Текст книги "Остановка по требованию. Осторожно, двери закрываются"
Автор книги: Светлана Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– Значит, у тебя все в порядке? – для очистки совести спросила она.
– Не волнуйся. – Смирнов схватил ее руку и засунул себе под голову. – Я нормально. – Он закрыл глаза и улыбнулся. – Нормально, – повторил он и поцеловал ее руку. – Ты не представляешь, как я рад, что ты пришла.
Ирина в это время сходила с ума в коридоре.
«Ну хотя бы на минутку к нему зайти, убедиться, что с ним все в порядке, разок поцеловать… И чего эта выдра там так долго делает?» – мучилась она. Только одно немного ее утешало: Нина Павловна тоже была здесь, с ней. Хотя… Возможно, она просто не хочет мешать примирению супругов?
От этой мысли волосы на голове у Ирины зашевелились. Она с трудом сдержалась, чтобы не ворваться в палату и не выгнать оттуда Смирнову. Правда, вряд ли это понравится и Андрею, и его матери. Придется терпеть, терпеть, терпеть…
– Давай забудем все глупости, – говорил Наташе Андрей. – Я вернусь домой.
Наташа молчала и улыбалась. Ей не хотелось волновать больного. Но и отвечать ему «Хорошо, возвращайся!» она не собиралась. Это же смешно, о каком возвращении он говорит, когда за стенкой ходит по коридору его любовница?! Наташа отчетливо слышала нервный перестук ее каблучков: три вперед, три назад, потом опять…
– Почему ты молчишь? – теребил ее Смирнов, прикрыв глаза и улыбаясь, после чудесного спасения в аварии он был настроен благодушно.
– Не знаю, – наконец сказала жена. – Мне кажется, что мы слишком далеко зашли.
– А мне не кажется, – открыл глаза Андрей. Благодушие с него как рукой сняло. – По-моему, ты опять все усложняешь.
Они помолчали. По мере того как к нему возвращалась трезвость мысли, он все четче вспоминал, что ехал разбираться с Клениной, но чуть-чуть не доехал до дома. Наверно, в больнице проверили его документы и позвонили жене. Хотя телефон в паспорте не указан… Как же Наташа узнала, что он здесь? Что-то тут не так…
– А как ты здесь оказалась? – снова спросил он. – Тебе из больницы позвонили?
– Нет, не из больницы. – Наташа вздохнула. – Меня твоя Ирина нашла…
Лицо Смирнова сначала выразило величайшую степень удивления, потом ожесточилось.
– Я рада, что все обошлось, – продолжала Наташа. – Ты за меня не беспокойся, я не пропаду. – Она встала, собираясь уходить, но он поймал ее за руку:
– Наташа, подожди! Ты что, не слышала? Я хочу вернуться домой! Разве ты не хочешь того же?
– Тебе не надо волноваться, Андрей. – Она мягко отняла свою руку. – Извини, но мне нужно побыть одной. – Она наклонилась и поцеловала его в лоб. – Будь здоров! – Наташа выпрямилась и быстро вышла…
За окном светало. Услышав, как скрипнула дверь, Андрей закрыл глаза и притворился спящим. Ирина нерешительно подошла к кровати. Постояла, глядя на Андрея, потом села у изголовья и осторожно погладила его волосы. Смирнов заворочался, повернулся на бок и натянул одеяло на голову. Ее рука бессильно упала на белую подушку.
Через несколько минут к Ирине присоединилась Нина Павловна. Лишь под утро падавшая с ног Кленина уехала домой, оставив Андрея с матерью. Врачи сказали, что смогут выписать его через два дня, после того как проведут все обследования. На всякий случай Ирина сунула медсестре деньги. Ей казалось, что за бесплатно ничего качественного в больнице быть не может…
А Наталья остаток ночи сидела на кухне и жгла спички, раздумывая, что делать дальше со своей жизнью. Спички быстро сгорали, и она утешала себя тем, что человеческая жизнь все-таки менее быстротечна.
Два дня, проведенные в больнице, показались Смирнову вечностью.
Как и большинство нормальных людей, Андрей не любил больницы. Они навевали на него тоску и мысли о собственной бренности. А уж обычный для подобных заведений запах карболки, хлорки и йода и вовсе мешал забыть о том, что ты не дома, где, как говорится, и стены помогают.
Здесь стены не помогали. И прежде всего потому, что больница оказалась переполнена тараканами.
Андрей к тараканам не привык. Возможно, ему везло, но ни в доме матери, ни в их с Наташей квартире никогда не было никаких насекомых. И вид усатых переносчиков заразы вызывал у него почти рвотный рефлекс.
Сначала Смирнов пытался жаловаться. Но молоденькая медсестра, которую он за руку притащил в палату, только пожала плечами.
– Они что, вам мешают? – лениво протянула она. – Сидят, зверушки, никого не трогают…
– Мне эти зверушки неприятны, – скандалил Смирнов. – Нельзя ли что-нибудь сделать? Посыпать тут чем-нибудь?
– Это же не комары, они не кусаются, – попыталась утешить его девушка, но Андрей был непоколебим и даже грозился пожаловаться в СЭС. Только тогда медсестра принесла в палату какой-то бурый порошок, от которого Смирнов тут же начал чихать, и щедро посыпала им пол, плинтусы и подоконник.
Тараканы притаились, но думать о победе было рано. Ровно через три часа один из них, самый толстый рыжий усач, вышел на разведку. Надо полагать, его товарищи в это время следили за ним так же внимательно, как и Смирнов. Андрей старался не дышать, чувствуя, что каждая порция воздуха, попадающая в его легкие, несет в себе здоровый заряд антитараканового порошка.
Разведчик не спеша дополз до пола и осторожно повел усами. Через несколько секунд он весь был покрыт бурым налетом отравы, и Андрей от нечего делать стал гадать, сколько времени продержится враг.
Однако таракан, всласть поковырявшись в порошке, явно не чувствовал никакого недомогания. Наоборот, вернувшись к сородичам, он, очевидно, дал им добро на снятие «комендантского часа», и через двадцать минут прежнее движение прусаков по стенкам и полу возобновилось.
Андрею пришлось признать свое поражение и мокрой тряпкой убрать в палате всю отраву.
За этими увлекательными занятиями прошел день.
А к вечеру начали подтягиваться гости. Сначала пришла Нина Павловна, притащив огромную сумку со всякой снедью.
– Мама, зачем? – простонал Андрей, увидев трехлитровую кастрюлю с борщом, старательно укутанную в теплый платок, пакет с колбасами и сосисками, а также литровую банку салата оливье. – Здесь больница, а не концлагерь! Я уже обедал…
– Знаю я эту больничную еду, – отмахнулась мать. – Вот поешь домашненького.
Смирнов сдался, и не без аппетита навернул и супа, и салата, и сосисок.
После еды Нина Павловна с газетой устроилась рядом с его кроватью и принялась вслух читать сыну новости. Под монотонные описания выборов, грабежей и светских сплетен Андрей задремал.
Очнулся он от тычка матери – довольно болезненного и грубого:
– К тебе пришли.
– Наташа? – радостно протянул он, не успев открыть глаза.
Мать в ответ хмыкнула.
Полный самых мрачных предчувствий, Смирнов приподнялся и увидел… Соню.
– Привет, – сказала роковая красотка, одетая, как всегда, во что-то воздушно-эротичное. – Я на минутку…
Андрей тихонько застонал. Соня подошла и, не смущаясь присутствия матери, поцеловала его в губы.
– Мне очень жаль, что тебе так не повезло, – проворковала она. – Сначала я, потом ты… Какое-то роковое невезение.
Андрей был не в силах отвечать.
– Я тебе принесла газет, чтобы ты не скучал, – сказала Соня, собираясь уходить. – Если что, звони!
Андрей достал из пакета, оставленного Соней, «СПИД-инфо» и пару журналов «Плейбой». Посмотрел и моментально спрятал обратно, но мать все-таки заметила.
Наступившее молчание становилось невыносимым.
– Кто это? – наконец не выдержала Нина Павловна.
– Это подруга Ирины, – честно признался Смирнов.
– Подруга? И давно ты с ней в столь близких отношениях?
– Какие отношения, мама, ты что? Я с ней еле знаком…
Мать вздохнула и скрылась за газетой.
На какое-то время наступила тишина, и Андрей вновь попытался уснуть. Через час ворочания с боку на бок веки начали слипаться, а дыхание выравниваться. И тут он, к своей досаде, услышал шепот матери:
– Андрей, ты спишь?
– Сплю, – пробормотал он и недовольно заворочался. Что ж такое, не дают человеку спокойно поболеть!
– К тебе Ирина пришла, – шепнула мать.
Смирнов замер. Ирина?!
– Я же сказал, я сплю! – рявкнул он. – Можно меня не трогать?!
Ошеломленная Нина Павловна развела руками.
– Извините, Ира, что-то он не в духе. Наверно, пока неважно себя чувствует, – пробормотала она смущенно.
– Ничего, – попыталась вежливо улыбнуться Кленина, ощущая себя мухомором, посмевшим затесаться в пакет с благородными шампиньонами. – Пусть спит…
Она ушла. Раздраженный, Смирнов залез под одеяло с головой и даже не попрощался с матерью, которая потихоньку собрала свои кастрюли и тоже удалилась.
Наташа в этот день так и не появилась.
Часть четвертая
СКАЗКА О ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ
Кленина сидела за столом и не дыша смотрела на Андрея.
– Так что спасибо тебе, Ирина, за все, подобрала, одела, обула, – говорил он ей невозмутимо, – помогла осуществить проект. Дальше все пойдет само собой. Прибыль и все прочее – дарю. Только вот если ты думаешь, что я и дальше готов быть при тебе вторым номером, ты ошибаешься! Я ухожу. Думаю, я полностью отплатил за твою доброту.
Эта речь длилась уже пятнадцать минут. Он вошел к ней в кабинет с букетом цветов, поцеловал руку, причем вел себя как посторонний человек, который хочет казаться воспитанным в глазах дамы, а потом заговорил о том, сколько она для него сделала. Но при этом всячески подчеркивал свою независимость.
– Что с тобой случилось? – не выдержала Ирина. – Что случилось вообще? Ты что, обиделся на что-то?
– Не в тех чинах, чтоб обижаться, – ответил Смирнов.
– Вообще-то это я должна обижаться! Ты у Соньки был, оказывается!
– Ты мне не жена, чтобы я перед тобой отчитывался, – гордо задрал голову Смирнов. Ирина, напротив, как-то вся сникла.
За время, проведенное в больнице, Андрей разработал четкий план действий. Во-первых, выяснять с Ириной отношения он не станет. Зачем? Какой смысл унижать ее и себя? Просто распрощается и уйдет. Если ей нужны магнитоотводы и абсорбенты, пусть забирает. Он придумает другие гениальные вещи. Второй этап – возвращение к Наташе. Он извинится, а она его простит и примет назад. С Клениной же надо рвать раз и навсегда, беспощадно, не вдаваясь в разъяснения, а то она его опять околдует. Один Бог знает, как у нее получается вить из мужчин веревки. С него хватит, пусть другие мучаются…
– Да, я был у Сони. – Он не выдержал обвиняющего взгляда Клениной. А что ему скрывать? Он там ничем предосудительным не занимался, тем более что Ирина сама хотела свести его со своей подругой. – И в этом все дело.
Измученная Ирина была не в силах и дальше отгадывать эти странные ребусы в поведении любимого мужчины.
– В чем дело?! – сорвалась она на крик. – Я ни черта не понимаю! Тебя словно подменили в один день! Это авария так на тебя подействовала?!
– Не могу сказать, – протянул Смирнов. – Связан словом. Короче, спасибо за все. Удачи, успехов в труде и в личной жизни!
Он пошел к дверям. Ирина вскочила и загородила ему выход:
– Подожди! Ты к жене вернулся, что ли?
Он не ответил, просто посмотрел на нее.
– Скажи, Андрей, почему? – прошептала она.
Смирнов молча отстранил ее и вышел.
– Господи, – пробормотала Ирина и расплакалась.
Смирнов с огромным букетом в руках, перепрыгивая через несколько ступенек, спешил домой, к Наташе. Лицо его светилось радостной улыбкой. Андрей почти не сомневался, что жена примет его назад.
Затормозив перед дверью квартиры, он оглядел себя, поправил галстук, рубашку, волосы и только после этого позвонил.
Дверь открыла Наташа.
– Это ты? – удивилась она, пропуская мужа в квартиру.
– Здравствуй, – ответил Смирнов. – Это тебе!
Наташа молча приняла цветы. Очевидно, она совсем не ожидала его увидеть.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, наливая воду в вазу.
– Отлично. – Андрей бодро расхаживал по дому, с любопытством оглядываясь. – Как новенький! Ты что, сделала ремонт? – Он провел пальцами по гладкой стене коридора.
– Да, только закончила, – крикнула Наташа из ванной.
Андрей покачал головой. Почему-то он не чувствовал себя дома. Наверно, много времени прошло и он отвык.
Подойдя к стенке в гостиной, он достал из книжного шкафа «Королеву Марго» и некоторое время ее перелистывал. И стенка, и ковер на полу, и книга в руках были знакомыми, но одновременно какими-то чужими. Словно он был в гостях.
– Ты, конечно, извини, но… Зачем ты пришел? – Жена бесшумно подошла сзади, и Андрей от неожиданности чуть не выронил книгу.
– То есть как это зачем? – удивился он, ставя «Королеву Марго» обратно в шкаф. – Я же сказал тебе в больнице, что хочу вернуться в семью…
– Ага… – без всякого выражения сказала Наташа и ушла на кухню.
Смирнов в растерянности поплелся за ней…
– Наверно, ты думал, что это будет красиво. – Наташа остановилась в дверном проеме и прислонилась к косяку. – Богатый, уверенный, красивый, с цветами – капитан дальнего плавания. Жена плачет и бросается ему на шею.
От этого обидного и насмешливого тона Андрей покраснел.
– Не было никакого плавания! Не было там ничего и нет. Да, есть успехи. Но это касается только моей работы.
– Правда? – Наташа усмехнулась. – Где же ты был столько времени?
– Наташа, извини. – Он попробовал ее обнять, но жена его оттолкнула.
– Занимался работой? Между прочим, дочки по тебе скучали.
– И я тоже скучал…
– Правда? – все тем же неприятным тоном продолжала она.
Андрей сделал шаг к ней, но она отодвинулась и отошла к окну:
– Мне казалось, что у тебя теперь другая жизнь.
– Никакой другой жизни, – пробормотал Смирнов. Отчасти он понимал претензии жены. Он действительно давно у них не появлялся. Но ведь она сама его выставила! Да еще этот Кленин вертелся под ногами, будь он неладен…
– И другая женщина, – гнула свою линию неумолимая Наташа.
– А насчет этой женщины… так вот, она меня просто использовала. И я к ней совершенно равнодушен!
Наташа отвернулась. Ей всегда казалось, что из-за человека, к которому ты совершенно равнодушен, так не расстраиваются…
– Просто использовала! – повторил Смирнов в ярости, не замечая, что своими эмоциями выдает себя с головой, Ему действительно было больно вспоминать об обмане Ирины. Ведь он искренне решил остаться с ней, жить с ней, возможно, когда-нибудь завести детей…
– Значит, она тебя обманула? – Это заявление Наташу заинтересовало.
– Я это знаю точно, – кивнул головой Андрей. – На ее счет можешь быть спокойна, Ирина ко мне равнодушна.
– При чем тут она! – не выдержала Наташа. Похоже, этот дурачок только и думает что о себе. – Хотя…
– О чем это ты? – удивился Смирнов.
– Просто как было, у нас уже не будет. Ты изменился, и я стала другой. Точнее, сначала я только хотела попробовать стать другой, а потом… В общем, что-то сломалось.
– Не выдумывай, – стараясь казаться оптимистичным, сказал он. – Мы еще посмеемся над этим года через два.
– Да? А эти два года что будем делать? Ждать, пока отпустит? Или забывать то, что было? Ты ушел…
– Я не ушел, меня выгнали… – Андрей попытался напомнить жене реальные факты, но она лишь отмахнулась.
– Ну почти ушел – какая разница? Я ведь тоже почти ушла…
Пораженный, Смирнов уставился на нее. Он и не думал, что Наташа говорит серьезно.
– К кому?!
– Какая тебе разница?
– То есть как это – какая мне разница?
– А вот так. – Наташа воинственно вскинула голову. – Ты свалил из дома и даже ни разу не поинтересовался, как мы живем, на что, нет ли у нас проблем. Я сочла, что тоже могу быть свободна от обязательств… Так что считай, что я почти ушла из семьи.
– Но не ушла же!
Андрей вскочил и выбежал из кухни. Она молча ждала. Через минуту он вернулся:
– Наташ, ты извини, но я начинаю думать, что тебя раздражают мои профессиональные успехи!
Она только печально улыбнулась.
– Я тебя устраивал уютный, домашний, а я разный! Да, представь себе, я разный! Тебе не нравится? Скажи прямо!
– Ну смешно, ей-богу! Дело же совсем не в этом! Ты достиг чего-то, это хорошо! Но зачем являться вот так, изображая из себя благодетеля?
Смирнов рассердился. Не поймешь этих женщин. То упрекает его в том, что не приходил и был равнодушен, а сейчас пришел с цветами – на тебе, изображает благодетеля…
– Я вообще-то к тебе явился как муж! – Он отошел от нее и сел к ней спиной. – В общем-то я и есть твой муж.
– Я помню, – бесстрастно ответила Наташа.
Андрей поднял цветы – они так сиротливо лежали на столе, словно решили увянуть вместе с его надеждами на счастливое примирение.
– Может, все-таки поставишь их в воду? – спросил он. Наташа молча протянула руку к вазе, и тут в дверь позвонили.
Смирнов вздрогнул. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось общаться с Федотовым. Только у соседа Кости была странная привычка являться в самые неподходящие моменты.
Но Андрей ошибся. Наташа вернулась на кухню вместе с Клениным, в руках которого был такой же большой букет цветов. Смирнов набычился.
– Очень приятно! – обиделся он.
Сергей застыл в растерянности. Наконец-таки Наташа согласилась с ним встретиться, он прилетает, окрыленный, а у нее, оказывается, сидит муж… Странно. И неприятно.
Смирнов понял: ситуация вышла из-под контроля. Вот, оказывается, что имела в виду Наташа…
– Ну и к чему все эти разговоры? Нельзя было прямо сказать? Я иногда бываю очень догадливым. Иногда…
Он встал и подошел к застывшей в проходе парочке.
– Разрешите пройти? Секундочку. – Он вырвал из рук Кленина букет и галантно вручил его Наташе. – Это вам!
Взял свои цветы, засунул их под мышку и выскочил за дверь, крикнув на прощанье:
– Желаю счастья в личной жизни!
Оставшиеся в квартире долго молчали. Первым заговорил Сергей:
– Извини, если не вовремя. Но ты сказала, что можно…
Огорченная, Наташа покачала головой.
– Я не знала, что он придет. – Взяв в руки букет, она наконец-таки поставила цветы в воду.
– Ты не представляешь себе, как я переживал. – Кленин пытался забыть о неприятной сцене с Андреем. – Ты со мной не встречалась, не хотела говорить… Что случилось? Я все не могу понять… неужели ты из-за этой фотографии? Да она сто лет там лежала!
Кленин имел в виду фотографию Ирины, которую по забывчивости возил у себя в бардачке машины. Наташа случайно наткнулась на нее, когда они вместе путешествовали.
Она молчала. Появление Андрея выбило ее из колеи. Она действительно пригласила Сергея, даже настроилась сходить с ним куда-нибудь, но теперь… Ей не хотелось никого видеть. Ни мужа, ни Кленина, вообще никого.
– Я думаю о тебе и понимаю, что ты мне нужна. Я хочу видеть тебя счастливой. – Сергей взял ее за руку.
Он был на грани того, чтобы пасть на колени и просить Наташу выйти за него замуж. Казалось, что он и Ирина двигаются по параллельным траекториям, словно предугадывают шаги друг друга. Сначала она приехала просить руки Смирнова, а через два дня Кленин стоял перед Наташей и тоже думал о браке.
Она задумчиво понюхала цветы:
– Спасибо, Сергей, но… Сегодня ты тоже уходи. Я не готова еще…
Это было как пощечина. Но, будучи бизнесменом, Сергей привык контролировать свои эмоции, и на лице у него ничего не отразилось. Он лишь слегка побледнел и глаза перестали лучиться радостью.
– Извини…
Наташа услышала, как хлопнула дверь, села у стола и спрятала лицо в ладонях.
– Что же мне делать? Как поступить? – в отчаянии она спрашивала неизвестно у кого снова и снова, и только тиканье часов было ей ответом.
– Умная женщина, а позволила себя охмурить какому-то недоделку. – Макишев постучал себя по лбу.
Плохо, конечно, говорить так о человеке, который тебе помог, но что поделать? Макишев ревновал. Ревновал смертельно. Во-первых, из-за Ирины. Он столько лет по ней сох и считал, что она просто не способна на глубокие чувства. А тут она влюбилась. И в кого? Что в Смирнове такого, чего нет у него, Макишева? Тем более что сам он смог бы оценить Иринину любовь, а Смирнову она и даром не нужна…
Во-вторых, он ревновал, потому что все вокруг считали Смирнова гением. На его, макишевский, взгляд, совершенно незаслуженно. Пока Смирнов не сделал ровным счетом ничего гениального. Как специалист в области информационных технологий он был ноль. А когда Ирина выдвинула его в кандидаты на пост мэра, до смерти перепугался. Наконец, это его изобретение – магнитоотводы – пока не получило официального признания. И вообще, неизвестно, что это за штука такая. Иными словами, Смирнов совершенно незаслуженно занял место, которое Макишев всегда считал своим – скромного, но умного интеллигента.
Все это, вместе взятое, и побудило его сказать Ирине ту самую фразу, из-за которой и разгорелся сыр-бор:
– Позволила охмурить себя какому-то недоделку!
– Полегче! – одернула его начальница. – У этого недоделка светлая голова. – Она прижала платок к глазам.
Макишев вздохнул. Как говорят бандиты, за базар придется отвечать.
– А вот в этом-то и вопрос. – Он сел напротив нее. – Видишь ли, я разговаривал с приятельницей из этого НИИ, из ОНТИ…
– Что такое ОНТИ? – нахмурилась Ирина.
– Ну… Отдел научно-технической информации. Так вот, она считает, что все эти абсорбенты и магнитоотводы – бред сивой кобылы. Нет, конечно, этим занимаются, но многие и давно. А не в одиночку и кустарно. Кустарь твой Смирнов – извини, пожалуйста. И вляпаемся мы с его фальшивым изобретением.
Ирина рассердилась и начала нервно крутить в руках ручку.
– У тебя что, точные данные есть?
– Нет, но…
– Будут – поговорим, – отрезала Ирина. Она сразу поняла, откуда ветер дует.
Макишев замолчал. Ладно, если ей нужны документальные доказательства, она их получит. Даром он, что ли, столько лет работал в лучшей информационно-консалтинговой фирме города Перешеевска?
– А пока позови-ка мне его! – приказным тоном сказала хозяйка «Контакта».
– Есть! – Макишев издевательски щелкнул каблуками, отдал честь и вышел.
Ирина сломала ручку и отбросила ее в сторону. На ладонях остались следы чернил.
Спохватившись, она достала салфетку и тщательно вытерла руки. Еще не хватало показать Андрею, что она нервничает. Утром он явился на работу и, как шепотом поведал ей Димочка, до сих пор ждал, пока она оформит его увольнение. Итак, их отношения вновь переходят на деловые рельсы.
Смирнов вошел, холодный, вежливо-равнодушный и деловитый, и с порога спросил о том, когда она подпишет его заявление.
– Не подпишу, – отрезала Ирина, вновь становясь той Клениной, которую знали и боялись ее сотрудники. – Возникли осложнения…
– Естественно, – с досадой промолвил Смирнов. – Я и не думал, что ты просто так меня отпустишь.
– Да? Ты слишком много о себе думаешь, – вспылила Кленина. – Речь идет о деле, а именно – о твоих абсорбентах. Как ты знаешь, нам уже перечислили первую часть кредита. Но у людей возникли к тебе кое-какие вопросы.
– Например?
– Например, кое-кто, пока не буду говорить, кто именно, считает, что твое изобретение – бред сивой кобылы.
– Так и сказали? – обиделся Смирнов.
– Цитирую дословно. Поэтому извини, но отпустить я тебя не могу. Теперь ты обязан доказать своим сотрудникам, что это серьезно.
Смирнов молчал. Ирина побарабанила пальцами по столу.
– А если тебе кажется, что я держу тебя на вторых ролях, давай сам руководи! Устраивает?
– Устраивает. Только я буду действовать так, как считаю нужным.
– На здоровье.
– Вот и отлично. – Смирнов вышел.
Ирина от злости стукнула чашкой по столу, и она разлетелась вдребезги.
– Смотрите, какой умник нашелся, – шипела она. – Без году неделя в фирме, а уже о себе воображает! Хам! Да если бы не я…
И тут она осеклась. Да ведь сама виновата! Хочет любой ценой удержать мужика. Вот и получай, что вырастила…
«Пора брать себя в руки, – тупо глядя на осколки, думала Ирина. – Если так пойдет и дальше, то в офисе ни одной целой вещи не останется…»
С этого дня атмосфера в «Контакте» накалилась. Дружный доселе коллектив разбился на два лагеря. В первом был Андрей Смирнов, во втором – все остальные. Кленина, обычно грудью защищавшая фаворита, на этот раз заняла нейтральную позицию.
Недовольство сотрудников можно было понять. С каждым днем Андрей менялся, и изменения эти, к сожалению, были не в лучшую сторону.
– Это напоминает мне «Сказку о золотой рыбке», – как-то сказала Анечка Сереже, наблюдая, как Смирнов за что-то отчитывает Ирину, а та молча все это слушает. – Рыбка старухе и корыто, и дом, и дворец, а та села ей на шею и ножки свесила…
– Почему мы живем не в шестнадцатом веке? – простонал в ответ Сережа.
– А зачем тебе? – заинтересовалась Анечка.
– Я бы вызвал его на дуэль! – воскликнул пылкий мальчик.
– А что мешает тебе сделать это сейчас?
– Так ведь все равно убить его нельзя. Кончится тем, что меня просто уволят, – уныло ответил он. – И никакой романтики…
А Смирнов между тем совсем распоясался. Сначала он нанял плотников, и те отгородили большой кусок от общей комнаты, где до этого трудился весь коллектив, кроме Ирины и Димочки. Из этого закутка получился кабинет, причем ушло на это всего два дня. Смирнов лично прикрепил к двери нового помещения табличку «Зам. Генерального директора». Остальным же сотрудникам пришлось располагаться буквально друг у друга на головах.
– Ну и наглость, – качал головой Макишев. Со Смирновым он здороваться перестал. Правда, и новый заместитель не спешил проявлять к бывшему приятелю дружеское участие. Наоборот, то и дело вызывал к себе и дотошно допрашивал об итогах проделанной работы, демонстрируя, что никаких других отношений, кроме «начальник – подчиненный», между ними нет и быть не может.
Стульев дошел до того, что все чаще копался в Интернете на сайтах, посвященных поиску работы.
– Если так пойдет и дальше, – говорил он, – то придется искать другое место. К сожалению, единственной приличной альтернативой «Контакту» в нашем секторе является фирма Сергея Кленина.
– Он тебя встретит с распростертыми объятиями, – хлопал Стульева по плечу Макишев. – Тебе же цены нет. Перебежчик из стана врага…
Стульев и сам это понимал. Единственное, что удерживало его от подобного предательства, была элементарная лень и некоторое опасение, что предателей не любят. Сведениями, конечно, воспользуются, но на взлет по карьерной лестнице ему рассчитывать не придется.
Димочка пытался относиться к происходящему философски, тем более что его слишком занимала собственная личная жизнь, и времени на то, чтобы участвовать в интригах, у него не оставалось. Однако, после того как Смирнов облаял его за болтовню по телефону в рабочее время, отношение Димы к нему сильно изменилось.
Теперь он уже не стелился перед Смирновым и все чаще намекал Ирине, что не нанимался быть секретарем одновременно у двух начальников.
Сама Кленина, похоже, пребывала в состоянии перманентного «выпадения в осадок». Она стала бледной и молчаливой и все чаще смотрела на Андрея так, словно в первый раз его хорошенько разглядела.
– Помяните мое слово, он сам себе роет могилу, – заговорщицки шептала Анечка сослуживцам. – С любимой женщиной так обращаться нельзя, особенно фавориту.
– А может, она мазохистка, – фыркал в ответ Стульев. – Если бы ей это не нравилось, давно бы выгнала деспота в шею…
Всем казалось, что Ирина пока проверяет, насколько далеко может зайти Смирнов, которому власть, похоже, ударила в голову. Коллектив надеялся, что вот-вот зарвавшегося временщика поставят на место.
Сам же зам вовсе не считал себя самодуром. Он старательно работал и требовал того же от других. Он хотел доказать всем, что стоит чего-то и без Ирины! И не знал, что внезапно и незаслуженно свалившаяся на голову власть имеет свойство развращать человека. Никто не догадался вовремя подсунуть ему шварцевского «Дракона».
Гром грянул на очередном совещании, и с этого момента все сотрудники окончательно поняли, какую роль в предстоящей пьесе им предназначено сыграть.
Герберт Иванович с кислым видом смотрел в окно. Остальные старательно изображали внимание, но настроение у всех было похоронное.
– Итак, всего восемь серьезных контрактов за неделю – всего! Причем половину заключил я! – изгалялся Смирнов на утренней летучке. – Это несерьезно! Нужно быть активнее, смелей действовать… Я предлагаю ввести процентную систему оплаты, то есть процент от контракта. – Он повернулся к Ирине.
К ужасу сотрудников, она промолчала. Над коллективом нависла угроза ближайшего безденежья.
– И еще раз напоминаю: абсорбенты – это главное наше направление, главное! – продолжал нудить Смирнов.
– Можно вопрос? – подал голос Стульев.
– Да, пожалуйста, – отозвался зам.
– А вот это ваше замечательное изобретение – эти абсорбенты – оно уже запатентовано?
– Это вопрос ближайшего будущего. А что, есть какие-то сомнения?
– Нет-нет, что вы! – испугался Стульев. – Но вы сейчас упоминали компанию «Майкрософт», Ай-би-эм… А ведь эти компании сначала предлагают продукт, и только, а потом начинают его продавать. А мы пока… извините, даже предложить ничего не можем. Воздух, голая идея, так сказать…
– Еще кто так думает? – Смирнов зловеще оглядел присутствующих.
Наступила гробовая тишина. Было слышно, как в приемной жужжала муха. Димочка дернулся было туда под предлогом сварить кофе, но остановился под тяжелым начальственным взглядом.
– Я так считаю, – наконец тихо произнес Герберт Иванович. Совесть не позволила ему смолчать. – Ходят какие-то невероятные слухи о сумасшедших кредитах, которые мы получили или вот-вот должны получить. А также о предприятиях, предполагающих запустить это ваше устройство. Не имея на это ни чертежей, ни… собственно, ничего не имея! Вы, Андрей Сергеевич, очень активный человек. Но не продаем ли мы воздух, в самом деле?
Смирнов покраснел от гнева.
– То есть вы считаете, что я аферист?
– Я этого не сказал.
– Не говорили, – согласился Смирнов. – Но это не главное. Главное – вы не верите в нашу перспективу. Ну если честно, Профессор?
– Никто и никогда не упрекал меня в нечестности, – с достоинством проговорил Герберт Иванович. – Да, я не верю.
– Спасибо за откровенность. – Смирнов не спускал с него зловещего взора. – Мне кажется, что с такими сомнениями вам будет некомфортно работать дальше в нашем коллективе…
Анечка ахнула и прикрыла рот рукой. Ирина, и так бледная, просто побелела, но опять промолчала.
Герберт Иванович осмотрел испуганные лица сослуживцев, ожидая, не придет ли откуда-нибудь поддержка. Не пришла. Все прятали глаза и молчали. Тогда он встал и молча пошел к двери.
– Останьтесь, Герберт Иванович, – неожиданно раздался голос Ирины. – Андрей Сергеевич не это хотел сказать.
Смирнов поднял голову.
– Спасибо, Ирина Александровна. – Герберт Иванович взялся за ручку двери. – Я отлично понял, что именно хотел сказать уважаемый Андрей Сергеевич. – Всем спасибо… – Сотрудники поежились. – Мне было трудно после преподавания и научной деятельности переключиться на этот так называемый бизнес. Но главное – люди… И мне с вами было хорошо. Спасибо…
Он вышел, а сотрудники слушали, как звучат его шаги в коридоре. Первой опомнилась Ирина:
