Текст книги "«М» - значит молчание"

Автор книги: Сью Графтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Лайза не знала, что ответить, поэтому промолчала.

– Так куда ж ты ходила?

– Да так. Просто вышла из дома.

– Я знаю, что ты вышла. Я спрашиваю куда.

– Какое твое дело? – Лайза сама удивилась своему раздраженному тону, но ей до смерти надоело угождать Кэти.

– Это мое дело, Лайза, потому что я хочу знать, ради чего ты предала меня.

– Я не предавала тебя. Я просто забыла. Понимаешь?

– Я знаю, что ты забыла. Ты повторила это уже сотню раз! Тебе незачем вбивать мне это в голову.

– Чего ты так злишься?

– Я не злюсь. С чего бы это я стала злиться? Я попросила объяснения. Поскольку ты так грубо нарушила нашу договоренность, мне кажется, что я имею право знать.

Лайза почувствовала, что начинает злиться. Кэти почти загнала ее в угол. Если она признается, где была, та устроит сцену или будет дуться много дней подряд, а может быть, и то и другое, но в любом случае не забудет об этом. Если кто-нибудь задевал чем-то Кэти, она никогда не давала спуску.

– Я была занята.

– Чем? – настаивала Кэти.

– Какая разница?

– Другими словами, ты не скажешь. Большое спасибо. Я бы никогда не сделала тебе ничего такого ужасного…

– О, прекрати преувеличивать. В этом нет ничего ужасного.

– Я думала, что мы лучшие подруги.

– Я тоже так думаю.

– Значит, так ты обращаешься с лучшей подругой – имеешь от нее секреты и ведешь себя нечестно?

– Это неправда.

– Знаешь что? В этом как раз и заключается разница между нами. Ты не можешь признать правду. Моральное Перевооружение сделало меня лучше, но Абсолютное Бескорыстие для тебя ничего не значит. Ты делаешь то, что хочешь, то, что тебе нравится, а потом лжешь…

Лайза сказала:

– Я должна идти. Меня зовет мама.

Голос Кэти теперь дрожал:

– Знаешь что, Абсолютная Честность? Ты меня обидела. Сильно обидела. Всю неделю я ждала, когда мы увидимся. Поставь себя на мое место и подумай о том, что я почувствовала, когда узнала, что ты ушла, даже не оставив мне записки.

– Кэти, я не нарочно.

– Тогда почему ты не позвонила мне, когда пришла домой?

– Именно это я и делаю. Я звоню тебе. Что еще я, по-твоему, делаю?

– Ну да, конечно, через сто часов после того, как пришла домой.

– Я только что вошла!

– Ты отсутствовала весь день?

– Почему ты поднимаешь такой шум?

– Это я поднимаю шум? Значит, это моя вина?

– Я не сказала, что это твоя вина, но тебе не следует устраивать из-за пустяка сцену. Ты ведь тоже многое делаешь без меня. Почему я не могу сделать что-то без тебя?

– Прекрасно. Пусть будет так. Я жалею, что затеяла этот разговор.

Лайза почувствовала, что, если немедленно не найдет выхода, это будет продолжаться бесконечно.

– Послушай, мне действительно очень жаль. Извини.

Наступило минутное молчание. Кэти не хотела оставлять свою позицию победительницы.

– Ты правда жалеешь об этом?

– Правда. Я не хотела говорить, где я была, потому что это было связано с моей мамой и ее… ты понимаешь… с ее проблемой.

– О, бедняжка. Почему ты сразу не сказала?

– Мне было неудобно. Надеюсь, ты простишь меня.

– Конечно, я тебя хорошо понимаю. Но право же, если бы ты мне сказала, мы бы избежали этого непонимания.

– В следующий раз обязательно скажу. Прости, что я не была с тобой полностью искренней.

– Все в порядке. Лайза, это не твоя вина, что она такая.

– Спасибо тебе за понимание. – Если уж она капитулировала, почему бы еще не поунижаться?

– Когда ты собираешься завтра пойти в парк? Как думаешь, в шесть часов не слишком рано? Я приготовила потрясающие яйца. Мы сможем устроить пикник.

Лайза молчала, не находя слов.

– Лайза?

– Дело в том, что я не смогу пойти. Это еще одна причина, по которой я позвонила. Моя мама больна, и я должна остаться дома на случай, если ей понадоблюсь.

– Но может быть, завтра ей будет лучше?

– Не думаю. Она плохо выглядит.

– Ты не можешь оставить ее даже на один час?

– Ее лучше не оставлять.

– А что с ней?

– Не знаю. Я сейчас позвоню доктору. Она больна целый день, и это может быть серьезно.

– Хочешь, я приду посидеть с тобой? Ничего, что я пропущу фейерверк. Мы можем сделать попкорн.

– Лучше не надо. Что, если она заразна? Она зовет меня, так что я должна идти. Поговорим завтра, ладно?

– Конечно. Я надеюсь, что ей будет лучше.

– Я тоже.

Когда Лайза положила трубку на рычаг, ее спина была мокрой от пота. Она снова и снова прокручивала в уме телефонный разговор, вспоминая тон Кэти и жалея, что не прекратила беседу раньше. Ей не следовало лгать о своей матери, но что еще оставалось делать? Она была уверена, что Кэти никогда не узнает про ее обман. Она знала, что подруга очень жалеет ее из-за пьянства ее матери и даже молится за нее, цитируя Абсолютную Любовь. Лайза думала иначе, но что это меняет?

Она решила покормить мать ужином пораньше, поскольку сегодня вечером собиралась встретиться с Таем. Ей не терпелось рассказать ему все глупости, которые по телефону наговорила Кэти. Ему не нравилась Кэти, и он будет рад услышать, что Лайза наконец-то сумела не подчиниться ей. Хотя бы на некоторое время. Пусть маленький, но прогресс.

Она включила воду, чтобы помыть кастрюлю для рисовой каши, а потом открыла банки с кукурузой и зеленой фасолью. Она старалась следить за тем, чтобы мать хорошо питалась, но та по большей части вообще не хотела есть. Два дня назад Лайза купила индюшачьи котлеты и теперь достала одну из холодильника и поджарила ее на растительном масле. Когда все было готово, она поставила еду на поднос, положила бумажную салфетку и вилку и отнесла в гостиную. Но мать была уже абсолютно безразлична к внешнему миру и даже не повернула головы. В пепельнице догорала сигарета. Лайза выбросила ее и отнесла поднос на кухню, где поставила его так, чтобы мать заметила еду, когда встанет. Затем она помыла кастрюлю и сковородку и убрала их в шкаф.

Тай заехал за ней в девять часов вечера на пикапе своего дяди, который каждый раз приходилось выпрашивать. После того как Лайза забралась в машину, он протянул ей пакет с кривовато завязанным бантом.

– Что это? – спросила она, вынимая из пакета бутылку, похожую на шампанское.

– Вино «Коулд дак». Я купил его на рынке, чтобы мы могли отпраздновать. С днем рождения!

– Ты купил алкоголь?

– Я выгляжу совершеннолетним, так что я все время так делаю. Продавец ни разу даже не проверил моего удостоверения личности.

– Смотри, как бы твоя тетя не узнала.

Он улыбнулся, блеснув белыми зубами и ямочками на щеках.

– У меня есть еще кое-что для тебя, но это потом.

Лайза улыбнулась. Ее щеки горели. Она еще никогда не получала подарка от мальчика. Она представила себе браслет с выгравированными на нем их именами – на память об их любви.

Они поехали в имение Тэннье, как делали два предыдущих раза. По городу они не могли ездить: если бы их увидели вместе, у Тая были бы неприятности с тетей.

Новая дорога была намечена, но только частично заасфальтирована. В качестве кульверта вырыли канаву, и с помощью подъемного крана в нее уложили трубы. Когда Тай свернул с главной дороги, они увидели временный знак «Проезд закрыт». Вдоль дороги выстроился ряд оранжевых колпаков, преграждавших путь. Поскольку Четвертое июля выпадало на субботу, правительственные учреждения были закрыты накануне, в пятницу. Не работали ни суд, ни почта, ни библиотека, ни банки. Бригаде дорожных строителей, очевидно, тоже был дан трехдневный выходной.

Тай проехал вокруг заграждения, огибая кучи грязи и земли, а также строительную технику. В наступающих сумерках казалось, что экскаватор светится. Перед их первым визитом Тай осмотрел дом и окружающую местность и обнаружил незапертый сарай, куда теперь поставил свой пикап. Он помог Лайзе выбраться из машины и повел ее за руку к широкому деревянному крыльцу с задней стороны дома. Вдалеке слышался шум машин, выезжавших на 101-е шоссе.

– Подожди секундочку, – сказал он, побежал к машине и через минуту вернулся со свертком под мышкой. – Спальный мешок, – объяснил он. Тай обнял ее за плечи и повел через темную кухню наверх по лестнице для слуг. В доме, так долго простоявшем запертым, было душно. Когда они оказались в хозяйской спальне в передней части дома, Тай распахнул все окна, чтобы стало прохладнее. Ветерок, влетевший в окно, был теплым, но по крайней мере создавал хоть какую-то циркуляцию воздуха. Тай расстелил громоздкий спальный мешок и протянул к ней руку, увлекая за собой на пол.

Потом он открыл бутылку с «Коулд дак» и предложил Лайзе сделать первый глоток. Вино оказалось не таким противным, как она ожидала, и Лайза почувствовала, как по телу разлилось тепло, а голова слегка закружилась. Они передавали бутылку друг другу, пока она наполовину не опустела. Лайза лежала на боку, положив голову на руку, они шепотом разговаривали. Она начала было рассказывать ему о Кэти, но он прервал ее поцелуями и ласковыми многозначительными взглядами.

– Да, чуть не забыл, – сказал он. – Твой подарок.

Он вынул из кармана тюбик с вазелином и с улыбкой протянул ей.

– Что это?

– Ну, знаешь, на всякий случай.

Лайза почувствовала спазмы в желудке и села.

– Я думаю, что нам этого лучше не делать. Это нехорошо.

– Не волнуйся. Необязательно прямо сейчас. Все зависит только от тебя, – сказал Тай. Он притянул ее к себе и снова поцеловал. От невинных ласк первых свиданий они перешли уже на более опасную территорию, и Тай на каждом свидании начинал с того места, где они останавливались в прошлый раз. Он захотел раздеть ее. Лайзе это не понравилось, но она не могла ему отказать. Ей было приятно целоваться с ним, и вообще ей повезло, что он выбрал ее, когда любая другая девчонка в школе была бы рада оказаться на ее месте. Она чувствовала, как плывет, увлекаемая его решительностью и своей неспособностью сопротивляться. Внутренний голос нашептывал ей, что настойчивость Тая и угрозы Кэти должны насторожить ее, но от «Коулд дак» ее клонило в сон и она чувствовала себя так расслабленно, что ей было все равно. Легче было сдаться, чем оказывать сопротивление.

Он целовал ее обнаженную грудь, когда она увидела на потолке пляшущие лучи фар. Внизу заскрипел гравий, и какая-то машина так близко подъехала к дому, что они услышали, как водитель нажал на тормоз. Лайза ахнула и высвободилась из объятий Тая, вскочив на четвереньки, когда хлопнула дверца машины.

– О Боже, здесь кто-то есть!

Тай подполз к окну и выглянул.

– Не паникуй. Все нормально. Он не пойдет сюда.

Лайза посмотрела из-за его спины, ее глаза оказались чуть выше уровня подоконника. Водитель стоил рядом с машиной, примерно в десяти ярдах от дома. Девушка уловила запах дыма еще до того, как заметила красный уголек на кончике сигареты.

– Кто это? – прошептала она.

– Должно быть, сторож. Вроде как проверяет технику.

– Нужно уходить отсюда. – Она подползла обратно к спальному мешку и схватила свою одежду. Тай надел джинсы, и они пробежали через комнату к стенному шкафу для белья и спрятались там. В темноте они наконец оделись. Лайза так испугалась, что чуть не описалась. Тай посмотрел на нее и спросил:

– Ты в порядке?

– Что, если он заметит наш пикап? Он поймет, что здесь кто-то есть.

Тай открыл дверь стенного шкафа и оглядел комнату. В темноте Лайза видела его профиль: такой красивый! Он подал ей знак, и они выскользнули из своего убежища. Лайза напряженно вслушивалась, но не уловила ни одного звука, свидетельствующего о каком-либо движении внутри дома. Тай взял ее за руку, они осторожно подошли к окну и снова выглянули наружу. Лайза заметила скользящий луч света от фонаря, когда человек перешел дорогу, передвигая колпаки.

Тай сказал:

– Пошли. Я думаю, мы сумеем пробраться к машине, прежде чем он вернется.

Влюбленные вышли из комнаты и на цыпочках двинулись по коридору по направлению к лестнице. Они начали спускаться, и Лайза налетела на Тая, когда он неожиданно остановился и прислушался. Ничего. Лайза уцепилась за его футболку, когда они проходили через каморку дворецкого и потом пересекали огромную кухню, залитую мягким серым светом. Это луна, находившаяся в последней четверти, заглядывала в окно.

Оказавшись на улице, они бросились к сараю. Тай на ощупь открыл дверцу со стороны водителя. Лайза залезла первой и перебралась на пассажирское сиденье, освобождая для него место. Тай сел за руль. Он как можно тише прикрыл дверцу. Они даже дышать боялись. Тай обернулся, глядя в зеркало заднего вида на погруженный в темноту участок. Большой дом загораживал вид спереди, но когда смотришь на источник шума, кажется, что слух обостряется.

– Ну что, рискнем? – спросила Лайза.

– Рано.

Внезапно Лайза схватила его за руку.

– Мы забыли спальный мешок!

– Не волнуйся. Мы заберем его в следующий раз.

– А что, если он наткнется на него?

Тай приложил палец к губам, и они снова притихли. Прошло десять долгих минут, прежде чем они услышали разрывающий тишину шум двигателя работающего экскаватора. Юноша быстро завел пикап, дал задний ход и с выключенными фарами выехал из сарая на боковую дорогу.

Огибая дом, они увидели тень – огромную, как танк, ползущую в противоположном направлении. Тай продолжал ехать по боковой дороге, а Лайза молилась, чтобы он не врезался в дерево. Наконец он почувствовал себя в безопасности и включил подфарники, которые давали достаточно света для их мучительно медленного побега.

В субботу утром Четвертого июля Лайза позвонила Креймерам. Она надеялась поговорить с Кэти и как бы вскользь упомянуть о болезни матери, чтобы подкрепить свою ложь. Если одно и то же произнести несколько раз, это становится больше похоже на правду. Миссис Креймер, снявшая трубку, ответила, что Кэти не может подойти к телефону. Она говорила ледяным тоном, и Лайза поняла, что Кэти рассказала ей об их недавнем разговоре.

– Передайте ей, пожалуйста, что я звонила.

– Конечно.

Лайза была уверена, что Кэти не узнает о том, что, вместо того чтобы ухаживать дома за «больной» матерью, она будет сидеть с ребенком Виолетты. Тай умолял ее позволить ему прийти к Салливанам и побыть с ней, и она, конечно, согласилась. Сразу после обеда она отправилась к Виолетте. Фоли не было дома, и Лайза надеялась на то, что они с Виолеттой смогут поговорить по душам. К сожалению, Дейзи играла в спальне со своими бумажными куклами, и разговор на «эту» тему был совершенно неуместен. Лайза совсем немного побыла там и вернулась домой. Она села на крыльце в старое алюминиевое кресло, надеясь, что Кэти, проходя мимо, обязательно ее увидит.

В 18.15 она вернулась к Салливанам, чтобы искупать Дейзи, пока Виолетта с лающим щенком будут собираться на вечеринку. Она вытерла малышку полотенцем и надела на нее пижаму. Они сидели за кухонным столом и ели ванильное мороженое до 20.15. Дейзи легко можно было обмануть, и Лайза сказала ей, что уже девять часов, и уложила ее спать. Она дала ей таблетку, которую оставила Виолетта, и проследила, чтобы девочка проглотила ее, запив полстаканом молока. Через двадцать минут она уже лежала в постели полусонная.

Лайза вышла через черный ход и села в один из шезлонгов, стоявших на небольшой лужайке. Деревянный забор был не выше шести футов, но разросшаяся над ним густая жимолость загораживала вид на улицу. Было жарко, и ее майка прилипла к спине. Она вернулась в дом и села в гостиной, выключив верхний свет и повернув настольный вентилятор к себе.

В девять часов она услышала, как в дверь скребется Тай. Он стоял на улице, устремив на нее голодный и нетерпеливый, как у лисицы, взгляд. Она открыла ему и поцеловала, пропуская вперед. От его объятий у нее закружилась голова, но она решила держать себя в руках.

– Тай, я не хочу здесь обниматься с тобой. Что, если проснется Дейзи или вернется Салливан?

– Перестань. Фоли в парке, и я видел, как Виолетта промчалась по дороге в своей модной машине. Они еще не скоро вернутся.

– Все равно. Я не хочу.

– Тогда давай пойдем в мою машину. Она припаркована на аллее позади дома. Я взял одеяла, так что мы сможем лежать в кузове и смотреть на звезды.

– Ты с ума сошел? Я не могу оставить Дейзи одну.

– Я же не сказал, что мы куда-нибудь поедем. Просто там мы сможем поговорить, не мешая ей спать.

– Это нехорошо. Я должна сидеть дома.

– Это Виолетта так сказала?

– Нет, но она мне платит именно за это.

– Полчаса. Час. Никто не узнает.

Он уговаривал и убеждал ее, что это такая ерунда, что и напрягаться из-за этого не стоит. Наконец она сдалась и последовала за ним через двор к его грузовичку. Конечно, сразу же, как только они легли в кузове, он начал к ней приставать. Ночь была теплой, но Лайза почувствовала, что дрожит. Ее пальцы были холодными как лед, и она сунула руки под мышки. Тай был очень внимательным. Он достал два бумажных стаканчика и еще одну бутылку «Коулд дак». Лайза выпила больше обычного, надеясь успокоить нервы. Пока они разговаривали, в Сайлесе начался фейерверк. Они услышали залпы салюта, а потом с неба дождем посыпались зеленые, красные и синие брызги. В течение получаса они смотрели как завороженные. Это было похоже на фильм, который видела Лайза, где мужчина и женщина целовались и целовались, а шторы на окне были открыты и небо было ярко освещено.

Совсем скоро она потеряла представление о времени и уже не думала о том, что пора вернуться в дом. Она чувствовала себя почти счастливой. Тай обнял ее и пробормотал ей в шею:

– Ну как ты, Лайза? Ты не замерзла? – Он засунул руку ей под майку.

– О, не надо.

– Я ничего и не делаю. – Он расстегнул ее шорты и провел рукой вниз по ее животу.

– Наверное, нам надо перестать.

– Что перестать?

– Мы не можем продолжать.

– Тебе не нравится?

– Нравится, но я не хочу заходить слишком далеко. О'кей?

– Просто дай мне один разок потрогать тебя, – сказал он и просунул палец между ее ног.

Она схватила его за руку.

– Подожди. Я не могу. Мне нужно пойти в дом. Что, если они вернутся?

– Они не вернутся. Они никогда не возвращаются до закрытия «Луны». Ты сама это знаешь. Они там пьют и веселятся, а мы здесь, рядом с домом. Виолетта бы не возражала. Я ей нравлюсь.

– Я знаю, но мы должны быть осторожны.

– Я буду осторожен. Вот выпей еще глоточек вина. Я просто с ума от тебя схожу, Лайза. Разве ты меня совсем не любишь? Я знаю, что любишь. – Он взял у нее пустой стаканчик и опять стал шептать, зарывшись лицом в ее волосы, целуя ее шею и грудь, пока все ее тело не запылало, как будто охваченное пламенем. – Будь нежной. Пожалуйста, будь со мной нежной только один разок.

Лайза понимала, что они зашли слишком далеко, но чувствовала себя заторможенной, пассивной и совсем не могла контролировать Тая. Он продолжал говорить ей, что обожает ее, что страстно желает ее, ведь он так любит ее. Оказалось, что он уже снял с нее шорты.

– Позволь мне вставить его, – прошептал он. – Только вставить. Пожалуйста.

Сначала она сказала «нет», но он был так возбужден и так настойчив, что она сдалась.

– Обещай, что сделаешь это только один раз.

– Конечно. Клянусь. Я не сделаю тебе ничего плохого. Ты знаешь, что я тебя люблю. Мой ангел, я так тебя хочу, что это сводит меня с ума.

Лайза чувствовала одновременно и свою власть, и страх, но Тай был таким красивым и смелым. Никто еще не говорил ей таких слов. Он был нежным и страстным. Девушка закрыла глаза и услышала шорох сбрасываемой одежды. Она вскрикнула, почувствовав на себе его обнаженное тело. Оно было гладким и мускулистым. Его кожа была горячей и пахла мылом. В руках у Тая появился тюбик с вазелином. Тай все сильнее прижимался к ней, и клал ее руку на свою плоть, и делал судорожные движения, и уговаривал ее раздвинуть ноги… и она сдалась. Она знала, что поступает плохо, но он уже был внутри и продолжал бешеную скачку, как будто не слыша ее слабых протестов. А затем он издал стон, как будто поднял что-то тяжелое. Юноша стонал, задыхаясь, а затем расслабленно припал к ней.

– О, Лайза! О Боже, это было потрясающе! Это было так прекрасно!

Все продолжалось не больше минуты. Она сдвинула ноги, и он скатился с нее, оставив ее липкой и мокрой.

– Что с тобой? Все в порядке?

– Нет, не в порядке. Ты сказал, что только вставишь его!

– Прости, я так и хотел, но ничего не мог с собой сделать. Малышка, это было так чудесно, что я на минуту сошел с ума, а в следующий момент почувствовал, что уже все…

– Черт возьми, который час? Мне надо идти.

– Подожди. Еще нет полуночи. Не покидай меня. Вот потрогай. – Он взял ее руку и приложил к своему паху.

Она не двинулась с места, Тай снова улегся на нее, ее ноги были прижаты к одеялу весом его тела. Лайза почувствовала, что замерзла.

– Мне надо быть в доме. Что, если они придут, а меня нет?

– Ты можешь сказать им, что вышла подышать воздухом.

– Пусти меня. Пожалуйста, – прошептала она, но он снова поцеловал ее, бормоча:

– Ты чудо. Ты потрясающая. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – сказала она. – Тай, я должна идти. – Она выскользнула из его объятий и стала искать в темноте свои трусики. Надев их, она стала нащупывать шорты и майку.

– Мы завтра утром увидимся, правда?

– Может быть.

– Мы проведем вместе весь день.

– Я не могу.

– Можешь. Жди меня на Портер-роуд. Я возьму у дяди машину, и мы поедем кататься. В восемь часов.

Лайза поняла, что надела трусы наизнанку. Она подняла одну ногу, чтобы переодеть их.

– Проклятие! У меня течет по ногам. Дай мне носовой платок или какую-нибудь тряпку, чтобы я могла вытереться.

Он протянул ей свою футболку, которую в порыве страсти скомкал и забросил в сторону. Она кое-как вытерлась. Потом снова надела трусы и застегнула бюстгальтер. Следующим движением она натянула шорты и майку и пальцами попыталась привести в порядок спутанные волосы. Наконец одевшись, она перелезла через бортик кузова.

Тай сказал:

– Завтра в восемь утра. Если тебя не будет, я буду стучать в твою дверь, и мне все равно, если кто-нибудь меня увидит.

Она быстро поцеловала его, сказала, что любит, и поспешила к дому. Лайза вошла с черного хода, тихо скрипнув дверью. Свет на кухне не горел, светящиеся стрелки стенных часов показывали 1.15. Виолетта и Фоли обычно возвращались домой после двух часов, так что все было в порядке. В гостиной слабо светилась настольная лампа. Вентилятор непрерывно вращался, рассекая горячий воздух. В обеих спальнях было темно. Она остановилась возле комнаты Дейзи, прислушиваясь к глубокому и ровному дыханию ребенка, потом пробралась в спальню Салливанов. При свете ночника она сняла шорты и осмотрела трусы. Они были испачканы спермой и кровью. Ей нужно срочно поговорить с Виолеттой. Лайза знала, что должна была заставить Тая пользоваться резинкой, но он обещал, что не кончит в нее. А что теперь? Виолетта должна знать. Виолетта знает о сексе все. Лайза вернулась в гостиную, легла на кушетку и сжалась в комок. Что сделано, то сделано. Тай сказал, что любит ее, и захотел увидеть ее снова, так что это не она бегала за ним или что-нибудь в этом роде. И все же лучше бы они этого не делали. Она почувствовала, как защипало в глазах, и заплакала. Как только придет Виолетта, успокаивала себя Лайза, они поговорят, и все будет все в порядке.