Текст книги "Грегор и подземный лабиринт"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Он услышал, как Марет отдал команду стрелять. И тут случилось нечто странное. Когда первый «кровяной» шарик вылетел из пушки и полетел в сторону Грегора, все вокруг – подземные, арена, пушки – как будто исчезло. И остались только эти шарики, что неслись со страшной скоростью прямо на него. Он слышал звук, с которым они взрывались. И чувствовал, как какая-то жидкость заливает его лицо.

А потом все кончилось.

Постепенно окружающее вернулось: сначала появились трибуны стадиона, потом он увидел ошарашенные лица стоявших вокруг подземных.

По лицу и рукам Грегора стекала и капала на землю липкая красная жидкость.

Стараясь унять бешеное сердцебиение, он опустил глаза и посмотрел под ноги.

И увидел там остатки пятнадцати взорвавшихся от удара мечом шариков.

ГЛАВА 7

Грегор разжал пальцы, меч выскользнул из его рук и упал на землю.

Все вокруг, включая меч и самого Грегора, было заляпано красной жидкостью, которая действительно очень напоминала кровь. Грегор вытер руку об рубашку, и на ней остались красные пятна. Он чувствовал себя совершенно обессиленным.

Грегор развернулся и пошел прочь от этого меча, от этих шариков, от подземных, которые шепотом о чем-то взволнованно переговаривались между собой. С других сторон стадиона бежали к пушкам другие подземные, до которых уже дошли слухи о том, что произошло. Он почти физически ощущал тяжесть их взглядов, и кто-то, возможно, Марет, позвал его по имени. Грегору стало трудно дышать.

Неожиданно перед ним появился Арес.

– Я знаю место. – Он сказал только это, ни слова больше.

Грегор почти на автомате вскарабкался на его спину, и они полетели. Вслед им неслись голоса, кто-то звал Грегора, но Арес не останавливался. Летели они в сторону, противоположную от ворот Регалии.

– Тебе не помешает взять с собой свет, – указал Арес на ряд горящих возле туннеля, в который они направлялись, факелов, и Грегор захватил один из них. В свете факела его рука лоснилась и казалась окровавленной. Он отвернулся, чтобы этого не видеть.

Арес нырнул в боковой туннель, который, в свою очередь, тоже раздваивался. Наконец они оказались у небольшого подземного озера, окруженного множеством маленьких гротов. Арес протиснулся в один из них. Удивительно, но узкий вход вел в довольно широкую и высокую пещеру, свод которой сверкал и искрился от росших на нем кристаллов.

Грегор слез со спины Ареса и ступил на каменный пол пещеры. Он сел, уткнувшись головой в колени, и попытался восстановить дыхание.

– Что там было?

Как он ухитрился разбить все пятнадцать шариков? Он же до этого, когда тренировался с Маретом, никакой особой ловкости не проявил… Но когда эти «кровяные» шарики в него полетели…

– Ты видел, Арес? Ты видел, что я сделал? – спросил Грегор.

Над стадионом парило несколько летучих мышей, но Грегор не был уверен, что Арес был среди них. Арес несколько секунд молчал, не двигаясь и не глядя в сторону Грегора, а потом ответил:

– Ты разбил все кровяные шарики.

– Я их все разбил, – эхом отозвался Грегор, все еще не в силах в это поверить. – Но ведь… ведь я даже толком меч держать не умею!

– Видимо, ты быстро учишься, – сказал Арес, и Грегору это почему-то показалось смешным.

Он оглянулся по сторонам и увидел, что в пещере были запасы еды, одеяла, факелы…

– А что это за место? – спросил он. – Что-то типа убежища?

– Да, это мое убежище. Когда-то оно было общим для нас с Генри. Мы убегали сюда, когда нам надоедало быть с остальными. А теперь это больше чем убежище – это мой дом.

До Грегора не сразу дошел истинный смысл этих слов.

– Так ты… ты не живешь с другими летучими мышами? Я думал… я думал… мы же с тобой породнились, а значит, с тобой все должно быть нормально, ну, то есть – вся эта история с Генри и вообще… я думал – все улажено?

– Да, это спасло меня от изгнания. Официального изгнания. Но никто, кроме Авроры и Люксы, теперь не разговаривает со мной, – ответил Арес.

– А как же… Викус? – Грегор, пораженный, забыл на минуту о собственных проблемах.

– А, ну да, еще Викус. Но он всегда со всеми разговаривает, – сказал Арес без особого воодушевления.

Грегор и вообразить не мог, насколько плохи дела у Ареса. Тот избежал физического изгнания, но уже не был своим в Регалии, раз и навсегда став чужаком. А тут еще Грегор – вернулся и принялся командовать и помыкать им как слугой.

– Слушай, прости меня за вчерашнее, мне правда очень жаль! – сказал Грегор. – Я просто жутко испугался за Босоножку, вот на тебя и сорвался.

– Ну, я тоже был не в духе, и ты тут ни при чем, – ответил Арес.

Что ж, это было неплохое начало – напряжение между ними стало спадать.

Но Арес все еще оставался для Грегора совершенным незнакомцем.

– А как вы с Генри сошлись? – вдруг с бухты-барахты выпалил он. Может, это не слишком вежливо – спрашивать о таких вещах, но Грегору действительно хотелось знать.

– Генри выбрал меня, потому что я был диким и все знали, что я частенько нарушаю правила нашего народа. А я выбрал Генри, потому что он был королевских кровей, и мне это льстило, к тому же под его покровительством я мог чувствовать себя безнаказанным, – ответил Арес. – И знаешь, это было не так уж плохо. Мы везде летали вместе, у нас было много общего. Мы почти во всем совпадали друг с другом. Почти. Не совпали только в одном…

Значит, среди летучих мышей Арес был своего рода бунтарем. Понятно, именно такую летучую мышь и должен был выбрать Генри.

Грегор же выбрал Ареса, потому что Арес спас ему жизнь, рискуя своей. Но если бы не было этих экстраординарных обстоятельств – был бы его выбор таким же? На этот вопрос у него ответа не было.

У входа в пещеру послышался шум крыльев, и влетела Аврора, с Люксой на спине.

– Мы так и знали, что найдем вас здесь! – воскликнула Люкса, соскочив с Авроры и чуть не приплясывая на каменном полу. – Это было здорово! Вы это видели? Вы видели выражение лица Стелловет?

– Она как будто уксуса хлебнула, – промурлыкала Аврора, тоже пребывающая в отменном настроении.

– Почему? – удивился Грегор.

– Почему? И ты еще спрашиваешь почему? Да из-за того, что ты сделал с «кровяными» шариками! – Люкса говорила громко, будто он был глухим. – Она хотела выставить тебя дураком, поставить в неловкое положение, а вместо этого ты взял и разбил все! Мало кто за всю историю такое делал, Грегор! Это было просто чудесно!

Эти слова впервые вызвали в душе Грегора нечто похожее на гордость от успеха. Может, он и правда отреагировал чересчур бурно – эта кровавая краска и все такое… Может, он и в самом деле сделал нечто суперское, что-то типа того, когда одним ударом загоняют в лузы много шаров в бильярде или когда всухую выигрывают в бейсболе.

– Да? – переспросил он неуверенно.

– Ну конечно! Я не видела Стелловет в таком бешенстве со времен пикника! – воскликнула Люкса, хихикая.

Обе летучие мыши начали издавать довольно странный звук, что-то вроде «хух-хух-хух», и Грегор не сразу догадался, что это они смеются.

– О, Грегор, это надо было видеть! Викус тогда собрал нас, включая моих кузенов с Источника, ведь он считает, что мы должны держаться друг друга. И Стелловет притворилась, будто слышит крыс, чем очень напугала Нериссу. Тогда Генри хитростью заставил ее наесться куколок шелкопряда! Она плевалась потом весь день и выковыривала остатки из зубов, приговаривая: «Уф, этофо я фам никофа не забуфу!» – И Люкса очень удачно изобразила человека, который пытается говорить с набитым нитками ртом.

– Как же ему удалось заставить ее есть эту дрянь? – со смесью восторга и ужаса спросил Грегор.

– Он просто сказал, что это редкий деликатес, предназначенный исключительно для особ королевской крови – и больше ему ничего не надо было делать. Она тут же набрала полную пригоршню и запихала в рот, – сказала Люкса.

– Генри ничего не стоило кого-нибудь облапошить, – произнес Арес, сопроводив это высказывание своим странным смехом. Но, внезапно перестав смеяться, он печально добавил: – Кого угодно, даже меня.

Будто туча опустилась на морды летучих мышей и на лицо Люксы. Пожалуй, с ними Генри обошелся куда хуже, чем со Стелловет.

– Генри совершал ошибки, – сказала Люкса мрачно. – Но что до кузенов с Источника – тут он не ошибался. Особенно со Стелловет. Она спит и видит, чтобы мы с Нериссой умерли, потому что надеется, что тогда Викус станет королем, а она, его внучатая племянница, потом унаследует трон.

Последовала пауза, после которой Аврора попыталась направить разговор в более приятное русло:

– То, что сотворил сегодня Грегор, и тебе на руку, Арес, – произнесла она.

– Посмотрим, – буркнул тот.

– Увидишь. Совсем недурно быть породненным с тем, кто может разбить все шарики! – вмешалась Люкса. – Теперь никто не посмеет тебя игнорировать.

Грегор очень надеялся, что так и будет: похоже, жизнь Ареса была уж очень несладкой.

Неожиданно Арес с Авророй насторожились и вздернули головы кверху. Люкса мгновение прислушивалась, потом вскочила на спину Авроры, и они взмыли в воздух.

– Тревога, Наземный! Садись скорее на меня, – негромко сказал Арес.

Грегор, не выпуская из рук факела, запрыгнул на Ареса, и они взлетели.

– Что за тревога? Что это значит? – спросил Грегор, когда они уже летели прочь от озера.

Голос Ареса звучал спокойно, но мускулы его были напряжены как камень.

– Это значит, что крысы вторглись в Регалию, Грегор.

ГЛАВА 8

Услышав эти страшные слова, Грегор судорожно вцепился в шкуру Ареса и тут же представил себе самое худшее. Если крысы в Регалии, это может означать лишь одно: они пришли за Босоножкой!

– Скорее, Арес! Умоляю – скорее! – шептал он.

– Не волнуйся, Наземный, я сделаю все, что могу! – ответил Арес. Его мощные крылья взлетали вверх и падали вниз так быстро, что их было не разглядеть. – Люкса с Авророй тоже полетят прямо к твоей сестре.

Прошло всего несколько минут, но Грегору казалось, что обратный путь они проделывали целую вечность. И всю эту вечность Грегор отгонял от себя видения с крысами, которые рыскают по улицам Регалии в поисках единственно нужной им жертвы. А вдруг вместе с ними явилась и та, гигантская белая крыса? Вдруг она примчалась, чтобы поскорее убить его сестренку?

Пролетая над стадионом, они увидели одного из стражей. Тот махал им руками, показывая в сторону каменных городских ворот, и кричал:

– Их там всего две! Там, у ворот! Лучше не приближайтесь!

Арес слегка замедлил движение, тем более что они уже были достаточно близко, чтобы разглядеть битву, происходившую на земле. Прямо перед воротами две крысы сражались за свою жизнь с дюжиной людей и летучих мышей. Та, что поменьше, была удивительно прыгучей – но ей не давала развернуться в полную силу вторая, значительно более крупная, которая прикрывала первую, вызывая бой на себя.

Эта здоровенная крыса двигалась с такой скоростью, что поначалу Грегор не смог ее толком разглядеть. Она крутилась как волчок, прыгала с задних лап на передние и обратно, яростно бросаясь на все, до чего могли дотянуться ее когтистые лапы. Грегор видел, что люди и летучие мыши уже изранены, а на крысах не было ни единой царапинки. Это смахивало на бой, как в кино про боевые искусства: когда никто даже прикоснуться не может к сенсею-учителю, или как его там.

– Да, очень похоже… – И тут Грегора осенило: – О нет! – закричал он. – Это же он! Это может быть только…

– Живоглот! – подхватил Арес.

– Их надо остановить!

Арес уже несся вниз. Он стремительно вылетел сбоку, опрокинув сразу двух всадников на передней линии, сделал в воздухе восьмерку, чтобы слегка дезориентировать остальных, а потом совершил несколько странных движений над головой Живоглота.

– Остановитесь! – кричал Грегор. – Перестаньте! Это друг!

Подземные слегка отступили, чтобы случайно его не задеть, и принялись свирепо отгонять Ареса.

– Да нет, вы не понимаете! Он на нашей стороне! Это Живоглот! – пытался Грегор перекрыть голосом весь этот шум и гам.

Услышав имя Живоглота, подземные умолкли и отошли назад. Огромный крыс перестал крутиться на месте и лениво завалился на спину. Морда его, изуродованная шрамом, вначале скривилась в широкой ухмылке, а потом он разразился хохотом:

– Ты только глянь на них, Наземный. Какие отчаянные рубаки!

Грегор тоже с трудом удержался от смеха, потому что зрелище было в самом деле забавным: кое-кто из подземных буквально челюсть потерял в пылу боя. Но Грегор сдержался.

– Ну хватит, – примиряюще сказал он Живоглоту. – Не вижу ничего смешного.

Живоглот еще сильнее задергался от смеха.

– Да нет, это ужасно смешно! И ты это понимаешь! Ты ведь и сам готов посмеяться!

Атмосфера вокруг была столь напряженная, что ничего глупее придумать было нельзя. С одной стороны стояли, не остывшие от боя, подземные, в том числе раненые. А с другой – катался по земле от хохота огромный крыс. И Грегор действительно хихикнул. Совсем чуть-чуть. Он, конечно, тут же взял себя в руки, но было уже поздно – все это слышали.

– Просто заткнись, ладно? – сказал он Живоглоту, который не обратил на его слова никакого внимания, продолжая радостно скалиться.

– Может, кто-нибудь позовет Викуса, или Соловет, или кого там еще? – обратился Грегор к остальным. Никто даже не шевельнулся, и ответа не последовало. Он заметил, что вторая крыса стоит, прижавшись спиной к воротам, и тяжело дышит. Вид у нее был испуганный, глаза так и метались из стороны в сторону. Грегор подумал, что эта крыса, возможно, друг Живоглота.

– Эй, простите нас за все это, – сказал Грегор, обратившись к ней. – Меня зовут Грегор. Приятно познакомиться.

Вместо ответа крыса обнажила зубы и так яростно зашипела, что Грегор с Аресом инстинктивно отшатнулись.

Живоглот от восторга застучал хвостом по земле, корчась в судорогах от смеха.

– Ах-ха-ха! Ох-хо-хо! – рыдал он. – Даже не пытайся ее умаслить! – почти рыдал он. – Вертихвостка ненавидит всех и вся!

Маленькая крыса огрызнулась в сторону Живоглота, а затем выдрала из земли кусок мха и сунула в образовавшуюся ямку нос.

– Так. Ну, что поделаешь. У всех свои странности.

– Всем на землю! – услышал Грегор властный голос.

Обернувшись, он увидел Соловет во главе отряда подземных верхом на летучих мышах. Подземные опустились на землю стройной колонной в виде ромба. Не глядя на Живоглота, Соловет обошла солдат и мышей, оглядывая каждого и отсылая раненых за медицинской помощью. Тех, кто не пострадал в бою, она отпустила отдыхать.

Живоглот за это время немного успокоился, привел себя в порядок и с комфортом улегся на бок. Вертихвостка так и стояла, сунув в мох нос, – от волнения она часто дышала.

Соловет подошла наконец к крысам, сделав Аресу знак опуститься. Смерив непрошеных гостей ледяным взглядом, она произнесла:

– Я только что отправила одиннадцать моих бойцов в госпиталь.

– Ой, да я же их едва задел! Я только хотел преподать им небольшой урок, и мы с тобой оба знаем, что они в нем нуждались! – ответил Живоглот, многозначительно кивнув.

– Ты, кажется, должен завтра участвовать в большом саммите. – В голосе Соловет не было вопроса.

– Ах, завтра? А я почему-то решил, что сегодня. Просто мы ждали-ждали… и бедная Вертихвостка никак не могла дождаться, когда впервые окажется в Регалии, и я уже не мог смотреть на ее мучения – ты же знаешь, у меня мягкое сердце. Так ведь, Вертихвостка? – С этими словами Живоглот подтолкнул вторую крысу кончиком хвоста.

Вертихвостка высунула на секунду нос из мха, щелкнула зубами в направлении хвоста Живоглота и снова сунула нос обратно.

– Разве она не прелесть? По-моему, она неотразима, – умильно произнес Живоглот. – Представьте, как я позабавился, когда мы с ней вместе путешествовали по Мертвым землям. Только представьте, как это было весело.

Вертихвостка покосилась на него и слегка заворчала, но нападать не стала.

– И чем мы обязаны счастью лицезреть ее у нас? – едко спросила Соловет, не сводя с Вертихвостки глаз.

– О, я просто захотел сделать вам подарок! Она подарок – для тебя, для всех вас, для Грегора. Да, особенно для Грегора, – ответил Живоглот.

Грегор взглянул на этот подарочек с некоторой тревогой:

– Для меня?! Это подарок для меня?!

– Ну, не в буквальном смысле, конечно, – она ведь не моя собственность. Но мы заключили с ней сделку: она согласилась помочь найти Мортоса, а я взамен согласился принять ее в нашу небольшую компанию крыс в Мертвых землях – если, конечно, она справится, – сказал Живоглот. – Знаете, несколько лет назад ее изгнали из крысиного королевства, и ей довольно трудно приходится одной.

– Да потому что она чокнутая, – отрезала Соловет, как будто ей теперь все было ясно.

– О нет-нет, она совсем не чокнутая! Ну, то есть – не совсем чокнутая. У Вертихвостки есть дар. Ну-ка, милая, покажи им, что ты умеешь, – обратился Живоглот к Вертихвостке.

Та молча смотрела на него в упор.

– Ну давай же, начинай, а то я расторгну наш договор!

Вертихвостка нехотя подняла голову, счистила с морды мох и подергала носом. Она встопорщила усы, расширила ноздри, сделала глубокий вдох и поморщилась.

– Сестра мальчика находится на третьем этаже в большом круглом манеже в комнате, где много еще других щенков и двое взрослых. Сейчас она ест – печенье с молоком. У нее растет новый зуб, и на ней розовая рубашечка. – И она засунула нос обратно в мох.

Соловет вздернула брови:

– Выходит, она… нюхосенс?

– Ну да! Ее способность различать запахи столь развита, что она может чувствовать даже цвет. Таких, как она, единицы. Она совершенно аномальна. Неправильная комбинация хромосом. Она пария, изгой – потому что ее дар опасен даже для ее собственного народа. Но для вас, дорогая Соловет, я думаю, она может быть весьма, весьма небесполезна, – ответил Живоглот.

– И к тому же она неплохой боец, раз умудрилась выжить одна в Мертвых землях. – Соловет в первый раз за все это время улыбнулась. – Ты останешься обедать, Живоглот?

– Ох, меня легко уговорить! – произнес Живоглот. – Особенно если ты попросишь приготовить эту штуку с креветками. И пускай не скромничают со сливками – их много не бывает. А для Вертихвостки приготовьте как можно больше еды, но только никаких специй и как можно меньше кулинарной обработки. Ваши запахи сводят ее с ума, – добавил Живоглот.

Соловет приказала отвести Вертихвостку в одну из глубоких пещер за пределами Регалии, где запахи города не будут так сильно ее тревожить.

Перед уходом она повернулась к Грегору:

– У меня не было возможности поприветствовать тебя, Грегор. Я слышала, ты сегодня устроил суматоху на тренировке.

– Да уж, суматоха получилась что надо, – ответил Грегор.

– Он разбил все шарики, – сообщила Соловет Живоглоту.

– Вот как? – Живоглот посмотрел на Грегора с нескрываемым интересом, а потом неожиданно взмахнул хвостом и рассек воздух прямо перед его носом. В следующую секунду Грегор с удивлением обнаружил, что держит кончик хвоста в руке – он рефлекторно схватил его, защищаясь.

– Ну, этому научить нельзя! – констатировал Живоглот, осторожно вытягивая хвост из кулака Грегора.

Чтобы не вызывать лишней паники среди жителей города, Соловет увела Живоглота в город каким-то тайным путем, а Арес с Грегором на спине полетел во дворец. В Высоком Зале их встречали стражи, и после некоторого замешательства они поприветствовали Ареса как подобает. Возможно, Аврора была права. Возможно, быть породненным с тем, кто разбил все шарики, – это очень круто.

В ванной Грегор все тер и тер себя губкой, пытаясь смыть кровавую краску, но она прочно въелась в кожу. Наконец он оставил эту затею, от души надеясь, что краска сотрется прежде, чем он появится в школе… покончив с этой белой крысой, конечно.

Он отправился за Босоножкой и был ужасно рад, когда увидел там Далей, – она была отличной няней, и когда Босоножка была с ней, на душе у него было спокойно.

– Ну, как она себя вела? Что поделывала?

– О, у Босоножки был очень интересный и насыщенный день. Думаю, она довольна. А вот бедному Темпу пришлось несладко, – сказала Далей, кивком указывая Грегору на таракана.

Только сейчас Грегор его заметил. Гигантский таракан скромно стоял в углу, на нем красовались бесчисленные детские одежки, а вокруг суетились детишки. На каждой лапке Темпа были ботиночки, шея его торчала из лилового платьица в оборочках, а усики были щедро украшены розовыми бантиками. Босоножка с победным видом водрузила ему на голову меховую шапку, и дети начали прыгать, хлопать в ладоши и визжать от переполнявшего их восторга.

– У Темпа сапка! У Темпа сапка! – немедленно сообщила Босоножка брату, когда он к ней подошел.

– О-о-ох! – застонал Темп печально, явно ища сочувствия. – О-о-ох!

– Да, в самом деле – шапка, – сказал Грегор, сочувственно подмигнув таракану. – И выглядит он чудесно. Но сейчас пора идти ужинать, Босоножка. – Он наклонился и шепнул Темпу: – Не волнуйся, дружище, я тебя вытащу отсюда!

Стараясь не смеяться, он начал осторожно снимать с бедолаги многочисленные предметы туалета. Ему самому частенько приходилось нелегко, когда с ним играла Босоножка, и потому он сейчас особенно сочувствовал таракану и испытывал к нему благодарность за его терпение. Бедняга, вероятно, провел в таком виде немало времени.

Ужин с самого начала не задался. Это была не просто трапеза, но попытка объединить их – всех тех, кто участвовал в прошлом походе, точнее, тех, кто в нем уцелел. Из восьми оставшихся в живых отсутствовал только отец Грегора, а остальные – Грегор, Босоножка, Люкса, Арес, Аврора, Темп и Живоглот – сидели за столом, во главе которого находились Викус и Соловет.

Викус, вероятно, полагал, что это доставит всем удовольствие. Но даже Грегору было нестерпимо больно от нахлынувших воспоминаний о тех, кто погиб: о двух пауках, о тараканихе и – да, о Генри тоже… Какой же болью отзывались сердца остальных, тех, кто был гораздо ближе к погибшим!

К тому же именно сейчас, за столом, Босоножка вдруг вспомнила о Тик.

Когда тараканиха пожертвовала собой ради Босоножки, та была в забытьи и ничего не видела. Потом, уже дома, Грегор говорил ей, что с Тик все хорошо: во-первых, он не знал, как объяснить двухлетнему ребенку, почему его друг ушел навсегда, а во-вторых – он ведь не думал, что им придется сюда вернуться! И вот теперь тоненький голосок, без конца повторявший: «А де Тик? А де Тик?» – наводил на него тоску.

После нескольких минут этих нескончаемых «А де Тик?» никому за столом уже кусок не лез в горло. Арес, не извинившись, встал и вылетел прочь из зала. А Темп сполз под стол и издавал там какие-то странные щелкающие звуки, которые Грегор определил для себя как рыдания.

Даже Живоглот был удивлен списком приглашенных:

– Серьезно, Викус, – ты ведь не думаешь, что мы сейчас с умилением начнем вспоминать давешние подвиги? И зачем бы это нам понадобилось?!

– Я думал, это поможет кое-кому пережить потерю, – вздохнул Викус. – И даст каждому почувствовать, что он не одинок…

Люкса резко вскочила, так резко, что стул опрокинулся, и выбежала из зала. Аврора тут же помчалась за ней.

– Ну что ж, замысел явно удался, – промурлыкал Живоглот. – Впрочем, тем лучше – мне больше достанется!

Он протянул когтистую лапу к блюду с креветками в сливочном соусе, придвинув его к себе. Потом сунул в него морду и моментально выхлебал все, что в нем было. Это так впечатлило Босоножку, что, восхищенная таким способом употребления пищи, она тоже опустила личико в свою тарелку.

– М-м-м, – мечтательно закатил глаза Живоглот, поднимая от блюда перепачканную соусом морду.

– М-м-м, – повторила за ним Босоножка. Она хихикнула, снова опустила мордашку в тарелку и шумно хлюпнула.

Тем временем Живоглот своим длинным языком слизывал с морды остатки сливок.

– Очень вкусно! В Мертвых землях нет ничего подобного. Особенно сейчас – с тех пор как вы, люди, лишили крыс возможности добраться до рыбных мест.

– Ну, может быть, чуточку поголодав, крысы станут осмотрительнее и в следующий раз хорошенько подумают, стоит ли с нами связываться, – довольно прохладно сказала Соловет, накладывая себе порцию грибов.

– Неужели крысы на самом деле голодают? Ведь это неправда! – удивился Викус.

– Да что ты?! – с иронией откликнулся Живоглот. – Ты говоришь, неправда? Вы же оттеснили их до границы с муравьями. Рыба там не водится, то есть водится, но ловить ее крайне опасно, и улов невелик. И что же, по-твоему, крысы должны при этом чувствовать?

За столом воцарилась тишина. Грегор попытался представить себе, каково это – быть крысой. Голодной крысой. По собственному опыту он знал, что когда голоден, ты не можешь думать ни о чем другом, кроме еды. Ну и иногда – о том, что у кого-то еды навалом. Видимо, крысы тут не исключение.

– На самом деле это не было частью плана. Но у меня и так по горло хлопот, чтобы думать еще и об этом. Но помни, Соловет: как аукнется, так и откликнется. Посеешь ветер – пожнешь бурю.

– Так ты об этом пришел мне сообщить? – Соловет даже не смотрела в его сторону.

– Нет-нет, что ты! Ты знаешь, что делаешь. Ну, или по крайней мере думаешь, что знаешь. Я просто привел вам Вертихвостку. А еще – я должен научить Грегора искусству, которым вы не владеете. – Живоглот сунул в рот последний кусочек хлеба и отвалился от стола. – Ну что, парень, готов?

– Готов к чему? – спросил Грегор, глядя, как крыса смахивает с шерстки хлебные крошки.

– К своему первому уроку! – Живоглот шумно глотнул. – Он начнется прямо сейчас.