355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Светлана Шёпот » Хильдегарда. Ведунья севера (СИ) » Текст книги (страница 12)
Хильдегарда. Ведунья севера (СИ)
  • Текст добавлен: 29 декабря 2020, 18:30

Текст книги "Хильдегарда. Ведунья севера (СИ)"


Автор книги: Светлана Шёпот



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Кому? – спросила шепотом, понимая, что громко говорить нельзя. Подслушать ведь могут.

– Мне. Пойми, сейчас все предатели начнут шевелиться, делать глупости.

– То есть в спину тебя никто не ударял? – для ясности уточнила.

– Нет, царапину мне оставил Ливольф по моей просьбе. Просто кожу рассекли. Кроваво, но совершенно неопасно.

– Почему меня не предупредил? – спросила и поняла, что в голос пробралась обида за недоверие.

– Все должно было быть достоверным, чтобы полностью ввести противника в заблуждение. Сейчас я могу начать открыто искать предателя. Все поймут меня. Теперь мне ничего не мешает перетряхнуть всех слуг. Мне уже доложили о том, что одна из кухарок слишком много болтает, – сказал Тор, глянув на меня виновато. – Теперь я могу спокойно делать, что мне надо, не опасаясь выглядеть в глазах своих людей самодуром.

– Тор, – я вздохнула и села рядом с ним. – Ты поступил ужасно, – сказала я, ощущая, как в глазах всё-таки вскипают слезы. – В следующий раз, когда надумаешь делать что-то подобное, просто представь себя на моем месте. Просто подумай, что бы ты ощутил, если бы увидел меня при смерти.

Тор замер, а потом стремительно побледнел.

– Прости, – снова повинился он, сгребая меня в объятия и целуя в шею. – Я такой дурак, прости меня, моя маленькая.

Затащив меня к себе на колени, он принялся покрывать мое лицо, шею, скулы короткими и пылкими поцелуями, обнимая так, будто я и в самом деле только что была на грани смерти.

Я же всхлипывала, обнимая его за шею, понимая, что истерика всё-таки добралась до меня.

Минут через пять я немного успокоилась, но слезать с его коленей не стала. Да и Тор перестал целовать, просто обнял меня крепко и замер, тяжело дыша.

Так мы и просидели, пока не пришла Хельга с водой и тазом. Заметив мое заплаканное лицо, она хмуро и недовольно поглядела на Тора. А потом громко шваркнула тазом о лавку, сделав вид, что он просто выскользнул из рук.

– Прошу прощения, – неискренне повинилась девушка. – Вам помочь? – спросила она, ставя ведро около лавки и упирая руки в бока. При этом ее тяжелый взгляд буквально впился в Тора.

– Спасибо, Хельга, – поспешила я на помощь мужу, заметив, что он слегка растерялся от такого напора. Подойдя к служанке, я подтолкнула ее к выходу. – Я сама все сделаю, – сказала я, а потом добавила чуть тише: – Все хорошо, правда.

Хельга недоверчиво глянула мне в лицо, всем своим видом давая понять, что не верит мне.

– Это от радости, что все обошлось, – слегка приврала я и улыбнулась.

Взгляд ее чуть смягчился. Хельга кивнула и всё-таки вышла.

– Что это было? – спросил у меня Тор, стаскивая с себя рубашку.

– Хельга со мной с самого моего рождения. Она знает меня как никто другой. Заметила мое заплаканное лицо и решила, что ты обижаешь меня.

– И поспешила дать понять, что спускать это мне не собирается? – хмыкнул Тор, наливая теплую воду в таз.

Наклонившись, он зачерпнул воды в ладони и плюхнул ее на себя, расплескивая половину на пол.

– Верно, – я задорно улыбнулась. – Запомни, Тор, – начала я, – Хельга – страшный враг.

Положив руки ему на спину, я принялась смывать кровь, отметив, что после лечения Рагны крови не осталось. Неужели эти двое из ларца еще и чужую кровь налили для достоверности?

– Что же в ней страшного? – отфыркиваясь от воды, спросил Тор.

– О, иногда талант сказать правильное слово в нужной ситуации бывает просто незаменим. К тому же она умеет слушать и слышать. Это тоже очень важно. Люди охотно верят в небылицы.

– Это уж точно.

– Тор, – позвала я.

– М-м-м? – отозвался он, плеская себе воду на грудь.

– Не делай так больше, – попросила.

Тор замер, а потом выпрямился и повернулся ко мне. Я проследила взглядом за каплями воды, стекающими по его груди, а затем подняла взгляд.

– Хорошо, – пообещал он со всей серьезностью.

Я вздохнула.

– Хорошо, – повторила эхом и потянулась за поцелуем, сразу же его получая.

Глава 14

Подстроенное самим Тором происшествие полностью развязало ему руки.

Асгрим начало лихорадить.

Опасаясь, что предатели запаникуют и решат, что стоит как-нибудь воспользоваться мною, Тор попросил лишний раз из спальни не выходить.

В общий зал и к женщинам я пока не ходила. Еду и все необходимое приносила мне Хельга, она же каждый раз рассказывала все, что ей удавалось узнать.

По словам девушки, Тор проводил полную зачистку в замке. То есть все, кто так или иначе вызывал у него хотя бы малейшее подозрение, тут же могли собирать вещи.

Ингрид выгнали из замка едва ли не первой, отправив за ней человека, который должен был проследить, куда и к кому именно пойдет женщина.

Уходящих оказалось довольно много, правда, девяносто процентов «выгнанных» были людьми Тора. То есть теми, с кем он был знаком почти с самого детства, успев пройти множество битв бок обок. Конечно, полностью он не верил даже им, но из всех именно эти люди внушали больше всего доверия.

У этих, особых уходящих, были различные задания. Кто-то должен был доставить вести до других ярлов. Кто-то – проследить за выгнанными людьми. А кто-то вообще направился на юг, чтобы разузнать, происходят ли в южных странах какие-нибудь шевеления или нет.

Пусть зима находилась в самом разгаре и покидать замок в это время было крайне опасно, но все воины понимали, что делать нечего. Если ждать весны, это может привести к печальным последствиям.

Во-первых, вполне может случиться, что стоит ярлам с воинами покинуть свои замки, как нас захватят войска южан. Тем даже делать ничего не придется. Просто подождать, пока большая часть воинов вольницы уйдет в походы, и напасть на ослабленные замки. Вернуться быстро ярлы все равно не смогут.

К тому же имелись воинственные северные народы, которые с удовольствием воспользуются любой растерянностью и несобранностью ярлов.

Все это может привести к тому, что воинов просто перебьют.

Во-вторых, никто не отменял вероятности того, что юг мог договориться с севером. Вольницу просто зажмут между собой два врага, полностью раздавив.

Что делать со всем этим? Либо планировать долгую оборону, попытавшись выстоять за стенами замков. Либо нападать первыми.

Со вторым вариантом тоже все непросто. Всё-таки разорваться на два фронта можно, но это будет губительно. Если напасть на юг, то кто защитит вольницу от севера?

В общем, ситуация складывалась малоприятная и, казалось, безвыходная.

Долго в спальне я, конечно, не просидела – отправилась в кабинет. Стражи у меня прибавилось, но я не роптала, понимая, что это временно.

Так как дел у меня резко поубавилось из-за ситуации в замке, то я решила, что стоит перетряхнуть все документы отца Хильдегарды и ее старые записи.

Начала я с уже поднадоевших писем, которые маячили у меня в сознании красной тряпкой, не давая забыть о себе ни на мгновение.

Разобрав по датам (на большей части писем она стояла), принялась читать так, как читала бы любая другая девушка. Закончив, поняла, что в письмах действительно на первый взгляд нет ничего странного. Просто любовные письма, приправленные тоннами комплиментов и мечтаний. Но это только на первый взгляд. А вот если вчитаться более вдумчиво, то вырисовывалась крайне занимательная картина.

Например:

«Тешу себя надеждой вновь увидеть вас, любовь моя. Во снах и наяву меня преследуют видения о том, как я припадаю к вашим алым устам, срывая с них сладчайший поцелуй. О, моя богиня, вы вскружили мне голову. Я опьянен любовью! Мы видимся столь редко, что я едва доживаю до следующей встречи. Хочу повиниться перед вами. Я столь явно мечтал о том дне, когда увижу вас своей женой, что невольно раскрыл себя перед отцом. К моему глубочайшему сожалению, мой отец из тех людей, которым важны титулы. Но я не такой! Не подумайте! Я люблю вас и уверен, этого не изменить никаким обстоятельствам. Но отец явно дал понять, что не позволит мне взять в жены простолюдинку. Да, я помню, что на вольнице вы, моя любовь, дочь уважаемого человека, но для моего отца этого мало. Есть ли выход из этой ситуации? Я не знаю, милая моя. Ах, если бы ваш отец присягнул нашему королю на верность, было бы прекрасно. Это решило бы наши с вами проблемы единым разом. Ведь король совершенно точно даровал бы такому славному воину, как ваш отец, титул. И тогда мы смогли бы пожениться. Я мечтаю о том миге…»

Если учесть, что и сама Хильдегарда была влюблена, то после подобных слов ей, должно быть, стало обидно, что из-за такой мелочи она не может быть с любимым человеком. Я даже могу примерно представить, что за мысли бродили в тот момент в ее голове. Уверена, она могла даже считать, что все специально сговорились, чтобы разлучить ее с любимым.

Чем дальше я читала, тем больше понимала, что в какой-то момент Хильдегарда то ли одумалась, то ли засомневалась. Тон в письмах стал меняться на более требовательный. Кардьяр почти открытым текстом говорил, что вольницу нужно присоединить к Хтории.

Между строк так и можно было прочесть что-то вроде: «Не могут правильно воспользоваться данными от природы богатствами». «Присвоили себе столько ценностей и просто сидят на них». «Торговля с севером». «Замки ярлов превратить в пограничные крепости». И все в таком духе.

Конечно, прямо Кардьяр не писал, но в каждом письме мягко убеждал Хильдегарду в своей правоте.

Сначала я не понимала, зачем ему Хильдегарда, но, перечитав письма в третий раз, кажется, догадалась. Похоже, Кардьяр на самом деле увлекся Хильдегардой. Тон его писем выдавал скрытую страсть, нежность и желание обладать. Но, видимо, со временем первая любовь поутихла и парень действовал уже по принципу: а вдруг? В последних же письмах отчетливо прослеживалось полное охлаждение и даже пренебрежение.

А уж его холодное «Прощайте» в самом последнем письме вполне может говорить о том, что Кардьяр намекал на полный разрыв.

Отложив письма, потерла переносицу. Зимой темнеет быстро, вот и сейчас время еще не слишком позднее, но в комнате уже горела свеча.

Ситуация складывалась скверная. Хтория как минимум пять лет прибирает к рукам вольницу. Сколько за это время сменилось ярлов? А сколько из них ставленники Хтории? А если представить, сколько людей в течение этого срока они успели купить, перетянуть на свою сторону с помощью шантажа или сладких обещаний, то становится страшновато.

– Думаю, Тор должен знать, – пробормотала я, неуверенно глядя на письма.

Сложив стопку, я перевязала их бечевкой и бросила в сундук. Поднявшись, дошла до двери и выглянула в коридор. Стражи синхронно повернули головы в мою сторону. При этом они почему-то напомнили мне сов.

– Кто-нибудь, позовите Тора. Скажите, что это срочно.

Один из стражей кивнул и отправился выполнять приказ. Я же вернулась в кабинет, решив разобраться с записями, доставшимися от Хильдегарды.

Бегло просматривая пергамент за пергаментом, я не находила ничего интересного. Легенды, песни, рецепты каких-то зелий, странные короткие рассказы. Вчитавшись более внимательно, поняла, что это сжатые пересказы исторических событий. Иногда встречались рисунки. Пару раз натыкалась на любовные записки. Ничего интересного, в общем. Конечно, в любой другой момент времени легенды вызвали бы у меня интерес, но не сейчас.

Покидав все записи в сундук, решила до прихода Тора порыться в бумагах отца.

В основном здесь были различные сводки приходов и расходов, опись добычи и списки, кому и что причитается. Меня больше всего интересовали письма. Вскоре я отыскала и их. Письма отец Хильдегарды хранил в берестяном тубусе, скрутив их в трубочки.

Достав их, взяла верхнее письмо и развернула, без особого интереса вчитываясь в витиеватые символы, которые с трудом разбирала. Вот только вскоре всякая расслабленность улетучилась, как небывало. Я буквально впилась глазами в буквы.

Это было письмо от Дьярви. И писал он о том, что очень ждет своего друга в гости. Намекал на некую крайне любопытную и важную  информацию, которой он с радостью поделится, но подобные новости нельзя доверять посторонним и тем более бумаге. Говорил, что будет рад, если ярл задержится у него на несколько месяцев.

Не это ли письмо стало причиной того, что отец Хильдегарды сорвался с места осенью? Какие новости хотел сообщить ему Дьярви и хотел ли? Может быть, он тоже предатель, который попросту выманил отца из замка? Или же нет? Жив ли еще сам Дьярви? Почему все были уверены, что отец поехал на юг?

Дочитав, я отложила письмо в сторону и зябко поежилась. Встав, решила немного походить, чтобы разогнать кровь, но в этот момент в кабинет вошел Тор.

– Что случилось? – спросил он хмуро, цепко окидывая меня взглядом, словно убеждался в целости моего тела.

– Садись, я кое-что хочу тебе рассказать, – начала я, кивая мужу на лавку около печи.

Тор повиновался и выжидающе посмотрел на меня.

Я прошлась по кабинету, потерла плечи, а потом решилась.

– Помнишь те письма, из-за которых мы почти поссорились?

– От сопливого словоплета? – хмуро спросил Тор. – Помню. Почему мы опять говорим об этом?

– Потому что это важно, – ответила с нажимом. – Я после того много размышляла обо всем этом и сейчас почти уверена в своих выводах.

Признаваться в том, что Хильдегарда когда-то была влюблена в другого юношу настолько, что слепо верила его словам, мне не слишком хотелось. Именно поэтому я напирала на то, что мальчишка просто вскружил голову своими красивыми словами. Что мне было лестно столь восхищенное внимание. Что некоторые вещи тогда казались мне правильными, это позже я поняла чуточку больше.

– Разве здесь тебе мало уделяли внимания? – прогудел недовольно Тор. – О тебе песни слагали.

– Я помню, – отмахнулась. – Это совсем другое, разве ты не понимаешь? Я была юной, доверчивой. Мечтала о большой любви, красивых словах, тайных взглядах, встречах. Придумывала сотни невероятных сюжетов, в которых на моем пути встречался ОН. Да-да, именно с большой буквы. И нет, я не представляла какого-то определенного мужчину, я просто была влюблена в саму идею любви. Понимаешь? Она грезилась мне сказкой, таинством, чем-то невероятным. Я даже не думала о физической близости. Максимум, о чем я мечтала, это случайные касания или робкие поцелуи. Кардьяр был просто воплощением всего того, о чем я мечтала. Красивые слова, тайная переписка, неприятие его отца, планы на будущее, встречи под присмотром, взгляды – на тот момент все это казалось мне сказочно романтичным. Я не любила Кардьяра, но была покорена происходящим. Да что говорить, я почти не помню его самого, – я тихо засмеялась.

– И что же изменилось? – спросил Тор, с интересом меня рассматривая. Кажется, я открылась для него с какой-то новой стороны. Конечно, на самом деле ничего подобного со мной не случалось, но ведь я сама тоже когда-то была юна и вполне могу понять Хильдегарду.

– Надоело, – я пожала плечами. – Пора было возвращаться назад. За время учебы интерес к происходящему пропал. Новизна ощущений исчезла. Одни и те же слова приелись, а за строками я больше не видела той сказки, которую придумала. Если поначалу получать письма было волнительно, то потом это просто начало раздражать. Веришь?

Поглядев на Тора, я замерла, ожидая, что он скажет.

Муж тяжело вздохнул, поднялся и подошел ко мне вплотную, сгребая меня в объятия.

– А нас с тобой ты тоже придумала? – спросил он.

Я сначала не поняла, а потом до меня дошло, о чем спрашивает Тор.

– Нет. Я не влюблена в наши отношения, – сказала и сразу ощутила, как Тор напрягся. – Но я влюблена в тебя.

Призналась и замерла, задержав дыхание. Хотелось трусливо зажмуриться, а то и вовсе где-нибудь спрятаться, но вместо этого я чуть отстранилась и подняла голову. Впрочем, увидеть ничего я не успела, так как Тор почти сразу вовлек меня в поцелуй. И было в том поцелуе столько всего, что я едва не задохнулась от силы эмоций.

Говорить о своих чувствах иногда нужно обязательно, ведь другие люди не могут читать наши мысли. Что ж, теперь Тор знает.

– Давай подведем итог, – спустя некоторое время сказал Тор, усаживаясь на одну из лавок. – Все это началось примерно пять лет назад. Может быть, больше, но об этом мы если и узнаем, то не сейчас точно. Странности начались с того момента, когда твой отец отправил тебя на запад учиться.

– Думаю, немного раньше, – задумчиво произнесла я, когда муж замолчал, видимо пытаясь нарисовать в голове полную картину произошедшего. – Давай возьмем немного больший отрезок времени. Когда-то давно мой отец спас от плена Дьярви. Тот затем отправился на запад и даже успел открыть учебный дом. Потом, через какое-то время, мой отец женился, родилась я. Проходят годы, умирает моя мать вместе с некоторым количеством слуг, чем-то отравившись. Случайность? Вполне может быть. Потом мой отец внезапно решает, что мне просто необходимо получить образование в школе Дьярви. Думаю, они все эти годы поддерживали связь. Возможно, Дьярви намекнул моему отцу или же сказал прямо, что существует опасность и мне лучше находиться подальше от дома. Отец, видимо, доверял этому человеку, раз всё-таки отправил меня к нему, можно сказать, на попечение.

– Но потом ты вернулась, – напомнил Тор.

– Верно, – согласилась я. – Тут есть несколько вариантов.

– Первый: они думали, что опасность миновала, – вместо меня сказал Тори выжидающе замер.

Я улыбнулась.

–  Второй: моему отцу не стоило доверять Дьярви. Скорее всего, я должна была погибнуть либо по дороге, либо уже в учебном доме. Но вмешался Кардьяр, воспылавший ко мне теплыми чувствами. Думаю, что он сын одного из тех, кто руководит всей операцией по захвату вольницы. Кардьяр смог уговорить отца, чтобы тот разрешил ему перетянуть меня на их сторону. Но за четыре года сам Кардьяр охладел, и мне позволили вернуться домой.

– Но зачем выманивать твоего отца за пределы замка? Не проще ли было отравить его, как твою мать? Если она, конечно, умерла не от случайности.

– Потому что они хотели, чтобы замок занял Глауд. Поэтому и меня не убивали до поры до времени, чтобы у Глауда был официальный повод для похода на Асгрим. Раз законная наследница жива, значит, он имеет право взять ее (то есть меня) и замок силой. А вот если бы меня не было, тогда кто знает, вдруг появились бы какие-нибудь бастарды, которые не постеснялись бы заявить о своих законных правах?

– Но когда предатели поняли, что Глауд не успел, а я пришел первым, они решили убить тебя, чтобы ты не досталась уже мне.

– Верно. Думаю, они решили, что бастарды будут меньшим из зол. Если они есть, конечно, – уточнила, подумав, что говорить с Тором удивительно легко. Казалось, он способен читать мои мысли. Да и думает в том же направлении, что и я. – Как результаты твоего «гнева», кстати?

– Двое исчезли. Подозреваю, что просто сбежали ночью, – Тор тяжело вздохнул и подобрал длинные ноги, положив одну на другую.

– А Ингрид?

– Дрянная женщина, – Тор поморщился. – Пошла в сторону замка Глауд.

– Интересно, почему она настолько странно себя вела со мной? – задумчиво пробормотала я. – Неужели настолько сильная антипатия, что удержаться не могла?

– Или начала думать, что остались последние месяцы и можно уже расслабиться. Видимо, она на самом деле всех терпеть не могла.

– Подожди, – я принялась расхаживать по кабинету, пытаясь поймать ускользающую мысль. Когда это удалось, я невольно щелкнула пальцами и улыбнулась. – Это из-за того, кто я.

Тор хмуро сдвинул брови, явно не понимая до конца, о чем я говорю.

– Из-за силы, Тор, – пояснила с нажимом. – Благодаря магии вряд ли меня можно отравить. Сила не позволит этого. К тому же я своим пением смогла бы вытянуть большинство, если не всех пострадавших. И тогда поварам, а Ингрид в первую очередь, не поздоровилось бы.

– Я бы казнил сразу, – кивнул Тор. – Но силу ты получила не сразу. Что ей мешало потравить всех раньше?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Может быть, ей было приказано вывести всех из строя в определенное время, не раньше? К тому же, согласись, люди вольницы – отличные воины. Всех травить, чтобы заполучить замки, не очень благоразумно. Лучше либо перетянуть всех на свою сторону, либо сделать так, чтобы люди и сами не знали, кому именно они служат. И здесь мы возвращаемся к фактору времени. Пять лет, Тор. За этот период они могли возвести в ярлы своих людей. Вспомни Унграб. Кто даст гарантии, что появившийся якобы бастард, занявший место ярла, не человек Хтории?

– Никто, – Тор кивнул, подтверждая, что отлично понял, куда я клоню. – За последнее время сменилось не так много ярлов, но все-таки подобные передачи титула были. Я подумаю о том, насколько они  подозрительны. А сейчас прости, но мне надо отправить парочку гонцов.

– И еще, Тор, – остановила я мужа, когда он уже встал и собрался уходить. – Не верь никому. Даже тем ярлам, кто давно и прочно владеет титулом. Подумай, есть ли в ком-то из них странности. Может быть, чаще других торгуют с югом. Или отдавали своих дочерей за мужей из тех земель.

– Или же сыновья брали дочерей оттуда, – дополнил хмуро Тор, явно вспомнив о чем-то.

– Да, все верно, – кивнула я, а потом поднялась и поцеловала мужа в губы.

После того как Тор ушел, я принялась повторно перебирать документы в кабинете. Приходы и расходы были записаны крайне примитивно, без всяких пояснений. Иногда в бумагах просто на полях писались цифры трат, которые в конце года складывались в общую сумму. Судя по документам, сейчас мы владели некоторым количеством золотых монет. Кроме них должны были быть камни, предназначенные для торговли с южными соседями. И где они?

Встав, я прошлась по кабинету, пытаясь сообразить, куда можно спрятать несколько тысяч золотых монет. Я еще не видела местных денег и не представляла, какого они размера, но догадывалась, что никто не станет отливать из золота большие кругляши, вроде екатерининских медных пятаков. Скорее, золотые монеты будут маленькими. Но даже так, где-то ведь отец Хильдегарды должен был их хранить.

Через пару часов поисков у меня даже закралась мысль, что деньги и камни отец держал где-то в другом месте, но я для начала решила все-таки обыскать хорошенько кабинет. Сейф отыскался ближе к вечеру, когда я почти отчаялась. Скрытая ниша находилась за одним из гобеленов. Нишу закрывал идеально подогнанный камень. Если не простукивать стену, то и не заметишь.

Сундук не был слишком большим, а вот вес у него оказался такой, что я не смогла его вытащить. Пришлось ждать мужа. Он пришел вместе с Хельгой.

– Ужин, госпожа, – оповестила меня служанка, глядя выжидающе.

Я посмотрела на заваленный бумагами стол и поспешила убрать все, чтобы Хельге было куда поставить поднос. Когда она ушла, я села и посмотрела на уставшего и хмурого Тора.

– Все плохо? – спросила, отламывая кусок хлеба.

– Будет война, – голос Тора прозвучал глухо.

– Когда? – задала я вопрос, стараясь не думать о том, что такое война и как нам всем придется потрудиться, чтобы либо избежать ее, либо победить в ней.

– Хтория планировала прибрать к рукам все замки вольницы к следующей весне. У них не такое большое войско, поэтому-то они и не торопились, медленно внедряя своих людей в наше окружение. Потом перешли на ярлов. Как я понял, они планировали дождаться, когда мы все уйдем в поход, а затем захватить полупустые замки, после чего за лето тщательно подготовиться к осаде. В этом есть смысл, учитывая, что во время штурма погибнет еще некоторое количество воинов. Потом можно будет предпринимать попытки договориться. Если ярлы откажутся, тогда те продолжат сидеть за стенами до тех пор, пока не придет зима. Перед ярлами встанет выбор: либо уступать, либо штурмовать замки, неся большие потери, либо уходить.

– Значит, у нас есть чуть больше года?

– Только в том случае, если они не поймут, что ярлы узнали об их планах. Иначе они вполне могут напасть этой весной.

– А с северными народами можно договориться, чтобы они воздержались от походов на нас? Отдариться чем-нибудь? Нельзя?

– Если мы не пойдем, то это может вызвать подозрение. Обязательно вызовет.

– Тогда нужно затеять что-то масштабное, чтобы отвлечь внимание.

– Что? – В глазах Тора мелькнул неподдельный интерес.

– Не знаю, – я  пожала плечами, собирая кусочком хлеба ароматную подливку. Интересно, Ингрид выгнали, и еда стала немного другой. Надо будет потом посмотреть, кто теперь вместо нее. – Например, стройку.

– И что тут можно построить? – Тор поднял руку и задумчиво погладил бороду.

– Можно дорогу, но вряд ли это будет тянуть на стройку века. Замок? Тоже как-то не слишком серьезно. Шахту какую-нибудь совместную?

– Шахту… Как ты себе это представляешь? Все земли поделены. Если на чьей-то земле отыскиваются камни или драгоценные металлы, то ярл сам организовывает добычу.

– Тогда город? Например, столицу. Подать идею, что вольнице давно пора становиться нормальным государством. Выбрать подходящее место, найти архитекторов и прочих мастеров, составить план будущего города. Работы лет на десять.

– Да, столица бы не помешала. С ней и вольницу защищать было бы проще. Я даже знаю подходящее место.

– На нашей земле? – спросила, улыбнувшись.

– Конечно, – Тор усмехнулся. – Я даже не стану вводить слишком большую плату за проживание в городе.

– Землю продавать, значит, не будешь?

– Нет, – Тор махнул рукой. – Плату за землю можно взять единожды, а пошлину за проживание жители города будут платить постоянно.

– Ярлы могут не согласиться на подобное.

– Ярлов пара десятков, а людей тысячи. Несколько домов я, так уж и быть, продам. Осталось убедить всех, что это необходимо.

– Да уж, иногда убедить человека труднее всего, –  вздохнула.

После ужина мы переместились в спальню. Про найденные деньги и камни я и не вспомнила, а на следующее утро подумала, что они мне еще пригодятся. Всё-таки война войной, а замок приводить в порядок нужно. Бесплатно никто работать не станет, да тот же Йон – ему надо будет подкинуть пару монет, так сказать, для стимуляции вдохновения. Художник не обязательно должен быть голодным и несчастным, чтобы творить шедевры.

Так как в кабинете мне больше делать было нечего, а в комнате сидеть одной жутко скучно, я попросила Тора с утра провожать меня в комнату женщин. Мужу не слишком понравилось мое желание, но он понимал, что запереть меня в спальне – не слишком хорошая идея. Так что теперь с утра мы вместе завтракали в комнате, потом он провожал меня к женщинам, а сам уходил на весь день по делам. Новости я узнавала либо у жен воинов, либо от самого Тора.

– Госпожа, – робко позвала меня как-то Улла. – Мой отец…

– Гончар, – вспомнила я мгновенно, откладывая в сторону кусок зеленой ткани.

– Верно, – Улла улыбнулась. – Он давно в замке и ждет ваших распоряжений.

– Ждет? Это хорошо.  Пусть приходит. Хочу поговорить с ним.

– Я передам, – Улла поклонилась и вышла из комнаты.

Я глянула в окно. Вечер медленно накрывал замок. И было в этом что-то столь странно чарующее, и я бессознательно запела.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю