Текст книги "Остановка по требованию. Осторожно, двери закрываются"
Автор книги: Светлана Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Кленина Ирина Александровна, – церемонно ответила она, ощущая непреодолимое желание шаркнуть ножкой.
– Вы не будете против, если я доставлю вас домой?
– Ничуть. – Ирина устроилась сзади, на кожаном сиденье, обнаружив там давешнего молодого человека, похожего на секретаря. Он кивнул ей и отвернулся к окну, всем своим видом давая понять, что не хочет мешать ее беседе с боссом. Один из телохранителей сидел впереди. И вновь Кленина удивилась такой небрежности. Человека пытались убить, а он как ни в чем не бывало выходит из машины, чтобы предложить незнакомой женщине ее подвезти. Странно…
Однако, случайно обернувшись, она заметила позади вместительный джип, который следовал за лимузином. Должно быть, охрана Александра Ильича была гораздо более впечатляющей, чем она подумала.
– Чертовски устала. Этот следователь меня жутко утомил. Мне кажется, что он принял меня за помощницу убийцы…
– А это не соответствует действительности?
Кленина усмехнулась:
– И вы туда же… Нет, я простая женщина. К тому же провинциалка…
– Я бы не назвал вас простой, – чуть улыбнулся Александр Ильич.
– Спасибо… Если я так похожа на убийцу, не понимаю, почему меня отпустили.
– Потому что я их попросил…
Дима вошел в кафе. Бывшая столовая номер пять не так давно в очередной раз сменила вывеску. Теперь она называлась «Оладьи», и главным блюдом, призванным привлечь клиентов, стали блинчики под шоколадным соусом.
Наибольшим успехом это заведение пользовалось у школьников и студентов, которые облюбовали его по причине демократичности и низких цен. Единственное, что смущало в меню некоторых модниц, – отсутствие низкокалорийной пищи. Тем, кто сидел на диете, заходить в «Оладьи» не рекомендовалось. Блины, всевозможные пирожные и тортики, запиваемые большим количеством кофе и горячего шоколада, в короткий срок приводили фигуры постоянных клиентов в неспортивную форму.
Папуля сидел за дальним столиком, в углу, и спокойно читал газету. Ему было уже шестьдесят три, и тридцать лет он прожил вместе с мамулей. Взрывной и деспотичный характер супруги превратил его почти что в подкаблучника. Почти, но не совсем. Можно сказать, что семейная жизнь выработала у него покладисто-философский взгляд на вещи. Низенький, пухленький, он просто излучал терпение и почти монашескую отрешенность от насущной суеты.
Димочка плюхнулся напротив.
– Здесь занято, – твердо сказал папуля, на мгновение оторвавшись от захватывающего отчета о футбольном матче Россия – Люксембург.
– Папа, это я, – Димон снял темные очки.
Папуля удивился.
– Надо же. – Он с интересом оглядел сына. – Ты похож на какого-то актера… Как же его звали? Не помню. Он играл русского разведчика…
– Лучше скажи, как ты смог уйти из дома? – с нетерпением перебил его сын.
– Очень просто. – Папуля собой гордился. – Я сказал, что пойду побегать перед сном.
– Пойдешь – что?!
– Твоя мать думает, что я решил заняться спортом, – сообщил папа, складывая газету. – Вроде как держу форму!
Димуля в отчаянии схватился за голову. По его мнению, отец и спорт были несовместимы, как соль и сахар. Он бы не удивился, если бы мать заподозрила отца в обмане и решила выяснить, в чем дело.
– Она поверила?
– А как же. – Папуля с интересом приглядывался к официантке. Девушке было лет девятнадцать, и внешне она разительно отличалась от матери Димы. – Она теперь сама по вечерам занимается аэробикой. Пока перед телевизором, по видеокассете с комплексом упражнений от Синди Кроуфорд, но завтра собирается идти в группу шейпинга. И меня с собой тащит. А мне что, я пойду. Там небось полно молодых красивых девчонок…
Димуля окончательно растерялся:
– Как это?
– Твоя мать считает, что спорт хорошо снимает стресс, – пояснил папуля. – К тому же в последний раз твоя девушка взяла над ней верх, а она этого не любит. Любочка решила, что теряет форму. После аэробики у нее запланированы занятия боксом и карате. Она хочет быть хорошо подготовленной к тому моменту, как ты решишь вернуться домой.
Дима представил, как его мать лихим приемом отправляет Геру в окно, и загрустил.
– Что же мне делать, отец?
– Спокойно, сынок, все под контролем, – похлопал его по плечу папуля. – У меня есть план. Мы вступили в дипломатические переговоры!
Кленина сушила волосы феном и не услышала стука в дверь. Выйдя в банном халате из ванной, она с удивлением увидела горничную, расставлявшую вазы с цветами.
Увидев Ирину, девушка улыбнулась:
– Доброе утро, – и с ловкостью фокусника подхватила сразу две плетеные корзинки, битком набитые лилиями. – Даже не знаю, куда это поставить, – пожаловалась она.
Ирина удивилась.
– Откуда это вообще взялось? Похоже, кто-то скупил весь цветочный магазин…
Впрочем, она тут же поняла, кто этот «кто-то» – еще до того, как горничная подала ей карточку.
На обороте Ирина прочла: «Надеюсь увидеть вас сегодня. Мой шофер будет ждать вас в семь около входа в гостиницу».
Кленина улыбнулась. Действительно, вчера она пообещала Александру Ильичу, что поужинает с ним. Чем продиктован его интерес к ней? Только ли мужской симпатией? Или он, как и следователь, подозревает, что она как-то причастна к покушению?
Полночи она не могла уснуть. Усталость и перевозбуждение сделали свое черное дело. Она металась по кровати, то и дело включала свет и смотрела на часы. В ее возрасте бессонная ночь могла нанести большой урон красоте. В двадцать лет недосып лишь слегка бледнит лицо, в тридцать с хвостиком – это катастрофа. А выглядеть ей хотелось как можно лучше.
Но не только растущая симпатия к Гольскому занимала все мысли. Ирина пыталась вспомнить киллершу. Следователей интересовало, могла бы она ее опознать. Кленину тоже очень волновала эта проблема.
Лежа в кровати и прислушиваясь к слабым звукам уличного шума, она представляла себе этот момент: она сидит на скамейке, слышит негромкий голос: «Дамочка, помоги на жизнь», поднимает глаза… Обычная нищенка, ничего особо примечательного. Настолько невзрачная, что ни лица, ни цвета глаз, разумеется, Ирина не запомнила. Бывает же так! Лучше всего ей вспоминалось, как мороженое мешало лезть в сумочку за кошельком, капало на руку…
Может, какие-нибудь особые приметы? Ирина честно старалась припомнить. Глупо чувствуешь себя, зная, что не блеснула наблюдательностью… Но у нее ничего не выходило.
И только когда она наконец начала проваливаться в то блаженное состояние полусна-полуреальности, в котором мысли блуждают в тумане дремы, ее вдруг осенило. Ей привиделась рука, протягивающаяся за деньгами. Грязно-серый рукав открывает кожу запястья. Небольшое темное пятнышко, похожее на вытянутый овал, странной формы родимое пятно, мелькает и пропадает. Рука сжимает две десятки и уходит из ее поля зрения…
Уже почти заснув, Кленина поняла, что наконец-таки вспомнила то, что тревожило ее с самого начала. Вот она, та самая особая примета, по которой можно безошибочно опознать преступницу…
– Куда поставить это? – вывела ее из размышлений горничная. В руках она держала огромный букет красных роз.
– Пожалуйста, на столик возле кровати.
Когда горничная ушла, Кленина взглянула на часы, сняла телефонную трубку и заказала разговор с Перешеевском. Самое время узнать у Смирнова, как идут дела. О своих московских приключениях она, пожалуй, промолчит. Должны же быть у девушки какие-то личные маленькие секреты?
Кстати, нужно осторожно прощупать нового знакомого на предмет бизнеса. Убийства убийствами, флирт флиртом, ужин ужином, но о бизнесе забывать не стоит. Если этот Гольский – действительно важная шишка, то он может ей пригодиться. Всегда приятно иметь знакомого банкира, к которому можно в любой момент обратиться за ссудой, а если повезет, то и отделаться всего пятью процентами. В бескорыстных банкиров Ирина давно не верила.
…– Девочки, привет! – Инструкторша по шейпингу кокетливо помахала собравшимся ручкой. – Как самочувствие?
Инструкторшу звали Катей. Малиновый топ с перекрещивающимися на груди лямками, короткие шортики, наброшенная на плечи черная курточка до талии, модные кроссовки… Когда она начинала проводить разминку, энергично топая ножками и покрикивая «Раз, два, левой!», мужчины из числа администрации и охраны клуба норовили незаметно подобраться к дверям, пожирая ее глазами. Катя и сама прекрасно знала, что у нее отличная фигура, и не стеснялась выставлять ее в выигрышном ракурсе.
Женщины, которые ходили на ее занятия, в своем подавляющем большинстве не могли похвастаться тем же. Их модные спортивные шмотки обтягивали грудь и попу с той же откровенностью, что и у Кати, но вот только мужских взглядов притягивали гораздо меньше.
– У меня спину ломит, – пожаловалась девушка в красном спортивном купальнике. – Мне кажется, я ее растянула…
– Дай посмотрю. – Инструкторша подошла и провела рукой по спине. – Все в порядке, просто тебе пока рано заниматься с отягощением. Сегодня будешь работать не по три серии, а по две.
– Катя, а у меня живот болит, – заныла блондинка в майке с портретом Мадонны. – Можно я сегодня пропущу упражнения на пресс?
– Пропустить ты можешь, но потом не жалуйся, что живот висит, как у беременной…
Катя осеклась на полуслове. В зал величественно вкатилась Мамуля. В черных обтягивающих лосинах и черной же майке она смотрелась впечатляюще. Седоватые кудряшки были стянуты надо лбом резинкой. Где-то за ее спиной робко маячил Папуля.
– Здравствуйте, – хорошо поставленным грудным голосом произнесла Мамуля. – Меня зовут Любовь Ивановна. Администратор должен был вам сказать обо мне.
– Добрый день, – с трудом преодолев первый шок, пролепетала инструкторша. Администратор действительно сказал, что в группе будет двое новеньких. Но вот ведь подлец, ни словечка не пискнул, что эта новенькая по возрасту годится девчонкам не то что в матери, а почти в бабушки.
– А это Вовчик. – Мамуля вытолкнула благоверного перед собой.
– Здравствуйте. – Папуля шаловливо погрозил Кате пальцем. – Мне нравится ваша форма. Помню, в мои молодые годы девушки носили черные сатиновые шорты. А некоторые – тренировочные штаны. И зрелище это было печальное… Не то что сейчас. Вы уж простите мне, старику, но вот эти ваши малиновые лямочки… это чудо что такое!
Глаза у Любови Ивановны полыхнули огнем, как пасть дракона, и Катя поспешно задернула «молнию» на курточке.
– А вы уверены, что сможете выдержать такую нагрузку? – вежливо обратилась она к Мамуле.
– Девушка, не учите меня жить! Если хотите знать, я вас всех могу за пояс заткнуть! – рявкнула Любочка. Но потом смягчилась. – Я всегда считала, что начинать никогда не поздно, – понизив голос, сообщила она Кате. – Тем более я наконец-то начинаю новую жизнь, выхожу на пенсию… Сынок слегка подрос, и время для спорта у меня появилось…
– Пожалуй, приступим к занятиям, – немного неуверенно сказала инструкторша. – Сначала – разминка!
Она включила музыку, а Мамуля встала в стойку «ноги на ширине плеч» и с наслаждением потянулась.
– Раз, два, левой, правой, – зычно начала командовать она. Бедной Кате только и оставалось, что стараться попасть в ритм. Ну и свинью ей подложил администратор Коля… Ладно, она постарается убедить новенькую, что ей стоит заняться чем-нибудь поспокойнее. Например, йогой. Эту группу как раз ведет Колина подружка Яна.
– А мне здесь очень нравится! – шумно пропыхтел Папуля, высоко вскидывая ногу.
– Кто бы сомневался, – кисло отреагировала его соседка, девица в красном, которую Папуля втихую успел ущипнуть за попу.
Ирина спустилась вниз к семи часам. В холле ее уже ждал старый знакомый – один из тех двух телохранителей, что были вчера в Столешниковом. Вежливо поздоровавшись, он проводил ее к выходу, где их ждал черный лимузин.
Посадив ее назад, парень сел за руль. Почти бесшумно заработал мотор, и машина плавно тронулась с места.
– Как же сам без лимузина? – не утерпела Ирина.
– А он почти никогда на нем не ездит, – откликнулся парень. – Слишком пафосная машина…
– Да? А какая не пафосная?
– А это кому как нравится, – уклонился от ответа телохранитель.
Лимузин свернул с Дмитровского шоссе, оставив позади Савеловский вокзал. Только тут она ощутила легкую тревогу. А куда ее, собственно, везут? Почему она так доверчиво поехала неизвестно куда, неизвестно с кем?
– Кстати, у тебя имя есть? Или мне тебя просто Васей называть?
– Меня зовут Тихоном.
– Тиша, значит… Редкое имя. И куда мы едем, Тихон?
– В центр, – не оборачиваясь, ответил он.
– А точнее?
– В ресторан «Максим».
Успокоенная, Ирина откинулась на кожаную спинку. Слава богу, они будут ужинать в приличном заведении, где вокруг – масса посторонних людей. А она-то себе уже напридумывала всяких кошмаров… Например, что Гольский – совсем не такой приличный господин, каким кажется. Ей ли не знать, как обманчива внешность. Увезет на безлюдную дачу, и жди неизвестно чего. Или, возможно, он подозревает ее в причастности к покушению на свою драгоценную жизнь и решил «расколоть».
Короче, надо меньше думать, одернула себя Кленина. С чего ей суетиться? Пока все идет нормально. Наверное, просто дело в том, что в Москве она чувствует себя несколько скованно. Все-таки не своя территория, где все известно и любое действие можно просчитать. Тут же и дела крутятся быстрее, и деньги больше. Да и люди поосновательнее. В Перешеевске ее бывший муж – один из столпов местного общества. Но, как подозревала Ирина, рядом с ее новым знакомым, Гольским, Кленин показался бы маленьким, скромным коммерсантом без особых амбиций.
Ирина в первый раз задумалась о том, а чего, собственно, ей хотелось бы? Зачем она едет ужинать с Александром Ильичом? Просто так, чтобы приятно провести время? Он ей понравился, это верно, но для чего ей нужно ближе знакомиться с человеком, с которым она, возможно, больше никогда не встретится? Полезное деловое знакомство? Может быть.
Она полезла в сумочку, достала сигареты и закурила.
– Через десять минут будем. – Тихон притормозил у светофора. Она промолчала, думая о своем. Интересно все-таки складывается жизнь. Еще пару месяцев назад она приложила бы максимум усилий, чтобы всерьез увлечь Гольского, а сейчас она едет всего-навсего на ужин и трясется, как замужняя дама, у которой ревнивый муж. И все из-за Смирнова, будь он неладен! А этот вахлак сидит себе в Перешеевске и о ней не вспоминает. Правильно люди говорят – любовь зла…
Ужин прошел великолепно. Александр Ильич был мил, любезен, рассказывал о своей конюшне и о двух внуках. Ирина, потягивая вино, расслабилась и позволила себе забыть о собственных неприятностях.
Даже здесь босс был не один. За соседним столиком сидел его очкастый секретарь-умник в компании с двумя молодыми людьми, к которым присоединился и Тихон.
Судя по всему, Гольский здесь не был постоянным клиентом. Ирина даже пошутила на эту тему: дескать, она, провинциалка, в московском «Максиме» первый раз, а с меню знакома лучше, чем ее кавалер.
– Представьте себе, – улыбнулся Александр Ильич. – Я тоже здесь впервые. Последние два года я в Москве бываю редко, наездами. Моя семья обосновалась в Монако, да и я предпочитаю тамошнее солнце русским холодам. Но дела изредка требуют моего личного присутствия.
– Извините за любопытство, а вы, часом, не банкир? – поинтересовалась Кленина.
– Так, занимаюсь всем понемножку, – уклонился от прямого ответа Гольский и перевел разговор на Каннский кинофестиваль.
«Значит, всем понемножку… – думала Кленина, вслух делясь впечатлениями о своих поездках на южный берег Франции. – То есть, выражаясь грубо, перед нами простой российский олигарх. Наверняка врагов и конкурентов – как снега зимой. В очередь встают. Видимо, в этот приезд милейший Александр Ильич сильно наступил кому-то на больную мозоль…»
– Вы просто не представляете этого размаха, – Гольский рассказывал Ирине о том, как богатые арабы приезжают в Канны, Ниццу и Монако отдыхать. – Они арендуют пятизвездочные отели целиком! Роскошь такая, что вспоминаешь «Сказки тысячи и одной ночи»! Сейчас модно ругать наших соотечественников, – дескать, они ведут себя как нувориши и тратят деньги не считая. Эти люди не видели захудалых принцев из Арабских Эмиратов.
Ирина задумчиво кивала. В прошлом году она была в Ницце и видела несколько десятков роскошных авто, которые обслуживающему персоналу «Рица» нужно было мыть два раза в день. Ей сказали, что машины принадлежат его высочеству Али бен какому-то, который приезжает в отель раз в году, но требует содержать свой автопарк в идеальном порядке. «Очень требовательный клиент», – пожаловался ей бой, с усердием драивший красный «крайслер». Тогда она была весьма шокирована тем, что кто-то целый год оплачивает содержание машин, на которых никогда не ездит.
– Лично меня всегда забавляло, какое количество багажа они с собой привозят. Ведь администрации гостиницы приходится высылать в аэропорт несколько грузовиков. А потом это дикое количество чемоданов распределять по комнатам. То есть у принца есть его апартаменты, и при них – огромный зал, отведенный под гардеробную, у ее высочества – то же самое. Для их детей выделяется специальная игровая зала. Не говоря уже о том, что их слуги занимают один-два этажа в той же гостинице… Так вот, мне всегда было интересно: зачем принцу такое количество одежды?
– А я бы хотела пожить так, – мечтательно вздохнула Кленина. – И чтобы ювелирные украшения приносили прямо в номер, а я их покупала, словно персики. С такой же легкостью…
– Любите драгоценности?
– А какая женщина не любит? Душу, конечно, я бы ради них дьяволу не продала, но полюбоваться на себя в зеркале в колье из изумрудов… Это было бы здорово!
– А ради чего продали бы?
– Что? – удивилась Кленина.
– Душу. Есть что-то, из-за чего вы бы согласились продать душу дьяволу? – с лукавой улыбкой спросил Гольский.
– А вы кто, Мефистофель? – прищурилась Ирина.
– Увольте, голубушка, – рассмеялся Александр Ильич. – Разве я похож?
– Похож, похож. – Кленина задумчиво оглядела загорелое лицо и аккуратную бородку Гольского. – Жаль, глаза у вас не разного цвета. Тогда у меня был бы шанс впоследствии хвастаться, что я ужинала с булгаковским Воландом.
– И все-таки?
– Возможно, по сходной цене… – Она сделала вид, что задумалась. – А вообще-то есть только одна причина, по которой я могла бы отдать свою душу, – любовь!
– О, вы настоящая женщина! – Гольский галантно поцеловал ей руку. – Но мне кажется, что вам, Ирина Александровна, не нужно прибегать к помощи дьявола, чтобы завоевать чью-то любовь… Вы прекрасно справитесь и без него.
– Просто я уже продала свою душу, – отшутилась Ирина. – И дьяволу приходится мне помогать.
После выпитой бутылки вина голова у нее кружилась, щеки зарумянились, настроение поднялось. Она даже рискнула спросить у Александра Ильича, как идут поиски киллерши.
– Как обычно, – пожал плечами Гольский. – Не слишком быстро. Тем более здесь есть одна маленькая загвоздка: я остался жив, пострадал лишь Юра, мой телохранитель. А нет трупа – нет лишних поводов волноваться.
Он так равнодушно это сказал, что у Клениной появилось желание слегка его подразнить.
– А вы не боитесь, что убийца может повторить свою попытку? – Она пригубила вино. – Или, например, что я действительно с ней связана? Может, у меня в сумочке лежит пистолет и сейчас я вас убью?
– Знаете, в мои годы уже ничему не удивляешься, – устало сказал Александр Ильич. – Хотя если бы я ошибся в вас, меня бы это огорчило…
Тихие звуки струнного оркестра настроили Ирину на более серьезный лад.
– И все-таки вы сказали, что в Москве бываете наездами. – Она решилась высказаться напрямик. – Значит, у вас нет устоявшихся маршрутов и любимых мест?
– В общем-то нет.
– Вот видите. А ваше окружение знало заранее, что вы решили ехать в Столешников переулок?
– Они не могли знать этого заранее, потому что я только в два часа дня понял, что смогу освободиться и поехать погулять.
– Так-так… А эта «бомжиха» поджидала вас там заранее… Мне кажется, напрашивается лишь один вывод – ее проинформировал кто-то из ваших.
– Вы очень умная женщина, Ирина Александровна. – Гольский вновь поцеловал ей руку. – Если мне когда-нибудь понадобится информация, возможно, я обращусь в ваш «Контакт»…
– Откуда вам известно…
– Конечно, я навел о вас справки. – Гольский улыбнулся. – Надеюсь, вас это не рассердило?
– Да нет…
– А насчет информатора в моем близком кругу… Я об этом уже думал. Надеюсь, в ближайшее время мы его вычислим.
Извинившись, Ирина отлучилась в туалет. Она почувствовала, что пора припудрить лицо, да и взглянуть, все ли в порядке с прической, тоже не помешает.
Она мыла руки и думала о том, что Гольский сам навел разговор на благоприятную для нее тему. Он сказал, что знает о том, чем занимается ее фирма, и что, возможно, он воспользуется ее услугами. Как бы ей половчей подвести его к тому, о чем она никогда не забывала, то есть к разговору о деловом партнерстве? Ей нужен крупный кредит, чтобы раскрутить магнитоотводы, изобретение господина Смирнова. В принципе один из самых крупных банков их региона уже дал предварительное согласие на то, чтобы рассмотреть их просьбу о кредите, но… Процент, разумеется, они потребуют сумасшедший. К тому же не исключено, что им захочется не просто предоставить деньги, а войти в долю. А тут сам Бог послал ей Гольского!
Она протянула руки к автоматической сушке. Из кабинки туалета вышла блондинка в сером платье. Ирина равнодушно скользнула по ней взглядом. В принципе ничего особенного. Фигура неплоха, но и не вызывающе роскошна. Как и лицо. Выглядит привлекательно – при наличии дорогого платья и качественной косметики. Сотри с лица грим да напяль на нее старый халат – превратится в серую мышку.
Блондинка быстро сполоснула руки, и подошла к сушке. Кленина уступила ей место, бросив быстрый любопытный взгляд на бриллиантовое кольцо, украшавшее пальчик девушки. Кто-то хорошо заботился о ней, потому что колечко было куплено явно не в «Магазине на диване».
Ирина подкрасила губы, с ловкостью фокусника припудрила нос и на выходе опять столкнулась с блондинкой. Та пропустила ее, откинув длинные волосы назад рукой.
Кленина вернулась к столику, за которым ее ждал Гольский, не преминув отметить, что девушка ужинает через несколько столиков от них, у окна. Ее кавалер был толстым и темноволосым кавказцем в смокинге. Улыбнувшись девушке голливудской улыбкой, кавказец что-то сказал и расхохотался. Девушка сдержанно улыбнулась и села лицом к столику Ирины. Кленина поспешно отвела взгляд.
– Мы говорили о вашей фирме, – напомнил ей Гольский. – Кстати, почему вы решили заняться именно этим?
– Трудно сказать, – пожала плечами Ирина. – Возможно, из-за мужа… Бывшего мужа. Он начинал с того же, а добился гораздо большего. И я решила последовать удачному примеру…
Она никак не могла выбросить из головы блондинку. Что-то тревожило ее, и она невпопад ответила на какой-то вопрос Гольского о Перешеевске. Что же случилось? Кленина прокрутила в голове все кадры: вот она стоит около сушилки, смотрит на руки девушки… Бриллиантовое кольцо сверкает на среднем пальце левой руки… Потом идут к выходу, сталкиваются, и блондинка отбрасывает волосы…
Правой рукой, наконец поняла Ирина. И на руке, приблизительно на запястье, мелькает темное пятно. Родинка в форме вытянутого овала.
Она так резко отставила бокал в сторону, что на скатерть выплеснулось вино.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Гольский. – Вы куда-то опаздываете?
– Не хочется вас огорчать, Александр Ильич, но нам лучше отсюда уйти, – сквозь зубы процедила Ирина, избегая смотреть на стол возле окна. Блондинка как раз начала копаться в сумочке. – И побыстрее!
– Что случилось?
– Только что в туалете я видела женщину с родинкой на запястье. – Кленина скосила глаза и облегченно вздохнула. Блондинка вытащила руку из сумочки и похлопала кавказца по плечу. – И на руке у нее была точно такая же родинка, как у той «бомжихи» в Столешниковом…
Надо отдать должное Гольскому – соображал он быстро.
– Где она?
– Столик возле окна. Блондинка, рядом такой жгучий брюнет, видите? – Ирина просто спиной ощущала взгляд девушки – вроде бы безразличный, но очень цепкий.
– Действуем так, – решил Александр Ильич. – Я выйду первым, а вы останетесь. Пусть думает, что я вышел в туалет.
– Но она может пойти за вами…
– Со мной обязательно кто-нибудь будет, – успокоил ее Гольский. – С некоторых пор меня даже в туалет провожает охрана.
Несмотря на напряжение, Ирина рассмеялась. Гольский присоединился к ней.
– Жду вас через пять минут в машине, – бросил он на прощание и встал.
Тут же вскочил и Тихон. Александр Ильич неторопливо прошел в холл, Тихон – следом. Ирина откинулась на спинку стула, глотнула вина и незаметно покосилась на блондинку. Та о чем-то говорила со спутником, поглядывая в сторону выхода. Потом встала и направилась к холлу.
Ирина сжалась. Если Гольский не успел уйти… Хотя чего ему бояться – с ним Тихон. Судя по всему, оружие у него есть. На что рассчитывает блондинка?
А та вернулась, села за столик, и Кленина почувствовала ее взгляд.
«Что, обломалась, голубушка, не нашла никого в туалете? – злорадствовала Ирина. – То-то!»
Посмотрев на часы, встала.
– Александр Ильич просил вас расплатиться, – бросила она очкастому секретарю за соседним столом. Тот удивленно открыл рот, но Кленина не стала дожидаться, пока он начнет задавать вопросы, и ушла. Хорошо, что на дворе лето, не нужно тратить время на гардероб.
Около выхода стоял уже знакомый Ирине лимузин. Ока открыла дверь и села на заднее сиденье.
– Все в порядке? – спросил ее Александр Ильич.
– Да. Она пошла за вами, потом вернулась.
– А вы уверены, что это та самая женщина?
– Уверена, – твердо сказала Ирина.
– В таком случае мы с Тихоном завезем вас в гостиницу и вынуждены будем откланяться.
– Понимаю… Но вряд ли она станет ждать, пока ее схватят. Наверняка уже поняла, что ее заметили, и ушла.
– Мальчики за ней проследят, – отмахнулся Александр Ильич.
Тихон вел машину, а они сидели сзади, отгороженные от него стеклом.
– Как ни жаль, но придется поверить в ваши умозаключения, – вздохнул Гольский. – Кажется, я знаю, кто мог сообщить ей, где можно меня найти…
Молодой человек с русским именем Василий, но нерусским погонялом сидел в машине напротив офиса фирмы «Контакт». Выяснить начальные сведения о Смирнове не составило труда. Уже через час после разговора с Куролесовым Диего знал, что Смирнов Андрей Сергеевич, урожденный житель города Перешеевска, действительно в настоящее время является заместителем Ирины Клениной и руководит работой «Контакта». Его источники также утверждали, что Смирнов является неофициальным женихом Клениной, хотя с супругой, учительницей начальных классов, пока не развелся.
Прежде Смирнов преподавал в институте, а после увольнения перебивался случайными заработками. Словом, ничто в его биографии не указывало на связь с крутой «крышей», и было совершенно непонятно, с какой стати он решил пойти против Куролесова.
Вася-Диего понимал, что идти к начальнику с этой информацией не стоит. Тот наверняка начнет орать, что все это он мог выяснить сам, что его люди даром едят свой хлеб и прочая и прочая в таком же духе. Поэтому он решил последить за Смирновым. Возможно, за последнее время тот связался с кем-то из крупных людей в городе и поет под их дудку.
Конечно, для полной картины стоило бы поставить телефон «Контакта» на прослушку. Но у Васи такой возможности не было. Куролесов – тот ведь лишь с виду такой крутой, а попроси его дать денег на новейшее оборудование, сразу откажется. Скажет, что не какой-нибудь мафиозо и деньги не печатает. В последний раз, когда Диего намекнул, что нехудо бы раскошелиться на компактное устройство, позволяющее слушать чужие разговоры с помощью мощной антенны в радиусе двухсот метров, Куролесов побагровел и долго распинался, что не намерен оплачивать производственные расходы шефа Диего.
Шефом Диего был один из местных пацанов. О подслушивающих устройствах он знал ровно столько, сколько видел в западном кино. И больше знать не хотел. Все аргументы Диего типа: «Мы сможем знать, что замышляет противник» разбивались о его простое: «Зачем такие сложности? Дашь человеку в лоб, он тебе сам скажет!»
Короче говоря, на помощь шефа в этом вопросе надеяться не приходилось. Поэтому Диего околачивался возле «Контакта» в ожидании Смирнова. В душе его зрел бунт против шефа, Куролесова и прочих гадов, прохлаждавшихся в банях с девочками, в то время как он занимался таким скучным делом.
Диего покрутил головой по сторонам. Как назло, вокруг не происходило ничего интересного. Ни тебе алкоголиков, вяло препирающихся с ментами, ни молоденьких старшеклассниц, гуляющих после школы. Не на что смотреть. Только пыль, жара и скучный ряд машин, ожидающих своих хозяев возле работы.
Диего успел прочитать почти весь журнал «Вояж» и даже рассмотреть подписи к фотографиям, когда, в очередной раз подняв глаза, чтобы проконтролировать обстановку, увидел, как к офису подошла девушка.
Девушка ему понравилась. Блондинка в чем-то обтягивающе-зеленом. На руке у нее болталась маленькая кожаная сумочка. Она окинула взглядом табличку около входа и вошла.
Диего не сразу вернулся к прерванному чтению – очень уж его заинтересовала девушка. А что, если Смирнов общается со своими таинственными покровителями через посредника? Или посредницу? А может, девушка – его любовница? Это знать не помешало бы, чтобы в нужный момент его прижать.
Но как проверить, куда пошла блондинка? Вдруг она всего лишь клиент «Контакта»? Ведь они занимаются сводничеством… пардон, брачными знакомствами. Может, она просто хочет найти себе мужа?
От этой мысли Диего засуетился. Вот бы познакомиться! В этой телке чувствовался класс. Что-то такое, чего он еще не встречал у своих многочисленных подружек. Не было в них светского лоска и уверенности в себе. Да и с сексапильностью у большинства были проблемы. Ведь одна короткая юбка и развязное поведение не сделают из женщины секс-символа.
О журнале он позабыл. В следующие полчаса Диего внимательно следил за входом, но девушка не появлялась. Зато он засек какую-то неприятную толстую бабу в странной шляпке, которая подъехала к офису на «Жигулях» и занялась, похоже, тем же, что и Диего – слежкой за офисом.
Василий просто взмок от переживаний.
Надо же, какая бурная жизнь кипит вокруг этого «Контакта»! Он следит за офисом, баба следит за офисом… Просто какие-то шпионские страсти!
А через несколько минут он удивился еще больше. Откуда ни возьмись взялась еще одна дамочка. С виду обычная тетка, уже в возрасте и по габаритам не уступающая бабе на «Жигулях». Но вот ее действия обычными назвать было нельзя. Тетка залезла в кусты и достала из сумки полевой бинокль. Обалдевший Василий понял, что за многострадальным «Контактом» установлено чересчур плотное наблюдение. Похоже, игра ведется по-крупному.
