Текст книги "Священная швабра, или Клуб анонимных невест"

Автор книги: Светлана Борминская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

По её лицу быстро текли слёзы.

Разговор с ангелом

– Я слышала, как переговаривались два голоса, мужской басистый и женский сексуальный: «Все равно умрёт, на ней живого места нет!.. Что ей вколоть ещё?» «Ничего… А машина восстановлению не подлежит. Ну и старьё, где она только его откопала?» – отвечал мужчина. «В морг везти?..» «Подожди, сейчас она вздохнет последний раз и всё закончится…» И лишь когда я уже вернулась оттуда, то поняла, что они говорили обо мне. Похоже, это были ангелы…

– Ну, не плачь… На, вытри слезы! – Лера вскочила и протянула Ирине марлевую салфетку. – Господи, а я как узнала, что ты в реанимации, побежала за твоё здравие свечки ставить! В десяти… нет, вру – в восьми церквах я била поклоны за тебя, Ирка!

– Зачем? – поморщилась Ирина – сломанные рёбра болели.

– Ты что?! Это же самое верное средство, – убеждённо запричитала Лера. – Если не можешь человеку ничем помочь, то хотя бы молись за него!

– Спасибо, друг.

– Не за что! Палата, конечно, не из лучших, – Лера покосилась на соседнюю кровать, на которой с посвистом посапывала загипсованная старушка. – Зато живая, а кости срастутся! Слушай, а помнишь про застрахованную попу Джей Ло? Жаль, что у нас никто не страхует попы… А ведь могла бы получить большие деньги! Ой, тебе же смеяться нельзя, прости…

И только через неделю Ирина восстановила приблизительную хронологию событий того, что с ней произошло в тот день.

Сперва она вспомнила, как мучительно долго набирала номера мобильных телефонов мамы и Гончарова.

– А Михаила Васильевича нет, – холодно ответила ей секретарь Гончарова, когда Ирина догадалась позвонить ему на работу. – Представьтесь, пожалуйста… Ирина Стрельникова? Нет, для вас ничего нет, извините.

– А когда он будет? – спросила Ирина.

– Извините, этого я не могу вам сказать, – секретарь положила трубку.

«Это так похоже на мужчин, предлагают руку и сердце, а потом – „для вас ничего нет!“» – Ирина с ненавистью отбросила телефон.

– Илларион, простите, вы где?.. – через несколько минут позвонила она водителю.

– Извините, Ирина, но я не в Москве, – сонно ответил тот.

– А что будет, если я поеду на «корсе»? – почти крикнула она.

– Может быть, мне приехать? – без паузы предложил водитель. – Через два часа вас устроит?

– У вас же выходной, – не согласилась Ирина. – А я не могу ждать!

– Ладно! Бак полный, – буркнул водитель. – Не спешите, хорошо?.. И возьмите водительское удостоверение.

«Спайдер-корса» завелась с полуоборота и уже в начале шестого Ирина въезжала в Пушкино со стороны старого Ярославского шоссе.

Нет, за два прошедших года она не позабыла Зинаиду Афанасьевну Хариотскую и её сына Севу – Пашкиного отца, и безошибочно нашла частный дом в середине раскисшей от талого снега улицы.

Всё тот же маленький усатый кот сидел на приступках, а на двери висел миниатюрный китайский замок – «мечта вора». Заглянув в окно, Ирина сообразила, что в доме, скорее всего, давно никто не живёт и, потрепав кота за уши, вышла обратно на улицу.

– Мяу! – кричал ей вслед кот. – Мяу!..

У колодца напротив дома стояла и угрюмо смотрела на Ирину какая-то бабка в телогрейке.

– Я видела, как ты заходила к Зинке, – хабалистым голосом крикнула она и потрясла коромыслом. – Чего тут вынюхиваешь?

– Подскажите, где мне найти Зинаиду Афанасьевну? – подошла к ней вплотную Ирина. – Она очень мне нужна.

– Ты чего на сносях что ли?.. Бледная… Воды дать? А Зинка работает, она ж не старая, – бабка участливо всмотрелась в лицо Ирины. – Лицо твоё знакомо, а не помню кто ты.

– Я её знаю, и она меня знает, – вот и всё. Скажите, где она работает, пожалуйста, я к ней по делу, – повторила Ирина.

– У нас в Пушкине одна работа для всех – рынок у вокзала! – бабка махнула рукой. – И не жди её тут, она замуж вышла и не живёт теперь здесь.

– А где она живёт? – спросила Ирина.

– Не знаю, она мне не докладывала, – бабка шмыгнула носом и повернулась к колодцу, потеряв всякий к Ирине интерес.

– Я вас прошу, помогите мне узнать, где она живёт! – Ирина вытащила из кармана кошелек. – И если увидите мальчика…

– Какого ещё мальчика?.. Сын у Зинки помер два года назад, – у бабки забегали глаза. – Имя своё скажи, а то спрашиваешь-спрашиваешь про Зинку, спрашиваешь-спрашиваешь…

Ирина протянула бабке тысячную купюру, но та не на шутку разозлилась.

– Что ты мне деньги суёшь?.. Я не крохоборка, какая-нибудь, а Зинка огурцами торгует у рынка, так что не промахнёшься, если ты с ней знакомая! Ладно, так и быть, оставь мне свой телефон. Я перезвоню, если Зинку увижу в городе, хочешь?

Ирина записала на клочке бумаги телефон и протянула его женщине. Та убрала бумажку в карман телогрейки и шикнула на кота.

– Зинкин котяра. А ну, брысь!.. Птичек ловит, тем и жив.

У Пушкинского рынка, к которому Ирина подъехала, было пусто и мусорно. Ирина решила покружить по улицам, в надежде увидеть Пашку. Через час кружения она странно успокоилась и, сворачивая на старое Ярославское шоссе, не заметила несущийся прямо на неё цементовоз.

Вот и вся предварительная хронология последних часов Ирины перед клинической смертью…

Подарю звезду

Михаил Васильевич Гончаров нервно оглянулся на поросшее мхом здание с готическим шпилем и достал из кармана валидол. Кинув таблетку под язык, он присел на ближнюю мусорную тумбу и закрыл глаза… Только что ему удалось утрясти все дела, касающиеся его дочери Дарьи. Бывшая супруга рыскала по магазинам, и Михаил Васильевич отчасти был этому рад.

Через четверть часа, по-стариковски кряхтя, он поднялся. Заболевшее ещё при разговоре с ректором университета сердце притихло, значит, можно было возвращаться в отель. В номере он автоматически включил телевизор, чтобы послушать последние новости.

«Пьяная телеведущая всмятку расколотила антикварную машину за миллион долларов. Её два часа вырезали из кузова автогеном!» – через минуту репортаж Русской Службы Новостей закончился.

– Миша, на тебя страшно смотреть, – Инна стояла на пороге его номера с пакетами и переминалась с ноги на ногу. – Неужели, компаньона убили?..

Уже через час они спешно выходили из «Шератона».

– Останься, полетишь завтра. С Дашкой пообщаешься… Я тебя прошу, как друга, Инка! – попросил Михаил Васильевич бывшую жену.

– Нет уж, я поеду с тобой, мой генерал! – с озорной улыбкой ответила бывшая. – Не хочу лишний раз видеть эту маленькую сучку – твою дочь!.. Пусть бельгийцы с ней теперь мучаются. Оле-оле-оле-оле… Дашка-Дашка, гуд бай!..

Палата № 6

– Новое реалити-шоу «Кружка для подаяния» ведёт восходящая звезда телеканала Татьяна Дрыночкина! Не переключайтесь, смотрите нас круглосуточно!..

«Чёртова корова!» – отмечая все ляпы бывшей ассистентки Танечки, рассердилась Ирина, ища глазами пульт от телевизора. На неё с усмешкой глянула загипсованная бабушка с соседней кровати.

– Ирочка, я пить хочу, – каркающим бодрым голосом сообщила она.

– Яш, – Ирина нашла глазами сына. – Дай бабусе попить, а мне пульт!

– Сок или виски? – спрыгнул с подоконника Яшка.

– Мне б водички, Яшенька! – прокаркала та.

– Вас как зовут?.. Тётя Катя? А меня Яша. Будем знакомы, – Яшка галантно налил старушке воды из-под крана и снова уселся на подоконник.

– Яш, ну ты чего?.. Мама выздоровеет и съездит за Пашкой в Пушкино, – пообещала Ирина. – Скучаешь по брату?..

Ирина убрала ладонь с лица и вздрогнула – у кровати стоял Михаил Васильевич Гончаров собственной персоной.

– Ты меня в гроб вгонишь, Ира, – с видимым усилием выговорил Гончаров, вытирая вспотевшее лицо. – Кстати, почему ты лежишь в общей палате под номером шесть?..

– Мужчина, я к вам обращаюсь, – старушка-соседка помахала загипсованным запястьем. – Умираю от жажды, а селёдки не ела…

Яшка с удивлением смотрел на Гончарова и молчал. Потом сердито отвернулся. В следующем году ему предстояло идти в первый класс.

Лакомый кусочек

«Ах, чёрт, всё не слава богу, как всегда, – стукнул себя по лбу Лев Тимофеевич. – Приехала Света, зато кошка исчезла. Видимо, спаслась бегством через форточку».

Рогаткин чутко прислушался, но в квартире было тихо – Света и Ванечка крепко спали.

«И чего я, дурак, так долго жил один? Ах, дурак, дурак…» – ущипнул себя за тощую ляжку Лев Тимофеевич.

И сегодня, и вчера он самолично жарил картошку не на одного, а на троих. И салат тоже резал на троих. Света не протестовала. Очень аппетитно получилось, вспомнил Лев Тимофеевич, сглатывая слюну.

На нижней полке холодильника лежал кошачий бисквит из печёнки крупного рогатого скота. Срок хранения бисквита явно подходил к концу, а Белоснежка не объявлялась.

Лев Тимофеевич близоруко прищурился в кухонное окно и обомлел – на ветке дерева напротив него сидела Белоснежка и смотрела на Рогаткина во все глаза. Сзади неё сидел пушистый кот-альбинос бандитского вида и тоже, не мигая, смотрел на старшего следователя межрайонной прокуратуры.

Лев Тимофеевич не растерялся и, положив кошачий бисквит на форточку, спрятался за раковину. Через минуту Белоснежка уже сидела на подоконнике и с удовольствием уплетала кошачью еду.

– Что ты позволила ему? – тонким голосом возмущённого холостяка спросил Лев Тимофеевич у кошки, но, немного поразмышляв, больше вопросов задавать не стал.

«Благодарить Бога за возвращение или задать трёпку?» – с минуту думал старший следователь, глядя на икающую от сухомятки кошку.

– Спокойной ночи, сладких снов, Белоснежка! – наливая в блюдце молока, пожелал в итоге кошке Лев Тимофеевич и тоже собрался идти спать.

«– Брак может сложиться, а может и нет, но давай мы всё-таки поженимся? – вспомнил он, как делал после ужина предложение Светлане. Ванечка присутствовал при этом.

– Можно я женюсь на твоей маме, Вань? – наклонился Лев Тимофеевич к пятилетнему главе Светиной семьи.

– Не думаю, – надувшись, как сурок, ответил тот.

– Почему же? – покраснел Лев Тимофеевич. – Чем я плох?.. Картошку я умею жарить, так в чём же дело, Иван?

– Ну, попробуй, Лёвка, – после долгих раздумий, вздохнул Ванечка. – Ладно уж…»

Завтра они втроем посетят ювелирный магазин, где купят два обручальных кольца. А послезавтра настанет черёд покупать невесте платье, и Льву Тимофеевичу в итоге понравится ходить по магазинам.

«Даже крокодилы размножаются с невероятной скоростью! – думал Лев Тимофеевич, снимая брюки. – Одного сына нам мало! – решительно заглянул он в спальню. – Я, конечно, не крокодил, но квартира у нас большая…»

Наваждение

С утра в магазине сексуального белья было пусто, и Лера скучала. Наплыв страждущих купить «что-нибудь сексуальненькое» обычно начинался с обеда.

«Что-то не так в моей жизни, – глядя на разноцветные лифчики с кружевными лямками, думала Лера. – Надо определяться, но вот в какую сторону не пойму пока!.. Дивное лицо, глаза серые, а счастья не было и нет!»

«Я тебе устрою прохождение через ад, если не отвалишь от моего папочки!» – вспомнила Лера яростный шёпот Даши Гончаровой в туалете ресторана, куда зашла по маленькой человеческой нужде.

– Ох, чтобы больше никаких разведённых мужиков! – в рифму простонала Лера и вздрогнула. Возле неё, оказывается, уже какое-то время стояла с изумлённо раскрытым ртом пожилая покупательница в поношенной норковой шубе. В правой руке у дамы были две пары уценённых панталон нескромных расцветок.

– Какой удачный выбор для Хеллоуина, – ослепительно улыбнулась ей Лера. – Я уверена, что вам очень подойдут вот эти зеленые панталоны до колен – с розами! Или вот эти мужские – с обезьянами…

– Дура! – от души обругала её дама и вышла из магазина, хлопнув стеклянной дверью.

– Сама такая, – Лера тяжело вздохнула, вешая кинутые на пол панталоны обратно на вешалку. – Нет, ну зашла, как шпион и стоит-слушает про мои страдания… Где это видано?

В магазине было тихо. Лифчики и трусики из лайкры покачивались на сквозняке и как-то нелогично шуршали. До конца рабочего дня оставалось почти восемь часов.

В девятом часу вечера Лера пересчитала выручку и закрыла магазин. На улице было зябко. «Неужели, все в мире уже нашли себе пару, только я, как последняя остолопка, одна?! – спускаясь в метро, грустно думала Лера. – Любопытно, где же этот дурында Дудкин сейчас?»

Капал дождь. У палатки «Пряники» в луже сидел старый пудель немодного холодильникового окраса. Глаза у пуделя были прикрыты, и на людей он практически не смотрел.

– Красавец, ты чей? – машинально спросила Лера, пока продавщица взвешивала ей килограмм овсяного печенья.

Пудель вздохнул и отвернулся, как обиженный на весь мир человек. Видимо, устал отвечать на глупые вопросы.

– Да ты невежлив, пёс, – обходя собаку, проворчала Лера.

Крапал дождь… Пёс остался сидеть в луже.

– Ну, пошли, если хочешь, со мной? – вернувшись, предложила пуделю Лера. – Ты один, и я одна! Ну, что?..

Пудель чихнул и поднялся на мокрых дрожащих лапах. Через минуту они уже шли к Лериному дому и разговаривали.

– Прикинь, некоторые мужчины ищут девственницу в публичном доме! – довольно громко сказала Лера, покосившись на своего четвероного спутника.

– Неужели есть такие дураки?.. – изумился пудель. – А ты девственница? – прихрамывая, забежал он вперёд и с испугом взглянул на Леру. – Я их ни разу не видел… Так ты девственница или нет?

– О, боже… Не про меня речь! – хихикнула Лера. – А кто тебя научил говорить?..

– Хозяин, – пудель нахмурил брови и больше ничего не сказал.

– Осторожно, трамвай! – с сочувствием крикнул им какой-то приличный алкаш, и они вовремя отпрыгнули с проезжей части и постояли, прижавшись к фонарному столбу на обочине.

– А ты меня впустишь в дом? – пудель изо всех сил отряхнулся, и покосился на Лерину сумку с пряниками.

– Придётся, – Лера придирчиво оглядела старого пса. – Ты был породистый или не очень?..

Пудель незаметно кивнул.

– Моя порода называлась – большой королевский, – откашлявшись, гавкнул он.

– Тогда пошли, – и Лера, открыв подъездную дверь, пропустила большого королевского впереди себя.

Чистый до безобразия пёс лежал на ковре и зевал… Была ночь. Пудель лениво о чём-то думал. Дождавшись, пока все заснут, он поднялся на задние лапы и подошел к телефону. Набрав номер, он со второго раза дозвонился.

– Аллё, гараж? – гавкнул он.

– Ты где, Чингачгук? – обрадовались ему.

– В квартире одной девственницы, – шёпотом похвастал пудель. – Меня вымыли и разрешили жить!

– Ты, вернешься, Чингачгук?.. Почему ты замолчал?.. Гавкни хоть что-нибудь, – тревожно попросили пса.

– Сам гавкни, – разозлился пудель и бросил трубку.

«Зря я в лужу залез», – свернувшись клубком, констатировал он, а под утро снова позвонил по тому же номеру.

– Адрес скажи, – попросил его собеседник.

– Давай лучше так… – начал пудель. – А потом вот так!..

– Разумно, – ответил хозяин.

Когда утром Лера спустилась в метро и остановилась у самого края длинной платформы, знакомый голос сзади вкрадчиво произнёс:

– Собачьи сухарики… Хм-м-м!..

Лера прислушалась, на её стёганой куртке даже появилась морщинка.

– Собачьи сухарики! – уже громче повторил голос.

Лера стремительно обернулась.

– Вы?! Не может быть… Ах, Дудкин-Дудкин, что это вы делаете в метро, а? – возмущённо воскликнула она. – Неужели, соскучились?..

– Ужели, – Дудкин вытащил из кармана смятую веточку мимозы и вручил её Лере.

Из метро они вышли вместе и, не глядя, куда-то пошли. Дудкин даже пару раз налетел на обычный фонарный столб, продолжая улыбаться.

В Москве было туманно.

Камуфляж

Задворки уездного Пушкино.

Похожий на зонт человек уже час прохаживался у старой керосиновой лавки, изображая смертельно влюблённого – в правой руке он сжимал три махровых тюльпана и каждую минуту смотрел на часы. Увидев подъехавший к соседнему дому мотоцикл с коляской, он дождался, пока водитель и его спутница с маленьким ребёнком зайдут в подъезд. Когда в окне второго этажа загорелся тусклый свет, похожий на зонт человек кому-то позвонил. Он терпеливо дождался, когда из дома снова выйдет тот самый узкоплечий здоровяк, и, проследив, как тот осёдлывает мотоцикл, зашёл в подъезд. Дверь в ту самую квартиру была лишь прикрыта. Из кухни доносился бубнёж телевизора и шум воды.

– Куда ты меня тащишь? – испуганно спросил ребенок, которого похожий на зонт человек схватил в прихожей и, пристроив на плече, осторожно понёс к двери.

– Кот из дома – мыши в пляс?! – дверь скрипнула, на пороге стоял всё тот же узкоплечий крепыш в камуфляжной форме.

Минута борьбы и похожий на зонт человек отлетел в угол, комично раскинув ноги. На половике у двери сидел насупленный Пашка и, размазывая слёзы, наблюдал за дракой двух мужчин. Потом завопил, а из кухни выскочила нестарая ещё баба с фиолетовыми кудрями, в руках она держала эмалированную кастрюлю с борщом.

– Ты что, Ираклий, с дуба упал? – резким хабалистым голосом вывела она. – Какие мыши?.. Да, я его впервые вижу! Этот бармаглот ребёнка хотел украсть, не видишь, что ли?.. Дай, я его борщом окачу!

Утром перед руководителем службы безопасности холдинга «Тара. Упаковка. Удобрения» сидел похожий на зонт человек, придерживая рукой челюсть, и пытался доложить обстановку.

– Зря Сидоров ты поехал туда один, зря… – Пикорин пружинисто пробежался по кабинету и вдруг резко остановился, разглядев остатки борща на костюме сотрудника. – Значит, у бабки есть любовник-боксёр?..

– У её сожителя кличка Камуфляж, и у него вот такое мурло! – показал ширину чужого «мурла» Сидоров.

– Ладно, Сидоров, лечись, – вздохнул Пикорин. – Значит, говоришь, Камуфляж?..

Сидоров утвердительно икнул и, хромая, покинул кабинет.

План «Бабка в Камуфляже» предстояло осуществить в ближайшие дни, садясь в машину, размышлял Пикорин. Назавтра служба безопасности холдинга обнаружит пустую съёмную квартиру – Зинаида Афанасьевна Хариотская и её сожитель «Камуфляж» уедут из Пушкино в неизвестном направлении, захватив с собой мальчика.

Радужная улица

Пыльный «бентли-континенталь» медленно объехал стройку и остановился чуть поодаль у ворот двухэтажного особняка в стиле нео-ампир. Ворота особняка скрипнули, и из машины показались костыли и загипсованная нога.

– Не убежишь теперь! – счастливо вздохнул Гончаров, обводя глазами свой дом с двенадцатью спальнями.

Им так много надо было рассказать друг другу о своей жизни, поэтому они проговорили всю ночь.

– Ты не думай, я взяла Пашку к себе, когда он ещё и ходить-то не умел по просьбе его второй бабушки Земфиры. У меня и свидетели есть, Миша!.. Его вторая бабуля и не думала тогда предъявлять на внука свои права, – Ирина вытерла слёзы. – А где ты пропадал?..

– Дашка подменила гирю из золота на весах Фемиды в музее Брюссельского университета права, положив на место гири оловянный портсигар за тридцать центов, – Гончаров покосился на потухший огонь в камине и вылил туда остатки вина. – Ира, ну что ты смеёшься? Если бы ты только знала, как тяжело мне живётся, пожалей хоть ты меня… Чтобы замять скандал, я подарил университету всё, что порекомендовал мне ректор, а Дашку на месяц отвёз в закрытую клинику для клептоманов. Ректор обещал, что после лечения Дашка вернётся в университет. Ну, если конечно не обчистит до лета клинику, в которой сейчас лечится. Перестань меня щекотать, Ира!..

– А ты меня!..

Над Москвой шелестела тихая ночь, а в особняке на Радужной улице снова затопили камин.

После дождичка в четверг

В храме заканчивалась вечерняя служба. Ирина больше часа молилась, прислонясь лицом к холодному стеклу иконы «Знамение Непорочной Девы Марии». Трость, на которую она опиралась, валялась рядом на полу.

Примерно через час, прихрамывая, Ирина шла к метро, где они договорились встретиться с Лерой. В кронах лип на Литовском бульваре дрались воробьи, и было очень жарко для конца мая.

– Лерка, а помнишь, как я радовалась, когда купила эту квартиру в кредит? – Ирина сняла с головы газовый шарф и сунула его в карман. – У меня и в мыслях не было, что когда-нибудь отсюда украдут моего сына…

Лера курила, и по её отрешённому лицу трудно было понять, о чём она думает.

– Слушай, ну, неужели ничего об этой бабке так и не слышно? – Лера раздражённо огляделась. – А милиция-то что?..

– Ничего, – отмахнулась Ирина. – Дом стоит закрытый. Соседи уверяют, что никакого внука у Афанасьевны нет, а квартиру, которую она снимала с сожителем, уже сдали другим людям.

– Я тебя жду-жду, а ты всё не приезжаешь, и телефон твой чевой-то не отвечает!.. – ворчливо пропел кто-то сзади. – Вот, явилась, наконец, не запылилась… А чего с палкой-то?..

Ирина вздрогнула, а Лера от неожиданности уронила сумку. Сзади них стояла незнакомая старуха в выгоревшем болоньевом плаще и с такой же сумкой. Голова старухи мелко и как-то неубедительно тряслась.

– А вы кто, извините?! – вскрикнула Ирина. – И откуда вы меня знаете?

– Ну и память у тебя, – театрально попятилась от Ирины бабка. – Ты ж мне телефон оставляла и обещала денег, если я позвоню тебе насчёт мальчика. Забыла, что ли?..

– Подождите, а когда я вам оставляла свой телефон?! Простите, но после аварии я почти ничего не помню, – воскликнула Ирина, делая к старухе шажок. – Скажите, а вы, правда, что-то знаете про моего сына?.. Где он, скажите, я вас умоляю!

– Мне как Афанасьевна его подкинула, так и жду тебя второй месяц уже, – ворчливо перебила её бабка. – Раз приехала, а тебя нет… И имей в виду, я на твоего сорванца потратилась, и внучке моей он нос поцарапал. Такой бандит!

– Мой Пашка вашей внучке нос поцарапал?.. – ошеломлённо повторила Ирина. – Умоляю вас, скажите, где сейчас он?.. Пашка в Пушкино, да?.. – схватив старуху за руку, Ирина уронила трость, на которую опиралась.

– Так я и оставила его в Пушкино, что мне делать больше нечего? – проворчала бабка и, нагнувшись, подобрала трость. – На, и не роняй больше! Маленький поросёнок приёмчики на моей внучке отрабатывает, когда я не вижу… Взопрела я тут с вами, девки! Зинка-то попросила меня с ним вечер посидеть, а сама пропала и с концами… Наврала, что за ней следят, только сомневаюсь я, что она кому-то нужна…

– Бабушка, если вы считаете, что мы должны вам за беспокойство, то не стесняйтесь и называйте сумму! – знаками приказав Ирине молчать, Лера достала из сумки кошелёк.

– А сколько дашь за поцарапанный нос моей внучки и разбитую лампаду, а? – смерив Леру ехидным взглядом, подбоченилась бабка.

– Пятьсот долларов! – Лера вытряхнула из кошелька все деньги. – И столько же, когда вернёте мальчика! Ну, что, хорошая прибавка к пенсии, бабуль?..

– Не ори, не глухая! – голова у бабки угрожающе затряслась. – И не вздумайте за мной идти, крохоборки! Знаю я вас… – бабка потрясла кулаком.

Прошёл час. В непролазных кустах сирени, за которыми исчезла старуха, дрались воробьи.

– Ну, почему мы не побежали за ней, Лерка? – вертя головой, причитала Ирина. – А вдруг она не вернётся?.. Ни адреса не спросили, ни как её зовут! Знаем лишь только, что она из Пушкино…

Лера сердито молчала, так и не убрав кошелёк.

– Слушай, а может, я ей мало предложила? – заглянув в кусты, буркнула она. – А может она мошенница, Ир?.. Нет, тогда откуда она знает про Пашку, а?..

Прошло ещё полчаса.

– Мам, я тут!.. – по липовой аллее совсем с другой стороны к ним бежал Пашка, а сзади, припадая на одну ногу, брела бабка в распахнутом плаще, явив из-под него синее сатиновое платье в белый горох.

Чёрный щенок тормозил толстыми лапами и норовил перекусить веревку, за которую его тащил Пашка. Упрямые глаза лобастого маленького пса контрастировали с беззаботными Пашкиными глазами и его рваными сандалиями.

– Его зовут Четверг, мам! – первым делом представил щенка Пашка. – Мама, а почему ты с палочкой?..

День шёл своими черепашьими шагами концу, к тому же Пашка нашёлся… «Такие вот чудеса», – вытирая слёзы, подумала Ирина.

Весы жизни

«Жизнь всё-таки чудо, раз капля счастья в ней очень часто перевешивает цистерну горя?» – заваривая чай, размышляла Ирина, пока старший сын изумлённо наблюдал за перипетиями нового реалити-шоу, в котором ведущая Татьяна Дрыночкина с кружкой для подаяния уже второй час стояла у Курского вокзала.

– Пашка, ты где? Иди завтракать! – громко позвала Ирина.

– Чего, мам? – в обнимку с Четвергом в комнату заглядывает младший сын.

Ирина усаживает его за стол, и в этот миг раздаётся телефонный звонок.

– Ира, ну, что ты молчишь? – из телефона раздаётся бодрый баритон бывшего мужа. – Заснула, что ли?..

– Что случилось? – Ирина пятится из кухни под удивлённые взгляды сыновей.

– Завтра узнаешь! – голос Кочеткова перекрывают эфирные помехи. – В общем, можешь радоваться – меня уволили… Имей ввиду, я там занял денег у половины директората и сегодня улетаю в Томск! Если тебе позвонят с телеканала, Ир; ты не знаешь, где я, договорились? Ир, ну не молчи, мы же родственники, как не крути, Ир?..

«Неужели, моё прошлое все-таки возвращается в Томск?» – глядя на погасший дисплей телефона, Ирина машинально крестится и плюёт через левое плечо.

Щенок Четверг с сырником в зубах высовывается из кухни и внимательно смотрит ей в глаза. Он только начинает жить, и ему многое пока непонятно.

Счастья много не бывает

На его руке всю ночь спит самая прекрасная из женщин. Гончаров порой не верит в своё счастье и сердито оглядывается по сторонам, ища глазами соперника. Хотя какой может быть соперник в закрытой спальне в три часа ночи?

– Даже если бы ты был дворником, я бы любила тебя не меньше! – однажды сказала ему она.

– Не верю, – пряча улыбку, раздражённо ответил он, живо представив себя в телогрейке и сапогах «прощай молодость». – Хотя, чем чёрт не шутит, если когда-нибудь разорюсь, то у тебя есть шанс полюбить честного дворника! Ну, что у нас на завтрак? Черенки от метлы? Ну, давай, попробую…

23.02.2005 от Р. Х.

Оглавление

Светлана Борминская

СВЯЩЕННАЯ ШВАБРА, или

КЛУБ АНОНИМНЫХ НЕВЕСТ