор караулил его сон, потом снова Грегор спал на спине Ареса…

И так до тех пор, пока Арес не разбудил Грегора словами:

– Мы вернулись, Наземный…

Они больше не летели – вообще не двигались. Грегор сел и протер глаза.

Свет был очень яркий – непривычно яркий, они успели отвыкнуть от такого яркого света за эти дни. Грегор сполз со спины Ареса на гладкий каменный пол и осмотрелся: они были в Высоком зале.

Зал был абсолютно пуст, но где-то недалеко играла музыка.

– А где все? – недоуменно спросил Грегор.

– Не знаю. Судя по тому, что играет музыка, должно быть, на каком-то празднике, – ответил Арес. – Скорее всего в Тронном зале.

Они прошли несколько коридоров и оказались у дверей огромного помещения, которое Грегор никогда прежде не видел. Пол в нем плавно уходил вниз, как в кинотеатре, и везде стояли ряды каменных скамей. Зал был битком набит летучими мышами и людьми, одетыми гораздо более нарядно, чем обычно. Многие держали в руках свертки и коробочки, упакованные в красивые обертки и перевязанные бантиками. Подарки, что ли? Внимание всех было приковано к большому каменному трону в конце зала.

На троне сидела Нерисса.

Вообще-то им следовало ее помыть при случае. Волосы, свободно падающие на плечи, были нечесаны и торчали во все стороны. Расшитая золотыми нитями и драгоценными камнями мантия на костлявых плечах смотрелась нелепо.

Позади стоял Викус. Он произносил речь, держа над ее головой большую золотую корону.

Трудно определить, чье лицо в этот момент было печальнее, – лицо Нериссы или лицо Викуса.

– Что тут происходит?! – прошептал Грегор.

– Ты же видишь, коронация. Нерисса теперь будет королевой, – тихо ответил Арес.

Люкса была права: после ее гибели на трон взойдет Нерисса, а не Викус и не члены его семьи. По крайней мере – пока.

– Значит, Говард и остальные вернулись, – сказал Грегор.

Иначе как они могли узнать?..

– Похоже на то, – согласился Арес.

Если Марет выжил, он, вероятно, сейчас в больнице. Но Говард и Андромеда – они должны быть здесь!

Грегор обвел глазами зал, но не нашел их. Викус закончил речь, опустил корону на голову Нериссы и поправил ее.

Тонкая шея девушки как будто прогнулась под тяжестью короны, и Грегор подумал, как невыносимо трудно будет ей царствовать в этом ужасном, полном опасностей и войн мире. Она настолько ранима и психологически неустойчива, что даже дар предвидения вряд ли ей поможет. Эта девушка была слишком слабой, корона была ей не по силам.

Перед глазами Грегора встала Люкса, поправляющая золотую ленту на голове.

Хотела она быть королевой или нет – несомненно одно: она, как никто другой, подходила для такой работы. Но ее больше не было.

Говард прав: им следовало сделать королем Викуса. Викус мог стать отличным правителем: он был умен и хорошо разбирался в дипломатии. И он не выглядел бы так, будто готов упасть в обморок от свалившейся на него власти.

Нерисса оперлась руками на подлокотники трона и попыталась поднять голову. И в этот момент увидела Грегора.

Лицо ее исказилось ужасом, и она повалилась на пол, потеряв сознание. Корона со стуком упала с ее головы и покатилась по полу. Поднялась страшная суматоха.

Немедленно появились носилки, и Нериссу унесли. Те из подземных, кто был против коронования, обменивались многозначительными кивками и что-то бормотали друг другу, остальные просто бурно обсуждали происшествие.

Но наконец кто-то заметил Грегора и Ареса.

До этого они так и стояли в дверях, и никто не обращал на них внимания – все были заняты происходящим. Теперь же сотни лиц повернулись к ним, отовсюду слышались вопросы, возгласы, восклицания.

Грегор увидел, как Викус машет им снизу, призывая спуститься.

Совсем не таким Грегор представлял свое возвращение: он не хотел рассказывать перед этой толпой про Мортоса… Он намеревался тихонько переговорить с Викусом и отправиться домой. Но вышло иначе.

Пока Грегор и Арес спускались к Викусу, толпа расступалась перед ними. В зале воцарилась тишина. К тому моменту когда они подошли к трону, тишина была такая, что можно было слышать, как муха пролетит.

– Приветствую вас, Грегор Наземный, Арес. Мы счастливы видеть вас живыми. Какие вести вы принесли? – спросил Викус. – Вы нашли Мортоса?

– Да, – ответил Грегор. – Мы его нашли.

По толпе пробежал шум. Викус поднял руку, призывая к тишине.

– И ты… забрал его свет? – спросил он Грегора.

– Нет. Я отдал его Живоглоту, – ответил Грегор.

Сначала по толпе пронесся вздох недоверия, затем началось истинное сумасшествие. Грегор видел вокруг себя сотни перекошенных от ярости лиц. Что-то стукнуло его по затылку, он дотронулся до ушибленного места и увидел на руке кровь. К ногам его упал, неприятно вибрируя, кристалл необыкновенной красоты, весь в узорах. Видимо, один из подарков, приготовленных для новой королевы. Рядом падали все новые предметы: чернильница, медальон, кубок… Единственное, что объединяло их, – они все были из камня. И Грегор вдруг осознал, что никакого значения не имело, насколько эти предметы прекрасны. Да, их можно было назвать произведениями искусства – но это не меняло того факта, что его и Ареса хотели до смерти забить камнями.

Арес попытался защитить Грегора своим телом, но это не помогло. Атака все усиливалась, камней становилось все больше, Арес и Грегор вынуждены были отступить и прижаться к стене. Голоса все громче и настойчивее требовали их смерти.

Грегор вспомнил слова Живоглота: «В Регалии тебя за это по головке не погладят». Вообще-то крыс мог высказаться и точнее!

В этом хаосе послышался звук рога, и толпа слегка расступилась. Отряд гвардейцев полукругом встал вокруг пленников, и их вывели из зала.

– Следуйте за мной, – велела женщина, возглавлявшая отряд, и Грегор с удовольствием последовал за ней, счастливый тем, что им удалось вырваться из рук разъяренной толпы.

Кажется, она что-то говорила, но Грегор ее не слушал. Они спускались ступенька за ступенькой и наконец оказались в самом низу – в подвале дворца.

Женщина открыла перед ними каменную дверь, и Грегор почувствовал, что происходит что-то из ряда вон. Они с Аресом вошли в комнату без факелов, и дверь за ними с неприятным звуком захлопнулась.

– Где это мы? – спросил Грегор. – Это специальная комната, чтобы защитить нас от толпы?

– Скорее чтобы защитить от нас, Наземный, – горько сказал Арес. – Это тюрьма. Мы находимся под арестом за государственную измену.

– Что такое?! – спросил пораженный его словами Грегор. – За какую еще измену?

– За тяжелейшее преступление против государства Регалия, – произнес Арес. – Ты что, не слышал обвинения?

Грегор не слышал ничего – толпа ревела слишком громко.

– Ну уж нет! – Он принялся барабанить по двери кулаками. – Выпустите меня отсюда! Я должен поговорить с Викусом!

Ответа не последовало. Он понял, что может барабанить сколько угодно, хоть в кровь разбить руки о каменную дверь, – все равно никто не услышит и не откликнется.

Грегор повернулся к Аресу.

– Значит, измена, да? Замечательно! И что будет, если нас признают виновными? Нас изгонят или что еще?

– Нет, Наземный. – Арес говорил тихо, но твердо. – За измену полагается лишь одно наказание: смертная казнь.