Текст книги "Хильдегарда. Ведунья севера (СИ)"
Автор книги: Светлана Шёпот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Естественно, я поделилась с Хельгой своими сомнениями о том, что проводить столь длительное время на холоде в простом тонком платье – хорошая идея.
– Почему на холоде? – недоуменно спросила она, почему-то поглядывая в сторону окна.
– В зале было холодно даже в плаще. Не думаю, что подобное, – я махнула рукой в сторону печи, – сможет прогреть большое помещение настолько, что я смогу ощущать себя комфортно в таком… платье.
– Вам не стоит волноваться, госпожа, – уверенно заверила меня Хельга. – В главном зале посередине есть квадратное углубление в полу, которое обычно прикрыто каменной плитой. Во время торжеств ее убирают и разводят там костер, на котором на вертеле жарят дичь.
Я удивленно моргнула, представив себе эту картину. Наверное, запах в помещении должен стоять тот еще.
– Да, но если развести костер только под вечер, зал все равно достаточно не прогреется, чтобы я могла спокойно сидеть вот в этом, – подхватив платье, потрясла им в воздухе. – Надо разводить его уже сейчас. Я уверена, что никто не подумает о тепле, ведь все будут одеты. В отличие от меня.
– Тогда, – Хельга неуверенно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на платье, – надо пойти распорядиться. И печи пусть принесут, да?
– Иди, – кивнула я, радуясь, что хотя бы на собственной свадьбе не надо будет сидеть с посиневшими губами.
Девушка торопливо подошла к двери и распахнула ее, намереваясь выйти, но ойкнула и отскочила в сторону.
Я невольно встала с кровати, когда заметила стоящую в коридоре Рагну. Почему-то один взгляд на нее заставил все внутри сжаться. Странное ощущение, похожее на смесь страха и нетерпения, подкатило к самому горлу и сдавило его. Я было вскинула к нему руку, но, осознав необычный для меня жест, медленно опустила ее.
– Госпожа? – пискнула Хельга, оборачиваясь на меня.
– Иди, – повторила я свой приказ, кивнув и сделав шаг в сторону двери.
– Да, госпожа, – служанка почтительно присела, а потом вихрем выскочила в коридор.
– Добрый день, достопочтенная Рагна, – поздоровалась, размышляя, достаточно ли вежливо и не глупо ли звучит мое приветствие.
– Ну, здравствуй, дитя, – Рагна закрыла дверь в комнату и обернулась ко мне, – иного мира.
Я вздрогнула всем телом, а затем застыла, чувствуя себя так, словно мои руки и ноги залили бетоном. Сердце в груди испуганно пустилось вскачь, а по коже будто прокатился ледяной ветер. Тихо втянув носом воздух, я едва удержалась, чтобы не закрыть глаза. Мысли разбегались, я старалась придумать, что мне говорить, делать, но ничего не в голову не приходило. Она вообще казалась сейчас пустой!
– Я… – попыталась вымолвить, слыша, как собственный голос хрипит, словно после недельной болезни.
Рагна властно махнула рукой, и я замолчала.
– Я не жду и не требую от тебя никаких слов, ни гневных, ни оправдательных, никаких, понимаешь? – прошаркав к единственному стулу, она опустилась на него и, оперевшись ладонями на корявую трость, больше похожую на кусок дерева, впилась в меня своими странно молодыми глазами.
– Понимаю, – кивнула я и села обратно на кровать. В душе забрезжила надежда. Меня не собираются разоблачать? Но радоваться рано, это я знала отлично.
– Это хорошо, – Рагна тяжело вздохнула. – Я пришла предложить.
Сказала и замолчала, словно дожидаясь от меня чего-то.
– Что? – уточнила я осторожно, не совсем уверенная, что именно этого вопроса ждала Рагна, но та удовлетворенно хмыкнула.
– Силу, но обо всем по порядку, – Рагна устроилась удобнее, развернувшись спиной к печке. – Когда-то давно это было легендой, но даже легенды не живут столь долго. Простые люди позабыли, но остались еще на свете те, кто помнит.
– Зачем? – спросила неожиданно для самой себя. Голос Рагны, казалось бы скрипучий, невольно завораживал. Когда она говорила, создавалось полное впечатление, что сейчас я услышу что-то невероятное. Но я не могла не спросить, будто кто-то за язык потянул.
– Затем, что эта легенда – единственное объяснение для таких людей, как я и… как ты. Более этого нам ничего не известно. И не перебивай меня больше по пустякам, – Рагна сурово нахмурилась, сверкнула глазами, но спустя пару секунд всё-таки продолжила: – Наш мир и все живое в нем сотворил Арн. Все считают, что люди – единственные разумные существа, созданные богом. Что мы – венец его творения, идеальные создания, в которых он вложил весь свой божественный талант. Но это не так. До нас Арн создал иных существ. Они не имели плоти, но обладали божественной силой. Очень похожие на своего создателя, они могли слышать и видеть его, обращаться к нему. Я не могу сказать, по какой причине Арн решил создать людей и куда исчезли его первые творения. Этого, боюсь, кроме богов, никто не знает. Также никто не знает, когда это началось и кто стал первым. Просто однажды родился человек, который смог принять в свое тело божественную силу. Да, ту самую, которая когда-то принадлежала первым созданиям. Он не родился с ней, нет, он именно принял ее извне. Позволил ей слиться со своим духом.
Рагна замолчала, явно устав так много говорить. Звучал ее рассказ довольно расплывчато и странно. Никто не знает точно, но все уверены, что был человек, который принял силу, нет-нет, не родился, а именно принял. Откуда такая уверенность – непонятно. Похоже на сказку для детей.
Действительно, все очень напоминало одну из древних легенд. В прошлой жизни я из любопытства читала разные сборники. Описываемое в некоторых легендах трудно было себе даже представить. Почему-то в то время я была уверена, что большинство из них – либо сплошная ложь, либо десятки раз перевернутая правда, в которой истины уже почти не осталось.
– И вы хотите сказать, что я?.. – вопросительно посмотрела на Рагну, желая, чтобы она закончила мою мысль.
– Та, кому перейдет сила, – оправдала мои ожидания она.
Я моргнула, вздохнула, пропустила волосы через пальцы, встала, прошлась по комнате и остановилась у окна, всматриваясь в острые белоснежные пики гор.
– С чего вы взяли? – спросила, резко развернувшись в ее сторону.
– Я чувствую это, – Рагна хмыкнула, внимательно изучая меня. – В тебе есть то, что способно принять и удержать в себе силу.
– Но зачем это вам? – поинтересовалась, не совсем понимая ее мотивы.
– Потому что я хочу уйти, – вздохнула женщина и как-то разом постарела еще сильнее. – Я так давно живу на этом свете, что смертельно устала. Обитель Аша давно уже ждет меня. Пора мне уйти под крыло тени бога.
Обитель Аша? Так, что там мне Хельга рассказывала о местных богах? Это вроде бы тень Арна, брат-близнец, владыка… мертвого царства! Бог мертвых!
– Постойте, – встревожилась я. – Что это значит? Вы хотите умереть? То есть передача этих сил невозможна без смерти? Вы хотите, чтобы я убила вас? Это… – я выставила руки перед собой, словно отгораживаясь и от Рагны, и от ее странного желания, и закончила свою мысль: – Это невозможно. Да я никогда никого не убивала. Я спать потом не смогу, зная, что своими руками лишила человека жизни. Мне кажется, вы как-то не так все понимаете. Я уверена, что есть какой-то иной способ. И вообще, зачем мне эти силы, не надо мне. И…
Я замолчала, оглядываясь по сторонам, словно ища невидимую поддержку, а потом выдохнула, поникнув, обошла снова кровать и рухнула на нее. Подняв взгляд на Рагну, нахмурилась и расстроенно закусила губу.
– Других вариантов нет, так? – спросила потерянно.
– В ночь полной луны мы проведем обряд. Я отдам тебе силу, а сама, наконец, смогу уйти. Кроме этого, я передам тебе все записи, которые сделала за свою жизнь.
– Вы… сразу умрете? – спросила, сглотнув. Наверное, в моей жизни еще не было разговора более странного, чем этот.
– Нет, не сразу. У меня будет немного времени, чтобы помочь тебе освоиться с силой. Я научу тебя ей управлять, а потом ты и сама поймешь как и что.
– А нельзя как-то без смерти? – уточнила, не ожидая положительного ответа. Но очень уж мне было не по себе.
– Нельзя, – Рагна покачала головой. – Сила, когда входит в тело, плотно сплетается с духом. Разрыв не оставляет человеку шанса на жизнь. Да, после обряда я проживу какое-то время, но и только. Тебе не стоит печалиться об этом, дитя, – Рагна улыбнулась. И если на морщинистом лице улыбка выглядела не слишком красиво, то сияние темно-зеленых глаз завораживало. – Моя жизнь была столь длинна, что я устала жить. Но не так давно появилась надежда на избавление. В тот день родилась Хильдегарда. Тогда я ощутила, что в мире появилась та, кто станет следующей хранительницей силы. Я тотчас прибыла сюда, но удивление мое было безмерным, когда поняла, что нет, ее дух никогда бы не смог удержать подле себя силу. Но мелодия мира звенела рядом с ней. Я решила подождать. И вот совсем недавно ощутила твой приход. Я жажду покоя, дитя.
– А если я откажусь? – спросила, почти уверенная в ответе.
– Тогда я проведу обряд сама.
– Последствия?
– Я умру сразу, а ты будешь корчиться от боли несколько дней, но все равно станешь той, кем должна стать. Но скажи мне, зачем тебе отказываться? Ты сможешь лечить раны, слышать мир, говорить с ним. Сила будет повиноваться твоему желанию и станет тем, чем ты пожелаешь. Захочешь летать – она подарит тебе крылья и поднимет над землей. Потрудиться, конечно, придется, но главное, что это будет вполне возможным для тебя. Разве это плохо?
Я хмуро глянула на Рагну. И почему в этом мире все от меня что-то требуют? Выйди замуж, забери силу, убей при этом…
Хотя за новую жизнь надо платить.
Может быть, все это – моя плата?
Окончательная ли она, или же дальше мне придется еще много раз платить по выписанному кем-то счету?
Я кивнула, соглашаясь. Действительно, совсем неплохо. И неважно, что никакой силы мне не надо, я бы и без нее отлично прожила, но раз предлагают…
– Хорошо, я согласна, но это ведь не все? – я прищурилась, всматриваясь в удовлетворенно вспыхнувшие глаза Рагны. – Есть что-то еще. Я права? Что? Не может быть, чтобы все было столь радужно.
Рагна хмыкнула и покачала головой, словно осуждая, но я видела, что женщина довольна моим вопросом.
– Есть, – сказала она, и я сразу напряглась. Вот так всегда. – Чувство времени. Я не знаю, сколько живут люди там, откуда ты пришла в этот мир, но здесь срок, отмеренный людям, чрезвычайно короток. Если судьба милостива к мужчине наших краев и он смог перешагнуть порог двадцатилетия, то у него есть хорошие шансы дожить до пятидесяти. Очень редко кто дотягивает до шестидесяти. Женщины хоть и не участвуют в походах, но наша жизнь тоже сложна, а роды убивают многих. А такие, как мы, дитя, живут очень долго. И время мы – ты потом поймешь – ощущаем иначе. Я в свое время не вняла словам передавшей мне силу. И поплатилась за это. Тот, кого я любила, умер от старости, а я даже толком не поняла, когда он успел достичь преклонных лет.
– То есть, – заговорила я, когда Рагна замолчала, явно вспоминая, вероятно, очень далекие времена. Ее глаза при этом наполнились темной болью, – вы хотите сказать, что моя продолжительность жизни увеличится? Но проблема не в этом, я поняла, – быстро проговорила, когда Рагна хотела что-то возразить. – Проблема в осознании течения времени. «Оглянуться не успела…», «вроде только вчера…», и все в таком роде. Верно?
– Да, ты поняла все правильно.
– Но как же сила? Разве вы не могли найти… какое-нибудь заклинание или обряд, чтобы продлить жизнь своему возлюбленному?
Я плохо себе представляла, как можно не заметить, что любимый человек рядом с тобой стареет. Впрочем, и силы у меня еще не было, поэтому трудно сказать, как меняется восприятие. Стало совсем неуютно. Всё-таки пережить дорогих и близких – очень тяжело. Даже собственная смерть меня так не пугала, тем более что я смогла ее в полной мере ощутить. Сама по себе смерть оказалась не страшной, даже желанной, а вот боль, продолжительное время терзающую мое тело в прошлом, я еще долго не смогу забыть.
– Я увлеклась, – Рагна тяжело вздохнула, опуская глаза, словно ей было стыдно. – Забылась, потерялась во всем этом. В ощущениях, знаниях, идеях. Изначально я хотела что-то придумать, но время шло, одно цеплялось за другое, все казалось таким интересным, таким необычным. Хотелось научиться, освоиться, а потом… я оглянулась и поняла, что прошло много лет, а я толком и не заметила, – закончила она тихо с горечью в голосе.
– Хорошо, я поняла, – немного нервно облизнув пересохшие губы, я кивнула. – Спасибо, что рассказали. Я буду осторожна и постараюсь не… утонуть в своей новой силе.
– Пусть боги не отрывают от тебя взгляда, дитя.
– Спасибо, – поблагодарила еще раз, ощущая себя слегка неловко. От слов Рагны становилось страшно, но я усилием воли заставила себя дышать глубоко и размеренно. Хотя в действительности мне хотелось вскочить и что-нибудь сделать, чтобы выпустить скопившееся в теле напряжение.
Некоторое время мы посидели в полной тишине, пока Рагна не зашевелилась, выходя из своего задумчивого состояния. Приставив палку к стулу, она раскрыла мешочек, висящий у нее на поясе, и вытащила из него небольшой стеклянный фиал. Я даже удивилась. Откуда тут стекло? Ах, точно, Хельга ведь говорила, что где-то на юге из него делают посуду, но сюда никто не решается возить ее из-за хрупкости.
Фиал был самый простой, без всяких изысков. Просто небольшая пузатая толстостенная бутылочка темно-зеленого цвета, заткнутая пробкой. Внутри плескалась какая-то жидкость.
– Возьми. Пей по две капли каждое утро. Начни сегодня, прямо сейчас, – с этими словами она протянула мне бутылочку, но я не спешила брать ее в руки.
– Что это? – поинтересовалась, с подозрением глядя на женщину.
– У тебя сегодня будет ночь с мужем. И он явно рассчитывает на скорое появление наследника. Но тебе пока нельзя. Сначала ты должна принять силу, дать ей немного времени для сливания с твоим духом. И только после этого ты сможешь зачинать и рожать.
Я осторожно приняла бутылочку. Противозачаточное средство, надо же.
– Постойте, а как же слухи, что Тор… – я замялась, подумав, что не слишком хорошо обсуждать своего мужа с посторонним человеком.
– Вот именно слухи. Причем сам Тор стал их источником, – Рагна хмыкнула, явно одобряя действия мужчины.
– Но зачем? – удивилась. Сомневаюсь, что ярлу приятно, когда за его спиной болтают о его мужской несостоятельности.
– А вот это он тебе сам расскажет, – Рагна хитро прищурилась, давая понять, что какая-то тайна в этом тоже есть.
Вздохнула, заставляя любопытство поутихнуть.
– Я поняла. У меня остался всего один вопрос: когда мы проведем обряд?
Рагна вздохнула.
– Идеальным вариантом было бы прямо сейчас. Но это невозможно. Если провести обряд сейчас, то свадьбу придется откладывать. Тор на это не пойдет. Слишком все быстро. Мало времени. Но и Тора я могу понять. Он стремится защитить тебя. Так что все сделаем после свадьбы. А сейчас, – Рагна встала, тяжело опираясь на свою палку, – выпей снадобье, иначе забудешь. И тогда мне придется ждать, пока ты разрешишься от бремени.
Я оглянулась, но воды в комнате не было. Тогда я просто капнула себе на руку две капли и слизнула их. Зелье было невероятно горьким, отчего сразу захотелось ополоснуть рот. Едва сдержала себя, чтобы не скривиться. Рагна хмыкнула. Она явно знала о том, какой гадкий вкус имеет ее снадобье, но и не подумала меня предупредить или предложить послать за водой.
Я бросила на нее недовольный взгляд, отчего старуха тихо засмеялась.
– Пойду я, а то твоя служанка уже устала за дверью стоять, – сказала она, веселясь.
Глава 6
Рагна оказалась права – в коридоре нетерпеливо переступала с ноги на ногу Хельга, не решавшаяся войти внутрь. Кроме нее тут были два воина, явно приставленные Тором для моей охраны.
– Я все сделала, госпожа, – затараторила Хельга, когда дверь за Рагной закрылась. – Плиту убрали, костер развели, печи натащили, камнями заложили. А ярл уехал, – выдохнула она.
– Куда уехал? – спросила, сглатывая горькую слюну.
– На охоту, – с готовностью ответила Хельга. – Я… – она слегка замялась, неуверенно поглядывая на меня.
– Говори, – поторопила ее.
– Я около двери стояла, вот случайно и услышала. Вы не подумайте, госпожа, такое редко случается. Просто я не успела далеко от зала уйти, когда туда вошли приближенные воины во главе с ярлом. Вот я и услышала, как ярл говорит, будто обязан сам, своими руками, убить дичь, которую будут жарить на пиру. Вообще, это не обязательно, но желательно.
– А он успеет до вечера? – мой голос был полон сомнения.
– Если далеко уезжать не будут, – Хельга и сама выглядела неуверенно.
– Ладно, – махнула я рукой. Может быть, так тут принято или же это некий мужской ритуал, обязательный для жениха. Например, он таким образом доказывает невесте, что может быть отличным добытчиком. Или что-то в этом роде. – Я надеюсь, мне разрешено выходить из комнаты?
– А мы куда-то пойдем? – спросила с интересом Хельга, когда я встала и направилась к двери. Она тоже посеменила за мной.
– До того как солнце сядет и нужно будет проводить омовение, еще много времени. Хочу посмотреть, что готовят на кухне. По дороге расскажи мне, как зовут кухарку, если знаешь, конечно. А еще что принято подавать на пиру? – поинтересовалась я, стараясь не обращать внимания на отвратительный вкус во рту. Хотелось немедленно смыть его водой. Ничего более горького я в жизни не пробовала. А уж лекарств я в свое время выпила очень, очень много.
Когда мы вышли, воины сразу напряглись.
– Мы идем на кухню, можете нас сопровождать, только держитесь чуть позади, – слегка замешкавшись, сказала я, рассудив, что вряд ли они отпустили бы нас одних.
– Как прикажете, госпожа, – прогудел один из мужчин, второй лишь кивнул, посматривая с интересом.
– Ну? – поторопила я Хельгу, когда мы всё-таки двинулись вперед. Воины шли в паре метров позади нас, так что приходилось говорить тихо.
– Главную кухарку зовут Ингрид. Сварливая, не любит, когда вмешиваются в ее дела. Ее еще ваша матушка на эту должность поставила. Невысокая такая, полная, с пухлыми губами и темными волосами. Говорят, что ее отцом на самом деле был какой-то заезжий воин с юга.
– Думаю, узнаю, – кивнула я. – Мне надо еще кого-нибудь там знать?
– Нет, не обязательно. Госпожа обычно только с главной кухаркой общается. Ну, знаете, хозяйственные вопросы всякие.
– Прекрасно. Что насчет пиров? Что подают из еды, питья? Есть ли какие-нибудь особые блюда?
– Мясо, хлеб и пиво, – коротко ответила Хельга. А потом, чуть подумав, добавила: – Очень много мяса и еще больше пива.
Я хмыкнула. Да уж, исчерпывающий ответ. Что ж, сейчас погляжу сама, что там готовят. Правда, больше всего сейчас меня волновала вода. Полцарства за стакан воды!
В этот раз кухня была заполнена людьми. Все они были заняты: потрошили, чистили, шинковали, и все это под резкие громогласные выкрики, звучащие время от времени. Ингрид – а не узнать ее было крайне сложно, так как Хельга описала кухарку очень точно, – внимательно следила за тем, как другие выполняют работу.
Нас она заметила моментально. На короткий миг ее густые черные брови сдвинулись. Судя по лицу, она не слишком обрадовалась нашему приходу.
– Госпожа? – торопливо приблизившись, Ингрид схватила полотенце, заткнутое за пояс, и принялась торопливо вытирать руки, поглядывая при этом то на меня, то на Хельгу, то на воинов, вошедших следом за нами. – Что-то случилось?
– Нет, – я качнула головой, осматриваясь. – Хотела узнать, что подадут к столу во время пира. Ты же понимаешь, Ингрид, мы не должны ударить в грязь лицом перед ярлом Тором?
Кухарка картинно взмахнула руками, будто нечто подобное уже случилось.
– Конечно, конечно, – запричитала она. – Ярл будет полностью доволен, – сказала и замерла, неотрывно смотря на меня.
– Позволь мне самой судить об этом, – мило улыбнувшись, сказала я, снова окидывая взглядом кухню. – Итак?.. – я выжидающе замерла, замечая, что в нашу сторону с интересом поглядывают все остальные, явно пытаясь стучать, греметь, звенеть потише.
– Пиво у нас уже готово. Пять бочек, – Ингрид махнула рукой в сторону темных деревянных бочек, примостившихся около дальней стены, подальше от очага. Пузатые, окольцованные металлом и прикрытые крышками, они весьма походили на винные. – Хлеба напекли еще утром. Сейчас потрошим птиц. Позже они будут зажарены на вертеле.
Ингрид махнула в сторону очага. В прошлый раз там стояла лишь одна тренога с котлом, сейчас таких треног было три. На двух стояли котлы, из которых валил пар. На третьей – нечто напоминающее несуразную громадную сковороду. Судя по звукам, там что-то жарилось. Но меня заинтересовало даже не это. В прошлый раз я этого приспособления не видела.
Оно походило на решетку для гриля. Один конец лежал на ограждении, отделяющем кухню от очага, а второй – в углублениях, выдолбленных в стене напротив. Видимо, на этой конструкции и будут позже зажаривать птиц.
– Что тут? – спросила, указывая на кипящие котелки.
Ингрид лишь на секунду сжала пухлые губы, явно находясь в дурном расположении духа. Скорее всего, она посчитала меня капризной госпожой, лезущей куда не просят. И я ее даже понимала. Сама никогда не любила, когда мне мешали работать.
– Мясо варится, – буркнула Ингрид. – Потом слегка обжарим, а в отвар добавим зелени и будем подавать как похлебку.
Я покивала, заглянув в сковороду, – там в жире жарились чьи-то тонкие ребрышки. От всего этого исходил такой жар, что находиться рядом с печью было довольно сложно.
Не став ничего трогать, отошла подальше, не забывая с интересом посматривать на то, чем занимались остальные. Несколько человек шинковало за столом зелень, лук и… морковь! Надо же, кажется, в прошлый раз я ее не заметила. Три девочки, лет по тринадцать, сидели недалеко от бочек с пивом и, поглядывая на меня любопытными глазами, медленно ощипывали каких-то пернатых. Судя по запаху, все еще витающему в кухне, до этого они ошпарили тех кипятком, чтобы перья лучше отставали. Поморщилась. Даже аромат жареного мяса не мог перебить этот несколько специфический запах.
Пол на кухне, как и в прошлый раз, был затоптан и весьма грязен. Кроме этого, чистящие лук бросали шелуху прямо под ноги, спокойно попирая ее сапогами.
– А это обязательно? – спросила я у Ингрид, указывая на луковую шелуху.
– А что не так? – она перевела с пола взгляд на меня, явно не понимая, в чем дело.
– Не знаю, – я пожала плечами, наблюдая, как на кухню вошел паренек с ведром угля. Снег на его сапогах, смешанный с углем, начал таять, отчего на полу оставались черные грязные следы. – Можно бросать в какую-нибудь емкость, чтобы не разводить лишней грязи.
– Зачем? Потом сметем все да свиньям отдадим. Они грязное даже больше любят, – Ингрид покосилась на меня, но больше говорить ничего не стала.
Вместо того чтобы начинать спорить, решила подождать немного. Успею еще. Поэтому я лишь кивнула, принимая такой ответ.
– И все? Более к столу ничего готовить не будете?
– Каши еще, – отозвалась Ингрид. – Но много варить не будем. Мужчины сейчас на охоте. Им после холода мяса подавай да пива.
– Ясно. А где кладовая? Я хотела бы посмотреть, – попросила, стараясь игнорировать окружающую грязь. Одно радовало: все будет проходить температурную обработку, поэтому на том же мясе не останется ничего.
Ингрид не выглядела радостной. Она уже открыла рот, явно намереваясь поинтересоваться, зачем мне понадобилась кладовая, но передумала. Она резко отвернулась, но я успела заметить, как ее лицо перекосилось от раздражения. И стоит так нервничать? Будто я своим появлением отняла у нее половину жизни, не иначе.
Кладовых было две.
Одна холодная – для мяса. Часть висела на крюках, вбитых в потолок. Другая часть находилась в своеобразных холодильниках. Это, конечно, громко сказано, но на самом деле все выглядело не так радужно. От одного конца морозилки до другого можно было пройти только строго посередине, так как вдоль стен с обеих сторон из камней были выложены коробы, засыпанные льдом. Вот в этих коробах и хранилась другая часть мяса. Я подозреваю, что все здесь – дичь, добытая мужчинами на охоте.
Вторая кладовка оказалась прохладной и сухой комнатой для пшена. Его, кстати, было много. И неудивительно, учитывая, что часть шла в каши, а часть перемалывалась в муку. Она стояла в коричневатых перевязанных кожаной веревкой мешках. Мешки стояли по нескольку вместе, образуя отдельные партии.
Я, не стесняясь, начала интересоваться устройством кладовой. Ингрид неохотно отвечала, явно не понимая цели моих расспросов.
Оказалось, что в этой комнате хранится не только пшено, но и лук, морковь, засушенная зелень и горох.
– А здесь что? – спросила, подойдя к самой дальней и большой партии мешков.
– Заморское пшено, госпожа, – ответила Ингрид.
Я видела, что кухарка совсем не расположена ко мне. Даже странно, как мне кажется. Всё-таки Ингрид и раньше жила в этом замке, прислуживала прежнему ярлу – отцу Хильдегарды – и его жене. Так почему же я вызываю у нее такое глухое раздражение? Или просто у нее характер такой?
– Заморское? – я перевела взгляд на мешки, что-то припоминая.
Ах, точно, Хельга рассказывала о белом пшене, которое тут пока не прижилось. Взявшись за веревку, с трудом развязала ее, а потом сунула руку внутрь. Зачерпнув зерна, вытащила на свет, рассматривая продолговатые белые зернышки. Определенно, это был рис. Думаю, любой современный человек на моем месте не ошибся бы, даже если сам ни разу его не готовил.
Высыпав рис обратно в мешок, задумалась. Если его не употребить в пищу, то он просто испортится. А это зря потраченные деньги. Не понимаю, почему они его не используют. А может…
Я оглянулась на Ингрид.
Заметив мой взгляд, женщина вопросительно посмотрела в ответ, сложив пухлые руки на пышной груди.
А может, его просто не готовят как надо? От слишком большого количества воды рис превращается в клейкую переваренную массу, которую я и сама в прошлой жизни не слишком любила.
– Я хочу порадовать своего будущего мужа, – начала я, поворачиваясь к Ингрид и стоящей рядом с ней Хельге. – Мы будем варить это, – я махнула рукой в сторону мешков с рисом.
– О, – встрепенулась служанка. – Это замечательная идея, госпожа. И что нам для этого надо? – спросила она, закатывая рукава и готовясь помогать.
Когда мы вышли из кладовки, Ингрид плелась где-то позади. Надо будет потом поговорить с Хельгой, попросить ее приглядеться к этой женщине получше. Что-то она мне совсем не нравится.
Глянув на служанку, натолкнулась на ее ответный понимающий взгляд. Я даже ничего не сказала, а она уже кивнула.
Когда я изъявила желание порадовать будущего мужа приготовленным своими руками блюдом, на кухне на пару мгновений воцарилась тишина. Я видела, что все крайне удивлены, но препятствовать мне никто не собирался.
Чистый котел удалось найти с трудом. Большинство из них выглядело так, что я боялась просто брать их в руки, но один толстостенный нам все-таки попался. Для надежности его помыли еще раз. Затем одна тренога была освобождена от котла с варящимся мясом.
Все, кто был на кухне, с удивлением наблюдали, как я, закатав рукава и помыв предварительно руки, доску и нож, нарезаю найденный замороженный жир. Хельга стояла рядом, сосредоточенно превращая головки лука в аккуратные колечки. При этом она время от времени болтала то с одной девушкой, то с другой.
Я напрягла память, пытаясь вспомнить, что и в какой последовательности нужно добавлять. Всё-таки последний раз я готовила давно. Впрочем, даже если и перепутаю слегка, то сильно не испорчу, главное – не залить слишком водой.
Шкварки убрать, положить лук, обжарить, добавить нарезанное кусочками мясо. Пока жарится, порезала морковь. Жаль, терки нет, люблю, когда морковь мелко натерта. Добавляем, обжариваем до мягкости, заливаем кипятком. Все, теперь подождать минут сорок.
– Мыть обязательно? – спросила Хельга, заглядывая мне через плечо и наблюдая, как я рукой помешиваю в воде рис.
Я кивнула, сливая побелевшую воду в ведро.
Пока вода с мясом кипела, я успела узнать, что чеснок тут тоже имеется. Правда, любят его значительно меньше лука, поэтому практически ни в каких блюдах не используют.
Очистив чеснок так, чтобы он не развалился на зубчики, опустила головку в воду. А также посолила ее. Минут через пятнадцать высыпала рис, разровняв его деревянной лопаткой.
Оказалось, что треноги бывают разной высоты. По моей просьбе казан перенесли на более низкую. Когда вода ушла с поверхности, его снова подняли на треногу повыше. Все, теперь можно закрыть крышкой и подождать минут двадцать – двадцать пять.
После того как котел сняли с печи, я осторожно перемешала плов, что сделать было весьма непросто. А после этого попробовала то, что получилось.
– Ну как? – нетерпеливо спросила Хельга, поглядывая на меня.
Вместо ответа я зачерпнула немного ложкой и протянула Хельге на пробу. Та сначала понюхала, потом подула, а затем аккуратно сунула кашу в рот. Прожевав, она сверкнула глазами.
– Вкусно! – довольно воскликнула девушка, опуская голодный взгляд на казанок. А ведь и правда, время уже ближе к обеду, а то и больше. Поесть, что ли?
В итоге мы быстро перекусили, а потом чуть ли не бегом отправились обратно в мою комнату. Скоро должно было наступить время для омовения.
Немного ослабевшее во время приготовления плова напряжение медленно возвращалось. Всё-таки не каждый день замуж выходишь.
