Текст книги "Клятва (СИ)"

Автор книги: Светлана Анданченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Часть 3 Катерина (01.06)

Лоттария.

Больно. Всё ещё оглушительно больно. Вот уже и мир другой, а горечь потери томит по-прежнему. Лей, мне так тебя не хватает. Рядом люди, а я задыхаюсь от одиночества. Не хочу никого видеть и слышать. Хорошо, что меня не пытаются втянуть в общую беседу, отголоски которой нет-нет, да и прорываются в моё отупевшее сознание.

О чём они там говорят? У меня на пальце универсальный переводчик, но смысл услышанного воспринимается с трудом. Ремтон собрался сегодня вечером «выйти в свою смену». Просит хозяйку приютившего нас дома его куда-то там «подбросить». До города? Как? Она что, тоже маг? Может от того и не сильно удивило её наше внезапное появление. И что за смена, куда Ремтон собрался выйти, зачем? Сколько вопросов, я их отслеживаю, но как-то уж очень поверхностно, не особо заинтересованно, почти не удивляясь.

Ловлю на себе внимательный взгляд Майлина. Маг хмурится. Чем это он так показательно недоволен?

Ремтон и Катерина поднимаются из-за стола. На меня не смотрят. Никакого тебе этикета. Ну, понятное дело, иномирянка, но Ремтон? Хотя, что со Скитальца взять, от него почтения к принцессе ждать не приходится. А вот Майлин так не может. Сказывается дворцовая выучка.

Мысли рождаются в моей голове, заставляют тревожиться. Как же всё непривычно. И уж совсем не понятно, что ждет меня дальше? Смогу ли я принять этот чужой мир, найдётся ли в нём для меня место? И ребёнок. Наш с Лейтоном малыш. Как я буду его растить в этой, почти что нищенской, обстановке? Будущему императору должно дать соответствующее воспитание и образование. Лей об этом волновался. Он надеялся на наставника Онура. Но сможет, захочет ли он?

Я снова встречаюсь взглядом с Майлином. И думаю о том, что должна узнать его получше. От этого человека слишком многое зависит. И потому, мне должно взять себя в руки. Не забыть о своей потере, но смириться с ней. Я обещала Лейтону быть сильной. Я обещала себе отомстить, поломать императору все планы. Верю, именно нашему с Леем ребёнку быть следующим правителем, которого одобрят Боги.

–Ваше высочество, прошу вас уделить мне внимание. Нам нужно поговорить, – Майлин обращается ко мне подчёркнуто официально.

Мы с ним остались одни. Ремтон и Катерина уехали в город на машине, одном из первых, увиденных мною в новом мире, чудес. Быстроходностью этой самоходной повозки я прониклась и восхитилась. В империи ничего подобного не имелось.

– Нужно, – покладисто соглашаюсь я.– Но лучше сделать это не здесь. Обстановка слишком уж угнетающая.

– Может, выйдем в сад? Там сегодня достаточно тепло и у Ремтона не плохое место для отдыха оборудовано.

– Хорошо, – снова не спорю я, хотя мне и не хочется ни перед кем обнажать душу.

Я не знаю, как смогу рассказать Онуру обо всём, что случилось со мной. Но хорошо понимаю неизбежность предстоящего разговора и его необходимость. Майлин Онур должен быть посвящён в мои планы. Кроме него и Ремтона мне в этом мире рассчитывать больше не на кого.

Не смотря на всю убогость запущенного сада, скамейка в тени усыпанного белыми цветами невысокого дерева оказалась неожиданно удобной. Майлин простелил на неё захваченный из дома плед, а когда я села, им же и укрыл мне плечи и ноги.

Какое-то время мы молчали. Я впитывала в себя блаженную тишину и во мне медленно расправлялась тугая пружина, долго сдерживаемого напряжения. Майлин Онур, присев на корточки у моих ног, накрыл мои холодные пальцы своими, согревая, успокаивая.

– Что бы скверного с вами ни произошло, моя принцесса, оставьте это прошлому, – в негромком голосе мага я не уловила ни страха, ни растерянности. Даже отголоска пронёсшейся над ним бури, я не заметила.

– Вас и правда не страшит этот чужой непонятный мир? – с невольным удивлением спросила я.

– Теперь только от нас самих зависит, как сложится наша жизнь, – Майлин пожал плечами, а на губах его родилась счастливая улыбка.

– Чему вы радуетесь?

– Свободе.

Я отвела глаза, почувствовав себя без вины виноватой. Пусть я дочь императора, но не я же дёргала мага Онура за ниточки, превращая в марионетку. Хотя, в манипулировании конкретно этим человеком мой родитель мало преуспел.

Моя ответная улыбка пусть и была бледной, зато искренней.

– Присядьте, – попросила я, подвинувшись к краю скамейки, освобождая место рядом с собой. – Мне необходимо вам о многом рассказать.

Майлин кивнул, соглашаясь, поправил плед на моих коленях и сел рядом, всем своим видом выражая готовность внимательно выслушать мою исповедь.

– О неуемной жажде власти нашего императора вам известно не понаслышке, – начала я. – Мы с вами оба её жертвы. Мой отец нашёл возможность продлить дни своего правления ещё на сорок лет. Вот только, моя жизнь в этот расклад не вписывается. По его задумке, мне следовало умереть. А я посмела не согласилась с этим. И теперь скрываюсь незнамо где. И очень плохо представляю своё ближайшее будущее. Но через тринадцать лет, едва мне исполниться сорок, я вернусь в империю.

– Чтобы заявить о правах своего ребёнка на престол?

– Уже знаете? – усмехнулась я. – И давно поняли?

– Как только увидел вас в своих покоях. Я целитель. Так что, не мог не заметить.

– Вы можете определить пол ребёнка?

– У вас родиться мальчик.

Я удовлетворённо вздохнула.

– Это хорошо, – прошептала, погрузившись в свои мысли.

– Ваше высочество, я бы хотел знать… Не сочтите за дерзость, но это важно. Отец ребёнка – маг?

– Почему вы спросили?

– Потому, что в вашем малыше есть магия.

– Разве это возможно? – с надеждой подалась навстречу собеседнику. – Вы же знаете о проклятии. В императорском роду маги не рождаются.

– Любое проклятие содержит снимающее его условие.

– Неужели вы думаете, будь такое возможно, мои предки уже давно не нашли бы возможность избавиться от этого унизительного обстоятельства? – продолжала я упорствовать в своём неверии.

– Кто знает? – пожал плечами Майлин. – С проклятиями такой силы справиться не просто. Но одна из особенностей моего дара – видеть в людях магию. И в вас сейчас она есть.

– Маленькому магу без наставника не обойтись, – почему-то именно эта мысль всерьёз встревожила меня.

Майлин Онур взглянул на меня с улыбкой обречённого, которого не особо радует предстоящая повинность, но и явного огорчения я в его глазах не заметила.

– Я начинаю верить, что абсолютная вера Ремтона в Судьбу, и нас, как её орудия, имеет под собой веские основания, – покачал головой Майлин, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.

–Что вы сказали?

– Я буду учить магии вашего сына, принцесса. Но вы должны понимать, что я сделаю всё от меня зависящее, чтобы воспитать в будущем императоре неприятие к существующему порядку, когда стать магом, означает лишиться души и свободы. Клятва мага должна быть отменена, заменена на обычную присягу своему сюзерену. Иначе…

– Не будет иначе. Если бы не эта клятва, Лей был бы сейчас со мной.

– Он остался в империи?

– Лейтон умер. Так пожелал император. От ненужных людей Овертин Истарийский предпочитает избавляться быстро и решительно.

Мой голос дрогнул. Я отвернулась, молча глотая слёзы.

Сильные мужские руки легли мне на плечи. Майлин осторожно прижал мою голову к своей груди.

– Поплачь, девочка, – негромкий голос мага был полон понимания и сочувствия.

– Слезы – не признак слабости, – говорил он, гладя мою, сотрясаемую рыданиями, спину. – Их не нужно стыдиться. Позволь сердцу исторгнуть гнетущую его боль. Чтобы жить дальше. Чтобы исполнить предначертанное судьбой.

Часть 3 Катерина (02.06)

Ремтон

А этот мир оказался достаточно гостеприимным. Судьба привела меня сюда, спасая от реально нависшей опасности, и мои преследователи не сумели до меня добраться. А теперь он приютил и учителя с принцессой.

Почти полгода мы спокойно обитаем в отданном нам Катериной доме, на границе села и леса. Обустраиваем свой нехитрый быт. Теснимся в крохотных, если сравнивать с дворцовыми, покоях. Я взвалил на себя готовку, уже не раз вспоминая добрым словом матушкину науку. Мне пытается помогать Май. И у него даже стало что-то получаться. Учитель, привыкший любое начинание доводить до конца, скоро преуспеет и в этом, столь чуждом ему деле.

Принцесса Лоттария уже не выглядит неживой отрешённой от жизни сломанной куклой. Её яркая красота, померкнувшая после гибели мужчины, ребёнка которого ей предстояло родить, стала вновь заявлять о себе блеском глаз и ярким румянцем. Всё реже Лоттария грустила. Она неосознанно радовалась солнцу и порывам ветра, остужающим разгорячённую кожу, любовалась окрестной природой и охотно отправлялась со мной в лес за грибами.

Майлина тоже манил лес. Его заинтересовало обилие и разнообразие полезных трав, которые он увлечённо собирал, пополняя свои скудеющие припасы.

Без заботы и опеки Катерина нас не оставила. Проводя с нами большую часть своего свободного времени, она старалась обустроить и облегчить нашу жизнь. Даже стиральную машину подарила. Классная штука. Я её оценил, ещё когда жил с Катериной. И её посудомоечную машину тоже. Вообще-то, не избалованные магией люди, столько всего полезного напридумывали.

Майлин решил обосноваться на новом месте со всеми удобствами. Тринадцать лет, по любому, срок не малый. И заботясь о принцессе и о малышах, что должны были скоро родиться, учитель всерьёз вознамерился обзавестись большим просторным домом за высоким забором.

Что негоже принцессе ютится в каморке, я был согласен. Но построить дом при отсутствии денег и не прибегая к магии было несбыточной мечтой. Вот только Май так не считал. И со свойственным ему упорством взялся за дело.

Очень скоро Максим Титов, так звали меня согласно найденного паспорта, стал хозяином недостроенного дома, проданного нам за бесценок потерявшими к нему интерес хозяевами, и сорока соток земли на границе с лесом. И теперь этот самый дом поглощал все наши деньги и всё наше свободное время.

Я продолжал работать на скорой помощи. Доход не большой, но стабильный. В деревне продукты были намного дешевле, чем на городском рынке. Чтобы прокормить троих человек, зарабатываемых мною денег, вполне хватало.

Стараниями скучающей принцессы, подхватившей идею Катерины засеять огород, у нас даже свои огурцы имелись. О всевозможной зелени я уже и не говорю.

Был ещё и сад, старый, но не плохо плодоносящий. Вишни, черешня, малина, чуть позже яблоки, груши, сливы – чем не лакомства для гурманов?

Лоттария ещё и цветов насадила, сущее баловство, но я видел, что возня с цветами доставляет ей настоящее удовольствие. Красота тянущихся к солнцу ярких многоцветных растений восхищала и радовала принцессу.

Лоттария любовалась цветами, а я любовался ею. Какая же она всё-таки красавица. Особенно, когда не позволяет тоскливой обречённости завладеть собой. Иногда я ловил себя на мысли, что пытаюсь вспомнить мягкость её губ, коснуться которых я себе однажды посмел позволить. И с чего бы это мне заморачиваться невозможным? Ясно же, что мы с принцессой не одного поля ягоды. Я для Лотты, она против такого вот сокращения своего имени не возражала, сумел стать другом. Это и так не мало, вон Май по-прежнему держит с ней дистанцию, блюдёт подобие этикета.

Друг для Лотты, друг для Катерины. Что со мной не так? Куда подевалось моё безотказное обаяние? Так я скоро усомнюсь в своей мужской неотразимости. Девушки-красавицы, что же вы со мной делаете?

Катерина своего решения в отношении меня так и не изменила. Но наш малыш роднил нас. Мы оба его любили. И он уже узнавал меня, толкался в ладонь, чувствуя на животе Катерины мою руку. Ни с чем не сравнимые, потрясающие впечатления. Мой! Мой сын здоровался со мной, радовался моему появлению. Какой же я всё таки везучий! Судьба, главная из всех моих женщин, таки любит меня. И мне не пристало на неё жаловаться.

Катерина

Звонок в дверь оказался отвратительно настойчивым.

– И кому это неймётся? – возмутилась я, неохотно выбираясь из постели.

Впущенный в квартиру Ремтон никак не отреагировал на моё недовольство. Словно и не заметил. Чмокнув меня в щёку, присел на корточки и, с явным блаженством, уткнулся лицом в мой изрядно округлившийся живот.

– Привет, малыш. Как ты там? Мама не обижает?

– Рем, уймись, бестолочь. Нечего к ребёнку приставать с глупыми вопросами. У него самая лучшая на свете мама.

– Папа тебя тоже любит, сынок, – расплылся в счастливой улыбке Рем, почувствовав ощутимый толчок младенца, который никогда не оставлял нежности своего папочки без внимания.

– Пообщались? – фыркнула я, заглянув в переполненные впечатлением глаза, Ремтона. – Поднимайся, чудовище, пошли чай пить.

– Мне бы кофе?

– Обойдёшься. Не вводи во искушение слабую беременную женщину.

– Ну, чай, так чай.

– Я сейчас вкусный заварю, у меня ещё выделенные Майлином травки остались.

– Он ещё передал, сейчас пакеты разберу.

Ремтон притащил из прихожей два увесистых пакета.

– Так, что тут у нас? Витамины для мамочки, вкусности для неё же, травки Майя, овощи, рыба, творог.

– Рем, ты решил откормить меня до размеров бегемота?

– Девочка моя, Майлин сказал, что тебе нужно питаться сбалансировано и разнообразно.

– Как он там? – спросила я, разливая по чашкам ароматный напиток.

– Вот сама у него и спросишь. Велено доставить тебя на осмотр.

– Так недавно же виделись, – встревожилась я. – Что-то нашему доктору в прошлый раз не понравилось?

Ремтон отвёл взгляд.

– Смотри на меня, паршивец, – зашипела я. – Что с ребёнком?!

– Да всё с ним в порядке.

Я с подозрением вглядывалась в виноватые глаза мужчины.

– Рем? Ты что от меня скрываешь?

– Катерина… Ты только не волнуйся. Майю в прошлый раз не очень понравилось состояние плаценты, слишком быстро она созревает, не по сроку.

– Так почему он промолчал?! Нужно немедленно обратиться к врачу, лечь на сохранение.

– А Майлин по-твоему кто? – не понял моего порыва Рем. – Он тебя немножко подлечил. Самую капельку.

– Магией? – испугалась я. – Вы же ею не пользуетесь. Это опасно.

– Совсем немного. Такой всплеск даже вблизи не слишком заметен. Не найдут, не переживай.

– Рем, всё будет хорошо, обещаешь? – немного по-детски потребовала меня успокоить.

– Конечно, – тут же откликнулся Рем и бережно меня обнял.

Его спокойная уверенность, подкреплённая переданной мне от него силой, помогла успокоиться и расслабиться.

– Когда нужно ехать?

– Да, прям сейчас. Вот только позавтракаем и в дорогу. Дашь порулить?

– Не-а.

– Не жадничай.

– Это моя машина. Не люблю доверять её чужим рукам.

– Так мы же с ней уже давно знакомы. И я ей понравился, точно-точно.

– Это она сама тебе сказала? – усмехнулась я, зная, что уступлю этому невозможному мужчине, слишком уж он искренне радуется каждый раз, получая возможность самому управлять моей ласточкой.

Странные у нас с Ремтоном сложились отношения. Я легко и естественно принимала его заботу о нас с малышом. Мне были приятны его прикосновения, шутки, улыбка. Между нами не было горечи и обид. И я бы, не сомневаясь, доверилась Ремтону в случае любой опасности, веря в его способность уберечь и защитить.

Влезть в мою постель он больше не пытался, удовлетворяя свои потребности сегодня с одной, завтра с другой барышней. И меня это не задевало. Почему? Возможно от того, что сердце окатывало волной щемящей нежности при взгляде совсем на другого мужчину?

Да, вот такой я дурой оказалась. Нося ребёнка Ремтона, неожиданно для себя заинтересовалась его учителем. Майлин Онур занимал мои мысли гораздо больше, чем следовало бы. И я очень надеюсь, что никому об этом не известно.

Часть 3 Катерина (02.06. вечер)

Ремтон.

Катерина таки не смогла мне отказать. Вредности не хватило. Пока она не передумала, я поспешил устроиться на водительском сидении, предвкушая удовольствие вести по дороге эту отзывчивую быстроходную машинку, Катеринину ласточку. О своей такой мне даже мечтать не приходилось.

Те драгоценности, что принцесса принесла с собой, Катерина потихоньку продавала через антикварные магазины. Вырученные за них деньги, как и заработок Мая от сбора и продажи лекарственных трав, уходили на строительство дома. От этой своей идеи Майлин не собирался отказываться. Теперь он вообще носился с мыслью, что сыну принцессы хорошо бы взрослеть вместе с моим сыном, потому как ребёнок Катерины унаследовал от меня дар, который не безопасно оставлять бесконтрольным. Хотя ей об этом мы и побаивались пока говорить.

Катерина меня не разочаровала. Она смогла адекватно, без истерик принять свалившуюся на неё новость о других мирах. И, хоть о магии слушала с недоверием и опаской, но продолжала с нами тесно общаться. Даже доверила Майлину наблюдать за течением своей беременности. Умная и смелая женщина. Жаль, что не моя.

Хоть мне и дали чётко понять, что к телу больше не допустят, но Катерине ли было со мной тягаться? Рано или поздно, я бы добился желаемого, сумел перевести наши отношения из приятно дружеских в более близкие и интимные. Вот только, однажды заметил, какими глазами смотрит Катерина на учителя, когда тот не может её видеть. Даже обидно стало, на меня она так никогда не смотрела. С чего только она взяла, что Май окажется способен на, требующуюся ей, любовь? Маги семьи не создают, детей не рожают. И чувства свои держат под контролем. Другого способа выжить в нашем мире не существует.

– Рем, как там ваша стройка века?

Я хмыкнул. Идея Майя обзавестись своим домом в «захолустном захолустье», это Катерина так выразилась, казалась ей странной. Она всё никак не могла понять, чем нас дом её бабушки не устраивает? Смешная. Да Лоттария, как в первый день губы поджала, так до сих пор недовольного выражения лица не меняет. Комнаты-клетушки, после дворцовой роскоши, действуют на принцессу угнетающе. Но не это главное. Маленький наследник и мой сын должны расти на защищённой территории. Так что высокий забор необходим. Он защитит не только юных магов, но и односельчан от излишних потрясений.

– Катерина, – решил я бросить пробный камень, мне давно хотелось её просветить, об особенности нашего ребёнка, – у Майлина одна идейка появилась. Но не знает, как тебе её лучше озвучить?

– Что значит как? – удивилась. – Знамо дело, словами.

– Издеваешься?

– Удивляюсь и слегка опасаюсь. Ваши идеи…

– Да ладно, решили люди устроиться с удобством, а ты попрекаешь.

– Ремтон, в этой деревне уже почти никто не живёт. Она оторвана от цивилизации. Что Лоттария там с подрастающим ребёнком делать будет? До ближайшей школы двадцать километров. Вам бы в город перебраться, Майлину на работу устроиться. На твою зарплату, даже при дешевых деревенских продуктах и бесплатном жилье, вы долго не протянете. Украшения Лоттарии рано или поздно закончатся. И что потом?

– Нельзя нам в город. Эта деревня идеальное место. Здесь нас сложно будет застать врасплох. Лес, сам по себе, источник силы, пополнить магический резерв можно без труда. Город – мертвое место, там энергетические потоки заблокированы, изгажены, перекручены.

– Но вы же от магии отказались.

– Только на первое время. Нас всё равно найдут. И мы должны быть к этому готовы.

– Знаешь, Рем, как-то плохо в голове укладывается ваша невероятная история. Другой мир, маги, сбежавшая принцесса.

Я с любопытством уставился на Катерину. Запоздалая какая-то у неё реакция.

– Не сверкай глазами, – одёрнула меня сердито. – Сама понимаю, что поздно истерить и удивляться, вот они вы, в наличии имеется полный комплект, принятый мною и надёжно от любопытных глаз сокрытый. Но слишком уж всё это не укладывается в привычную картину бытия.

– Катерина, это ещё не все сюрпризы для тебя.

– Да? И что мне ещё предстоит узнать?

Я на миг задумался, не зря ли начал этот разговор. Можно бы ещё и повременить.

– Говори уже, я девушка адекватная, проблем не доставлю.

– Ладно, только я начну из далека. Расскажу тебе очередную сказочную историю.

– Вымысел?

– Правду. А уж в насколько искажённом виде, не знаю. Слишком давно всё это было. Наш мир знал и другие, более вольготные для магов времена. На просторах империи жили люди осенённые даром и начисто его лишённые. Не плохо жили. Согласно заветам Богов в мире и взаимоуважении. Маги рождались в семьях, где хотя бы один из родителей был магом, и именно они, как более сильные, управляли делами государства. Власть была в руках императора-мага и передавалась от отца к сыну. Боги её ничем не ограничили, только сроком. Не более сорока лет давалось правителю для рождения наследника. Если до этого срока не окропить его кровью алтарь главного храма, то происходила смена династии. Любой мог предложить алтарному камню свою кровь. В тот миг, когда Боги делали выбор, старый император умирал. Сама понимаешь, до такого старались не доводить. У нас и по двести лет живут, зачем себе дни укорачивать?

– Круто. А если Боги детей не дали?

– Если посчитали императора недостойным правителем, могло и такое случиться. Потому как после рождения наследника император имел ещё сорок лет для его взросления и обучения всем премудростям власти.

– И если ещё через сорок лет наследник не восходил на престол, случалась, тем же образом, смена династии?

– Точно. Суть ты уловила верно. Но имелся ещё один нюанс. Империей всегда правит мужчина. А наследником может быть ребёнок любого пола.

– И если у императора есть только дочери?

– То алтарь примет их кровь, но через сорок лет муж принцессы станет новым императором.

– Иначе, смена династии?

– Точно.

– Ну, всё достаточно логично. Так на престоле не будет сидеть доживший до маразма тиран, навязывающий всем свою волю.

– Как знать, может именно этим соображением и руководствовались Боги. Но порядок престолонаследования остаётся незыблемым с сотворения нашего мира.

– Порядок неизменен. Но желающие его изменить наверняка в истории отметились?

– Ты поражаешь меня своей сообразительностью, Катерина.

Девушка чуть смущённо улыбнулась, а я продолжил.

– С того и начались все наши беды. Эта часть истории основательно покрыта мраком. Известно, что предок нынешнего императора прогневил Богов, пытаясь удержать ускользающую власть. Что он сделал доподлинно не известно. Его единственная дочь не дожила трёх лет до своего сорокалетия. И она так и не успела выйти замуж. Но родила ребёнка.

– Бастарда?

– В мальчике текла кровь правящей династии, и император решил рискнуть.

– И?

– Как оказалось, алтарному камню не было дела до мирских церемоний. Он признал ребёнка наследником. Его дед получил ещё сорок лет власти для воспитания внука. Вот только в маленьком принце не было и грамма магии.

– Почему?

– Говорят, что смерть принцессы была не случайна. Что император тому поспособствовал, ради тех самых дополнительных сорока лет. И Боги прокляли его. А может и не Боги, а сама принцесса? Но с тех пор, в императорском роду маги больше не рождаются.

– А как лишённый магии император сумел удержать власть? Маги добровольно подчинились более слабому?

– Вот мы и добрались до самого главного. Дед-император свою магию сохранил. А был он самым сильным магом империи. И при смене власти, он заставил магов принести его внуку магическую клятву. Не сразу маги поняли, что не всё так просто с этой клятвой. Они стали марионетками в руках своего господина. Прямое неподчинение воле императора не возможно. Любой его воле. И жизнь, и смерть мага, с тех пор, в руках правящего императора. Ты понимаешь, что это значит?

– Рабство.

Катерина поперхнулась этим словом.

– Да, – подтвердил я.

– Но, можно же и не клясться? Кто заставит?

– Закон. Только связанный клятвой маг имеет право призывать свою силу. Того, кто ослушается, ждёт страшная кара. Показательная казнь отбивает охоту у прочих. Свободных магов в империи нет… Кроме меня.

– А ты? Как ты смог?

– Это заслуга Майлина. И его вина. Потому мы с ним и скрываемся.

– А вас ищут?

– Нас, возможно, и нет. Я так ловко выкрал Майлина из под носа у палача, что факт его спасения совсем не очевиден. Сам я давно в бегах. В этом мире мне удалось надёжно скрыться от ищеек императора. Может, и не стали бы за мной больше гоняться. Но исчезновение принцессы для императора катастрофично, других детей у него нет.

– Лоттарию будут искать.

– Непременно. И, рано или поздно, но найдётся умник, сообразивший, что без меня в этом деле не обошлось.

– А почему сбежала наследница?

– Её родитель слишком любит власть. И кто-то, знать бы этого советчика, похоже, откопал для него, покрытый пылью веков, способ.

– Бастард принцессы?

– Да. Лоттария сбежала, чтобы не умереть. Но через тринадцать лет, перешагнув порог своего сорокалетия, она вернётся в империю, чтобы заявить о праве своего сына на престол.

– У него будет шанс?

– Похоже, что да. Сын принцессы родится магом.

– Как? А проклятие?

– В том-то и дело. Отец мальчика маг. Он умер, по воле императора. Но Лоттария и Лейтон любили друг друга. Может, погибшая принцесса, произнося своё проклятие, назвала любовь между магом и наследницей, как условие возвращения магии правящему роду? Майлин думает, что так оно и есть.

– Так… Всё это очень интересно и познавательно. Но, Ремтон, ты начал издалека. Скоро доберёшься до моего сюрприза? Что из всего рассказанного касается меня?

– А ты цепкая. Не забыла. Но я ещё тебе, чуток, голову поморочу.

– Ну, рискни, только не долго, а то мы уже скоро и приедем.

– Успею… Так вот, после того, как маги стали произносить, лишающую их собственной воли клятву, они всё реже и реже создавали семьи. Они не стремились жениться и не хотели рожать детей-рабов. Сначала на это не обратили внимания. Но когда магов стало совсем мало, забеспокоились. Попытались их принудить к размножению. Но, рожденные по воле императора дети магов, магическим даром не обладали. Зато у самых обычных людей стали рождаться одарённые детишки. Шутка Богов, не иначе.

– И, какой из всего услышанного, я должна сделать вывод? – напряглась Катерина.

Я восхитился, неужели догадалась?

– Ты маг, – продолжила, между тем, эта не в меру проницательная женщина, – никаких клятв ты не давал, насильно ребёночка от тебя император не вымогал. И вот я, обычный человек, ношу твоего ребёнка. Ремтон! Мой сын, что, тоже одарённый?

– Умница.

– Ты… ты… – кажется, у всегда спокойной Катерины, всё же, началась истерика.

Я притормозил машину у калитки нашего дома. Ух, как вовремя. Где там Майлин? Надеюсь, он сумеет её успокоить.