Текст книги "Целительница 3 (СИ)"

Автор книги: Светлана Карякина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

   – Но нас не встречают? – Марат привязал дракониху к мощной жердине. Та толкнула его мордой и тяжело вздохнула.

   – Я как-то и не ждала, – призналась Светлана, рассеянно погладив сунувшуюся к ней дракониху. – Подожди немножечко, мы быстро.

   – Ну ты даёшь! – хмыкнул Марат. – Понимаешь, такая знаменитость к ним явилась. Где пироги? Хлеб-соль?

   – Ну, во-первых, к ним пришёл оживший покойник, а, согласитесь, люди редко радуются таким гостям.

   – Во-вторых?

   – Во-вторых... – Светлана на мгновение поджала губы. – Я с настоятелем не в ладах.

   – Ну ни фига себе! – Марат почти восхитился. – А лапочкой прикидываешься.

   – Идёте, – она первая двинулась по дорожке.

   – И как же вас угораздило власть не поделить? – Марат перегнал её.

   – Вы уверены, что вас интересуют наши этические дискуссии? – уточнила Светлана.

   – Нет, меня они не интересуют совсем. Меня интересует, как и чем тебя будут сегодня убивать, – Марат прислушался, но ничего, кроме мерного шума листьев и чирканья какой-то птицы, не заметил.

   – Не беспокойтесь, Марат. Убивать меня не будут. Они тоже целители. Скорее, будут просто не слишком рады моему появлению, прочитают лекцию на тему «правильности» и предложат в очередной раз стереть память.

   – Не вовремя, – заметил Марат.

   – Да, в этом вы правы. Я надеюсь, что они тоже это понимают, – Светлана тем не менее не сильно осторожничала, говорила на той же громкости. – Налево сверните. Хотя, всерьёз на понимание настоятеля не рассчитываю.

   Марат развернулся и посмотрел Светлане в лицо.

   – Почему ты отказалась стирать память? Тебе нечего забывать?

   – Мне есть что забывать, но и есть, что помнить, – Светлана помолчала. – Обычно формулируют иначе. Зачем мне стирать память?

   – Я бы сам кое-что из своей стёр... – буркнул Марат. – Но мне никто не предлагал.

   – Ещё, надо заметить, с памятью и знаниями от меня будет куда больше добра, даже если ещё и есть воспоминания, из-за которых я злая. Очень злая. – Она чуть улыбнулась и подняла брови. – И, надо заметить, с большинством людей та же история.

   – Ага, то, что ты зараза, ты всё-таки признаёшь, – съязвил Марат.

   – Нам туда, – Светлана показала на ещё более узкую тропинку. Деревья к ней стояли совсем плотно, а кусты и вовсе стремились выбраться и перекрыть путь. Марат только фыркнул и зашагал дальше, стараясь не терять среди кустов ни тропинку, ни Светлану, ни упустить момента, когда появится что-то ещё. Боковым зрением Марат замечал, что целительница хмурится, но стоило посмотреть в лицо, как она снова становилась спокойной.

   Кусты поредели, а потом и вовсе кончились. Вокруг высились дубы и клёны, почти закрывающие солнце. Оно едва пробивалось к выкошенной траве, в которой затерялась тропинка.

   – Всё ещё не встречают? – осведомился Марат.

   – Нет, не встречают.

   Мимо лица Светланы пролетел какой-то светлячок и сел ей на макушку, тихонько стрекоча. Похоже, он подозвал своих, потому что через полминуты светлячков оказалось штук пять и закрутились они вокруг Марата. Он отмахнулся.

   – Они вам сильно мешают? – Светлана на них вообще не смотрела.

   – Летают тут, перед глазами мельтешат, – Марат махнул рукой. Светлячки как будто разлетелись от дуновения ветра и куда-то пропали. Только над виском он иногда видел мягкое свечение. – А, в общем, бес с ними.

   Светлана кивнула, дождалась, косясь на существ, когда они соберутся у макушки и двинулась дальше. Светлячки – за ней.

   – Уникальные существа, – всё-таки произнесла она после очередного долгого молчания. – При монастырях их очень любят разводить.

   – Чтобы посетителям казалось, что вокруг головы нимб? – усмехнулся Марат. Те светлячки, что пристроились в волосах Светланы именно это и напоминали.

   – Нет. Потому что это единственные существа, которые после периода размножения принимают дополнительную форму и какое-то время в ней проводят, питаясь энергетически от людей, – Светлана немного оживилась и заулыбалась.

   – То есть, они сейчас меня жрут? А ну кыш!

   – Вообще-то они питаются излучённой энергией. То есть, которую вы так и так упускаете. Так что вам вреда никакого от них нет. Правда, они питаются только определённым видом энергии...

   – Что, Светлана, опять зубы заговариваете?

   Хорошо поставленный голос высокого старика разнёсся по парку. Светлана снова приняла вид воплощённого дружелюбия. Старик же в длинной фиолетовой шитой золотом мантии величественно кивнул, хотя его слова не очень вязались с этой надменностью. Не было в них и дружеского подначивания.

   – Мы с Маратом беседовали об элогах, – Светлана улыбнулась.

   – Ты о светлячках? – осведомился Марат. Сам предмет разговора как ветром сдуло.

   – Да, о них самых, – кивнула Светлана. – Трид, вы ведь меня узнали? Или мне надо думать, как доказывать, что это я?

   – Разумеется узнал. Вы не расстаётесь со своими манерами. Лезть без разрешения например.

   – А разве не самое первое и главное правило монастырей «Прийти за помощью может каждый». А мне сейчас необходима помощь.

   – Помнить старые споры, – продолжил старик.

   – Даже интересно, красавица, вы об этом спорили? – уточнил Марат. Он встал всё же чуть позади Светланы, но при любой угрозе мог оказаться впереди.

   -... И таскаться со всяким сбродом. Авантюристы, вампиры... В данном случае, наёмник.

   – Попридержи-ка...

   Светлана чуть коснулась кончиками пальцев его руки. Марат так удивился, что возразить не успел.

   – Трид, напомню вам ваши же слова об уважении, – Светлана махнула руками перед грудью, словно обрывая разговор. – Мне вот что больше всего интересно. Если вы в точности знаете, что перед вами именно я, как вы думаете, что находится в моей могиле? Что вы похоронили? Или кого?

   – Я этого не знаю, – честно ответил Трид. – И это не так уж важно, неправда ли, Светлана? Если вам оказана такая высокая честь, как быть похороненной в монастыре, стоит ли ждать большего?

   – Я бы предпочла, чтобы меня вообще не хоронили раньше, чем я умру.

   – ... К тому же, умерли вы за правое дело.

   – А разница? Труп выглядит так же, а то и хуже, – встрял Марат.

   – Не повод ли это успокоиться и уйти на более спокойный путь?

   – Давайте рассмотрим ситуацию, Трид, – предложила Светлана. – Я считаюсь мёртвой, моя подруга в бегах, у власти Саримат, чей необдуманный поступок привёл к катастрофе. Где-то стоит ещё один распределитель, которым он пользуется. Для чего в этот раз – я не знаю. И что он разбудит в этот раз – тоже. Как вы думаете, подходящий момент, чтобы уйти на покой?

   – Самое подходящий. Вас не будут искать, а рано или поздно всё вернётся на круги своя... Люди будут по-прежнему жить, любить, надеяться.

   – Красавица, а давай с ним не будем говорить? Есть более короткий путь. Я тут камень приглядел.

   Трид всё-таки покосился на дорожку и кусты, но Марату ничего не ответил.

   – Поймите, Светлана, вы никогда не сможете сохранить всех близких вам людей. Жизнь кончается у всех. Когда-то умрёт королева, когда-то кто-то ещё. И он тоже когда-то умрёт, – Трид кивнул на Марата.

   Тот сжал кулаки.

   – Только после тебя! – прошипел он.

   – Твоя память и так хранит много злости. Избавься от неё, и ты сможешь наполнить мир светом...

   Светлана переглянулась с Маратом. Тот усмехнулся, взглядом показывая, что уже готов.

   – Трид, постойте. Не гоните. Я всего лишь пришла за своим телом. В каком бы виде оно ни было, – произнесла Светлана таким голосом, как будто сама богиня уравновешенности сошла с небес.

   – В тебе уже сейчас копится злость...

   – Вы правы, у меня копится раздражение. Пожалуй, я не буду терять время и копить злость. Пойду просто заберу свой прах, – Светлана скользнула мимо Трида, не задев его.

   – Светлана, я вижу, что в тебе ещё осталась та же боль, с которой ты приходила в прошлый раз. И она не утихает. А ты всё цепляешься за воспоминания. И ты его никогда не вернёшь. А по-новому со своим прошлым жить не можешь. Ты же это чувствуешь, не правда ли?

   Светлана вздрогнула и остановилась, словно её ударили в спину.

   – И всё, что ты сейчас делаешь, это пытаешься хоть чем-то заглушить боль. Неужели не легче от неё избавиться насовсем?

   Согнувшаяся было спина Светланы резко выпрямилась. Она медленно повернула голову, потом передумала и почти побежала дальше.

   – Так, всё интереснее и интереснее... – заметил Марат. – Кстати, не хочешь прах отдавать, ты бы его лучше поглубже закопал.

   – Откопает, – заметил сквозь зубы Трид. – Проваливай отсюда.

   – Ага, проваливаю, – ухмыльнулся Марат, бесцеремонно отодвинул мужика и припустил за Светланой.

   У пересечения двух узких тропок белела изящная мраморная статуя на невысоком постаменте, у которого Светлана сидела на коленях и сосредоточенно ощупывала мрамор. Статуя же взывала к небу. Вскинув руки, она тянулась к проплывающим облакам, будто ждала чего-то оттуда, сверху. Марат перекинул взгляд на саму Светлану, которая ничего не ждала, а подковырнула небольшое углубление.

   Трид явился вместе с Маратом, но всю дорогу они тольео обменивались злобными взглядами.

   Вполне довольная Светлана отставила кусок мраморной плиты и нырнула в постамент, оставшись наружи довольно соблазнительной частью тела. Хлопнуть что ли? Или пнуть?

   – Ага! – донеслось из дыры. Светлана выбралась оттуда и продемонстрировала большую мраморную урну, раскрашенную тёмно-синими завитками. – С узором угадали.

   Марат сел на корточки рядом и заглянул внутрь. Там чернела только горсть чёрного песка. Светлана сунула руку и пропустила его между пальцами, задумчиво наморщив лоб. Над урной появился маленький крестик, затем второй...

   – Хорошо распатронили, – заметил Марат. – Только обычно остаётся белый пепел, а тут чёрный песок какой-то.

   – Если бы на самом деле сожгли, может быть и остался бы пепел, – под рукой Светланы пропал один крестик, второй развернулся в витую цепочку. – Но вы правы, Марат, уничтожили тщательно. Попытались даже клеточный код раздробить... Но не полностью, я аж три уцелевшие хромосомы нашла. Возможно, их больше.

   – Кто интересно такой упорный? – Марат совать руки не стал. Трупов он видел много и многие из них выглядели куда более мерзко, чем куча чёрного песка, но всё равно ничего приятного.

   – Ну, если это на самом деле кого-то так раздробило, то много ума не надо, только мощный выброс энергии. А вот в подделку наверное вложено немало сил и времени. И это говорит не в мою пользу, увы, – Светлана поджала губы. – Магию Миранды чувствую, но вот роковое проклятие, а это в самом деле оно, скорее всего не её... Хотя, с этим тоже придётся повозиться.

   – Нет уж, красавица, здесь под кустом я ночевать не буду.

   Светлана подняла взгляд на стоящего с молчаливой укоризной Трида.

   – Останки ты отсюда не унесёшь.

   – А мне они и не так уж нужны. Мне нужно только чуть-чуть. Те кусочки, которые остались вполне целыми. То есть, одной целой клетки мне хватит с головой, правда мне нужно будет минут десять, чтобы узнать, не положили ли чуточку моих клеток в кучу песка.

   – За этим проследят на суде.

   – Я должна проверить.

   – Не верите суду, Светлана? Это говорит о вашем...

   – Я бы тоже не верил, – Марат поднялся и потряс ногами, они немного затекли.

   – Кодекс меня не обязывает верить всему бездоказательно, – заметила Светлана, обвешиваясь крестиками.

   – Я говорю не о доверии, а о том, что у вас уже представление о мире не соответствует взгляду целителя. Вы видите зло в суде.

   – Я вижу зло в том, что кто-то кому-то пакостит. Не от этого ли я должна защищать? – Светлана отбросила что-то. – Ну вот, перепутала. Не сбивайте вы меня ради всего святого!

   – Ты должна защищать от зла прежде всего свою душу.

   – Красавица, по-моему, объяснять ему надо всё короче и нагляднее, – Марат повернулся к Триду. – Мужик, иди ты к дьяволу!

   – Здесь так не выражаются, – надменно заметил он.

   Марат выразился много жёстче, что Трида заставило только зло прищуриться.

   – Ага! И какой мозгоклюй тут про душу, зло, добро и прочее затирал? Вон как глаза сверкают, в морщинах между бровями можно провалиться и зубы вот-вот сотрёшь. Что? Сильно помогает стирание памяти от злости?

   – Наёмник, это уже не твоё дело! – вспылил Трид. – Про твоё зло и боль мне даже говорить трудно.

   -А я говорил, что я добрый? Я злой, сердитый и бешеный. Хочешь, нос откушу? – Марат для наглядности щёлкнул зубами. – Хотя в мозгоклюйстве нос не сильно участвует, давай лучше челюсть сверну. Может, это тебя добрее сделает?

   Трид уже поднял руку. Светлана вскочила на ноги прямо между ними. Теперь мужчины обменивались злобными взглядами через её светлую макушку.

   – Всё, Трид, мы уходим и беспокоить вас больше не будем, – она загородила спиной Марата.

   – И что, ты даже не явишься к ним в качестве призрака? – Марат кивнул в сторону могилы. – Я бы за такую статую лет десять их доставал.

   Она лишь кинула беглый взгляд на беломраморную фигуру.

   – Нет, в качестве призрака, я выберу место, где мою память оставят в покое. Что в конце концов ещё остаётся у мёртвого? А статуя мне даже нравится. Изящно, изысканно и выразительно. Только я не поняла, что она делает над моим прахом?

   – Светлана, это вам знак. Пора закончить гоняться за призраками и заняться очищением своей души, – продолжал стоять на своём Трид.

   Марат открыл было рот, чтобы известить поганца, что лично он жаждет заняться начищением его рыла, но Светлана быстро сказала «доброго дня» и тут же развернулась, дёрнув за рукав Марата и чуть было не побежала обратно. Куда делся Трид, Марат не уловил, но ему показалось, что среди кустов мелькнуло нечто в сером. Угрозы не последовало, так что мало ли кто шарахается здесь.

   Элоги тоже вернулись и первое время мешали Марату видеть дорогу, но потом пристроились за затылком и не отставали. Вокруг головы Светланы вертелся целый нимб.

   – Готов поспорить, этот мозгоклюй и летающих тварей достал, – предположил Марат.

   – Нет, просто он не влюблённый, элогам у него есть нечего. А беременным он технически быть не может.

   – Чегоооо! – Марат даже подпрыгнул, а потом принялся стряхивать тварей со своей головы, те со стрёкотом бросились в разные стороны, сделали петлю и снова атаковали его голову. – А ну пошли вон, поганцы! Ни в кого я...

   Светлана пожала плечами, не останавливаясь.

   – Ну уж точно не в тебя! – прошипел Марат, отчаявшись отогнать тварей.

   – Что меня и радует. Простите, Марат, я понимаю, что это слишком личное, – она несколько виновато оглянулась.

   – Тебя они, межу прочим, тоже жрут!

   – А мне и не жалко. Давайте побежим, а?

   – Чтобы всё не сожрали?

   – Нет, чтобы не склевали... – поправила Светлана. – Десять лет здесь не была, ещё бы столько же не возвращаться.

   – Так вот какие этические споры у вас?

   – Первое время это были интересные дискуссии. Теперь, пожалуй соглашусь с вами, мозгоклюйство. Так побежим?

   Марат не возражал, только уточнил:

   – Ты эту дрянь-то с собой прихватила, или кодекс не позволяет?

   Светлана хитро сощурила глаза, но не ответила. Марат и так понял.

   ***

   Заточка карандаша навевала самые что ни на есть кровожадные мысли, которые поддерживала покрытая темнеющими полосками крови рука рабочего. Прораб опять ругался, и, судя по его словам, карандаш ждала судьба не столь печальная, сколько позорная и неприятная, не будь он в руках Лады, которая вообще-то готовила его для черчения и отдавать не собиралась.

   – Начальник, мне рука дороже, чем неделя отсидки в карцере. Ну посижу, подрыхну, заборы покрашу, а с тупо пришитой рукой я чёрте сколько работать не выйду.

   – Да кирпич тебе в... Ты какого чёрта туда полез?! Лечи как хочешь, но говорил тебе, не лезь без защиты к пиле!

   – Да ну тебя начальник... ай ты ж...

   – Забинтуй ты его, а то сейчас он мне весь чертёж заляпает, – Лада закончила с карандашом и уткнулась в чертёжную доску, помечая законченную работу. Чертить приходилось прямо на месте, потому что изначальный проект весь делался с учётом магии, теперь она запрещена и без магии приходилось практически всё перепроектировать.

   – Сейчас лекарь придёт, меня зашьёт ещё.

   – Северную стену до какого ряда сделали? – перебила Лада.

   – До семьдесят шестого.

   – За семьдесят восьмым проследишь, – Лада содрала чертёж с доски и передала прорабу. Тот, по-прежнему ругаясь, забрал чертёж. Лада тут же уткнулась лбом в доску и пальцами сжала её верхний край.

   Повисло молчание. Тишины на стройке не было никогда. Всё скрипело, что-то грохало, кто-то ругался, мерно капала вода...

   – Сколько там дают за неразрешённую магию?

   – Где-то с недельку, а что?

   – Тогда я сейчас перетру все тонкости недели на две вперёд, – Лада оторвалась от доски и нетвёрдым шагом поплелась к прорабу.

   От лекаря за версту несло спиртом, хотя он и был совершенно трезвым. Тщательно протерев руки, он взял из миски иглу с ниткой.

   – Сейчас будет больно. Терпи, – произнёс он и скривился вместе с рабочим.

   Прораб разразился руганью на всю стройку.

  -

Глава вторая. Расследование

   Амарус на весь день занялся изучением города. Лабиринт запутанных улиц сбил его с толку раз пять, никак не меньше. Но лучше блуждать три часа с картой города, допытываясь у прохожих, как выйти на нужную улицу, чем час искать нужный дом с каким-нибудь срочным письмом. Как Миранда и обещала, занятие она нашла всем.

   Встретившись очередной раз с городской стеной, Амарус почесал макушку и развернулся. Снаружи из-за стены виднелись только пять башен королевского дворца, да деревянный то ли чердак, то ли пятый этаж дома из красного кирпича. Сначала Амарусу показалось, что такой дом точно должен принадлежать богачу, но, как выяснилось, стоял он в одной из самых дешёвых частей города. И, если уж честно, вблизи глаз не радовал ни он, ни нависшие верхние этажи, ни мощёная улица, на которой из всей зелени выжили только несколько бледных чахлых одуванчиков, торчавших из дождевой канавки.

   К счастью, Ревеку с мамой и сестрой поселили ближе к центру, рядом красовались замурованные высокими заборами богатые усадьбы, а во дворе маленькой гостиницы даже оказался скверик с целым одним, зато мощным деревом, кустиками и кучей песка.

   Эмили, закусив губу, прокапывала в песке дыру, куда видимо собиралась заселить игрушечного дракона, что сейчас гордо восседал на вершине горы. Ревека же сидела на лавке и медленно наматывала на палец свиток, упершись пустым взглядом в стену дома.

   – Привет! – Амарус вложил в голос всю бодрость, которая осталась после беготни по городу.

   Но Ревека не заразилась.

   – Привет, – кисло ответила она. – Почему не ты мне письмо принёс?

   – Королева Миранда приказала сначала пройти карту города ногами.

   – И как?

   – Прошёл.

   Ревека замотала-таки свёрток и начала перематывать его на другой палец.

   – Ты не в духе, – заметил Амарус.

   – Угу.

   Амарус уселся рядом с ней. С чего вообще надо начинать разговор, раз человек не в духе? Не с погоды же? Молчания Ревека всё-таки не выдержала.

   – Меня из школы исключат, – произнесла она убитым голосом.

   Амарус вздохнул и долго подбирал, что можно сказать. Все варианты казались какими-то корявыми или неподходящими.

   – Если ты скажешь, что это ерунда и не стоит об этом переживать, я тебя стукну, – серьёзно известила она.

   – Я хотел сказать, что это наоборот плохо, – произнёс он всё-таки.

   – Не плохо. Омерзительно, – Ревека глубоко вдохнула. – Судя по извещению у меня есть, конечно, семь дней, чтобы заявиться...

   – Так заявись. Ни Миранда, ни Светлана тебя удерживать не будут. Светлана ещё и проводит.

   – Амарус, ты дурак.

   – Что ты на меня-то наезжаешь? – он отодвинулся.

   – Почему ты не понял, что это примитивная ловушка, причём совсем не для меня? – Ревека слишком сильно сжала пальцы и свиток помялся. – Если мы со Светланой туда явимся, нас тут же и уложат. Прямо перед воротами.

   Амарус кивнул. Увы, он об этом не подумал. Может, вызваться с ней пойти? Хотя толку-то?

   – А, если что, восстановиться ты сможешь?

   – Второй раз сдавать экзамены на поступление, – вздохнула Ревека. – И то, если места останутся. В общем, не знаю, что из этого получится.

   – Ты сможешь, ты же умная, – уверенно произнёс Амарус.

   Ревека низко опустила голову, но ничего не ответила. У Эмили обвалилась нора и она обернулась.

   – А мама говорит, приличные девушки не плачут, – сказала она.

   – Тогда я больше не приличная, – Ревека перекинула ноги через лавку, задев Амаруса, и закрыла лицо руками.

   – Тогда я тоже буду плакать, – пригрозила Эмили, искривив ротик.

   На одного Амаруса двух плачущих девчонок всё же многовато. Он очень аккуратно похлопал Ревеку по плечу. Та раздражённо дёрнулась. Эмили старательно корчилась, выжимая из себя слёзы, хотя вряд ли понимала, в чём дело.

   – Добрый... вечер.

   Амарус, в очередной раз потянувшийся, чтобы осторожно погладить по плечу девушку, подскочил с места.

   – Я смотрю, что-то не очень добрый, – заметила Светлана и уселась рядом с Ревекой. – Амарус, ты знаешь, в чём дело?

   – Неважно, – нетвёрдым голосом ответила Ревека, вытирая слёзы.

   – Если бы было неважно, ты бы не плакала. Так в чём дело?

   Амарус перехватил у Ревеки свиток раньше, чем она успела его сжать и передал Светлане. Та успела увернуться и не получить в нос.

   – Я говорила, – процедила Ревека. Амарус пожал плечами, потому что уж Светлана о ловушке догадается быстрее.

   – Возможно, мы за семь дней успеем вернуться, – Светлана пробежалась глазами по строчкам и вернула свиток Ревеке.

   – Только мы прямо сейчас не пойдём. А то они же тебя опять поймают, – запротестовала Ревека.

   – Знаешь, Ревека, если я к ним и пойду, то тщательно подготовившись и не подвергая опасности тебя, – предупредила Светлана. – И вообще, вас с Амарусом надо держать под особой защитой. К Миранде мало кто подберётся. Лайзу отец прикроет. А коллеги примут Саримата с распростёртыми объятиями. Беззащитными уж их-то точно не назовёшь. Надеюсь, всё...

   – Что «всё»? – не понял Амарус.

   – Все, на кого могут попытаться меня поймать, – добавила Светлана. – Увы, я не могу сказать, что ещё им может прийти в голову.

   – Мне вот меньше всего хочется быть мозолью у тебя на пятке, – Ревека провела пальцем по незамысловатой вышивке на юбке.

   – У тебя это хорошо получается, – улыбнулась Светлана. – В любом случае, если даже не получится вернуться раньше, чем через неделю, я тебе помогу восстановиться. Я же тебя во всё это втянула.

   – Ну прямо, – хмыкнула Ревека. – Я сама же глупостей наделала.

   – Главное, их не повторять, – Светлана уселась на лавку и подпёрла подбородок рукой.

   Ревека оглянулась на Эмили, та уже выкапывала новую пещеру.

   – Ревека, а может ты мне немного поможешь?

   – Чем? – удивилась Ревека, посмотрев на Светлану.

   – Вы ведь строение клетки уже проходили?

   – Да.

   – Отлично. Мне очень нужна вторая голова... – произнесла она задумчиво. – А у тебя голова умная и свежая. Если что, с опасностью это не связано. Просто взгляд со стороны. Ты не против?

   – Нет конечно, – обрадовалась Ревека. – Моя голова в твоём распоряжении.

   – Амарус?

   – Королева Миранда уже заняла мои ноги бегать по городу. А они отдельно от головы никак, – виновато ответил он.

   – Ладно, – согласилась Светлана, не выдавая никаких эмоций. – Что ж, Ревека, я жду тебя утром, хорошо? С мамой договорюсь.

   – Попробуй, – буркнула Ревека, смотря вслед уходящей Светлане.

   – Ну... – начал Амарус.

   – Теперь надо всё это сфорумулировать маме, – перебила Ревека. – А то у неё повода не было, а паника была. Теперь и повод и паника будут.

   ***

   В небольшой комнате стояла почти полная тишина, её нарушали лишь шелест страниц книги и иногда скрип досок кровати. Сидеть в одной позе Ревека быстро утомлялась и приходилось как-то пересаживаться. Светлана же почти неподвижно, уставившись в две витые цепочки, проплывающие перед ней, сидела на сундуке у открытого окна.

   Когда дверь в очередной раз скрипнула, ни одна даже не повернулась. До обеда ещё оборачивалась на каждый скрип Ревека, но Светлана дверь заколдовала, чтобы никто лишний их не беспокоил. Хотя, выбор Светланы девушку несколько напрягал. Вход разрешён был посыльному от королевы, Кральсу, маме Ревеки и, как ни странно, Марату. Тот приходил утром, обозвал обеих занудами, понудел сам и, натолкнувшись на барьер из молчаливого раздражения Ревеки и невозмутимости Светланы, куда-то смылся. В этот раз заглянул Кральс, сказал «ну работайте, работайте» и тоже ушёл.

   Пока изучение кучки чёрно-серой пыли, что теоретически осталась от Светланы дала странные результаты: кучка клеток явно принадлежала ей, причём это было несколько костных, парочка клеток печени, несколько кожных и как-то уцелевшая яйцеклетка. Ревека ещё нашла немного растительных клеток, но они запросто могли попасть, когда этот песок собирали. Ну и куча чего-то неорганического.

   – А что, Роковое проклятие всегда так работает? – Ревеку давно мучил этот вопрос, а когда текст и картинки с клетками уже плясали перед глазами, она позволила себе перерыв.

   – Не всегда. Только если вкладывать много неконтролируемой энергии. Человека просто разносит, – Светлана не отвлекалась, но отвечала медленнее. – Да, и когда защиты нет. Что, кстати, странно.

   – Что, защиты нет? – уточнила Ревека.

   – Да.

   – А её можно пробить?

   – Можно. Но тогда бы она была.

   – Думаешь, у Саримата была в запасе ещё одна метаморфоза?

   – Нет, это точно не метаморфоза. Тут мой клеточный код. Второй раз проверяю...

   – Копия?

   – Сколько копия держится?

   – У меня где-то полчаса или около того...

   Светлана изогнула левую бровь, Ревека тут же смущённо спряталась за книжкой. Да, ей копии ещё делать не положено. Но книги из её доступа никто не убирал... И к запрещённым копии не относятся. Скорее, к опасным.

   – Самый большой срок, который держалась копия – это трое суток и пять часов. Естественно, в лабораторных условиях.

   – А в учебнике написано, что только двое суток... – Ревека снова выглянула.

   – Рекорд недавний. Но я бы свою копию не рискнула больше, чем на час. И то если очень хочу спать. Слишком сильная, слишком неконтролируемая.

   Ревека молча кивнула. Светлане рассказывать о своих «подвигах» она не особенно хотела. Хотя и неплохо бы знать, что делать в следующий раз.

   – Если что-то пришло в голову, говори, – Светлана отбросила цепочку, поскольку та закончилась. – Даже в самой дурной идее найдётся что-то дельное.

   – Угу...

   – Остаётся ещё версия клонирования, – Светлана потянулась.

   – А как они делаются вообще? – Ревека отложила довольно внушительный атлас по биологии клетки.

   – Довольно сложно. Сделать какую-то клетку изначального организма оплодотворённой яйцеклеткой, потом запустить процесс деления, вставить в организм матери. Потом всё примерно как и обычного человека. Только магической защиты у плода нет, выживает очень мало. У клонов нет магических способностей... Мы слишком много не знаем, Ревека. Особенно что касается зарождения и развития жизни. Ну и о природе магических способностей не так уж много известно.

   – Считаешь, что это невозможно?

   – Считаю, слишком много усилий. Копаться с одной клеткой с неделю по-моему, выращивать, оберегая от всех воздействий. Да, кстати надо ещё найти женщину, которая согласна вынашивать. А их не так уж много. Распылили не младенца, так что даже если ускорить рост, на всё про всё надо год и не меньше. А потом убить. Психика кстати уже есть, пусть и необычная.

   – Не думаю, что для Саримата это будет препятствием. Метаморфозу он не пожалел.

   Светлана задумчиво провела рукой по столу.

   – Всё равно, слишком много возни. Ему надо было готовиться года два и не в тюрьме, а в лаборатории.

   – Если честно, Светлана, от тебя крайне сложно избавиться. И это просто нереально сделать с бухты-барахты.

   – Если бы он воспринял меня всерьёз с самого начала... Хотя... Может игра в «ничего не знаю» была взаимной? – Светлана наклонила голову. – Это правда самая вероятная версия. Надо рассмотреть подробнее.

   Она черкнула что-то себе в блокнот.

   – Осмотра места конечно не хватает. Без него картинки не вижу совсем. Хоть бы и ложь, чтобы её поймать, – продолжала Светлана.

   Ревека кивнула.

   – И к тому же, если Саримат использовал тебя в качестве батарейки, то если инсценировать твою смерть – это лучший из вариантов. Тогда тебя искать не будут.

   – Так и есть, – кивнула Светлана. – И теперь надо доказывать своё существование. Тоже большой вопрос, как. Мне правда кажется, что если доказать, что пепел подделка и пояснить, как именно она сделана, то всё решится само собой.

   – Есть же люди, которые тебя хорошо знают, правда?

   – Есть. И достаточно много. Правда, сейчас мне встречаются те, кто знает, что перед ними я, но выгодно им обратное.

   – А разве в зале суда можно врать?

   – Если бы всё было так легко, можно было бы только подозреваемого привести в зал суда, расспросить и либо отпускать с извинениями, налив чашку чая, либо уже вести в тюрьму, – Светлана задумчиво потёрла подбородок. – Врать там на самом деле невозможно, но вот умолчать правду, ошибиться, забыть, быть неуверенным и просто не понимать что-то вполне возможно.

   Вера в суд и справедливость у Ревеки и так была слабая, а тут вовсе упала ниже нуля.

   – Но это не значит, что заклинание, блокирующее ложь, бесполезное. Обвинитель конечно своего видения не высказывает, а Саримата в суде не будет. По рассказам случайных свидетелей можно состряпать что угодно, но судья быстро заметит, что его пытаются надуть, – Светлана вернулась в кресло. – Мне лишь нужно доказать, что убили не меня.

   – А суд на самом деле будет?

   – Миранда говорит, Совет обещал. А Совет вмешивается редко, даёт обещания ещё реже, но выполняет. Продолжим работу?

   Заманить Светлану во дворец жить так и не получилось, но правящая семья Сориона всё же сумала затащить целительницу хотя бы на ежевечерний бал. Кто догадался это сделать, не понятно, но пока Светлана вскрывала королевскую печать, пока открывала конверт и разворачивала сложенное раз восемь письмо на тонкой бумаге, посыльный успел уйти. Они здесь всегда уходили, не дожидаясь ответа.

   Самое обидное, на большом листе с красивой рамкой и замысловатыми узорами, написано оказалось всего несколько слов. Предельно краткое приглашение. Отвечать отказом на него надо в том же духе, но за хорошей бумагой со столь же торжественной рамкой всё равно надо идти к Миранде. А до бала осталось примерно столько же, сколько у Светланы уйдёт на всю процедуру с написанием отказа, вызовом посыльного...