Текст книги "Все тайны Алисы"

Автор книги: Светлана Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

«Ну нет у нас с дедулей ничего! – скорбно подумала Алиса. – Только идиот задумает грабить людей, так явно неприспособленных к жизни! Разве что «Дева Несравненная», но она появилась позже, чем в окнах появились рожи и гоблины начали мертвыми валиться на мои хрупкие руки… Да и кто ж ее вынесет из дома – такую тяжелую? Надо, чтобы дома никого не было, – рассуждала Алиса. – Тогда, может быть, получится… А такого, чтобы никого не было в доме, почти не случается… Я работаю дома, а дедуля исчезает только утром и вечером. Получается, что дома всегда кто-то торчит. Есть, конечно, выход, но уж больно экстремальный. Надо убить того, кто сидит дома. А дома сижу как раз я. Значит, именно меня и придется убивать!»

Споткнувшись о последнюю мысль, Алиса притихла. Мысль ее напугала… Быть убитой Алиса не хотела. «Может быть, я бестолковая особа, но ведь вреда от этого никому, кроме меня, нет?!» – подумала она. Алиса попыталась встать, но голова еще кружилась, окружающие предметы собрались и поплыли куда-то, и она вынуждена была вернуться в исходное положение.

Закрыв глаза, Алиса немного полежала в тишине и покое, но безмятежное счастье длилось несколько секунд. Алиса схватила со столика газету, оставленную Елизаветой, и, наобум открыв ее, решила отвлечься от дурных мыслей.

Отвлечься ей не удалось.

На первой же странице была напечатана большая цветная фотография убиенной девушки. Девушка показалась Алисе просто вылитой ее копией – такие же светлые волосы, только лица не было видно.

Она не сомневалась: и лицом девушка тоже походит на Алису. Голова закружилась еще больше, остатки здравого смысла куда-то улетучились. На прощание здравый смысл попытался намекнуть, что газета эта принадлежит Елизавете, а Алисина подруга ничего не читает, кроме «Мира криминала», так что нелепо связывать воедино Елизаветины увлечения и собственную судьбу, но было уже поздно. Мысль о будущей печальной участи успела завладеть Алисиным воображением. В уголках глаз появились слезы жалости к самой себе. Закрыв газету, она пробормотала:

– Это судьба…

Словно в ответ на горестные мысли, из кухни донесся мощный бас дедули:

– О горе мне, грешному, – воспел он вдохновенно и громко. – Паче всех человек окаянен есмь…

Алиса вздрогнула.

Обычно дедуля исполнял на кухне романсы, а не покаянный канон! Конечно, он мог преисполниться раскаяния за флирт с иностранной мамзелькой, но сейчас все в голове Алисы приобретало особенный, трагический смысл.

– Даждь ми, Господи, слезы, да плачуся дел моих горько, – проникновенно пропел дедуля.

Судя по громкости и искренности исполнения, он находился на кухне один.

Голова от горя и печали кружиться перестала, Алиса поднялась и направилась в кухню. Ее немного шатало, поэтому, когда она появилась на пороге, дед вздрогнул, замолчал и уставился на Алису, как на призрак.

– А где все? – поинтересовалась она.

– Скоро придут, – успокоил ее дедуля. – Они за сахаром отправились… Алиса, что с тобой? Почему ты так нас пугаешь, девочка моя?

Алиса попыталась изобразить мужественную улыбку, но воспоминания о злоключениях, свалившихся на ее несчастную голову, заставили ее всхлипнуть. Дедуля обернулся и недоуменно посмотрел на Алису. Потом он обнял ее за плечи и пробормотал:

– Ну вот… Да что же это такое, в самом деле?

– Не обращай на меня внимания, дед, – сказала Алиса, вымучивая улыбку. – Просто напасти валятся, и я ничего не могу понять… То кто-то в твоей комнате ходит, то рожи в окно на Елизавету смотрят…

* * *

– Алиса, надо думать. Не плакать, а думать! – бодро заявил дедуля.

– Да мы с Елизаветой все думы передумали! И скифские чашки были, и бриллианты Сары…

– А Дева? Приходила? – осторожно спросил дед.

– Приходила, – призналась Алиса. – Только как ее можно вынести? Она ведь тяжелая!

– Если очень захотеть… – Дедуля задумался. – А тут, похоже, сильны желания. Одно в голове не укладывается: откуда эти бесы мелкие могли узнать, что она будет здесь?

– Может быть, кто-то из вашей экспедиции…

– Вот я и думаю. Кто-то из экспедиции… – согласился с Алисой дед. Он поставил чайник и неожиданно подмигнул внучке. – Алиса, перестань трепетать как осиновый лист. Нет на свете проблемы, которую с помощью Божией нельзя решить! Сейчас крепкого чайку выпьем, и мысль Господь пошлет, – веселым голосом пообещал он. – Переберем всю нашу гвардию… Были там неприятные личности, были – да вот только вся беда в том, что иногда преступники бывают приятными на вид…

«Еще как, – вздохнула про себя Алиса. – Вот Игорь, например…»

Мысли о коварстве некоторых личностей действуют иногда хуже размышлений о смерти. Слезы снова скопились в уголках глаз, и она почувствовала себя полнейшей идиоткой, поскольку только идиотка может долгое время хранить стойкое хладнокровие к мужскому роду, а потом воспылать страстью к отпетому мошеннику.

– Чем плакать, Алиса, лучше подумать с Божьей помощью, – опять назидательно изрек дедуля.

– Я уже думала, – повторила Алиса. – Голову сломала…

– Вот и сломала, потому что не все мысли бывают толковыми, – отпарировал дед. – Есть мысли глупые, и, кажется мне, именно эти самые мысли вам с Елизаветой в голову и хлынули мутным потоком… Давай попьем чаю, успокоимся и начнем размышлять. Согласна?

Алиса была согласна, но в дверь начали звонить.

Дедуля вздохнул и отправился открывать дверь.

«Вот и поразмышляли с Божьей помощью, – усмехнулась она про себя. – Только собрались, как они заявились. Только не мысли, а…»

Алиса с трудом удержалась от соблазна окрестить всю компанию плохими словами. Хотя именно эти слова и пришли ей на ум.

* * *

– Как вы себя чувствуете, Алиса?

В глазах Игоря было столько неподдельной тревоги, что Алиса ему почти поверила.

– Нормально, – произнесла она слабым голосом и сама удивилась.

Вот уж никогда ей не было свойственно так жеманничать!

– Вы очень напугали нас с Лизой, – серьезно сказал он и дотронулся прохладной ладонью до Алисиного лба.

«С Лизой?!»

Ох и кольнуло же Алису это самое «с Лизой»!

Она чуть снова не свалилась в обморок, на сей раз, правда, от разочарования!

– Я и сама напугалась, – усмехнулась она холодно.

– Что же с вами было?

Алиса передернула плечами и довольно невразумительно сослалась на перепад давления. С нею, мол, такое частенько случается. Слишком много времени проводит за компьютером.

– Лиза мне говорила, что вы переводите Сару, – сказал Игорь. – Правда, не понимаю, зачем, ей переводчик? Мне показалось, что она неплохо знает русский…

Алиса замерла.

Взгляд серых глаз был пристальным и внимательным.

«Пе-ре-вод-чи-ца?»

Если Елизавета обозначила Алису именно так, значит, так было нужно…

– У Сары корни русские, – ответила Алиса. – И потом, люди могут говорить на каком-то языке, а писать – нет. Такое бывает…

Он посмотрел на нее с мягкой иронией. Как на наивную дурочку, которую собираются обставить в покер.

– Ладно, оставим Сару в покое, – смилостивился он. – В конце концов, это не мое дело. Меня куда больше пугаете вы…

– Чем?

– Скажем так, вы очень хрупкое существо. Практически воздушное. Как вы умудряетесь не взлетать при каждом шаге, ума не могу приложить!

– А у меня на ногах кирпичи привязаны, – парировала Алиса. – Так что не получится из меня прекрасной Ремедиос, не надейтесь.

– Или «Девы Несравненной», – сказал он, не отводя от Алисы задумчиво-рассеянного взгляда. – Хотя… – Он усмехнулся.

– Что? – спросила Алиса.

– Да так. Думаю. Знаете, Алиса, если бы я не был так занят, я бы в вас, пожалуй, влюбился… – С этими словами он развернулся и вышел.

Алиса же осталась сидеть, и губы ее сами собой расползлись в идиотской улыбке, хотя она и пыталась внушить себе здравую мысль о том, что изреченное есть ложь.

Ее душа танцевала, как Несравненная, и Алисе не хотелось останавливать этот танец.

* * *

В гостиной царили мир и покой.

Дедулин пирог произвел на публику магическое действие: уж что-что, а пироги у дедули получались такими душистыми, красивыми и вкусными, что Алиса и в самом деле начинала верить, что печь ему их помогает Господь. Дедуля ничего без Его благословения не делал, даже пироги!

– Бьютифул, – тараторила Сара, словно почувствовав, что ее подозревают в том, что она куда лучше знает русский язык, чем английский.

Игорь молчал, маленькими глотками отпивая из бокала красное вино, и смотрел на Алису своими мерцающими глазами. Она делала вид, что не замечает его многозначительных взоров, хотя ее щеки периодически вспыхивали багрянцем.

Елизавета старательно заигрывала с Игорем, игнорируя его явный интерес к Алисе, а дедуля… дедуля пребывал в задумчивости. То есть он поддерживал светскую беседу, улыбался, иногда даже реагировал на шутки своевременным смехом, но обмануть он мог кого угодно, только не Алису!

– Вечером концерт, – объявила Елизавета. – В консерватории…

Алиса удивленно посмотрела на нее. Елизавета никогда не любила концерты, особенно в консерватории.

– И что исполняют? – поинтересовался дед.

– Малера, – брякнула Елизавета. – Обожаю Малера! – При этом она так выразительно посмотрела на каждого из присутствующих, что никто не рискнул объявить громко о своей нелюбви к этому композитору.

Елизавета некоторое время помолчала, собираясь с духом, и предложила:

– Давайте сходим.

Особенно Алису удивило то, что все это было сказано громким голосом.

– Может не оказаться билетов, – робко заметил дедуля.

– Ерунда, – парировала Елизавета. – Билеты будут. А Сару надо непременно сводить в нашу консерваторию. А то она может подумать, что мы тут только и делаем, что предаемся чревоугодию. Мы же не можем подставлять родное отечество!

– Тогда лучше сводить ее на Глинку, – задумчиво предложила Алиса. – Или на Чайковского… Почему ты хочешь предложить ее вниманию австрийского Малера?

– Потому что он СЕГОДНЯ, – пояснила Елизавета, сделав выразительное ударение на последнем слове. – Понимаешь? Сегодня играют Малера. Значит, придется его слушать.

Елизаветиному напору противостоять трудно. Если ей взбрело в голову потащить всех в консерваторию, можете не сомневаться, все пойдут как миленькие!

Дедуля, правда, нашел выход из положения быстро, он сослался на необходимость находиться именно в этот момент на службе.

Возразить ему Елизавета не могла, так как служить должен был именно дедуля.

Доводы остальных она проигнорировала. Сара, впрочем, не сопротивлялась. Равно как и Игорь. Сопротивлялась исключительно Алиса. Причем с таким упорством, что Елизавета вытащила ее в другую комнату.

– Ты что? – прошипела она, глядя на Алису с таким возмущением, что в ее груди зароились подозрения, что подруга и впрямь любит этого скучного Малера. – У нас же может не быть другого случая все выяснить!

– Какая глупость, – фыркнула Алиса. – Как же мы что-то сможем выяснить, если нас не будет дома?

– Вот ты-то как раз будешь! – объяснила она. – У меня уже план готов! Мы выходим, дедуля идет в свой драгоценный храм, мы движемся по направлению к храму искусств, и вдруг ты хватаешься за сердце и говоришь: «Ах! Мне нехорошо!» И остаешься дома…

– Бред! Тогда злоумышленник узнает, что дома кто-то есть! – парировала Алиса.

– Но ведь оповестить сообщника он не успеет! – прошипела Елизавета. – Поэтому ты преспокойно вернешься и ляжешь в кроватку, предварительно выключив везде свет. Будешь лежать и дожидаться…

– Смертного часа, – перебила ее Алиса. – С какой стати рисковать жизнью должна именно я?

– А кто же тогда? – развела руками Елизавета. – Я не могу. Я широко оповестила общественность о своей страстной любви к Малеру и обязана идти! Кстати, еще неизвестно, что лучше – слушать Малера или пытаться поймать вора…

– Я уступаю тебе свою роль, – великодушно сказала Алиса. – Послушаю Малера, помучаюсь… А ты лежи себе, поджидая удара по голове тяжелым предметом!

– Не получится, – покачала головой Елизавета. – Если мне станет плохо, все останутся. Потому что никто на этого Малера не хочет идти, – словно прочитала мысли Алисы Елизавета. – Все обрадуются, скажут: «Ну, если она плохо себя чувствует, так зачем нам туда тащиться?» Злоумышленник, конечно, расстроится…

– И хорошо, – сказала Алиса. – Вот тот, кто огорчится, что вы не идете на Малера, и получится у нас подозреваемым номер один! Зачем тогда оставлять меня в темной комнате дожидаться удара по голове?

– А если он прекрасно владеет собой? А другой, ни в чем не повинный человек, просто поклонник Малера, расстроится, что ему обломали кайф?

Елизавету не переспорить. Придется смириться и надеяться, что все Елизаветины идеи насчет сегодняшнего вечера – глупые фантазии, и Алиса спокойно и мирно проведет вечер в тишине и темноте. Никто не появится, Алиса останется жива и невредима и будет злорадствовать, слушая Елизаветины стоны по поводу бесформенной музыки, от которой у Елизаветы чуть не выпали волосы и заболели зубы.

Елизавета молчание Алисы истолковала по-своему.

– Не расстраивайся, – сказала она участливо. – Я постараюсь вернуться пораньше… Ты же должна понимать, что надо во всем разобраться.

– Может быть, это все-таки не так экстремально? – спросила Алиса. – Может быть, нам повезло, и мы имеем дело не с убийцами и ворами?

– А гоблин? – напомнила бестактная подруга.

Вот уж кого Алисе совсем не хотелось вспоминать сейчас!

– Это могло быть случайностью… – тихо заявила она.

– Думай, как тебе больше нравится, – снисходительно бросила Елизавета. – Я что-то не верю в такие случайности. Мне кажется, что этот гоблин встретился тебе не просто так…

После такой жизнеутверждающей фразы Алиса немного приуныла. А так как виноватыми в своем бедственном положении Алиса считала Деву и Сару, именно в их сторону она и бросила по неодобрительному взгляду, когда пришло время вернуться в гостиную.

Сара стояла перед зеркалом, прихорашиваясь. Одета она была в черные узкие джинсы и красный свитер.

– Как ты потрясающе выглядишь! – проворковала Елизавета. – Знаешь, только украшений не хватает… Сюда бы очень подошли драгоценности.

Сара только головой покачала.

– Я не люблю драгоценности, – сказала она. – Да и нет их у меня… Моя бабушка говорила, что женщина в золоте и бриллиантах похожа на рождественскую елку… Единственная вещь, которую я очень ценю и берегу, – это часы-браслет… – И она протянула свою изящную ручку.

Увидев браслет, Алиса обомлела.

…Сара носила на руке часы работы Фаберже!..

* * *

Вздох, который вырвался у Алисы, Сара расценила как восхищенный. Хотя на самом деле это был вздох облегчения. Все встало на свои места. Никому Дева не нужна, все дело в Сариных часах! Стоят они ненамного меньше, чем Дева, а «танцующая» появилась в доме позднее Сары.

Алису так и подмывало показать Елизавете язык – мало того что ей придется слушать своего дорогого Малера, так еще и риск выпадает именно ей!

– О, я знаю, они ценятся, – тихо сказала Сара, томным взором глядя на дедулю. – Такие вот вещицы… Это досталось мне от моей бабушки… А ей тоже от кого-то досталось. Кажется, их подарил прадеду сам государь… Мой прадед был лейб-медиком… Я правильно сказала?

– Правильно, – кивнул дедуля.

Откуда он знал, кем был прадед этой мамзели?

– Сейчас попробую сказать еще правильнее… – Сара очаровательно наморщила лобик и задумалась. – Его императорского величества, – наконец разродилась она полноценной фразой. – Вот кем был мой дорогой прадедушка.

Нечестивица продолжала обольщать дедулю. Слава богу, он уже готовился к службе, и суета мира в лице Сары его не занимала.

Он ответил ей улыбкой и, попрощавшись, исчез в темноте.

Остальные вышли из дому чуть позже. Елизавета занимала Игоря – и, надо отметить, этот тип ничуть не протестовал! Напротив, он смеялся ее плоским остротам, изящно склоняя голову.

Алису захлестнула ревность, и бороться с ней она не собиралась. Она должна вырвать из сердца зарождающееся чувство, а для этого – убедиться, сколь мерзок тот, кого она избрала своей Судьбой!

Со странным удовольствием Алиса отметила, что Игорь очень длинный, к тому же она ненавидит блондинов – белесых альбиносов с красными глазами… Стоп. Глаза-то у него не красные, а очень даже красивые… Да ничего красивого, так, дымчатые, как очки!

Словно почувствовав Алисин пристальный взгляд, Игорь обернулся.

Ее миг настал.

Качнувшись, она остановилась.

– Что с тобой? – почти правдоподобно вскрикнула Елизавета. – Тебе плохо?

– Да так… Немного пошатывает, – слабеющим голосом ответила Алиса и вполне натурально качнулась.

– Боже, какая ты бледная, – встревоженно подлетела к ней Елизавета. – Тебе надо полежать. Давайте никуда не пойдем?

Оба подозреваемых на Елизаветино предложение откликнулись с одинаковым энтузиазмом.

– Да, конечно, – вежливо сказала Сара.

– Разумеется, мы можем остаться, – явно обрадовался Игорь.

– Нет, – успокоила их Алиса. – Я останусь, а вы идите. Не могу же я лишить вас такого удовольствия…

Судя по их помрачневшим лицам, они вряд ли относили Малера к «удовольствиям». Даже зачинщица похода, судя по ее дрогнувшим в нерешительности губам, была склонна остаться.

– Может быть, и правда? – робко предложила она. Но Алиса была непреклонна.

* * *

– Игра началась, – объявила она гордо, входя в дом. И хихикнула.

Сейчас весь план представился ей чистейшей глупостью.

– Но мы будем играть по правилам, – погрозила Алиса пальчиком собственному отражению.

Для храбрости она выпила немного дедулиного кагора и устроилась в кресле, наблюдая, как дом погружается в сумерки. По Алисиным расчетам, он должен был погружаться в сумерки медленно, плавно и красиво. Но дом погрузился в темноту быстро, как «Титаник» на дно, и Алисина рука машинально потянулась к выключателю.

Ну нет. Бутылка с кагором стояла прямо перед ней, и, чтобы ее видеть, свет был не нужен. Мы же играем, Алиса? К тому же сидеть в темноте не так-то плохо… Сидишь, думаешь, предаешься печали, ревности и иным сладким чувствам… Они сейчас уже в Большом зале, залитом огнями, с органом посередине, и сцена заполнилась оркестрантами, одетыми в черные фраки, как на балу. Вокруг пахнет французскими духами, и Елизавета нахально кокетничает с Игорем.

– Ко-кет-ни-чает, – пробормотала Алиса, сжав в руке бокал с вином. – Так грустно, что хочется курить…

Курить ей действительно хотелось, но в комнате огонек сигареты был бы заметен.

Подумав, она нашла выход из тупиковой ситуации. Если Алиса спрячется в ванной, никто не увидит огонька сигареты. Поддавшись спокойной атмосфере, Алиса забыла про собственные опасения. Кому это нужно, лезть в дом, когда рядом столько особняков?

Алиса поплелась в ванную, задевая на ходу предметы, поскольку у нее и днем со зрением было не все в порядке, а ночью, в темноте, она серьезно побаивалась погрузиться в черную дыру.

Стоило Алисе покинуть пост, как в комнате что-то грохнуло.

«Кажется, меня шарахнут по башке раньше, чем я выкурю свою последнюю сигарету, – печально подумала она. – Вот звери!»

Она перекрестилась и шагнула обратно в комнату.

В нос ударил мерзкий, резкий запах, в голове помутилось, Алиса попыталась удержаться на ногах, но не смогла. Рухнула как подкошенная, и последняя мысль, посетившая ее бедную головушку, была глупой, как и вся Алисина жизнь: «Курить все-таки вредно».

ГЛАВА 5

«Что со мной тогда будет? – думала Алиса. – Здесь так любят рубить головы! Странно, что кто-то еще вообще уцелел».

Льюис Кэрролл. Алиса в Стране чудес

В темноте плавали маленькие огоньки. Алиса пыталась вспомнить, как они называются. Получалось у нее совсем плохо, от усилий начинало тошнить еще больше, но упрямство было второй Алисиной натурой.

Она сосредоточилась как следует и извлекла из дальних уголков памяти картину: Алиса с соседкой по даче поднимаются по дороге от пляжа. Соседка в ту пору увлекалась экстрасенсорикой. Вдруг она остановилась, в восхищении всплеснула руками и вскричала: «Боже мой, Алиса! Вокруг вас – сигнатюры!»

Ага, обрадовалась Алиса. Именно так эти маленькие светлячки и назывались…

– Сиг-на-тю-ры…

– Что? Алиса, что?

Алисе ужасно не хотелось открывать глаза, поскольку она не была уверена, что находится на этом свете. «Раз мне уже мерещатся сигнатюры, – подумала она, – я рискую нарваться на ангела, хотя этот ангел умело подделал голос под Елизаветин. Елизавета – далеко не ангел… Дедуля говорил, что ангелы – честные ребята, это бесы людям головы задуривают. Так что получилось, что я очутилась в аду, и не помог мне дедуля своими молитвами!»

– Алиса, очнись, – сладеньким Елизаветиным голоском упрашивало Алису исчадье ада. – Ты нас пугаешь…

Голова кружилась, но Алиса не спешила открывать глаза.

И тут Алису ущипнули!

– Ай! – вскрикнула она и распахнула глаза.

Елизавета сидела на полу, держа Алису за руки, и смотрела на нее с состраданием и тревогой. Чтобы заставить ее изображать из себя мать Терезу, надо было действительно плохо выглядеть. Алису взгляд Елизаветы испугал куда больше, чем головокружение и тошнота.

– Очнулась! – хлопнула в ладоши Елизавета. – Бог ты мой, как я испугалась! Почему ты вдруг решила свалиться на пол без сознания?

Алиса огляделась. Вроде бы она лежала не на полу, а на дедулином диванчике. Странно, потому как Алиса собиралась ложиться в гостиной.

– А почему я здесь? – спросила она.

– Тебя Игорь отнес, – объяснила Елизавета. – Он нашел тебя лежащей на полу, без сознания. То есть сначала мы вообще подумали, что ты умерла… Слушай, а почему ты решила брякнуться в обморок? Кофе перепила?

– Нет, – покачала головой Алиса. – Я собиралась пере… То есть я действительно хотела что-то сделать и пошла в ванную… Чтобы не было видно… Ах да. Огонька. То есть я собиралась покурить. Огонька. Сигнатюры. Черт, что же такое произошло?

Алиса и так соображала с трудом, а уж после того как ей в нос…

– Вспомнила! – подпрыгнула Алиса. – Мне в нос ткнули какую-то пахучую гадость! И я вырубилась! А вернулась я в комнату потому, что услышала какие-то звуки… Дедулина икона, – вдруг вспомнила Алиса. – Бог мой, ее наверняка украли!

– Нет, – успокоила ее Лиза. – Она на месте. Стоит там же, где стояла. Я это первым делом проверила…

– Получается, они зря травили меня этой гадостью?! – удивилась Алиса.

– Откуда мне знать? Может быть, именно этого они и хотели. Отравить тебя какой-то гадостью. Преступники всегда загадочны, – туманно ответила Елизавета.

Алисе совсем не нравились загадочные преступники, которые специально лезут в дом, чтобы ткнуть хозяину в нос какую-то вонючку. Если они при этом не ставят перед собой цель украсть что-то из дома. Поэтому Алиса вернулась к исходной теме и снова заметила:

– Если ничего не пропало…

Приятнее было думать, что у них есть более достойная цель, чем Алиса. Тем более что она никак не могла связать всю эту галиматью с самой собой: ну, объясните же, наконец, зачем убивать Алису?

– Кое-что пропало, – развела руками Елизавета. – Просто не знаю, как тебе об этом сказать… Только не «что», а «кто».

– Господи, надеюсь, не дедуля? – осторожно спросила Алиса.

Эта мысль была еще страшней… И врагов у дедули было куда больше – одних сатанистов, с которыми он плодотворно боролся, хватило бы на объяснение всех историй. «Сначала они убьют меня, потом дедулю», – подумала она.

– Дедуля еще распевает псалмы, – успокоила Алису Елизавета.

– Тогда почему ты здесь? – возмутилась Алиса. – Концерт уже закончился?

Елизавета вздохнула и печально сказала:

– Эти люди избегают встречи с прекрасным. Прекрасное их тяготит. Малер недоступен их пониманию…

– Та-ак, – протянула Алиса. – Что ты этим хочешь сказать? Что они разбежались?

– Именно это, – призналась Елизавета. – Причем так быстро, что я не успела их остановить!

До консерватории они добрались нормально. Правда, Игорь сделал робкую попытку вернуться, аргументируя это тем, что кто-то должен остаться с Алисой. Может быть, Алисе вообще понадобится «скорая помощь». Но Елизавета отрезала, что никакая такая помощь Алисе не нужна, просто надо отлежаться, и Игорь будет некстати. Игорь утихомирился и вел себя смиренно до того момента, когда Елизавете встретилась ее приятельница Люська. Вот эта самая Люська и сыграла зловещую роль в дальнейших событиях.

– Да, кстати, ты знаешь, что Семендяева вышла замуж? Догадайся, за кого!

– За принца Персии, – мрачно ответила Алиса. Семендяева только и занималась тем, что выходила замуж и служила объектом пристального внимания Люськи. Потому что замуж она выходила очень успешно, все больше за иностранцев, с которыми потом успешно разводилась, но, в отличие от других, побывала во всех странах, за исключением, может быть, Катманду.

– А вот и нет! – радостно воскликнула Елизавета. – Она вышла замуж за нашего отечественного принца! И даже не принца! За продавца газет! Прикидываешь?

Алиса в другое время непременно удивилась бы такому известию, но сейчас ее больше волновали Елизаветины спутники, чем странные браки Ирочки Семендяевой, поэтому она попыталась отвлечь Лизкино внимание на Сару и Игоря.

– Я поняла. Рассказывай дальше.

– Мы так увлеклись разговором, что я не заметила, как Игорь исчез. То есть он вертелся все время рядом с нами, а потом вдруг испарился. Сара стояла рядом и вроде бы никуда не собиралась. Прозвенел звонок, потом второй, потом третий…

– Четвертый, пятый, – не удержалась Алиса. – Почему вы не пошли за Игорем?

– Во-первых, куда? А во-вторых, я рассудила так: если Игорь хотел вернуться, значит, он и есть преступный элемент. Тогда он придет, ты треснешь его по голове своей «Эддой», и все будет прекрасно. И нечего издеваться, я пытаюсь воссоздать картину исчезновения Сары в подробностях, чтобы ничего не могло укрыться от внимания…

– От твоего-то внимания все укрылось, – заметила Алиса.

– Я ни-че-го не буду рассказывать! – обиделась Елизавета. – Ты, Павлищева, как была в детстве вредной, так и осталась! Как я тебя выношу столько лет? Так вот, мы с Сарой уже подходили к залу, когда она схватилась рукой за живот и вскрикнула.

– Больше всего мне нравится романтичность изложения, – вздохнула Алиса. – «Ах, – вскричала Сара дурным голосом, – что-то мне поплохело! Наверное, я съела что-то не то!»

– Павлищева, я ничего не буду рассказывать, – повторила угрозу Елизавета. – Ты просто зануда! Тебе что, неинтересно? Так и скажи. Я мирно удалюсь к своим пенатам, чтобы в тишине и покое дождаться супруга. А ты подвергайся опасности сколько твоей душеньке угодно, только учти: когда тебя убьют, не надо меня в этом обвинять!

– Выражайся проще, а? – Алиса уже не могла сдерживать смех.

– Тебе говорили, что смех без причины есть первый признак умственного расстройства? – возмутилась Елизавета. – И примета, кстати, очень плохая. Кто много смеется, тот потом много плачет…

– Ладно, я успокоилась, – опять, не сдержавшись, хихикнула Алиса. – Рассказывай дальше, только постарайся говорить по-человечески.

– Так вот, она быстренько развернулась и дернула по направлению к туалету, а я осталась. Как дура. Так как роль преступника я уже отвела пропавшему Игорю, – Елизавета сокрушенно вздохнула, – я спокойно села и стала слушать Малера. А Сара не появлялась. И тут мне в голову пришла мысль, что ей совсем плохо, а я тут сижу и слушаю Малера. В общем, я встала и поплелась к туалету. Двери были открыты, и никого там, представь себе, не было!

– Чего и следовало ожидать, – подколола ее Алиса. – И сколько ты наслаждалась музыкой?

– Недолго, – призналась Елизавета. – Пять минут, не больше!

– Но за пять минут она не могла убежать далеко!

– Ну да. Но эта гадкая Люська торчала в курилке и затащила меня покурить. Я же поверила Саре! Я давала ей время… Алиска! Я понимаю, что это мой недочет, – покаянно склонила голову Елизавета, – но ты же знаешь Люську!

– Снова мы с тобой попали впросак, – вздохнула Алиса. – Оба пропали. Кто-то ткнул мне в рожу вонючей пакостью. Если бы пропали не оба, можно было бы сразу вычислить, кто это сделал. А теперь…

– Нашел тебя Игорь, – мрачно заметила Елизавета. – Трогательно так. На руках в кроватку отнес. Прямо Ланселот Озерный, несущий Джиневру, побитую ревнивцем Артуром!

– Ну, это не доказательство, – отмахнулась Алиса. – Он мог сначала ткнуть мне в нос платок, а потом сделать вид, что спас от гибели. Господи, и чего так голова кружится? Куда подевалась Сара? – Алиса осеклась. В саду снова раздавались выстрелы.

– Черт, – вскочила Алиса. – Снова Леха с ума сходит… Как же я устала!

– Ты куда? – испуганно спросила Лиза, увидев, как Алиса, пошатываясь, напяливает на себя куртку.

– Узнать, за кем он бегает на этот раз, – кратко ответила Алиса.

– Лежи, – приказала Елизавета. – А то снова брякнешься в обморок. – И, развернувшись в сторону кухни, заорала: – Игорь! Сходи посмотри, за кем там Леха бегает с пистолетом!

* * *

– Это просто Беккет какой-то! Смешанный с Ионеско и приправленный «агентом госбезопасности»!

Алиса чувствовала себя героиней глупой авангардистской пьесы, написанной отечественным гением конца девяностых годов. В более смешное положение она еще ни разу не попадала!

Лежит на диване, волосы всклокочены, физиономия бледная, во дворе бегает псих Леха, а на пороге стоит мужчина мечты, который тоже, скорее всего, бандюга, и смотрит на Алису с сочувствием, унижающим женское достоинство.

– Как вы себя чувствуете, Алиса? – обеспокоенно поинтересовался Игорь.

«Вот так и будет всю жизнь… – пришла Алисе в голову страшная мысль. – Я буду валяться или в траве с пробитой головой, или на диване, как сейчас, и он все время будет спрашивать: «Как вы себя, черт побери, чувствуете, Алиса?»

– Прекрасно. Лучше не бывает, – ответила Алиса с легким раздражением. – Всю жизнь мечтала оказаться в подобном положении…

– Зачем же так иронизировать? – нахмурился Игорь. – Я беспокоился за вас…

«Настолько, что вернулись, отравили меня какой-то цианистой гадостью, а затем разыграли спасителя!» – хотелось воскликнуть Алисе.

Нет, надо браться за расследование… Или бежать из этого дома куда глаза глядят. Пока они с дедулей еще живые!

Стоило Алисе подумать об этом, как в груди закипело бешенство: «Ну нет! Мой домик останется одиноким, беззащитным, а я…» Ощущая себя мерзкой предательницей, Алиса обвела комнату долгим взглядом. Как укоризненно смотрела на нее бабуля с портрета, да и стены источали печаль и горечь одиночества и беззащитности!

– Ни-за-что, – процедила Алиса сквозь зубы. – Не дождетесь.

– Что?

Игорь обернулся от порога, поглядел на Алису с удивлением.

– Вы что-то сказали?

– Вам показалось…

«Какая же я дура! – обрушилась на себя Алиса. – Если уж я решила стать сыщиком-любителем, все эмоции надо прятать от посторонних глаз. Особенно когда эти глаза принадлежат подозреваемым…»

– Игорь, я хотела вас спросить…

Он вернулся.

– Игорь, – прошипела Елизавета. – Леха сейчас там всех перестреляет. Его надо остановить…