Текст книги "Когда позовет судьба"

Автор книги: Сьюзан Элизабет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

7

– Из-за меня? – возмутилась Кристин. Вырвавшись из железных пальцев Джека, она отпрянула от высокого края расселины. – Можно подумать, что это я с оружием в руках нападала на поезда и дилижансы, вымогая деньги у людей и угрожая пристрелить их в случае неповиновения!

– Если бы не твое упрямство, я бы в нужный момент оказался рядом с ними и они не попались бы!

– Если бы не мое упрямство, одним висельником стало бы больше!

– Хэнк прав, ты сущее проклятье, – подытожил Джек и пошел к своей лошади.

– И куда ты направляешься? – требовательно спросила Кристин.

– К брату.

Она догнала его, резким движением развернула лицом к себе и спокойно, твердо произнесла, глядя в его полыхающие бешенством глаза:

– Это неразумно, Джек. Ты сообрази: ведь их же не повесят мгновенно, сначала состоится суд присяжных. Разве не так?

Джек горько усмехнулся:

– Можно подумать, это что-нибудь меняет!

– У нас есть время, чтобы все осмыслить, а не пороть горячку.

Джек уже вскочил на коня, готовясь ускакать от нее, но теперь медлил. Это был хороший знак: следовательно, ее духовный брат все-таки прислушивается к ней.

– Мне ли объяснять тебе неразумность поспешных действий? – перешла Кристин на почти ласковый тон. – Если ты явишься туда с револьвером наперевес, то будешь тут же застрелен. Либо попадешь за решетку вместе с Хэнком и Бобом.

– Да, до темноты я вряд ли успею что-нибудь предпринять.

– Вот именно… Давай заночуем недалеко от города, а потом…

– И не думай следовать за мной, женщина! Не хватает мне вместо дела заботиться о тебе! К тому же там, где ты, одни неприятности. Неоднократно проверено.

– Неправда! – воскликнула Кристин. – Если бы не я, вы все трое сидели бы за решеткой еще после первого поезда, который так элегантно грабили в моем присутствии.

– Леди, скорее солнце повернет вспять, чем вы уступите кому-то последнее слово. Прощайте! – Он изо всех сил пришпорил коня.

– Ну скачи, скачи, безмозглый упрямец! – закричала Кристин вслед. – Мое мнение: ты самый последний дурак на свете!

Она смотрела ему вслед, гадая, что делать дальше… Яснее ясного: в одиночестве она не выживет в этой пустыне. Она бросилась к Шалунье, вскочила в седло и пустила лошадь в галоп.

Когда она догнала Джека, тот сделал вид, что не замечает ее. Кристин это вполне устроило: ей не улыбалось расшаркиваться перед человеком, который только и думает, как отделаться от нее. Конечно, они с Джеком связаны друг с другом, но, судя по всему, он об этом не догадывается.

– Итак, леди, вы от меня не отвяжетесь?

Кристин попыталась отшутиться:

– Слушай, парень! Мы испытываем чувство взаимной антипатии, но до поры до времени нуждаемся друг в друге. Как насчет того, чтобы установить дружеское перемирие?

Он бросил на нее холодный взгляд:

– Так вы домогаетесь моей дружбы, мисс Форд?

– Чего я действительно домогаюсь, так это вернуться домой, – усмехнулась она. – Но для этого я должна провести какое-то время с тобой.

– Серьезно?

– Нет, несерьезно! – фыркнула Кристин. – Самый дурацкий вопрос, какой мне когда-либо приходилось слышать.

Джек рассмеялся и даже повернул к ней голову:

– Серьезно?

Она стиснула зубы, чтобы тоже не рассмеяться:

– На сей раз – серьезно, черт бы тебя побрал!

Джек чуть шевельнулся в седле, и на его лице отразилось какое-то подобие усмешки.

– Ваша речь звучит как музыка, леди! – бросил он через плечо.

– В комплиментах не нуждаюсь, но ты не мог бы говорить о деле чуть побольше? И чуть повежливее, кстати, – примирительным тоном произнесла она.

– О деле я с вами вообще не собираюсь говорить. А не нравится моя манера речи – можете поворачивать в любую другую сторону, – хладнокровно отозвался Джек.

Однако Кристин не собиралась следовать его совету.

Джек продолжал скачку, не глядя в ее сторону. Казалось, он примирился с присутствием неотвязной попутчицы, но ни разу за время пути не обернулся, чтобы убедиться, все ли с ней в порядке. Оступись она или свались в глубокий каньон, он бы даже не узнал.

Внезапно Джек остановился и вынул револьвер из кобуры.

– Кто там? – Прикрыв глаза ладошкой, Кристин вглядывалась в горизонт.

– Индейцы!

От его хриплого шепота по спине у нее побежали мурашки. Теперь и она их увидела: темные силуэты всадников вырисовывались на фоне залитого солнцем склона горы.

– Сколько же их?

– Четверо или пятеро. Слишком много, чтобы ввязываться в драку.

– А нельзя с ними мирно договориться?

– К сожалению, им от нас нужно лишь одно: наши скальпы. Они убивают всех бледнолицых, которые им попадаются.

Кристин усилием воли стряхнула с себя страх.

– Справимся! – заявила она, доставая из сумочки автоматический пистолет.

Джек схватил ее за запястье:

– Они застрелят нас из луков раньше, чем я успею сделать хоть один выстрел! Пришпоривай лошадь и гони вперед не оглядываясь. Волкано в пяти милях отсюда.

– А ты как же?

– Хватит болтать!! Уноси ноги, пока жива!

С криком "Пошла!" он огрел плеткой Шалунью, и та понеслась вперед как угорелая. Сзади послышалось улюлюканье: это бросились в погоню индейцы. Оглянувшись, Кристин увидела, что Джек скачет чуть поодаль. Мимо прыскали стрелы, впиваясь в землю почти под копытами лошадей.

Джек догнал ее.

– Твоя лошадь может бежать быстрее?! – прокричал он. Ветер сбил с него шляпу и как будто обострил черты его лица, сделал его романтически красивым.

Кристин, пригнувшись к шее Шалуньи, шепотом умоляла ее: "Быстрей, быстрей!"

– Молитесь Богу, леди! Они нас нагоняют…

Суровый и неумолимый Джек, судя по всему, сдался. Кристин выпрямилась в седле, лихорадочно соображая, что делать. Зачем она вообще бежит, подставляя индейцам спину? Ей приходилось иметь дело с противником пострашнее этого – с бандитами, располагающими самым современным оружием, с наркоторговцами, готовыми на все, лишь бы сохранить свои грязные доходы, с убийцами, которым проще пристрелить полицейского, чем сесть хоть ненадолго в тюрьму… Так чего ж она бежит от индейцев, вооруженных прадедовскими луками?

Резко натянув поводья, она развернула лошадь, на мгновение увидела ошарашенного Джека и понеслась навстречу четверке преследователей, издающей леденящие душу звуки. Выстрел – и один из индейцев уже валится с коня. Его спутники на мгновение озадачены, но лишь на мгновение. Снова раздается боевой клич, всадники летят прямо на Кристин, и тут два следующих ее выстрела достигают цели. В десяти шагах от нее застыл на лошади, словно примерзнув к седлу, последний из индейцев.

Сердце ее бешено колотится, воздух со свистом вырывается из легких. Кристин видит, как индеец опускает к земле натянутый лук и устремляет на нее изумленный взгляд. Она с не меньшим благоговением взирает на настоящего индейца и тоже опускает пистолет. Его гладкие жесткие иссиня-черные волосы гривой ниспадают на спину и плечи, кроме одной пряди, заплетенной в косичку и заправленной за ухо. На нем нет никаких перьев; плечи и грудь – абсолютно голые; вся его одежда – штаны из оленьей кожи, а поверх штанов – колчан со стрелами.

Она не стала больше стрелять – и без того уложено три человека. Но выстрел все-таки раздался. Зашатавшись, индеец рухнул на землю. Кристин вздрогнула всем телом от этого неожиданного выстрела и обернулась к Джеку. Тот, спешившись, шел к ней, и над дулом револьвера еще вился тонкий пороховой дымок.

– Что ты наделал?! – закричала она в отчаянии. – Он же собирался сдаваться!

– В самом деле? – Джек толкнул неподвижное тело носком башмака, потом наклонился и хищным движением вырвал из коченеющей руки томагавк.

– Ты опять увлеклась мужчиной, – сказал он насмешливо. – В подобных случаях ты полностью утрачиваешь бдительность.

– Я и правда не заметила, что у него, кроме лука, еще и томагавк, – пробормотала Кристин, чувствуя дрожь в коленках. Если бы не Джек, краснокожий размозжил бы ей череп!

Джек осторожно взял у нее пистолет:

– Откуда у тебя такое оружие?

– Иностранное, – солгала она, вынула пистолет из его рук, щелкнула предохранителем и опустила чудо двадцатого века в сумочку.

– Чье бы оно ни было, твои три выстрела были превосходны. – Голос Джека звучал как всегда ровно, но в глазах его сквозило уважение.

– Куда же мы денем этих парней? – спросила Кристин. Ей сейчас было не до комплиментов: она только что убила троих, и зубы у нее, несмотря на жару, стучали как в ознобе.

– Оставим их здесь. Стервятники обо всем позаботятся.

Равнодушный тон Джека покоробил Кристин, но спорить она не стала: ведь она всего лишь гостья и не имеет ни малейшего представления, как решаются такие вопросы тут у них.

Джек и Кристин устроили привал возле речки неподалеку от Волкано. Она тихо лежала на одеяле в ожидании ужина, Джек разжигал костер и открывал консервы.

– Какие у тебя планы на дальнейшее? – спросила она, когда он сунул ей в руки тарелку. Содержимое тарелки заставило ее скорчить гримасу. – Кажется, вы питаетесь исключительно бобами?

– Что касается первого вопроса, то я уже говорил: мои планы тебя не касаются. Что касается второго – да, кроме бобов, у нас с тобой ничего нет.

– Значит, меня твои планы не касаются? – спросила она с сарказмом.

– Именно так. Мне с избытком хватает твоего неотвязного присутствия, чтобы еще и делиться с тобой планами. И вообще, откуда ты взялась?

Этот естественный вопрос застал Кристин врасплох. Важно было проявить искренность и в то же время не дать ему повода для подозрений, что она сумасшедшая.

– Я из Сан-Франциско, – правдиво сообщила она.

– Едешь домой или из дома?

– Конечно домой, только не очень-то получается пока… Ну а ты, Джек Пэриш? Где твой дом?

Джек со стуком швырнул вилку в жестяную миску.

– У черта на рогах, – пробормотал он так невнятно, что Кристин едва расслышала.

– Да, тоже неблизко, – насмешливо произнесла она, вздыхая.

Джек хмыкнул и швырнул пустую миску на траву.

– Смотря на чем туда ехать, – сказал он.

Кристин покончила с ужином и, обняв колени, устроилась так, чтобы видеть лицо Джека. Тот зачарованно глядел в костер. На его подбородке плясали тени, скулы отсвечивали оранжевыми бликами. Судя по тому, как он погрузился в свои мысли, он и в самом деле не принимал ее в расчет.

– Я могла бы помочь тебе, Джек.

Застигнутый врасплох, он поглядел на нее удивленно-дружеским взглядом, но тут же, спохватившись, прикрыл глаза ресницами. Кристин с трудом поборола желание сесть поближе, прикоснуться к его руке, успокоить.

– Конечно, если ты позволишь мне это, – добавила она.

– Исключено, – сказал он словно ножом обрубил и вновь отвернулся к костру.

– Ты же видел, что я владею оружием и сумею при случае постоять за себя.

Плечи Джека вздулись буграми.

– С чего ты взяла, что я нуждаюсь в помощи бабы?! Даже и умеющей стрелять! – прорычал он.

– Я тоже умею орать, Джек Пэриш. И быть упрямой как бык. И несносной, как ты, – спокойно, с паузами изрекла Кристин. – Мы вообще друг другу подходим, – продолжала она все так же спокойно.

– В каком смысле? – удивился Джек.

– В любом, – поддразнила она.

– Стоит ли делать такие смелые заявления? – насмешливо отозвался Джек. – Вдруг я захочу проверить это на практике?

Кристин покраснела.

– Попридержи язык, дружище, – выпалила она.

Джек легко вскочил на ноги. Кристин, хоть и напряглась, не сдвинулась с места. Поймав пальцами ее подбородок, он негромко сказал:

– Поаккуратнее в выражениях, мисс Форд. Я человек простой, могу понять все буквально.

Кристин, растянувшись на одеяле рядом с Джеком, в который раз пыталась понять, что ею движет. Почему она с таким упорством следует за ним? Не потому ли, что он с не меньшим упорством ее избегает? А может, ее околдовали янтарный блеск его глаз, большие сильные руки, слегка вьющиеся темные волосы и это всегда невозмутимое лицо? Или все решено без ее участия – там, на небесах?

Одно ее смущало и угнетало: оказав Джеку помощь в таком предосудительном деле, как побег из тюрьмы, она едва ли продвинется в деле нравственного возрождения этого человека.

Дождавшись ночи, они глухими переулками въехали в Волкано. Кристин впервые видела взаправдашний город Дикого Запада, и впечатление оказалось удручающим. Улицы грязные, все в ухабах, мусоре и навозе. Почерневшие доски исполняют роль тротуаров. Стен одноэтажных домиков, по-видимому, вообще не касалась краска… Кристин трижды бывала в Диснейленде, но городки переселенцев, которые демонстрировались там, имели мало сходства с этой глухоманью.

Джек ехал с такой уверенностью, будто путь к тюрьме был для него самым привычным в жизни. Неужто успел уже не раз посидеть здесь?

Тюрьма оказалась небольшим строением с зарешеченными оконцами. Джек набросил поводья обеих лошадей на коновязь – столбик, загаженный птицами и обрывками объявлений. Подобрав с земли одно из объявлений, Кристин первым делом воззрилась на дату: 17 июня 1890 года!

– Тут написано, что власти ищут кандидата на должность начальника полицейского участка, – сообщила она Джеку. – Наверное, здесь даже некому сторожить тюрьму ночью.

Джек не отозвался.

– Так ты предполагал, что Хэнк и Боб пролезут через прутья этих решеток? – не отставала она.

Джек ответил, не скрывая раздражения:

– Мисс Форд, я готов вам заплатить, лишь бы вы не путались под ногами!

– Ты предлагаешь мне отправиться на Таити, чтобы никто не мешал тебе сломать шею при очередной авантюре? Ну нет, Джек Пэриш! Мое благополучие слишком тесно связано с твоим, а потому я еще раз спрашиваю: как ты собираешься проникнуть за эти окна?

– Когда я был здесь в последний раз, никаких решеток не существовало.

– Ба-а! Так ты частенько посещал этот клуб одиноких сердец?

– Скажем так: несколько камер я видел изнутри. Только не делай вид, что тебя коробит моя репутация.

– Твоя репутация? Думаю, ее уже ничто не испортит в моих глазах!

Джек раздосадованно сплюнул и отвернулся. Кристин вдруг ощутила, что ей доставляет удовольствие выводить его из равновесия. Во всяком случае, это лучше, чем без конца предлагать помощь, которую он все равно не оценит.

Джек надвинул шляпу на глаза и вразвалочку зашагал к тюремной двери. Подергал за ручку, заглянул в зарешеченные окна. Все было хоть и далеким от монументальности, но прочным…

Кристин усмехнулась над собой: она заготовила цветистую речь о пользе законопослушания, но в ее поучениях явно никто не нуждается. Она все еще улыбалась, когда Джек вернулся к коновязи и, бросив беглый взгляд на Кристин, спросил грубо:

– Ты еще здесь?

Ей захотелось послать его в нокаут так, чтобы шляпа слетела с его тупой башки и откатилась далеко-далеко.

– Итак, внутрь тебе не проникнуть? – упрямо спросила она. – Что, ищем пока укрытие?

– Пожалуй, потребуется динамит. Тут за углом есть большой магазин.

– Как, они держат взрывчатку прямо в магазине?! Да еще рядом с тюрьмой?! – Кристин, не помня себя от возмущения, схватила его за рукав. – Я тебя не пущу! Я не позволю взорвать полгорода и, кстати, самих заключенных! Ты хочешь угробить своего ненаглядного Хэнка?

– Все будет нормально. Надо только правильно рассчитать количество динамита.

Он стал отвязывать свою лошадь. Кристин бессильно сжала кулаки. Она должна остановить его, иначе этот шальной погубит себя и лишит ее возможности вернуться домой! Надо срочно придумать какой-то другой план вызволения из тюрьмы его братца.

И тут ее осенило. Идея на первый взгляд могла показаться безумной, но разве не было безумием все, что творилось с нею в последние дни? В случае успеха можно убить сразу двух зайцев: и освободить Хэнка, и вынудить своего духовного напарника стать на сторону закона.

Молчаливый мужчина с невозмутимой улыбкой и холодными глазами нуждался лишь в некотором приукрашивании своей репутации, чтобы стать наилучшим кандидатом на роль местного начальника полиции.

Она понеслась на своей лошади вслед за Джеком и догнала его, когда он уже сворачивал в одну из незнакомых ей улиц.

8

Ответом на ее предложение было лаконичное:

– Пошла ты к дьяволу!

– Тсс! – Кристин испуганно оглянулась. Улица была тиха, только со стороны салуна доносился слабый шум. У лавки, возле которой они с Джеком остановились, не видно ни души. – Вспомни, когда ты в последний раз был в этом городке? И может ли кто-то опознать тебя?

– Никто меня не опознает, – пробурчал Джек, – но будь я проклят, если когда-нибудь соглашусь стать начальником полицейского участка! – И он глубже надвинул шляпу на глаза.

– Зря ты! Это куда безопаснее игр с динамитом. Не говоря уж о том, что и куда веселее.

– В жизни не слышал ничего более глупого, – процедил сквозь зубы Джек и направился к лавке.

– А разносить вдребезги тюрьму – это верх гениальности, не так ли? – милым голосом спросила Кристин, почти прижав губы к его уху.

Джек потряс запертую дверь.

– Ты всерьез полагаешь, что твое одобрение или неодобрение способно меня остановить? – спросил он сухо.

– А с твоим методом мы все окажемся в тюрьме. Если, конечно, от нас что-нибудь останется после взрыва.

– Женская логика! Ей одно, а она другое… Никто не заставляет вас участвовать в этом деле, мисс Форд.

– Но я уже участвую! И вовсе не жажду быть вздернутой на пару с тобой на ближайшем дереве.

– Я так и понял: ты лезешь со своими бредовыми планами ради собственной безопасности. По-твоему, в этом городе живут одни дураки. Даже просто идиоты, способные нанять на службу в полицию – кого бы вы думали? – родного брата преступника, сидящего у них под замком!

– Ты же сам сказал, что никто тебя не опознает! – напомнила Кристин. – Ты хорошенько побреешься, купишь новую одежду. Мы придумаем новое имя, и в тебе будут видеть лишь самого меткого стрелка по эту сторону Скалистых гор.

Джек рассмеялся, но в смехе сквозила горечь:

– Меньше всего я хотел бы прославиться как стрелок. Тогда-то от меня и поспешат избавиться.

Кристин решила, что пора прибегнуть к другим средствам убеждения:

– Я все поняла! Ты трусишь.

– Чего-о? – протянул он презрительно.

– Я говорю: трусишь! Боишься, что не выйдет из тебя лихого смельчака. Тебе проще избрать окольный путь. Например, взорвать тюрьму и дать тягу. Быть на виду – это и в самом деле страшно. Я тебя понимаю…

В ответ на это ироническое сочувствие Джек рванул ее на себя так, что лицо его оказалось в паре дюймов от ее глаз:

– Ты можешь быть какой угодно кралей, но это не гарантия, что однажды я не перережу тебе горло и не выброшу тебя в сточную канаву!

Срывающийся от злобы голос Джека и его железная хватка отрезвили Кристин. Пожалуй, не стоит дальше играть с огнем. Надо попробовать убедить его логикой.

– Джек, я говорю только: давай не будем соваться в воду, не зная броду! Мне бы не хотелось стать свидетелем твоей глупой смерти.

– Почему?

Он прошептал это слово отрывисто и хрипло. Кристин вдруг почувствовала, что у нее отнимаются ноги. Она ощутила невероятную близость этого человека. До сих пор она видела в нем холодного, жестокого, циничного бандита, при общении с которым всегда приходится помнить о пистолете в твоей сумке. А сейчас ей отчаянно захотелось, чтобы он обнял и поцеловал ее. Захотелось самой обхватить его голову руками и привлечь к себе – губы в губы…

– Потому что спешка чревата бедой! – Не об этом спрашивал ее Джек, но любимое отцовское присловье выручило ее сейчас. – Мне кажется, есть менее опасные способы распутать ситуацию. Если тебя поймают – конец всем нам, и Хэнку в том числе.

Джек все еще держал ее в своих железных объятиях. Он чуть разжал пальцы, но не отпустил ее и теперь:

– Хэнк?.. Так дело в Хэнке! Вот почему ты вертишься здесь! Теперь понятно, почему тебя бросило в истерику при одном упоминании о динамите.

Кристин вспыхнула:

– Если мне не изменяет память, мистер Пэриш, это вы поклялись освободить своего брата! Вы сломя голову неслись в этот городишко! Что до меня, то я бы послала Хэнка и Боба ко всем чертям и ни минуты не рисковала бы ради них ни своей, ни вашей жизнью!

Неожиданно он отпустил ее. Кристин почувствовала себя свободной – и странно разочарованной. Пожалуй, ее покровительница права: бесчувственный, жестокий и грубый Джек Пэриш заставлял ее сердце биться сильнее, чем любой другой мужчина.

– Все, о чем я мечтаю, – это в мгновение ока унестись отсюда как можно дальше, – добавила она для убедительности, ибо ревность Джека к Хэнку теперь попросту оскорбляла ее.

Джек медленно отер пот со лба:

– Пока я пробьюсь на эту должность, пройдет несколько месяцев, – сказал он, как бы размышляя, стоит ли вообще думать над таким решением вопроса.

В Кристин с новой силой вспыхнула надежда.

– Нам нужна неделя, не больше! Если, конечно, розыгрыш удастся. Мы преобразим тебя, а потом ты придешь к местным заправилам и попросишь найти тебе подходящую работу.

Она проговорила это очень уверенно, но сама почувствовала вдруг, что не на шутку струхнула. Если он скажет "да" – путь назад отрезан. Но вдруг люди раскусят, кто они такие?

– Все еще не могу решиться, – проворчал Джек. – А если мне не дадут работы?

– Ну, тогда уж… тогда я своей рукой подожгу бикфордов шнур!

– Нам нужна легенда, – сказала Кристин, когда они вновь сидели у походного костра.

Джек взглянул на нее, зло прищурившись: его охватывало бешенство, когда она время от времени говорила что-то вроде бы на обычном английском, но невозможно было понять о чем. Откуда она взялась, черт бы ее побрал? Вряд ли из Сан-Франциско: слишком уж причудливые тряпки носит. Может, из Франции?..

– Да и номер в гостинице просто необходим, – продолжала Кристин. Она с отвращением сунула в рот пригоршню бобов. – Не обижайся, но, если продолжать ночевки у костра, из нашей легенды о тебе ничего не выйдет. У тебя ведь есть деньги?

Джек швырнул в огонь ветку, и сноп оранжевых искр взмыл в ночное небо.

– До черта и больше!

– Отлично. Итак, первое, в чем мы должны убедить публику: ты стреляешь как дьявол – но только в случае крайней необходимости. Побольше хмурься, и народ преисполнится к тебе уважением.

Джек свирепо глянул на Кристин. Он все еще не мог поверить, что согласился на ее план. Брат первый высмеял бы его, узнай он об этом идиотском замысле. Джек Пэриш – начальник полицейского участка! Матерь Божья!..

– Основную игру предоставь мне, – продолжала Кристин. – Я буду изображать твою младшую сестру. Люди питают уважение к родственным чувствам, и я смогу беспрепятственно снабжать их нужной информацией.

– Я вообще не желаю, чтобы ты участвовала в этой опасной затее.

– Ты всерьез рассчитываешь справиться в одиночку? – Кристин насмешливо улыбнулась.

Джек поймал себя на мысли, что хотел бы ощутить вкус этих пухлых губок, и его взяла досада.

– Полагаю, что справлюсь! – сказал он упрямо. Еще больше, чем манера бросать время от времени непонятные слова, его выводила из себя ее неизменная уверенность в собственной правоте.

– В одиночку тебе пришлось бы месяц-другой лезть из кожи, чтобы заработать авторитет. А со стороны это можно сделать одним-единственным словом, – пояснила она.

– Есть ли на свете хоть что-то, чего вы не знаете, мисс Форд?

Кристин не сразу уловила смысл его реплики.

– Ты хочешь сказать, что я предлагаю ерунду и при этом грешу самоуверенностью? – надменно спросила она.

Джек скрипнул зубами и, чтобы успокоиться, подбросил в костер еще одну ветку.

– Ничего такого я не говорил.

– Не говорил, так намекал… Ну хорошо, изложи свой план действий! Я вся внимание.

– Скажи, ты всегда такая стерва?

На этот раз Кристин всерьез обиделась. Вскочив, она шагнула к Джеку, нависла над ним и свирепо прошептала:

– Если бы я была другой, ты бы уже гнил в могиле!

Джек не шелохнулся. Чуть приподняв голову, он попытался представить себе, как поведет себя эта дамочка, если свалить ее на землю и подмять под себя.

– С чего бы это я гнил в могиле?

– А с того! Я добровольно стала заложницей, чтобы спасти вас от полицейских. Я пристрелила трех индейцев. Наконец, если бы не я, твои останки разлетелись бы по всей Неваде после фокусов с динамитом.

– Ба! Поразительно, как это я в течение тридцати лет умудрялся оставаться в живых! Ведь тебя рядом не было.

– И вот она, благодарность! Грубые насмешки вместо добрых чувств – все, на что ты способен, – обреченно вздохнула Кристин.

До сих пор не было на свете женщины, которая рисковала бы задирать Джека, и вот нашлась – отважная, не в меру умная и чертовски соблазнительная. Огонь желания опалил его изнутри. Джеку потребовалась вся сила воли, чтобы не прикоснуться к ней. Он отошел от костра и улегся спать возле своего коня.

Занимался рассвет, а Кристин все никак не могла уснуть. Ей не давала покоя мысль, что она не удержалась от гневной вспышки во время беседы с Джеком о деле. Его хладнокровие и невозмутимость выводили ее из себя, и она опять опустилась до перечисления своих «подвигов». Такой толстокожий тип кого угодно выведет из терпения. Вот и сейчас, пока она маялась и ворочалась, спокойно спал поодаль от костра, и совесть явно не мучила его.

Кристин села, обхватив колени, и долго смотрела на Джека, свернувшегося калачиком от холода. Она было залюбовалась им, но потом в негодовании отвернулась. Ну почему он, дубина бесчувственная, не проснется?! Тогда бы у нее появилась возможность сказать ему, как она сожалеет о своей несдержанности, и успокоиться…

– Черт бы тебя побрал, Джек Пэриш! – пробормотала она сквозь зубы. – И зачем только я встретила тебя, циничного и бездушного!

– Все никак не можешь успокоиться?

От этого грубоватого полусонного оклика душа Кристин ушла в пятки.

– Я думала, ты спишь, – сказала она извиняющимся тоном.

Джек потянулся под шерстяным одеялом и перекатился к ней. Положив локти на землю, а голову на ладони, он поинтересовался:

– Вы хотели сказать мне что-то, мисс Форд?

Кристин натянула колючее одеяло под самый подбородок:

– Я хочу извиниться перед тобой, слышишь? Просто иногда ты доводишь меня до белого каления, Пэриш. И запомни, вовсе я не самонадеянная всезнайка.

Джек искренне удивился:

– А я и не называл тебя так.

– Но ты так подумал, – обиженно изрекла она.

Последовало продолжительное молчание.

– Тебе так важно, что я думаю? – наконец тихо спросил он.

– Да, – пробормотала она еще тише. Поразительно, но его мнение и в самом деле значило для нее очень много. – Джек!

– Да?

– А тебе важно, что думаю я?

– Мне? – хмыкнул он. – Мне глубоко безразличны собственные мысли, не говоря уж о чужих.

– Ах ты… – Она проглотила слово "негодяй", чуть не сорвавшееся с губ. – Это называется: поговорили по душам, – заключила она печально.

– У нас завтра по горло всяких дел, мисс Форд. Не кажется ли вам, что тратить время, отведенное на сон, нужно именно на сон?

– Я не могу спать, если злюсь на кого-нибудь.

– А на кого ты злишься? – не сразу и совсем уже сонным голосом спросил Джек.

– Ни на кого. – Она вытянулась на своем жестком ложе, подоткнула одеяло и закрыла глаза, но не удержалась от еще одной попытки примириться: – Джек!

– Угу?

– Ты только не думай, а на тебя больше не злюсь.

– У меня прямо-таки гора с плеч, – пробормотал он, засыпая.

Воцарилась тишина, и Кристин почувствовала наконец, что проваливается в сон. Легкий ветерок шевелил волосы и щекотал нос, и она в полудреме думала, что сегодня может спокойно спать, не боясь остаться одной в этой каменной пустыне.