Текст книги "«М» - значит молчание"

Автор книги: Сью Графтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

– Я видела свадебную фотографию у него в офисе, – попыталась я вставить слово. – Он был очень стройным.

– Правильно, – сказала Тэннье. – А она здоровая, как танк.

– Как ей удалось похудеть?

– А как вы думаете? Она глотает пилюли, как мятные конфеты.

– Вы шутите?

– Не шучу. Она достает их на черном рынке. Насколько я слышала, у нее имеется источник.

Я не успела ответить, потому что к нашему столу приближался какой-то человек. Издали мне показалось, что ему лет сорок, но вблизи я прибавила еще тридцать. Темные вьющиеся волосы, по-моему, крашеные. За очками в тяжелой черной оправе, к дужкам которой был прикреплен слуховой аппарат, блестели голубые глаза. Он был примерно моего роста, но каблуки прибавляли ему еще несколько дюймов. На нем были джинсы, красная рубашка из шотландки с галстуком-шнурком и застегнутый на все пуговицы синий спортивный пиджак западного покроя, зауженный в талии.

Он поприветствовал Дейзи и Тэннье как старый знакомый, поздоровавшись с каждой за руку. Когда с этим было покончено, Тэннье представила нас друг другу:

– Это Кинси Миллхоун. Том Пэджет. Он владеет компанией «Пэджет констракшн» и складом строительной техники в Санта-Марии. Дейзи выкупила у него свой старый дом.

– Рада познакомиться, – сказала я.

Мы обменялись вежливыми фразами, а затем он стал болтать с Тэннье, пока Дейзи извинилась и отошла в сторону. Тэннье махнула рукой в сторону пустого стула.

– Выпейте с нами.

– Я не хочу вам мешать.

– Да бросьте. Я так и так собиралась позвать вас, чтобы попользоваться вашим умом.

Он усмехнулся:

– Вернее, тем, что от него осталось.

Он угостил нас напитками, и разговор перешел от общих тем к специфической – к усадьбе Тэннье и ее восстановлению. Пэджет выглядел озабоченным.

– В доме никто не жил с 1948 года. Вы забыли, что я часто работал у Хейрла Тэннера, и он показал мне дом. Там уже тогда требовался капитальный ремонт сантехники и электропроводки. Если даже не упоминать о недавнем пожаре, дом снаружи выглядит хорошо, но стоит войти внутрь, и вы увидите подлинную разруху. Черт возьми, мне незачем вам это говорить: вы знаете это не хуже меня.

– Да-а, знаю.

– Оставьте такой дом пустым, и в нем сразу поселятся еноты. Потом термиты, потом бомжи. Когда-то он был великолепным, но попробуйте начать восстанавливать его – и вы разоритесь. На ремонт уйдет не менее миллиона баксов.

– Судя по всему, вы против ремонта, – сказала Тэннье со смешком. – Я знаю, что это непросто, но дом – часть моего детства. Я не хочу, чтобы его снесли.

– Ну, вы спросили мое мнение, и я высказал его. Если хотите спасти дом, лучше продайте его проектировщикам и позвольте им сделать всю работу. Они могли бы превратить его в офисы или в развлекательный центр посреди жилого района.

– Это в точности точка зрения Стива. Не говорите мне, что вы с ним не заодно.

– У меня нет в этом деле никакого интереса. Возьмите подрядчика и покажите ему дом.

– А почему не вас?

– Вы уже знаете, что я думаю. Вам надо услышать это от кого-то другого. Так будет лучше. Я готов встретиться с кем вы захотите.

– Вы отравите колодец.

– Я не раскрою рта, пока вы не услышите то, что он скажет.

– Кого вы рекомендуете?

– Билли Бойнтона или Дейда Рэя. Оба хорошие ребята.

– Наверное, я так и сделаю. Конечно, это только отсрочка неизбежного. Господи, кого я этим пытаюсь обмануть? Это все равно что усыпить собаку. Вы знаете, что бедняжка слишком больна, чтобы продолжать жить, но не хотите убивать ее именно сегодня.

– Понимаю. Вы хотите сделать это в будущем.

– Именно так.

– К вашим услугам, – сказал он. Затем его внимание переключилось на меня. – Извините мои плохие манеры. Джейк говорил мне о вас. У вас нелегкая работа.

– Да, но по крайней мере увлекательная. Сначала идея показалась мне абсурдной, но сейчас мне нравится то, чем я занимаюсь. Я ищу Виолетту. Это как игра в прятки.

– И какова ваша версия?

– У меня нет версии. В данный момент я разговариваю со всеми, с кем только можно, и заполняю пробелы в этом деле. Вопросы одни и те же, но иногда я получаю неожиданные ответы. На днях я собираюсь размотать клубок и посмотреть, куда ведет нить. Из того, что я слышала о Виолетте, ей нельзя было отказать в сообразительности, но она не умела хранить секреты. Кто-то должен знать, где она находится.

– Вы в самом деле так думаете?

– Да. Либо человек, с которым она убежала, либо тот, кто убил ее. Нужно только найти его.

Пэджет с сомнением покачал головой.

– Должен сказать, что вы оптимистка, – проговорил он скептически.

– Это-то и помогает мне в работе. А вы? Какой точки зрения придерживаетесь вы?

– Вы хотите спросить, считаю ли я Виолетту мертвой или живой? Лично я думаю, что она сбежала, и говорю это, потому что провел не один вечер, выслушивая ее. Она все время искала выход, это был просто вопрос времени.

– Но вы когда-нибудь спрашивали себя, куда она могла сбежать?

– Конечно, я думал над этим. Она была молода и по-своему невинна. Провинциальная девочка. Опытная с мужчинами, она понятия не имела о мире за пределами нашего городка. Я не могу представить ее себе в большом городе вроде Сан-Франциско или Лос-Анджелеса. Даже в Калифорнии. Жизнь здесь теперь такая же дорогая, как и в то время. С той суммой наличных денег, которые у нее были, вероятно, небольшой, вероятно, она поехала куда-нибудь попроще. На Средний Запад, на Юг – что-нибудь вроде этого.

– Вы слышали о ее деньгах?

– Много раз. Она пускала слезу и грозилась забрать все деньги, если Фоли не исправится и не начнет соответствовать ее представлениям о хорошем поведении.

– Как будто это когда-нибудь могло произойти, – вставила Тэннье.

Разговор перешел на другую тему. Идей для обсуждения оказалось очень много. В 22.30 Пэджет извинился и направился к выходу.

Дейзи как будто на время забыла о своей печали. Вино ударило ей в голову, и она сделалась более жизнерадостной и болтливой. Она флиртовала с каким-то парнем и слишком громко смеялась. Издалека казалось, что она веселится. Но я могла держать пари, что эта женщина себя не контролировала. Это был первый признак отчаяния. Тэннье проследила за моим взглядом, и наши глаза на мгновение встретились.

– Ну вот, теперь пиши пропало, – сказала Тэннье. – Дело закончится в ее постели, и с этого момента все пойдет под откос.

– А мы не могли бы вмешаться?

– В этот раз могли бы, конечно, но она снова будет здесь завтра и послезавтра. Вы хотите взять на себя такую ответственность? Я точно не хочу. Тэннье – спасительница? Что за чушь!

Мы вышли из-за стола и присоединились к Дейзи, которая танцевала со своим ковбоем. Она восприняла наши увещевания со смехом, но все же вернулась к столу без своего нового друга. К тому времени как мы решили расстаться, было одиннадцать часов, и я выпила слишком много вина. Для короткой поездки я еще годилась, но мысль о том, чтобы вести машину до дома, мне совсем не нравилась.

– Знаете что, девочки? Я не горю желанием пускаться в дальний путь. Нет ли здесь мотеля или, может быть, В&В? [7]7
  Ночлег с завтраком.


[Закрыть]

17

Мотель «Сан-Боннет», торчавший посреди пустыря, был простым одноэтажным строением с отвалившейся местами штукатуркой, но относительно чистым. Моя комната была из тех, которую лучше не рассматривать слишком пристально – характерные пятна на постели, на ковре и на мебели свидетельствовали о занятиях, о которых вы точно предпочли бы ничего не знать. Это был семейный бизнес. Мистер и миссис Боннет владели этим заведением последние сорок лет, а миссис Боннет – Макси – кроме того, владела и управляла кофейней «Макси», которая находилась в дальнем конце мотеля.

Дейзи извинилась, что не может пригласить меня переночевать к себе, поскольку у нее гостила Тэннье, а в доме была всего одна свободная комната.

Миссис Боннет поместила меня в номер 109, находившийся в конце коридора, предпоследний из десяти. Я оставила машину перед входом и прошла через холл, не обращая внимания на сорванную с нескольких крючков штору. Я отперла дверь, вошла и щелкнула выключателем. Комната была маленькая, цвет обоев представлял собой нечто среднее между персиком и мускусной дыней. У стены справа от входа стояла двуспальная кровать. Подушки были плоскими, а матрас – продавленным, во «впадину» как раз поместилось мое тело, тем самым избавив меня от возможности ворочаться и метаться в постели. Прикроватная тумбочка и комод были сделаны из фанеры, выкрашенной под дерево. Кресло казалось не очень мягким, но я не собиралась в нем сидеть.

Когда я шла в ванную, половицы под моими ногами поскрипывали. Я достала из дорожной сумки зубную щетку, пасту и смену белья, которые держу на подобный случай. Единственное, о чем я пожалела, что не взяла книгу, хотя, рассчитывая съездить туда и обратно, когда б мне было читать… Я проверила все ящики, но не нашла ничего, кроме Библии и обложки от какой-то книги. Сняв джинсы и бюстгальтер, осталась в той же футболке, в которой ходила весь день. Всю ночь, подобно звуку проходящего поезда, за стенами раздавался грохот, когда клиенты мотеля, проживающие по обеим сторонам от моей комнаты, время от времени спускали воду в туалетах. Постельное белье пахло сыростью, и мне повезло, что на тот момент я еще ничего не знала о пылевых клещах.

В шесть утра я продрала глаза. В первую минуту я не могла понять, где нахожусь, а когда наконец до меня дошло, я разозлилась на себя за то, что проснулась так рано. У меня не было с собой ни штанов, ни спортивной обуви, что означало: об утренней пробежке не могло быть и речи. Я закрыла глаза, но бесполезно – сон не шел. В шесть пятнадцать я сбросила одеяло, пошла в ванную, приняла душ и почистила зубы, поскольку здесь это были единственные доступные мне радости жизни. Одевшись, я села на край неубранной постели. Мне не хотелось идти в кофейню «Макси» до семи часов, пока туда не придет Макфи.

Я просмотрела записи в блокноте, которые уже начали раздражать меня своей бесполезностью. Ничто в них не цепляло. Я задавала одни и те же вопросы – от шести до восьми – в течение двух дней и, хотя ничего сенсационного пока не обнаружила, чувствовала, что все же чуточку продвинулась. Я вела расследование, начиная с последних дней, предшествующих исчезновению Виолетты. Эпизодом, к которому я постоянно мысленно возвращалась, был рассказ Винстона о том, что он видел «бель-эйр» на Нью-Кат-роуд в том месте, где заканчивалась стройка. Что она там делала? Я считала заслуживающей внимания его версию о том, что Виолетта там с кем-то встречалась – с мужчиной, с женщиной, любовником, подругой, членом семьи или случайным знакомым. Пока я не знала, с кем именно. Местность там была равнинной, и фары Винстона были бы видны по крайней мере за милю. У Виолетты было достаточно времени для того, чтобы отогнать машину, но ее негде было спрятать, если только она не подъехала с дальней стороны дома Тэннье или не проехала через поля. Наилучшим вариантом было бы спрятаться (одной или с ее предполагаемым компаньоном) в надежде, что водитель приближающейся машины развернется и поедет обратно, не задерживаясь. Если у нее были проблемы с автомобилем и она нуждалась в помощи, почему тогда она не вышла из темноты и не остановила его? И где была Бэби, тявкающий щенок? Это был не тот случай, когда молчание собаки предполагает, что она знакома с тем или иным человеком. Собачонка лаяла на всех без разбору, по крайней мере так говорили люди. Все еще оставалось загадкой, как Виолетта там оказалась, но мне пришлось пока отложить этот вопрос в долгий ящик.

В 6.58 я уложила туалетные принадлежности в сумку и вышла из комнаты. На парковке возле мотеля уже было полно машин. Я оставила свою там, где она была, и направилась к кофейне, расположенной в передней части здания. Ступив внутрь, я была оглушена шумом: разговоры, мелодии из музыкального автомата, смех, звон посуды. Завтрак был в разгаре, причем здесь царил дух товарищества. Сельскохозяйственные и строительные рабочие, рабочие с нефтяных промыслов, бригадиры, мужья, жены, маленькие дети и школьники – все, кто был свободен, очевидно, приехали сюда из близлежащих городков, чтобы здесь позавтракать. Повсюду витали запахи бекона, сосисок, жареной картошки и кленового сиропа.

Мне повезло – я уселась на единственный свободный табурет возле стойки бара. Меню было вывешено на доске над проходом в кухню. Оно было стандартным: яйца, жареная картошка, мясные блюда, тосты, горячая сдоба, бисквиты и вафли, блины с разными начинками и обычный набор чая, кофе и соков. Две официантки работали за стойкой, а еще четыре были заняты уборкой и сервировкой столов в зале. Официантке, которая приняла мой заказ, я сказала, что ищу Макфи. Оглядев посетителей кофейни, я не увидела никого, кто хотя бы отдаленно подходил под его описание, хотя, возможно, и не заметила его в толпе. Она тоже произвела визуальное обследование и отрицательно покачала головой.

– Странно, что он задерживается. Обычно к этому времени он уже бывает здесь. Я покажу его вам, как только он войдет.

– Спасибо.

Она наполнила мою чашку кофе, поставила рядом сливки и двинулась по проходу, предлагая посетителям напитки, прежде чем принесла мой завтрак. Я сосредоточилась на апельсиновом соке, ржаном хлебце и яичнице с беконом. Это была моя любимая еда, и я проглотила ее, не теряя времени. Официантка положила под тарелку мой счет и, убирая чашку, сказала:

– Это он.

Я оглянулась и увидела стоящего в дверях мужчину. Он был в точности таким, каким описал его Джейк Оттвейлер, хотя я бы прибавила к тремстам фунтам, о которых упомянул Джейк, еще двадцать пять. Его голова была побрита, но на затылке отрос пучок седых волос. У него были темные брови, а черты лица казались мелкими на заплывшем жиром лице. Толстая шея и двойной подбородок дополняли картину. На нем были джинсы и рубашка для игры в гольф. Я наблюдала за тем, как он проходил через зал, останавливаясь поболтать с доброй половиной находившихся там людей. Два человека ушли, и он тяжело опустился на их стулья, не обращая внимания на оставленную ими грязную посуду. Я подождала, пока уборщица приберет на столе, а Макфи сделает заказ, потом оплатила счет и подошла к нему.

– Привет! Вы Макфи?

– Да. – Он полупривстал со своего места и протянул руку для рукопожатия. – Вы Кинси. Джейк звонил мне вчера вечером и сказал, что вы придете. Вы уже позавтракали?

– Только что.

Он снова сел.

– В таком случае выпейте чашечку кофе. Присаживайтесь.

Я опустилась на табурет напротив него.

– Поздравляю с «Луной»! Прекрасный ресторан и столько народу!

– В выходные бывает еще больше. Мы являемся единственным местом в городе, где продаются спиртные напитки, так что ничего удивительного. Первое, что мы сделали, когда вступили во владение этим заведением, купили лицензию на продажу алкоголя. Мы реконструировали его и расширили в конце пятидесятых годов, а потом еще раз пять лет назад. До этого времени «Луна» была просто дырой – пиво и вино с картофельными чипсами, сухими кальмарами и тому подобным. Клиенты были в основном из местных. Иногда приезжали из Оркутта или Кромвелла, изредка из Санта-Марии. Вам понравился ужин?

– Очень. Филе было сказочным.

Появилась официантка с кофейником и чашками. Пока она разливала кофе, они с Макфи обменялись несколькими фразами.

– Я сейчас принесу ваш заказ, – сказала она, отходя от нашего стола.

Он улыбнулся:

– Я человек привычки. Каждый день ем одно и то же. В то же время и в том же месте. – Он добавил в кофе сливок, высыпал три пакетика сахара и быстро размешал, прежде чем снять пену. Я завороженно наблюдала за ним. – Значит, вы всех объезжаете и расспрашиваете о Виолетте. Должно быть, бессмысленное занятие.

– Скорее однообразное. Люди стараются помочь, но информации мало, и все говорят примерно одно и то же: что Виолетта имела плохую репутацию, а Фоли бил ее. Но это ничего не дает.

– Мне нечего прибавить. Я видел их обоих три или четыре раза в неделю, иногда они приходили вместе, иногда поодиночке, но, как правило, под хмельком.

– Значит, если бы Виолетта подцепила незнакомца, вы бы знали об этом?

– Еще бы, как и все остальные. Люди приходили в «Луну», потому что любили это место. Наш городок слишком маленький и слишком удален от больших городов, чтобы привлечь туристов или коммивояжеров.

– Вы работали каждый вечер?

– Я брал выходной время от времени, но был, так сказать, управляющим. Парень, который меня замещал, если я был болен или уезжал из города, давным-давно умер. С кем еще вы хотите поговорить?

Я прочитала ему свой список. Он одобрительно кивнул.

– Кажется длинным. И что, никто ничего не знает?

– Посмотрим. Я собираю любую информацию и не знаю, окажется ли какая-нибудь полезной. Какова была ваша реакция, когда вы узнали о том, что Виолетта пропала?

– Я не был удивлен. Это я могу сказать точно.

– Вы кого-нибудь подозревали?

– Кроме Фоли? Нет.

– У вас есть какие-нибудь предположения насчет того, с кем она могла сбежать?

Он отрицательно покачал головой.

– Сержант Шефер сказал мне, что из местных жителей никто не пропал, а до Фоли доходили слухи о том, что у Виолетты был любовник. Так что если бы он убил ее, то стал бы поддерживать эти слухи, чтобы отвести от себя подозрения.

Вновь появившаяся официантка принесла вафли, яичницу, целую кучу сосисок с чипсами и тосты с тающим маслом.

– Это не лишено смысла, если бы Фоли был достаточно умен для этого, в чем я очень сомневаюсь.

– В то время вы не думали, что он мог убить ее?

– Мне приходило это в голову. Я знаю, что он не раз бил ее, но делал это обычно за закрытыми дверями. Никто из нас не потерпел бы, если б он обижал ее на людях.

– Мне говорили, что они постоянно устраивали скандалы в «Луне».

– Только до тех пор, пока я не выходил из-за стойки с бейсбольной битой. Я бы с радостью прихлопнул Фоли, если бы он оказал сопротивление, но он обычно был покладистым, если я ему все доходчиво объяснял.

– А Виолетта тоже била его?

– Она иногда пыталась его ударить, но была такой маленькой, что не могла причинить ему особого вреда. Они дрались, как две собаки, сцепившиеся в клубок и старающиеся укусить друг друга. Я тогда разнимал их и сажал по разным углам.

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы она говорила, что хочет уйти от него?

– Иногда, – ответил он. – Она начинала плакать и жаловаться, жалея себя. Но я бармен, а не консультант по неудавшимся бракам. Я делал то, что мог, но это мало помогало. Проблема была в том, что они так привыкли ссориться, что очень скоро начинали вести себя как ни в чем не бывало. Но не успеешь оглянуться, как они снова устраивали склоку. Мне следовало навсегда выгнать их обоих, но я считал, что по крайней мере, пока они находились в «Луне», я мог вмешиваться при необходимости.

– Они ссорились по одному и тому же поводу или каждый раз по новому?

– Обычно по одному и тому же. Она флиртовала с каким-нибудь мужчиной, а Фоли ревновал.

– С кем, например?

– С кем она флиртовала? Да с любым, кто оказывался рядом.

– Например, с Джейком Оттвейлером?

– С ним нет. Этот человек был женат, и его жена находилась при смерти.

– Простите, я не знала, что Виолетта придерживалась определенных моральных принципов.

– Она не придерживалась. Я видел, как она вешалась на шею Тому Пэджету, а он был женат. Еще был один человек, водопроводчик. Виолетта однажды вечером была просто без ума от него. Должно быть, до того достала его, что он больше сюда не приходил.

– А с вами она когда-нибудь флиртовала?

– Конечно, если, кроме меня, в баре никого не оставалось.

– Думаю, что нет смысла спрашивать, действовали ли на вас ее чары.

– Ее чары на меня не действовали. Возможно, я слишком много повидал. Она мне нравилась, но не в этом смысле. Она была слишком доступна, и никто не мог этого изменить. Она была такой, какой была, так же как и Фоли. Я скажу вам кое-что о нем: с того дня как она исчезла, в «Луну» он больше ни ногой.

– Когда вы купили это заведение?

– Осенью 1953 года. До этого им владели двое парней из Санта-Марии. Ну а я всем заправлял – вел бухгалтерию, делал заказы, следил за чистотой в туалетах.

– Каким образом вы купили его?

– После того как в августе Мэри Хейрл умерла, Джейк оказался без дела. Он брался за разную работу, но ни одна ему не нравилась. Он решил, что пора что-то менять, так что когда он услышал, что «Луна» продается, спросил меня, не хочу ли я купить ее на паях с ним. У меня в банке была пара тысяч долларов, и мы объединились. За моими плечами были годы работы, и он знал, что может доверять мне и я не очищу кассу.

– Эта сделка оказалась удачной для вас обоих?

– Исключительно удачной.

– Извините мою навязчивость, но есть ли у вас какая-нибудь идея насчет того, с кем у Виолетты была связь? Я просто теряюсь в догадках.

– Я уже сказал больше, чем следовало. Я занимаюсь своим делом и не смотрю по сторонам, не расспрашиваю и не хочу знать. Можно дать вам совет?

– Почему бы и нет? Я, возможно, его не приму, но всегда готова выслушать.

– Имейте в виду: у нас маленькая община. Мы знаем все друг о друге. А тут появляется кто-то вроде вас и начинает совать свой нос в наши дела. Это выглядит некрасиво.

– До сих пор никто не возражал.

– Открыто нет. Мы для этого слишком вежливы, но я слышал, как люди ворчали.

– Из-за чего?

– Поймите, это исходит не от меня. Я только повторяю то, что слышал.

– Я не буду на вас в обиде. Так из-за чего?

– Если Виолетту до сих пор не нашли, что заставляет вас думать, что вы сумеете что-нибудь выведать? Некоторым это кажется самоуверенностью.

– Чтобы добиться чего-нибудь в жизни, без этого не обойтись, – парировала я. – Я согласилась на рискованное предприятие. Если мне не удастся ничего выяснить, я ничего не получу за свои труды.

– Вы думаете, что даже если бы один из нас знал, где она, мы бы сказали это вам через столько лет?

– Я думаю, что некоторые, например Лайза Меллинкэмп, верят, что Виолетта где-то живет, и не хотят, чтобы ее местонахождение было обнаружено.

– Предположим, это так, – сказал он. – Предположим, что она покинула город, чтобы начать совершенно новую жизнь. К чему ее выслеживать? Поверьте мне, она достаточно настрадалась. Если ей удалось сбежать, тем лучше для нее.

– Дейзи наняла меня с целью разыскать ее мать. Скажите людям, которым не нравится моя работа, что им следует поговорить с ней. Я лично считаю, что она имеет право на любую информацию, которую я смогу добыть.

– Если добудете.

– Правильно, но знаете что? Годы идут, а нераскрытая тайна – как тяжкий груз. Если кто-то, кто знает истину, колеблется, то просто надо слегка подтолкнуть его, чем я и занимаюсь.

Макфи отодвинул тарелку и вытащил пачку сигарет. Я наблюдала за тем, как он зажег сигарету и затушил спичку облачком дыма. Он держал сигарету во рту и, склонив голову, задумчиво смотрел перед собой. Достав из бумажника десятидолларовую купюру, он положил ее возле тарелки.

– Ну что ж, желаю удачи. А мне надо заняться делами.

– Последний вопрос: вы думаете, она жива или мертва?

– Не могу ничего сказать. Счастливо.

– До свидания.

Как только он вышел, я вытащила блокнот и набросала все, что запомнила из нашего разговора. Я взглянула на часы – семь сорок пять. Если повезет, я дозвонюсь до Дейзи, прежде чем она уйдет на работу. Схватив сумку, я стала пробираться сквозь поредевшую толпу.

По дороге в гостиницу я решила немного прогуляться, до того как съеду оттуда. Подходя к номеру, я замедлила шаг. Дверь была полуоткрыта. Я застыла на месте. Возможно, мою комнату убирала горничная. Я осторожно прошла вперед и кончиком пальца толкнула дверь. Бегло огляделась по сторонам и вошла. Все было так, как я оставила, по крайней мере на первый взгляд. У меня не было багажа, так что, если здесь побывал вор, брать у меня нечего. Кровать все еще была в беспорядке, одеяло откинуто. В ванной влажное полотенце висело там, где я его оставила – на краю умывальника.

Я застыла в дверях между двумя комнатами и огляделась. Казалось, что все в порядке. Однако я помнила, что плотно закрыла дверь, потому что нажала на ручку после того, как ее захлопнула. С ключом в руке я спустилась на ресепшн. Парковочная площадка была наполовину пуста, никакой слежки за мной вроде бы не было.

Миссис Боннет стояла за конторкой. Я сказала ей, что выписываюсь, и, пока ждала квитанцию об оплате, спросила:

– Кто-нибудь интересовался мной утром?

– Нет, мадам. Мы не даем информации о наших гостях. А вы кого-нибудь ждали?

– Нет, но когда я вернулась после завтрака, моя дверь оказалась открытой, так что я хотела бы знать, кто это сделал.

В ответ она лишь пожала плечами.

Я подписала чек, получила копию квитанции и убрала ее в сумку. Потом вернулась к машине, припаркованной на стоянке. Открыла дверцу и села за руль, положив сумку на пассажирское сиденье. Повернула ключ в зажигании, и вдруг меня охватила паника – сейчас взорвусь! К счастью, обошлось. Я дала задний ход и выехала на дорогу. Когда я прибавила скорость, машина как будто стала покачиваться. Даже при том, что я плохо разбиралась в устройстве автомобиля, мне стало ясно, что это было недобрым знаком. Я проехала еще пару ярдов, надеясь на то, что просто наехала на какой-то предмет и протащила его за собой. Машина продолжала покачиваться. Озадаченная, я поставила ногу на тормоз и приоткрыла дверцу, вдруг накренившуюся влево. Выключив двигатель, я вышла из машины.

Все четыре колеса были спущены.