Текст книги "Хроники империи, или История одного императора"

Автор книги: Светлана Крушина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Оба правителя были упрямы в изрядной степени и стоили друг друга. Тяжелее всех приходилось свидетелям. Медейский магик просто-таки изнемогал от усилий, ежесекундно прощупывая ментальное пространство комнаты в поисках возмущения общего фона. Он был гораздо слабее Бардена, и тот, устав от бесконечных прений, решил этим воспользоваться. Не слишком сложно было обойти защиту медейца, не всколыхнув ее, и, обманув его бдительность, дотянуться напрямую до Тео. Сложнее было проникнуть в мысли оппонента так, чтобы он ничего не заметил. Тео защищала его упертость и убежденность в собственной правоте. Эту естественную преграду нужно было не ломать, а преодолеть тихо и незаметно, просочиться сквозь нее. Ментальное усилие дало о себе знать болью, пока еще слабой, но Барден знал, что позже получит свое в полной мере…

Через час был подписан договор, утверждающий окончание военных действий и закрепляющий границы каждого государства. Каждый остался при своем – точно так, как и хотел Барден. Тео казался несколько ошарашенным подобным исходом дела и, казалось, никак не мог поверить, что подписал такой невыгодный для себя документ. От Бардена не укрылось, как он украдкой бросал на магика вопросительные взгляды. Магик тихо качал головой, никакого сверхъестественного вмешательства он не заметил.

– Ваше величество, – Барден встал из-за стола с чувством глубокого удовлетворения, хотя и смертельно уставший.

– Ваше величество, – угрюмо откликнулся Тео, поднимаясь вслед за ним, и протянул бывшему противнику руку.

– Когда я смогу увидеть своего сына? – поинтересовался Барден.

– Я немедленно пошлю за ним эскорт.

Оставаясь в Скваре в ожидании приезда Марка, Барден стал свидетелем настоящих народных гуляний. Жители столицы высыпали на улицы и ликовали столь бурно, как будто выиграли войну собственными усилиями. В Стеклянном дворце был устроен грандиозный бал, куда пригласили и Бардена. Ему очень хотелось отказаться, но положение обязывало если не танцевать, то хотя бы присутствовать. Он, впрочем, нашел, что медейки очаровательны, а самым приятным моментом праздника стало официальное знакомство с медейской принцессой.

Малышка Ванда была уже вовсе не малышкой, а милейшей барышней двадцати двух лет с задорно вздернутым носиком и капризными губками. Когда Барден подошел к ней, глаза ее изумленно распахнулись: меньше всего она ожидала увидеть в отцовском дворце касотского ментального магика. Бардену очень хотелось подольше поморочить ей голову, но подошедший некстати Тео испортил ему всю игру.

– Ваше величество, позвольте представить вам мою дочь Ванду, – проговорил Тео с холодной учтивостью.

– Ваше величество? – изумленным шепотом повторила Ванда, хлопая золотыми ресницами.

– Его величество император Барден, – пояснил Тео.

Рыжеволосая принцесса ахнула и прижала ладони к щекам. Изумление ее было так велико, что она даже не смогла ничего сказать, и безмолвно протянула Бардену маленькую ручку для поцелуя. В глазах ее плескался ужас. Можно было предположить, что в этот момент ее посетило множество воспоминаний.

Барден любезно улыбнулся.

– Как жаль, что мой сын уже женат, иначе я просил бы для него вашей руки, – сказал он обмершей принцессе и отошел в сторону.

– Что вы сделали с Вандой? – угрюмо спросил у него Тео, косясь на побледневшую девушку.

– Ничего.

– Что же тогда с ней?

Барден пожал плечами.

– Вам лучше знать, ваше величество. Это же ваша дочь.

Настроение у него значительно улучшилось. В течение бала он не без интереса наблюдал за Вандой и видел, что ей очень не по себе. Между танцами принцесса бродила, как сомнамбула, с взглядом, обращенным внутрь себя. Коснувшись ее разума, Барден увидел, что принцесса разрывается между желанием подойти к касотскому гостю и суеверным страхом перед ним. Ей очень хотелось заговорить о событиях шестилетней давности и о причинах, побудивших императора пойти на обман, но страх был сильнее. И он победил. Ванда так и не осмелилась подойти к Бардену и только издалека бросала на него выразительные взгляды. Барден усмехался. Раньше он считал, что принцесса не такая трусишка. Но, возможно, она просто повзрослела?

Когда Марк прибыл в столицу, празднования уже утихли. Приезд принца бывшего враждебного государства остался незамеченным, встречали его только Тео и Барден. Вместе с Марком в Сквару вернулся и Дэмьен.

– Как ты? – спросил сына Барден самым обыденным тоном, как будто расстались они не далее чем нынешним утром.

– Все хорошо, – так же спокойно ответил Марк и с поклоном повернулся к Тео. – Ваше величество…

Произошел короткий обмен приветствиями. Если Марк и мучился любопытством относительно завершения переговоров, то мастерски скрывал это. Он был спокоен и приветлив, а с Дэмьеном, как заметил Барден, держался и вовсе дружески. Молодые люди пришлись друг другу по нраву и даже, кажется, не очень-то хотели прощаться. Очень может быть, подумал Барден, внимательно за ними наблюдая, что их сотрудничество, когда они займут престолы – каждый в своем королевстве, – будет удачнее, чем у нас с Тео.

* * *

Рувато проявил ослиное упрямство и настоял на том, чтобы жить в Ифрании, в своем доме, а не сопровождать всюду Илис, которая носилась по Латеру, навещая старых друзей и знакомых и задерживаясь у каждых по два-три дня. Илис, которая считала себя отнюдь не уступчивым человеком, не сумела его переспорить, хотя очень старалась: ей хотелось показать Рувато весь остров и познакомить его со всеми своими друзьями. Но пришлось ограничиться знакомством с родителями и братом (которые поглядывали на Рувато с удивлением и все пытались понять, приходится он Илис женихом или нет). После визита в княжеский загородный дом Авнери Рувато объявил о своем решении вернуться в Ифранию – и немедленно это решение исполнил.

Перед тем, как покинуть Медею, он успел продать дарованное ему Дэмьеном поместье, и ныне располагал суммой в золоте, которая могла обеспечить ему безбедное, хоть и скромное житье в городе. Рувато снял небольшой дом и, пока Илис путешествовала, потихоньку стал обрастать в столице связями, благо здесь ему не нужно было скрывать свою личность и прятаться от людей.

Так что, вернувшись в Ифранию всего лишь через месяц, Илис с удивлением обнаружила, что Рувато уже вполне сносно разговаривает по-истрийски, а половина городских аристократов знакома с чужеземным князем Слооком. Причем все знакомые отзывались о нем как о совершенно очаровательном человеке. Нашлось даже несколько барышень, тайно по нему вздыхающих. Вот это да! – с восхищением подумала про себя Илис. Все-таки у него это врожденное.

Илис тоже умела располагать к себе людей, но не с такой скоростью и не в таком количестве.

Сама она успела восстановить почти все связи, порванные много лет назад. Всюду ее встречали с восторгом, удивлением и радостью. Родные и друзья помнили Илис шаловливой девочкой-подростком, в пышной короткой юбке и с косичками, а теперь перед ними представала уверенная в себе молодая дама с прической и в модном платье. Особенно сильным оказалось потрясение, испытанное княгиней Авнери, матерью Илис. Все то время, пока Илис оставалась в родительском доме, княгиня ходила за нею, почти не отпуская ее руку, и никак не могла поверить, что эта дама – ее маленькая дочка.

Но и для Илис все изменились, некоторые – почти неузнаваемо, начиная с брата. Илис-то помнила высокого нескладного юношу восемнадцати лет, а теперь он стал красивым статным мужчиной, да еще, к тому же, отцом двух детей!.. Принять подобные перемены было нелегко.

Может быть, поэтому – чтобы не перегрузить голову впечатлениями, – а может, просто в силу привычки, Илис старалась нигде не задерживаться подолгу. Перемещения ее были стремительными и неожиданными, чему в немалой степени способствовали телепорты. Техникой пронизывания пространства Илис владела уже виртуозно.

Мама – да и отец, – уговаривали ее пожить дома немного дольше, но на месте ей решительно не сиделось, и она продолжала нарезать круги по Латеру, держа в перспективе и ближние острова. Время от времени она возвращалась в Ифранию, поболтать с Рувато и повидаться с Крэстом.

И однажды, в королевском дворце Илис стала свидетельницей разговора между Реулом и Рувато. Бесцельно прогуливаясь по украшенным зеленью и цветами переходам, она увидела их стоящими у заплетенных вьюном перил и насторожилась. Не знала она за Рувато склонности к приватным беседам с королем, и во дворец захаживать он привычки не имел. Да и дядя не очень-то жаловал заморского гостя. К тому же, ей не понравились выражения их лиц. Рувато хоть и улыбался, но делал это в своей светской манере – улыбкой холодной и безличной, «дежурной»; такая улыбка не затрагивала его глаз. Глаза же у него были, как штормовое море, что предвещало неприятности. Что до Реула Авнери, то он и не пытался улыбаться. Как видно, разговор шел невеселый. И Илис, не дожидаясь, пока ее заметят, спряталась за колонной и прошептала заклинание, которое услужливо доносило до нее каждое самое тихое слово, произнесенное в тридцати футах от нее. Это было нечестно, но нужно же было как-то удовлетворить любопытство.

Начала разговора она не застала, и пришлось слушать с середины.

– …Что вы имеете в виду? – спросил голос Рувато.

– Я имею в виду, – ответил Реул, – что между мужчиной и женщиной возможно несколько форм отношений. Самая благородная, но и самая невероятная из них – это дружба. Говоря по правде, я в нее не верю.

– Во что же вы верите?

– В любовь либо потакание страстям – вот во что. Жених либо любовник – вот что я хочу узнать.

– Я не намерен давать вам отчет, ваше величество, – сказал Рувато голосом холодным и инистым, и словно бы сквозь зубы – таких интонаций Илис от него еще не слышала, – о своих отношениях с женщинами. С любыми женщинами, – добавил он с нажимом.

– Понимаю ваше негодование, любезный князь, – вкрадчиво сказал Реул. – Но поймите и вы. Илис – особа королевской крови, и крайне нежелательно, чтобы эта кровь оказалась разбавленной. Брак Илис с человеком со стороны, чужаком, был бы некстати.

– Много ли вы думали об этом, когда изгоняли Илис из страны? – совершенно заледеневшим голосом спросил Рувато. – Подозреваю, что тогда вопрос чистоты королевской крови вас не интересовал.

– Я никого не изгонял, – возразил Реул уже менее любезно, теряя терпение. – Илис сбежала сама. Но не о том теперь речь. Ответьте прямо: есть ли у вас какие-нибудь виды на Илис? Ведь не просто так вы приплыли вслед за ней издалека.

– А если и просто так?

– Тем лучше. Мой сын до сих пор не женат, и Илис – хорошая партия для него.

– Они же брат и сестра!

– Двоюродные! Наши законы не запрещают подобные браки.

Повисло молчание. Илис, чье сердце сначала бухнулось в пятки, а потом подскочило к горлу от подобных новостей, осторожно выглянула из-за колонны. Бледный Рувато стоял, повесив голову, и лицо его ровным счетом ничего не выражало. Король Реул не смотрел на него. Взор его был обращен в парк, великолепный вид на который открывался с галереи, а пальцы легко постукивали по перилам ограды.

– Так что же, князь, – снова заговорил Реул, не поворачивая головы, – вы отказываетесь от своих прав на Илис? Да или нет?

– У меня нет никаких прав, от которых я мог бы отказаться, – едва слышно ответил Рувато, и Илис ахнула про себя: "Ах ты, предатель!"

– Да или нет? – настаивал Реул. – Вы не ответили.

Но вместо ответа Рувато повернулся и пошел прочь. Это была бесподобная наглость – уйти без позволения августейшей особы, и наказание за подобный поступок могло последовать сколь угодно тяжелое. Возмущение в душе Илис тут же сменилось восхищением дерзостью Рувато.

Однако, следовало подумать и о себе. Стать женой Крэста! Какой ужас! Конечно, никто не смог бы принудить Илис к этому браку силой, но давление на нее могли оказать изрядное. На нее и на Крэста, а тот всегда был послушным сыном. И что же, снова ей пускаться в бега?

– Нет уж, сначала я этот вопрос разъясню, – хмуро сказала себе Илис и бросилась вслед за Рувато, пока он не успел уйти далеко.

Но нагнала она его только на дворцовой лестнице, которая каскадами спускалась в парк.

– О чем это вы говорили только что с дядей? – накинулась она на него сходу, пренебрегая вступлением.

Удивленный Рувато смерил ее взглядом. В глазах его по-прежнему боролись штормовое небо и штормовое море, вид у него был мрачный.

– Откуда вы знаете, что я говорил с королем? – спросил он.

– Я вас видела.

– А! тогда, может быть, вы еще и слышали нас?

– Может быть, – без смущения ответила Илис.

– Тогда зачем спрашивать?

– Я пропустила начало.

Рувато пожал плечами.

– Вы ничего не потеряли, в начале разговор был довольно скучным.

– Зато под конец он стал весьма занимательным, – Илис тряхнула головой и возмущенно сказала: – Что же это вы, князь? Взяли да и так легко отказались от меня?

– Нельзя отказаться от того, – Рувато заглянул ей в глаза, – чем не владеешь.

Возразить на это было нечего, но Илис не собиралась отступать.

– Ах вот как вы рассуждаете! И что же? Вы собираетесь стоять в сторонке и смотреть, как меня будут выдавать замуж на Крэста?

– Еще ничего не решено, Илис. К тому же, насколько я вас знаю, достаточно непросто заставить вас сделать что-либо, чего вы делать не хотите.

– Не увиливайте! Надо же, нашли кучу оправданий. "Ничего не решено!" Сегодня не решено, а завтра решится. И что тогда?

– Но как же я смогу помешать? – тихо спросил Рувато.

– Не знаю. Придумайте! Вы – мужчина, у вас широкий выбор вариантов. Вызовите Крэста на поединок и убейте его! Или украдите меня и увезите на край света!

– Мы и так на краю света, – усмехнулся Рувато. – Куда уж дальше?

– Снова отговорки! – обиделась Илис. – А я-то на вас рассчитывала. Ну ладно, можете никуда меня не увозить, можете жениться прямо здесь.

Еще сильнее потемнели глаза Рувато, став почти черными, с лица его исчезла усмешка.

– Все шутите, Илис, – сказал он резко и продолжил путь вниз по лестнице, так что Илис вынуждена была ухватить его за рукав.

– Какие уж тут шутки, – с досадой возразила она, – когда на меня хотят нацепить королевский венец!

– Думаю, он будет вам весьма к лицу, – отозвался Рувато таким тоном, что Илис резко расхотелось его удерживать.

Он понесся вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, а Илис села на ступеньку и загрустила. Почему все начинают вести себя неадекватно, стоит им задуматься о княжеском или королевском венце Илис, положенном ей по рождению? Уж от Рувато она подобного не ожидала, он никогда не был склонен к самоуничижению. Может быть, начало разговора с Реулом было все-таки гораздо более интересным, чем выходило по его словам? Но, сколько ни размышляй, яснее ясного, что заступничества от Рувато не дождешься. Если дело всерьез дойдет до организации брака, он скромно отойдет в сторону, потупит глаза, подожмет губы и… в общем, самоустранится. И опять ей придется выпутываться самой.

Ну уж нет, лучше до края не доводить. Решительно поднявшись на ноги и отряхнув платье, Илис отправилась разыскивать Крэста.

Тот нашелся на берегу искусственного пруда, где, под сенью раскидистых деревьев, он прогуливался под руку с чернокудрой барышней. Барышня смотрела на него с затаенным восторгом и благоговейно ловила каждое его слово. А Крэст улыбался ей. Крэст улыбался! Улыбался!.. Илис немедленно почувствовала себя преступницей, но все же пошла им наперехват и бесцеремонно заступила дорогу.

– Братец, мне нужно с тобой поговорить.

– Что такое? – недовольно спросил Крэст, еще крепче сжимая руку своей спутницы.

– Очень-очень нужно, – уточнила Илис и улыбнулась чернокудрой барышне, которая смотрела на нее, нахмурив красивые брови. Глаза у нее были большие, карие, и немного косили, что придавало ее лицу особое очарование. – Это не займет много времени.

Очень неохотно Крэст отпустил руку барышни, извинился перед ней и позволил Илис отвести себя в сторону.

– Ты знаешь, что нас хотят поженить? – накинулась она на брата.

– Что за бред? – Крэст выглядел искренно изумленным. – Откуда ты это взяла?

– Взяла вот. А ты, значит, ничего не слышал?

– Ничего, – сердито сказал Крэст. – Тебе приснился кошмар, Илис?

– Если бы, – вздохнула Илис. – А вот скажи: если бы отец пришел к тебе и приказал на мне жениться, что бы ты ему ответил?

От ее внимания не ускользнул быстрый взгляд Крэста, брошенный в сторону чернокудрой барышни, которая неспешно прохаживалась вдоль пруда поодаль.

– Едва ли в голову отцу придет подобная бредовая идея.

– Но вдруг? – не успокаивалась Илис.

Крэст сердито сверкнул на нее глазами.

– Двенадцать и Безымянный! Что за чушь ты несешь? Послушала бы ты сама себя! Зачем нас с тобой женить?!

Илис тихонько вздохнула, но больше от облегчения, чем от досады. Если Крэст так негодует, только услышав соображения Илис, ни на чем толком не основанные, то что же с ним станется, когда король-отец начнет настаивать на браке с двоюродной сестрой? Крэст просто взбесится – и прекрасно.

Немного успокоенная, Илис оставила его в покое и убежала прочь.

Но обида и растерянность остались. И обуреваемая этими чувствами, Илис поспешила оставить Ифранию и удалилась в родительский дом, где и прожила целую неделю, не показывая нос за решетку обширного парка. Княгиня не могла нарадоваться на дочку, а сама свежеиспеченная княжна с охотой возилась с маленькими племянниками, вместе с тихой и приветливой женой брата. Последняя была, правда, какой-то слишком уж тихой, но с Илис они быстро нашли общий язык. А вот племянники росли настоящими сорвиголовами, что не могло не радовать. Юные княжичи, девяти и семи лет, охотно приняли Илис в свои игры. И она, немедленно вспомнив свои детские годы, с восторгом лазала по деревьям и играла в войну, а между делом радовала мальчишек несложными, но эффектными магическими представлениями.

Вскоре, однако, стало ясно, что возни с детишками недостаточно, чтобы удовлетворить подвижную и склонную к авантюрам натуру Илис. Она начала ощущать нечто вроде томления – верный предвестник скуки. В родительском доме жилось тихо и уютно, и это спокойствие-то являлось главным врагом Илис. Ей хотелось движения, действия, новых знакомств, новых впечатлений – все равно каких. И она даже обрадовалась, когда отец начал подступать к ней с речами о замужестве. Это значило, что Илис придется выдержать битву, и нешуточную. Илис повеселела, встряхнулась, и приготовила, образно выражаясь, уже было начавший ржаветь в ножнах меч.

И правильно сделала. Отец, уже, видимо, подготовленный беседой с братом-королем, начал издалека. Но чтобы добраться до сути, много времени не потребовалось. В качестве первого – и единственного – претендента в мужья предлагался Крэст Авнери.

Князь держался с дочерью почти робко, но видно было, как хочется ему, чтобы Илис поскорее выразила согласие. Вместо этого Илис заявила, что вообще не собирается выходить замуж.

– Но как же так? – искренне удивился князь Ромул. – Илис, извини за откровенность, но твой возраст невесты давно миновал. Тебе уже двадцать семь лет, это не шутка. Сейчас, возможно, тебе выпал последний в жизни шанс! И какой шанс! Ты можешь стать правительницей всей Истрии!

– Вот уж какая перспектива ничуть меня не соблазняет, – хмыкнула Илис. – Я не хочу ни Истрию во владения, ни Крэста в мужья.

– Разве ты хочешь остаться старой девой?

– А что в этом страшного?

Отец смотрел на Илис едва ли не с ужасом.

– Дочь, но это, мне кажется, так… неестественно.

– Глупости. Неестественно делать то, что не хочется.

– Ты не должна так рассуждать, Илис. В тебе течет королевская кровь, а значит, слово «хочется» – не для тебя, – князь Ромул решил зайти с другой стороны, но прогадал: рассуждений о «хотении» и «долженствовании» Илис наслушалась от Бардена, и прониклась к ним отвращением. К тому же она насмотрелась на Марка, воспитанного на этих сентенциях. Поэтому Илис вспылила, стоило ей только услышать про "долг королевской крови":

– Я охотно откажусь от родства с королевской фамилией, лишь бы меня оставили в покое и дали жить, как мне хочется!

Будь на месте князя Ромула его вспыльчивый и властный брат, мирный семейный разговор, вне сомнений, перетек бы в династический скандал. Но князь был более сдержанным человеком, и ему не хотелось терять недавно обретенную дочь.

– Не горячись, Илис, – сказал он мягко, взяв дочь за руку. – Я не хочу тебя принуждать, но это и впрямь прекрасный шанс устроить твое будущее. Не отказывайся так сразу. Подумай.

– И думать тут нечего! – отрезала Илис и отняла руку.

– А может быть, – еще мягче сказал князь, – есть кто-то, кто мил твоему сердцу и кого ты сама хотела бы взять в мужья?

– Я же сказала, – нетерпеливо ответила Илис, – что вообще не собираюсь выходить замуж. И точка.

А сама подумала: если бы Рувато теперь решился повторить свое предложение, она, пожалуй, и не стала бы так категорически отказывать ему и уж точно не стала бы смеяться. Но Рувато, по-видимому, и впрямь совершенно отступился от мысли начать, наконец, семейную жизнь.

– Если ты не хочешь выходить замуж, – не отставал отец, – то чем же, в таком случае, ты собираешься заниматься? Или ты намерена всю жизнь провести в праздности, порхая с одного бала на другой?

– Нет! – возмутилась Илис и задумалась. А чем, в самом деле, она собирается заниматься теперь, когда у нее уйма свободного времени, и никто ее не преследует? Возня с детишками – это чудесно, но не становиться же нянькой.

И тут Илис с раскаянием вспомнила, что после возвращения в Истрию совсем забросила магию (да и вообще после расставания с Барденом уделяла ей внимания меньше, чем следовало). Не до того как-то было в бесконечных странствиях и в радостном вихре встреч с друзьями и родными. Но отказываться от магического дара Илис не хотела. Да и не смогла бы она отказаться: магия крепко вошла в ее кровь и плоть, пронизала все ее существо, хотя она сама могла и не сознавать этого.

Барден говорил, что ничему больше не может научить ее, но это отнюдь не значило, что обучение завершено. Дальше Илис должна была развивать дар самостоятельно, ежедневно работая над ним. Потенциал, по утверждению Бардена, в ней был заложен чудовищный. Илис и сама чувствовала временами, что сила переполняет ее, и была склонна верить учителю. И теперь ей стало стыдно за свое небрежение. Ведь даже Барден, как ни был занят государственными делами, все равно урывал хотя бы полчаса в день для магии. А она, лентяйка этакая!.. У Илис не находилось слов, чтобы отругать себя как следует.

С этими мыслями она и оправилась через несколько дней к отцу, объявить о своем решении. Но до отца она не дошла. В одной из пустых проходных комнат ее перехватил Крэст. Против своего обыкновения, выглядел он весьма взволнованным, даже встрепанным. Его глаза бешено сверкали, а на щеках горел гневный румянец.

– Илис, стой! – решительно начал Крэст, нервным движением стискивая неизменно болтающийся на груди медальон. Илис удивилась и насторожилась. К нервным движениям ее кузен склонности не имел. – Объясни, откуда тебе стало известно о намерениях отца поженить нас?

Ага, подумала Илис, до него наконец дошло…

– Я слышала, как он говорил об этом, – ответила она, с интересом глядя на взвинченного кузена.

– Говорил с тобой? – уточнил Крэст.

– Нет, с князем Слооком.

– О! Интересно. Но если так, то как ты могла слышать…

– Я подслушивала, – невинно сообщила Илис и прежде, чем Крэст смог возмутиться, спросила как ни в чем не бывало: – А в чем дело?..

– Отец настаивает, чтобы я к тебе посватался, – хмуро сказал Крэст. – Очень настаивает.

– А ты?

– А я не могу понять, в своем уме он или нет, что хочет сделать из тебя королеву.

– Тебя только этот аспект смущает? – слегка обиделась Илис.

– Нет!.. Илис, ты знаешь: я тебя не люблю. Больше того, никакие династические соображения в мире не заставят меня примириться с этим браком. Полагаю так же, что в качестве супруга ты менее всего хочешь видеть меня.

– Точно, – кивнула Илис. – Тебя еще можно терпеть как брата, но как мужа… – она сморщила нос. – Кроме того, у меня были другие планы. И тебя в этих планах нет.

– Тебя в моих планах тоже нет, – мрачно улыбнулся Крэст.

– Ты сообщил об этом отцу?

– Да. Я привел ему целую кучу доводов против нашего брака. Самым сильным из них был тот, что еще никогда за все время существования Истрии на трон не всходил колдун… или колдунья, – судя по тону, Крэста по-настоящему коробило от мысли, что многовековая традиция может быть нарушена. – Но беда в том, что пример Бардена отца не очень-то пугает… Он даже, кажется, начал одобрять политику этого авантюриста. И именно поэтому перспектива получить в будущем королеву-магичку его не смущает.

– А это мысль… – задумчиво проговорила Илис и представила, как она могла бы вытащить магиков из их башен и даровать им долгожданную свободу.

– Ты что? – ужаснулся Крэст. – Посмотри, что творится в Касот: они допустили Бардена на трон, и в результате половина пограничных королевств просто перестала существовать!

– Ну, Касот от этого только выиграл, – возразила Илис. – Ведь Барден увеличил территорию королевства вдвое. Да только при чем тут его магия? Не будь он магиком, он точно так же отправился бы завоевывать соседей. Это уж в натуре дело.

– Не факт. Да не о Касот теперь речь, Илис, а об Истрии! Тебе что – хочется стать королевой?

– Нет.

– Вот видишь. Значит, надо что-то придумать. Отец настроен серьезно и просто так не отступит.

Илис не удержалась и хихикнула.

– Наверное, он хочет обезопасить себя от меня теперь другим способом – привязать покрепче, чтобы не убежала! Задумка с башней не удалась, так вместо этого он хочет напялить на меня корону. Которая будет играть роль ошейника. Ну уж нет! Не дамся. Кстати, братец, как звали ту молодую особу, с которой ты прогуливался у пруда? Я, кажется, не видела ее раньше.

К величайшему изумлению Илис, Крэст густо покраснел и стыдливо прикрыл ресницами свои огромные черные глаза. Ого! – подумала она. Тут дело еще серьезнее, чем я думала. Крэст сначала улыбается девушке, потом краснеет при упоминании ее в разговорах…

– Извини, я вас не познакомил, – сказал он несколько сдавленным голосом. – Но ты так неожиданно появилась…

– Ерунда. После познакомишь.

– Ее зовут Ленора Дакли.

– Королева Ленора… – протянула Илис с улыбкой, возведя очи горе. – Очень красиво. Ей подходит. Полагаю, именно она, а не я, присутствует в твоих планах на будущее.

– Ты очень проницательна, – с нескрываемой досадой заметил Крэст.

– Еще бы! Вспомни, кто был моим учителем… Но вернемся к нашему предполагаемому браку. Как ты думаешь, можем мы просто сказать нашим достопочтимым родителям «нет»?

Крэст нахмурился с задумчивым видом и снова сжал в ладони медальон.

– Сказать-то мы можем, – отозвался он, – но вряд ли наши отцы удовлетворятся таким ответом.

– Тогда у меня есть план! – провозгласила Илис почти радостно. – Крэст, мне понадобится твоя помощь – без твоего влияния тут не обойтись, – но, уверяю тебя, задумка пойдет на пользу нам обоим. Ты избавишься от меня, а я… а я займусь наконец, чем хотела заняться.

– Ты о чем? – с подозрением спросил Крэст.

– Садись, – пригласила Илис и шепнула заклинание ограждения. – Двумя минутами мы едва ли обойдемся.

Задумку Илис Крэст понял сразу, но принять поначалу отказался наотрез. Едва Илис закончила излагать, на его аристократическом бледном лице появилось выражение крайнего негодования.

– Никогда еще, – заявил он, – ни один представитель королевской фамилии не опускался до учительствования! На это есть храмовые школы!

– Ты забыл про Бардена, – кротко заметила Илис.

– Барден – выродок, и это…

– Но-но! – всю кротость и благодушие Илис как ветром сдуло. – Не смей его оскорблять! При всех своих чудовищных недостатках он не заслуживает названия выродка.

– Ого! – удивился Крэст. – А ты, оказывается, до сих пор к нему привязана и готова защищать его? И это спустя столько лет и после того, как он замучил насмерть твоего друга?

Впервые Илис пожалела, что как-то в порыве откровения рассказала ему о гибели Грэма. Может, стоило и промолчать об этом.

– Мои привязанности тут ни при чем, – ответила она сердито. – И Барден, собственно, тоже ни при чем. Я привела его как пример человека, прекрасно совмещающего управление государством, занятия магией и воспитание учеников, – о том, что она была единственной ученицей касотского императора, Илис благополучно умолчала. – И собственно говоря, не вижу, чем я хуже.

– Ты – княжна, Илис, – внушительно проговорил Крэст, – и открыть свою школу – пусть даже для магиков, – да еще стать в ней наставницей, это значит уронить себя в глазах света.

– Знаешь что? – окончательно разозлилась Илис. – Поздно ты запел про падение в глазах света! За те годы, когда ты и твой папаша гоняли меня по всему миру, я уже столько раз падала, что лучше и не говорить! И, в сущности, я такая же княжна, как ты – землепашец! Я давно уже забыла, что это такое – быть княжной. И вспоминать особой охоты нет. А от своей задумки я отказываться не намерена, и если ты не хочешь мне помочь, то так и скажи, я сама как-нибудь справлюсь…

– …Но почему ты все-таки не хочешь выйти замуж? – вдруг перебил ее Крэст.

– За кого? – опешила Илис. – За тебя? Но мы с тобой вроде бы все уже выяснили…

– Да нет, при чем тут я? Я говорю об этом северном князе, вместе с которым ты приехала и по которому теперь сохнет добрая половина ифранийских девиц. Ведь не просто так он взялся тебя сопровождать, а ты согласилась принять его услуги. Что-то между вами есть, ведь так?

– Вообще-то, это не он взялся меня сопровождать, а я его попросила, – возразила Илис. – И он действительно предлагал мне стать его женой, только было это очень давно, и я ему отказала.

– Почему? Чем он тебе не угодил?

Илис пожала плечами, уже позабыв свои недавние соображения по поводу брака с Рувато.

– Мы слишком разные люди. Через месяц мы замучили бы друг друга насмерть. Я очень хорошо отношусь к Рувато, но это не тот человек, которого я хотела бы видеть около себя каждое утро и каждый вечер. К тому же, он и сам раздумал на мне жениться.

– Жаль. Из вас получилась бы интересная пара.

– Вот именно – интересная!.. Короче, Крэст: ты будешь мне помогать или нет?..

Крэст помолчал немного, подвигал бровями, постучал пальцами по лакированному подлокотнику кресла и сказал без восторга:

– Буду. Хотя мне это все очень не нравится.

* * *

Все-таки обладание высшей властью давало серьезные преимущества в жизни, отрицать это не взялась бы даже Илис. У Крэста, второго лица в королевстве после Реула Авнери, все совершалось по мановению руки – или почти так. С его помощью Илис легко и просто заполучила в свою собственность миленький трехэтажный домик с палисадником в одном из провинциальных городишек южной оконечности Истрийского архипелага. С его же помощью она легко сговорилась с градоправителем и гильдмастерами местных храмов Двенадцати, получив от них разрешение на деятельность в городе. Братья Гесинды, правда, смотрели на нее косо и с плохо скрытой неприязнью. Присутствие в городе свободного магика, к тому же – женщины, к тому же – намеревавшейся заниматься обучением таких же свободных магиков, им не нравилось. Но чинить Илис препятствия, рискуя вызвать гнев наследника трона – а то и самого короля, – братья не рискнули. И очень неохотно передали Илис трех учеников из достаточно знатных семейств, пожелавших, чтобы их отпрыски обучались не в храме, а у «свободной» наставницы, пусть и за более высокую плату. Так что Илис, не успев даже как следует обосноваться на новом месте жительства, уже приняла опеку над двумя мальчиками и одной девочкой соответственно двенадцати, четырнадцати и одиннадцати лет. Она радовалась: три ученика – это только начало, и начало совсем недурное.