Текст книги "Агни Парфене"

Автор книги: Светлана Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Он повторял и повторял эту фразу бесконечно, и Нико вдруг увидел, как вокруг человека образуется чернота, и она растет – все дальше и дальше, поглощая все вокруг, и люди исчезают в этой пустоте, и – он тоже вот-вот исчезнет... Он вскочил и бросился к выходу.

А голос за спиной креп, он становился все громче и громче, отдавался стальным скрежетом в ушах, повторял: «Я Начало всего... Черный квадрат – зародыш всех возможностей». И черная пустота – настигала. А где-то далеко выла собака, так громко, так страшно – Нико начал кричать.

Он снова помог себе вырваться из объятий страшного Морфея собственным криком. С облегчением вздохнул – сейчас его не пугала парсуна на стене, она была – ничто по сравнению с огромным, растущим квадратом пустоты. И собака продолжала выть – перебравшись через границу сна.

Кто-то постучал в дверь – он выругался. Ничего, если не обращать внимания – непрошеный гость уйдет. Потом он подумал – а если это Елизавета?

– Кто там? – спросил он.

– Эй, вы не спите? – услышал он голос нувориша Олега. – Откройте, а?

Отчаянно ругая себя, Нико встал.

Открыл дверь. Олег был бледен и смешно одет – на нем болталась какая-то пижама, и сверху – куртка от спортивного костюма. Из-за спины выглядывали верные церберы-охранники.

– Что случилось? – спросил Нико.

– Собака, – прошептал Олег, поднимая вверх палец. – Слышите?

– Ну и что? Слышу...

Нико зевнул демонстративно, чтобы показать Олегу всю глупость его детских страхов.

– Она так воет, как будто...

– Она голодна, – услышали они насмешливый, холодный голос, и Олег обернулся.

А Нико увидел его. Влада. Он стоял в самом конце длинного коридора, сложив на груди руки, насмешливый, спокойный, и смотрел на них.

– Собака голодна, – повторил он. – Вы хотели устроить тут аттракцион с вампирами, а сами испугались голодной собаки... Впрочем, вы правы. Я забыл ее покормить. Хотите посмотреть?

– На что? – спросил Олег и почему-то сделал шаг назад, точно надеялся спрятаться за спины охранников.

– На собаку и... вампиров, – усмехнулся Влад. – Вы же хотите тут устроить аттракцион с вампирами, я вас правильно понял? Как же вы будете делать аттракцион, не посмотрев, как они на самом деле выглядят?

И, не дожидаясь ответа, пошел вниз, легко, как будто он был – вороном летящим...

Нико вдруг обнаружил, что идет за ним, против собственной воли, потому что его воля – была сейчас отсечена, и Олег шел за ним, а следом шествовали охранники.

– Черт, – выругался шофер Василий. – Этого просто быть не может... Я все проверял перед выездом – все было в порядке...

– Плохо провэрял, – проговорил Мурад.

До монастырских руин оставалось совсем немного – поле перейти, заснеженное, рыхлое, – Мурад даже сплюнул от такого невезения. Идти по болотистой почве ему совсем не хотелось. Ладно бы снега было много – а тут грязь...

– Ана сени, – пробормотал он.

Машину пришлось оставить – хотя Мураду это не понравилось, – если «птэнчики» нагрянут утром, они наткнутся на машину и могут заподозрить, что кто-то в руинах есть. Впрочем, скорее всего, подумают, что это экскурсанты.

Они двинулись пешком, ноги увязали в мокрой, вяжущей земле, пошел какой-то мелкий, колючий снег. Он обжигал щеки, слепил глаза. Точно – мешал им...

Когда они преодолели половину пути, Василий остановился и выругался.

– Смотри-ка, они, кажись, уже там...

Мурад остановился.

В руинах в самом деле кто-то был – он увидел там огоньки свечей, и – голос, который слышался и здесь, так ясно, что казалось, там, в руинах этих, кто-то установил громкоговорители.

Свечи зажигались снова и снова – теперь Мураду казалось, что там собралось огромное количество народа.

– Господи, воззвах к Тебе, услыши мя, услыши мя, Господи, – пел там хрупкий женский голос, уносясь ввысь, и мужской хор подхватывал:

– Всегда воззвати ми к Тебе, услыши мя, Господи...

И Мураду стало страшно.

Он прошептал побелевшими губами: «Аллах Акбар» и сжал кулаки.

А цепочки зажженных свечей двигались им навстречу. Они окружали их со всех сторон, – теперь они видели, сколько их, и почему-то к страху примешивалось странное чувство, чувство вины, как будто – все эти люди со свечами, которые окружали их, были им знакомы и – когда-то были их... жертвами? От последней мысли хотелось отречься, убежать, спрятаться – но бежать было некуда, к пению теперь присоединился колокольный звон, и – слова молитвы, уже другой – «на аспида и василиска натупиши, и попереши льва и змия», – и никаких сомнений не оставалось, что это они и есть – аспид и василиск.

Мурад слышал, как за его спиной захлебывается в крике Василий, и все пытался вспомнить, какая молитва помогает от этого, но – не нашел ни одной, помогающей от угрызений совести, которая теперь мучительно, болезненно разрывала его сознание, а огоньки свечей все приближались, и их становилось все больше и больше, и – кольцо вокруг них сжималось быстрее и быстрее...

Чем ниже по ступенькам – тем становилось холоднее и темнее, и Нико казалось, что они идут уже под землей.

«Мне все это только снится», – подумал он, и на минуту стало легче, он почти поверил в то, что это – правда, это ему снится, сейчас он проснется.

Но почему-то сон продолжался, и вот – Влад остановился возле тяжелой железной двери. Свеча в его руке потухла – теперь они оказались в кромешной темноте, или – в черном квадрате, подумал Нико и глупо хихикнул – от страха скорее, чем от желания смеяться.

Смеяться ему не хотелось.

Влад открыл дверь – со страшным скрежетом, и тут же громко завыла собака, только теперь почему-то Нико показалось, что это никакая не собака.

Че-ло-век...

А потом он увидел его – человек в самом деле сидел на цепи и выл, а глаза у человека этого были красные, и он высоко задирал свою голову – лысоватую, в шишках, с тонкими кисточками седых волос, которые росли причудливо в некоторых местах и почему-то торчали из ушей – длинные, спускающиеся почти до груди, а самым страшным в человеке-собаке были огромные клыки – два белых острых клыка...

Вот он заметил их, и облизнулся, и зарычал тихо, осторожно – Нико захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть его взгляда, завораживающего, цепкого, манящего...

– Вот они, вампиры, – усмехнувшись, проговорил Влад. – Настоящие вампиры. Вот этот, например...

Он указал на человека-собаку.

– Писатель, довольно бездарный. Оккультист. Кстати, в их ордене практиковался ритуал «причащения» кровью. Говорят, это была кровь животных. Но – мне кажется, его бредовые фантазии относительно меня родились именно благодаря тому, что они пили человеческую кровь...

Он вошел внутрь.

Они шагнули за ним, против воли.

Человек-собака, когда они проходили мимо, попытался кинуться на Олега, тот был ближе к нему. Влад ударил его – человек-собака заскулил, завыл. И Нико послышалось: «Я же голоде-е-е-ен...»

– Тут вся компания голодная, – проговорил Влад. – И голодными будут вечно...

Он зажег свечи – теперь Нико мог видеть тех, кто находился внутри. Их было много, очень много. Какие-то женщины, от которых пахло странно – сладковатый запах духов смешивался с запахом крови. Они, наверное, были бы красивы, если бы – не их клыки.

Мужчины в дорогих костюмах, с сигарами – запах сигар тоже отдавал запахом крови... И какие-то странные попрошайки, которые метались между ними, предлагая свои услуги, смотрели подобострастно, – от них пахло совсем уже неприятно... Они старались не наступать в середину, и, присмотревшись, Нико увидел огромный черный квадрат, который рос и становился все больше и больше, а там, посередине, кто-то кричал: «Я Начало всего... Черный квадрат – зародыш всех возможностей... Я Начало всего... Черный квадрат – зародыш всех возможностей... Я Начало всего... Черный квадрат – зародыш всех возможностей...»

А на стене какой-то художник рисовал картину – лик Христа, и писал по этому лику непристойности, а рядом какой-то поэт с толстым лицом громко кричал матерные стихи, в которых не было смысла, и всем этим дирижировал Андрей, он узнал его сразу, а в художнике, к собственному стыду и отчаянию, узнал самого себя...

Он закричал.

А Влад продолжал:

– Вот такие они, настоящие вампиры, смотрите на них! Видите – вот женщина, которая помогла закрыть детский приют, за некоторую мзду, конечно... Она, несомненно, приличная дама. Она просто думала о себе. Здесь все думали о себе. Забывая, что мир, который они пытаются создать, может существовать в реальности, и именно для них.

Смотрите – видите, и вы там тоже есть... Я убежден, что вампиров нельзя выпускать на свободу. Они – всегда будут голодны. Им всегда будет не хватать. Они никогда не насытятся!

Голос его теперь звучал громко, властно. Теперь у Нико отпали последние сомнения – это в самом деле Влад Цепеш.

И он осознал, что спасения ему не будет, он останется навечно – здесь, ждать, когда его проглотит черный квадрат, черная бездна, черная...

– Пощади его, Влад, – услышал он тихий голос Елизаветы. – Ради меня – пощади...

– Не ты ли сама рассказала мне о нем? – нахмурился Влад.

– Это так, – кивнула Елизавета. – Но... дай ему шанс перед Богом, Влад. Мне кажется, он... не совсем погибший.

Ему сейчас в самом деле хотелось плакать.

Все кружилось перед глазами – в хаотичном бессмыслии, и от этого было нестерпимо плохо, и он вдруг ощутил, как ему хочется воды, хочется ощутить на губах снег, оказаться далеко отсюда – там, в России, рядом с монастырем, а еще почему-то вспомнилась его бабушка, стоящая на коленях перед иконой, в черном платке вдовицы и тихо шепчущая:

– Господи, воззвах к Тебе, услыши мя...

И он начал повторять за ней:

– Услыши мя, Господи...

Он плакал и молился.

И – последнее, что он услышал, были слова Влада:

– Только ради тебя, Елизавета. И – ради Него...

Погода была удивительной для зимы. Впервые за долгие, пасмурные дни появилось солнце.

Лика и Саша шли по заснеженному полю, удивляясь тому, что идти так легко.

– Как будто нам – помогают, – сказала Лика и улыбнулась.

– А нам помогают – на самом деле, – отозвался Саша.

Он остановился – увидел джип, одиноко стоящий возле обочины, и присвистнул:

– Похоже, мы будем не одни...

Он подошел ближе. Никого не было. Дверцы машины были открыты.

Огляделся вокруг. И – замер.

Над руинами монастыря всходило солнце. Саше показалось, что это и не руины, а – белокаменный монастырь. И – там его ждут. И прадед, и дядя Миша, и мать. Они и в самом деле не одни.

– Пойдем, – сказал он Лике и улыбнулся. – Пойдем, нам пора на молитву...

Эпилог

Никто не знал, откуда взялся этот странный молчаливый человек. Его просто однажды нашли возле монастырской стены.

Он сидел и что-то рисовал.

Когда подошли монахи – ахнули.

Лучшего иконописца они не видели до сей поры. Он остался жить при монастыре, продолжая говорить с помощью красок – и не произнося ни слова, и казалось, он постоянно пребывает в молитве.

Только иногда, когда наступала ночь, странный этот парень взбирался на колокольню, садился там и долго смотрел в небо, точно разговаривал с кем-то невидимым, и улыбался, или плакал, или вдруг – протягивал руки, и губы шептали имя: «Елизавета», – а еще иногда им слышалось: «Я буду ждать на том берегу», – или – им просто так казалось?

Скорее всего, казалось...

«...сторож! сколько ночи? Сторож отвечает: приближается утро, но еще ночь...»

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

[1] Крылов И.А. Безбожники.

[2] Крылов И.А. Безбожники.

[3] Львова А. Покаяние душевное.

[4] Пер. с польск. Л. Цывьяна.

[5] Строфа из стихотворения Н. Пискуновой.

[6] Пастернак Б. Осень.

[7] Теннисон А. Два голоса. (Здесь и далее – стихи А. Теннисона в переводе Г. Кружкова.)

[8] Китс Дж. На вершине Бен-Невиса. Пер. с англ. В. Микушевича.

[9] Пер. с англ. Е. Витковского.

[10] Черубина де Габриак. Меч не опущен в руках Херувима...

[11] Черубина де Габриак. Меч не опущен в руках Херувима…

[12] Черубина де Габриак. В твоих словах, в твоих вопросах...

[13] Китс Дж. О смерти. Пер. с англ. Г. Подольской.

[14] Пер. с англ. Е. Фельдмана.

[15] Нарекаци Г. Слово к Богу, идущее из глубин сердца / Книга скорбных песнопений. Пер. с арм. Н. Гребнева.

[16] Как, Господи, смотреть на человеческие грехи (рум.).

[17] Каняди Ш. Из детства явившись вновь... Пер. с венгер. Н. Горской.

[18] О любезнейшая статуя великого командора!.. Ах, хозяин! (Пушкин А.С. Каменный гость.)

[19] Бехайм М. Дракул – воевода. Пер. с нем. Т. Красавченко.

[20] Здесь и далее стихи Г. Мистраль в пер. О. Савича.

[21] Строка из стихотворения Габриэлы Мистраль.

[22] Китс Дж. In Memoriam. Пер. Г. Кружкова.

[23] Пер. Н. Горской.