Текст книги "Грегор и тайный знак"

Автор книги: Сьюзен Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Они полетели над городом, а потом, сделав в воздухе разворот, направились на север. Под ними расстилались поля с зерновыми, которые освещали газовые светильники, расположенные по определенной системе. Подземные фермеры с помощью каких-то металлических орудий собирали колосья, и это было похоже на кино о давно минувших временах.

У них наверху атмосфера была напряженная. Люкса страшно злилась на всех: на Говарда – за его появление так некстати, на Найк – за то, что та растрепала все Говарду, на Грегора – за то, что тот встал на сторону Говарда. И за его версию о свидании – уж наверняка. Хотя она и не говорила об этом, но явно разозлилась не на шутку. И при этом была полна решимости продолжать путь, даже в обществе Босоножки и Газарда.

У Грегора было множество возражений против этой части ее плана, но Люкса отмела их все:

– Если будет опасно – мы отправим их с Источника домой.

– Источник? Мы что, направляемся на Источник? – спросил Говард.

Грегор ввел его и Найк в курс дела, рассказав им, что произошло, и сообщив об их плане.

– Это все звучит тревожно. Но Люкса права – просить помощи у Совета было бы бесполезно. Мы должны все сделать сами, – сказал Говард.

Путь до мышиной колонии занял минимум двенадцать часов.

Большую часть этого времени они летели над широкой рекой, которая протекала и по территории Регалии, и по территории Источника и мышиной колонии, а потом впадала в огромное Подземное море, прозванное Водным путем. Примерно на половине дороги Талия, еще совсем молодая, почти подросток, не справилась с воздушными потоками и угодила в облако пара. Пришлось всех пересаживать: сама она теперь летела на мощной спине Ареса, Люкса взяла к себе на Аврору Газарда, Босоножку и (куда ж без него?) Темпа, а Грегор составил компанию Говарду на его летучей мыши.

Именно этот момент Говард счел подходящим, чтобы обсудить с Грегором тему свиданий.

– Грегор, поскольку у Люксы нет родного старшего брата, – думаю, я должен поговорить с тобой относительно нее. Я знаю, ты соврал насчет того, что ты называешь «свиданиями». Но на будущее – я не советовал бы тебе даже думать о ней.

– Почему? – в глубине души Грегор прекрасно понимал, к чему он клонит.

– Потому что она королева. Потому что ты Наземный. Потому что вы оба слишком юные. И потому что у вашей пары, которой еще и нет, будущее не слишком светлое, – произнес Говард. – В Подземье процесс выбора супруга очень долгий и деликатный.

Супруга?! Ну это уже просто ни в какие рамки не влезает.

– Говард, прежде всего это никакое не свидание, – начал Грегор.

– Я понимаю. Но этот случай как раз наглядно показывает, как мало ты знаешь о Подземье и наших обычаях, – прервал его Говард. – Я никак не мог поверить в твою ложь, понимаешь? А вот тебе стоит задуматься, почему именно эта ложь первой пришла тебе в голову.

Грегор почувствовал, что краснеет, – весь, с головы до ног, не хуже Люксы.

Значит, Говард предполагает, что они с Люксой и в самом деле симпатизируют друг другу. И ведь он даже сделал вид, что почти купился на ложь о свидании!

– У нас в Наземье свидания – обычное дело, никто не придает им большого значения, – произнес Грегор, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно.

Для него самого это было далеко не так, но он знал ребят, которые ходили на свидания довольно часто: в кино, в пиццерию, на пикник. Куда угодно.

– Ну, а у нас они значат очень много, – ответил Говард. – Особенно если дело касается моей кузины.

– Ладно, я понял, – буркнул Грегор, готовый под землю провалиться.

Когда цель путешествия была уже близка, Говард и Грегор полетели вперед, чтобы провести разведку. Мышиная колония представляла собой большое открытое пространство за рекой. Это пространство было сплошь усеяно маленькими пещерками с петляющими узкими туннелями. Учитывая близость реки и возможность ловить в ней рыбу и брать свежую воду, а также наличие подходящих для гнездования укромных местечек – это было просто идеальное место для мышей.

Но сейчас ни одной мыши здесь не было видно. Приветствия Люксы остались без ответа. Летучие мыши не услышали ни единого признака жизни, даже используя эхолокацию.

Чтобы получше все рассмотреть, они приземлились на берегу.

– Эта территория официально приписана к Источнику, но мой отец позволил зубастикам здесь поселиться, – сказал Говард. – Он всегда с симпатией относился к ним из-за всех их злоключений.

– А что именно за злоключения? – поинтересовался Грегор.

– У них всегда были трудности с тем, чтобы найти место для проживания, – ответил Говард. – Их вечно сгоняют с насиженных мест: то острогубцы, то пауки, часто – крысы, которые ненавидят мышей за то, что они так похожи на них. Вот мыши и скитаются по Подземью, пытаясь найти себе убежище.

– И при этом они все-таки ушли отсюда. Странно, – огляделся по сторонам Грегор.

– Я не верю, что они ушли отсюда по доброй воле, – возразил Говард. – Скорее всего их снова кто-то прогнал.

– Надо осмотреть пещеры, – велела Люкса.

Это было похоже на город-призрак. Недоеденная пища. Пустые гнезда. Валявшиеся на полу маленькие камешки-игрушки. Словно за секунду до того, как произошло нечто, колония была полна жизни, и вдруг – бах! – все исчезли без следа.

И никаких следов того, что заставило их исчезнуть. К последней пещере Люкса подходила уже в полном отчаянии.

– Что могло с ними произойти?! Для всего должна быть причина… Совершенно непонятно, что случилось!

И вдруг Газард коротко вскрикнул – он как раз находился в глубине пещеры. Все бросились к нему, уверенные, что он ударился или упал, но оказалось, что он с ужасом смотрит на стену. Люкса подбежала к нему, он обхватил ее и крепко к ней прижался.

– Газард, что такое? Что случилось? – Она пыталась оторвать его руки от себя, чтобы посмотреть, нет ли у него синяков или шишек. – Тебе больно? Ты ударился? Почему ты так дрожишь?

Мальчик молча указал на стену. Говард поднес к стене факел, и в мерцающем свете Грегор увидел выцарапанный на камне знак. Знакомый знак. Прямая линия и небольшой отросточек справа.

– Мы с Аресом нашли точно такой же возле тела Чевианы. Мы думали – может, она пыталась написать что-то, например Пэ или Эм. Сообщить нам чье-то имя, – произнес Грегор.

– Нет! Нет! – дрожащим голосом заговорил Газард. – Это не буква! Это один из тайных знаков!

– Что еще за тайные знаки? – спросил Грегор.

– Это секретный способ передачи информации. Существует целая система тайных знаков, в которых зашифровано то, что нужно скрыть от чужих, и с их помощью можно рассказать своим все – а враги не поймут, – объяснил Газард.

– Но Газард, давным-давно никто не пользуется этими знаками, уже много столетий, – снисходительно сказала Люкса. – Они потеряли свое значение.

– Но не в джунглях, – возразил мальчик. – Мы их используем! Гребешок научила меня и папу понимать их. Вот это, например, коса.

– И что она обозначает? – спросил Грегор, кивком указывая на знак. – Что-нибудь плохое?

– Она обозначает смерть, – сказал Газард и расплакался.

– То есть она обозначает, что кто-то умрет? – уточнила Люкса, прижимая его к себе покрепче.

– Не кто-то! – всхлипнул Газард. – Не кто-то! Она обозначает, что мы… мы – те, кто видел ее, – умрем!

ЧАСТЬ 2
Знаки

ГЛАВА 10

Люксе понадобилось много времени и усилий, чтобы успокоить Газарда. И даже когда они вышли из пещеры и собрались на берегу реки, мальчик все еще вздрагивал и всхлипывал и никак не мог отойти от того, что увидел.

Грегор попытался представить себе, какой знак дома, в Наземье, мог бы напугать его до такой степени, – и не смог, но потом подумал, что по сравнению с жизнью Газарда его собственная жизнь была гораздо более спокойной и безопасной.

– Что такое коса вообще? – спросил он озадаченно.

– Это инструмент, которым косят траву. Фермеры и сегодня используют косу при сборе урожая – помнишь, мы видели, когда летели над полями?

Грегор вспомнил чудные инструменты, которыми фермеры махали из стороны в сторону.

– Ну, и почему она означает смерть?

– Потому что забирает жизнь. В старых летописях Подземья встречается образ Смерти, и она всегда в длинном черном балахоне и с косой. Она вроде как косит косой людей, понимаешь? – объяснил Говард.

– А, точно. Я где-то такое видел, – кивнул Грегор.

Говард развел небольшой костер, чтобы стало веселее, но в городе-призраке, который когда-то был мышиной колонией, отблески огня на каменных стенах казались зловещими и только нагоняли тоску.

Босоножка, расстроенная всем случившимся, подползла к Газарду на четвереньках и погладила его по ноге:

– Газард пачет. Газард грустный, – сказала она.

– Все в порядке, Босоножка, с ним все в порядке, – ответил Грегор, поднимая ее на руки и обнимая.

– Нет, не в порядке. Мы не в порядке. Мы видели косу, – произнес Газард.

– Но ведь мы до сих пор живы! – попыталась успокоить Люкса, нежно поглаживая его кудряшки.

– Да, правда! Может, этот знак означает что-то другое? – подхватил Говард.

– Или, может, его оставили давно – когда была чума, – предположила Люкса. – Еще до того, как было создано лекарство, и все теплокровные мерли как мухи.

Газард притих, осмысливая услышанное.

– Я не знаю, – сказал он растерянно. – В джунглях все боялись знаков.

– А ты видел знаки когда-нибудь прежде, Газард? – спросил Грегор. – В джунглях, я имею в виду.

– Один раз. А потом был рой насекомых. От их укусов быстро умирают, – ответил малыш.

– Но ты же не умер! Ты жив! – торжествующе произнес Говард. – Ведь иначе ты бы не сидел сейчас с нами и не рассказывал об этом.

– Я не умер. Но моя мама умерла, – еле слышно произнес Газард. – Гребешок пыталась убежать, но было поздно – они успели искусать маму.

На это им нечего было ответить. И как объяснить Газарду, что все это могло оказаться простым совпадением? Что в Подземье смерть ходит по пятам за любым и постоянно. Что это могло случиться каждую минуту, и причина могла быть любая: другой вид летающих убийц… еще один вирус чумы… любой другой способ погибнуть.

Кто-то из мышей нацарапал этот знак на каменной стене пещеры. И Чевиана оставила его там, где они нашли ее хладное тело.

Зачем? Что он скрывает? И какие бедствия предвещает?

– Слушай, Газард, – обратился Грегор к мальчику, – вот когда ты жил в джунглях… Как мыши вели себя со змеями? С такими, знаешь, которые похожи на лианы.

– Со змеями? – переспросил Газард. – Вообще-то они старались друг друга избегать. Змеи поедают детенышей мышей, а мыши – яйца змей.

– Это правда, – вмешалась Люкса. – Когда я жила у мышей, я ни разу не видела там змей поблизости. Думаю, для обеих сторон это рискованное соседство.

– То есть ты полагаешь, что змеи пришли туда уже после того, как исчезли мыши? – спросил Говард.

– Я надеюсь, – ответила Люкса. – Но в то же время боюсь. Потому что это означает, что уже как минимум две колонии мышей покинули свои привычные места обитания по неизвестной нам причине.

– Но ведь у них куча врагов, вы сами говорили, – сказал Грегор. – Пауки, острогубцы…

– У них были территориальные споры. Но поскольку мыши покинули эти земли, пауки и острогубцы потеряли к ним всякий интерес. И я знаю только одного врага, который на данный момент мог вынудить их это сделать, – заявил Говард.

Никто не произносил слово «крысы» – но все прекрасно понимали, что именно их имел в виду Говард.

То, что было в большой корзине, они умудрились съесть еще во время полета, теперь Говард поделился с ними содержимым своей корзинки. Острый рыбный салат, десяток сортов сыра, нарезанные овощи, жареный цыпленок, тонкие кусочки говядины, вареные яйца, несколько ломтей хлеба и всякие сласти – здесь было чем поживиться, но никто не получил удовольствия от еды. Кроме Босоножки. Она ела до тех пор, пока ее животик не раздулся и не стал похож на баскетбольный мячик.

– Видис? – гордо задрала она перед Грегором свое платьице.

Он похлопал ее по животу и погладил по головке:

– Вот кто у нас такой же обжора, как светляки! – улыбнулся он.

Он знал, что сестренке надо много есть, ведь вскоре ей предстоит скачок роста. По крайней мере он так думал.

К тому моменту, как трапеза подошла к концу, всех начало клонить в сон. За исключением Босоножки, которая хорошенько выспалась во время полета и была готова к играм и веселью. Они установили дежурство – каждому по два часа вахты, и Грегор с Темпом вызвались быть первыми.

Грегор стал шарить в рюкзаке в поисках того, чем можно было бы развлечь сестренку. Он не планировал, что она отправится с ним в путешествие, поэтому ничего для нее не взял. Единственное, что могло ее заинтересовать, – это бинокль.

– Смотри, Босоножка, здесь волшебные стеклышки, – сказал он и несколько минут с удовольствием наблюдал за тем, как она глазеет через бинокль на все вокруг.

Вещь произвела на Босоножку большое впечатление. Она подносила бинокль близко к глазкам, смотрела в него, все время переворачивая, и приговаривала:

– Темп басой. Темп маленький. Темп басой. Темп маленький.

– Тс-с-с. Все спят, – постарался угомонить ее Грегор.

Тогда она стала говорить шепотом:

– Темп басой. Темп маленький. Темп басой. Темп маленький.

Грегору было приятно провести время наедине с тараканом. Темп редко вступал в беседу, когда было много народу, хотя и любил поболтать с Босоножкой и Газардом на странной смеси английского и тараканьего языков, которой владели все трое. А большую часть времени он вел себя столь тихо и деликатно, что легко можно было вообще забыть о том, что он рядом.

– Ну, Темп, а ты что думаешь об этой истории с зубастиками? – спросил Грегор, когда все уснули.

– Ненавидеть зубастиков, крысы, ненавидеть зубастиков, – ответил таракан.

– Но мы ведь не знаем, крысы тут виноваты или нет, – возразил Грегор.

– Поздно, когда узнаем, будет поздно, – продолжал таракан.

– Поздно для чего, Темп?

– Поздно для делать.

– Поздно будет делать что-то, чтобы помочь зубастикам? – уточнил Грегор.

И таракан кивнул.

За время дежурства Грегора Босоножка тоже утомилась. Он улегся рядом с ней, и вскоре она уже вовсю сопела. Ему, чтобы заснуть, понадобилось куда больше времени.

Он все думал о том, что сказал Темп, – о том, что будет поздно что-либо делать.

Обводя взглядом мертвую колонию, Грегор с грустью признавал, что таракан, видимо, прав.

Утром никто не испытывал энтузиазма от мысли, что надо возвращаться в Регалию.

– То, что мы видели и о чем можем рассказать, прозвучит для Совета неубедительно и не заставит их действовать, – сказала Люкса.

– Ну, может, если ты расскажешь им предысторию с твоей короной, они сдвинутся с места, – предположил Грегор.

– Нет. Чевиана не успела объяснить нам, по какой причине она ее послала, поэтому Совет наверняка постановит, что змеи напали на мышей, и мыши покинули джунгли в поисках нового места, – ответила Люкса.

– А как насчет тайных знаков? – вмешался Газард. – В джунглях бы этого было более чем достаточно.

– Но мы не можем сказать точно, когда были сделаны эти знаки. Поэтому Совет не найдет оснований посылать солдат на помощь мышам, – произнесла Люкса.

– На самом деле, кузина, мне кажется наиболее правдоподобной версия о том, что это крысы напали на обе мышиные колонии. Но доказательств у нас нет. А даже если бы и были – мы не можем посылать армию на помощь зубастикам, пока не установим, где они находятся, – резонно заметил Говард.

– Но мы должны им помочь, – мрачно заявила Люкса.

– А что с мышатами? – спросил Грегор. Почему-то его это беспокоило даже сильнее, чем все остальное.

– Совет решит, как первоначально подумал ты. Что их мама сошла с ума. Или – если примет версию о том, что зубастиков согнали с места, – что она была уверена, что они не смогут пережить долгое путешествие. Они непременно найдут причины отказать в помощи, – горько сказала Люкса. – Даже если выложить им все-все – про корону, про Чевиану, про мышат, про две пустые колонии, про тайные знаки… все равно в глубине души я понимаю: это не может убедить Совет. Нам нужны более убедительные факты.

– Но это довольно трудно осуществить, Люкса, – ответил Говард. – Ведь если мы вернемся в Регалию – откуда нам эти факты раздобыть?

– А нас с Босоножкой мама вообще отправит домой, – с обидой в голосе произнес Грегор. – И я сильно сомневаюсь, что она разрешит нам вернуться.

– Надолго? – спросил Газард.

– Да может, и навсегда.

Его семья ждала лишь одного – когда мама выздоровеет. Как только она попадет наверх – она тут же соберет вещи и увезет их в Вирджинию. Немедленно.

– То есть… после этого нашего путешествия мы тебя больше никогда не увидим? – упавшим голосом спросила Люкса.

– Очень может быть, – сказал он.

Самому ему казалось невозможным и нереальным, что завтра, возможно, он навсегда попрощается с Подземьем и подземными.

Но маме не нравилось тут, внизу, и она с настороженностью относилась к тому, что он здесь делал. А уж теперь, после того как он взял Босоножку на этот «пикник»…

– Мы бы не позволили тебе лететь, если бы знали об этом!

Само путешествие было не такое уж опасное, да и результата особого не принесло. Но Грегор не был особой королевских кровей, а Подземье не было его домом.

– Но подожди-ка! Ты все-таки ошибаешься, Грегор! Потому что существует проро…

Она тут же замолчала, но Грегор понял, что она хотела сказать. Потому что существует «Пророчество времени»?

Пророчество, о котором никто не хотел с ним говорить. Пророчество, в котором говорится о том, что он якобы должен убить Мортоса. Грегор думал о том, чтобы выяснить суть пророчества и разгадать его смысл, но Нерисса сказала, что эти знания могут представлять опасность для него и для тех, кого он любит. Может, она боялась, что, узнай Грегор правду, он совершит какую-то страшную глупость? Он вспомнил, как бился над разгадкой «Пророчества крови» – и как это не дало ему ровным счетом ничего. Кроме того, что это знание висело у него над душой и давило на психику.

Он решил не спрашивать Люксу о «Пророчестве времени», а, вернувшись в Регалию, пойти к Викусу и поговорить с ним. О чем там говорится? Точно ли оно о нем, о Грегоре? Потому что если да – получается, он действительно должен остаться в Подземье и исполнить его. Но мама ни за что на свете не захочет на это согласиться.

Сейчас у него не было ни малейшего желания обсуждать это с Люксой.

– Слушай, относительно моего ухода… – начал он. – Это все равно должно было произойти, и довольно скоро – даже если бы я не отправился в это путешествие. А я хотел сюда лететь. Потому что хочу выяснить, что случилось с зубастиками.

– Чего мы по-прежнему не знаем, – заметил Говард. – Ни того, что с ними случилось, ни того, куда они подевались. В любом случае здесь их не убивали. И в реке нет их тел, иначе их бы обязательно принесло в Регалию.

– А что если они ушли в глубь туннелей? – предположила Люкса.

– Возможно, – согласился Говард. – Но каким образом целая колония мышей могла ускользнуть от охранников Источника? Они ведь патрулируют территорию.

– Тогда куда они могли уйти? – спросил Грегор.

– У меня есть только одно предположение. Впадина, – ответил Говард.

– Это что? – не понял Грегор.

– Это такой туннель. Он проходит от этих пещер под рекой, – сказала Люкса. – Ты знаешь, где вход, Говард?

– Знаю. У меня есть друзья среди зубастиков – они мне показывали. Я даже однажды прошел по Впадине. И не могу отделаться от ощущения, что именно там мы найдем ответы на все вопросы, – произнес Говард. – Но мне не хотелось бы, чтобы у Грегора из-за этого были еще большие проблемы.

– О, забудь. Я уже и так перешел все границы, – усмехнулся Грегор. – Одной Впадиной больше, одной меньше – разница незначительная: меня все равно отправят домой.

– Чем это может навредить, Говард? – поддержала его Люкса. – Мы и так уже все порядочно напортачили.

Через несколько минут они обнаружили вход во Впадину и вошли в нее, скатившись, словно с горки, по крутому склону туннеля. На самом деле сделать это было не так-то просто, потому что пол в туннеле был покрыт чем-то вроде гравия. Сам туннель был достаточно широким для того, чтобы летучие мыши при желании могли лететь, но было принято общее решение, что в данном случае все пойдут пешком: найти следы маленьких мышиных лапок гораздо проще при медленной пешей прогулке, чем при стремительном полете на высоте.

Вообще вся эта прогулка по Впадине вызвала у Грегора ассоциации с поездкой на метро, на той линии, что соединяет Манхэттен и Бруклин на 14-й стрит. Поездка недолгая, но уже через несколько минут, где-то на половине пути, Грегор всегда чувствовал некоторое беспокойство при мысли, что над головой сейчас течет полноводная река. И всегда недоумевал: почему нельзя было просто построить мост?!

Что-то подобное он испытывал и здесь, во Впадине. Наконец спуск закончился, и под ногами у них оказалась обычная земля. Теперь можно было оглянуться и сосредоточиться на чем-то еще, кроме собственных ног и попыток удержать равновесие.

Грегор посветил фонариком на пол, надеясь увидеть следы, оставленные мышами, но никаких следов там не было. Он попробовал осматривать стены туннеля. Поначалу казалось, что и здесь его подстерегает неудача, но по мере того как они двигались в сторону подъема (то есть приближались к противоположному берегу реки), он кое-что заметил.

– Подождите-ка минутку, – сказал Грегор, подошел ближе и осветил фонариком место сантиметрах в пятидесяти от пола.

Там был след – отпечаток лапки, не очень отчетливый, но несомненный.

– Посмотрите.

Он опустился на колени, одной рукой держась за стенку.

Остальные столпились вокруг.

– Это след лапки зубастика, – сказала Люкса. – Никакого сомнения нет. Но как он появился?

Говард указательным пальцем поскреб отпечаток, растер то, что соскреблось, между пальцами и понюхал. А потом дал понюхать Найк для подтверждения своей версии.

– Кровь?

– Кровь зубастика, – подтвердила Найк. – Но ей уже несколько дней.

– У нас не было времени как следует исследовать знаки… – начал Грегор, а Люкса подхватила:

– Или мы могли не обратить на это внимание…

– Точно. Скорее всего, они тоже были написаны кровью – это самый быстрый способ оставить сообщение… – сказал Грегор.

– Особенно если кто-то истекает кровью, – заключила Аврора.

Они молча смотрели на отпечаток. Он хранил в себе разгадку всех тайн: и холодное, окоченевшее тело Чевианы, и корзину с мышатами, и пустые колонии – все было в нем. Грегор чувствовал, что Люкса права: во всем этом было что-то… ужасное. Дьявольское.

Это слово было какое-то ненастоящее – оно относилось к комиксам и фантастическим мультфильмам. В реальной жизни он его не употреблял и даже не думал, что когда-либо употребит. Но сейчас, в этом туннеле, оно было наиболее подходящим.

Люкса в задумчивости приложила руку к отпечатку лапки. Голова ее поникла, и на минуту она прикрыла глаза, словно от невыносимой усталости. Грегор почти чувствовал волну печали, которая от нее исходила.

Он пытался сообразить, что делать дальше, как вдруг земля у него под ногами начала трястись.

«А, это следующий поезд идет!» – подумал он: от движения поездов платформы в метро слегка вибрируют, порой это чувствуется даже на поверхности. Но тут же вспомнил, что они не в подземке.

– В воздух! – скомандовал Говард.

– Что это? – спросил Газард. – Что происходит?!

Грегор подхватил на руки Босоножку и одним прыжком взобрался на спину Ареса: ему не обязательно было ждать ответа Говарда, чтобы понимать.

Это было первое в его жизни землетрясение.