Текст книги "Когда позовет судьба"

Автор книги: Сьюзан Элизабет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

5

Разбудило Кристин фырканье лошади. Открывая глаза, Кристин ожидала увидеть ласковое утреннее солнце, но увидела серое небо и ощутила промозглый холод, заставивший ее поглубже завернуться в походное одеяло Льюиса.

Она вспомнила все перипетии вчерашнего вечера. Какое счастье, что Джек охладил Хэнка! После этого бандиты словно перестали замечать ее и никак не выразили своих чувств даже тогда, когда она принесла одеяло и расстелила его возле костра.

– Продирайте глаза и отваливаем, пока дамочка спит, – услышала Кристин отчетливый шепот Хэнка.

– Черт возьми, нельзя срывать человека с места ни свет ни заря, не дав ему времени привести мозги в порядок, – пробурчал Бобби.

Кристин старалась дышать глубоко и ровно, не показывая, что проснулась. Ночь она проспала с пистолетом в руке и сейчас стиснула его еще крепче.

– Согласен, конечно, что она опасна даже когда спит, – продолжал ворчать Боб. – Я бы не удивился, если бы увидел, как она вскакивает с торчащими клыками и плюется кровью.

– Именно так оно и было этой ночью, – глумливо заметил Хэнк. – Я даже слышал, как она бормотала, что хочет запустить тебе в шею длинные когти и выпить из тебя всю кровь. Правда, Джек?

– Хватит пугать парня, Хэнк! Он и так скоро спятит. Не бойся, Бобби, эта дамочка всю ночь провалялась не шелохнувшись, ни дать ни взять – дохлый мул. Думаю, продрыхнет до полудня.

Кристин с трудом удержалась от искушения дрыгнуть ногой, чтобы в один момент свести на нет психотерапию Джека и повергнуть в ужас беднягу Боба.

– Не стоит обольщаться, Джек, – сказал Бобби. – Мой отец говорил, что они ангелы, пока ты начеку. Но отвернись на секунду – и они вывернут тебя наизнанку как высушенную на солнце гадюку. Правда, Хэнк?

– Полностью разделяю твое мнение, Боб.

– Слушайте вы, олухи царя небесного! Женщины хороши только для одной цели, и ни для чего больше. А как только своего добился – руки в ноги и беги без оглядки, – иначе пропал.

Хэнк и Боб дружно заржали, и Кристин демонстративно зашевелилась. Притворяться спящей было уже бессмысленно, ибо они постепенно перешли с шепота на разговор в полный голос.

– Ш-ш-ш-ш, – жалобно пискнул Боб. – Видели? Она просыпается.

– Точно! – пробормотал Хэнк. – Скорее смываемся!

Кристин напряглась. Они что, и в самом деле боятся ее и потому собираются бросить одну в пустыне? Но ведь она натерпелась от них куда больше, чем они от нее: можно сказать, квиты.

Она приоткрыла глаза. Хэнк стоял возле лошади и подтягивал подпругу седла. Джек вытаскивал жестяную банку с жареными бобами из золы вчерашнего костра. А Боб сидел на камне и взирал на Кристин с таким ужасом, словно видел перед собой не женщину, а огромного мохнатого паука.

Она чуть не расхохоталась. Парень явно нуждался в помощи врача, а еще лучше – психоаналитика. Вот только Фрейд явно еще не родился, и психоанализа пока не существует.

– Сколько можно повторять: собирайся! – прикрикнул на Боба Хэнк. – Будешь волынить – оставим тебя с ней.

Боб как ужаленный вскочил с камня и стал на цыпочках пробираться мимо Кристин к своему оделу. В тот момент, когда он оказался совсем рядом, Кристин сделала молниеносную подсечку и прижала его к земле.

– Итак, вы хотели бросить меня одну на съедение волкам. Так, мальчики? – спросила она с ласковой укоризной.

Хэнк разинул рот от неожиданности, вилка Джека повисла в воздухе, не дойдя до рта, а Бобби проскулил:

– Снимите с меня эту кошку!

– Проклятье! – пробормотал Джек.

– Стыдно, ребята, при одной только мысли о подобном коварстве, – продолжала Кристин тоном ласкового упрека.

– Освободи его, пока он не хлопнулся в обморок, – сказал Джек.

– Ах да, Бобби… Да я ведь пошутила! – Кристин отпустила заломленную руку бедняги, и Боб поднялся с земли.

– Сумасшедшая баба, – злобно проворчал он, отряхиваясь от пыли.

Кристин стала упаковывать походное одеяло.

– И куда же мы направляемся сегодня, мальчики?

Первым заговорил Хэнк:

– Почему бы не отправиться на ярмарку, Джек?

Джек швырнул пустую жестяную банку в сторону леса и пошел к своей лошади:

– На ярмарку? А почему бы и нет? Давай на ярмарку.

Кристин привязала одеяло к седлу Шалуньи. Бандиты взобрались на своих лошадей, и она последовала их примеру.

Они проскакали уже около двух часов, прежде чем взошло солнце. Сосание под ложечкой напоминало Кристин, что ее ужин ограничился горсткой жареных бобов, а завтрака и вовсе не было. Бандиты неожиданно остановили лошадей и начали совещаться.

– И где находится эта ваша ярмарка? – окликнула их Кристин. Ей с самого начала не верилось в праведность их реплик.

– Видите ли, мисс Форд, – сказал Хэнк не оборачиваясь, – для нас ярмарка везде, где есть дорога. Мы обеспечиваем безопасность движения и за это взымаем вполне разумную плату. Те, кто заплатил, спокойно живут себе дальше. Но если кто-то, не дай Бог, упирается… Ясно я объяснил?

От хорошего настроения Кристин не осталось и следа. Итак, они – грабители с большой дороги, нападающие на тех, кто не может защищаться, то есть на самых бедных.

– Как у вас рука подымается отнимать деньги у тружеников? – спросила она возмущенно. – У тех, кто добывает их в поте лица, сам нередко не имея возможности прокормиться?

– Потому и подымается, что мы не хотим вкалывать до седьмого пота и ничего за это не иметь, – осклабился Хэнк.

– Это не оправдание! Особенно если речь идет о детях, которых вы оставили без куска хлеба, о больных матерях, которым нечем заплатить за лечение, об умирающих стариках, у которых вы отняли их похоронные деньги!

– Уж не дожидаетесь ли вы наших извинений, мисс Форд? – съязвил Джек.

– Между прочим, мы ведем себя в нашем якобы бесчестном деле вполне по-джентльменски, – обиженно сказал Боб.

– Святая правда, Бобби! – подхватил Хэнк. – А поскольку оставлять живых свидетелей не в наших правилах, вам, мисс Форд, придется выбирать: либо стать нашим компаньоном, раз уж вы не находите в себе сил покинуть нас, либо наконец уйти – далеко и навсегда.

Хэнк, Бобби и Джек с лицами, обвязанными красными, выцветшими на солнце платками, остановили состав, набитый людьми. Джек держал пассажиров под прицелом и те не смели пошевелиться. Боб собирал деньги и передавал их в окно Хэнку.

Кристин держалась в нескольких ярдах поодаль, не желая быть соучастницей преступления. Помедлив, она круто развернула коня и поскакала к поезду. Все как один обернулись к ней. Машинист паровоза – мужчина с усами – уставился на нее широко открытыми голубыми глазами.

– Я не позволю вам грабить людей! – заявила Кристин и услышала в ответ фырканье Джека, яростное ворчание Бобби и смешок Хэнка.

– Собираешься огреть нас своей сумчонкой по голове? – ощерившись спросил Хэнк. – По-моему, ты зажилась на свете.

Хэнка Кристин не боялась: согласно полученным ею исходным данным, он не может в нее выстрелить. Она намеревалась спрыгнуть с лошади, но тут Джек навел на нее револьвер. Этот парень был по-настоящему опасен, особенно после ее коварного удара прошлой ночью. Взгляд его был холоден и неподвижен, и она решила, что слезать с лошади неразумно.

– И это мужчины?! – фыркнула она. – Неужели такая жизнь может приносить вам радость?

Джек отвернулся от нее и поскакал к вагону, а она заторопилась следом за ним на своей Шалунье. Послышался плач ребенка. Кристин увидела в глубине вагона молодую мать, утешавшую свое дитя. В вагоне находились еще две малышки; они, прижимая к груди кукол, затаили дыхание от ужаса.

– Это невыносимо! Как вы можете спать по ночам после того, как ограбите ребенка? – закричала Кристин оказавшемуся рядом Хэнку. Он потянулся внутрь вагона и выхватил куклу у одной из девочек. Та взвизгнула, бросилась к матери. Хэнк, расхохотавшись, показал куклу Кристин.

– Как видите, леди, нет ничего легче! – Он повернулся к машинисту и натянул ему на глаза шляпу: – Спасибо за послушание, сэр. Сегодня мы сорвали неплохой куш. До скорой встречи.

Кристин ошеломленно смотрела, как Бобби и Хэнк, забрав деньги, садятся на лошадей. Хэнк так упивался собой, что ею овладело страшное подозрение: не вышла ли ошибка? Теперь уж она не могла поверить, что этот парень может быть ее духовным напарником. Он же садист! Возможно, психически больной.

Тихий плач ребенка заставил ее пришпорит Шалунью и, подскакав к Хэнку, вырвать куклу у него из рук, чтобы бросить обратно маленькой девочке. Ей стало вдруг безразлично, не отрезает ли она себе путь к возвращению. Как могла, она исправила хотя бы одну, маленькую несправедливость, а Хэнк… Хэнк Пэриш пусть отправляется ко всем чертям!

Кристин лежала на походном одеяле Льюиса, согреваемая теплом костра, и крепко сжимала револьвер в руке. В десяти шагах от нее расположилась троица, не отличающаяся щепетильностью и человеколюбием. На их доброжелательность рассчитывать не приходилось. Женщина-посланец, втравившая ее в эту историю, в одном по крайней мере не соврала: Хэнк крайне нуждался в коренном изменении своих представлений о морали. После событий сегодняшнего дня Кристин, однако, глубоко усомнилась в том, что подходит для исполнения сей миссии. Этот парень перестал вызывать у нее какую-нибудь симпатию.

Ребра все ее болели, а седалище вообще онемело после бесконечной езды верхом в погоне за невесть кем и невесть для чего. Закрыв глаза, Кристин пыталась побороть нервное возбуждение и заснуть. Утром она надеялась снова вызвать свою небесную покровительницу и выпросить у нее послабление для себя по случаю особой испорченности подопечного.

…Проснувшись на следующее утро, она обнаружила, что на этот раз дала маху: лагерь был пуст; вокруг царила гнетущая тишина. Судя по положению солнца, время близилось к полудню. Упав лицом в траву, Кристин застонала. Хорошо еще, что они оставили ей лошадь: та стояла, привязанная к дереву, в нескольких шагах от Кристин.

Она открыла флягу с водой и прополоскала рот. Потом вынула из сумки массажную щетку, тщательно расчесала волосы и откинула их за спину. В сумке обнаружилась пачка орешков в шоколаде, засунутая в глубину на случай непредвиденной задержки на дежурстве. Сейчас эти орешки оказались как нельзя более кстати.

– Вы мне позволите объяснить вам кое-что? Дабы избавить от излишне мрачного настроения…

Кристин чуть не поперхнулась от этого неожиданно раздавшегося за спиной голоса. Повернувшись, она увидела маленькую женщину.

– Излишне мрачное? Вы, однако, шутница, мадам! Они бросили меня одну в пустыне – без пищи, без малейшего намека на то, как выбраться отсюда.

– Но ведь вы сами не захотели выбраться: кто вам мешал воспользоваться поездом? – примирительно отозвалась женщина.

Кристин не нашлась что ответить на это.

Женщина поинтересовалась:

– Так вы встретились со своим духовным напарником?

– О да, – саркастически улыбнулась Кристин. – Лучше бы мне, однако, с ним не встречаться.

Фея вопросительно подняла брови:

– Что, он кажется вам неисправимым?

Кристин бросила в рот несколько драже:

– Именно так, мадам.

– Ничего, еще не все потеряно. Сегодня они решили ограбить дилижанс, так что если вы поторопитесь, то отыщете его вон за тем холмом.

– Погодите, погодите! Прежде чем вы снова улетучитесь, нам нужно кое-что обсудить. – Кристин подошла поближе к фее. – Видите ли, этот парень отменно красив и все такое прочее, но он не вызывает у меня ни малейшей симпатии. – Она помедлила, подыскивая нужные слова: – Я поняла, что ничего конкретного вы мне не скажете, но хоть намекните: не ошибаюсь ли я? Возможно, мой напарник вовсе не Хэнк?

– Имени я не знаю, – поджала губы фея. – А намекнуть могу: он ощущает ответственность за вашу безопасность. Он пытается изгнать вас из своей жизни, надеясь тем самым отвести от вас беду. Не принимайте всерьез его грубые замашки: ведь это человек сильных чувств, бурных страстей.

– Ощущает ответственность за мою безопасность? Не нахожу. Бурные страсти? Ну, если можно считать страстями ярость и скрежет зубовный, то да. – Кристин вздохнула. – Будем смотреть правде в глаза, мадам: эта комбинация не работает. Дело не только в том, что мне этот парень не нравится. Он и сам не видит никаких оснований для того, чтобы позволять мне и дальше тащиться за ним. При первом удобном случае он удерет от меня.

Маленькая женщина лукаво улыбнулась:

– Значит, вы должны сделать так, чтобы он ощутил потребность в вашем присутствии.

Кристин, теряя терпение, произнесла возмущенно:

– Я в жизни не занималась социальной реабилитацией уголовников и психов! Особенно тех, кто не изъявляет никакого желания возвращаться к добропорядочной жизни. Не поставить ли нам точку уже на этом этапе? Ежу ясно, что дело безнадежное.

– Я заранее предупредила вас, мисс Форд, что будет очень и очень нелегко, – тоном строгой матроны проговорила крошка-фея. – Нет, об отступлении не может быть и речи. И вообще, вам надо как можно скорее взбираться на вашего жеребца.

Кристин ошалело посмотрела на лошадь. Это Шалунья-то – жеребец?.. А что, если таковы же профессиональные способности этой самоуверенной крохи, ее познания в области перемещений в пространстве-времени и поисков духовных напарников?!

Кристин оглянулась, но женщины уже не было.

6

Стремена оказались подтянутыми точно по длине ее ног. Она не говорила о своей проблеме Хэнку, но он, очевидно, сам все заметил и позаботился о ней, прежде чем бросить на съедение шакалам. Неужели у парня и в самом деле есть сердце?

Перевалив через холм, она поняла, что эта фея-покровительница весьма приблизительно указала ей, где искать Хэнка. Внизу, насколько хватало глаз, простиралась безжизненная плоская равнина, и на ней ни души.

Кристин пришпорила лошадь, и Шалунья покорно затрусила по равнине. Как и ее хозяйка, она нынче держалась на остатках воды из фляги и орешках в шоколаде.

После изнурительной езды по пыльному дну каньона Кристин уже готова была прийти в отчаяние, как вдруг увидела Хэнка с компаньонами. Они ее тоже заметили, и когда она приблизилась, то стала свидетелем перебранки.

– Я же приказал тебе принять все меры предосторожности! – орал Хэнк, и его глаза светились желтым дьявольским огнем, как всегда теперь при разговоре о Кристин.

– Ну оставил я ей эту жалкую клячу, ну и что? – хмуро огрызался Джек.

Хэнк рвал и метал:

– Эта женщина преследует нас вот уже два дня, а ты оставляешь ей лошадь?!

– Минуточку! – воскликнула Кристин. – Прошу подтверждения, что это не шутка: ты, Хэнк, приказал оставить меня в пустыне без воды и пищи, а заодно и без всяких средств передвижения?

– Леди!! – взревел Хэнк. – Больше всего мне хотелось бы живьем содрать с вас шкуру и пустить ее на ботинки!! Уверяю вас, что это тоже не шутка!

Кристин бросила поводья и воздела руки к небу.

– Хватит с меня! Вы видите, что ему на меня наплевать! – возопила она. – Так зачем было говорить, что он навечно связан со мною?!

– Женщина, – забормотал в страхе Боб, – с какой планеты ты свалилась?

Кристин взглядом заставила его замолчать и продолжила свои укоризны небесной покровительнице:

– Мадам, не кажется ли вам, что этот тип – закоренелый душегуб? Помогите мне поскорее выбраться отсюда, мадам! Лучше быть изрешеченной пулями в двадцатом веке, чем остаться еще хоть на один день в присутствии этих хамов. Пусть он сам исправляет свою проклятую жизнь!

– Ничего себе! – рявкнул Хэнк. – Она не только истеричка, но и просто помешанная!

Кристин развернула лошадь, бросив прощальный взгляд на Джека:

– Спасибо за стремена!

Только теперь она осознала, что думала о невозмутимом ковбое гораздо хуже, чем он того заслуживает. Взглянув на прощанье на Хэнка, она поразилась, как могла находить его красивым, не говоря уж о каком-то душевном родстве!

– Хэнк, – обратилась она к нему с едкой улыбкой, – у тебя что, кусок свинца вместо сердца?

Тот в ярости подскакал к ней и вырвал поводья из рук.

– А ты ожидала, что я поверю твоим сумасшедшим бредням, тварь?

– Учись держать себя в руках, – спокойно парировала Кристин. – Иначе эти вздувшиеся вены на лбу окончательно превратят тебя в урода.

– Отведи эту сучку вон за тот холм, Бобби, – прохрипел Хэнк, – и просверли в ней дырку размером с твой кулак. Сделай это хорошо, чтобы она больше не поднялась и не преследовала нас.

– Я это беру на себя, – невозмутимо сказал Джек.

– Ладно. Только помни, что дилижанс появится с минуты на минуту.

– Одна нога здесь, другая там, – заверил Джек.

Он молча повел лошадь Кристин вверх по склону. Кристин подчинилась. Она чувствовала себя уже удивительно спокойной. Было бы глупо связываться с тремя вооруженными мужчинами сразу. Но когда она окажется наедине с одним из них, то еще посмотрим, кто кого продырявит. Кроме того, она надеялась на появление посланницы небес – можно будет решительно потребовать от нее пересмотреть контракт.

– Ну ты и дура! – Джек произнес это увесисто, как хорошо обдуманное, едва только они перевалили за холм. Кристин повернулась к нему и очаровательно улыбнулась:

– Большое спасибо. – Она нащупала в сумочке пистолет.

– Когда я оставлял тебе лошадь, то никак не предполагал, что ты притащишься к Хэнку.

Кристин сжала холодный ствол пистолета:

– Ты прав, я действительно дура.

Лошади стали подниматься вверх по склону.

– Итак, ты собираешься пристрелить меня, Джек? – решила уточнить его намерения Кристин.

Он приостановил лошадей, взглянул на нее и сказал:

– Знаешь, какое у меня чувство? Что если я сделаю это, то твой призрак будет являться мне по ночам с тем же ослиным упрямством, что и ты живая.

Кристин отпустила ствол пистолета и с невинным видом вытащила из сумки платочек.

– А как же указание Хэнка?

– Предоставь мне самому разбираться с моим братом… Давай садиться на коней: нам обоим пора двигать отсюда.

– Это ничтожество – твой брат? – изумилась Кристин, взбираясь на свою лошадь.

Джек подъехал к ней поближе и, глядя в сторону, процедил сквозь зубы:

– Да, мы братья. Ну а теперь, мисс Форд, я предлагаю вам воспользоваться моей невнимательностью и валить на все четыре стороны.

Кристин уставилась на его наконец-то гладко выбритое лицо с завитками темно-каштановых волос над ушами. Как же она, полностью сосредоточившись на Хэнке, не заметила, до чего хорош Джек? Внезапно она вспомнила все события последних дней с момента первой встречи с Джеком у поезда. Даже тогда он не стрелял в нее, да и она не смогла пальнуть ему вслед. И хотя он грубо обошелся с ней, когда она разыгрывала из себя заложницу, сам же и привез ее назад к железнодорожному пути, чтобы она могла выбраться отсюда. Джеку ничего не стоило пристрелить ее и два дня назад, когда она упорно преследовала его, но он не сделал этого, а позволил Бобби, который не способен попасть даже в слона, предупредить ее выстрелами. Он остановил ее ссору с Хэнком, рискуя всерьез испортить с ним отношения. Он подтянул стремена ее лошади. А теперь отпускает на волю, хотя "коллеги" не погладят его за это по головке.

Впервые за все время пребывания здесь Кристин четко осознала, что ее духовным напарником, уж коли он действительно находится среди этих троих, вполне может быть а никак не Хэнк.

Прошло несколько секунд, пока Джек понял, что она не собирается трогаться с места. Он глядел на нее, пытаясь понять, какие безумные мысли крутятся в этой хорошенькой головке, устроенной не как у других. Казалось, эта женщина – просто самоубийца. Да, бабы любят его младшего братца, это известный факт. Им нравится его щеголеватая одежда, тщательно уложенные волосы, сахарная улыбка. Но не хотелось верить, что эта необычная женщина увлечена Хэнком до готовности рисковать ради него жизнью.

– Мисс! – окликнул Джек глубоко задумавшуюся девушку.

Она одарила его милой улыбкой:

– Ты и в самом деле способен сделать это?

Он чуть не расхохотался, но остановил себя: с этой барышней лучше держаться холодно и жестко, ибо она непредсказуема.

– Дорогая, я убил больше людей, чем ты носишь нижних юбок.

– Я вообще не ношу нижних юбок, – усмехнулась она.

На секунду Джек опешил. Каждая женщина носит по крайней мере две нижние юбки, – ему ли не знать! С Луны она, что ли?

Он изучал ее упрямое лицо и стройную фигуру, стараясь понять эту странную женщину, уверенно чувствующую себя даже в обществе уголовников. Где взяла она силы, чтобы связаться с бандой бродячих разбойников, для которых в жизни существовали альтернативы лишь такого типа: убить или быть убитым, поймать или самому попасться, удрать или оказаться на виселице?

Не обращая внимания на его великодушное разрешение "валить на все четыре стороны", она безмятежно сидела в седле и, казалось, не собиралась двигаться. "Попробуем припугнуть", – подумал он и предупредил, отводя взгляд:

– В общем, так: считаю до десяти, затем стреляю.

В ответ он услышал что-то подозрительно похожее на смех, однако решил не обращать ни на что внимания.

Джек начал отсчет, но, дойдя до шести, в панике подумал, что не знает, как действовать в случае неповиновения. Заключительное "десять" он процедил сквозь стиснутые зубы, уже понимая, что Кристин не двинется с места. В следующее мгновение он одним рывком перебросил ее к себе на седло. Она ухватилась за гриву его коня, и на ее лице заиграла дьявольски неуместная в такой ситуации улыбка.

– В тебя что, бес вселился?! – прошипел он, хорошенько встряхнув ее за плечи. – Если ты жаждешь смерти – что ж, могу устроить!

Она лишь усмехнулась:

– Чертовски трудная ситуация, не правда ли, Джек?

– Господи Иисусе!.. Да ты понимаешь, что находишься на волосок от смерти?!

– На волосок от голодной смерти, – согласилась она и потерла себе живот.

– Да? – озабоченно переспросил Джек. – А когда ты в последний раз ела по-человечески?

– Орешки в шоколаде считаются человеческой едой?

Джек помолчал, тихо выругался и вытащил из переметной сумы кусок вяленого мяса:

– Держи!.. С водой у тебя все в порядке?

– Осталось немного во фляжке.

Джек вздохнул:

– Она была наполовину пуста еще утром. – Он отвязал свою флягу и стал смотреть, как Кристин пережевывает ломоть вяленого мяса, зачарованный движением ее губ и поблескиванием жемчужных зубок. Господи, как она соблазнительна со своими сверкающими на солнце золотыми волосами и точеными бедрами! Тесные брюки и свитер не мешали его воображению: оно дорисовывало все, что скрывалось под одеждой. Ему хотелось снова и снова слышать ее голос, а ночами перед ним не раз возникало видение: испуганная, ничего не понимающая молодая женщина стоит на шпалах перед огнедышащим паровозом. И сколько раз он представлял, как его пальцы запутываются в ее волосах, а ее длинные ноги обвиваются вокруг его бедер…

Джек резким движением пересадил Кристин на ее лошадь. Она вскрикнула, ударившись о седло, но его сейчас раздирала изнутри боль куда более сильная.

– Тебе через холм и на восток, – коротко сказал он.

– Ага, как же, жди!

Он пальцами обхватил ее подбородок и, приблизив свое лицо, заглянул в самую глубину зрачков:

– Послушай, милая моя, ты, может, полагаешь, что я шучу? Тебе здесь в мгновение ока могут размозжить голову, и я не понимаю, почему сам не сделал этого до сих пор! Я хочу одного: чтобы ты убиралась в Волкано или туда, откуда свалилась. Ты отнимаешь у меня драгоценное время, меня ждут.

Он отпустил ее лицо, и она потерла красный отпечаток его пятерни:

– Прости, совсем забыла: тебе пора грабить фаэтон. Ужасно совестно, что я тебя задержала. Право, умру от стыда.

– Хватит шуточек!

– И в самом деле хватит. – Кристин перебросила сумочку так, чтобы в нужный момент она оказалась под рукой, и поправила выбившийся локон. – Сколько можно грабить людей? Зачем тебе это?!

Джек чуть не расхохотался, но привычка сдерживать чувства взяла верх, и он издал лишь короткий холодный смешок:

– Глупый вопрос.

– И все же! Что это – месть обществу, тебя воспитавшему? Сведение давних, полузабытых счетов? Схватка с судьбой?

Джек нахмурился. Куда она клонит, черт бы ее побрал? Иногда так трудно уследить за нитью ее рассуждений…

– Я граблю людей, мисс Форд, потому, что так сложилось. А кроме того, мне это нравится. Женщине трудно понять… – Он поймал ее скептический взгляд и умолк.

– Разве может нравиться профессия, которая несет людям беду за бедой, а тебя заставляет рисковать жизнью? – горячо спросила она. И, вздохнув, добавила: – Кстати, я способна понять тебя лучше, чем любая другая женщина.

– Тогда попытайся понять и еще одну вещь: единственное, что мне нужно в жизни, – счастливо дожить ее до конца.

В этот момент внимание Джека привлекло облако пыли вдали – судя по всему, вздымаемое колесами дилижанса. Джек, а за ним и Кристин, поскакали к краю каньона, спешились и, укрывшись за отвесной скалой, стали всматриваться в дорогу, проходящую внизу.

Показалась полицейская карета; позади нее со скрученными за спиной руками ехали на своих лошадях привязанные к седлам Хэнк и Бобби.

– Тысяча чертей! – зловещий шепот Джека по ярости не уступал рычанию зверя. Грубым рывком он подтащил Кристин к самому краю каньона, чтобы она полюбовалась плодами своих забот о парнях, к которым намертво прилипла. – Из-за тебя, круглой идиотки, мой брат скоро будет качаться на виселице!