Текст книги "Священная швабра, или Клуб анонимных невест"

Автор книги: Светлана Борминская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Светлана Борминская

СВЯЩЕННАЯ ШВАБРА, или

КЛУБ АНОНИМНЫХ НЕВЕСТ

«Я на всё согласна!» – вслух подумала Лера.

– Неужели на всё? – вздрогнула Ирина, подбирая только что подброшенную копеечную монетку с пола. – А с кем, если не секрет, Лерка?.. Подожди-подожди, кто это, а?!

По коридору тринадцатого этажа телецентра за плешивым мужчиной среднего роста и худосочной комплекции шла свита из семи человек разного калибра – от маленького кривоного карлика до двухметрового баскетболиста с подошвами, похожими на лыжи.

– Гончаров собственной персоной, – Лера проследила за взглядом подруги. – Олигарх… Владелец корпорации «Тара. Упаковка. Удобрения». Про него сегодня будет репортаж в новостях, между нами, девочками, говоря!

Гончаров поравнялся с ними и споткнулся на ровном месте.

– Не упадите, Михаил Васильевич! – лучисто улыбнулась Лера. – Тут такое неровное покрытие, я тоже вечно шпильками в него попадаю.

Гончаров с без особого интереса взглянул на девушек и, поддерживаемый охраной, прошёл мимо. Через пару секунд его редкая пегая шевелюра скрылась за створками служебного лифта.

Гончаров

Он столкнулся с ней нос в нос в коридоре телеканала утром. Она говорила по телефону и шла, ни на кого не глядя, как будто лунатик. Потом он видел, как она кидает монетку, пытаясь угадать будущее. Она – Очень Женщина, подумал он, услышав тревожный стук своего сердца сквозь майку, рубашку и пиджак.

– Нравится?.. Подойди и спроси, зачем она кидает монетку? – подначил его друг, который вскоре станет врагом на всю оставшуюся жизнь.

– О чём спросить? Я с ней даже не знаком, – пробормотал он пересохшим ртом.

– Ну, спроси, зачем она кидает монетку? – повторил друг. – Или просто скажи ей комплимент про цвет её глаз, они это любят, дурочки… Она тебе очень нравится?

Гончаров, не раздумывая, кивнул, и сразу же пожалел об этом.

– Возьми её за руку и пристально взгляни в глаза!.. Моментальный гипноз и она уже не забудет тебя, – друг с серьёзным выражением лица сделал магический пасс над его головой. – Ну? Чего стоишь, как истукан?

– Да иди ты! – Гончаров споткнулся, но его поддержали за локоть. Затем они прошли в служебный лифт и были таковы.

Хочу замуж!

Лера сидела на подоконнике и курила, глядя на падающий крупными хлопьями снег за окном. Пластмассовые жалюзи громко щелкали от морозного сквозняка.

– Ко мне вчера подошли двое, – Лера выпустила дым из ноздрей и снова затянулась. – Вечером, на улице, недалеко от моего дома…

– Страшно было? – поёжилась Ирина.

– Ага, будут грабить, смекнула я… – Лера тяжело вздохнула. – И только я приготовилась снять дублёнку…

– Неужели не ограбили? – Ирина подпрыгнула, подтягивая джинсы.

Лера затянулась сигаретой и неодобрительно покосилась на Ирину. Короткая юбка с тремя неоднозначными разрезами и загорелые ноги резко контрастировали с грустными глазами и длинной сигаретой.

– Чего же они тогда хотели от тебя? – зевнула Ирина.

– Спросили, который час и как пройти в гостиницу, представляешь, Ир? – Лера закашлялась. – И тут я чётко поняла, что второй год одна и хорошо бы познакомиться, ведь я таких красивых давно не встречала! – Лера помахала рукой, разгоняя дым. – А они со своими чемоданами покултыхали к гостинице и даже ни разу не обернулись.

– Да у тебя от мужиков отбоя нет! – удивилась Ирина.

– А замуж выйти не за кого, – грустно констатировала Лера. – Обычное дело – ночь в номере отеля. Вино, фрукты шоколад, а утром разбежались, как два таракана.

На восьмом этаже у приоткрытого окна сидели и курили – рыжая и яркая ассистентка режиссёра Лера Веселова, и хрупкая и грациозная Ирина Стрельникова, ведущая ток-шоу «Ультиматум». Мужчины, которые шли мимо, приостанавливались и сворачивали шеи, глядя на них.

– Резко меняю жизнь! – Лера закрыла окно. – Дует что-то, наверное, ночью похолодает. Знаешь, Ир, одна моя знакомая ходила в клуб анонимных…

– …алкоголиков? – кивнула Ирина.

– Невест! – фыркнула Лера. – И нашла там себе классного мужа.

– Неужели, олигарха?..

– Мужа! – не согласилась Лера, соскакивая с подоконника. – Настоящего! Сейчас с коляской вокруг дома бегает – такая счастливая… И в снег, и в дождь!

– Это её муж выгоняет? – подумав, спросила Ирина.

– Симпатичный, домашний мальчик выгоняет?! – возмутилась Лера. – С чего бы?

– А какая нормальная женщина и в снег, и в дождь с коляской вокруг дома будет бегать, Лер? – не согласилась Ирина. – Да еще с грудничком.

Лера курила, бормоча под нос: «Ну, не знаю…»

– Что у тебя за странные мысли, а? – помолчав, спросила Ирина. – С каких это пор тебе нужен симпатичный домашний мальчик?

– Нужен! – кивнула рыжая красавица. – Я буду с ним спать под одним одеялом, и ещё я хочу такого же малыша с голубыми глазками и носиком-пуговкой, а здесь таких нет! – она обвела глазами восьмой этаж телецентра.

По коридору парами слонялись вышколенные менеджеры и юристы с золотыми обручальными кольцами на безымянных пальчиках.

– Слушай, возьми меня с собой в этот клуб анонимных знакомств? – предложила Ирина. – Два малыша с носиками-пуговками у меня уже есть, а вот муж объелся груш! В этом клубе, надеюсь, не только мальчики, но и мужчины есть?..

– Если не передумаешь, то поехали завтра в Мытищи, – серьёзно кивнула Лера.

За окном валил огромными хлопьями снег, заканчивался январь и спокойная жизнь.

Предыстория – 1

Май прошлого года.

Пункт ППС на трассе Москва-Ростов.

Мимо на огромной скорости с ветерком проносятся рефрижераторы, большегрузные автомобили, «КАМазы», иномарки… На обочине в старом «форде» сидят два сержанта и разговаривают, лениво провожая глазами машины.

– У меня нет иллюзий, Коль… А у тебя? – горбоносый щуплый водитель курит и настойчиво смотрит на напарника.

– Мечты о «дольче вите» замучили Витька? – тянет в ответ круглолицый увалень старший сержант.

– Неужели так и будем сидеть здесь до самой пенсии, а жизнь пронесётся мимо? – водитель смачно харкает в окно.

– Почему это мимо? – хмыкает старший сержант. – Женимся, дети пойдут, потом на повышение. Живём честно – спим спокойно.

– Какое повышение в Тихорецке? Потолок – лейтенантские звездочки, – отмахивается водитель.

– А что, работа не пыльная, – кивает на дорогу его напарник. – Своё имеем и не горбатимся.

– Свои копейки? – обиженная гримаса, похоже, намертво прилипает к лицу водителя. – Видишь фуру? – водитель кивает на приближающийся к посту грузовой «мерседес». – Сколько тысяч таких за смену в Москву идёт, Коль? Одну, всего одну, и никто не заметит! Ты понял, о чём я?..

– Нет, – улыбка мгновенно исчезает с лица круглолицего.

– Кажется, вон тот превысил? – водитель быстро скашивает глаз на радар. – Нет, снижает скорость… Ладно, пусть живёт, мы же не звери, мы же люди, Коля, да?..

Длинный грузовой «мерседес» с замороженным мясом, обдав пэпээсников солярным выхлопом, скрывается за поворотом.

– А ты, всё-таки, что имел в виду? – после долгого молчания интересуется старший сержант.

– Ты о чём, Коль? – водитель честными глазами смотрит напарнику прямо в переносицу. – Я ничего такого не имел в виду, так что кончай трындеть! Потрепались и будет…

Ирка, Ирочка, Иринка

У него не получалось с любовью, хоть убей, ни в юности, ни когда он стал руководителем одного из крупнейших химических предприятий развалившегося Союза.

Он дал себе слово, когда увидел ее: «Я обязательно найду тебя! Вот только разгребу всё».

Разгрести предстояло немало и в бизнесе, и в личной жизни тоже. Но она того стоит, решил он.

Этот химзавод – бомба замедленного действия. «Возьми мой 115-ый в счёт долга», – предложил ему один из друзей, которому он помог. Год назад друга убили, и вдова передала ему права на 115-ый завод, долги которого камнем повисли на нём, как на правопреемнике.

Завод № 115 был закрыт уже больше пяти лет. Законсервирован до лучших времен, которые могли не наступить никогда. Чтобы начать производство, нужно было: а) заплатить накопившиеся долги за электроэнергию и многое другое, и б) вложить деньги в производство и закупку материалов, а также в поиск квалифицированного персонала и в охрану, но прибыль обещала быть верной, так как химические удобрения и производство пластиковой упаковочной тары всегда приносят хороший доход.

Выкроив полдня из своего графика, он приехал в Тихорецк вместе с тремя своими заместителями. Он дважды облетел на вертолете своей корпорации огромный химический комплекс и поразился абсолютному отсутствию людей за бетонным забором. Лишь на въезде главного входа горела лампочка, несмотря на дневное время суток, и дымилась труба заснеженного куба проходной. Главные ворота были наглухо закрыты, и только колея от машины, которая, видимо, подвозила охрану на смену, да редкие собачьи следы говорили о том, что завод худо-бедно охраняется.

Лера

Копна кудрявых волос, короткая дубленка, высокие сапоги и сильный ветер, который продувал насквозь. Лера оглянулась на заснеженную махину автосервиса и, поскользнувшись на высоченных шпильках, чуть не упала на грязно-ледяную поверхность тротуара, но всё-таки удержалась.

– Расстрелять вас мало!.. – Лера чуть не прикусила язык от досады, её жёлтый лимузин обещали отремонтировать лишь на следующей неделе.

Когда Лера спустилась в метро, с ней случилась небольшая авария – она зацепилась сумкой за сумку какого-то гражданина. На пол посыпалась косметика, и вывалился полукилограммовый пакет собачьих сухариков для её болонки Джерри.

– Ой, что это у вас, сухарики, да?.. – поднял пакет гражданин в длиннополом пальто.

– В супермаркете дали – на пробу, а что? Хотите съесть?.. – отбирая пакет, ехидно спросила Лера и быстро прошла к краю платформы.

– Осторожнее, – сказал ей вслед гражданин.

– А что? – повторила Лера и обернулась. – В чем дело, молодой человек?..

– Вас ветром сдует, – пожал плечами и улыбнулся тот.

– Не беспокойтесь за меня! – огрызнулась Лера и, дёрнув плечом, отвернулась, а пакет с собачьими сухарями снова упал. Гражданин успел его подхватить.

– «Райское наслаждение»! – прочёл он. – У вас пудель, наверное?..

– С чего вы взяли? У меня болонка с волнистой шерстью, – Лера протянула руку. – Давайте сюда!

– А можно попробовать? – Гражданин потряс пакетом. – У меня пудель, знаете ли…

Лера «убила» гражданина взглядом и пожала плечами.

– Пробуйте, странный вы человек, – вздохнула она и отвернулась. – Только быстрей!

«Странный» вернул ей порванный пакет и заметил:

– Вкусная вещь. Куплю своему…

– Да мне-то что?.. – засовывая пакет в сумку, проворчала Лера. – Покупайте уж и пуделю, и себе тоже!

– На всю семью?.. Вы так считаете? – без улыбки спросил гражданин.

Лера, смерив его взглядом, нахмурилась. Поднимая ветер, к платформе подлетел новенький голубой метропоезд. Лера, не глядя, села в первый вагон и уже через полчаса была дома, а длиннополый любитель сухарей затерялся где-то под землей, а может быть и на земле.

На грани катастрофы

– Красота быстро уходит, – буркнул Лев Тимофеевич, начиная бриться, ну и конечно порезался. – Пора жениться, Лёвушка! – напомнил он себе, приклеивая кусочек туалетной бумаги к порезу. – Даже крокодилы размножаются, а уж тебе давно пора, – напевал старший следователь, надевая брюки.

– З-з-зу-у-у!.. – летала муха по ванной комнате. Лев Тимофеевич, не раздумывая, пустил её в расход, и вымыл руки с детским мылом. – Да уж, выйти за миллионера мечтает каждая женщина, а вот за милиционера или следователя, вряд ли какая дама в наши дни решится пойти, ведь лучшие женихи сейчас – это топ-менеджеры!

Лев Тимофеевич давился горячей овсянкой и морщился – стать топ-менеджером ему вряд ли светило, даже если прямо сейчас пойти и устроиться охранником в «Газпром».

– Надо жениться, надо!.. – уныло на все музыкальные лады повторял старший следователь, надевая ботинки. Просторная квартира после сегодняшнего убиения мухи представлялась ему животом индийского слона, в котором жил и тужил одинокий микроб – он сам. Почему-то мысли о женитьбе посещали Льва Тимофеевича чаще всего зимой, а вот весной, летом и осенью он о таких глупостях предпочитал не вспоминать. Просто забывал и всё тут!

– Где-то я слышал про клуб анонимных женихов, – выходя из подъезда, Лев Тимофеевич поскользнулся, но удержался на ногах и, подхваченный метелью, бросился бежать к метро. – Что за клуб? Надо в Интернете посмотреть… Послезавтра посмотрю, если не забуду!

У метро толпился народ, скупая газеты и семечки в промышленных масштабах.

– С-с-с-собач-ч-чий просто холод! – вбегая в подземку, констатировал Лев Тимофеевич, держа в одной руке газету «Спорт», а в другой куль с жареными семечками. – Кош-ш-ш-шачий холод намного лучше!

Предыстория – 2

Август прошлого года.

Пункт ППС на трассе Москва – Ростов.

Их снова было двое на дежурстве – тот же горбоносый водитель по фамилии Долгов и его новый напарник.

С утра хлестал косой дождь, не вылезая из машины, они лениво отслеживали показания радара. Они чем-то были похожи друг на друга. У обоих светлые волосы, горбатые носы и щуплые фигуры. Серьезные и обстоятельные сержанты патрульно-постовой службы с трёхлетним стажем.

– Мимо едут фуры в Москву, везут на продажу технику и мясо. Нам с тобой нужно остановить всего лишь одну из них, – как нечто само собой разумеющееся, проговорил водитель Долгов.

– Зачем? – спокойно спросил его напарник, сержант Лапшин, ничуть не удивившись предложению.

– Чтобы не работать пугалами всю жизнь, как два дурня! – Долгов сплюнул в окно и потёр распухшую челюсть.

– Ну, остановим и что дальше? – лениво спросил Лапшин, покосившись на Долгова. – Чего дальше-то, Вить?

Долгов весело посмотрел на Лапшина и потёр руки.

– Значит так, когда стемнеет… – оглянулся он по сторонам и за пару минут изложил свой план напарнику. План выглядел безупречно, примерно как таблица умножения на оборотной стороне школьной тетрадки.

Лапшин недоверчиво усмехнулся.

– А водитель?.. Я на мокрое дело не пойду, Вить, потом мертвяки замучают! Может, забудем про всё, а?.. Ты мне ничего не говорил, я ничего не слышал, – дрожащим голосом выговорил он.

– Все будут живы, Лапша! Не ссы раньше времени, – замахал руками Долгов.

– Ну, если так, – заикаясь, протянул Лапшин. – Ну, так что будет с водителем-то?

Виктор Долгов, подумав несколько секунд, быстро объяснил. Лапшин, не сводя глаз с радара, кивнул.

– Сегодня? – чуть погодя спросил он.

– Может быть, – задумчиво обронил Долгов и снова потёр челюсть.

– Болит? – посочувствовал Лапшин, взглянув на приятеля.

– Вывихнул, – вздохнул Долгов. – Вчера мясо ел…

Яблоки сорта «джонатан»

Ирина откусила от яблока и застыла с кислым выражением лица. Лера, в свою очередь, уже вторую минуту зевала, прикрывая рот рукой. Огрызок от съеденного яблока она кинула под стул соседки.

– Я Остроушкина Тамара Георгиевна, мне тридцать семь лет, и своего принца я ещё не дождалась! – отчеканила, поднявшись со своего места, шатенка со сногсшибательной фигурой, и снова села, а в зале районного ДК вагоноремонтного завода, в котором проходило очередное заседание клуба анонимных невест, на несколько секунд повисла хрупкая тишина.

– Я Горбенко Марианна Аскольдовна, мне двадцать девять лет. Где мой принц я не знаю до сих пор! – протараторила пухленькая веснушчатая девушка в вязаном платье.

– Я Черепкова Агния Федоровна, ни разу не была замужем, а мне уже… Ну, в общем, не девочка! – тяжело вздохнула дама в офисном костюме и аккуратно села, стараясь не помять юбку.

– Я Будко Тамара Константиновна, очень хочу стать мамой, но никак не могу найти пару для зачатия здорового малыша. Мне почти тридцать два года и уже пора стать мамой по всем приметам. Я немного хромаю и очень комплексую по этому поводу, – вполне симпатичная особа с огромными волоокими глазами опустилась на своё место и потупилась.

– Меня зовут Аида, мне девятнадцать лет, и у меня есть сорокалетний любовник, а его старая корова жена не даёт ему развод! – объявила о своей беде молоденькая красавица в меховых шортиках и обвела грустными глазами зал, в котором не было ни одного мужчины. – Как мне поступить? Убить её или найти другого?..

Зал неодобрительно загудел, впрочем, был один возглас одобрения.

– Начисти ей морду! – вполголоса посоветовала Лера.

– А из детского сада к нам никто сегодня не прискакал? – прошамкала лиловая старушка в стёганом атласном жакете из пятого ряда. – Я б послушала для разнообразия… Я – Блинова Агриппина Сигизмундовна, и хочу замуж за ровесника! Мне всего семьдесят три годочка…

Ирина и Лера переглянулись, они сидели в центре зала, и их очередь высказаться о «наболевшем» подходила минут через сорок.

– Ты что про себя скажешь? – спросила Лера.

– Совру что-нибудь, – Ирина снова откусила от кислого яблока и сморщилась.

– И я совру, – Лера поправила рыжие кудри и села поудобнее. – Слушай, а пошли отсюда, ну, чего мы здесь забыли?

– А мне интересно, – Ирина поправила очки. – Лер, а что будет, когда все выскажутся?

– Может быть, танцы? – Лера решительно встала и, схватив Ирину за руку, потянула её за собой. – Детский сад какой-то, хуже беспомощных баб только беспомощные мужики! Агриппина-то права…

– Блинова? – фыркнула Ирина, поднимаясь.

Усатая гардеробщица отложила вязание рейтуз и взяла два протянутых номерка.

– Не понравилось у нас, куколки?.. И правильно, мужиков надо искать не здесь! – гардеробщица подкрутила усы и отдала им куртки. – Мужиков положено искать в питейных заведениях, на стадионах и в банях.

– А в банях-то как? – поперхнулась Лера. – Ай, да ладно, нам всё равно сегодня не надо. Пошли, Ир, а то на электричку опоздаем! – и Лера, намотав на голову шарф, устремилась к выходу.

Оглянувшись на вывеску «Клуб „ПОД ЛУНОЙ“», они свернули к станции.

– Собачий холод в этих Мытищах!

Как назло электричка пришла только через полчаса, и они устроили догонялки на платформе, чтобы не замёрзнуть.

– Лер, а ведь я ничего о тебе не знаю, – заходя в вагон, призналась Ирина. – Ну, кроме того, что мы работаем вместе и у тебя есть лимузин.

– Лимузин сломался! – махнула рукой Лера. – Давай сядем тут, у дверей… Знаешь, однажды я влюбилась так, что мне становилось легче лишь от физической боли, такая невыносимая досталась мне любовь. Хочешь? – Лера достала из сумочки пачку «холодка».

Ирина кивнула.

– Три года назад моя семья оказалась на улице, и вдобавок меня бросил муж.

– Ты серьёзно? – Лера внимательно посмотрела на Ирину.

– Абсолютно, – подтвердила Ирина.

– Ир, а что за семья у тебя была? – спросила Лера, когда электричка тронулась. – Ты ведь из Томска, кажется?..

– Да, из Томска. Я там родилась, окончила университет, вышла замуж, родила сына. Жили как все, пока из Санкт-Петербурга не вернулся после учебы мой младший брат… Из-за него мы и оказались на улице! Наркотики и его долги, которые приехали выбивать бандиты. В общем, неприятная история.

– И муж бросил тоже из-за этого?

– Да, какая уж тут любовь на улице! – Ирина горько усмехнулась. – Я ведь и приехала в Москву, чтобы заработать на квартиру.

– У каждой своя печальная история отношений с противоположным полом, – вытянув шею, Лера посмотрела в окно. – Неужели, женского счастья не существует?..

– Следующая станция «Северянин»! – раздалось из динамика, и в вагон из тамбура ввалился коренастый мужчина знойного кавказского типа в расстёгнутой дубленке.

Оглядевшись, он направился прямо к ним.

– Девки, а давайте выпьем?! – вытащив из-за пазухи бутылку мартини, а из кармана солёный огурец, подмигнул он. – Я сегодня развелся, девчата! Вериги брака пали и Ираклий смачно плюёт на них.

– Мартини с огурцом? – заинтересованно улыбнулась Лера. – А оливок в магазине не было?..

– С мартини сочетается всё, – жмурясь, как кот, Ираклий достал из кармана белые пластиковые стаканчики и открыл бутылку. – Ну, дёрнем?

Лера и Ирина переглянулись.

– Не верите Ираклию? Думаете, отравит?.. Эх, бабы, – Ираклий разлил мартини в стаканчики и мгновенно опустошил свой. – Итак, будем пить или страдать?

– Откуда он знает про наши страдания, Ир? – засмеялась порозовевшая после мартини Лера.

– Все девки страдают! – Ираклий с аппетитом жевал огурец и смотрел на Лерину грудь.

Через десять минут они выскочили на продуваемую платформу Ярославского вокзала и по обледенелым ступенькам спустились в метро, держась с двух сторон за рукава дублёнки Ираклия.

– Ты с нами?.. Поехали в ночной клуб, Ир! – позвала Лера.

– Я сплю на ходу, – отказалась Ирина. – Веселитесь без меня, хорошо?

В Ясенево она зашла в круглосуточный магазин, и уже через полчаса окунулась в пахнущее топлёным молоком с корицей тепло своей квартиры.

– Почему я их так люблю? – шёпотом спросила себя Ирина, глядя на мордочки спящих сыновей. – Потому что они мои… – и высыпав на пол под ёлкой красные яблоки сорта «джонатан», на цыпочках выскользнула из детской.

Чёрный ужас мусоропровода

– По-моему, я уже целую вечность не выносил мусор?! – подскочил на стуле Лев Тимофеевич и разлил от неловкого движения чай прямо на ноутбук. – Ну, и свинья же ты, сеньор Рогаткин! – тряся ноутбуком, с минуту причитал новоявленный сеньор.

Мусорная мания появилась у Льва Тимофеевича месяц назад, и причина, вероятнее всего, была в затянувшемся одиночестве. Проскакав по комнатам галопом и, не обнаружив ничего, что можно было бы в ту же секунду спустить в мусоропровод, Лев Тимофеевич устремился на кухню. В тёмном углу под самым потолком висел в гамаке из паутины пушистый домашний паук Джонатан – членистоногий жилец его холостяцкой квартиры.

– Привет, Джонатан! – схватив полупустое помойное ведро, Рогаткин постучал по нему костяшками пальцев и направился к двери. С лестницы, когда он открыл дверь, нещадно дуло…

– Лев Тимофеевич, у нас на помойке появился монстр! – ещё вчера тет-а-тет предупредила его соседка, по старинке зовущая мусоропровод «помойкой». – Берегите глаза – оно вцепляется!.. Хотя у вас очки, так что вам не страшно!.. До чего ж вы красивый, Лев Тимофеевич, прямо как мой покойный муж! – загляделась на очкастого старшего следователя соседка в папильотках и вздохнула, помахав рукой.

– Чей-чей муж?! – на всякий случай уточнил Лев Тимофеевич, но соседка уже юркнула в дверь своей квартиры, как пугливая старая мышь.

– Любит она меня, просто жить без меня не может! А что?! И неудивительно, – буркнул себе под нос старший следователь, покрываясь от сквозняка гусиной кожей.

Патрон лампочки на лестнице был вырван «с мясом», и в углах площадки было темным-темно и страшно-престрашно, но не для Льва Тимофеевича. Обычно старший следователь выносил мусор с фонарём, но, включив фонарик на этот раз, обнаружил, что батарейка села и вместо мощного потока света из него торчал лишь жидкий лучик, который едва освещал кирпичные стены типовой многоэтажки. Несмотря на плохую видимость, Льва Тимофеевича это не остановило, и он ринулся к мусоропроводу, выставив впереди себя ведро на всякий пожарный случай. В монстра он, разумеется, не верил ни разу!

И в этот самый момент сверху на Льва Тимофеевича кто-то метнулся, целясь в блестящие очки и в белую голову старшего следователя межрайонной прокуратуры.

Сначала на пол упало ведро, на него с грохотом мешка с костями приземлился Лев Тимофеевич, а сверху на Рогаткина рухнул с душераздирающим воплем… монстр! Кое-как поднявшись в темноте, Лев Тимофеевич вдруг сообразил, что абсолютно не помнит, куда он направлялся в этот прекрасный зимний вечер, но очень быстро пришёл в себя и начал отдирать источник стресса от своей удалой головы.

– Опять женский пол?! – схватив стресс за ускользающее ухо, Лев Тимофеевич потащил его в квартиру.

Стресс оказался чумазой кошкой с разбитым носом.

– Так вот ты какой, чёрный ужас помойки?! – вскричал Рогаткин, и пока та не опомнилась, ухватил кошку за шкирку, и понёс в ванную, ласково приговаривая: – Киса, у меня есть детский шампунь. Киса-а-а-А!..

А назавтра…

– А отчего это вы весь поцарапанный, Лев Тимофеевич? – спросит его утром следующего дня прокурор Евтакиев. – А Лев Тимофеевич?.. Ну, что же вы молчите, как всегда? Взяли моду молчать! Ещё Всеволод Иваныч на вас сердился.

– Петр Никодимыч, – разведет руками Рогаткин, – я теперь – не один!..

– Даже так? – и прокурор, задумчиво щёлкнув языком, предложит: – Зайдите ко мне через пять минут… Зайдите, Лев Тимофеевич, не пожалеете! Ну, что вы морщитесь? Взяли моду морщиться!..

Кража века

Кабинет прокурора Евтакиева.

– Ну, что вы всё зеваете, Лев Тимофеевич? – старший советник юстиции Евтакиев, закрыв сейф, неодобрительно покосился на зевающего старшего следователя. – Неужели, телевизор до утра смотрели?

– Нет, я телевизор вообще не смотрю! – после минутного раздумья, признался Лев Тимофеевич.

– Значит, о краже века из галереи Фирюзы Карнауховой вы не слыхали? – схватился за голову прокурор.

– Неужели, из галереи украли ценный холст «Мухи обнажённой»? – тревожно осведомился Лев Тимофеевич.

– Не «мухи», а «махи», Лев Тимофеевич! – на лицо старшего советника юстиции набежала тень. – Ну, как можно путать такие очевидные вещи, а?.. Всё намного хуже! Неделю назад из галереи Карнауховой, в которой сейчас идёт экспозиция раритетов Музея Кристальди, пропала…

Рогаткин, сняв очки, слушал самым внимательнейшим образом.

– …священная швабра! – с апломбом закончил предложение старший советник юстиции.

В кабинете Евтакиева повисла тишина, которую через полминуты нарушил заразительный смех Льва Тимофеевича Рогаткина.

– Ага-а-а… Вы меня разыграли, Пётр Никодимыч! Ага-ага, очень смешно, я вашу шутку оценил! – но, взглянув на Евтакиева, Лев Тимофеевич смеяться перестал. Улыбка ещё некоторое время блуждала по его лошадиному лицу, однако ввиду того, что направленный на него взгляд прокурора был чрезвычайно суров, Лев Тимофеевич через минуту тоже поскучнел. У него даже появился в лице намёк на некий траур, впрочем, понятный ему одному.

– Понял, буду искать, – после краткой разъяснительной беседы кивнул следователь, и в тот же день поехал в галерею Фирюзы Карнауховой.

Художественная галерея бывшей «Мисс Бухара-2002» Фирюзы Карнауховой находилась в переулке Всадников. Недавно построенное здание сияло в вечерней темноте, как россыпь алмазов, где-нибудь в промозглой пещере Али-Бабы, а две растяжки перед галереей гласили: «Выставка чудес Музея Кристальди – 1 этаж». «Сервизы от Тиффани – 2 этаж».

«Странно, почему это я ничего не знал о чудесах музея какого-то прощелыги Кристальди до этого дня? – сердито думал Лев Тимофеевич, также никогда до этого не слышавший о существовании священных швабр. – Священная швабра, которую украли из экспозиции неделю назад и до сих пор не нашли, что это?.. Хотел бы я посмотреть на сумасшедшего вора-альтруиста, который из полного сокровищ зала слямзил одну лишь священную швабру!» – обходя выставку чудес Музея Кристальди по часовой стрелке, размышлял Рогаткин.

Впрочем, экспозиция и в самом деле была уникальна по количеству разнообразных артефактов. К примеру, Лев Тимофеевич долго не мог отойти от приоткрытого саркофага с мумией алтайской принцессы.

– Ей две с половиной тысячи лет! – поведала экскурсовод. – Смотрите-ка…

Лев Тимофеевич ужаснулся, глядя, как экскурсовод игриво развязывает ленту на высохшей до состояния пергамента челюсти мумии. Наконец лента была снята, и челюсть мумии упала! Изо рта алтайской принцессы на Льва Тимофеевича смотрел… глаз!

– Видели? – спросила экскурсовод и дрожащими руками снова завязала бантик на челюсти принцессы.

– Ах! – отреагировал Рогаткин.

– Ах!.. Ах!.. – раздалось вокруг.

Затем Лев Тимофеевич долго разглядывал чистой воды изумруды по сто два карата. Огромные кристаллы лежали в глиняных блюдечках за толстыми пуленепробиваемыми стеклами.

– В «Чёрном музее» Скотланд-Ярда, – экскурсовод обвела глазами неотступно следующих за ней трёх старушек и Рогаткина, – хранится кастрюля для варки тел! Её изъяли с газовой плиты одного каннибала из Манчестера. Так вот! – экскурсовод сделала паузу. – В нашей экспозиции есть целых три кастрюли для варки тел, потому что мы не мелочимся, как некоторые в Скотланд-Ярде! – и она указкой постучала по трем закопчённым алюминиевым кастрюлькам.

«Кто бы сомневался?» – раздул ноздри Лев Тимофеевич и быстро отошел от кастрюль, решив побродить среди экспозиции чудес в гордом одиночестве.

Сперва его привлекли смешные фигурки «людей-солнц» из папье-маше авторства Серджио Бустаманте, потом Рогаткин долго и с наслаждением разглядывал трость Чарли Чаплина и его маленькие накладные усы. Пока никто не видел, он быстро примерил усы и, оглядываясь, поиграл с тростью. «Если уж я без особого труда добрался до таких ценных экспонатов, то вору, похоже, это вообще не составило никакого труда», – Лев Тимофеевич огляделся.

На лестнице он увидел толстяка в отделанном золотом померанцевом френче, тот внимательно, и как ему видимо казалось, незаметно следил за Рогаткиным. Лев Тимофеевич приветственно поднял правую руку, толстяк, в свою очередь, фыркнул и сделал попытку убежать. Лев Тимофеевич не стал испытывать судьбу и со всех ног припустил за толстым наглецом.

– Подождите! – позвал он, нагнав толстяка на самой вершине лестницы. – Ну, не убегайте от меня, пожалуйста, милейший…

Померанцевый «френч» обернулся, на его лице застыла недовольная мина брюзги с большим стажем. «Сильвио Кристальди» – гласил бейджик на его расшитом золотом лацкане.

– Я старший следователь межрайонной прокуратуры Рогаткин, – запыхавшись, представился Лев Тимофеевич. – У меня назначена с вами встреча ровно через пять минут, сеньор Кристальди!..

Но его реплика не возымела абсолютно никакого действия – сеньор Кристальди плыл по галерее от Рогаткина, как большой оранжевый корабль. И следователь, недолго думая, снова припустил следом.

В комнате, куда спрятался от старшего следователя Кристальди, кроме двух мягких стульев и вешалки в форме козлиных рогов, ничего не было. Рогаткин заворожено наблюдал, как Кристальди сел, положив свой пухлый живот на колени. В общем, перед Львом Тимофеевичем сидел очень толстый человек. В животном мире сеньор Кристальди был бы индийским слоном, машинально подумал Рогаткин.

– Я вам нравлюсь? – с акцентом одесского биндюжника, ухмыльнулся Кристальди, и Лев Тимофеевич на мгновение потерял дар речи.

– Неужели, вы сомневаетесь в своей привлекательности, сеньор Кристальди? – следователь с размаху опустился на соседний стул. – Напрасно… Вы красавец-мужчина с редкой статью, и ваши размеры внушают невольное уважение.

– Комплименты оставьте барышням! – перебил Кристальди и, достав огромных размеров платок, с чувством высморкался.

Лев Тимофеевич снова потерял дар речи, но быстро взял себя в руки.

– Расскажите, пожалуйста, про швабру, которая у вас пропала, сеньор Кристальди, – буркнул он. – Я назначен эту швабру поймать, то есть отыскать… Да, чтобы не забыть, эта швабра была золотой?..