Текст книги "Магия вероятностей (СИ)"

Автор книги: Светлана Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 3

Не вздрогнуть внутренне я не смогла. Спишем это на неожиданность его появления. Или на романтическую память Филис. Или на гормоны её тела. Ну не я же так поразилась красотой этого юного Алена Делона, что сердце ёкнуло, а в животе вспорхнула одинокая бабочка? Абсолютно точно не я!

http://samlib.ru/img/e/ermakowa_s_g/theory_of_probabilitys/02-alain-delon.jpg

В отличие от юных дев, населяющих академгородок, держать лицо я умею. Это у Филис сейчас все её эмоции и чувства можно было бы прочитать на физиономии. Видимо, за этим принц и пожаловал, не поверив дружку-охраннику, в его невероятный рассказ. Ещё бы – он противоречил всему жизненному опыту этого записного героя-любовника о поведении обманутых в своих ожиданиях девиц. Что ж, парни, смотрите и восхищайтесь. А девушки – учитесь.

Слегка рассеянный взгляд, мол, а, это ты... Секундная задержка (тут важно не передержать, а то не поверят в искренность и заподозрят игру) перед появлением спокойной доброжелательной улыбки. Никаких оттенков любовной тоски, вспыхнувшей надежды, незаслуженной обиды, губ, сурово поджатых в куриную гузку, напускного высокомерия, произрастающего обычно из неуверенности в своём праве повелевать, и прочей чуши. Да, и тон голоса не нарочитый высокий-приторный, не завлекающий низкий-интимный, а естественный. Тот, кто овладеет всей этой премудростью на практике – природная королева.

– Ваше высочество? Добрый вечер. Приятная неожиданность... Присоединитесь к нашему ужину?

Говоря "вас" я имела в виду, что рядом с принцем стояли Хант и Барис, его обычная свита. Моя загадка для принца осталась неразгаданной, только поэтому он согласился, и трое юношей уселись за наш стол.

– Господа, подвольте представить, – продолжала я светскую беседу, якобы не подозревая о мотивах появления этой звёздной троицы и не особенно этими мотивами интересуясь, – мои подруги Венна и Кирика.

Девушки алели щеками, блестели глазами и учащённо вздыхали эээ... диафрагмами. Кирика от изумления даже ротик приоткрыла. Пока Хант с Барисом представлялись, Винсент испытующе смотрел на меня. Окончание ужина прошло под натужные фразы подружек о нынешней хорошей погоде, во время произнесения которых я очень старалась не рассмеяться. Когда я покончила с напитком и дала понять, что собираюсь уходить, принц поднялся и небрежно сказал:

– Сегодня у нас в холле общежития вечеринка, приглашаю вас всех.

– Без меня, к сожалению, – вздохнула я, – У меня другие планы.

– Это какие же? – прищурился Винсент.

– Буду готовиться к экзаменам за первый курс.

Принц дёрнул плечом и попрощался, кивнув:

– Леди...

Я собрала свои тарелки и спросила медленно приходящих в себя девушек:

– Больше нет обиды за то, что я вас не представила друзьям его высочества?

Те в ответ дружно отрицательно замотали головами.

– Вот и славно. Желаю хорошо повеселиться сегодня вечером.

По дороге к общежитию я копалась в памяти Филис на предмет генетической родословной принца. Уж слишком хорош собой, шельмец. Отец Винсента, родной брат нашего короля, герцог Гилбрейт, овдовел вскоре после рождения дочери. А мать в девичестве была очень богатой черноволосой и синеглазой красавицей купеческого сословия. Она вышла замуж за пожилого аристократа и стала носить так называемый титул учтивости – маркиза. Герцог женился во второй раз на этой самой красавице-маркизе, которая к тому времени тоже овдовела. От этого брака и родился Винсент, носящий одну фамилию с королём и унаследовавший красоту своей матери. Да плюс к тому имеющий магический дар. Везунчик парень, с какой стороны ни посмотреть. Несколько лет назад герцог погиб на охоте, и Винсент получил титул принца вместо отца. Герцогством Гилбрейт, куда входит и столица этой страны, с тех пор управляет его мать, сохранившая свои хваткие купеческие навыки, и специальный попечитель, назначенный короной. Дочь герцога выдана замуж за наместника одной из отдалённых провинций, ну а сам баловень судьбы тут, в академии, постигает профессию мага стихии земли и покоряет хорошеньких студенток безотносительно их сословной принадлежности.

В своей комнате я не без некоторого мандража собиралась опробовать те скудные магические практики, с которыми познакомилась Филис. Оттягивая этот момент, стала искать удобное место. Стоять посреди комнаты неудобно, хотелось прочно усесться куда-нибудь. Пол холодный и не очень-то чистый. Кровать слишком мягкая. Стул какой-то скрипучий, будет отвлекать. Пометавшись по комнате, перетащила одеяло с подушкой на широкий подоконник, свила удобное гнездо и, наконец, примостилась.

Итак... Закрываю глаза, руки кладу на колени, ладони на некотором расстоянии повёрнуты друг к другу. Сосредоточиваюсь на ощущении невидимого магического течения, подобно кровотоку циркулирующего в моём теле. Концентрирую этот поток в середине правой ладони. Ощущаю там тепло. Потом мысленно выпускаю поток по воздуху, в левую ладонь. Филис представляла и видела свою магию как фиолетовую дымку. Я представляю так же. Явственно почувствовав тепло и даже как будто прикосновение к левой ладони, потихоньку открываю глаза, запомнив своё представление потока. И вижу его! Я действительно настроила у себя магическое зрение! Только мой поток почему-то оказался серебристым, как ртуть. Немного прозрачная такая ртуть. Моему восторгу не было предела. Я любовалась и любовалась этим потоком магии, раздвигая и вновь сближая ладони. Не хотелось прерывать опыт. Тем более, что это упражнение должны были практиковать все первокурсники как можно чаще, чтобы тренировками сокращать время вызова своей магии и усиливать её отдачу. Ну а поскольку потери магической энергии при таком упражнении не происходит, его можно делать довольно долго. Кстати, пространство комнаты виделось теперь словно сквозь прозрачное стекло, покрытое очень тонкой жирной плёнкой. То есть всё имело как бы небольшую "радужность". Очкарики знают, о чём я говорю. Это означало, что магия на самом деле пронизывает всё пространство, поэтому маг может впитывать её из окружающего после того, как потратил свою, говоря земным игровым термином, "ману".

Однако помимо практики существует и теория. И теоретических предметов на первом курсе было немало. Я со вздохом опустила кисти рук и встряхнула ими, брызнув призрачными серебристыми каплями вокруг себя и вместе с этим переходя на обычное зрение. Из ящика стола достала расписание занятий и стала его изучать. Так, завтра у нас лекция по общей теории магии, потом лекция по общественному и государственному устройству (обязательный предмет для всех высших учебных заведений), семинар по рунам и практика в больнице академии. Самым "токсичным" для меня был семинар по рунам. Филис руны почти не учила, а семинар, в отличие от лекций – это когда в основном тебя спрашивают, а не тебе объясняют. К нему надо подготовиться.

Полезла под кровать, вытащила матерчатый сундук, кофр, где хранились все учебники и тетради. Замечательное место для них Филис придумала, чтобы, значит, глаза не мозолили и о грустном не напоминали. Переложила все книги на подоконник, а учебник по рунам и тетрадку – на стол. Мда, учить нужно с самого начала. Зря я так долго с магией практиковалась, в сон начало клонить буквально с первых страниц учебника. Дома на Земле я бы сейчас какой-нибудь допинг для бодрости приняла – кофе или свежезаваренный чай.

Однако вскоре я втянулась в рабочий процесс, старательно перерисовывая в тетрадку всю эту "китайскую грамоту". Всё-таки семнадцать лет – очень благодатный возраст для обучения, мозг буквально впитывает большие объёмы информации. Заучила начертание и названия двадцати пяти рун и почувствовала потребность отдохнуть. Опять залезла на подоконник и вызвала магический поток.

Неожиданно распахнулась входная дверь и в проёме нарисовался принц Винсент. Собственной персоной и без сопровождения.

– Ты что вторгаешься без спроса? – от неожиданности возмутилась я, встряхивая ладони.

– Ты же сама дала мне доступ в твою комнату.

– Хоть бы сначала постучал в дверь, вдруг я тут... не одета?

Винсент хмыкнул:

– Разве для меня остались какие-то тайны?

– Это не значит, что мои "тайны" ты теперь можешь обозревать в любое время.

– Почему же вдруг ты решила от меня скрываться?

– Разве это не было твоё решение, закончить нашу связь? – невинно спросила я.

– Ну... мы же с тобой не говорили на эту тему.

– Я догадливая.

– А может, я ещё не принял окончательного решения?

– Тогда будем считать, что это я решила лишить тебя своей благосклонности, – хихикнула я.

– Ну вот, теперь на свете одним лишенцем больше стало, – улыбнулся, в свою очередь, принц.

– Так чем обязана твоему визиту? – любезно улыбаясь, подняла я брови, – У вас же вечеринка сегодня.

– Да вот, захотел посмотреть на тебя.

– Разве для тебя остались ещё какие-то тайны? – вернула я его фразу.

– Остались, как оказалось. Никогда не видел, как ты занимаешься. Кстати, а почему ты на подоконнике сидишь?

– Пол холодный, кровать мягкая, а стул жутко скрипучий, – пожаловалась я.

Винсент покачал стул, дотронулся до пола, а потом, понизив голос, спросил многозначительно:

– Может, кровать вместе проверим?

– Поверь мне на слово, – отрицательно покачала я головой.

Не улыбаться при этом я просто не могла, однако мой отказ прозвучал достаточно твёрдо.

– Почему бы тебе не купить коврик для пола, чтобы не было холодно? – спрятав разочарование, спросил принц.

– Денег нет. Отдала последние за слепок памяти.

– Помочь тебе с деньгами?

– О, точно – купи у меня свой подарок, тот браслетик, – обрадованно сказала я, – Мне он уже без надобности, а ты его новой девушке подаришь!

Принц оторопело смотрел на меня.

– Сбрендила? Большей глупости я ещё в жизни не слышал. Чтобы я выкупал собственный подарок...

– Ничего не глупость. Тебе ж всё равно покупать, а мне наверняка придётся продавать. А то я в городе меньше за него бы получила, да и тебе к ювелиру идти не придётся – как ни смотри, со всех сторон хорошо.

– Хорошо?! Мне проще тебе ковёр купить!

– Ну... можно и так, раз для тебя это принципиально важно, – примирительно сказала я.

А что, коврик в мою комнату явно напрашивается. Пол каменный, реально холодный. Босиком по нему не побегаешь, приходится расхаживать тут в уличных туфлях. А принц явно испытывает потребность что-нибудь мне подарить. Это один из способов его общения с девушками, он по-другому не умеет. Так что я, изверг, чтобы лишать его этого невинного удовольствия? Чтоб, значит, законченного лишенца из него слепить. Ещё комплекс неполноценности в связи с этим заработает, а я потом виновата буду.

Хотя ладно, признаюсь себе – хотелось немного потроллить этого парня. И по-моему, это удачно получилось.

История взаимоотношений Винсента и Филис в принципе закончилась печально ещё до её побега из этого мира. То, что происходило между нами сегодня – это моя лично и его история. Да, мне приятно и интересно с ним общаться. Мы с ним сейчас наверное играем на равных – он со всеми своими преимуществами и я со своим жизненным опытом души взрослой женщины и девичьей привлекательностью. Но влюбиться в Винсента и повторить ошибку семнадцатилетней девочки означало бы для меня совершить самую большую глупость на оба наших мира.

После ухода Винсента я задумалась. Не о принце, а о том, к кому мне обратиться за помощью в учёбе. Нужен был кто-то из нашей группы, кто снабжал бы меня информацией о том, какие темы нужно готовить для семинаров и лабораторных работ. Тот, кто учится старательно. Таких у нас было несколько человек. К девушкам я обращаться с этим не захотела – для завязывания дружбы пришлось бы рассказывать о личной жизни и переживаниях (иначе – никак), а это отнимет ценный ресурс – время. Среди парней нужно было выбрать самого доброго. Что ж, попробуем. Тем более, далеко ходить не надо – всего лишь спуститься на пару этажей.

Тим Барток открыл двери своей комнаты и растерянно захлопал белёсыми ресницами.

– Леди Кадней?

– Филис, – улыбнулась я.

Тим был простолюдином, сыном небогатого булочника. Внешне совершенно безобидный пухленький паренёк, стесняющийся своего низкого происхождения в разговорах с аристократами. Получив шанс приобрести профессию мага, он старался изо всех сил, чтобы не потерять этот шанс. Мне, в отличие от Филис, это очень импонировало. Нашим преподавателям такое рвение в учёбе тоже нравилось – в конце концов, обученные профессиональные маги не слишком-то отличаются друг от друга, вне зависимости от происхождения. Конечно, если ты не носишь монаршую фамилию Гилбрейт.

– Можно к тебе? Дело есть.

Тим не только сообщил о том, какая тема семинара будет завтра у нашей группы, но и вызвался помочь в моей подготовке. Мы засиделись у него глубоко заполночь, штудируя сочетания рун для получения нужных магических качеств.

А ещё у Тима был толстый домотканый коврик на полу и чай в пузатом чайнике, которого мне так не хватало намедни. С домашними печеньками. Ещё бы сам Тим иногда вдруг не заливался краской во время наших занятий, видимо, когда отвлекался от учебника с тетрадками и в его голову не залетала шальная неправильная мысль на мой счёт. Ну да ничего, будем работать с ним дальше – дружить, вместе учиться и гонять чаи по вечерам. А неправильные мысли – постепенно и неуклонно искоренять. Портить хорошему парню жизнь недопустимо.

ГЛАВА 4

Утро было недобрым. Проснулась я, подпрыгнув на кровати от ужасного хриплого крика прямо в уши. Память Филис нехотя проснулась лишь через несколько секунд и подсказала, что это орёт «адский петух», как его тут называют студенты – сигнал побудки, раздающийся в каждой занятой комнате общежития. Тот, кто замагичивал на будильник именно этот рингтон, определённо ненавидел всех студентов.

Спросонья выписывая ногами замысловатые зигзаги, доковыляла до своей уборной, которая примыкала к комнате и формой напоминала узкую дольку от продолговатого лимона, благодаря конфигурации башни.

Почувствовала себя отчасти проснувшейся только в столовой, где поклевала немного каши, которую запила напитком, похожим на какао. Венны и Кирики в столовой не было – всё понятно, отсыпаются после вечеринки. Такие же бездельницы, какой была Филис. Ну а я вот, прихватив тонкий портфельчик с тетрадями, гордо иду грызть гранит науки.

В лекционном зале, устроенном классическим амфитеатром, уселась рядом с довольным этим обстоятельством Тимом. На первый ряд, вместе с другими заучками. Преподаватель по общей теории магии недоумевающе смотрел на меня – что за новенькая такая тут нарисовалась у него перед носом? Я в ответ всем своим видом демонстрировала ему серьёзность своих намерений, подтверждая эту серьёзность красными от недосыпа глазами. Нет, всё-таки в первом ряду сидеть неудобно – стоит чуть поёрзать или непроизвольно смежить веки – тут же укоряющий взгляд преподавателя упирается в тебя. Так что перед второй лекцией я предложила Тиму перейти со мной повыше и подальше от грозного ока лектора. Там, на верхотуре, я подперла щёку рукой и смогла восполнить недобранные ночью пару часов сна в ущерб знаниям о государственном устройстве нашей страны. Тим последовал моему примеру и тоже кемарил. Боюсь, я на него плохо влияю.

В перерыве познакомила Тима с подружками. Кирика и Венна не сочли моего нового друга достойным внимания и весь обед восторженно щебетали о вчерашней вечеринке.

– Только его высочество, к сожалению, пробыл недолго, – вздохнула Венна, – ушёл почти сразу после первого танца.

– Зато я, кажется, понравилась его другу Барису, – довольно сообщила Кирика, – он со мной дважды танцевал и проводить выходил.

– Меня тоже провожали, если кто не заметил, – ревниво заметила Венна.

Ну и всё в таком духе. Встречаясь с Тимом взглядом, я заговорщически улыбалась ему – мол, я не с ними, ты же знаешь.

Под конец обеда появилась звёздная троица во главе с упомянутым его высочеством. Здрасте, давно не виделись. Винсент удивлённо посмотрел на сидящего за нашим столом Тима, а потом предложил:

– Девушки, переходите с завтрашнего дня обедать в нашу столовую.

– Порадуйте своей красотой наши взоры, пожалуйста, – продолжил его мысль Хант.

– Для улучшения аппетита, – резюмировал Барис.

– О, конечно, – ответила за всех польщённая Кирика.

– Извините, я буду обедать здесь, с Тимом Бартоком, – сказала я.

Ну не могла же я сейчас предать нового друга! Тем более, что обеды проходили во время большой перемены между занятиями, в разгар учебного дня, и мне необходимо было сохранять учебный настрой. Тут я увидела, как помрачнел Винсент. Вот чёрт! Я тоже хочу радовать свой взор, созерцая принца. Исключительно для улучшения аппетита, естественно. И не хочу окончательно терять с ним связь.

– Зато ужинать я могу приходить к вам, – предложила я компромиссный выход из этой дилеммы.

Никто не возразил.

Не без содрогания я перешагнула порог аудитории семинара по рунам. Но, к своему удивлению, и к ещё большему удивлению магистра, я довольно уверенно изобразила мелом на доске формулу-связку рун, которую группа проходила к этому дню. Тим сиял словно начищенный пятак, испытывая гордость за меня и за себя, как моего наставника. Наши с ним ночные старания не прошли даром.

Последним сегодняшним занятием был практикум в больнице, где мы в основном сидели и заряжали магией разнообразный медицинский инструмент, направляя свои потоки магии во вкрапления камешков. В благодарность доктор продемонстрировал нам операцию по исцелению выбитого зуба, ход которой мы смотрели магическим зрением. Занимательное зрелище. Целительская магия – полезное дело. Хорошо бы мне обнаружить у себя именно этот вид магии, а не какой-нибудь из стихий.

Домой в общежитие я шла чуть ли не вприпрыжку – настроение было отличное, мой первый учебный день в целом удался. Но Тим изрядно подпортил это чувство:

– Завтра семинар по артефакторике, нам задавали подготовить рефераты по одной из тем в перечне. А ещё будет практикум по алхимии, этот курс ведёт наш куратор, магистр Вурсдок.

Так что набрала я под чутким руководством сына булочника дополнительной литературы в библиотеке для реферата, и с чёрной меланхолией готовилась предстать завтра пред очи куратора, который не только был желчным старым ворчуном, но и как-то особенно меня недолюбливал после того случая, когда я чуть не окунула свой браслетик в раствор с каким-то зельем.

Из-за посещения библиотеки мы чуть не пропустили ужин, и едва успели с Тимом забежать в нашу столовую перед её закрытием.

Весь вечер я листала книги, делала закладки для выдержек, потом скрипела стулом при написании реферата. Эту скорбную рутину нарушил ненадолго зашедший Винсент, которому я искренне обрадовалась. На этот раз его высочество предварительно вежливо постучался в дверь.

– Ой, я тут уже опухла от этого реферата, – пожаловалась я ему, – Слишком много пропустила, приходится навёрстывать.

– Так может, ну его? – провокационно спросил принц.

– Нетушки. Добью, – упрямо не согласилась я, – Осталось только заключение и список использованной литературы написать.

– А что у тебя с тем булочником? – как бы рассеянно задал Винсент тот вопрос, который, наверное, и привёл его сегодня в моё скромное жилище.

– У меня с ним учёба. Тим отличник и мне помогает. А ещё он хороший. Как подружка, только без всяких глупостей. Сейчас вот допишу и пойду к нему чай пить с печеньками, заодно про завтрашний практикум по алхимии поговорим.

– Ну-ну, – хмыкнул принц, – Так что же, на вечеринки ты теперь совсем приходить не будешь?

– Почему? Вот через пять дней у меня День рождения, надо будет тут что-то такое организовать. Приглашаю вас, ваше высочество, вместе с Хантом и Барисом.

– Посмотрим, – снисходительно ответил принц, покидая мою комнату.

Это он мне так мстит, что ли? Ну-ну, как говорится.

Чаёвничая с Тимом, я вкратце рассказала ему про семью и жизненные обстоятельства Филис. Он, в свою очередь, поведал о себе. В общем, дружба наша росла и укреплялась. Заодно сказала ему о наличии у меня официального жениха и намекнула на непростые отношения с принцем.

– Мне кажется, он к тебе неровно дышит, – сказал Тим, краснея.

Надо же, заметил.

– Я, признаться, к нему тоже. Самую малость. Ты же знаешь наверное, связываться с ним опасно для душевного здоровья. Он ни с одной девушкой тут долго не встречается. Наверняка, тетрадка уже распухла от записей.

– Какая тетрадка? – удивился Тим.

– А ты не знаешь разве? – округлила я глаза, – Каждый мужчина, который... ну... ходок по женщинам, ведёт тетрадку, куда записывает имена всех, с кем он был близок.

– Ты так шутишь, что ли? – похлопал Тим ресницами после недолгого обдумывания.

– Почти, – рассмеялась я.

В общем, к алхимии я подготовилась тяп-ляп. Предпочла выспаться получше.

Магистр алхимии Клей Вурсдок словно бы обрадовался, увидев меня среди пришедших в лабораторию студентов.

– Никак к нам пожаловала сама Филис Кадней? Весь учебный год она гуляла и развлекалась за счёт короны, полагая, что достаточно прийти на последнее занятие в учебном году, и от такого счастья я сразу переведу её на второй курс?

Все студенты молчали, опустив глаза. Никто не хотел перевести поток желчи куратора на себя. А он ждал ответа.

– Она полагает только, что лучше поздно, чем никогда, магистр, – вздохнула я, – и смиренно надеется на то, что ей дадут шанс исправиться.

Не угадала. Мои слова о себе в третьем лице магистр счёл скрытой издёвкой и обрадованно оскалился. Да, с таким монстром мне не тягаться. Сколько ему лет, интересно, что он, будучи магистром магии, выглядит стариком? Триста? Куда там мне с моим опытом тридцати двух лет жизни, даже если прибавить к ним восемнадцать лет Филис...

В общем, катастрофа. Вурсдок цеплял меня в течение всего практикума. Прежде, чем совершить какое-то действие, спрашивал моего мнения, деланно обращаясь ко мне как к авторитету в алхимии. Он ни разу не наградил меня уничижительным или оскорбительным эпитетом, но лучше бы уж он сделал так... Настроение его с ходом занятия постепенно повышалось, он явно поймал кураж. Моё же настроение пропорционально понижалось. Под пристальным взглядом Магистра Тим не мог мне ничем помочь. К концу занятия я была уже на грани нервного срыва, и Вурсдок это прекрасно видел. Поэтому, когда в конце занятия он, сверля меня взглядом, спросил:

– Так что произойдёт, если в этот настой молочной кислоты на травах всыпать меру полуночной соды? Что скажете, студентка Кадней?

Я, наконец, сорвалась с катушек:

– Тогда из этой ёмкости пойдёт зелёная пена, зальёт весь этот стол и загасит огонь спиртовки под ретортой. Мы получим отличное средство пожаротушения!

Радостно глядя на меня, магистр всыпал порошок в ёмкость. Там раздалось шипение и пошёл дымок. Ага, зелёный.

– Студентка Кадней совершенно не учла действия магии на исходные вещества, – удовлетворённо оповестил всех магистр, – Таким образом, увы, шанс на исправление сегодня ею бездарно профукан. Впрочем, как и ожидалось. Зачёт за первый курс по алхимии она от меня не получает.

Вурсдок выглядел как кот, который слопал мышку, обмакнув её предварительно в сметану.

– Это фиаско, братан, – грустно резюмировала я плетущемуся рядом Тиму по дороге домой, – Экзамена по алхимии в сессии за первый курс не будет, значит, исправить положение я уже не смогу при всём желании.

– Ну, можно же будет продолжить обучение платно... – нерешительно ответил Тим.

– За меня никто заплатить не захочет. Да и сможет, – вздохнула я.

– Так что, ты теперь всё бросишь?

Я отрицательно помотала головой.

– Придётся идти в долговую кабалу к короне. С последующей двадцатипятилетней отработкой после окончания академии.

Тим чуток повеселел.

– Если ты хорошо закончишь год по остальным предметам, плюс твоя магия окажется сильной и востребованной, вопрос о твоём обучении будут рассматривать на совете академии. Может, они всё-таки решат выделить тебе стипендию.

– Спасибо за поддержку, друг, – улыбнулась я.

За ужином, сидя в компании принаряженных подружек и его высочества сотоварищи, я поведала о делах своих скорбных.

– Значит, выходи замуж и не заморачивайся с этой учёбой, – махнула рукой Венна.

– Это был бы самый простой путь в жизни, – усмехнулась я.

– Но не учиться же тут в долг? – сказала Кирика, – Чтобы потом тебя заслали работать в какую-нибудь дыру на двадцать пять лет.

– Или на военный полигон, если у тебя обнаружится огненная или целительская магия, – добавил Барис.

– Ладно, поживём-увидим, – ответила я, – Занятия заканчиваются на этой неделе, потом будет две недели подготовки к экзаменам, сессия, определение вида магии и только после этого наступит хоть какая-то ясность моего будущего. Пока есть время, моя надежда будет жить.

Его высочество одобрительно улыбнулся и кивнул. Единственный из всей компании. За это я была ему благодарна... где-то в глубине души.

Между тем, наш стол был, конечно же, центром внимания в этой столовой. Те, кто особо интересовался, знали, что принц какое-то время встречался с Филис, но больше мы не выглядели парочкой. Я не носила подаренный браслет, не сидела рядом с предметом девичьего воздыхания и не млела от его присутствия, но и на обычную финишную дорожку наши отношения не походили. Так что для всех было загадкой – вроде бы его высочество не заинтересован конкретно ни в одной из приглашённых за свой стол девушках, но тем не менее, вся троица парней явно довольна нашим обществом. Это было неправильно и вызывало у ждущих своей очереди внимания принца когниктивный диссонанс. Даже если они и не знали, что это такое.

Так прошли следующие четыре дня – я лихорадочно штудировала учебники, посещала занятия, ужинала в компании принца, чаёвничала до полуночи с Тимом. В последний день учёбы я со скрипом получила последний зачёт и отправилась вместе со всеми в предсессионный двухнедельный отпуск. День рождения Филис приходился на следующий день, поэтому накануне я пренебрегла всеми вечеринками, которыми студенты отмечали окончание учёбы.

Не скрою – меня радовало то, что Винсент до сих пор не завёл себе новую подружку и предпочитал нашу компанию. Хоть какая-то отдушина для меня в эти трудные дни – наши редкие реплики, обращённые друг к другу и зачастую наполненные вторым смыслом, подковырками и обозначением позиционных координат. Я видела – он меня хочет. Однако не намерен при этом за мной банально волочиться. Да и я, в принципе, не против бы... Молодое тело, распробовавшее любовные ласки, имеет свои потребности. Но... Вот то-то и оно, что "но"! Улечься в койку принца означало бы похерить всё уважение, которое ко мне стали питать эти юноши, а потом обречь на переживания, пройденные Филис. Но уже – себя.

Этим утром ко мне прибежали подружки, поздравили, подарили косметику. Поговорили о назначенном на вечер праздничке в моей комнате, договорились, кто что принесёт для стола и веселья. Денег у меня по-прежнему не было, поэтому мой вклад исчерпывался предоставлением места, времени и повода повеселиться.

Я навела в комнате и уборной чистоту и порядок, и уже протирала стёкла в окне, когда снаружи за дверью послышалась какая-то возня и осторожный стук, больше похожий на царапанье. Всё это немного пугало. Поэтому, прежде чем отворить дверь, я спросила, кто там скребётся. В ответ раздалось невнятное глухое рычание. Я осторожно приоткрыла дверь и завизжала, отпрыгнув назад – из тёмного коридора в комнату стал заваливаться огромный зверь с оскаленной пастью. А потом проникший в моё жилище зверь встал на дыбы и распахнул своё чрево, явив довольного принца, накинувшего на себя огромную шкуру и голову зверя, похожего на белого медведя.

– Именинница тут живёт? Ковёр заказывали? – спросил он.

– Винсент, гад, ты меня напугал! – вскричала я и легко стукнула его кулачком по груди.

Но он лишь смеялся. Скинул шкуру на пол и стал её расправлять. Этот коврик с длинным ворсом занял изрядную часть пола комнаты. Теперь я видела, что голова зверя, повёрнутая оскаленной пастью ко входу, была сделана искусственно. Приходилось признать – смотрелось и ощущалось здорово. Празднично, богато и уютно. Я скинула туфли, прошлась, ощущая тепло и ласку, и сказала:

– Оля.

Слово "оля" тут являлось не производным от моего имени Ольга, а тем, чему нет аналога в моём родном языке. Это существительное, означающее нечто милое, которое при прикосновении дарит ощущение тепла и мягкости, то, что иногда хочется потискать. К примеру, это вязанный шарфик или варежки, но может быть и зверёк-пушистик или взятый на руки годовалый младенец...

http://samlib.ru/img/e/ermakowa_s_g/theory_of_probabilitys/04white-bear-skin-rug-design.jpg

Я села на колени и запустила ладони в мягкий мех. Принц присел напротив меня и, улыбаясь, наблюдал за моей лучащейся удовольствием рожицей.

– Спасибо, – прочувствованно сказала я и машинально потянулась к нему, чтобы чмокнуть в щёку.

Винсент подался мне навстречу и его лицо замерло близко напротив моего лица. Он ожидал другого поцелуя. И меня тоже тянуло поцеловать его по-настоящему. Но я не решалась, поэтому мы замерли с ним в таком положении, пристально глядя друг на друга. Оказывается, в его синих радужках глаз были вкрапления тёмных точек, а между бровей намечалась вертикальная морщинка...

Этот момент выбрал рабочий академии, громко постучавший в мою дверь и крикнувший:

– Леди Кадней, к вам жених приехали, ожидают у главного входа!