Текст книги "Движение солнца (ЛП)"

Автор книги: Сьюзен Фанетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

был холодный пот ужаса, а не тот, что появляется от жары. Господи, ЧЕРТ ВОЗЬМИ,

парень, казалось, прямо сейчас был готов задохнуться. Она выключила музыку.

– Эй, Ньювелл, будь спокоен. Мне просто необходимо знать, чувствуешь ли ты

сопротивление в своем рычаге управления циклического шага лопастей. Если нет, то ты

должен принять управление на себя, но мы все будем в прядке с тобой, управляющим

моей деткой. Донна хорошая девочка (Прим. Героиня называет Донной свой вертолет).

Ньювелл взял рычаг управления в свои руки, и Донну вновь сильно качнуло, только

теперь со значительной потерей высоты. Теперь в кабине воцарилась тишина, за

исключением звука двигателя. Все пристально следили за тем, что происходило снаружи.

– Это тебя потряхивает, парень, или Донну?

– Я... я не знаю, мэм. Сэр. Я думаю, что я тоже что-то чувствую.

Лилли осторожно потянулась и взяла рычаг управления циклическим шагом второго

пилота в свои руки. Она почувствовала то же самое. Дело было не в системе управления,

все было намного серьезней и глубже. Дело было в двигателе. Но сегодня никто не

прикасался к Донне. Она связалась с командованием по рации.

Ответ от командования был кратким и четким.

– Отрицательно. Отряд на земле атакуют. Выполняйте приказ, доставьте эти войска

в помощь парням.

Вместе с ней на борту вертолета было четырнадцать человек. Она вновь попыталась

взять управление, но большая Донна становилась все злее и злее с каждым следующим

разом. Она попыталась в последний раз вернуть контроль над вертолетом, но пара человек

закричали, когда несущий винт стал двигаться рывками, а двигатель заглох.

– Не могу исполнить приказ, полковник. Донна не полетит. Я совершаю аварийную

посадку.

– Ответ отрицательный, ВЫПОЛНЯТЬ, я вам сказал. Эти бойцы очень нужны

прямо сейчас.

Она прекрасно и без него знала, как сильно были нужны эти войска. И она также

понимала, что они потеряют их всех из-за ее невыполненного приказа. Но задание так и

так было уже провалено, и она не собиралась рисковать жизнями четырнадцати парней,

что находились у нее на борту.

– Простите, сэр. Механическая неисправность. Нужен новый вертолет.

~oOo~

Через десять минут, другой вертолет направился к месту военных действий, но они

опоздали. Весь отряд был к тому времени уничтожен. Все – Окада, Скарпон, Миллер и

остальные пали в бою.

Лилли не выполнила прямой приказ. Она сделала это, чтобы спасти свой отряд, но

как только вертолет коснулся взлетной площадки, она тут же была освобождена от летных

107

обязанностей. Капитан Рей Хобсон, старший пилот, был поставлен во главе

расследования, которое должно было состояться над действиями Лилли. Хобсон никогда

не прекращал донимать ее – на самом деле, с недавних пор все только усугубилось. Он

упустил повышение по службе в звании майора, которое вместо него получила Лилли.

Хотя у Хобсона была еще возможность получить это звание в следующем году. Но если

повышение вновь обошло бы его стороной, то он был бы отправлен в отставку.

Лилли прекрасно понимала, что его участие в этом деле только усложнит ее роль в

этом расследовании, но ей было все равно. Она позволила целому отряду парней – ее

друзей, ее братьев – погибнуть жестокой смертью, позволила боевикам подвернуть их

тела осквернению. Но она сделала это, чтобы спасти другой отряд, но это не облегчало

тяжести ее утраты. Но она потеряла намного больше. Она также утратила уважение

полковника Корбетта. Она утратила уважение всех сослуживцев на авиационной базе.

Большинство парней, которые летали с ней, понимали ее. Но не все. Некоторые были в

ярости, что она не приложила больше усилий, чтобы восставить управление и выполнить

задание.

Все были допрошены. Она не знала, что парни, которые были с ней, рассказывали;

она не собиралась спрашивать у них. Знала лишь одно, что со своей стороны, она была

абсолютно честна. Она была тактичной в отношении Ньювелла, который совершенно

ничем ей не помог в тот момент, но он был всего-навсего новичок. Она тоже дрожала, как

осиновый лист на своем первом задании, а ей не предстояло лететь в зону военных

действий.

Лилли отодвинула от себя документы и терпеливо ждала заключительного отчёта

расследования. Расследование постановило, что не было никаких механических

неисправностей. Не было ничего из ряда вон выходящего. Управление циклическим

шагом было в полном порядке. Все работало, как следовало. Лилли прочла отчёт три раза

и, не медля ни минуты, направилась к начальнику управления технического обслуживания

авиации и авиационной безопасности Петтиджону, который бросил злой взгляд в ее

сторону, когда она подошла к нему. Он отдал честь, и кратко кивнул.

– Мэм.

– Сэр, это точно? Никаких неполадок в циклической системе управления, никакого

сопротивления сверх положенной нормы (Прим. Усилия на рычаг управления при

выполнении установившихся и переходных режимов в случаях отказа двигателя, основной

гидросистемы, автопилота и триммера не должны превышать более чем на на 30%

рекомендуемые значения максимальных усилий. Ручка управления, педали и рычаг общего

шага должны иметь ограничители своих отклонений. Ограничители ставятся

непосредственно на органах управления)?

– Проверял сам лично, майор. Донна здорова, как лошадь. Никаких неполадок, —

он вновь вернулся к своей бумажной работе.

Лилли даже не знала, что и думать. Она была абсолютно точно уверена, что в тот

момент дала о себе знать плохая – потенциально катастрофическая – неполадка. Иначе

бы она никогда не посадила вертолет и не отказалась бы выполнять прямой приказ. Она

знала это. Но начальник управления технического обслуживания был тоже не дурак. Он

знал свое дело. И он был с самого начала на ее стороне.

Неужели... Неужели она облажалась? И погубила парней?

Глава 13

Ошеломленная, Лилли сразу ничего не ответила Исааку. Он что, знал Хобсона? Как

она могла не знать об этом? На краткий миг она хотела солгать ему, но решила все же не

108

делать этого – в любом случае, было слишком поздно. Вопрос Исаака застиг ее врасплох,

поэтому, так или иначе, она уже ответила на него своим молчанием.

Господи Иисусе, она не могла дать ему ответ на этот вопрос. Но если он знал

Хобсона, бл*дь. Тогда не захочет ли он помешать ей? Она не знала, что делать. В

нормальной ситуации она мгновенно находила выход из любого положения или же

решение, как подстроиться под происходящее. Но сейчас ее разум просто... блуждал по

лабиринтам в окружении спутанных мыслей. Не отвечая на его вопрос, она резко

развернулась и стремительно направилась в сторону дома. Она не понимала, на хрена она

идет туда? Не было ни малейшего шанса, что Исаак просто развернется и уедет или

оставит эту тему. Она не имела никакого намерения избегать его. Но в то же время это

потребовало всю силу духа, чтобы помешать ее ногам перейти на бег. Она пребывала в

состоянии паники. А она никогда не паниковала. Никогда.

Конечно, она слышала, что он идет за ней, затем он схватил ее за руку, не грубо, но

довольно-таки крепко. Он обошел ее и встал перед ней, беря ее за вторую руку.

– Лилли, ни за что, мать твою, я не допущу, чтобы ты спряталась от меня. Мы

должны обсудить все здесь и сейчас. На этом все тайны закончатся.

И тут она начала бороться с ним. Больше, чем что-либо еще, его слова подстегнули

ее панику. Она вырвала свои руки из его захвата, затем со всей силы толкнула двумя

руками его в грудь. Исаак был ошеломлен, его отбросило от силы толчка на пару шагов

назад. Думая воспользоваться его замешательством, она намеревалась забежать в дом и

закрыться на все замки.

Ничего из того, что она сейчас делала, не имело никакого гребаного смыла. То, что

она бы убежала от проблем, укрылась от них в доме, никак бы не помогло решить

ситуацию. Это только бы усугубило ее. Но ее тело совершенно не прислушивалось к

голосу разума. Она слышала, как он приближался к ней со спины, на удивление очень

быстро, она почувствовала его движение еще до того, как он схватил ее. Она резко

развернулась в его руках, и они оба рухнули на землю. Исаак приземлился на нее,

намертво прижимая к земле своим мощным торсом. Они находились лицом к лицу, на

земле, и оба были застигнуты врасплох произошедшим.

– Какого хрена, Лилли?

Она старалась изо всех выбраться из-под его тела, но он был упорный, сильный и,

скорее всего, фунтов на сто тяжелее ее. Он схватил ее запястья и пригвоздил их к земле с

двух сторон от ее головы. Яростное пламя в его взгляде служило показателем совершенно

других чувств, которых он к ней обычно испытывал. Он был взбешен.

– Почему ты борешься со мной? Ты что, знала, что Хобсон связан с МК? Именно

поэтому все эти гребаные секреты с твоей стороны?

Она не понимала, почему она борется с ним. Но больше всего она не понимала,

почему она не может прекратить делать это, даже не смотря на эти мысли, она все равно

пыталась освободиться от его хватки. Сосредоточившись на своем сопротивлении, она

оставила без ответа его вопрос. Одним рывком он поднял ее руки вверх и перехватил их

одной своей рукой, удерживая в ладони ее запястья, другой рукой он крепко стиснул

пятерней ее челюсть. Она могла чувствовать злое напряжение, которое исходило от его

пальцев, которые до боли впивались в ее щеки.

– Черт побери, Лилли. Поговори со мной. Ответь мне, ты знала?

– Нет, я не знала этого!

В тот же миг его грубая хватка покинула ее лицо, и затем он отпустил ее руки. Вот

так просто он поверил ей. Она толкнула его плечи ладонями, но он не предпринял

никаких действий, чтобы подняться с нее.

– Бл*дь, Спорти. Нам необходимо поговорить. Ты же понимаешь это, так?

Знакомое давление тела Исаака на ее тело начало успокаивать ее, и разум Лилли

вновь заработал. Она могла чувствовать острый приступ паники, но понимала, что сама

подпитывает это чувство. Она была в ужасе, но от убежденности в его голосе немного

109

расслабилась. Лилли сделала вдох настолько глубокий, насколько могла, с учетом, что

тело Исаака создавало давление на ее грудную клетку, и кивнула.

– Да. Хорошо. Ты прав.

– Точно?

– Да.

Он поднялся на колени, затем на ноги и подал ей руку. Она сжала ее, и он в тот же

миг потянул ее вверх и крепко прижал к своей груди, заключая в свои крепкие объятия.

Удивленная, она не обняла его в ответ, но она могла чувствовать спокойствие, что

исходило волнами от его тела. Отвечая ему своим более спокойным состоянием, она

принудила свое тело расслабиться и сжала в ладонях его жилетку. Она схватилась за нее

так отчаянно, словно он был единственным спасением в этом наступающем урагане,

грозящем уничтожить все, что они успели создать.

Он оставил поцелуй на ее виске.

– И больше никаких секретов и лжи, детка. Пришло время выложить все карты на

стол. И пошел в задницу весь риск. Кажется, наши жизненные пути вновь переплелись.

Так давай же попробуем их распутать так, чтобы мы не боялись и не ждали удара со

стороны друг друга.

Разум Лилли заработал с отчаянной скоростью, пытаясь вникнуть в его слова и

восстановиться после ужасающей паники. Если Хобсон был одним из братьев Исаака,

значило ли это, что все грозило обернуться чертовой катастрофой. Он был прав. Все

между ними должно быть разрешено. Ее голова все еще прижималась к его груди, лицо

было спрятано в его жилетку, комфорт убаюкивал ее, и она кивнула.

– Вот так, это моя девочка, – он отстранился от нее и поднял ее голову. Глаза

Лилли встретились с его, и он попался в ловушку этого взгляда так же крепко, как ранее

он сжимал ее руки. Однако его взгляд был теплым, настолько теплым, что, выпустив ее,

он как будто снял все цепи, сковавшие ей мышцы. – Я тебя люблю, не смотря ни на что,

так что просто давай все решим.

Она кивнула вновь и взяла его за руку. Пришло время сесть и поговорить.

Когда они прошли в дом, она сразу же направилась на кухню и достала из

холодильника для каждого по бутылке пива. Затем взглянула на часы с цифровым табло

– оно показывало 12:15 дня. Нормально. Она хотела выпить вместо пива текилы, но

голос разума подсказывал, что напиваться сейчас было не самой хорошей идеей и,

определенно, не улучшило бы ситуации. По крайней мере, пока.

Когда она прошла в гостиную, Исаак уже сидел на диване, его жилетка была снята и

аккуратно висела на спинке кресла. Он расположился в углу дивана, а его рука покоилась

на его спинке. Лилли передала ему пиво и села рядом лицом к нему, скидывая свои

ботинки и подбирая под себя ногу.

Он сделал длинный глоток из бутылки и проговорил:

– Скажи мне, почему ты охотишься за Реем.

– Не сейчас, – она покачала головой.

Жесткость мелькнула в глазах Исаака, он было открыл рот, чтобы запротестовать, но

она подняла руку.

– Ты первый, просто я уверена, что моя история длиннее. Он один из членов МК?

– Он не член МК. Он брат члена МК. Уаетта. Я думаю, ты с ним еще не знакома.

– Ты знаешь, где он сейчас находится?

– Точно нет. Я знаю, куда он отправился и когда вернется. Но ты не узнаешь этого,

пока не расскажешь мне свою историю. Рассказывай, Спорти.

Что Лилли услышала прежде всего, то, что Хобсон был все еще в пределах этой

местности. Она не должна была покидать Сигнал Бенд. Это так сильно облегчило тяжесть

на ее сердце, что она практически на секунду забыла, что ее целью было убить ублюдка, и

что она сейчас сильно приблизилась к выполнению плана. Но что она будет делать, если

Исаак и его МК станут у нее на пути?

110

Нужно сосредоточиться на одной проблеме за раз. Она рассказала Исааку историю

того дня, когда она не повиновалась прямому приказу и из-за этого была уничтожена

целая команда, и что потом вину за произошедшее повесили на нее.

Он не перебивал ее, а она не останавливалась, пока вся история не была рассказана.

Пиво в ее руке стало теплым. Она рассказала ему все именно так, как рассказала

полковнику Корбетту в тот день, когда это произошло, так же, как она доложила это

апелляционной комиссии, которой было поручено освободить ее от занимаемой

должности, позволяя ей сохранить право на почетную отставку с сохранением звания,

только для того, чтобы скрыть произошедшее. Они не желали, чтобы СМИ пронюхали о

том, что опытный боевой пилот потерял самообладание в разгаре сложного задания и

ослушался приказа, по причине чего погибла вся команда.

Она рассказала это спокойно, без тени эмоций на красивом лице. Ей пришлось

сделать это. Эмоции были слишком сильными, даже сейчас было опасно выпускать их из-

под контроля.

Когда она зашла далеко в своем рассказе, то остановилась и осушила бутылку с

теплым пивом. Она знала, что рассказала не все, но оставшуюся информацию она не

рассказывала никому, кто не был частью команды в их задании. И сейчас она собиралась

нарушить данное себе обещание.

Исаак заговорил во время ее молчаливой паузы.

– Господи, Лилли. Это просто ужасно. Но я не могу понять, почему ты охотишься

за Хобсом.

– Потому что он что-то сделал с моей Донной. Именно поэтому погибла вся моя

команда. И он ушел от правосудия.

Исаак замер, глядя во все глаза на Лилли. Как бы она хотела знать его мысли в этот

момент.

– Это очень серьезное обвинение. Тебе лучше бы знать, что произошло на самом

деле, прежде чем бросаться такими обвинениями.

– Я знаю, что это правда, в этом-то все и дело, – она поднялась на ноги. – Пошло

на хер это пиво. Мне нужно выпить текилы. Тебе налить? – Исаак медленно кивнул, она

взяла две их пустые бутылки и направилась на кухню, чтобы налить им пару бокалов

текилы Patrón. Когда она вернулась обратно, то передала ему бокал и села на то же место,

где и сидела до этого. Исаак не сдвинулся со своего места.

После того, как сделала глоток обжигающего напитка, она вновь продолжила

рассказ.

– Лопес, мой старший командир экипажа, рассказал мне, что он видел, как Хобсон

крутился вокруг моего вертолета незадолго до задания. Он сказал, что упомянул об этом в

своих свидетельских показаниях, но у Хобсона, скорее всего, нашлось какое-то веское

оправдание, почему он это сделал, только так можно объяснить, почему этому не придали

значения. Но спустя пару месяцев с момента моей отставки и жизни на гражданке, Лопес

связался со мной. Это было прежде, чем я начала работать там, где работаю сейчас,

поэтому связаться со мной было не так уж и сложно. Он только что сменился, а Хобсон

пришел с вечеринки и признался ему, что вывел из строя двигатель, а затем починил его

перед тем, как начальник управления технического обслуживания авиации и авиационной

безопасности пришел проверять его. Было легко все исправить. Потому что он знал, что

будет отвечать за расследование, он был страшим пилотом после меня, поэтому он был

ОК.

В первый раз за весь рассказ Исаак прервал ее.

– ОК?

– Ответственный капитан. Чертовски идеальное преступление. Он был

ответственен за расследование, отвечал за рапорты.

– Почему тогда Лопес не доложил, что Рей сказал ему это?

111

Их бокалы были пусты. Лилли поднялась, принесла текилу из кухни и наполнила их

бокалы вновь.

– Пьяные признания о секретном деле? Признание, которое бы разбило на части

авиационную часть? Тогда они пришли бы по задницу Лопеса. Он сделал правильно.

Единственный способ восстановить правосудие – сделать это неофициально.

– Лилли, ты мне сейчас говоришь о том, что Рей позволил умереть целому отряду

парней только потому, что ты не нравилась ему. Это за пределами моего понимания, что-

то совершенно сумасшедшее. Я знаю этого человека.

– Я не думаю, что он полагал, что задание обернется такой катастрофой, когда он

что-то сделал с Донной. Я даже не знаю, хотел ли он намеренно так охрененно разрушить

мою карьеру. Все, что мне известно, он просто сводил со мной счеты. Это было его

любимым занятием в прошлом. Но это уже не имеет никакого значения. Сейчас

единственное, что имеет значение, что он повинен в смерти парней, – когда история

была рассказана, она пришла к кое-какому выводу.

– Ты что пытаешься мне сказать, что ты не веришь мне?

Он без колебания ответил.

– Это не то, что я пытаюсь сказать. Я пытаюсь понять то, что ты рассказала мне.

Мне нужно собрать все кусочки истории воедино.

– Нет, тебе не нужно делать этого. Это тебя не касается.

– А вот тут ты ошибаешься, Лилли. Ты мне рассказала о человеке, которого я знаю

большую часть своей жизни, ты охотишься за ним. Это брат моего брата. Друг нашего

клуба. Детка, он под защитой клуба. Ты понимаешь, что я тебе хочу сказать?

Она думала, что поняла, что именно он хотел сказать, и это понимание разбило ее

сердце. Она поднялась на ноги и взяла его пустой бокал.

– Ты говоришь, что сейчас ты мой враг, Исаак.

Она развернулась и направилась на кухню, где поставила пустые бокалы в раковину.

Затем он внезапно оказался позади нее, его ладонь легла на ее плечо и резко

развернула ее к нему.

– Нет, ты неправильно поняла. Я не твой враг. Это последнее, кем хочу быть для

тебя. Но мне нужно рассказать обо всем братьям в клубе.

Он легко поднял ее и усадил кухонную столешницу, прежде чем у нее появился бы

шанс что-то возразить ему.

Текила обратила ее злость и печаль в своеобразный жар, она даже могла ощущать,

как руки тряслись, переполненные им. Ей было необходимо, чтобы Исаак убрался

отсюда.

– Значит, мы враги. Ты дал обещание молчать, и ты не можешь нарушить его. Или

мне придется убить тебя до того, как ты сделаешь это. Под угрозой не только я.

Он обернул свою руку вокруг ее хвоста, пока его кулак не стал ощущаться у ее

затылка. Она предприняла попытку нанести ему удар кулаком, но он перехватил его своей

большой ладонью.

– Лилли, вся проблема в том, что ты слишком самоуверенна и берешь на себя то,

что иногда не в силах выполнить. Ты должна мне доверять. Ты должна позволить мне

попытаться решить эту проблему. Если ты убьешь Рея в то время, пока он находится под

нашей защитой, то МК убьет тебя за это. И я не смогу тебе помочь или остановить это,

потому что меня убьют следом. Это негласное правило. Позволь мне попытаться решить

это. Позволь мне помочь тебе.

Исаак тяжело дышал, его лицо находилось в паре миллиметрах от ее; Лилли могла

чувствовать его горячее дыхание у своей щеки и уха. Она была разъярена, но в тоже время

была влажной и практически извивалась от желания. Она попыталась оттолкнуть его

свободной рукой, чтобы немного увеличить расстояние между ними, чтобы иметь

возможность пнуть его, но он почувствовал, что она хотела сделать, и резко отвел ногу в

сторону, при этом она оказалась в позе с широко разведенными ногами и его бедрами,

112

что находились на одном уровне с ее. Ох, бл*дь. Он жестко потянул ее за волосы,

принуждая запрокинуть голову назад, следом он прижался своими губами к ее горлу,

втягивая в рот кожу на шее и жестко посасывая. Задыхаясь, она подалась всем телом

вперед, не уверенная в том, что именно она пыталась сделать этим движением – то ли

оттолкнуть его, то ли прижаться к нему всем телом, ведомая желанием. Она пыталась

вспомнить, что он угрожал погубить все ее планы, что грозился подвергнуть риску людей,

что ввязались это и рисковали своими жизнями, но его запах… Ощущение его ног,

обернутых грубой джинсовой тканью у ее обнаженных ног, его рук, что так жестко

удерживали ее... и всему виной гребаная текила.

– Отвали от меня.

Она знала, что Исаак не поддавался так быстро влиянию алкоголя, как она. Лилли

множество раз видела тому доказательство. Но что-то с ним происходило. Его взгляд

практически опалял ее.

– Борись со мной

– Что?

– Я хочу, чтобы ты боролась со мной. Да ладно, Спорти. Ты пытаешься меня

ударить еще с того момента, как я пришел сюда. Поэтому борись со мной.

Проблемы между ними не были решены. Они оба в большой заднице. Все, что у них

получилось построить между собой, было под угрозой. Черт побери, скорее всего, к

настоящему моменту все было кончено. Был велик риск того, что один из них мог убить

другого в скором времени. А он хотел жестко потрахаться? Что за фигня?

Лилли могла чувствовать его твердый стояк у своей промежности. Ее сердце стучало

так сильно, что отдавалось даже в голове, а киска была влажной под таканью шорт.

Она его ударила головой.

– Иисус! – она отшатнулась назад, он отпустил из захвата ее кулак и схватился

рукой за свой лоб. Но вторая его рука все еще была крепко обернута вокруг ее хвостика.

При помощи крепкой хватки вокруг него, он с силой развернул ее голову, но она нанесла

ему удар рукой по щеке. Это заставило его полностью отпустить ее, и Лилли спрыгнула с

кухонной столешницы и побежала к выходу из кухни.

Но, не смотря на ее усилия, он настиг ее и потянулся к ее руке, в свою очередь она

увернулась от него. Она заметила, что Исаак не пытался ударить ее, он старался просто

удержать ее. И это дало ответ на ее вопрос, был ли это бой или же жесткая прелюдия. Она

приспособила свои оборонительные удары под его выпады, игнорируя открытую

возможность, которая была у нее для удара. Он попытался вновь схватить ее за руку, и

она позволила ему. Он тут же завел ее руку за спину и притянул ее крепко к своей груди.

Когда он обрушился в поцелуе на ее рот, Лилли прикусила его губу, пуская кровь.

– Ах! Черт! – взревел он, проводя языком по своей губе. Он потянулся к ее

свободной руке, но она вновь развернулась, ускользая от него, вырываясь из его хватки.

Она отходила назад, в то время как он наступал на нее. Яростная усмешка растянулась на

его губах. – Ты маленькая бешеная сучка, тебе известно это? Я трахну тебя так, что ты не

сможешь ходить до следующей недели.

Он схватил ее руку вновь, но теперь развернул ее так, чтобы она стояла спиной к

нему. Она из-за всех сил старалась развернуться, но он схватил ее вторую руку тоже. Он

хорошо узнал, насколько она была гибкой, за те недели, что они провели вместе, поэтому

он завел обе руки ей за спину, удерживая за запястья своей большой ладонью, сжатой в

кулак. Затем он толкнул ее к спинке дивана. Свободной рукой он стянул по ее ногам

эластичные шорты и нижнее белье до щиколоток. Его грубые пальцы скользнули сзади к

ней между ног, резко проникая в ее лоно.

– Господи Иисусе, малышка. Ты всегда такая влажная для меня. Я без ума от того,

что тебе нравится грубый и жесткий секс.

113

Желая получить больше от него, она вновь начала вырываться из его хватки, но он

лишь только поднял ее руки, что удерживал за спиной, чуть выше, тем самым затрудняя

движения и пресекая ее попытки к сопротивлению.

– Нет, теперь тебе придется подождать, Спорти. Я не закончил с твоей прелестной

киской.

Его пальцы прикоснулись к ее клитору. Он жестко потирал его, практически

грубыми прерывистыми движениями, стараясь свести ее с ума. Хотя она и продолжала

сражение, но чем больше она боролась, тем сильнее возрастала ее потребность. Его

довольный смех показал, что он точно понял, что именно происходит, и к тому же его

способность настолько легко понимать ее увеличила возбуждение. Черт возьми. Она

почти сразу кончила. Лилли издала плач:

– Господи, да! Бл*дь, Исаак, да!

Кода он убрал свои пальцы, она могла слышать, как он расстегивал ремень одной

рукой и следом стягивал джинсы. Несмотря на видимые неудобства, он не опустил ее

руки и не ослабил силу, с которой удерживал ее запястья. Ее руки практически онемели от

того, настолько сильно Исаак удерживал ее, но ей не было до этого дела. Она хотела,

чтобы ее оттрахали, жестко и прямо сейчас. Наиболее сильно ее волновало, как он

раскатает по члену презерватив одной рукой. Она повернула голову.

– Презерватив?

Склоняясь над ней, наваливаясь на мгновение своим телом на ее, он горячо

прошептал ей на ухо:

– Для этого не понадобится.

Он приподнялся и проник рукой вновь между ее ног, вошел жестко в нее двумя

пальцами и затем провел влажными пальцами, распределяя влагу между ее ягодиц, уделяя

особое внимание тугому колечку мышц. Когда он проник в него пальцами – по крайней

мере, двумя – решительно преодолевая напряженные мышцы ануса, она задохнулась, но

все таки толкнулась, насаживаясь сильнее на его пальцы. Лилли испытала настолько

острое удовольствие, что подстегнуло в ней желание к освобождению, что ей казалось,

что неудовлетворенная потребность может практически стать ее погибелью.

Он вновь склонился над ней, его пальцы толкались и чуть сгибались в ней, и

прошептал ей на ухо.

– Тебе нравится это, детка? Хочешь, чтобы я трахнул твою задницу?

– Да! Бл*дь! Пожалуйста, Исаак, мне нужно кончить!

Она вновь толкнулась на его пальцах, пытаясь получить достаточно стимуляции,

чтобы кончить. Затем его пальцы вновь вышли из нее, и его член вошел в ее жаждущее

ласк лоно. Он толкнулся пару раз – больше входить в нее было слишком рискованно, тем

более, когда он находился внутри ее восхитительной киски без презерватива. Она

пребывала в состоянии безумия, миллиметры или миллисекунды или любое остальное

измерение отделяло ее от освобождения, и даже если бы Лилли собралась с силами, чтобы

сказать ему «нет», она не смогла бы становить приближающийся оргазм. Затем он

скользнул, преодолевая сопротивление мышц, в ее задницу. Он не действовал медленно

на этот раз; теперь он действовал решительно и напористо, это было резко и немного

больно. Она вскрикнула. И затем кончила, все ее тело, и даже голос, пульсировали от

сильного оргазма. А он даже еще не начал двигаться в ней.

До нее донесся его шепот:

– О, Господи, детка. Господи, какая же узкая. Господи.

Но он не кончил. Когда на нее нахлынуло освобождение, он стремительно вышел из

нее все еще абсолютно твердый, заставляя ее кричать вновь от боли и удовольствия.

Исаак отпустил ее запястья и взял Лилли на руки, направляясь вместе с ней в его

руках вниз по коридору в спальню. Он положил ее на кровать и накрыл ее тело своим,

захватывая ее рот в яростном, глубоком поцелуе. Она отвечала на его поцелуй так же

отчаянно, наслаждаясь привкусом крови, что сочилась из его губы, где она прикусила ее.

114

Он издал рычание и стал на колени, доставая презерватив из своего бумажника. Ее шорты

и нижнее белье остались в гостиной, поэтому она лежала с широко разведенными ногами

и терпеливо ждала его проникновения.

Когда он раскатал презерватив по члену, то погрузился быстро в ее лоно, во всю

длину, от чего ее спина приподнялась над кроватью от ощущения наполненности в ее

теле. Все ее тело застыло от потрясения в этом положении, и она ахнула, когда киска

растянулась, приспосабливаясь к вторжению. Черт возьми, она никогда не чувствовала

ничего похожего ни с кем.

Его глаза были пристально сосредоточены на ней.

– Трахать тебя не похоже ни на что остальное, что было в моей жизни. Ты

подходишь мне так, словно Господь специально создал тебя под меня. Я могу чувствовать

тебя везде.

Он брал ее грубо, яростно врезаясь внутрь, потом поднял ее футболку и бюстгальтер

вверх, обнажая грудь. Исаак вновь встал на колени, подтягивая ее за собой и практически

усаживая к себе на колени из лежачего положения, в котором она находилась, и стал

ласкать ее соски, как ей нравилось. Он еще с первого их раза знал, как ей именно

нравится. Жесткое давление. Он потягивал и награждал возбужденные вершинки

щипками до того момента, пока она не начала дублировать его движения, чувствуя, как

нарастает еще одна волна желания. Даже грубость и дискомфорт увеличивали ее

возбуждение, подталкивая к кульминации так, как она никогда не чувствовала раньше. Он

не касался ее клитора, стимуляция шла только от его жесткой эрекции.

– Пососи его, Исаак. Я хочу твой рот.

Он издал рычание и сгреб ее в свои объятия. Она изогнулась в его руках,

предоставляя ему доступ к своей роскошной груди, и его рот сомкнулся на соске,

наслаждая им, словно голодный ребенок. Он облизывал ее сосок, языком вычерчивая на

нем круги. Каждое его влажное прикосновение увеличивало жар внутри нее, все больше

увлажняя складочки ее киски.

– Сильнее, жестче. Вот так, да, да! Бл*дь, да! – она подавалась своими бедрами к

нему, насаживаясь на его член так глубоко, как только это было возможно, сжимая его

внутренними мышцами так сильно, как только это было возможно, продолжая

увеличивать свою силу движений. Воздух сгустился, пока она не стала вскрикивать с

каждым проникновением его члена; каждый жесткий толчок, потрясающий и глубокий,

удерживал ее балансирующей на самом краю. Он издал пронзительный стон, притягивая

ее к себе, как можно ближе, когда его зубы сомкнулись, беспощадно захватывая ее сосок,

она кончила. Ощущение его пульсирующего члена внутри ее лона и его зубы, что так

искусно терзали ее сосок и заставили кончить – все это было для нее сверх того, что она

могла вынести, поэтому глубоко впилась ногтями в его плечи.

Когда они, наконец, могли расслабиться, Исаак бережно опустил ее тело на кровать