Текст книги "Сложности зельеварения (СИ)"
Автор книги: Светлана Игнатьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
– Не веришь, на язык его взгляни. Да и лекарь твой опытный не пришел, сам заболел, – зло ответил за меня провожатый. – Хватит болтать. Карета во дворе, дотащим сами. Мы уедем, а ты прибери здесь. И не вздумай болтать, без трактира останешься.
С этим я была полностью согласна. Если станет известно, что в трактире лежал больной болотной лихорадкой, то народ в панике кинется врассыпную, разнося заразу еще сильнее. А еще бывали случаи, когда сжигали дома заболевших, иногда вместе с самими заболевшими. Вот и сейчас у кого-нибудь может возникнуть идея избавиться таким образом от очага заразы. Хотя достаточно будет сжечь постель больного, а комнату вымыть с уксусом или крепким алкоголем. В любом случае, сначала следует известить власти, чтобы приняли меры.
– Какие у нас шансы? – уточнил у меня провожатый.
– Хорошие, надо только срочно принять лекарство и побыть под наблюдением.
Вот только готового лекарства у меня нет. Возможно, некоторый запас найдется в лечебнице, но все равно придется готовить еще, и готовить много. Очень много. Ведь неизвестно как широко успела распространиться зараза.
От панических мыслей меня отвлекли действия мужчин. Провожатый шагнул к кровати и брезгливо кинул трактирщику:
– Понесем на одеяле, берись за тот конец.
Вдвоем они сумели поднять больного и вынести из комнаты. Я шла впереди и открывала двери, к счастью, никто нам по дороге не попался, а значит и неудобных вопросов не задавал.
Хотя я и понимала, что наверняка уже заражена, лезть в закрытую карету с заразным больным не хотелось. Мужчина угадал мои терзания и подсадил рядом с собой на козлы:
– Вот ведь, в кои-то веки согласился кому-то бескорыстно помочь, – усмехнулся он. – Если выживу, больше никогда, ни брату, ни свату, – он тронул вожжи.
39. Эпидемия
Для горожан, желающих получить помощь гарнизонных лекарей, существовал отдельный вход в крепость, ведущий с улицы сразу к дверям лечебницы. В мирное время эти ворота всегда открыты, так что объяснять охране поздний визит не пришлось. Наша карета развернулась в узком пространстве двора и остановилась у широкого крыльца лечебницы. Кажется, для таких случаев существует особый протокол, но прописанный порядок действий я не помнила, поэтому просто позвонила в колокольчик и отошла на безопасное расстояние.
– Позови дежурного лекаря, – приказала я высунувшемуся дежурному.
Тот проворчал что-то недовольное, но скрылся за дверью. Минут через пятнадцать дверь снова открылась и на крыльцо вышел лекарь Фролиан.
– Арния? Что-то случилось?
– У меня в карете больной болотной лихорадкой, состояние близко к критическому.
Расслабленный лекарь сразу подобрался:
– Вы?
– Близко контактировала, почти наверняка заражена.
– А он? – лекарь окинул оценивающим взглядом невзрачную карету и кучера на козлах.
– Он тоже.
Фролиан на несколько секунд задумался, а потом начал командовать. В отличие от меня, протокол он знал на зубок.
– Пиас, – на его крик снова высунулся дежурный. – Немедленно собери в холле весь персонал. Арния, подгоните карету вон к той двери, – кивнул он на закрытый обычно боковой вход. Сейчас все подготовим и вас запустим. Карету оставьте у входа, ее потом обработают и отгонят на каретный двор.
Он скрылся внутри и из-за приоткрытой двери продолжал доноситься его голос:
– Освободить левое крыло! Всех больных распределить по палатам в правом, выздоравливающих выписать. Персоналу тоже перебраться в правое крыло. Ты, беги сообщи в крепость, что у нас ситуация III, пусть перекрывают городские ворота. Ты – к лекарю Маркусу. Ты – оповести всех сотрудников лечебницы, всем срочно прибыть на место службы!
Мы отъехали к боковому входу и стали ждать. Примерно через полчаса двери раскрылись и два младших лекаря в специальных костюмах, полностью закрывающих одежду, руки и даже лицо, вынесли носилки, перегрузили на них нашего больного и унесли внутрь.
– Вы тоже заходите, – Фролиан помахал мне рукой, он тоже был в таком костюме, так что узнала я его только по голосу. – Арния, ступайте в первую палату, там для вас приготовлено умывание и сменная одежда. Для вас тоже, – повернулся он к моему спутнику, – но во второй. Вашу одежду придется сжечь, так положено, уж не обессудьте.
В пустой палате я разделась до белья, всю одежду сложила стопкой у двери, мимоходом порадовалась, что поехала к больному в старом скромном платье. Умылась и тщательно вымыла руки водой с очищающем зельем, оделась в сероватый больничный балахон и села ждать.
Лекарь Маркус пришел минут через двадцать, несмотря на защитный костюм, сразу узнала его по глазам и по характерным манерам. Он сел на соседнюю кровать, внимательно осмотрел меня и скомандовал:
– Рассказывай!
Рассказала все, про первый визит, неверный диагноз, второй визит, не стала только упоминать, что уже немного знакома с этими господами, но это к нынешнему положению дел не относится.
Маркус задал уточняющие вопросы, потом выдал мне пачку бумаги и карандаш:
– Вспоминай, с кем общалась в эти дни. Пиши всех, даже мимолетные встречи. Будем проверять.
– Город уже закрыли на въезд и выезд. Завтра по городу объявят об эпидемии, – объяснил он мне. – Всех подозрительных будут свозить сюда.
– Что с лекарством? – осторожно уточнила я.
– Никак, – лекарь недовольно вздохнул. – У нас есть несколько готовых доз, но то ли этого больного лечить, то ли вас, то ли лекарей поить, чтобы тоже не заболели. Так что, пиши, а потом пойдешь готовить лекарство. Я приказал перенести все необходимое из твоей лаборатории в комнату, где обычно младшие лекари во время дежурства отдыхают. Там же будешь спать, кушетку туда тоже поставят. Запрись хорошенько. Скоро начнут поступать зараженные, сама понимаешь, неизвестно, что они могут учудить. Я попросил у коменданта выделить нам охрану, но солдаты тоже бояться и могут повести себя неадекватно. Все девочка, – он тяжело поднялся, – пиши и за работу. Может на этот раз нам повезло, и мы сумеем задавить заразу в самом начале.
Маркус ушел, а я впервые порадовалась, что Нейс не поехал со мной и сейчас далеко отсюда, в безопасности.
Следующие дни и недели слились для меня в одну нескончаемую полосу. Я готовила зелье, когда уже не было сил стоять над котлом, засыпала, просыпалась, что-то ела и снова варила, варила, варила. Если первые пару раз еще сверялась со своими записями, то потом рецепт намертво отпечатался у меня в памяти, и я могла бы рассказать его даже спросонок.
Из коридора до меня время от времени доносились крики, иногда причитания, иногда проклятия. Но крикунов быстро успокаивали, и серьезных эксцессов не было.
По мере того, как выявляли новых заболевших, очень быстро стало понятно, что на маленькой горелке я не смогу приготовить нужное количество лекарства. Тогда мне отдали большую печь во дворе и приставили двух помощников, топить печь, носить воду и просто помогать ворочать огромные котлы, каши из такого хватило бы человек на пятьдесят. К концу недели я наловчилась ставить зелье сразу в двух котлах и дело пошло на лад. Подозреваю, что ингредиенты собирали по всем аптекам, моих запасов точно не хватило бы. Но эта проблема прошла мимо меня, я только озвучивала, чего и сколько мне потребуется завтра и на утро требуемое приносили.
О том, что творилось в городе и в окрестностях, мне рассказали уже потом, когда болезнь отступила, больница опустела, а лекари и я смогли выдохнуть и нормально выспаться.
Первыми пациентами стали постояльцы той самой таверны. Туда отправился целый отряд солдат во главе с лекарем Фролианом, всех осмотрели, подозрительных забрали в лечебницу, остальных оставили под наблюдением. Не обошли вниманием и заболевшего лекаря, говорят, он громко возмущался и отказывался ехать в лечебницу, но с нарядом солдат не поспоришь.
А рано утром об эпидемии объявили на всех площадях, и в лечебницу потянулся поток больных. Уже через пару дней мест в палатах стало не хватать, и комендант приказал установить на площади возле крепости походные шатры. Больше всех досталось нашим лекарям, как они справились вдвоем и не выгорели, для меня осталось загадкой.
Попытки покинуть город жестко пресекались. Особенно возмущались знатные горожане, желающие переждать заразу в дальних поместьях, но комендант был непреклонен: «До окончания эпидемии город не покинет никто».
Эпидемия болотной лихорадки прошла по всему северо-западу королевства. Сильнее всего досталось мелким деревням, где нет, не то что своего мага, но даже травника. Пока до них добрались королевские отряды с лекарями, половина населения вымерла или была в крайне тяжелом состоянии.
Биарсин отделался относительно легко, похоронив всего пятерых жителей. Трое стариков, слишком слабых, чтобы справиться с болезнью даже с помощью лекарств, охотник, ушедший на дальнюю заимку, до того как закрыли город, да так там и оставшийся, и один из завсегдатаев того трактира. Когда жителям предложили прийти, получить помощь, он с семьей закрылся в доме, заявив, что не доверяет магам и будет лечиться сам. О них вспомнил кто-то из соседей недели через две. Дом вскрыли, женщину и детей, хоть и с трудом, но вылечили, а вот главе семейства помочь уже не смогли.
Вдову я как-то потом встретила на рынке, она жаловалась товаркам на алчных магов, не пожелавших бесплатно пальцем пошевелить ради спасения ее бедного мужа, ей сочувствовали и охотно поддакивали.
Но все рано или поздно заканчивается, болезнь отступила. Город возвращался к привычной жизни, осторожно осматриваясь и подсчитывая потери.
Как бы мне не хотелось повидаться с Нейсом, но пришлось согласиться, что этим летом в Биарсин он уже не приедет, и в столицу к отцу его проводит полковник, отправляющийся в Гвереру на доклад. Мне же за оставшиеся теплые дни требовалось пополнить запасы трав, да и грибов, ягод хоть немного собрать, впереди долгая зима. Кроме того, отражение в зеркале красноречиво говорило, что в столице мне появляться пока не стоит.
Лангер пообещал проследить, как мальчик устроится, и сочувственно посоветовал хорошенько отдохнуть, из чего я сделала вывод, что выгляжу даже хуже, чем мне это представляется. Поэтому без споров собрала вещи сына, те, которые могут пригодиться ему на новом месте, любимые книги, безделушки, вложила туда кошелек с деньгами, чтобы не просил каждую копейку у отца, и стала ждать новостей и писем из столицы.
40. Наследник
Лангер Томаксен отправлялся в поместье родителей с тяжелым сердцем. Последние два месяца выдались очень тяжелыми. Эпидемия болотной лихорадки вымотала всех, в первую очередь гарнизонных лекарей, на которых выпала основная нагрузка. Работники лечебницы ходили похожие на тени, чудом не засыпая на ходу. Но пришлось поработать и солдатам и офицерам, поддерживая порядок на улицах и выискивая в запертых домах заболевших.
Первыми, кто прибыл в город после снятия карантина, был королевский лекарский отряд. Сразу войти в город они не рискнули, расположились за воротами в своих специальных повозках и вызвали на доклад коменданта и старшего лекаря.
Разговаривали на улице, стоя на безопасном расстоянии друг от друга.
– Капитан Кейдн, командир специального отряда его величества, а это лекари Роган и Клинкей, – представились фигуры в защитных костюмах. – Почему нет карантина? Что за халатность?
– Карантин снят два дня назад. В городе уже неделю нет новых заболевших. Все заболевшие ранее идут на поправку, – взял на себя объяснения Маркус. – Вновь прибывшие в город проверяются и получают профилактическую порцию лекарства.
– Какие у вас потери? – поинтересовался один из лекарей.
– На сегодняшний день пятеро, и, надеюсь, больше не будет. Тяжелых уже нет.
– Не может быть! К вам болезнь занесли одними из первых, у ваших соседей по сотне умерших!
– Нам повезло, – Маркус устало пожал плечами. – Мы быстро узнали о первом заболевшем и вовремя приняли меры.
Дальше у лекарей пошел свой профессиональный разговор, Томаксен с капитаном отошли чуть в сторону, чтобы обсудить свои проблемы.
– Нет, ни за что! – услышал Лангер возмущенный голос Маркуса. – Зельевар требуется нам самим!
– Как вы не понимаете! Наш зельевар не справляется с такими объемами, а у вас, сами сказали, болезнь пошла на спад, – горячился один из приезжих лекарей. – Капитан Кейдн, у них есть маг-зельевар, прикажите прикомандировать его к нашему отряду!
– Именно, что на спад, но не прошла совсем, – парировал Маркус. – Полковник Томаксен, нам никак нельзя остаться без зельевара в такое время!
Маркус стоял насмерть, никакие приказы, увещания, призывы к совести не смогли его поколебать. Лангеру оставалось только принять суровый вид и подтвердить решение своего лекаря: зельевар необходим в городе.
– Ишь, чего захотели, – ворчал Маркус, возвращаясь в крепость. – Зельевара им подавай! Девочка и так на пределе, а эти выжмут досуха, не пожалеют.
Что имел в виду старый лекарь, Лангер понял на следующий день, когда принес Арнии письма от родителей. Насколько он знал, сама знахарка не болела, но сейчас, еще недавно молодая, цветущая девушка выглядела как после долгой болезни. Она сильно похудела, под глазами залегли глубокие тени, лицо обветрилось и покрылось неровным загаром. Нейсу пора было ехать к отцу, но пугать мальчика и показываться в таком виде в столице ей не стоило, в чем Лангер и постарался аккуратно убедить девушку. К счастью, она проявила благоразумие и согласилась остаться дома.
Вот так и вышло, что второй раз в столицу Нейса вез дядя Лангер. Дорога прошла в разговорах. Мальчику нравилось слушать истории о детских проделках своего дяди и отца, а полковник с удовольствием делился воспоминаниями, иногда сам удивляясь, из каких глубин памяти всплывают эти, казалось бы, забытые моменты.
В столицу они прибыли уже под вечер. В этот раз отправились прямиком в особняк, где Нейса ждала собственная комната и личный учитель-гувернер. С последним мальчик познакомился на ужине.
Сухопарый неулыбчивый мужчина лет сорока, в модном, но невыразительном камзоле темно-серого цвета, внимательно осмотрел своего воспитанника, а потом проинформировал:
– Занятия мы начнем с первого дня осени, но завтра я протестирую тебя по всем предметам. Необходимо определиться, где пробелы и сколько придется нагонять.
За ужином Нейс хотел было сесть рядом с дядей, но отец указал ему на стул рядом с учителем.
– Господин Милвел будет также обучать тебя манерам. Это лучше начать не откладывая.
Нейс глянул недовольно, но спорить не стал и занял предложенный стул. Ужин прошел под тихие, но настойчивые указания гувернера:
– Держи спину прямо.
– Возьми другую вилку.
– Достаточно, – остановил он мальчика, когда тот потянулся за добавкой жаркого. – Отроку следует быть умеренным в еде, к тому же на ночь вредно наедаться.
– Отрок весь день провел в седле и на обед получил только легкий перекус, – вступился за племянника Лангер, бросив недовольный взгляд на брата.
Нейс наполнил тарелку и упрямо съел все, хотя под скрестившимися взглядами аппетит куда-то улетучился.
– Где ты взял этого сухаря? Зачем ты вообще его нанял? – Лангер Томаксен сидел, вытянув ноги, в кресле в кабинете брата. Стифен разлил по бокалам темное вино и раздраженно отставил бутылку.
– У него прекрасные рекомендации и большой опыт. Нейсу следует многому научиться, прежде всего прилично вести себя. Его манеры должны быть безупречны. Ты же понимаешь, что бастарду не простят ни одного промаха.
– Но можно же было подобрать кого-нибудь, – полковник замялся, подбирая эпитет, – подружелюбнее. Он что, всерьез собирался оставить ребенка голодным?
– Не такой уж он был и голодный, – отмахнулся Стифен. – Между прочим, ты зря вмешался. Милвел мне все объяснил. Мальчик с самого начала должен понять, что учитель в их паре главный, и его следует во всем слушаться. Ты же сам командуешь полком и знаешь, как важна субординация.
– Предпочитаю, чтобы подчиненные меня уважали, а не бояться. И Нейс тебе не подчиненный. Надеюсь, ты не собираешься строить с ним отношения по тому же принципу?
– А что прикажешь делать?! Это с тобой и с отцом он паинька, а на меня смотрит волком! И Аймора до сих пор дуется, хотя я ей все объяснил. Чем меньше мальчик будет попадаться ей на глаза, тем лучше.
– Зачем ты тогда настаивал на его переезде в столицу? – нахмурился Лангер. – Пусть бы и дальше жил с матерью, приезжал к тебе погостить на лето, знакомились бы постепенно.
– Он мой сын и возможный наследник, и должен жить со мной! – припечатал Стифен. – Чему его может научить деревенская травница? Микстуру от кашля варить?
– И заметь, отличную микстуру! Маркус от нее в восторге, а ты знаешь, какой он требовательный, – парировал Лангер. – А если серьезно, Нейс отличный парень, умный и любознательный. Постарайся познакомиться с ним получше, и не давить, тогда и у вас отношения наладятся.
– Разберусь как-нибудь, – проворчал старший брат, закрывая дискуссию. – Расскажи лучше, как у тебя дела? Мхом еще не покрылся в своей глухомани?
Лангер давно ушел спать. Завтра ему предстоял визит в военное ведомство с докладом о последствиях эпидемии, а затем дорога обратно на границу, гарнизон не может надолго оставаться без командира.
А Стифен еще долго сидел в кабинете, мысленно продолжая их разговор. Вслух он бы ни за что не сознался насколько растерян. Мужчина совершенно не представлял, что ему делать с внезапно обретенным сыном. Он давно мечтал о детях, но в мечтах представлял улыбчивого карапуза, в крайнем случае вежливого мальчика, которого не стыдно показать знакомым. А получил ершистого подростка, на всё имеющего свое мнение и позволяющего себе спорить со старшими. Его появление принесло пока только множество проблем и разлад в семью. Отцовство он представлял себе совсем не так. Вся надежда только на опытного воспитателя. Господина Милвела ему порекомендовал один знакомый. Учитель уже лет двадцать воспитывал отпрысков знатных семейств и имел репутацию укротителя самых сложных, самых капризных детей. Он знает, как обращаться с детьми, и сумеет найти подход и вразумить этого диковатого ребенка.
Начала занятий Нейс ждал с интересом и немного с опаской. И Арния, и дедушка Уэлен говорили, что вот теперь-то учителя займутся им по-настоящему. Отец и вовсе презрительно кривился при упоминании его бывшей школы. Поневоле задумаешься, вдруг и правда все его знания ничего не стоят.
Домашние занятия с учителями начались ровно в первый день осени. Точнее с учителем, преподающим общие дисциплины, тем самым господином Милвелом. Учитель по магии пришел, долго тестировал Нейса, расспрашивал, где и у кого он учился и ушел.
– Мне надо составить индивидуальный план занятий, – весомо пояснил он виконту Томаксену. – Пусть мальчик пока продолжает ежедневно делать упражнения по контролю. Я приду снова через неделю или две.
С тех пор он приходил раз в неделю, проверял, как Нейс выполняет упражнения:
– Неплохо, молодой человек, но не блестяще. Настоящий маг должен уметь даже во сне держать концентрацию. Продолжай тренироваться.
За месяц он не показал Нейсу ни одного нового заклинания, что мальчика все больше огорчало. Знать, что ты можешь уже целый час левитировать перо, одновременно выполняя задание по математике, это очень здорово. Но в тринадцать лет хочется учиться чему-то более зрелищному: метать молнии из глаз, щелчком пальцев обездвиживать противника, на худой конец, заправлять постель мановением руки, как это делала мама.
Кстати, господин Милвел запретил горничной убираться в комнате своего воспитанника, виконту он пояснил, что поддержание порядка в своей комнате – это важная часть воспитательного процесса.
Наверное, для детей, выросших в окружении слуг, это стало бы серьезным испытанием. Нейс же, привыкший к домашней работе, этого даже не заметил. Заклинание для уборки пыли он выучил год назад, убирать постель и складывать свои вещи был приучен с раннего детства, ему и в голову не пришло, что это должен делать за него кто-то другой. Милвел, каждый день заходивший с проверкой и ожидавший капризов, был слегка разочарован. По его методике это должно было стать первым пунктом по усмирению буйного нрава воспитанника.
Нейсу учителя показались обычными. Именно так охарактеризовал бы их мальчик, если бы кто-нибудь спросил его мнение. Он легко мог представить их на уроке в его прежней школе. Если первое время он еще ждал от занятий чего-то особенного, то потом философски смирился.
Чаще всего Милвел диктовал новую тему, а мальчику полагалось все записать и выучить к следующему уроку. Это было несложно, хотя и не всегда интересно. Материал учитель давал так же сухо, как и держал себя в общении, но Нейс уже начал привыкать к такой манере. На то он и учитель, чтобы учить, а не по головке гладить.
Сложнее было принять прохладное отношение новой семьи. Мальчику очень не хватало обычного одобрения. Арния всегда внимательно выслушивала его болтовню, и никогда не скупилась на похвалу, даже за самые скромные достижения.
Стифен регулярно расспрашивал учителей, как проходит обучение, получал ответ, что мальчик справляется и на этом успокаивался. Обсудить учебу с самим сыном ему не приходило в голову. Зачем? Если будут проблемы, ему расскажут. Нейс же стеснялся заводить разговор первым, считая, что его успехи отцу не интересны.
Утешение мальчик нашел в библиотеке. Все книги, собранные несколькими поколениями Томаксенов были в его распоряжении. Можно копаться на полках и читать все подряд, не спрашивая разрешения у библиотекаря, можно унести книгу в свою комнату, чтобы почитать потом перед сном, можно взять книгу на прогулку в сад. У мальчика разбегались глаза, хотелось прочитать все и сразу: приключения, определитель экзотических животных с цветными картинками, учеёбник по магии. А так как ровесников для игр и общения у него в доме не было, то Нейс все свободное время стал посвящать чтению. Взрослых, и отца, и воспитателя, это вполне устраивало, ребенок при деле, не путается под ногами и не требует к себе внимания.
Больше всего в новой жизни Нейс невзлюбил ужины. Завтракал он в своей комнате, обедал в учебном классе с Милвелом. Тот все время делал замечания, но с этим можно было смириться или не обращать внимания. А вот ужинать неизменно приходилось в общей столовой со всей немногочисленной семьей. По мнению мальчика, ужины проходили скучно и чопорно, вместо того, чтобы поделиться, как прошел день, взрослые вели пустые вежливые разговоры ни о чем.
Только Нейс начал набираться храбрости, чтобы тоже включиться в разговор, но тут Милвел начал натаскивать мальчика по столовому этикету, в том числе перечислил темы, неприличные для застольной беседы. Список запретов был столь широк, что Нейс предпочел вообще молчать. Хотя воспитатель грозился, что скоро начнет обучать его искусству вести беседу на заданную тему.
Иногда в дом приходили гости, тогда Нейсу приносили ужин в комнату. В первый раз он обиделся, но потом вспомнил про этикет и успокоился, пусть эти взрослые играют в свои игры сами.
41. Нашла коса на камень
– Итак, в 128 году от воцарения династии Саганаров была предпринята попытка достичь побережья Лупайна не через пролив, а в обход Островного архипелага. В результате двухнедельного плавания корабль под командованием капитана Шедара достиг побережья.
Географию Нейс любил, за сухими строчками разворачивалась совсем другая картина. Государство Лупайн издавна с удовольствием торговало с Аберией, но дорога по суше через горы и пустыни Икхайи была слишком тяжелой и долгой. Удобнее было бы добираться морем, следуя вдоль побережья мимо россыпи островов. Однако, Островной архипелаг в те временя, да и сейчас, был оплотом пиратства. Из-за них плавание в прибрежных водах превратилось в крайне опасное и невыгодное дело. А путь в обход островов считался невозможным из-за полосы коралловых рифов, превращающих днище любого корабля в решето.
Выход в открытый океан искали многие. Вот как описывал это в своих мемуарах капитан корабля:
«Полоса бурунов давно осталась позади. Их клокотание до сих пор стоит у нас в ушах, заставляя вглядываться в забортную воду в поисках подводных скал.
Три дня мы плыли на юг, опасаясь встречи с пиратами, но горизонт оставался чист. На четвертый день я отдал приказ повернуть на запад...
Подходит к концу десятый день плавания. Вокруг одно море. Запасы пресной воды подходят к концу. Команда все чаще начала роптать и требовать повернуть в сторону материка. Пока мне удается их сдерживать, но, если берег не покажется в ближайшие пару дней, придется менять курс, не достигнув цели».
Вот только Нейс точно помнил, что имя у того капитана было другое.
– Но ведь первым морской путь в Лупайн открыл капитан Превиот!
Учитель перестал диктовать и нахмурился.
– Прежде чем задавать вопрос, ты должен спросить разрешение.
– Я читал мемуары капитана Превиота о первом успешном плавании вокруг островов. Первым был он.
– Твой отец прав, – Милвел презрительно скривился. – ты на редкость невежественен. Следует слушать, что говорят умные люди, а не лезть с глупыми комментариями. Продолжай писать.
Наверное, будь это другой предмет, Нейс бы смирился и промолчал, но только не когда дело касалось любимой географии.
– Вот когда будет говорить умный человек, тогда и послушаю! – мальчик зло отодвинул от себя перо.
– Вот как?! Тогда я вынужден рассказать о твоем поведении его милости, – Милвел развернулся и гордо покинул комнату.
Нейс остался сидеть в классе и кипеть от негодования, хотелось немедленно бежать в библиотеку за книгой и ткнуть этого в нее носом. Постепенно возмущение улеглось, вместо него пришел испуг от собственной дерзости, спор с учителем отец точно не одобрит. Но и сдаваться мальчик не собирался, уверенность в своей правоте питала остатки упрямой злости. В одиночестве он оставался недолго, вскоре заглянул слуга и сообщил, что Нейса ждут в кабинете его милости.
Стифен Томаксен встретил сына сидя в рабочем кресле, господин Милвел с видом оскорбленного достоинства, занимал кресло сбоку от стола. Нейс остановился в середине кабинета, упрямо сжав губы.
– Нейс, твое поведение недопустимо, – виконт окинул сына тяжелым взглядом. – Ты должен немедленно извиниться перед господином Милвелом.
– Но он же не прав!
– Нейс!
– Не стану я перед ним извиняться! – в глазах закипели злые слезы, вся накопившаяся за месяц обида требовала выхода.
– Тогда ты наказан, – виконт нахмурился, он не понимал этой дерзости и внезапного упрямства. – Сегодня останешься без ужина. Ступай в свою комнату и подумай над своим поведением. Не смей выходить без разрешения.
Нейс сжал кулаки и не прощаясь выскочил из кабинета.
– Вы думаете это правильно? – Стифен обеспокоенно смотрел на захлопнувшуюся дверь. – Не слишком ли мы строги?
– Не сомневайтесь. Я ждал этой вспышки. Первый месяц он привыкал, теперь начал показывать характер. Мальчик слишком своеволен, следует с самого начала показать, что вы не будете потакать его капризам.
– Вы считаете, что это просто каприз?
– Безусловно. Он просто нашел повод отказаться от учебы, – господин Милвел сурово посмотрел на работодателя. – Вы должны проявить твердость. Вы – его отец, он должен слушаться вас беспрекословно. Пусть посидит в комнате один, поскучает. Вряд ли его упрямства хватит больше чем на пару дней.
Виконт Томаксен задумчиво кивнул, слова учителя звучали убедительно, мальчику и правда стоит поучиться послушанию.
Хотя речь шла только про ужин, но время обеда давно прошло, а кормить Нейса не торопились, напомнить же о себе и попросить, мальчику не давало упрямство. Зато голод подстегнул мыслительный процесс, Нейс перестал бегать по комнате, придумывая обидные эпитеты для Милвела, и задумался, что делать дальше. Завтра от него снова потребуют извинений, а идти на попятный не хотелось категорически. То, что это первое, но не последнее наказание, тоже не вызывало сомнений. До слез захотелось домой, к маме. Уж она-то точно была бы на его стороне.
Нейс достал из дальнего угла сундука мешочек с деньгами. Не густо, на дорогу до Биарсина вряд ли хватит, к тому же путь через портал для него закрыт, но была у него одна идея.
42. Побег
Лангер Томаксен получил письмо об исчезновении племянника спустя неделю. Первые дни виконт пытался искать сына сам, уверенный, что мальчишка не мог далеко уйти и его быстро найдут, или даже сам вернется через пару дней. Но прошло и три дня, и четыре, а мальчик не вернулся, и поиски не дали никакого результата. Пришлось Стифену, скрипя зубами, ставить в известность родственников. Письмо в Биарсин ушло первым, как наиболее вероятное направление.
«Нейс сбежал из дома. Скорее всего он направляется к приемной матери. Если появится, отправь его домой. Рассчитываю на тебя. Стифен».
Прочитав короткое письмо, Лангер нахмурился. То, что отношения отца с сыном будут складываться непросто, было ясно с самого начала, но побег – это уже перебор.
Отсутствие очередного письма от Нейса меня обеспокоило, но пока не слишком. Мало ли какие дела могли отвлечь мальчика. Вот если письма не будет и на следующей неделе, тогда поговорю с полковником. Подкараулю его у рабочего кабинета или попробую отловить в коридорах крепости.
Стук в дверь дома раздался ближе к вечеру.
– Нейс?!
Мальчик был одет в простую крестьянскую одежду, лицо обветренное, но улыбка сияла от уха до уха.
– Мам, я вернулся. Насовсем.
Час спустя вымытый, переодетый в свежее белье он сидел за столом и с удовольствием уплетал картошку с грибами. Я поставила на стол вскипевший чайник и достала варенье из земляники, собранной этим летом.
– Отец знает, где ты?
– Не-а, – мальчик легкомысленно мотнул головой. – Ну, его, не нужен он мне. Я лучше снова в школу пойду. Буду тебе с зельями помогать, грибов на зиму насушим. И в доме я сам буду убираться. Я знаешь какое заклинание в книге нашел: льешь на пол немного воды, и она сама все помоет и назад в ведро соберется! И не надо полы руками мыть!
Нейс просительно уставился на меня, на что я только вздохнула. Что там у них случилось, еще предстоит разобраться, но гнать его в столицу против воли я в любом случае не стану. Но сообщить, что мальчик со мной, надо. Придется утром разыскивать коменданта.
Но никуда ходить не пришлось, полковник пришел сам.
– Мне доложили, что Нейс приехал, – пояснил он свой поздний визит, заглядывая через мое плечо в комнату.
– Вам докладывают о всех приезжих? – сделала я удивленное лицо.
– Да, я еще неделю назад узнал, что Нейс сбежал, но не стал говорить вам, – покаялся мужчина. – В поисках вы бы ничем не помогли, только стали бы переживать.
