Текст книги "Движение солнца (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен Фанетти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
встретил Хаоса, Лэна и Шоу, которые направлялись к нему, словно были готовы тоже
кинуться в драку, если того бы потребовал случай.
Шоу посмотрел на Исаака и Белера, и проговорил:
– Нужна помощь?
– Нет. Кто-нибудь, останьтесь с Лилли. Я скоро вернусь.
– Он ей что-то сделал?
– Она ему. Но он первый стал распускать руки. Поэтому ему нужно было
преподать урок.
Когда он тащил Белера к выходу с черного входа, до его слуха донеслись обрывки
разговора. Лен проговорил Шоу:
– Я прикрою его.
Когда он закончил со Стивом Белером, то был уверен на все сто процентов, что
никакое количество выпитого алкоголя не заставит его забыть свои манеры в компании
женщин, и особенно женщины Исаака. Он выкрикивал напоминания ему, когда пинал его
и наносил сокрушительные удары кулаками.
Его женщина. Бл*дь. У него была женщина. Черт, и это была его идея сделать ее
своей. Он отчаянно хотел ее. Это, черт, было так не похоже на него. Она могла быть
угрозой клубу, а так же потенциальной угрозой его городу. Но, несмотря на это все, он
хотел ее.
Он развернулся, стряхивая кровь с рук, и увидел Лэна, который стоял,
прислонившись спиной к углу здания и смотревший на него с интересом.
~oOo~
Они покинули бар, когда Роуз и Так начали закрывать его. Лилли немного
протрезвела, но Исаак все равно волновался за ее способность сидеть на байке. Все
произошло довольно быстро, она резко преодолела порог легкого опьянения до состояния,
когда была пьяна в стельку. Он сделал себе об этом мысленную пометку. Однако, не
смотря на ее состояние, ей удалось собственноручно справиться с Белером. Он гадал, на
что же она была способна в трезвом состоянии.
Он притянул ее к своему телу.
– Ты в норме, способна усидеть на байке, Спорти?
Она улыбнулась ему, и в ярком свете фонарей на парковке он мог сказать, что ее
взгляд был не настолько трезвым, как ему хотелось бы.
– Аб-со-лют-но.
Она схватила шлем у него из рук и надела его.
Отлично. И тут он принял поспешное решение, ради этой женщины он делал
постоянные исключения, так почему бы не продолжить в таком же духе и дальше? Его
дом был ближе, чем ее. Он решил отвести ее к себе.
Он перекинул ногу через байк и уселся на него, она последовала его примеру
немного неуклюже, но дела обстояли лучше, чем ему казалось, потому что до этого он
вообще думал, что они пойдут до «7 Eleven» пешком за большой кружкой кофе.
72
– Держись крепче за меня, не хочу тебя потерять по дороге, – он тихо рассмеялся
на последнем слове, и она улыбнулась в ответ. – Просто постарайся хорошо схватиться
за меня.
Она так и сделала – сжала его так крепко, что он почувствовал, как ее мягкая грудь
прижимается к его спине, а бедра крепко с обеих сторон обхватили его ноги.
Он ехал медленно, и к его дому они подъехали через 15 минут. Она слезла с байка,
слегка покачнулась, но быстро восстановила равновесие.
– Эй. А где это мы?
Он намеренно не стал говорить, куда собирался отвезти ее, потому что Исаак
подозревал, что Лилли будет протестовать против его решения, а сделать это, когда она
уже у него дома, будет намного сложнее.
– Мы у меня дома. Пойдем, я покажу тебе все.
Она посмотрела на него с тенью злости в глазах, уперев руки в бока.
– А что, я тебе говорила, что согласна поехать к тебе?
– Ну, ты также не сказала «нет», – и это не было ложью – по большому счету,
он не спросил, таким образом, не дав ей возможности отказаться. Его слова озадачили и
ее, и, тем самым, подавили ее желание спорить. Он протянул ей свою руку, и она ее
приняла без разговоров. Он повел ее к своему дому, который по большей части никогда не
был заперт. В доме была одна комната и пара комнат в пристройках возле дома, которые
он всегда держал запертыми.
Как только они прошли в переднюю часть прихожей, она дернула его за руку,
притягивая к своему телу. Лилли подняла руку и стянула с его волос резинку, распуская
их. Потом она проскользнула пальцами в его волосы, приближая его лицо к своему.
Прежде, чем Лилли поцеловала его, она проговорила:
– На твоей кровати есть простыни?
Бл*дь. Он поговорит с ней утром, обязательно. Сейчас, когда она находилась в таком
состоянии, это бы не составило бы труда, но он мог сделать это и когда она протрезвеет на
утро. Тем более то, что удалось узнать о ней Барту, лучше было обсуждать при свете дня.
Он проскользнул ладонями под ее футболку, ласково прошелся по шелковому материалу
бюстгальтера, погладил мягкую кожу на животе, и затем скользнул на спину, расстёгивая
ее лиф, в то время как его губы накрыли ее, поглощая рот в поцелуе.
– Конечно, хочешь их немного попачкать?
Прошлое: 2002 год
Лилли задавалась вопросом, всегда ли в день похорон бывает дождливо. Она знала,
что это не могло быть правдой, но она пережила трое похорон, и в каждый из тех дней лил
дождь.
Ее мама.
Ее бабушка.
А теперь и ее отец.
Она осталась одна в целом мире. И она оставила его умирать в одиночестве.
Лилли находилась на воздушных учениях в авиационной школе, когда он внезапно
заболел, но потребовался целый день, чтобы связаться с ней. Следующие два дня она
добиралась домой, а к тому времени, когда добралась до больницы, он уже скончался. У
него случился обширный инфаркт. Доктора сказали ей, что после этого «случая» он
больше не приходил в себя – вот как они назвали произошедшее с ее отцом, просто
73
«случай», как будто это было чем-то вроде выпускного вечера или подобной хрени —
поэтому, по сути, он даже не понимал, что умирает в одиночестве.
Но она знала. Она это знала, и этого было достаточно.
Он был похоронен с полными военными почестями на кладбище военнослужащих.
Место было по истине чарующе красивым: спокойствие и симметричные формы, каждое
надгробие было из белого, тонкого и одинакового по размеру камня. Скорбящие – она
предполагала, именно так назывались люди, которые приходили на похороны, после
церемонии погребения продолжат проживать свои гребанные жизни, возможно, даже
остановятся на обратной дороге, чтобы перекусить тако, – были, в основном, его
бывшими армейскими приятелями или коллегами по работе. Ее отец много общался с
людьми, как и полагалось человеку, занимавшему высокую должность, это было
неотъемлемой частью его работы. Но вот друзей у него было немного. По природе своей
ее отец был одиночкой, он очень медленно сближался с людьми, а открывался им и того
реже. За исключением его военных сослуживцев, которые давно перекочевали в ранг
друзей и занимали там крепкие позиции. Даже несмотря на то, что они были разбросаны
по всему свету, раз в год они встречались, чтобы порыбачить всей компанией. Или же
когда один из них умирал.
Также ее отец после смерти своей горячо любимой жены не открыл свое сердце
больше никому. Лилли была единственным человеком, который владел его душой и
сердцем, которому он безгранично доверял и с кем он чувствовал настоящую близость.
Но и она, со временем, покинула его и оставила в доме, полном призраков некогда
так горячо любимых им людей. По крайней мере, этот «случай» не произошел в доме,
потому что это было бы больше, чем она смогла бы вынести. Кто знал, сколько бы он
пролежал там, пока бы кто-то заметил его пропажу и решил проверить, все ли с ним в
порядке. Но это произошло на поле для игры в гольф, в то момент, когда он развлекал
клиента.
Ее отец ненавидел гольф.
Когда военные почести были, в конце концов, отданы и священник закончил службу,
дождь ударил стеной, барабаня тяжелыми каплями по зеленому натяжному тенту,
который защищал место его погребения, и присутствующие смогли положить на
надгробие цветы, Лилли, которая была единственным присутствующим членом семьи,
поднялась и позволила так называемым «скорбящим» выразить свои соболезнования.
Дождь «смыл» присутствующих всех до единого. Она стояла там, сжимая в ладонях
американский флаг, пока все остальные спешно уезжали прочь на машинах. Наконец,
когда она осталась одна возле его могилы, гроб ее отца все еще был закреплен над ямой, и
она ожидала человека, который бы завершил погребение. Она чувствовала, что это было
правильно, что она осталась одна у его гроба.
Она не знала, как долго она стояла там, но, наконец, появился мужчина в чистом
черном костюме, держащий черный зонт в руке, и подошел к ней, мягко проговорив:
– Мне очень жаль, мисс, но нам нужно придать его земле.
Отца. Ее отца. Она подняла взгляд и увидела двух мужчин в рабочих комбинезонах,
которые стояли на почтительном расстоянии, не нарушая ее ритуала прощания,
продолжая мокнуть под проливным дождем и, скорее всего, ожидая, когда она, наконец,
отойдет в сторону, чтобы они могли начать погребение. Она отошла. Развернулась.
Направилась домой.
74
Ей пришло время вернуться к своей идеально распланированной жизни. Отпуск ей
был дан всего на неделю. За одну неделю ей предстояло разобраться с тем, что делать с
вещами отца. С домом, в котором она выросла и провела самые запоминающиеся и самые
печальные моменты своей жизни Семейными фотографиями. С памятными вещами из
прошлого. С бабушкиной собственностью. С домом ее отца, который был полон наград,
орденов, таинственных документов. С машиной отца – его восхитительной «Плимут
Барракудой Фастбаcк» 1968 года выпуска. Он трепетно любил свою машину словно сына.
И вещами матери... хотя нет, от матери совершенно не осталось вещей. Ее отец вскоре
после ее самоубийства, одержимый яростью, полностью очистил дом от ее вещей.
Она, по большому счету, не хотела ничего из этого. Лилли собрала семейные
фотографии, книги, сервиз бабушки, пару ювелирных украшений и еще несколько
фамильных реликвий и убрала их в гараж, затем она связалась с поверенным своего отца и
попросила его продать все остальное, при этом сразу вычесть его процент за работу, и
после того, как он это все сделает, прислать ей чек.
Она закинула свою сумку с вещами и тем, что собрала в доме, в багажник
«Баракуды» и направилась в Форт-Рукер, штат Алабама, со Стоктона, штат Калифорния,
который больше не был ее домом.
Глава 9
Лилли прекрасно понимала, что была ужасно пьяна – даже чересчур пьяна.
Она выпила слишком много рюмок с текилой, слишком много пива и не ела нормально в
течение дня. Она облажалась. Но она никак не могла заставить себя пожалеть об этом.
Она на самом деле чувствовала себя хорошо. Чувствовала себя свободной. Ей было
весело. И она на самом деле была чертовски невероятно возбужденной. Она стояла рядом
с Исааком, тесно прижимаясь к железным мышцам его огромного тела, ощущая грубую,
жесткую кожу его ладоней и подушечек пальцев на ее спине, когда он расстегивал ее
бюстгальтер.
И она была в его доме – в этом то и была вся проблема. Она даже не подозревала,
где, мать вашу, находится его дом. Ей было необходимо, вот прямо сейчас,
сосредоточиться на этом. Но... определенно, у ее тела были другие планы.
Она так и продолжала там стоять, ощущая его руки на своем теле, его рот на своих
губах, его огромный, твердый член, который сдерживался материалом джинсов и
прижимался к ее животу. И потом его руки оказались на ее груди, ладони нетерпеливо
накрыли груди и ласково помассировали их через материал застегнутой рубашки и
расстегнутого бюстгальтера. Слишком много одежды. Их отделяло друг от друга слишком
много одежды, и она начала спешно расстегивать пуговицы рубашки, желая, чтобы его
руки не тратили время на это и были свободными, так же как и ее грудь. Чтобы его ладони
могли ощутить обнаженную кожу.
Его рот все еще ожесточенно поглощал ее губы, проникая языком так, словно не мог
ждать больше ни минуты, чтобы попробовать ее вкус. Исаак рассмеялся и проник руками
под ее рубашку, захватывая материал, изнутри у выреза на уровне груди, и одним рывком
разорвал материю. Пуговицы на рубашке разлетелись в разные стороны, потому что она
услышала, как они градом посыпались на пол, и затем раздался треск материала.
Когда Лилли скинула рубашку с ее плеч, она отстранилась от его восхитительного
рта достаточно, чтобы проговорить:
– Это очень хреново, Исаак. Потому как у меня нет с собой много одежды.
75
Что-то подсказывало ей, что она проговорила нечто непозволительное для нее
самой, но не стала париться на этот счет. Она почувствовала его ладонь на своем затылке,
когда он стал целовать ее со всей страстью, которая поглощала их, словно принуждая
стать единым целым, чтобы, наконец, найти умиротворенность.
– Я куплю тебе новую рубашку, – прорычал Исаак стягивая бюстгальтер с ее плеч
и полностью завладевая ее восхитительно мягкой грудью, увенчанной твердыми сосками.
– Бл*дь, ты чувствуешься невероятно.
И тут он сделал то, что полностью ошеломило ее, он опустился на колени,
прижимаясь губами к ее животу. Его борода щекотала и покалывала, пока он втягивал
кожу на ее животе в рот, слегка прикусывая ее. Лилли почувствовала, как его руки
жестким рывком расстегивают ее джинсы, и подалась бедрами ближе к нему, сжимая в
руках его распущенные волосы, чтобы удерживать Исаака как можно ближе к себе.
– Боже, боже, боже, – стонала она, желая оказаться, наконец, обнаженной, желая,
чтобы он был тоже обнажен. Но теперь его ладони были на ее заднице, он не опускал ее
джинсы вниз, вместо этого он прикусывал материал стрингов своими зубами. Она
стонала, чувствуя отчаянное желание ощутить его руки на обнаженной коже.
– Ты пахнешь просто невероятно! – он сделал глубокий вдох, произнеся это, и она
почувствовала его обжигающее дыхание внизу живота. Его большие ладони легли на ее
бедра сзади, и он плавно скользнул ими вниз до кожаных ботинок. – Они чертовски
дерзко выглядят, Спорти. Нереально сексуально, – он расстегнул замок на одном из них,
затем повторил свои действия на втором и удерживал ее за бедра, тем самым помогая
сохранять равновесие, пока она снимала их.
Он поднял руки вверх и схватился за расстегнутую верхнюю часть джинсов, и затем
одним рывком дернул их вниз, опуская их по ногам вместе с ее стрингами до того
момента, пока она, наконец, не смогла переступить через них, освобождаясь полностью от
одежды.
И вновь она была совершенно обнаженной, в то время как он был полностью одет.
Но, в конце концов, она добилась того, чего так отчаянно желала, его руки прикасались к
ее обнаженному телу, ласкали своими грубыми прикосновениями. Он жестко толкнул ее к
двери... – Иисус, они все еще находились в коридоре его дома, – и закинул ее ногу к
себе на плечо, широко раскрывая ее. Кончиками пальцев он поддразнивал ее кожу,
погрузились между ее набухших влажных складочек, скользя по ним, кружа вокруг
твердого клитора, и она попросту не могла сохранять молчание, не могла спокойно
терпеть его ласки. Ее руки запутались в его густых волосах, и Лилли потянула его за них,
в попытке заставить его поласкать ее языком. С хриплым, невероятно сексуальным
стоном, он подчинился ее желанию, его руки обернулись вокруг бедер Лилли, пока
пальцы отчаянно не впились в мышцы ее ягодиц. Исаак провел губами по ее клитору и
жестко всосал его в свой рот, слегка проводя по нему зубами.
– О, черт! – ее бедра содрогались с такой силой, что она не была уверена, что
сможет устоять на ногах, особенно, когда одна ее нога находилась у него на плече. Но он
не обращал внимания на ее отчаянные попытки держать себя в руках, Исаак только
сильнее прижал ее двери, стискивая еще жестче ее ягодицы. Он погрузил язык в покрытое
влагой лоно, перемещаясь к ее прелестной заднице и проводя языком по всей поверхности
кожи. Она почувствовала, как его пальцы прижались к ее колечку тугих мышц, и выгнула
спину, отстраняясь от двери.
– О, да! О, Господи, продолжай делать это! – она так отчаянно желала этого.
Нуждалась в этом. И она хотела этого именно с ним.
Исаак прекратил ласкать ее и отстранился. Издав хныкающий звук от потери
восхитительного ощущения, которое он дарил ей, опьяненная желанием и алкоголем, она
приоткрыла глаза и взглянула на него, стоящего на коленях.
Он смотрел на нее, задыхаясь, его борода блестела от ее влажного желания. Она все
еще сжимала в кулаках его волосы. Когда она ослабила хватку на его волосах, выпуская
76
их из рук, Лилли нежно провела рукой по его бороде. Он чуть повернул голову и оставил
поцелуй на ее раскрытой ладони. Такой простой, незамысловатый жест заставил ее киску
неистово сжаться. Пристально глядя ей в глаза, Исаак переместил руку на ее киску и
провел кончиками пальцев между ее ног, неспешно погружая пальцы в ее влажные
складочки, затем проникая кончиками пальцев еще глубже между ее внутренних
лепестков, заставляя ее тело выгнуться. Он кружил своими шероховатыми, мозолистыми
подушечками пальцев вокруг ее клитора, пока она не начала всхлипывать, следом он стал
понемногу проникать в ее влажный жар, до того момента пока с ее губ не начали
срываться стоны. Когда она потерялась в удовольствии, что накрыло ее, Исаак скользнул
своими пальцами чуть дальше, устремляясь к тугому колечку мышц. Ее бедра
непроизвольно дернулись, и она энергично закивала.
– Да. Да. Пожалуйста.
Он преодолел тугое сопротивление мышц, и она всхлипнула вновь, заставляя его
остановиться.
– Пожалуйста, не останавливайся. Я хочу большего.
Он выскользнул пальцем из нее, заставляя издать недовольное шипение, следом
проникая в ее попку уже двумя пальцами. И в этот раз он начал двигать ими взад-вперед,
проникая глубже, затем вновь почти выскальзывая и опять входя в нее во всю длину.
Одновременно с этим он прижался лицом к ее киске, втягивая ее набухший клитор, слегка
покусывая его, заставляя ее тем самым потерять связь с реальным миром, утопая в
удовольствии его ласк.
Оргазм сотряс все её тело, заставляя колени подогнуться, и ее тело опустилось
расслабленно на его пальцы. Она кончила на его языке, выкрикивая его имя и извиваясь
на его лице и сжимаясь вокруг его пальцев. Он выскользнул пальцами и поднялся на ноги,
облизывая губы и поднимая на руки ее тело, которое вздрагивало, все еще ласкаемое
волнами рассеивающегося оргазма.
– Во имя Господа Бога, чертова женщина, – прорычал он. Исаак обхватил крепче
ее все еще содрогающееся от оргазма тело в своих руках и направился дальше по
коридору. Она понятия не имела, куда он нес ее, и, если честно, ей впервые в жизни было
наплевать. В этот момент Лилли забыла кто она и зачем она тут, и просто наслаждалась
моментом с этим потрясающим мужчиной.
Он бережно уложил ее на кровать – огромную кровать с насыщенно кремовыми
простынями и черным мягким одеялом. Она ощущала комфорт всем своим существом.
Лилли чувствовала себя расслабленной и свободной. Она распахнула глаза и уставилась
на него, не в силах отвести взгляда от того, как он снимал свою одежду в отчаянной
спешке. На это было так забавно смотреть, как ее огромный мачо-байкер прыгает на
одной ноге в попытке быстро стянуть ботинок. Она подвинулась, устраиваясь поудобнее
на мягких, восхитительных простынях.
Ее мачо-байкер? Он был ее? Должна ли она была прекратить так думать о нем?
Теперь он был обнаженным – ох, и насколько он был прекрасен обнаженным, с
этим восхитительным, красивым членом, который стоял, словно стараясь дотянуться до
нее, – и в следующее мгновение Исаак забрался на кровать с целой горстью
презервативов. Когда он навис над ней, усмехаясь, словно оскаливавшийся волк, с его
длинными волосами, которые окружали их словно тяжелая занавесь, она перекатилась на
живот.
– Я хочу больше, чем просто твои пальцы.
Он издал гортанный стон, и она почувствовала, как его член призывно дернулся от
ее слов; затем его большие и горячие ладони скользнули от ее шеи, прошлись по линии
позвоночника, опускаясь к ее упругой потрясающей заднице. Он скользнули пальцами
межу ее ягодиц и легко помассировал ее тугое колечко мышц.
– Ты хочешь, чтобы я трахнул твою задницу?
77
– Господи, да, – она понимала, что у него был большой член, но ей было
наплевать. Она так хотела этого. И ничего не могло заменить того, чего она так отчаянно
желала.
– Лилли, ты уверена? У меня нет смазки.
Она вновь перекатилась на спину, в то время как он нависал над ней, окружая ее
тело своими сильными руками и мускулистыми ногами. Беря его руку, что находилась на
ее спине, она опустила ее себе между ног, издавая пронзительный стон от ощущения
прикосновения его ладони с ее влажной плотью.
– Тебе, кажется, что нужна смазка? – она игриво приподняла бровь. – Если да, то
тогда используй меня.
Он выглядел нерешительным, немного ошеломленным. Избавляясь от состояния
опьянения, она проговорила:
– Разве ты не хочешь этого?
Он рассмеялся.
– Не хочу ли я твою задницу? Твою восхитительную задницу? Конечно, хочу. Но,
крошка, я могу тебе честно признаться, что ни разу за все время, что я трахаю женщин,
еще ни одна не просила меня трахнуть ее задницу.
Она пожала плечами, неуверенная, критикует ли он ее или, наоборот, одобряет ее
слова. На самом деле, ее не волновало, что он думал об искренности ее признания, если,
конечно, это бы не стало помехой в достижении оргазма. Потому что ее тело практически
звенело от желания.
– Это проблема? – она прищурилась, пристально глядя на него. Он опустился на
локти, располагая их по обеим сторонам от ее лица, и затем она ощутила, как его пальцы
проскользнули в ее волосы. Его твердый член некомфортно прижался к ее низу живота.
Она могла лишь думать в этот момент о более лучшем месте для него. Исаак смотрел ей в
глаза, и она расслабилась, давая ему необходимое мгновение, чтобы разобраться в том,
чего он хотел на самом деле.
– Ты не перестаёшь удивлять меня, – прошептал он и накрыл ее губы своими,
поглощая их в жадном поцелуе.
Поцелуй был глубоким и страстным, но в тоже время значимым, и когда он втянул
ее язык в свой рот, она застонала и выгнулась всем тело, обожая жесткость мышц его тела,
которое окружало ее, но в тоже время она отчаянно желала большего.
– Пожалуйста, прошу тебя, пожалуйста, – шептала она в перерывах между его
поцелуями.
С хищной улыбкой, почти с рычанием, он одним рывком поднялся на колени и
перевернул ее на живот. Затем проскользнул рукой, прижимаясь ладонью к ее животу, и
приподнял ее, пока она не оказалась на четвереньках. Исаак скользнул рукой между ее
ног, потирая жестко подушечками пальцев ее клитор, и следом резко входя в ее киску.
Она издала хныкающий звук и выгнула спину, обожая его жесткое обращение с ее телом.
Он выскользнул пальцами из ее киски, покрывая влагой ее лона тугое колечко мышц.
Затем он замер.
– Ты хочешь, чтобы я одел презерватив?
Ее голова и грудь прижимались к мягкой поверхности кровати, когда Лилли слегка
приподнялась и посмотрела на него из-под руки, снизу вверх. Комната немного
кружилась.
– Нет, для этого нет.
Он издал рык и вошел во всю длину в ее киску. Она старалась обуздать себя и
сделать так, чтобы ее озаботил тот факт, что он был в ней без презерватива, напомнить
ему, чтобы он не кончал в нее, но ей было так хорошо, так чертовски хорошо. Она
отчаянно старалась ухватиться за разумные мысли, но они распадались на мелкие
песчинки, тем самым подчеркивая ее поражение перед этим мужчиной. Он выскользнул
из ее влажного лона, и Лилли ощутила, как его головка прижалась к ее анусу. Она уже
78
почти ощущала его горячую длину внутри себя. Она сама этого захотела. Не сказать, что
она частенько хотела анального секса, но сейчас и с ним она хотела именно этого. Еще как
хотела.
Он неспешно начал проскальзывать внутрь нее, преодолевая сопротивление
напряженных мышц. Господи, он заставлял ее чувствовать себя такой наполненной. Уже
сейчас она могла чувствовать себя растянутой и готовой взорваться от ощущения
полноты. Лилли ощущала, как клитор и тугие мышцы ануса пульсировали вокруг его
длины. Она застонала.
– Черт, малышка, бл*дь. Это ощущается так хорошо, что практически убивает
меня, – он все еще продолжал медленно двигаться внутри нее, и она могла ощущать то,
как дрожали его руки в том месте, где он удерживал ее за бедра. Она толкнулась назад,
навстречу ему, принимая его длину до основания. Они застонали от острого ощущения,
что пронзило их тела одновременно. Исаак начал двигаться, подаваясь бедрами вперед и
назад, поначалу медленно, но постепенно набирая уверенный ритм, она могла
чувствовать, как его тело содрогалось крупной дрожью.
Господи, это ощущалось просто потрясающе. Она двигалась с ним в унисон,
постанывая, чувствуя тугое скольжение во всех местах: там, где соприкасалась их плоть, в
ее киске. Это ощущение было настолько острым, что рикошетом отдавалось ей в голову.
Она могла слышать свои громкие стоны, что срывались с губ, хныкая, в попытке
заглушить крики она сжала в кулаках ткань простыней и уткнулась в них лицом.
Он замер и вышел из нее, она ахнула, когда головка его члена выскользнула из ее
задницы. Оборачиваясь и глядя на него через плечо, Лилли задыхаясь, пробормотала:
– Исаак, что такое? Почему ты остановился. Это было восхитительно.
– Я обожаю твою задницу, малышка, но я не могу насытиться тобой, – он
развернулся и улегся на спину, затем притянул ее к себе рукой, помогая оседлать его. —
Ногами вперед, пятками упрись в кровать.
Когда она поняла, что он имел в виду, она сделала в точности так, как он сказал. И
затем он расположил ее над своим членом, стискивая в кулаке его основание. Он
прижался головкой к ее анусу и заполнил ее вновь, именно так, как она того и желала,
Лилли откинула голову назад и издала шумный вздох.
– Ты задаешь темп, Спорти. А я могу наслаждаться твоими прелестями, – и чтобы
продемонстрировать правдивость своих слов, он сжал пальцами ее сосок и жестко
ущипнул его. Все ее тело вздрогнуло, и она издала всхлип.
Она выгнул спину, когда мышцы ее лона сжались вокруг него.
– Бл*дь! Спорти, полегче. Быть в тебе без презерватива... Господи Иисусе,
невероятно.
Она устанавливала темп, двигаясь на нем так, чтобы чувствовать себя полностью
заполненной и растянутой, но чтобы не испытывать боли. Он ласкал пальцами ее соски, ее
возбужденный твердый клитор и ее лоно, не торопясь, уделяя внимание всем частям ее
тела, до того момента, пока она не ощутила себя на грани, насаживаясь на его член, не
задумываясь о том, насколько она чувствовала себя наполненной и насколько жесткие
движения могут ранить ее тело. Он проник в нее своими пальцами, одновременно с этим
большим пальцем лаская ее клитор, а пальцами другой руки пощипывая ее сосок. И этот в
момент она думала, что может буквально умереть от наслаждения. У нее было ощущение,
что он был везде, что он опалял своими ласками каждую часть ее тела.
Оргазм захватил ее, она кончала, подаваясь всем телом вперед, но не прекращая
объезжать его, прижимая ладони к его рельефному прессу. Исаак сжал ее бедра в
смертельной хватке; она даже сейчас могла ощущать, что на ее бедрах уже начали
появляться синяки, но это было для нее совершенно не важно, потому как он был в ней.
Его тело было покрыто бисеринками пота, а черты лица исказило болезненное выражение.
– Детка, давай кончай, кончай, – повторял он словно заведенный.
79
Все продолжалось минуту или около того. И когда она была на пике удовольствия,
Лилли ощутила острую потребность озвучить насколько велико ее удовольствие, повторяя
раз за разом:
– О, Господи, я кончаю, я кончаю, я кончаю. Ох, черт. О, бл*дь, это потрясающе.
Он сжал двумя руками ее задницу и быстро перекатился с ней, подминая ее под себя.
Движение его члена в ее заднице заставило Лилли закричать. Затем он подхватил ее ноги
руками, прижимая их к ее груди и в тоже время придерживая ладонями заднюю сторону
ее бедер, и толкнулся настолько жестко в ее тело, что она не смогла сдержать
пронзительного крика, кончая еще раз настолько сильно, что увидела яркие звезды.
Исаак закричал:
– Бл*дь, бл*дь, ох, бл*дь! Господи! – и затем он замер, содрогаясь всем телом, а
его шея напряглась от усилий.
Он аккуратно выскользнул из нее, когда, наконец, кончил, и перекатился на бок
рядом с ней. Они лежали рядом друг с другом, тяжело дыша.
Лилли почувствовала себя пресыщенной ласками и испытывала легкое
головокружение. И, кроме того, она чувствовала саднящую боль. Ей нужно было в
ванную. Когда она начала подниматься с кровати, чтобы отправиться на ее поиски, то
почувствовала, как Исаак резко перехватил ее запястье.
– Не уходи, не нужно...
Она повернулась и посмотрела на него. Что-то было в том, как он проговорил это,
или, возможно, все дело было в его выборе слов, так как они показались ей значимыми.
Хотя она не могла понять, почему именно так ей показалось. Ей также нужно было
выпить воды, ее мучила ужасная жажда, потому как похмелье уже давало о себе знать.
– Просто нужно в ванную.
Он улыбнулся и отпустил ее запястье.
– Первая дверь налево.
Она поднялась на ноги, покачнувшись, но быстро восстановила равновесие и
осторожно направилась в ванную.
Да. Она ощущала саднящее чувство. Лилли сходила в туалет, аккуратно освежилась
и затем осмотрелась в поисках стакана, из которого бы она могла попить. Ничего.
Поэтому она просто пустила голову, приблизила рот к струе воды и таким образом
попила.
Когда она вернулась к нему в спальню, он сидел на кровати, его ноги были укрыты
одеялом. Его кровать была просто восхитительна, она даже не была уверена, что когда-
либо видела такую. Из темного красного дерева, отполированного до идеального блеска, у
кровати был балдахин, который поддерживали четыре массивных столбика. Исаак
расправил простыни и откинул покрывало с ее стороны. Она отнеслась немного
подозрительно к тому, что происходило, но забралась на кровать и впилась в него
взглядом, ожидая... чего-то. Она не могла сказать, что происходило, но что-то между ними
изменилось после этой ночи.
Он передал ей стакан холодной воды.
– Подумал, что тебе захочется попить.
Улыбаясь, она приняла из его рук стакан с водой и кивнула, тем самым благодаря
его.
Его выражение лица было обеспокоенным.
– Ты в порядке, Спорти?
Она пила воду долгими, громкими глотками, пока полностью не осушила стакан.
– Да. Просто... думаю, что трезвею.
– Мне должно быть стыдно за то, что только что произошло? Я воспользовался
ситуацией? – он передал ей свой на половину полный стакан воды, и она осушила и его.
– Нет, ты что. Просто... Я обычно узнаю сперва мужчину получше, прежде чем
позволить ему это, – она начала чувствовать себя настороженно, когда опьянение от
80
текилы начало рассеиваться. Господи Иисусе. Она была в его доме. Она даже не имела
понятия, где находился его дом. О чем она думала, если думала вообще. Плюс ко всему,
она была обнаженной, не помня, где была ее одеж... оу, стоп. Она осталась у его передней
двери. И он разорвал ее рубашку. У нее не было оружия. Она была беззащитна в его
присутствии. Она позволила ему – точнее, она умоляла его – заняться с ней анальным
