Текст книги "Грегор и тайный знак"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 15

«Так вот, значит, как начинаются войны…» – подумал Грегор.

Не с противостояния двух армий на поле боя, когда вооруженные до зубов бойцы только и ждут сигнала к атаке…

Не с вторжения крыс, волной хлынувших на улицы Регалии…

Не с пикирующих на ничего не подозревающих крыс летучих мышей…

Нет, все начинается тихо и незаметно.

В какой-нибудь уютной комнате, или на природе, или вот как сейчас – в туннеле, когда кто-то наделенный властью решает, что время пришло.

– Нет, – сказал Грегор. – Ну нет. Нужно сначала попытаться найти другие способы это остановить.

– Слишком поздно, – ответила Люкса. – Находясь в Регалии, я никогда бы не смогла объявить эту войну! Я и на безобидный пикник с трудом смогла отпроситься! А здесь, вдали от города, я свободна в своих решениях!

– Так, может, тебя потому и держали в городе – чтобы ты ненароком не объявила кому-нибудь войну! – не удержался Грегор.

– Ты что, не видел эти мертвые тела, Грегор?! – взвилась Люкса. – Что, по-твоему, мне оставалось делать? Просто сидеть и смотреть, как моих друзей убивают?

– Ну, мы не можем знать планов крыс относительно зубастиков, – вмешался Говард. – Но мы знаем, что вся их история – это кочевания с места на место, кузина. И возможно, большинство зубастиков сейчас уже достигли своего нового места обитания и находятся в полной безопасности, обустраивая свои гнезда.

– Но они покинули старые гнезда не по доброй воле! – не сдавалась Люкса. – И те сотни, которые лежат там мертвые, не выглядят особенно счастливыми!

– Ладно! Но все равно – почему ты не хочешь сначала поискать какие-то другие возможности, кроме объявления войны? – спросил Грегор.

– Например? – Люкса смотрела на него в упор.

– Сейчас мне ничего не приходит в голову, – растерялся под ее взглядом Грегор. – Но я подумаю – и обязательно предложу что-нибудь менее экстремальное!

– Отлично. Если тебе придетчто-то в голову – я с великим удовольствием тебя выслушаю, – ответила Люкса. – Уверена, это будет нечто потрясающее!

Она насмехалась над ним. У Грегора вдруг возникло ощущение, что он говорит с Живоглотом. Он тоже посмотрел на нее в упор и сказал:

– Конечно, гораздо проще взять и объявить войну.

– Да, это нетрудно, – парировала она.

– Интересно, как ты собираешься теперь из всего этого вылезать.

– Сомневаюсь, что тебе удастся удовлетворить свой интерес. Потому что ты отправишься домой, – произнесла Люкса. – А нам, знаешь ли, придется остаться и жить здесь.

Больше они не сказали другу ни слова и даже избегали друг на друга смотреть.

Грегору не хотелось спорить с Люксой. Единственное, чего ему теперь хотелось, – это придумать такое решение проблемы, которое бы убедило и устроило всех.

Но дело было в том, что он не знал, как еще заставить крыс прекратить мучить мышей. Как люди могут повлиять на крыс без применения силы? Даже Грегор понимал, что крысы не станут слушать никакие доводы людей. Да, во время эпидемии чумы люди помогали крысам, давая им еду и лекарства, но все же у крыс от всей этой истории горький осадок – и их можно понять.

А еще больше все осложнялось тем, что у крыс не было общепризнанного лидера, который мог повести их за собой. После гибели короля Грызера крысы разделились на враждующие группы, а чума и вовсе ввергла крысиный народ в хаос и неразбериху.

И вот теперь появился Мортос. Он должен был стать следующим королем.

Но что в этом случае будет с крысами, которые откажутся следовать за ним? С такими, как Живоглот и его стая. Что будет с такими крысами, как Коготок, которая участвовала вместе с Грегором в поисках лекарства от чумы, пытаясь спасти своих детенышей?

Мысль о ней не давала Грегору покоя. Стала бы она поддерживать Мортоса?

Да и жив ли еще Мортос? Может, Живоглоту все-таки удалось настигнуть и убить его?

Кому Люкса объявила войну? Тем крысам, которые сбросили несчастных зубастиков с утеса? Тем, кто поддерживает Мортоса? Или всем крысам вообще – независимо от того, какую позицию они занимают и что думают? И как бы Люкса ни представляла себе все это – Грегор был уверен, что если война начнется – ни у кого не будет ни времени, ни желания, ни возможности спрашивать каждую крысу о ее взглядах, прежде чем убить ее.

Грегор вдруг понял, что ему очень хотелось бы обсудить все это с Хэмнетом, отцом Газарда.

Но Хэмнет погиб – его убили острогубцы-муравьи во время битвы в джунглях.

Десять лет назад Хэмнет был лучшим воином во всей Регалии, потенциальным главнокомандующим армии регалианцев. Однажды во время атаки на крыс он последовал приказу и велел разрушить дамбу, которая окружала сад, подаренный крысам людьми. Вода, которая хлынула в сад, уничтожила огромное количество не только крыс, но и людей, и летучих мышей. Она унесла жизни многих крысиных детенышей, спрятанных в ближайших пещерах.

Хэмнет был вне себя от ужаса и горя, после чего просто исчез. Долго о нем ничего не было известно, но спустя десять лет он вдруг обнаружился в джунглях с маленьким сыном на руках и стал проводником для Грегора.

Грегор вспомнил, как Викус, уговаривая Хэмнета вернуться в Регалию, спросил: «Что такого ты делаешь в джунглях, чего не можешь делать в Регалии?» И Хэмнет тогда ответил: «Я не причиняю боли… Я больше никому не причиняю боли».

Он слишком хорошо понимал, что, если вернется в Регалию – ему снова придется участвовать в сражениях и убийствах.

Хэмнет пытался объяснить свою позицию Люксе. Он говорил, что война – это плохо, в ней гибнут ни в чем не повинные создания. Война ничего не решает, а только усиливает противостояние между людьми и крысами и заставляет их сильнее ненавидеть друг друга… Он считал, что война – самое крайнее средство, которое нужно использовать, когда все мирные возможности исчерпаны.

Все это находило живой отклик в сердце Грегора.

Потом, правда, случилось так, что на них напала целая армия муравьев-острогубцев, с которыми пришлось сражаться, и в этом бою Хэмнет погиб. Но все, что он говорил о войне… вообще все, что он говорил, – было правильно. В глубине души Грегор и сам это знал. Он только не знал, как донести свое понимание до Люксы, как переубедить ее.

Видимо, здесь это невозможно. Здесь, по соседству с разлагающимися телами несчастных мышей и рыскающим где-то неподалеку Мортосом.

Да и с чего бы ей его слушать? С чего прислушиваться к нему, вещающему о том, что война – это плохой выбор, если он сам не так давно уничтожил сотни змей с довольной улыбкой на лице?

Он наконец уснул, сконфуженный и с болью в сердце. И без единой «потрясающей» идеи.

Когда Грегор проснулся, летучие мыши уже наловили рыбы. Светляки набросились на еду, издавая довольно противные чавкающие звуки, словно не ели несколько дней.

Кроме рыбы, Говард выдал всем остатки еды для пикника: там были грибы в сметанном соусе и слегка увядшие овощи.

Темп и летучие мыши теперь питались только рыбой, но еда в корзинах стремительно убывала. Теперь там оставались лишь несколько ломтей черствого хлеба, немного сыра, немного сухих овощей и пара кексов. Грегор оценил количество припасов и вспомнил, как Босоножка ныла, требуя еды и воды в джунглях. Это было невыносимо.

Поэтому он со вздохом взял в руки меч и порубил мелкими кусочками сырую рыбину – себе на завтрак.

Еду из корзин лучше оставить детям.

Говард явно придерживался такой же точки зрения, потому что как раз в этот момент занимался тем, что разбивал о камень какую-то ракушку.

Разбив, он протянул Грегору створку с малоаппетитным скользким содержимым:

– На, попробуй, – сказал он. – У нас на Источнике это деликатес.

Грегор сунул в рот скользкую массу. Зубы увязли в чем-то сопливом и довольно мерзком на вкус, он с трудом преодолел желание немедленно выплюнуть это и, почти не жуя, поспешно проглотил угощение.

Фу, гадость.

– И я понимаю, почему, – произнес Грегор, стараясь соблюсти правила этикета.

– Их тут множество! – обрадованно сообщил Говард и протянул Грегору следующую порцию.

– Да он не хочет их есть, Говард! Это же мерзость! – сказал Люкса, поморщившись. Она в этот момент виртуозно разделывала рыбу, снимая с нее кожу.

Люкса была права, но Грегору нравился Говард, а на Люксу он злился, поэтому он через силу съел еще несколько ракушек, чтобы досадить девочке. А потом попил водички, чтобы уменьшить противное послевкусие. Но все равно его слегка подташнивало.

Очнулся Картик, его состояние слегка улучшилось. Он был одурманен лекарствами и все время спрашивал:

– Где остальные? Где все остальные?

– Мы как раз идем к ним, – ласково успокаивала его Люкса, но он все твердил:

– Где остальные? Где же остальные?

Говард дал ему немножко рыбы и воды и порцию лекарства. Вскоре зубастик затих и снова уснул.

– Боюсь, мне придется усыплять его всю дорогу, – покачал головой Говард.

Все начали располагаться на летучих мышах.

Газарду все еще нельзя было вставать, поэтому они с Люксой разместились с удобством на спине Авроры. Грегор, Босоножка и Темп оседлали Ареса, а на спину Найк Говард бережно уложил Картика.

– Мы похожи на летучий госпиталь, – пошутил он, – с ранеными Газардом и Картиком на борту. Хорошо еще, больше никто не пострадал!

Босоножка незамедлительно выставила вперед свой указательный пальчик – царапину на нем уже едва можно было разглядеть:

– А я?! – завопила она, возмущенная пренебрежением к собственной персоне.

– О, прости, пожалуйста! Как я мог забыть о тебе, Босоножка?! Разумеется, и ты тоже! Мы сейчас обязательно помажем твою ужасную рану мазью! – спохватился Говард.

В течение примерно часа они летели над ровной поверхностью дна Царства теней, затем туннель начал резко подниматься вверх, почти так же отвесно, как опускался.

Если во время падения летучим мышам приходилось несладко из-за проблем с ориентацией, то сейчас вертикальный подъем требовал от них невероятных физических усилий. И все же вверх они двигались быстрее.

Бедная Талия начала уставать почти сразу, а к обеду совершенно выбилась из сил.

– Так, – сказал Говард во время привала, – я понимаю, что всем придется нелегко, но нам нужно произвести некоторые перестановки.

И он вручил Грегору очередную замечательную свежерасколотую ракушку.

На этот раз Грегор проглотил ее, не жуя. Что ж, вполне терпимо.

– И что ты предлагаешь?

– Талию нужно поместить на Ареса, – сказал Говард. – Темп, как ты думаешь, ты сможешь лететь на Талии, которая будет лететь на Аресе?

Грегор вспомнил, как бедный Темп впервые забрался на летучую мышь, вспомнил, как таракан ненавидит летать…

И услышал шелестящий голос:

– Делать это, могу я, делать это.

Но Грегор понимал, что для Темпа это будет настоящим подвигом: лететь на самом верху пирамиды из летучих мышей.

– Картик довольно тяжелый, и я тоже, – продолжал Говард. – Поэтому к себе на Найк я смогу взять только Босоножку.

Теперь стало понятно, что остается Грегору: лететь на Авроре вместе с Люксой.

– Если, конечно, никто не возражает, – внимательно посмотрел на них Говард.

– Да все отлично, – буркнул Грегор.

Люкса, по всей вероятности, тоже не испытывала особого восторга от соседства Грегора, но возражений с ее стороны не последовало.

Когда пришло время взлетать, Грегор уселся на шею Авроре лицом вперед, а Люкса села сзади, к нему спиной, повернувшись лицом к Газарду: так она могла во время полета следить за малышом.

Первые несколько часов Люкса игнорировала Грегора, делая вид, что его нет рядом. Она играла с Газардом в слова, а когда игра ему наскучила – начала рассказывать сказки, среди которых была и хорошо знакомая Грегору «Красная Шапочка».

В интерпретации Люксы Красная Шапочка летела из Регалии на своей летучей мыши навестить бабушку на Источник. По пути она нарушила запрет и свернула в один из туннелей, где росли замечательные грибы. Там она встретила Огромного Злого Крыса. Огромный Злой Крыс не стал убивать ее – просто не мог, потому что она была на летучей мыши, слишком высоко. Поэтому Огромный Злой Крыс притворился хорошим и выведал у Красной Шапочки ее планы. И когда Красная Шапочка прилетела к бабушке, там ее уже ждал Огромный Злой Крыс в обличье бабушки. Дальше следовали все положенные: «Бабушка, а почему у тебя такие большие глазки?» – а заканчивалось все тем, что появлялась бабушка и убивала Огромного Злого Крыса, и вместе с Красной Шапочкой они сбрасывали его тело в реку.

Мораль сказки была такова: никогда не доверяй крысам.

– А как же хорошие крысы, Люкса? – спросил Газард. – Коготок например – ведь она спасла жизнь Босоножке там, в джунглях. Или Живоглот. Мой папа говорил, что Живоглот хороший, и Викус считает его своим другом.

– Да, ваше высочество, как насчет них? – не выдержал Грегор. Ведь как раз эта мысль не давала ему уснуть накануне.

– С крысами надо быть очень, очень осторожным, Газард, – ответила Люкса. – Для того чтобы я могла назвать крысу другом, должно пройти много лет, и она должна много раз доказать мне свою преданность. Пойми, они учат своих детенышей ненавидеть нас, людей.

– Но вы делаете то же самое! – возмутился Грегор. – Или, может, эта твоя сказка про Красную Шапочку должна пробудить в детях сочувствие в Огромному Злому Крысу?!

– Ты что, не понимаешь, насколько сильно они ненавидят тебя, Наземный? – негромко спросила Люкса.

Это слегка озадачило его, но после паузы он продолжил:

– Да, большинство из них – да. Но нескольких из них я считаю своими друзьями.

– Точно. Только вот интересно – считают ли они себятвоими друзьями, – негромко произнесла девочка.

Это был ощутимый удар. Ведь если задуматься – действительно, трудно представить себе, чтобы Живоглот или Коготок назвали себя его друзьями. Единственная крыса, которая и правда могла бы это сделать, была Вертихвостка, но она провела многие годы в полном одиночестве в Мертвых землях, а потом сразу отправилась с ними в поход за Мортосом, так что ее пример нельзя считать показательным.

Газард начал зевать, и они затихли, чтобы не мешать ему уснуть. Но стоило малышу засопеть, как Люкса снова заговорила:

– Ты здорово сердишься на меня за то, что я объявила войну, – сказала она.

– Да, я думаю, что это неправильное решение, – ответил Грегор.

– Но это должно было произойти, Грегор, рано или поздно. И все знают это. Люди и крысы не могут жить в мире – кто-то из нас должен уйти, – грустно произнесла Люкса.

– Живоглот говорил, что в прошлом бывали времена, когда люди и крысы неплохо уживались, – возразил Грегор.

– Очень недолгие, Грегор. Это никогда не продолжалось долго. Нам все равно нужно расставить все точки над «и» и ответить наконец на вопрос: кто останется, а кому придется уйти.

– Куда уйти, Люкса? Если люди проиграют – куда вы пойдете? Или, может, вы подниметесь на поверхность?

– Я не знаю. Скорее всего мы отправимся в Неизведанные земли – те, что лежат за пределами нашей карты. И возможно, – не без потерь, конечно, – мы сможем найти себе новый дом, – грустно сказал Люкса.

– А если проиграют крысы – тогда, значит, те, что останутся в живых, отправятся в эти Неизведанные земли? – спросил Грегор.

– Я постараюсь оставить при себе Живоглота. Как домашнее животное, – сказала вдруг Люкса.

Грегор не сдержал улыбки.

– Как своего питомца, да?

– Я буду завязывать ему бантики на хвосте и кормить его креветками в сливочном соусе, а спать он будет у меня на подушке.

– О да, ему это понравится! – уже открыто засмеялся Грегор.

Живоглот в бантиках – это нечто!

– У меня как-то был барашек, и он был очень послушный, – продолжала Люкса.

– Может, ты даже сможешь научить его каким-нибудь трюкам, – подхватил Грегор.

– Да, может быть, – хихикнула Люкса. – Например, кувыркаться и бежать на мой свист. А мой барашек даже умел прыгать через кольцо.

– Тебе придется порядочно потрудиться, но, думаю, что в конце концов Живоглот тоже этому научится.

– Да уж, он ведь такой сообразительный! – Люкса уже хохотала, привалившись к спине Грегора. Он чувствовал, как она трясется от смеха. А потом она перестала смеяться, но не поменяла позу и продолжала сидеть, привалившись к нему спиной и положив голову ему на плечо. И он чувствовал, как ее волосы щекочут ему ухо.

Он сидел неподвижно, чтобы ее не потревожить. Ему не хотелось думать ни о войне, ни о возвращении домой. Ему хотелось просто сидеть вот так, близко-близко к ней, в тишине и покое.

Так они летели довольно долго. Воздух становился теплее, и уже явственно ощущался в атмосфере неприятный запах – пахло тухлыми яйцами. Наверно, сероводород… и еще дым.

«Мы, похоже, приближаемся к Огненной земле, – подумал Грегор. – Говард говорил, воздух сильно испортится, когда мы ее достигнем».

Аврора нырнула в очередной изгиб туннеля – и в этот момент светляки погасли.

Но Грегор почему-то продолжал видеть все вокруг – на какое-то мгновение ему даже почудилось, что они снова оказались в джунглях, где всегда был слабый свет.

Когда глаза его совсем привыкли к сумрачному свету, он понял, что они покинули Царство теней и оказались в совершенно другом, новом мире. Пейзаж вокруг был очень похож на картинки из фантастических фильмов про другие планеты. Определить, насколько глубокой была эта пещера, не было возможности, но в высоту она достигала примерно шести метров. Земля здесь была высохшая и покрытая трещинами и ямами, по ней гуляли пыль и пепел, которые то сворачивались в небольшие клубочки-облачка, то снова рассыпались на мельчайшие частицы.

Да, маловероятно, чтобы кто-то мог жить в таких условиях.

Но кое-кто живой здесь все-таки был. Довольно далеко, в нескольких сотнях метров, впереди маячили спины каких-то существ, которые окружили что-то или кого-то. Они были такими маленькими, а то, вокруг чего они столпились, возвышалось над ними так сильно, что Грегору поначалу показалось, будто это мыши-зубастики окружают довольно крупную крысу.

Но потом громадная серая фигура в центре отряхнулась, во все стороны полетели серый пепел и пыль, и показалась жемчужно-белая шерсть.

ГЛАВА 16

Аврора резко повернула, и они приземлились в нише у стены справа. Эта ниша была довольно глубокой – ее можно было бы даже назвать пещерой, и в то же время из нее хорошо просматривалось то, что происходило у крыс.

Арес и Найк последовали примеру Авроры.

– Эта гарь не дает им учуять нас, – сказал Говард.

Грегор хорошо слышал вопли крысиной толпы, но пока не раздавалось призывов к атаке.

– И увидеть нас здесь они не смогут, – шепнул он.

– Не смогут, – согласилась Аврора. – Потому что они смотрят, словно загипнотизированные, на… на… это ведь он, да?

– Да, это Мортос, – кивнул Грегор, сползая с ее спины на землю и слегка высовываясь из-за края ниши, чтобы лучше видеть и слышать. Говард и Люкса тут же присоединились к нему.

– И мне дайте посмотреть! – заверещала Босоножка, размахивая своим скипетром и собираясь включить его.

– Нет, Босоножка! – Грегор поспешно выхватил у нее из ручки символ принцессиной власти и спрятал в задний карман. – Нужно, чтобы было темно. Я тебе скоро отдам его, ладно? – пообещал он.

– Он просто чудовищный! – произнес Говард.

– Он стал больше с тех пор, как я видел его в последний раз, – ответил Грегор.

– Когда же ты его видел? Когда он был щенком? – тут же прищурилась Люкса.

Ну конечно, он ведь не рассказывал им о своей встрече с Мортосом в подвалах Регалии…

Он никому об этом не рассказывал.

– Я потом расскажу, – пробормотал он.

Но Люкса не отставала:

– А может, ты все-таки расскажешь сейчас? Выходит, ты встречался с ним…

Но Говард прервал ее:

– Тихо, он собирается говорить.

Мортос взобрался на камень перед крысами.

– Грызуны! Грызуны! – позвал он. – Прошу вашего внимания!

Голос его изменился с того дня, как Грегор видел и слышал его – теперь он был низким и глубоким, и в нем отчетливо слышались командные нотки. При звуках этого голоса с разных сторон выбежали еще крысы и присоединились к остальным, выстроившись ровными рядами.

Их было несколько сотен.

– Прежде всего хочу выразить вам благодарность, – начал Мортос. – За то, что вы здесь. За то, что поддерживаете меня. Потому что кем бы я был, кем был бы каждый из нас, если бы мы не поддерживали друг друга?

Крысы уселись на задние лапы и сосредоточенно внимали Мортосу. Белый крыс спрыгнул с камня и, опустившись на все четыре лапы, стал прохаживаться перед толпой взад-вперед. Вид у него был расслабленный, а в голосе появились философские нотки:

– Я знаю, кем мы были когда-то. Мы были силой. Неоспоримой силой, которой подчинялось все Подземье. И я знаю, кто мы сейчас. Слабые. Голодные. Униженные. Живущие милостыней от своих врагов. Попираемые людьми. Над нами сейчас насмехается все Подземье – даже те жалкие ничтожные создания, которые когда-то боялись поднять на нас глаза.

По толпе прокатился гул.

– Нас никогда не любили, – продолжал Мортос. – Но нас хотя бы боялись. Пока не умер Грызер. А когда нас перестали бояться – нас перестали и уважать. Разве не закипает в ваших сердцах ярость, когда жалкие ползучие смеются и ловят рыбу в нашихводах?

– Да! – отозвались несколько крыс.

– Когда острогубцы живут на исконно нашихземлях, принадлежавших нам веками?

– Да! – Голосов стало больше.

– Когда люди заражают нас вирусом, который уничтожает наш народ, а потом пытаются решить все проблемы несколькими жалкими корзинами зерна? – Голос Мортоса дрожал от гнева.

– Да! – Голосов стало еще больше.

Грегор видел, как крысы начинают возбуждаться, многих стала сотрясать дрожь, а хвосты у них начали нервно подергиваться.

– Многие из вас потеряли щенков, – продолжал Мортос. – А иные пока не могут назвать себя родителями. Но что хуже? Смотреть, как твой ребенок умирает от болезни мучительно, но быстро – или наблюдать, как он медленно гибнет, униженный, раздавленный, ставший пылью под ногами чудовищных существ? Разве такой жизни мы хотели для наших детей?!

Несколько крыс закричали «Нет!» – а остальные завопили: «Смерть Регалии! Смерть человеческим детенышам!»

– Люди… Люди… – Мортос произнес это слово с омерзением. – Мы знаем, что с самого момента их появления Подземье было слишком мало для двух наших народов. И мы разберемся с людьми – в ближайшее время. Но сейчас… есть еще другие, те, на ком нужно сосредоточиться в первую очередь… – Он перестал расхаживать и остановился прямо перед толпой: – Чтобы понять, кто является виновником наших бед, – нужно в первую очередь понять, кому было бы выгодно, чтобы нас не стало. Кто вечно ищет плодородные земли, чтобы их объедать? Чье поголовье все время растет, в то время как наше неуклонно уменьшается? Чьи щенки жиреют, в то время как наши голодают и умирают от истощения? Вы знаете, о ком я говорю!

– Зубастики! – взревела толпа.

– Да, зубастики! Мой отец шутил, что хороший зубастик – это мертвый зубастик! – криво усмехнулся Мортос.

В толпе раздался утробный смех.

– Но, может, если бы мы не тратили время на шутки, а действовали – мы бы не оказались сегодня здесь! – оборвал смех Мортос. – Скажите-ка, если, конечно, сможете – почему ни один щенок зубастиков не умер от чумы? Почему, когда грызуны, и летучие мыши, и даже люди мучились в агонии – их это не коснулось? Не знаете? Я вам отвечу. Потому что это была их чума. Все считают виновными в эпидемии людей – даже они сами. Но откуда вообще взялся этот вирус? Он ведь появился откуда-то! Люди не могли создать его в своей лаборатории. Мы все знаем, где он родился и откуда пришел. Из джунглей. А кто жил до недавнего времени в джунглях? Зубастики. Они принесли вирус. Они принесли его людям, а те уже решили использовать вирус в качестве оружия против нас. У самих же зубастиков было – у них у всех оно было! – противоядие от чумы, вот почему они не болели, а спокойно наблюдали, как умираем мы!

Толпа явно не понимала, как реагировать на эти слова. Грегор сообразил, что, видимо, Мортос впервые озвучивает перед крысами свою теорию.

– Но разве удивляет нас этот факт? – полным горечи голосом продолжал Мортос. – Разве не всегда они были против нас? Разве не шпионят они по всему Подземью в интересах людей с того самого момента, как Сандвич их нанял? Разве не они по сей день являются ушами и глазами Регалии? Из всех существ, заинтересованных в нашей гибели, зубастики – первые в списке!

Это заявление было встречено возмущенным гулом.

Мортос слегка возвысил голос:

– Мы пытались просто выгонять их из наших владений – снова и снова. Но они никогда не уходили далеко. Я думаю, я надеюсь, на этот раз мы наконец сможем отправить их туда, откуда не возвращаются!

Толпа впала в неистовство.

– Есть ли среди вас те, кто сомневается? Кто считает, что нужно искать другие решения? Только вспомните – мы все время искали другие решения в прошлом. И посмотрите, куда эти решения нас привели! – проревел Мортос.

Он выпрямился во весь рост, встав на задние лапы.

– Это закон природы. Сильный решает судьбу слабого. Разве мы слабые? Мы – слабые?!

Крысы начали подпрыгивать в воздухе и истерично визжать:

– Не-е-е-ет! Не-е-е-ет!

– Тогда собирайте все свои силы и сражайтесь вместе со мной! Нас ждет долгая и кровавая борьба! У нас много врагов. Будет трудно. Но когда будете сомневаться – пробудите мужество и ненависть внутри себя. Вспомните, как смеются тараканы, как усмехаются люди, как жиреют мыши, когда мы умираем с голоду, – и вы увидите, что ваши силы сразу утроятся, и вы сможете преодолеть все, что нас ожидает!

Толпа стала скандировать имя Мортоса.

– Вы хотите, чтобы я повел вас? Я поведу вас! Но лидер силен настолько, насколько сильны те, кто за ним стоит. Вы сильны? – взревел Мортос.

– Да!!!

– Тогда наши враги получат то, что заслужили. Никто в Подземье не сможет остановить нас! – Мортос задрал голову и издал леденящий кровь боевой клич, который тут же подхватили остальные крысы.

Грегор прислонился к стене, чувствуя, как подгибаются у него ноги и перехватывает дыхание.

Не может быть! Этот Мортос не был жалким, как тот, которого помнил Грегор. Этот был весьма… убедителен.

«Хорошо поработала с ним Умняшка, – вдруг подумал Грегор. – Это она вложила в его голову эти мысли, это она научила его, как говорить с крысами. А теперь он и сам во все это верит».

Лица Люксы и Говарда были бледными и испуганными.

– Он монстр, – проговорил Говард. – Ты слышал, что он говорил? Он что, сумасшедший? С какой стати он обвиняет в эпидемии зубастиков?!!

– Но остальные ему поверили, – возразила Люкса.

– Да я сам почти поверил, – вмешался Арес. – Он изложил это так логично…

– Что он собирается сделать с зубастиками? – спросила Аврора. – Что он имел в виду под «отправить их туда, откуда не возвращаются»?

– Не знаю. Может, за пределы Подземья, – предположил Говард.

– В Неизведанные земли, – добавила Люкса.

Шум толпы начал стихать.

Босоножка потянула Грегора за рукав:

– Я кусать хочу.

Он быстро прижал палец к ее губам:

– Тс-с-с. Нам нельзя шуметь, Босоножка. Нельзя, чтобы нас заметили. Как будто мы в прятки играем, поняла?

Босоножка кивнула и радостно подхватила:

– Тс-с-с!

– Тс-с-с! – повторил Говард.

Но был еще кое-кто, кого было гораздо сложнее заставить соблюдать тишину.

В своем беспокойном сне заворочался Картик – должно быть, ужасные слова Мортоса нарушили его покой даже во сне.

– Нет! – закричал он. – Нет!

– Угомони его, Говард! Они услышат! – зашептала Люкса.

Говард дотронулся до Картика, но тот в ужасе начал кричать:

– Где остальные? Где же остальные?

– Нет, Картик, тихо, пожалуйста, тихо. Они спасены. И ты тоже, – шептал ему в ухо Говард, но бедный зубастик не успокаивался:

– Где остальные? Где все остальные?

Грегор глянул в сторону крыс и увидел, что вся эта жуткая крысиная армия уже несется к ним.

– Они нас услышали! Скорее в воздух! Взлетаем! Убираемся отсюда!

Через пару секунд они уже были в воздухе. Грегор подхватил Босоножку, пока Говард удерживал бившегося в истерике Картика на спине Найк.

– Где остальные? Где же все остальные?

Летучие мыши заметались по пещере, не понимая, куда лететь. Их, конечно, увидели. Послышались выкрики: «Это Воин! Это королева Люкса!» некоторые крысы хохотали от радости, что такая отличная добыча попала им в лапы так легко и просто.

– Куда? – кричал Арес, кружась в воздухе с Талией и Темпом на спине.

Грегор видел что-то похожее на входы в туннель в стенах, но во многие было уже не попасть: крысы клубились вокруг, словно пыль, мимо пролететь было нереально.

– Нам нужен свет! Больше света! – крикнул Грегор, ожидая, что сейчас лучи света прорежут сумрак. Но ничего не произошло. – Светляки! – Он покрутил головой в поисках светляков. – Где же они?

– Ушли! – в ярости произнес Говард. – Сбежали обратно в Царство теней, как только мы вышли сюда.

– Вот уроды! – ругнулся Грегор.

Но чего он, собственно, ожидал? Он знал, что нельзя рассчитывать на Фотоса и Бац.

Грегор выхватил фонарик и поводил им вокруг. Под ними, внизу, подпрыгивали в нетерпении, пытаясь их достать и изрыгая проклятия, сотни крыс. Остальные группками неслись ко входам в туннели, чтобы окончательно заблокировать их. Многие туннели уже были недоступны.

– Может, вернуться в Царство теней? – крикнул Грегор.

– Тогда мы останемся там навсегда! – ответила Люкса.

– Быстро выбирай туннель, Люкса! – скомандовал Говард. – И поторопись!

– Слева, Аврора! – приказал Люкса.

Крысы еще не успели перекрыть вход в этот туннель, и летучие мыши нырнули в него буквально в последний момент, когда крысы уже были совсем рядом. Но они почему-то не стали преследовать путников, а только, сунув носы, сразу выскочили наружу. И до ушей Грегора донесся их довольный смех и повизгивание.

Это не предвещало ничего хорошего.

– Что-то они не слишком переживают из-за того, что нам удалось убежать, – сказал он.

– Это может означать лишь одно, – кивнула Люкса. – Похоже, в туннеле находится нечто, что убьет нас еще быстрее, чем крысы.

Она не успела договорить, как Арес предупредил:

– Оружие к бою! Здесь ядоносцы! Оружие к бою!

Летучие мыши влетели в огромный зал.

На полу, подняв смертоносные жалахвосты для атаки, их ожидали два гигантских скорпиона.