Текст книги "Все тайны Алисы"

Автор книги: Светлана Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 9

– По-моему, это я могу отгадать, – сказала она вслух.

– Ты хочешь сказать, что знаешь ответ на эту загадку? – спросил Мартовский Заяц.

Льюис Кэрролл. Алиса в Стране чудес

Алиса насыпала в миски корм и, глядя, как Марго и Фаринелли с нескрываемой радостью принялись за трапезу, пробормотала:

– Даже котярам на меня наплевать…

Конечно, такое замечание показалось ей несправедливым – ведь если разобраться во всем правильно, все только и занимались вокруг что ее проблемами, но Алиса все-таки чувствовала себя безнадежно одинокой и оттого несчастной.

– Кроме всего прочего, я устала, – пожаловалась она умнице Марго. – Представь себе – жил себе человек спокойно, и вдруг оказалось, что жил-то он прямо на вершине Везувия!

Марго сочувственно вздохнула и потерлась головой об Алисину ногу.

– Ладно, Марго, все равно ничего не исправишь, – вздохнула Алиса. – И если подумать, мне досталось самое легкое. Какой-то Фримен, от которого никакого толка… Расскажу ему все, увижу, что это обычный паранормальный глупец, и буду ждать возвращения моих авантюрных подружек… Если, конечно, меня не пристрелят по дороге…

Марго подняла глаза на хозяйку – да что Марго! Такая мысль не понравилась и Фаринелли. В принципе и самой Алисе она показалась скверной, но что поделаешь, если обстоятельства заставляют ждать от судьбы подвоха?

Уже отправилась на «ответственное задание» Нюша, хлопнула дверь за Елизаветой.

– Что ж, пора и мне, – грустно сказала Алиса.

Она погладила Марго, надела куртку, последний раз посмотрела в зеркало и улыбнулась себе – на удачу.

«Странно, – сказала она. – Почему я преисполнилась омерзительных предчувствий? Не стоит предаваться подобным настроениям, как сказал бы дедуля».

На улице было тепло, как весной, и даже ранние сумерки были нежными, голубоватыми, словно случилось чудо и началась весна…

– Все будет хорошо, – прошептала Алиса.

И так убедительно у нее это получилось, что она сама себе почти поверила.

– В конце концов, чувство страха еще ни одному человеку не принесло облегчения, – рассудила она. – И – если еще немного подумать, так лучше умереть, чем жить как крыса, спрятав носик в норку.

Последняя мысль ее очень приободрила. Алиса почувствовала себя Марией-Антуанеттой, собирающейся шагнуть на эшафот с гордо поднятой головой!

Вот так, с истинно королевской осанкой, она подошла к дому своего соседа.

То, чем он в данный момент занимался, Алиса отнесла бы к разряду дел, обычных для Лехи, если бы не одно но.

То, что Леха любит пострелять, Алиса прекрасно поняла – вот только на сей раз ее неугомонный сосед стрелял из рогатки!

Вид у него при этом был несколько озабоченный, как будто от меткости выстрела зависела судьба целого человечества. Он прищуривал глаз, отчего Алисе казалось, что он похож на стрелка-лучника.

Сначала Алиса не могла понять, что за физиономия служит мишенью для невинного развлечения Лехи, но, приглядевшись, не сдержала возгласа удивления.

Леха обернулся.

– Леха, чего ты палишь в убитого? – с ужасом спросила Алиса.

– Маркина, что ли? – переспросил Леха и немедленно прояснил ситуацию: – Потому что Маркин козел…

– Леша, это же нехорошо! Он мертвый!

– Да вот уж и хорошо, что мертвый, – безжалостно отрезал Леха.

Алиса опустилась рядом с ним на скамейку и выдохнула:

– Что с тобой творится, Леха? То ты по моему саду с револьвером бегаешь, то Маркина из рогатки расстреливаешь… И так голова кругом идет, а тут еще и ты со своими странностями!..

– А кто ж не странен? – удивил Алису философичностью суждений Леха. Он тяжко вздохнул и сплюнул на пол. – Ты тоже странненькая… Но ты приятная, а Маркин – козлина вонючая…

– Ты, Леха, глупости говоришь! – рассердилась Алиса. – Мне твой Маркин тоже не нравился, но про мертвых – либо хорошо, либо никак! А ты его называешь мерзкими словами…

Леха тяжело вздохнул и повернулся к Алисе, рассматривая странную особу с таким видом, словно у нее над головой светился нимб.

– Чего ты на меня так смотришь? – встревожилась Алиса.

– Думаю, – мрачновато ответил Леха. – То ли ты, Алиска, святая, то ли дурочка… Вечно глупости мне советуешь, словно я тебя младше…

– Какие глупости?! – От возмущения Алиса даже ударила себя кулачком по колену. – Это древнее римское изречение!

– Ну да, конечно! Про каждую вошь надо говорить хорошо? – презрительно фыркнул харизматически неразвитый Леха. – Ты хоть знаешь, чего этот Маркин хотел?

– Нет, – честно призналась Алиса.

– Он хотел… – начал Леха и осекся.

– Договаривай! – взмолилась Алиса, чувствуя, что она только что была рядом с ответом, и – все сорвалось!

– Нет, не буду… – махнул Леха рукой. – Тебе, как дурочке святой, и знать не положено!

– Хорошо, – согласилась Алиса. – Не говори. Но почему ты стреляешь у меня в саду, это уж ты просто обязан мне объяснить!

Леха снова удивил Алису. Его крепкие щеки вдруг покрылись алым цветом, как у девочки-старшеклассницы, он отвел глаза в сторону и буркнул:

– А вот поэтому и стрелял… Чтобы Маркин этого с тобой не сделал!

– Да что ты имеешь в виду? – не выдержала Алиса. – Что Маркин со мной сделать-то хотел? Убить?

Леха даже подскочил.

– Убить? – переспросил он и загадочно усмехнулся. – Может, и убил бы он тебя… Кто знает? Только теперь ты, Алиска, можешь жить спокойно: я тебя в обиду не дам! – С этими словами он поднялся, пульнул в маркинскую улыбающуюся физиономию еще пару раз и двинулся в сторону дома.

– Леха! – попыталась остановить его Алиса, но он только махнул рукой, еще раз пробормотал про то, что она «под защитой королевской гвардии», и исчез в доме.

– Какой-то ужас, – пожаловалась Алиса, которую уже начинало мутить от безнадежности. – Все что-то знают и ничего не говорят! Господи, да пошли же наконец мне человека, который объяснит все более-менее доступным языком!

* * *

«Лучше бы меня послали к Фримену», – думала Елизавета.

Она поднималась все выше в гору, где упиралась куполом в небеса небольшая церковь.

– Мало того что мне придется целый час быть смиренной, – бормотала она себе под нос, отсчитывая шаги к горе, которую она уже окрестила «голгофой», – так еще надо надевать платок, который мне абсолютно не идет! Потом я должна допрашивать с пристрастием несчастного дедулю… И куда он умудрился вляпаться, наш дедуля? Вроде такой набожный человек, а вот тебе, пожалуйста! Не зря написано в Библии, что враги человеку – ближние его! Попал как кур в ощип из-за своей «ближней» внучки!

Наконец церковь приблизилась, и Елизавета позволила себе остановку. Ей отчаянно хотелось курить, она даже достала сигареты, но мимо протопали две веселые старушки, и по их виду Елизавета безошибочно определила, что они направляются туда же, куда и она.

Поэтому она спрятала сигареты, тяжело вздохнула, еще раз прокляла свое задание и пошла дальше, тем более что от церкви ее отделяло несколько шагов.

Перед церковью тусовались нищие, среди которых Елизавета выделила вполне здорового парня, который при виде Елизаветы, облачающейся в платок, радостно осклабился и завопил на всю улицу:

– Эй, красавица! Замуж хочешь?

– Можно подумать, это зависит от тебя, – огрызнулась Елизавета.

– А я возьму, – серьезно пообещал парень и подмигнул Елизавете.

«Боже ты мой, дедуля совсем здешний народец распустил», – вздохнула Елизавета, поморщившись и от дебильного оскала псевдонищего, и от запаха стойкого перегара, который он источал.

– От твоих благовоний башка кружится, – сказала Елизавета жениху с паперти.

– Дай милостыню, полегчает, – отозвался нахал.

– Бог подаст, – ответила Елизавета и толкнула тяжелую дверь.

В церкви еще было пусто. Елизавета осмотрелась, пытаясь найти кого-нибудь из служек. На месте оказалась только симпатичная женщина, торгующая свечами.

– Здравствуйте, – улыбнулась ей Елизавета. – А как бы мне увидеть отца Александра?

– Сейчас, подождите минуточку, – сказала женщина и махнула рукой.

Словно из-под земли вырос невысокий парнишка, которого Елизаветина собеседница отрядила разыскивать отца Александра.

– Подождите немного, – попросила она.

– Спасибо, – кивнула Елизавета и отошла поближе к алтарю.

Чувствовала она себя уже спокойнее. «Не может быть дедуля гадом, – думала она, – так что не буду голову ломать, а прямо спрошу его обо всем… Даже если бы ему принялись угрожать Алискиной жизнью, дедуля бы не стал Иудой!»

– Лиза?

Она подняла глаза.

Дедуля шел к ней быстрыми шагами, и Лизе показалось, что его ноги не касаются земли – такой легкой и стремительной была его походка.

– Лиза, что-нибудь случилось? С Алисой? – В глазах дедули появилась тревога.

– Пока ничего, – решительно рванулась в бой Елизавета. – Но скоро случится… Если, конечно, ты не одумаешься…

– Я?! – Теперь тревога сменилась изумлением. – Что за глупости ты говоришь, Елизавета! При чем тут я? – развел руками дедуля.

– Дедуля, – торжественно заявила Елизавета. – Пришло время нам с тобой обо всем поговорить без околичностей! Прямо как на исповеди…

– Конечно надо… – согласился дедуля. – Потому что я не могу ничего понять!

– Мы тоже не можем многого понять, дедуля! – вздохнула Елизавета. – Например, мы не понимаем, что может связывать тебя с Алискиными убийцами!

* * *

– Спасибо, мой дорогой. – Томно хлопнув ресницами, Нюша не спеша вылезла из машины.

Охранник, окинув взглядом ее обмундирование, на сей раз даже не засомневался, что эта дама, источающая благополучие, как дорогие духи, имеет непосредственное отношение к вверенным ему жильцам.

«Все-таки наш народ глуповат, – вздохнула про себя Нюша. – Остатки купеческого отношения к жизни не выветрятся никогда! Встречать упорно будут по одежке, а не по уму!»

Раболепное отношение охранника ее только смешило – впрочем, к этому Нюша уже привыкла.

Поднявшись на лифте, она подошла к знакомой двери.

Прошептав «с Богом», постучала, стараясь соответствовать придуманному образу – много глупости, много самоуверенности и в то же время некоторое раболепие.

Дверь открылась.

– Добрый вечер, – скромно потупилась Нюша, подумав, однако, что Алиска с Елизаветой довольно точно описали ей Паршивцева.

– Вы – Анна Вяземцева?

– Да, – кивнула Нюша.

– Проходите, мы вас ждали…

«Ну, вот и сбылась мечта идиотки, – вздохнула про себя Нюша, появляясь на пороге гостиной, где собрались все представители «литературной банды». – Попала ты, Вяземцева, прямо в объятия мафии, и дети останутся сиротками! Надо было перед походом завещать их Алиске – по крайней мере, уж она-то сумеет вырастить их порядочными людьми!»

– Знакомьтесь, это наша новая… – Паршивцев замялся, – сотрудница. Человек, влюбленный в литературу. Думаю, мы сможем быть обоюдно полезны друг другу…

– Но вы же еще не читали мои произведения, – возразила Нюша, сохраняя образ «непорочной глупости».

В большой комнате собрались те, кого раньше Нюша только представляла, ориентируясь на рассказы подружек, а теперь имела счастье лицезреть воочию. В толстяке с ласковыми глазами она быстро опознала Мерзавцева. Рядом почитывал журнал молчаливый и внушительный Гориллов. Стоило только Нюше появиться в комнате, откуда-то из темноты явился высокий худой дядька с седыми волосами. Извиваясь по-змеиному, он склонился перед Нюшей в поклоне.

– Илларионов, Александр Викторович, – представился он, пожимая Нюшины пальчики с улыбкой, которую Нюша сразу охарактеризовала «раболепной и злой одновременно».

«Искариотов, наполненный желчью и ядом вечной зависти, – вспомнила Нюша меткую характеристику Алисы. – О, Алиска, как всегда, чересчур добра», – подумала Нюша.

Глаза Илларионова, скрытые тонкими стеклами очков, внимательно смотрели на Нюшу с проницательностью бывшего следователя НКВД, который и «на покое не знает покоя». И еще Нюше показалось, что Илларионов пробовал себя в литературе. Пробовал, пробовал, но ничего путного не вышло. И с тех пор Илларионов воспылал к писательской братии стойким чувством неприязни, если не сказать – ненависти. А эту ненависть, как горчицей, приправил ядовитой завистью, тщательно скрытой за чересчур ядовитой, язвительной учтивостью. «Такая учтивость, милостивый государь, граничит с хамством», – мысленно заявила ему Нюша и немного испугалась, что он поймал эту ее мысль.

– Это Наденька, – подвел ее Искариотов к высокой девице.

«Почему-то они оба похожи друг на друга, – пришло ей в голову. – Что-то общее…»

Наденька подняла маленькую головку и важно кивнула, словно показывая Нюше, что от нее тоже многое зависит.

Шестой была уже известная «писательница» Парамонова.

– Знаете, Анечка, – сказала она, поднимаясь навстречу Нюше, – у нас в связи с вашим приходом теперь счастливое число. Вы – седьмая. И мы очень рады вас приветствовать в нашем кругу!

Нюша покраснела – «сейчас я рассмеюсь!», – но Парамонова восприняла появившийся на щеках Нюши багрянец как великое смущение и ласково похлопала ее по руке.

– Ну, будет вам! Не смущайтесь! Все у вас получится, поверьте мне!

«Господи, как хорошо, что Ты создал некоторых людей такими самоуверенными!» – подумала Нюша.

– Я принесла вам…

– Подождите, подождите, милая, – остановила ее Парамонова. – Сначала нам надо с вами поговорить… А уж потом мы обратимся к вашим безусловно талантливым пробам пера. Дело в том, что нам нужна ваша помощь.

– Помощь? – переспросила Нюша. – Конечно, если я смогу…

– Вот и славно, – снова похлопала ее отечески по руке Парамонова и обернулась к Искариотову: – Сашенька, голубчик, объясните нашей гостье, в чем суть проблемы… Только постарайтесь покороче, ладно?

* * *

В автобусе было холодно, и Алиса сжалась в комок, пытаясь согреться.

«Хоть народу мало», – подумала она. В салоне и в самом деле кроме Алисы было только три человека.

Водитель слушал шансон. Кстати, подумалось Алисе, почему блатные песни называют шансоном? Шансоны-то должны быть исключительно французскими, поскольку у Алисы в голове при этом слове немедленно возникали ассоциации с Азнавуром, Жаком Брелем, но уж никак не с «Лесоповалом»!

– Да голова у тебя другая, – сказала она себе под нос. – Вот и сейчас ты готова думать о чем угодно, только не о деле!

Невидимый певец жалобно стенал о годах, проведенных на зоне без женского тепла.

По дурной филологической привычке Алиса отметила целый ряд неправильных склонений. «Ох, зануда же ты, Павлищева!» – подумала она и улыбнулась.

Сидящий перед ней мужчина, по виду которого любой немедленно определил бы «годы, проведенные без женского тепла», поймал Алисину улыбку и отнес ее на свой счет. Видно, он немного расслабился, и под действием «родной» музыки душа запросила романтики и любви.

Поднявшись, он подсел к Алисе и принялся изучать ее профиль. Делал он это долго, внимательно и выразительно.

Алиса даже начала нервничать – общение с этим явно уголовным типом в ее планы не входило. «И так радостей в жизни хватает», – усмехнулась она про себя.

Она попыталась отвлечься, но сосед явно не собирался сдаваться.

– Простите, мы не встречались? – доверительно спросил он, накрыв Алисину руку своей могучей дланью, на которой Алиса, к собственному ужасу, увидела наколку, сообщающую непросвещенной части человечества, что без женского тепла этот человек обходился ни много ни мало пятнадцать лет.

Алиса прикинула, за что дают такие сроки, и ей захотелось немедленно покинуть гостеприимный автобус. Конечно, она могла бы рассуждать иначе: какая разница – одним убийцей больше на ее голову, одним меньше, но почему-то эти доводы показались ей неубедительными.

– Нет, – выпалила она, поднимаясь. – Мы не встречались.

– Погоди-ка, – ласково сказал «уголовный сердцеед». – Не встречались – так встретились теперь! Куда же ты убегаешь?

Алиса попыталась отодвинуться, но не тут-то было!

Поняв, что миновать преграду в виде его колена ей вряд ли удастся без трагических последствий, Алиса тем не менее сделала еще одну попытку.

– Пропустите меня, – сказала она. – Мне пора выходить…

«В следующий раз без Лехи из дому не выйду», – пообещала она себе, стараясь не смотреть в лицо навязчивому ухажеру – от бессмысленного выражения его маленьких темных глаз ей становилось дурно.

– Нам пора выходить, – поправил он ее. – Теперь, девочка, тебе нечего бояться. Теперь я с тобой.

От этих угрожающих слов Алиса, как ни странно, очень разозлилась.

– Послушайте, – сказала она. – Мне кажется, вы ошиблись. Я не собираюсь с вами никуда идти. У меня есть свои дела, и мне, честное слово, сейчас не до вас!

Она снова попыталась сделать шаг, но автобус остановился, Алиса качнулась и оказалась неожиданно для себя в цепких объятиях настойчивого уголовника.

– Пустите меня! – прошипела Алиса, пытаясь освободиться от уз «невиданного счастья».

Он ничего не ответил, только сжал ее покрепче да ухмыльнулся прямо в лицо.

– Добрый вечер, Алиса Игоревна, – услышала Алиса знакомый голос, подняла глаза – и остолбенела.

«Боже мой, – пронеслось в ее голове. – Что же он теперь обо мне подумает?»

– Здравствуйте, Андрей Михайлович, – проговорила она, потирая запястья, – теперь она была свободна: ее поклонник, испугавшись чего-то, выпустил ее из рук. Но никакой радости по поводу чудесного освобождения Алиса не испытывала. «Теперь он точно решит, что я бандитка», – тоскливо подумала Алиса.

– Здрасте, Андрей Михалыч, – пробормотал уголовник, чьи матримониальные планы разбились таким банальным способом.

– Здравствуйте, Штырев, – сурово кивнул ушастый тюлень. – Опять к девушкам пристаете?

– Да я не знал, что это ваша знакомая.

– Давайте уж на всякий случай договоримся, что большинство девушек в этом городе – мои знакомые, – кивнул Андрей Михайлович и протянул Алисе руку.

– Спасибо, – благодарно выдохнула она, выбираясь со своего места.

– Не за что, – улыбнулся он. – У Штыря вечная проблема с женщинами… Сначала он их нежно любит, а потом сталкивается с непониманием и… иногда убивает, – пожал плечами следователь.

Алиса невольно поежилась.

Опасливо обернувшись, она заметила, что «романтичный убийца» не собирается выходить на ее остановке, и немного успокоилась.

Она простилась с Андреем Михайловичем и вышла из автобуса. Сейчас ей снова все казалось зловещим и мрачным. В ушах еще звучали рефреном слова «иногда убивает… убивает… убивает…».

– Как колокольный звон… – прошептала она и тут же вспомнила: «Колокол плачет по ком? Да по тебе…»

Она немного постояла, подождала, пока бурные чувства понемногу улягутся, вздохнула и пошла вдоль малолюдной улочки, ведущей вниз, к Волге.

Где-то здесь, в одном из стареньких домов, жил Фримен.

От безмолвия старинной улицы, недавней встречи и вечернего холода Алисе снова стало немного страшно, и она ускорила шаги.

«И живет-то этот Фримен в дурацком месте», – снова вернулось к ней недовольство еще неведомым ей, но уже бесконечно противным типом.

Шаги отдавались гулко – на этой улице еще чудом сохранилась мостовая старой кладки.

Алиса остановилась, достала сигареты и… услышала позади себя быстрые шаги. Словно ее кто-то догонял. Она обернулась. Когда смутные очертания фигуры стали более четкими, она вздрогнула и невольно отпрянула в тень.

«Господи, – пропищал внутри тоненький голосок страха. – Откуда он здесь взялся? Зачем?»

* * *

– Так будет уютнее, – сказала Парамонова, включая настольную лампу с красным абажуром.

Нюше показалось, что от красноватых бликов присутствующие стали похожи на вампиров или участников музыкально-спиритуального утренника, но истинные чувства она скрыла – в конце концов, у каждого человека собственные понятия об уюте. Кроме того, вся компания вызывала в ней жалость. «Надо же, – думала она, украдкой рассматривая этот «бомонд». – Они так стараются выглядеть милыми и симпатичными, а у них ничего не получается!»

– Ну, вот и поговорим…

Перед Нюшей появилась красная чашечка с пасторальной картинкой: дамочка в кринолине восторженно смотрела на читающего мадригалы светловолосого пажа.

Картинка Нюшу отчего-то ужасно развеселила и даже немного успокоила.

– Так вы говорите, что хотите стать писателем?

– Именно так, – подтвердила Нюша предположение господина Парамонова. – Знаете, очень хочется увидеть свою фамилию на книге… Говорят, чувство необыкновенное. Словно… – Она чуть не сказала – «дотронулся до вечности», но вовремя остановилась. Ее «образина» таких пассажей изобразить не могла. – Ой, да не знаю как сказать, – махнула она ладошкой и для пущей убедительности хлопнула ресницами. – Просто хочется – и все!

– Очень хорошо, – пробормотал господин Парамонов и протянул руку ладонью вверх. – Давайте, – коротко бросил он.

– Что?

– Рукопись. Мы посмотрим.

Нюша протянула ему дискету.

– Подождете пять минут? – деловито спросил он.

– А вам что, хватит пяти минут? – пролепетала Нюша.

– Деточка, – отечески похлопал ее по плечу господин Парамонов. – Чтобы определить, насколько человек талантлив, хватит и секунды…

Нюша была с ним не согласна, но «образина» спорить не имела права. Только хлюпнула и промолчала.

– Да вы не бойтесь так, – снисходительно проговорила Парамонова. – Я тоже поначалу боялась, а теперь ничего… Привыкла.

Илларионов странно хихикнул, а Наденька продолжала молчать, словно боялась, что ее значимость будет уменьшена высказанными словами.

Мерзавцев удалился вместе с Парамоновым, а Гориллов продолжал накачиваться пивом, игнорируя не только благородное общество, но и благородные напитки.

«Ну и компания подобралась, – подумала Нюша. – Просто «живые мертвецы» какие-то…»

Резко зазвонил телефон.

Парамонова подняла трубку и удивленно вскинула брови.

– Надя, это вас, – сказала она.

Надежда Ивановна подскочила как ужаленная и схватила трубку.

– Да, – сказала она. – Да, сейчас попробую… Спасибо…

Потом довольно решительно двинулась к двери, за которой скрылись Парамонов и Мерзавцев, постучала.

– Простите, но мне надо срочно уйти…

– Надя, что-то случилось? – немедленно поднялся Илларионов.

– Нет, все в порядке… – успокоила их Надя. – Я потом все объясню… – И она быстро удалилась.

«Узнать бы куда, – подумала Нюша. – Жалко, что я не могу вот так же быстро найти причину для внезапного ухода…»

Парамонов с Мерзавцевым уже вернулись и выглядели удрученными.

– Что, так плохо? – пробормотала Нюша.

«Неужели им не понравился Картер Браун? – удивилась она. – Конечно, было трудно переделывать имена, но я так старалась…»

– Видите ли, Анечка, – начал Паршивцев, старательно уводя взгляд в сторону. – Конечно, это не шедевр, что греха таить… Вам надо немного поучиться у мастеров жанра… Скажите, вам очень хочется напечататься?

– Очень, – прошептала Нюша.

– Очень хорошо…

Что в этом было хорошего, Нюша пока понять не могла. Конечно, Картер Браун нравится не всем, но ведь назвать его так запросто «учеником» – смелости надо набраться!

– А что вам важнее – ваше имя или тексты?

– Я вас не поняла, – пискнула Нюша.

– Скажем так – вам надо учиться. Возможно, учиться придется долго… Но есть выход. Есть авторы, которые не хотят, чтобы их имя было вынесено на обложку…

– Но ведь есть псевдонимы, – робко возразила Нюша.

– Вот о псевдонимах-то и речь. Поскольку эти авторы весьма многочисленны, а сами понимаете, раскручивать для каждого свой псевдоним – дело трудоемкое и требующее затрат, мы объединяем их под одним… Нам совершенно все равно, как выглядит человек на обложке и как его зовут. Если на обложке появится ваше имя, ваша фотография, но, пока вы обучаетесь азам литературного труда, этим воспользуются другие авторы… Вы ничего бы не имели против?

– Нет, – решила не возражать Нюша.

– Оч-чень хорошо, – потер ладони Парамонов. – Тем более что к тому моменту, как вы начнете писать хорошо, ваше имя уже будет известным… Есть только одно небольшое но.

– Говорите, – попросила Нюша.

Ситуация становилась все более интригующей. Умная Нюша могла бы задать кучу вопросов, но сейчас вместо Нюши была «образина». Поэтому все воспринималось с безграничным доверием. «Дяди умные, дяди лучше знают…»

– Видите ли, Нюша, люди сейчас алчные. Особенно это касается наших авторов… Мы ввели своеобразную систему, позволяющую сохранять и волков и овец… Если вы заплатите авторам, которые будут работать на вас, определенную сумму, все будет нормально!

Он так отчаянно косил глазами, что Нюше стало смешно.

«Дяди не умные, – подумала она. – Дяди жадные…»

– Сколько? – поинтересовалась она вслух.

Он выдохнул с облегчением и коротко рассмеялся.

– Ну, вот и пошел деловой разговор, – удовлетворенно потер он ладони. – Давай-ка чаю, Леночка!

* * *

Он шел за Алисой, теперь у нее не было в этом никакого сомнения!

Она ускорила шаги, пытаясь справиться с охватившим ее страхом, и почти бегом влетела в подъезд. Теперь осталось только подняться на третий этаж.

Она поднялась туда с невиданной быстротой, прыгая через ступеньки.

– Вот его дверь, – пробормотала она и нажала на звонок.

Внизу хлопнула дверь, послышались быстрые шаги.

«Господи, это он, – подумала Алиса. – Все… Ну, открывайте же, пожалуйста! А то и открыть-то будет некому… Вам же хуже, потому что на ваши руки упадет мой бездыханный труп!»

Становиться трупом ей совершенно не хотелось, поэтому она забарабанила в молчаливую дверь ногами, забыв про воспитанность.

Да и какая там воспитанность, когда шаги уже были слышны за спиной, и она ни минуты не сомневалась – это подходит Смерть!

– Вы ко мне? – услышала она за своей спиной знакомый голос и медленно обернулась. – Надо же, это вы, Алиса, – проговорил Игорь, открывая дверь. – Проходите… Честно говоря, вас я рассчитывал увидеть меньше всего!