Текст книги "Все тайны Алисы"

Автор книги: Светлана Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Я тебе помогу, – мрачно пообещал Леша. – Я так тебе помогу…

– Я больше никогда не буду… Честное слово… – прошептала непрошеная визитерша, глядя на Леху с ужасом. По ее лицу, оставляя черные разводы, текли слезы.

– Что вы тут делаете? – спросил сурово Леха.

– Мне нужна только дискета, – пробормотало страшилище. – Честное слово, только дискета… – И, заметив строгий взор Фаринелли, нацелившегося на нее, взвизгнула, поджала под себя ноги и затараторила: – Уберите этих бешеных кошек! Я все расскажу, только уберите этих кошек!

* * *

– Она идет, – прошептала Елизавета.

Из дома действительно вышла Нюша, но не одна.

Рядом с ней шел Искариотов.

– Что бы это значило? – пробормотала Елизавета.

– Жди в машине, пока я не вернусь, – проговорил Игорь и вышел.

Елизавета подергала дверь.

– Похоже, тут нужен таран, – объявила она. – Мы обе – патологические профанки! Нас обвели вокруг пальца, как первоклассниц!

– С чего ты взяла? – спросила Алиса.

– Он в сговоре с Искариотовым, и сейчас они вдвоем нас похитят, чтобы обменять на дискету.

Алиса покачала головой.

– Вряд ли, – заметила она. – Он сто раз мог это сделать, но не сделал.

Нюша показалась Алисе напуганной и немного растерявшейся. Игорь о чем-то говорил с Искариотовым, потом развернулся – и троица направилась к машине.

– Черт побери, – выругалась Елизавета. – Я же тебе говорила – нас похитят!

Дверца открылась.

– Добрый вечер, Алиса Игоревна! И вам, Елизавета, тоже… – осклабился, как волк, Искариотов. – Я вот объяснил молодому человеку суть дела, и он со мной согласился. Жизнь ваша в опасности, сразу скажу. Дело, в которое вы ввязались по глупости, может оказаться для вас опасным… Поэтому я предлагаю вам обмен. Я молчу про вас, а вы помогаете мне приобрести то, что принадлежит мне по праву.

Игорь молчал.

Алиса сначала удивилась, почему он так себя ведет, но потом подумала, что так надо. Мало ли что у него на уме!

– И что же вам принадлежит?

Голос Елизаветы прозвучал глухо, и в нем было столько ненависти, что Искариотов поморщился.

– Ну, будет вам, Лиза! Все хотят жить, и по возможности – хорошо! Только ведь икону нашел я, а Алисин дедушка присвоил… Так что давайте по-честному – мне икона, а вам – гарантия моего молчания… Потом оцените по достоинству мой дар.

– Вообще-то икона не может вам принадлежать, – попыталась возразить Алиса. – Она чудотворная. Значит, принадлежит всем людям…

– Да полно, Алиса Игоревна! Что вы, в самом деле, из себя сказочную барышню корчите! Эта иконка стоит большие деньги, покупатель у меня уже есть, так что дело не терпит отлагательств!

– Значит, это ваша рожа мелькала в окне, – вспомнила Елизавета. – И как я сразу не догадалась?

– Не моя, – рассмеялся он. – Алиса Игоревна очень многим помешали спать спокойно… Но это уже не мое дело. Я хочу только одного: отдайте мою икону и можете разгуливать спокойно.

Игорь продолжал молча вести машину.

«Почему он молчит? – подумала Алиса, которой создавшаяся ситуация нравилась все меньше и меньше. – Дал бы этому Искариотову по голове… И все. Этот Искариотов вряд ли справится с Игорем…»

Нюша же сидела грустная, с виноватым видом. Заметив Алисин взгляд, дотронулась до ее руки и тихо попросила:

– Прости меня, Алиска. Я, похоже, все завалила!

– Перестань.

– Нет, Алиска! Я просто самоуверенная курица!

И они снова замолчали, думая каждый о своем.

Впереди показались знакомые дома, а на сердце у Алисы заскребли кошки.

Первый раз путь домой был безрадостным и унылым.

– Именем Господним благослови, отче!

Служба кончалась.

Дедуля посмотрел на часы. Сегодня он был очень далеко отсюда – и все его движения, и слова получались заученными, как у актера.

Он проговорил положенные в отпусте слова и машинально перекрестил прихожанок.

«Если идти быстро, за полчаса я доберусь», – думал он, быстро одеваясь.

В душе у дедули была тревога.

– Подвезти?

Он кивнул:

– Спасибо, очень спешу…

Он даже не обратил внимания на водителя.

– Куда, батюшка?

– Домой, – объяснил дедуля.

Машина тронулась с места.

– Вот видите, – рассмеялся водитель и обернулся, подмигнув дедуле. – А вы меня ругали, что пьяный милостыню прошу… Оказывается, и от нас польза имеется…

Дедуля с изумлением узнал вечно пьяного пария с паперти и покачал головой.

– Тогда зачем тебе милостыня, если есть машина? – спросил он.

– Не было бы милостыни, не было бы и машины, – хитро улыбнулся парень. – Да и знал бы немного меньше… Вот ты там псалмы поешь, а твой дом в это время грабят. Так что, отец, от нищенства больше прока, чем от твоего священства… И знаешь, что сейчас выносят? – Он не дождался ответа и гнусно захихикал. – Иконку твою, чудотворную… Вот так-то.

– Открой дверь, – потребовал дедуля.

– Нет уж, отвезу по назначению, как обещался, – хмыкнул мерзкий парень. – Как приказано, так и сделано. Так-то, дедуля. На Бога, что называется, надейся, а сам не плошай! – После чего запел гнусавым голосом: – Иже херувимы… Тайно образую-юще…

Дедуля мог стерпеть какое угодно поношение на себя, но вот такого – никак не мог.

– Ты, нехристь, зачем над святым издеваешься? – глухо спросил он.

– А мир-то не Божий, вот и делаю что душе моей угодно, – не унимался мерзавец.

Дедуля не выдержал – пускай он сейчас возьмет грех на душу, потом оправдается.

В конце концов, и Николай Чудотворец на Никейском соборе нечестивого Ария по голове святой книгой ударил, а уж Арий по сравнению с этой образиной – ангел во плоти!

Он сжал обеими руками толстое Евангелие и замахнулся.

– Ну, дед, так мы не договаривались… – зловеще протянул водитель-нищий, останавливая машину.

Отсюда уже был виден дом, и дедуля краем глаза приметил там странное движение.

Теперь на него смотрел черный глазок револьвера, а «нищий» улыбался холодно, и в глазах его не было ничего, кроме пустоты. Дедуля не испугался. «Вот такие глаза были у Каина», – подумал он.

– Опусти свой талмуд, а не то выстрелю, – пообещал бандит.

– Опущу, – с легким вздохом ответил дедуля. – Прости меня, Господи, потом с Тобой разберемся… – И – опустил.

Удивленный бандит уронил пистолет и начал заваливаться на бок.

– А говорил, от этих книг пользы нет, – удовлетворенно заметил дедуля, подбирая пистолет.

Потом он перетащил бандита на заднее сиденье, завел машину и поехал по направлению к дому.

* * *

Женщины глупеют от любви, размышляла Алиса в машине. Даже самые рассудительные и умные становятся полными идиотками, стоит только появиться на горизонте этакому вот красавчику…

Теперь Алиса могла с полным основанием сказать, что если раньше в ее несчастной голове еще появлялись мысли, то теперь способность к логическому мышлению окончательно ее оставила. В голове, как ржавый гвоздь, торчал этот мерзавец, бросивший ее в снежной пустыне замерзать, подобно ямщику!

А метель уже бушевала вовсю – снег летел с небес, обрадовавшись свободе. Уже появились сугробы, и Алиса подумала, что следующим сугробом станет она вместе с машиной.

– Лучше все-таки рискнуть и выбраться отсюда, – сказала Елизавета. – Можно в дом не входить, раз твоему Фримену этого не хочется…

– В конце концов, нас всех не убьют, – размышляла Нюша, открывая дверцу. – Он мошенник и аферист, но не убийца…

– Ты в этом уверена? – ехидно поинтересовалась Елизавета. – Заметь, они ушли уже минут десять назад, вдвоем…

– А машину оставили!

– А зачем ему машина? Он на «Несравненную» себе «мерина» купит! Спелся уже, наверное, с нашим Искариотовым…

– Игорь не похож на преступника, – проворчала Алиса. – Преступники все несут на себе каинову печать. У них поэтому рожи всегда какие-то перекошенные.

– Ну да, конечно, – расхохоталась Елизавета. – А Тед Банди? Какой был умница и красавец, что не помешало ему быть сексуальным маньяком!

На улице было темно и пустынно.

Только метель завывала, как голодный волк.

Они пошли по узкой тропинке, стараясь не скользить и не думать о таких глупостях, как разгуливающие по улицам Теды Банди.

– Быстрее, – решительно сказала Алиса, плюнув на запрет Фримена входить в собственное жилище.

Она толкнула дверь. Дверь скрипнула…

– Что все это значит? – вырвалось у Алисы, когда она увидела странную картину.

На стуле, связанная, сидела Надежда Ивановна с ужасной прической на голове и сильной царапиной под глазом, рядом, такой же связанный, расположился Искариотов, а за столом сидели трое.

Андрей Михайлович, Фримен и Леха.

– Банду повязали, – деловито сообщил Алисе Леха, попивая пиво.

– Алиса, я вам сказал сидеть в машине! – возмущенно заявил Фримен.

– Там холодно, – ответила Алиса.

– Так вы бы, девушки, все-таки оставили поля сражений, – вступил в разговор Андрей Михайлович. – Сейчас главный появится. Чтобы мы его, можно сказать, взяли тепленьким. С поличным. Вот Надежда Ивановна нам сообщила, что он с минуты на минуту должен объявиться.

Из соседней комнаты появился Фаринелли.

– Иди сюда, мой хороший, – нежно пропел Леха. – Воблы хочешь?

А Надежда Ивановна повела себя очень странно – поджала ноги и закричала:

– Уберите это чудовище!

– Ну, зачем так оскорблять животное? – ласково ответил Леха, поглаживая Фаринелли между ушами. – Животное ласку любит, а от криков нервничает… К тому же не он в ваш дом лез, а вы в его…

– Ничего не понимаю, – прошептала Елизавета. – Похоже, ты всех заразила любовью к гоблинам, Павлищева! Андрей Михалыч даже пиво с ними распивает…

Подъехала машина. Хлопнула дверца.

– Ну вот и наш киллер появился, – удовлетворенно проговорил Леха. – Ты, вор-недоучка! Слышишь? Если б меня тут не оказалось, в этот самый момент ты благополучно отправился бы к праотцам. Насколько я знаю этого типа, он никого живым не оставляет, если дело касается больших бабок…

Искариотов что-то проворчал себе под нос, но до общения с Лехой не опустился.

В коридоре послышались тяжелые шаги.

– А ну, девицы, все в дедулину комнату! – приказал Леха, доставая свой пистолет. – Сейчас начнется триллер, не рассчитанный на слабонервных!

Дверь открылась.

Алиса почувствовала, как все внутри нее холодеет.

– Де-ду-ля? – пробормотала она.

– Я там человека убил, – грустно сообщил дедуля. – В машине. Другого выхода у меня не было… Можете арестовывать!

* * *

Злость и обида поднялись в Наденькиной душе, ураганом сметая остатки здравого смысла. Рассчитывать было больше не на что – ее мечта таяла в воздухе, не оставляя от себя ничего, даже слабого аромата… Словно в насмешку, где-то очень далеко, по радио, заиграли известную мелодию: «Гуд-бай, Америка, где я не буду никогда…»

Ей захотелось плакать, тем более что чертов слизняк, единственный, на чью помощь она могла рассчитывать, сейчас тихо поскуливал в углу, как побитая собачонка. «Или еще лучше – как раздавленный таракан», – мстительно подумала она. Хотя тараканы не скулят…

– Ой, суки… – продолжал скулить связанный «убитый».

«Даже Искариотов держится лучше», – подумала Надежда Ивановна.

– Вот, Александр Андреевич, а вы боялись, что убили! – улыбнулся Игорь. – Кого этой книгой убьешь? Нет, книга хорошая, но вот веса в ней для таких уродов маловато!

– Ой, это же нищий, – пролепетала Елизавета, всмотревшись в знакомое лицо. – Он меня замуж звал…

– Хорошо, что не вышла, – рассмеялся Леха.

– Меня тоже звал, – мрачно сказала Алиса, узнав в главном бандите своего недавнего автобусного спутника.

– Просто донжуан, – кивнул Андрей Михайлович. – Где Света? Она должна подъехать…

– А что, он ее тоже звал замуж? – поинтересовалась Нюша, чувствуя себя обиженной, – получалось, Штырь только ее не уговаривал выйти за него.

– Ее он звал куда подальше…

– А вот и она, – обрадовался Фримен и открыл дверь.

Алиса обернулась и остолбенела.

На пороге стояла Сара Мидленд собственной персоной!

* * *

О том, что Алисе в голову всегда приходят самые неподходящие в этот момент мысли, она всегда помнила. Так и теперь: Алиса стояла, смотрела на эту самозванку, вокруг бушевала первая метель, а она вспоминала стихи:

 
Мне захотелось в ночь,
Туда, в метель…
И вот графиня, отослав в постель
Докучную служанку, лоб горячий
К прохладным орденам прижав в последний раз…
 

Далее следовал вопрос: «Князь, разрешите мне одну задачу: где и когда уже встречала вас?»

Вопрос Алиса задала вслух. Как завороженная следила она за падающими мириадами снежинок, и ей казалось, что она находится внутри стеклянного шара или в рождественской сказке, а то, что происходит в ее доме, так далеко…

– Света, пожалуйста, посмотрите на этого человека внимательно…

– Это он, – ответила Сара. – Именно этот человек пытался напасть на меня в подъезде после того интервью…

– Ну вот, Штырь, – грустно развел руками Андрей Михайлович. – Нарисовался ты капитально… Будешь еще искренне грустить, что Александр Андреевич тебя насмерть не зашиб…

– Они все врут, – сказал Штырь, хмуро глядя на Свету из-под бровей. – Я на нее не нападал…

– И не убивал его друга, – указал на Леху Андрей Михайлович, – когда тот пытался предупредить Алису Игоревну Павлищеву о том, что ей угрожает опасность… Более того, ты не вступил в преступный сговор с братом Надежды Ивановны Маркиной, а затем это не ты траванул его непонятной гадостью… Это не ты пытался похитить Алису Павлищеву!

– Не я, – продолжал ухмыляться Штырь.

– Ну конечно, не ты… Это все сама Надежда Ивановна. И Илларионов… Так?

– Что вы такое говорите? – закричала Надежда Ивановна. – Это он предложил мне «подзаработать»! Сказал, что, если пригрозить обнародовать адреса наших «писательниц», «Экслибрис» раскошелится во избежание скандала! А потом они втравили меня вместе с Илларионовым – тому позарез нужна была икона, а мне – дискета… Я вообще только дискету искала, потому что, если бы ее нашли, мне бы не поздоровилось!

– Так ее уже нашли, – спокойно ответила Нюша. – Даже расшифровали…

На лице Надежды Ивановны отразился ужас.

– Кстати, чуть не забыла, – вспомнила Нюша. Она открыла сумочку и протянула Андрею Михайловичу диктофон. – Тут все записано… Наша беседа с Парамоновым, его странные предложения и, что самое главное, последние угрозы господина Илларионова!

– Спасибо, – поблагодарил Андрей Михайлович.

– Надеюсь, после этого их закроют… – тихо проговорила Света.

– Непременно, – пообещал Андрей Михайлович. – Конечно, посадить мы их не сможем…

– А где же мы будем работать? – пискнула Елизавета.

– Неужели вы бы остались там работать? – возмутилась Нюша.

– Интересно, – ответила Елизавета, – что же нам делать, если мы не так чудно устроились в жизни, как ты?

– Найдешь ты себе работу, – улыбнулась Света, – это в тебе заинтересованы издатели, а не ты в них… Так что – не переживай!

Елизавета вздохнула, но смирилась с будущей участью.

– Алчные они люди, – проворчала она и уставилась на Надежду Ивановну. – Вот! – закричала она. – Я же тебе говорила, Павлищева, что рожа в окне у нас работала! Вот же она – Надежда Ивановна!

Надежда Ивановна хотела возмутиться, но, вспомнив о своем плачевном положении, стиснула зубы и окинула Елизавету взглядом, полным ледяного презрения.

– А ведь какая хорошая девочка была поначалу, – грустно сказала Елизавета. – Даже жалко ее… Если бы оставалась в Ершовке, замуж бы вышла за тракториста… Вот что ее братец наделал! И сам в бандиты подался, Царствие ему Небесное, и сестрицу туда же заманил!

* * *

Преступников увезли. Елизавета внимательно посмотрела на Фримена и поинтересовалась:

– А теперь объяснитесь, любезный, вы-то зачем так поступили с Алиской?

– Что я с ней сделал? – искренне удивился Игорь.

– Свели бедную овечку с ума, – холодно сказала Елизавета. – Внушили глупые надежды…

– Я никого с ума не сводил! – возмущенно процедил Игорь сквозь зубы. – Я просто следил за ее сохранностью…

– И поэтому звонили по ночам, объяснялись в любви…

– Никому я по ночам не звонил. – Он вскочил и принялся расхаживать по комнате, изредка бросая на Алису неодобрительные взгляды.

А Алиса смотрела на Леху.

Леха сидел в уголке весь красный и нервно теребил краешек занавески.

– Алиса, – прошептал он. – Все кончилось. Теперь тебе не будет страшно…

Бедный Леха! Посмотрев опять на Фримена, оживленно болтавшего со Светой, ей захотелось добавить – бедная Алиса!

И Леха, и Алиса были обречены на безответную любовь.

Алиса подошла к окну.

Тихо падал снег, крупными хлопьями, медленно, словно подчиняясь ритму музыки Альбинони. Где-то там был Фримен, которому она была совершенно не нужна, и Леха, который был не нужен ей.

– Алиска, тебя к телефону, – сообщила Елизавета и добавила: – Мужчина…

Алиса взяла трубку.

– Алиса? – услышала она голос, от которого немедленно забилось сердце.

– Да, – ответила она. – Я слушаю.

– Открой, пожалуйста, дверь, Алиса, – сказал голос. – Там сюрприз для тебя…

Трубку положили.

Алиса уже знала, что, если в ее жизни намечается некий сюрприз, он наверняка окажется неприятным.

Но любопытство – ее вторая натура, поэтому она осторожно открыла дверь, выглянула и увидела букет великолепных огненно-красных роз. «Леха», – подумала она.

Алиса взяла цветы и уже собиралась пойти назад, как вдруг услышала голос Фримена:

– Я люблю вас, Алиса… Это глупо, но я вообще-то склонен к глупостям. Думаю, что вы – не самая крупная из их числа…

Алиса остановилась, боясь обернуться.

– Алиса? – Он дотронулся до ее плеча.

Алиса медленно повернулась.

Они стояли и молча смотрели друг на друга, не чувствуя холода.

– Теперь все будет по-другому, Алиса, – сказал он. – Помните, я говорил вам, что незачем пешке прикидываться королевой, а королеве работать пешкой? Вы теперь спокойно все обдумаете, а потом… Обещайте мне, что напишете свою книгу! Хорошую. И пока вы будете ее писать, вас не будет беспокоить, возьмут или не возьмут ее издатели. Вы просто напишете о своей душе. Потому что – «каждый пишет, как он дышит»… И не надо вам отдавать свое дыхание кому-то другому или учиться дышать проще и понятнее для окружающих!

Она кивнула.

– Все будет по-другому, – повторила она, глядя на Несравненную. Она все танцевала в розовых лучах аравийского утра, и Алисе пришли в голову странные образы: маленькая девочка на черном коне, в белом плаще, неслась во весь опор по лесу. На плече у нее сидела трехцветная кошка, а в самой глубине леса девочку ждал старый и мудрый отшельник.

Но это была уже новая сказка…

ГЛАВА 11

Алиса устала. Глаза нестерпимо болели – текст был мелкий, и набирать его Алисе было так трудно, так скучно!

– Это ничего, – пробормотала она. – Все равно лучше, чем писать про Элайзу.

«Издательство обещало дать ответ через неделю, – грустно подумала она, глядя на календарь. – Скорее бы… Если книгу возьмут, я брошу эту кошмарную работу».

Она вздохнула. «Для приготовления рыбных зраз, – набрала она начало сто пятого рецепта, – вам потребуется…»

– Не могу больше, – процедила она сквозь зубы.

В дверь позвонили.

Алиса открыла.

Елизавета стояла на пороге, и вид ее никак нельзя было назвать радостным.

– Привет, – устало проговорила Лиза. – Прости, что вчера не пришла… С поезда только что, устала… – Она плюхнулась в кресло.

– Как дела? – спросила Алиса.

– Догадайся с трех раз, – грустно рассмеялась Елизавета. – Предложили писать триллеры. Под псевдонимом, естественно… Кстати, вот твои рецензии… – Она протянула Алисе стопку листов.

«Сказка написана на хорошем профессиональном уровне, но в настоящее время издательство не нуждается…», «на хорошем профессиональ…», «на очень высоком профессиональном… не нуждается»…

– Черт! – вырвалось у Алисы. Она швырнула листки на стол.

– Увы, друг мой! – развела Елизавета руками. – Тебя утешает, что уровень у тебя высокий?

Алиса посмотрела на часы.

– Лиза, подождешь меня? – спросила она. – А то я опаздываю… Может быть, Валера мне сегодня за «Грибные закуски» заплатит.

– А твои «Грибные закуски» были написаны на «хорошем профессиональном уровне»? – поинтересовалась Елизавета и тут же по Алисиному лицу поняла всю неуместность шутки. – Ладно, Павлищева, прости… Конечно, я тебя дождусь.

Она включила телевизор. Там передавали интервью с той самой «отечественной Хмелевской».

– Как ты думаешь, – грустно спросила Елизавета, – может быть, нам снова податься в «негры»?

Алиса ничего не ответила.

Она вышла, завела «берни» и очень скоро подъезжала к высокому дому в центре города. Припарковав машину, нажала на кнопки кода и теперь поднималась в грязном лифте вверх, от нечего делать изучая глубокомысленные граффити. «Витя урод», – доверительно сообщал неизвестный.

Лифт, крякнув, как недовольный старикан, остановился. Алиса позвонила в железную дверь. Раздались шаги. На пороге стояла девушка невысокого роста.

– Здравствуйте, Мариночка, – проговорила Алиса.

Она даже улыбнулась, удивляясь, что у нее на это еще остаются внутренние силы.

– Принесли? – спросила Марина.

Почему Валера предпочитал держать офис у себя дома, было понятно. Но вот почему Марина охотно ездила сюда и терпеливо работала до позднего вечера, наблюдая, как живет это «святое» семейство, Алисе было неясно. «Наверное, он ей нормально платит, вот и все…» – решила она.

Да сколько бы ни платил – Алиса бы так не смогла… Она наверняка потеряла бы тут остатки самообладания!

Алиса протянула дискету.

– Кстати, я говорила с Валерой о «художке», – бросила Мариночка через плечо. – Знаете, Алиса, он говорит, что «художка» не прибыльна…

Алису немного покоробило, что к ее занятиям применимо такое пренебрежительное название – «художка», но она не стала высказываться по этому поводу.

– А вот и Валера, – сказала Мариночка, когда хлопнула дверь.

Алиса приободрилась. Может быть, он наконец-то выплатит ей гонорар? Гонорар Алиса ждала уже второй месяц.

– Здравствуйте, – робко сказала она. – Валера, я…

– Да, я помню… – посмотрел на нее уставшими глазами Валера. – Знаете, Алиса, издательство денег до сих пор не выплатило. Плюс ко всему там очень недовольны стилем ваших произведений. Говорят, вы не умеете писать книги по кулинарии, выдерживая стиль… Так что ваши книги пришлось править, а потому я вынужден вас оштрафовать…

Он полез в карман. Достал оттуда пятисотрублевую купюру, посмотрел на нее с такой тоской, что Алиса почти физически ощутила, как тяжело бедному Валере расстаться с этой бумагой.

– Возьмите, Алиса, – грустно проговорил он. – Я потом вычту из вашего гонорара… Хорошо, что дедушка пенсию получил.

Алиса даже отшатнулась – она и в мыслях не держала, что ей придется обирать несчастного старичка!

– Валера! – снова хлопнула входная дверь, и на пороге появилась Валерина жена с раскрасневшимся от счастья лицом. – Посмотри, какое чудо я купила!

Она, не обращая на Алису никакого внимания, достала из фирменного пакета гипюровую кофту – Алиса как-то заходила в бутик и знала цену этой несуразной обновке.

– Три тысячи, – прошептала она.

Жена обернулась и посмотрела на Алису с недоумением.

– Ну да, три тысячи, – пробормотала она. – Дедушка получил пенсию…

Алиса ничего не сказала, только взяла пятьсот рублей – хоть это – вместо обещанных двух тысяч.

…Хоть это…

* * *

Дома было тепло и хорошо. Елизавета почти спала, укрывшись пледом. Москва ее явно утомила, отметила про себя Алиса. Так было жалко подругу! Ее звали назад, в «Экслибрис», но Елизавета об этом и слышать ничего не хотела. «Лучше с голоду помру всем в назидание», – ворчала она.

– Ну, как дела? – спросила Елизавета, сонно потягиваясь. – Дедушка Валерин нынче пенсию получил?

– Меня оштрафовали, – мрачно сообщила Алиса. – Говорят, стиль изложения плохой…

– Ну и правильно. Очень правильно… – захихикала Елизавета.

– Тебе хорошо… – начала было Алиса, но осеклась.

С чего это Лизе было так уж хорошо?

– Мне-то? Мне-то да, хорошо… На Пафнутину зарплату жить хорошо. Выходи замуж за Фримена, то же самое будет и с тобой…

– Он запрещает мне работать у Валеры… – грустно прошептала Алиса.

– Правильно делает… Послушай, Алиска, я не пойму, ты что, всерьез решила облагодетельствовать всех окружающих?

– Я просто хочу зарабатывать! Сама!

– Остынь. А если тебе просто… работать? Писать, не думая, что за это надо получать деньги?

Алиса с удивлением отметила, что Елизавета говорит серьезно.

– Это Бог карает нас всякими Валерами за то, что мы продаем себя за бесценок, – сказала Елизавета, глядя Алисе прямо в глаза. – Да, мир не такой, каким мы хотели бы его видеть. Но из этого не следует, что нам надо стать покорными овечками и делать все, что угодно этим «валеронадепаршивцевым»! Потому что именно тогда, когда мы это делаем, мир теряет надежду стать лучше и светлее! Понимаешь?

– Ага, – сказала Алиса. – «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас».

– Да не надо никому ни под кого прогибаться, в этом все и дело! – поморщилась Елизавета. – Мир вообще принадлежит Богу, это Его игрушка… И нечего нам помогать ломать чужие игрушки… Наоборот, Павлищева, надо помогать его сохранить!

Она вскочила и теперь стояла посредине комнаты – рядом с Несравненной, такая же тонкая, хрупкая и – сильная.

– Понимаешь, Алиска, нам только кажется, что Армагеддон будет. Он уже идет. Я думала над этим и поняла – идет, прямо сейчас… А мы с тобой, Алиска, не просто какие-то человекоединицы, как нам пытаются внушить. Мы – солдаты Бога. Его армия… Он дал нам эту способность выстраивать слова в предложения, наделять их смыслом… Потому что души, Алиска, можно воспитывать не только в храмах. В храме пусть дедуля трудится. Есть еще другие – они покупают эти книжки в тонких обложках, потому что не совсем согласны с существующим порядком вещей.

– Почему это? – удивилась Алиса.

– Потому что они так хотят убежать отсюда. Хотя бы мысленно… Так вот что я хотела тебе сказать. Друг мой, все просто. Эта книжка может стать для них началом другого пути, а может еще глубже затянуть в трясину. Вопрос в писателе – на чьей стороне он играет? Нельзя тебе, Алиска, сидеть и писать дурацкие кулинарные рецепты! Это предательство. Подумай-ка, чем ты лучше Иуды Искариота? Тот за тридцать сребреников продал Его, и ты тоже вслед за ним продаешь… Подожди обижаться! Я сама была раньше такая же… Мне казалось, что деньги не пахнут. Очень даже пахнут, как выяснилось. И… Я вот приехала из Москвы и поняла – режьте меня на куски, не печатайте вовеки, а я больше на стороне дьявола не играю! Столько хороших писателей, Алиска, писали в стол – куда лучше писали, чем мы с тобой, вместе взятые! Но не хотели они играть на чужой стороне! Ничего, дошли их книги, потому что «рукописи не горят». С одним условием – если эти рукописи действительно чего-то стоят! Потому что каждый человек перед Господом Богом лично отвечает за совершенное. Так что не будем их строго судить… Дело в нас самих. Кого мы с тобой выбираем?

Алисе показалось, что теперь в комнате есть кто-то еще, невидимый, неслышимый. Их двое, они стоят и ждут, что выберут эти смешные девицы. Кого они выберут?

Алиса даже глаза закрыла, пытаясь увидеть этих двоих мысленно. Один был похож на дедулю, а второй был вылитый Паршивцев. Правда, глаза у него были Валерины…

– Конечно дедуля, – пробормотала она, открывая глаза.

Лиза ее поняла.

– Ну вот и хорошо, – удовлетворенно сказала она и снова устроилась под пледом. – Теперь, когда моя миссия выполнена, можно заснуть. Кстати, тебе звонил Фримен. Просил походатайствовать за него. Вы что, опять поссорились?

Алиса вздохнула.

– Теперь уже не будем больше, – сказала она. – Просто он хочет того же, что и ты. Чтобы я не играла на чужой стороне…

Месяц пролетел незаметно – Алиса писала, и слова играли, переливались в ее воображении жемчужинками, и из них, этих бело-розовых, перламутровых слов, рождалась маленькая Княжна, и Принц воров… Алиса жила в другом мире и постигала этот… Она была счастлива. Второй раз в жизни она плакала, когда плакала ее героиня, и смеялась вместе с ней…

Когда книга была закончена, Алисе стало грустно.

– Ну вот и все, – сказала она себе, дописав последнюю строчку. – Я снова осталась одна. Пока. Я всегда могу продолжить… А что с ней будет, с моей книгой? – спросила она себя. И, грустно улыбнувшись, ответила: – Да не все ли равно? Что бы ни было, я была счастлива, когда писала ее. Кто знает, может быть, это и есть высшая награда? Выше всех наград…

И, словно наяву, Алиса снова услышала голос Елизаветы: «Держись, мой друг! Мы обязательно прорвемся!»