Текст книги "Остановка по требованию. Осторожно, двери закрываются"
Автор книги: Светлана Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Теперь попробуем другую ситуацию. – Мужчина отодвинул стул, и между ним и Наташей не осталось никаких преград. – Представьте себе, что мы с вами ведем деловой разговор, но я внутренне заинтересовался вами как женщиной, и вы это видите.
– Угу, – буркнула Наташа без особого энтузиазма.
– Я говорю все мягче и мягче, подхожу все ближе и ближе… – Мужик подкреплял свои слова действиями. – Подхожу совсем близко, беру вас под локоток… – Он нежно сжал ее руку и как-то совсем не по-деловому запыхтел в шею. – Ваши действия?
– Аккуратно убрать руку и чуть-чуть отойти. – Наташа вырвалась из объятий и прервала тактильный контакт с объектом.
– Ни в коем случае! – возмутился он. – Нельзя так прямо – клиент обидится. Найдите повод, возьмите со стола бумагу и дайте клиенту, чтобы он убрал руку сам. Ну?
Наташа пожала плечами, взяла со стола бумагу и протянула ему. Он на это не отреагировал и руку не убрал.
Более того, положил вторую руку ей на бедро и томно прошептал:
– Очень хорошо.
Наташа возмутилась.
– Что вы делаете?
– Это не я, это клиент, – с готовностью объяснил ей менеджер. – Придвинулся, сделал вид, что так ему удобнее читать… О, какая у вас линия шеи, однако…
– Это тоже клиент говорит? – с сарказмом спросила Наташа.
– Ну не я же…
Она сделала шаг в сторону, и тут…
– Освободишься – зайди! – послышался твердый мужской голос, при звуках которого менеджер мгновенно убрал руки и съежился.
Наташа повернула голову и… обомлела.
Перед ней стоял Сергей Кленин. И смотрел на нее так, словно увидел привидение. Она тоже растерялась.
– А ты как здесь?!
– Работу ищу… – выдавила Наташа.
Менеджер засуетился:
– Разговариваем тут… беседуем!
– Уж ты беседуешь, – тоном, не сулящим подчиненному ничего хорошего, сказал Кленин.
Дядечка стал размером с весеннюю сонную муху.
– Пойдем ко мне. – Кленин взял Наташу под руку и увел в свой кабинет.
Менеджер вытер пот со лба.
– Ну и ну, предупреждать надо… Галя! – крикнул он секретарше. – Давай следующую!
С той ночи, когда в офис залезли Марина, Роман и Смирнов, здесь были приняты меры предосторожности. Попасть сюда взломщику стало сложно, если не сказать невозможно. Но на обстановке это не сказалось. Все те же кожаные диваны и кресла, большой стол вишневого дерева, картины на стенах.
Сергей вызвал к себе Верочку и велел сварить кофе.
– Одна нога тут, другая там, – строго сказал он, и девушка испарилась.
Наташа, стоя посреди кабинета, с любопытством оглядывалась.
– Красиво у тебя. Почти как дома…
– А я, считай, здесь и живу, – улыбнулся Кленин. – Иногда даже ночевать приходится. Правда, нечасто. Итак, что ты тут делаешь?
– Вам же нужен офис-менеджер, – пожала плечами Смирнова. – Мне на бирже труда сказали…
Постучав, Верочка внесла поднос с кофейником, чашками, сахарницей и сливками. Поставила на столик, метнув быстрый любопытный взгляд на посетительницу, и вышла. Кленин не поленился подойти и проверить, хорошо ли она закрыла за собой дверь. Последние события со взломом офиса, сенсационным признанием Романа и таинственным исчезновением его новой секретарши Марины увеличили его осторожность.
Для Сергея слова «биржа труда» значили только одно: безработица, нищета, голод…
– Неужели такой край? – Он разлил кофе по чашечкам.
– Никакого края, просто решила подработать во время каникул. – Наташа опустила голову. – И о перспективе думаю тоже…
Вспомнила «тренинг» и рассмеялась.
– Чуть к тебе на работу не устроилась… Смешно.
Сергей не смеялся. Судьба человечка в очках, который проводил отбор кандидаток, была решена. Кленин знал, конечно, что начальник отдела кадров славится пристрастным отношением к женскому полу и частенько пользуется своим служебным положением в личных целях – секретом на фирме это давно не было. И Кленин смотрел на это сквозь пальцы – ему было наплевать, что подчиненный пристает к каким-то там кандидаткам на работу, секретаршам и прочим малознакомым женщинам. Но Наташа – дело другое.
– Извини, что я опять о своем. – Он постарался придать голосу выдержку и спокойствие, чтобы не вспугнуть гостью, и так чувствовавшую себя в его кабинете не слишком уютно. – Но я люблю тебя. И хочу заботиться о тебе. Неужели это так странно?
– Да нет…
– Послушай, ты не веришь, что я серьезно хочу… Ладно, что говорить.
– Дело не в тебе. Я верю, что я тебе нравлюсь, я верю, что ты хочешь сделать меня счастливой. Хочешь и можешь. Но я должна побыть одна. Слишком много всего произошло. Мне нужно еще подумать…
Сергей вздохнул.
– Бери печенье. – Он подвинул к ней тарелку. – У меня к тебе единственная просьба – думай быстрее. То есть я не хочу тебя торопить, но…
– Что, передумаешь?
– Конечно нет, – содрогнулся Сергей. – Но мне мука каждый раз, говоря тебе о любви, видеть в ответ нахмуренное лицо и слышать слова: «Мне нужно подумать», понимаешь?
– А можно глупый вопрос? – Наташа испытующе посмотрела на него.
– Можно.
– А ты не пытаешься таким образом своей Ирине отомстить? Ну она хочет замуж за моего мужа, а ты в отместку решил жениться на мне?
Кленин засмеялся, Наташа тоже улыбнулась:
– Я предупреждала, что вопрос глупый.
– То есть отвечать не надо? – весело спросил он.
– Нет. – Она опустила голову.
– Ты удивительная женщина. – Он смотрел на нее, не отводя глаз. – И никуда от меня не денешься…
Она помолчала. Усталость куда-то делась, голову туманило жаркое смущение и тайное удовольствие от того, что ее любят, ценят, ставят превыше всех женщин. От такого у любой настроение поднимется.
– А мне нравится твоя уверенность. Мне вообще многое в тебе нравится. А главное – нравится, что мне это нравится.
Наступил его черед смутиться.
– Спасибо за кофе, – поднялась Наташа с видом светской львицы. – Мне пора.
Андрей Смирнов прогуливался. Хотя со стороны это скорее напоминало сосредоточенное преодоление препятствий: руки за спиной, лоб нахмурен, шаг тверд. Причина была одна: он пытался извлечь хоть какую-то пользу из того, что его машина все еще была в ремонте. Говорят, прогулки укрепляют здоровье, усиливают аппетит и устраняют стресс. А сейчас Андрею, как никогда, нужно было еще и подумать.
Что-то в его жизни было не так. Наверно, зря он остался в «Контакте». Может, стоило наплевать на трудовую книжку и уйти? Ведь никто, даже Ирина, не имел права удерживать его на работе насильно.
С другой стороны, она верно заметила: он заварил эту кашу с абсорбентами, ему ее и расхлебывать. Во всяком случае, он готов держать ответ. В своем уме и в перспективности этого изобретения он не сомневался.
Плохо было другое. Во-первых, Андрею тяжело было ежедневно видеть Ирину. Как-никак, он ее любил, даже оставил ради нее Наташу, а она так подло его обманула.
Во-вторых, он стал замечать, что отношение к нему остальных работников ухудшилось. Оно и понятно – ревнуют: ведь он стал начальником, обошел их, оказался умней… Но работать в обстановке ежедневного противостояния было сложно…
Размышляя об этом, он наступил в лужу и обрызгал брюки. Пришлось лезть в карман за носовым платком.
Сзади зашуршали колеса машины, раздался гудок. Смирнов оторвался от пятна на штанине и увидел знакомую машину, за рулем которой сидела не менее знакомая дама.
– Подвезти? – рядом притормозила Соня.
– Почему бы и нет? – голосом приговоренного к казни пробормотал Смирнов. А что ему терять, в самом деле? Наташа его не хочет, Ирина его не любит… На худой конец, и Соня сойдет. Он забрался на сиденье пассажира, и Соня нажала на газ.
Водила она быстро и аккуратно, и Смирнов в который уже раз удивился тому, как она могла так глупо в него врезаться. Хотела обратить внимание – понятно, но сотрясение мозга себе устраивать – это уже слишком.
– Ты безлошадный? Машину разбил, насколько я знаю? Спешил к даме сердца… – Смирнов молчал. – Ну что, чем она тебя на этот раз охмурила?
– Я работаю, – пробубнил он. – Просто работаю. Больше меня ничего не интересует…
– Жаль, – улыбнулась Соня. – Свободный мужчина, и такой скучный.
Смирнов спохватился. До офиса оставалось всего ничего. Появляться там в обществе Сони в его планы не входило.
– Останови здесь, пожалуйста. – Он умоляюще посмотрел на нее, но соблазнительница раскусила его уловку.
– Нет уж, – твердо сказала она. – Мы подъедем к парадному подъезду. Или ты боишься, что Ирина тебя не поймет?
Смирнов даже задохнулся:
– Я никого не боюсь!
– Слава богу. А то я уже подумала, что ты век будешь под ее каблучком ходить…
…Честно говоря, она так и не поняла, почему Егор ее отпустил. Она провела в его квартире три дня, почти все время находясь на грани обморока. Он кормил ее, периодически развязывал и даже прогуливал по квартире, но тщательно следил за тем, чтобы она не кричала и не пыталась убежать. И эти три дня были наполнены самым изощренным, самым жестоким и грубым сексом. Он ее не любил, он ее брал. Единственное, что хоть как-то утешало, – он заставлял ее пить снотворное, и потому все эти издевательства проходили как бы мимо нее, словно в кошмарном сне.
Соня уже и не чаяла выбраться оттуда живой. Привыкнув к мысли о смерти, она мечтала умереть во сне, тихо и безболезненно. Но все получилось немного не так.
Утром четвертого дня, когда она, как обычно, вынырнула из дурноты, с трудом осознавая, где она и какое сейчас время суток, в комнату вошел Егор.
– Все, дорогуша, ты свободна, – весело сказал он.
Дергая связанными руками, она повернула голову и обмерла. У него в руках был нож.
– Что такое? Ты меня боишься? – издевательски пропел Егор, разрезая веревки. – Не стоит, я же тебе нечужой все-таки…
Соня молчала и плакала.
– Свободна, куколка. – Егор рывком поставил ее на ноги. – Ты мне больше ничего не должна.
– Почему? – шепнула она.
– Ты спрашиваешь? Может, мне передумать и оставить тебя еще на недельку?
Соня попыталась идти, но упала. Мышцы ее не слушались.
– Черт, не заставляй меня повторять. – Он подтащил ее к дверям, но потом вспомнил, что она не одета. Посадил на полу в прихожей и вернулся за ее вещами. Кое-как Соня смогла натянуть на себя колготки и юбку. Он напялил ей пиджак на голое тело и бросил туфли. Всхлипывая от боли, она поднялась на ноги.
– Может, это приключение научит тебя осторожности, – бросил ей вслед этот ублюдок. – Когда спишь с первым встречным, всегда есть шанс нарваться на маньяка. Тебе повезло, что ты встретила меня. Приличные люди так редко попадаются…
Оттуда Соня прямиком отправилась в милицию. И хотя налицо были признаки преступления, там ее встретили довольно прохладно.
– А чем вы думали, барышня? Долго были с ним знакомы?
Пришлось сказать, что они встретились в клубе и в эту же ночь стали любовниками. После такого заявления энтузиазм блюстителей закона к ее делу, если он и был, заметно охладел.
На квартире Егора никого не оказалось. Соседи подтвердили, что хозяин-алкаш часто сдает квартиру, и в последнее время здесь действительно видели какого-то юношу. Алкаш, как и следовало полагать, не знал точно, как зовут его съемщика. Вроде Олег…
– Может, Егор? – спросили его менты.
– Может, – покладисто согласился тот, и все надежды следствия отыскать преступника без лишней суеты испарились.
В конце концов, Соню уговорили забрать заявление. Доводы были самые разные, но, как догадывалась Соня, они просто не хотели связываться с любителями нетрадиционного секса. Она приехала к Егору по взаимному согласию, кроме того, часто спала с незнакомыми мужиками, и, в конце концов, ничего страшного с ней не случилось. Соне даже казалось, что, по мнению ментов, такое «приключение» должно было ей понравиться.
Целый месяц она провела взаперти, у себя дома, выходя лишь в магазин за едой. Пережить все это ей помогло лишь возвращение подруги, которая поссорилась со своим «богатеньким буратино» и вспомнила о Соне. Работу в клубе конечно же пришлось бросить.
Еще через месяц девушка нашла в одном из дальних ящиков номер телефона и позвонила Ларе. С этого дня она начала новую жизнь, под крылом одной из самых влиятельных «мадам» города. У Лары действительно были связи с богатыми и могущественными людьми, она тщательно отбирала девочек и следила за их здоровьем и безопасностью. Соня даже была ей немного благодарна – ведь через полгода работы на Ларису Дмитриевну ей удалось вернуться к тому отношению к мужчинам, которым она всегда дорожила: цинично-равнодушному.
Однажды, в самом начале Сониной работы у Лары, в кабинете «мадам» состоялся любопытный разговор.
К ней зашел человек, который часто оказывал ей разные важные услуги. В этот раз «мадам» передавала ему деньги за последнее поручение.
– Можешь не пересчитывать, – усмехнулась она, глядя, как молодой человек перебирает купюры. – Разве я тебя когда-нибудь обманывала?
– Доверяй, но проверяй, – наставительно ответил он. – Кстати, ты так и не сказала, зачем тебе понадобилась именно она. По-моему, ничего особенного…
– У тебя никогда не было вкуса. – Лара потушила сигарету в пепельнице из слоновой кости. – Она принесет мне целое состояние. Уже сейчас заказы на нее расписаны на три месяца вперед.
– Дело хозяйское. – Егор (а это был именно он) поднялся и взял сумку с кресла. – Мне пора, самолет через три часа.
– Желаю удачи, – лениво потянулась Лара. – Она тебе понадобится…
Соня так никогда и не узнала об этом разговоре. Она проработала на Лару чуть больше года. Потом Лариса Дмитриевна решила отойти от дел и продала своих девочек другим хозяевам. Соне был предложен выбор: остаться в Москве или уехать «на заработки» в Амстердам. Она выбрала Голландию.
Так началась ее зарубежная эпопея, во время которой она познакомилась с богатым русским эмигрантом, дедом Жака, и приехала с ним в Париж. И все чаще думала о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы тогда Ирина не увела ее первую любовь. Если бы ей не пришлось доказывать себе, что она привлекательна для мужчин. Если бы не увлечение танцами и не встреча с Егором. Или если бы сразу выбросила Ларин телефон. Из-за обилия «если бы» Соня не любила часто вспоминать прошлое. Слава богу, ей удалось выбраться из этого болота. Осталось только отомстить Ирине, осуществить эту идею фикс, и тогда она окончательно убедится, что прошлое не имеет к ней, Соне, никакого отношения.
…– Ирина Александровна, – деловым голосом сказал Димочка, – к вам Макишев просится. Говорит, что срочно.
– Пусть зайдет. – Кленина оторвалась от бумаг.
Секретарь услужливо распахнул дверные створки перед Макишевым, который нес на подносе нечто прикрытое расписным полотенцем.
Ирина выпучила глаза:
– Что это?
Димочка испарился. Макишев сделал два шага вперед, встал на одно колено и протянул ей поднос.
– Насколько я понимаю – бомба? – подозрительно посмотрела на него Кленина.
– Именно! – поднял голову Леонид. – Помнишь, ты сказала, что я зря обзываю твоего Смирнова недоумком, и убеждала меня, что у него светлая голова?
– Помню.
– И что я должен буду сначала все проверить, а потом обзываться?
– Говори, не томи…
– По моей просьбе была проверена информация о подобных устройствах…
Ирина мрачно молчала. Тон Макишева никакого оптимизма не внушал. Она приготовилась услышать что-то не слишком приятное. В конце концов, Смирнов последовательно на это напрашивался, и жалеть она его не станет. Но то, что она услышала, вызвало у нее темноту в глазах.
– Если коротко, то на сегодняшний день существует триста семьдесят способов, приборов и устройств противомагнитной защиты. В том числе около ста, подобных изобретению господина Смирнова.
Она опустила голову. Разочарование было слишком велико.
– Вот так, – тихо сказал друг детства, склоняясь над ее плечом и подавая носовой платок. – Самозванец он, как я и говорил…
Ирина встала и подошла к окну. Внизу Смирнов вылезал из машины – очень знакомой ей машины, Сониной. Кленина поежилась. Гадюшник единомышленников – по-другому не скажешь. Макишев подсиживает приятеля, подруга соблазняет ее возлюбленного, она сама увела Смирнова из семьи, а он оказался простым хамом, а вовсе не гением. Хорошие люди ее окружают, думала Ирина, ни у кого никаких представлений о нравственности. А может, это она виновата? Сама такая и других развращает?
Мысли были горькими.
Игнорируя Макишева, который, впрочем, предпочел не привлекать к себе внимания и испарился, она позвала секретаря:
– Димочка! Смирнова ко мне!
– Сейчас прольется чья-то кровь… – мурлыкнул Дима. Кровожадным от природы он не был. Но искушение посмотреть, как хозяйка «Контакта» будет на клочки рвать своего зама, было слишком велико. За время «правления» господин Смирнов достал всех. И вот наставал светлый час расплаты. Сотрудники, уже оповещенные Макишевым, находились в состоянии радостного возбуждения.
– Меня? Вызывает Ирина Александровна? – Смирнов надменно вскинул брови, услышав предложение секретаря «пройтись до начальства».
– Именно. – Димочка улыбнулся.
Она что, подумал Смирнов, опять будет делать вид, что ревнует его к Соне? Ладно, сейчас разберемся, надоели ему эти бабьи игры.
– Не хочешь, бабка, быть владычицей морской? Тогда на тебе дырявое корыто, – прокомментировал Стульев.
– У тебя, оказывается, все в порядке в личном плане. – Ирина холодно посмотрела на Андрея. – А говорил, что один… Нехорошо обманывать!
– Не надо делать вид, что тебя это волнует. И вообще, не прикидывайся. Ты же сама этого хотела! Чтобы я работал на твое благо ради ее блага. Вот всем и хорошо.
Ирина бросила на стол ручку.
– Это она тебе сказала? Ну, Сонька… – Несмотря на драматизм ситуации, Ирина рассмеялась. Фантазия подруги ее позабавила. Но этот-то дурак! До каких лет дожил, а по-прежнему верит всяким глупостям! Ладно бы сказал проверенный человек. Но Соня, которую Смирнов видел пару раз… Надо быть полным идиотом, чтобы попасться на такую неуклюжую приманку.
– Сам догадался, – самодовольно ответил Смирнов.
– Черт бы тебя побрал! – крикнула Ирина и запустила в него цветок в глиняном горшке.
Он еле успел увернуться. Но осколки и комья земли все равно попали на волосы и костюм.
– Убирайся отсюда, к чертовой матери! – Ирина схватила следующий горшок. Учитывая, что цветов в ее кабинете было довольно много и некоторые, например драцена, имели довольно приличные размеры, Смирнов понял, что пора уносить ноги.
– Ладно, – согласился он и отступил к дверям.
Ирина опустила руку с горшком.
– Ничего? – поинтересовалась она.
– Даже не задело. – Андрей пригладил волосы, сбросив землю.
– Я не в этом смысле… Я на тебя кричу, а ты… ничего, спокоен?
– А что, мне в обморок падать?
Ирина схватилась за голову. Смирнов отодвинул ногой осколки.
– Какой я все-таки дурак… – с горечью сказал он. – Я ведь ей поверил. И тени сомнения не возникло… Так это неправда?
– А ты как думаешь?
– Я идиот!
Он вышел, и Ирина услышала, как он зовет секретаря:
– Димочка, тут подмести нужно!
Ирина посмотрела на горшок в руках и швырнула его в стену.
– Почему я ему не сказала насчет абсорбентов? Влюбленная идиотка!
Часть пятая
ЗАЩИТА ОТ ДУРАКА
Кленин из офиса прямиком отправился к Наташе. Шел дождь, сладко пахло сиренью. Он поднялся к дверям и надавил кнопку звонка. Никто не отозвался. Только эхо прокатилось по квартире. Еще раз, еще… А Наташа сидела на кухне тихо, как мышка.
Он вернулся в офис и попытался позвонить ей. Наташа молча слушала настойчивые гудки телефона, потом не выдержала, подняла трубку и опустила ее на рычаг. Звонки прекратились.
Она не знала, что происходит, но чувствовала – что-то очень важное, и от этого была в смятении. Ей хотелось спрятаться, убежать от своей судьбы, не думать и не выбирать. Пусть судьба, если это и в самом деле она, придет к ней сама.
Наташа потопталась рядом с телефоном, потом решительно сняла трубку:
– Справочная, у вас сегодня поезд на Лисовку есть?.. Спасибо.
Она кинулась собираться. Уже обуваясь, вновь услышала настойчивый телефонный звонок. Она сияла трубку и сказала:
– Меня нет!
Сергей растерялся.
– Наташа, это я, – сказал он. – Ты опять прячешься?
– Да, – ответила Смирнова и положила трубку. Ей еще нужно было успеть поменять пятьдесят долларов, полученные от Витька, и купить дочкам подарки. Не поедет же она к ним с пустыми руками.
Кленин постоял в задумчивости, потом кинулся вниз, к машине.
Из офиса вышла Анечка в белой кружевной кофточке. На сегодня у нее было назначено свидание с Жорой. Протрезвев, девушка с ужасом поняла, что натворила, но было поздно. Она была человеком честным и слово свое держала. Раз сказала, что попробует разглядеть в нем принца, – значит, так и будет.
Кружева, как известно, просвечивают. Причем иногда в самых интересных местах. Жора оглядел ее и хмыкнул:
– Куда кости бросим?
– Пойдем к озеру, – предложила Аня, надеясь, что слово «кости» Жора сказал вовсе не применительно к ее фигуре. Конечно, по сравнению с Жорой она действительно несколько худощава, но по нынешним меркам – просто супермодель. Да что он о себе воображает, чудовище…
– Пешком, что ли? – Жора озадаченно посмотрел на джип. – Как студенты?
– Угу! Ногами!
– Ну ты оригиналка… А машина на что?
– Как ты будешь по берегу на джипе рассекать? – рассмеялась Аня. – Давай не ленись. Ноги тебе на что? Только на педали нажимать?
– Ну ладно… – несколько неуверенно согласился кавалер. – Пешком так пешком…
В парке было зелено и красиво. Кое-где играли дети, на скамейках сидели мамочки с колясками. Под соснами на берегу старички так азартно резались в домино, что их голоса иногда глушили птичье пение.
Жора, не привыкший передвигаться без любимых колес, очень скоро выдохся. Аня сжалилась и усадила его на берегу, на ствол упавшего дерева.
– Как здесь красиво! – восхищенно сказала она, вдыхай нагретый солнцем сосновый воздух.
– Угу, – пытаясь отдышаться, пропыхтел Жора. – Может, в кафешку какую пойдем? Жарко здесь…
Они быстро нашли небольшое летнее кафе на берегу – с помостом над водой и четырьмя столиками под тентами на нем. Парочка уселась в тенечке, и Жора потребовал у официанта мороженого. В меню было пять видов, и новый Анин кавалер потер руки:
– Несите все! Сейчас попробуем…
Анечка ограничилась одной порцией. В отличие от Жоры, она тщательно следила за количеством съеденных калорий. Вообще порция мороженого была явным излишеством, не одобряемым адептами похудения. Но Аня всегда считала, что лучше уступить соблазну и съесть немножко сладкого, чем капать слюной на стол, наблюдая, как другие радуются еде и жизни.
Перед Жорой стояло пять пустых вазочек. Шестую он как раз приканчивал.
– Ты так любишь мороженое? – умилилась Аня.
– А что? – прочавкал Жора с набитым ртом. – Противно смотреть, как я ем? Ну уж какой есть!
Анечка молчала.
– Это я в детстве не доел, – объяснил он ей. – Бедное детство было. И теперь все ем, ем, а никак наесться не могу. Чего смотришь?
– Так… Забавно.
– Ничего забавного. Например, машина. Других детей хоть родители там возили или родственники. Хотя бы на велосипеде. А мои папаша с мамашей меня не баловали. Жили бедненько в селе. Потом мамаша на папашу случайно керосин вылила и случайно подожгла…
– Ох!..
– Вот тебе и ох. Сгорел папаня. Мамаша стала с горя выпивать, хотя и до этого частенько прикладывалась, а тут как с цепи сорвалась. Короче, попал я в детдом…
Жора сделал паузу и подлизал вазочку. Аня слушала, затаив дыхание, в глазах дрожали слезы. Он нерешительно посмотрел на ее порцию:
– Слушай, ты доедать будешь?
– Бери, бери. – Она подвинула ему свое мороженое.
– Спасибо. Это, черничное, самое вкусное. Нужно официанту сказать, чтоб еще принес.
– А дальше что?
– «Что», «что»… Как обычно. В селе я привык бороться за выживание. Папаша, когда жив был, то по уху двинет, то по скуле поучит. И мамаша тоже. Только она все больше кочергой. Так что к детдому я был нормально подготовлен. Чего смотришь?
– Да так…
– Противно? Морда – во! Кирпича просит! В глазах ни малейшего намека на мысль, а все туда же? Про бедное детство трет? Противно?
– Ты мне даже нравишься, – неожиданно сказала Аня. – Большой такой… И ежик у тебя симпатичный!
Жора подавился мороженым.
– Какой ежик?
– Прическа, – объяснила она.
– A-а! Да… – Он погладил себя по бритой голове. – Я раньше длинней носил, а потом все начали стричься, и я тоже подстригся. Теперь вот урод уродом! – И Жора грустно засмеялся.
– Чудовище ты мое, – нежно сказала она ему.
– А это ты сейчас, вроде того, дразнишься? – не понял он.
– Нет, это я сейчас сказку вспоминаю. – Анечка вздохнула. – Знаешь такую, про красавицу и чудовище? «Аленький цветочек» называется. Я в детстве маму просила, чтобы она меня на этот спектакль водила. Раз пятнадцать смотрела…
– Однако! – прочавкал Жора.
– Там чудовище было такое страшное-страшное… – вспоминала Аня. – А она должна была его полюбить, а потом поцеловать.
Жора оторвался от мороженого.
– А потом чудовище превращалось в красивого молодого человека. – Анечка мечтательно вздохнула. – А я каждый раз смотрела и не верила, что она его поцелует. И так радовалась, когда она его все-таки целовала!
Жора покраснел:
– Не надейся. Если ты меня поцелуешь, я красавцем не стану.
– А ты и так ничего, – великодушно сказала девушка. – У тебя… глаза добрые, вот. И вообще…
– Знаешь, ты, конечно, можешь сколько угодно издеваться надо мной, мне это даже нравится, но… не до такой же степени!
– Я не издеваюсь, – извинилась она.
– Тогда еще хуже. – У Жоры пропал аппетит, он отодвинул от себя недоеденное мороженое.
– Так, в чем дело? – строго спросила его Анечка. – Ты же сам говорил, что было много женщин, которым ты нравился…
Жора стал ярко-кумачового цвета.
– Ну, во-первых, я соврал. Во-вторых, если я нравлюсь женщинам, то нет никакого интереса. И вообще, так не бывает!
Анечка понимающе улыбнулась.
– Она ему нравится, он ей нравится… Это похоже на сказку, – кипятился Жора. – Давай, Анечка, ты меня не будешь путать. Будем по правилам. Ты меня ненавидишь и презираешь, а я… Как там его… Преодолеваю!
– А я тебя не хочу ненавидеть и презирать. – Она взяла его за руку.
– Почему? – растерялся Жора, его глаза беспомощно заметались: с Ани на ее руку, потом в сторону.
– Не хочется. – Она сжала его пальцы.
Жора открыл рот и уставился на нее.
В это время Ирина с Соней гуляли неподалеку от них, на противоположной стороне озера.
Инициатива встретиться исходила от Сони. Ирина охотно согласилась. Ей было так тошно после сеанса макишевской магии с полным разоблачением Смирнова, что она не могла сидеть дома и смотреть, как Степашка рисует своих «покемонов».
– Ну что, довольна? Отомстила? – без особой злобы спросила Ирина подругу. – Неужели ты меня так не любишь?
– Теперь уже не так, – задумчиво сказала Соня. – Азарт пропал. Да и со Смирновым тоже…
Она не договорила. Прошли еще немного.
– А ты его бросай, намучаешься, – посоветовала Соня. – Хотя… У вас, по-моему, главное удовольствие в жизни – жить с мужиком и мучиться!
– Жить, – усмехнулась Ирина. – До этого далеко. Хотя уже мучаюсь.
– Что это вдруг? Он же у тебя гений.
– Да не такой уж гений, как оказалось. – Ирина прислонилась спиной к березе. Сейчас она была похожа на героиню русских народных сказок. Не хватало лишь венка на голову. – Чуть всю фирму не загубил…
– Наломал дров, значит, – понимающе усмехнулась Соня. – Это хорошо!
– Почему?
– Он теперь себя виноватым чувствует, а на этом чувстве мужика можно всю жизнь держать.
– Да не хочу я его держать, – махнула рукой Ирина. Подошла к бревну и села, не посмотрев даже, чисто ли. – Сама не знаю, чего хочу…
Соня села рядом.
– Я ребенка от него хочу, – вдруг призналась Ирина.
– У-у, подруга, это край! – тоном знатока сказала Соня. – Это значит, что ты пропала! Опомнись, пока не поздно…
– Да поздно уже…
Соня вытаращила глаза.
– С ума ты сошла, что ли? – зашипела она на подругу. – Опомнись, сделай аборт! От этих русских гениев такие гении рождаются… А иметь гениального ребенка – полный гроб! Никакой личной жизни. Сплошные репетиторы, занятия, секции…
– Ты не поняла. – Ирина улыбнулась. – У нас с ним ничего и не было. А такое ощущение, что все было.
– Угу, – мрачно сказала Соня. – Вот от этого я и уезжаю. У вас тут как раньше на Севере: год за два, если без мужика, а если с мужиком, то все пять.
Ирина промолчала.
– Странная штука, – задумалась Соня. – Ведь он мне тоже чем-то понравился. Вот чепуха-то…
Ирина залезла в сумочку, достала серебряную фляжку:
– Может, выпьем, подруга?
– Давай, – согласилась Соня.
Ирина налила в крышку немного водки, протянула Соне, а сама приготовилась пить из фляжки. Обе подняли «бокалы».
– Ну что, за него? – спросила Соня.
– За него, – согласилась Ирина. – Хотя… Как всегда, все полный идиотизм!
И подруги засмеялись.
Соня и сама не знала, почему передумала. Вечером, как всегда, поговорила с Жаком. Он ныл и хныкал, и тут она поняла, что, каков бы он ни был, но это человек, который в ней нуждается. Который готов мириться с тем, что она его не любит и часто демонстрирует эту нелюбовь. Пусть Жак бездарь, пусть маменькин сынок, пусть бездельник и бабник. Может, ей стоит наконец попробовать пожить спокойно? Без всяких комплексов и изматывающих маний? Просто брать от жизни то, что она дает, и мириться с тем, что забирает?
Тем временем в офисе «Контакта» некоторые никак не могли разобраться с делами и уйти домой. Например, бедный Димочка еле-еле разгреб гору работы, сваленную на него неугомонным Смирновым. Но торопиться было некуда. Мамуля с папулей отвалили в тренажерный зал, по телевизору ничего интересного, а гулять в одиночку Димочка не любил.
В комнате стемнело, он поднял жалюзи и обомлел. За окном маячило Герино лицо. Похоже, девушка залезла на пожарную лестницу, чтобы быть ближе к любимому. Димочка резко опустил веревку, жалюзи с шуршанием вернулись на место, и лицо исчезло. Но от Геры отделаться не так-то просто.
Через пять минут она возникла перед его столом. По случайному совпадению оба были одеты в светлые летние костюмы. На голове у Геры, как всегда, красовалась какая-то немыслимая шляпка. Слава богу, что не с пером и вуалью. Если бы не трагические лица, наблюдатель мог бы принять их за жениха с невестой.
– Слушаю вас, – равнодушно-деловым тоном сказал Димочка, отворачиваясь к стенке.
– Ну зачем ты так, а? – умоляюще заговорила Гера. – Я переживаю, я… Я понимаю, что неправильно поступила, я это признаю… – Она потупилась. Димочка довольно улыбнулся, пользуясь тем, что его лица Гера не видела. – Давай поженимся? – робко спросила она и тронула его за рукав.
– Хорошо. – Димочка улыбнулся, и дама расцвела, разводя руки в широком объятии. – Хорошо, что женщины стали признавать свои ошибки, но…
Гера сникла.
– Но я хочу поговорить о будущем. Где гарантии, что ты не станешь снова агрессивной, не будешь брать на себя первые роли? Мне необходимо равенство… – закончил он дрогнувшим голосом и насупился.
