Текст книги "Клятва (СИ)"
Автор книги: Светлана Анданченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Часть 1 Скиталец (23.05)
Катерина.
С возрастом наши предпочтения меняются. Раньше я любила осень, притом даже самое её ненастье не навевало на меня уныния, скорее настраивало на мечтательный лад. А теперь всё больше радуюсь весне, солнышку.
И книжки раньше читала такие, где мой цепкий ум выискивал занятную для себя информацию, наслаждалась философскими изысками. А сейчас всё больше тянет к эмоциональной встряске, чтоб зацепило, прошлось по нервам, освежило чувственным всплеском. Любви хочется. Если уж не своей, не сложилось как-то у меня с этим, так хоть придуманной.
Но сплошные приключения и взрыв эмоций – это только в книгах бывает. А жизнь заурядного человека, в общем-то, привычно постно-серая. Вот даже не знаю, хотелось бы мне тех самых приключений– потрясений, которыми изобилуют реалии киношно– книжных персонажей?
Потрясений, наверное, не хочется. Любви бы волшебно-неземной! Искренней, всёпоглощающей. И непременно взаимной и счастливой.
Эх, размечталась дура сорокалетняя! И пусть до сорока ещё целых четыре года. А зеркало разбить не так и часто хочется. Я себе чаще нравлюсь, чем прихожу в расстройство от недостатков фигуры и наметившихся под глазами морщинок. Но ничего это не меняет.
И как у некоторых получается, не успела от одного избавиться, другой нарисовался? Я-то чем хуже?! Почему вокруг меня словно зона отчуждения? Где мои поклонники, жаждущие внимания и благосклонности? Как же надоело изо дня в день одиноко коротать вечера в уже опостылевшей мне за двенадцать лет отлично обустроенной квартире, под бурчание включенного для фона телевизора, уткнувшись в экран верного друга ноутбука.
Рой моих жалобно скулящих мыслей резко оборвался у этой самой квартиры, стоило мне с недоумением обнаружить у родного порога незнакомого мужчину, перегородившего доступ к моему жилищу.
Видно не найдя для того лучшего места, незнакомец решил вздремнуть, привалившись спиной к дверям моей квартиры. Он сидел, опустив голову на поднятые к подбородку колени, на прорезиненном коврике предназначенном для вытирания обуви и на моё появление реагировать не спешил.
Пьянь, подумалось мне. Или нет? Алкоголем от него не пахло. Что не особо радовало. Если это наркота его здесь убаюкала, то всё ещё хуже, чем хотелось бы думать.
–Эй, – не сразу решилась позвать приблуду, – вы что здесь делаете?
– Это моя квартира, – зачем-то добавила я, заглянув в распахнувшиеся глаза незнакомца.
Взгляд вполне осмысленный, напряжённо-изучающий, пристальный, холодный. Мне как-то неуютно сразу стало. Страшно? Пожалуй, по-настоящему испугаться я так и не успела. Хотя ситуация к тому располагала. Но подкинутое судьбой чудо у моей двери, вдруг устало вздохнуло, прикрыло глаза и хриплым сдавленным голосом просипело: «Помоги».
И я, то ли книжек перечитав, то ли ещё отчего, поддавшись приступу человеколюбия, бросилась к незнакомому мужику, позабыв свои сомнения и страхи. И не просто помогла ему подняться, но и в свою квартиру его втащила почти волоком, при слабых попытках с его стороны быть полезным в этом трудоёмком процессе.
В прихожей у меня стоит кресло. Низкое, удобное. Вот в него-то я своего гостя и усадила. Лицо его от напряжения покрылось бисеринками пота, на левом виске проступила пульсирующая венка. Он даже губу себе ухитрился прикусить, и она теперь слегка кровоточила.
Я стояла рядом, в полной растерянности разглядывая мужчину, и не понимала, что же дальше? Может скорую вызвать? Идея мне понравилась. Гостю нет.
Он даже напрягся весь, отдав этому порыву последние силы. А потом, к моему ужасу, потерял сознание.
Вот теперь я испугалась. И сделала то, единственно правильное, что требовалось для спасения незнакомца – позвонила Денису.
Денис Бехтерев, мой школьный приятель, жил неподалёку и был моей палочкой-выручалочкой, за которую я привыкла хвататься, когда мой, в общем-то крепкий организм, настойчиво требовал к себе внимания, обрушивая на меня ту или иную хворь.
Денис работал врачом скорой помощи. Жил один, брошенный женой за неспособность обеспечить для семьи достойное существование. У нас с ним сложились взаимовыгодные отношения, я лечила его компьютер, он меня. Всё честно. Кто на что учился, кто что умеет.
Моему незваному гостю повезло, что Ден был дома. К тому времени, как Бехтерев смог прийти, мой умирающий гость успел очнуться и даже выпил немного воды. Его лицо по-прежнему оставалось синюшно– бледным, а тело безвольным. Руку за стаканом он поднимал с трудом. Чтобы утолить жажду ему потребовалась моя помощь. Так что потревожила я Дениса не зря.
Звонок в дверь заставил моего гостя напрячься.
– Это Денис, – поспешила я успокоить его, – Он врач, поможет. Да никому он о тебе не скажет, если это так для тебя важно!
– Да, – соглашаясь, просипел болящий, грозя вновь выпасть из реальности.
Вдвоем с Бехтеревым мы устроили больного на диване. Беглый осмотр показал, что ран, способных довести до такого жалкого состояния на его теле нет. С ним вообще непонятно что случилось. Налицо было отсутствие жизненных сил, без явных признаков телесного повреждения: давление низкое, близкое к критическому, температура тела до тридцати пяти не дотягивала. На манипуляции Дена мужчина не реагировал. Едва его голова коснулась подушки, он прикрыл глаза, и, похоже, снова отключился.
– Это что за полутруп в твоей квартире? – поинтересовался Ден, вводя больному в вену иглу питательной капельницы.
– Хороший вопрос. Но не ко мне. Оклемается, спросим. Я этого красавца у себя под дверью нашла.
– Ну, ты подруга, даешь! Катерина, а тебя не учили что ни попадя не подбирать?
– Странно слышать подобное от человека, дававшего клятву Гиппократа, – огрызнулась я. – А человеколюбие?
Ответить мне Ден не успел. Наш больной зашевелился. Его тихий стон заставил Дениса склониться к незнакомцу, чья синюшная бледность не спешила смениться более здоровым цветом лица.
– Ты вообще-то кто? – задал Бехтерев, взирающему на него больному, тревожащий его вопрос. – И что с тобой произошло?
Мужчина под капельницей молчал, не сводя с нас пристального изучающего взгляда. А потом заметно расслабился, что-то видно решив для себя, и устало прикрыл глаза. Через минуту он уже спал, при этом дыхание его стало ровным и спокойным.
Денис понаблюдал за ним немного, а потом напросился выпить чаю, если на ужин нельзя рассчитывать.
Я усмехнулась, поняв намёк, и пошла на кухню, греть вчерашний борщ.
– Вот за что я тебя, Катюха, люблю, так это за понятливость, – с явным удовольствием отправляя очередную ложку в рот, сообщил мне Бехтерев. – И готовишь ты хорошо, вкусно.
– Изголодался, соскучился по домашней еде? – посочувствовала я.
– Угу, но даже ради этого жениться больше не буду.
– Во, как? Это почему же?
– Спокойствие дороже. Никто не вынимает мозг постоянным «ты должен». Полная свобода поступков и никаких тебе обязательств. Ты вот тоже не спешишь связать себя брачными узами.
– Так никто замуж и не зовёт, – усмехнулась я, пряча за сарказмом горечь.
– А к таким как ты, самодостаточным, простому мужику подступиться стрёмно. Ты ж отошьешь слёту. Тебе же нужен кто-то особенный. А мы, простые смертные, осознавая свою ничтожность, даже и не пытаемся.
– Ден? – поперхнулась я чаем. – Ты что несёшь?
– Да, так, забудь, – отчего– то смутился приятель. – Попросить добавки будет уже нахальством?
Я повернулась к плите. Орудуя половником, выудила обнаруженный кусочек мяса, отправила его Дену в тарелку, долила ему ещё борща. То, что он сейчас сказал, я обдумаю потом. Сейчас надо срочно менять тему. Дружбой с Бехтеревым я дорожила, а вот переводить наши с ним отношения в другую плоскость не собиралась.
– Как думаешь, что с моим приблудившимся случилось? – спросила я, ставя на стол тарелку.
– Может отравление? – задумчиво протянул Денис. – Но не особо похоже. Интоксикация проявляет себя по-другому. Я с таким упадком сил без явной причины впервые встречаюсь.
– Он выживет? – сама удивилась тому, что явно волнуюсь за абсолютно чужого мне человека.
– Должен. Иначе я бы его отправил в больницу, невзирая на ваши возражения. А так, состояние стабилизовалось, организм не изношенный, травм нет. Ничто не мешает ему поправиться. Пойдём-ка навестим больного.
Мужчина не спал. Смотрел как медленно срываются и падают капельки питательной смеси в капельнице. Увидев нас, попытался привстать, но Денис резко пресёк эту его попытку.
– Пока нельзя, лежите смирно. Немного осталось. Вот скоро докапает, потом помогу вам сходить по нужде. И устроиться поудобней. Вы как себя сейчас чувствуете? Головокружение? Слабость? Тошнота?
– Лучше. Это что? – наш больной перевёл напряжённый взгляд на иглу в вене.
Ден усмехнулся, присел в ногах болящего.
– Вам озвучить препараты, призванные вернуть вас в этот мир из мира иного, в который вы стремительно ускользали?
В глазах моего странного гостя мелькнула растерянность, сменившаяся отчётливо выраженным удивлением. Я подумала, это он так отреагировал на «мир иной» в применении к своей особе. А оказалось его озаботило совсем другое.
– Вы кто? Как могли догадаться?
– О чём тут догадываться, батенька? Всё более чем очевидно. Ещё немного и удержать вас в этой реальности бытия ни у кого бы не получилось.
Цепкий взгляд и молчание. Да, приблудившийся ко мне мужик многословием не страдал. Молчун, значит. А это ничего, подумала я, заинтересованно разглядывая своего гостя.
Внешность у мужчины была примечательная. Он отличался довольно крепким телосложением, явно много часов проводил в спортзале, о чём свидетельствовали бугрящиеся мышцы рук и кубики накаченного пресса на животе, которые я успела отметить, когда Ден ещё первый раз его осматривал. Чуть обветренная кожа на смуглом лице, тяжелый подбородок, выраженные скулы, чётко очерченные брови и густые ресницы, глаза большие, ярко серые, обрамлённые тёмным ободком и с искорками в глубине. Никогда таких не видела. Взгляд просто завораживающий, в нём можно утонуть, подумала я, не сразу сообразив, что мужчина не менее пристально изучает меня, и вот уже с минуту мы смотрим друг другу в глаза. Отчего-то смутившись, я отвернулась, скользнув взглядом по его довольно длинным растрёпанным сейчас волосам. Такой вот гриве искренно можно было позавидовать. Густые, иссиня-черные, немного вьющиеся на концах. О их приятной мягкости я подумала ещё тогда, когда устраивала голову незнакомца на подушке.
Не мужчина, мечта женская, усмехнулась я, подводя итог увиденному. Такие вот мне всегда и нравились. Мой типаж, никогда ранее столь близко ко мне так и не приблизившийся.
Следующая мысль насмешила, почти до истерики. А подумала я о том, что Судьба, устав от постоянных моих жалоб, одарила меня вот этим подарочком. Ну, не просто же так он именно под моей дверью помирать собирался.
Что ж, раз имя мне сообщить не спешили, буду про себя называть это чудо Подарком.
– Ты чего, лыбишся, а, Катюх? – голос Дениса прервал невесть куда заведшие меня размышления.
– Да, так. Ой, кажись, докапало.
– Вижу, – Ден аккуратно убрал иглу из вены.
– Ну, что, хочешь подняться или ещё чуток полежишь? – поинтересовался он у моего Подарочка.
– Встану. Я сам, – отвёл мужчина протянутую Денисом руку.
Доктор возражать не стал, но следил за своим пациентом пристально, готовый поддержать, если потребуется.
А щёки у мужика порозовели чуток, и круги под глазами уже не так устрашающе выглядят. И поднялся он вполне живенько. Явно на поправку пошёл, и очень быстро, так к завтрашнему дню, глядишь, и совсем оклемается.
Бехтерев проводил моего гостя до двери санузла, он у меня совмещённый, и, взглянув на больного с сомнением, всё ж таки позволил ему войти одному.
– Всё лучше, чем я думал, – вердикт Дениса подтвердил мои собственные наблюдения. – Кать, я здесь, похоже, больше не нужен. Ты напои его сладким теплым чаем с лимоном. Утром бульоном накорми, и к вечеру будет твой приблуда, как новенький… Не стрёмно тебе одной с ним оставаться? А то я могу…
– Да нет, Денис, спасибо. Тебе выспаться надо. Завтра ж с утра на смену. А у меня выходной. Я справлюсь.
– Ну, смотри, Катерина. Если что, звони.
– Угу, ладно. И ещё раз, спасибо тебе.
– Не за что, подруга моя сердобольная, – улыбнулся Ден, уходя.
Закрыв за ним дверь, я вернулась в комнату. В ванной что-то упало, похоже, одна из многочисленных баночек-бутылочек. Звук падения сопроводил сердитый мужской рык. Истеричный смешок, сорвавшийся с моих губ, стал первым проявлением моего осознания, что я ввязалась в весьма сомнительную авантюру.
Он вышел из ванной практически в неглиже. Обмотанное вокруг бёдер полотенце – вот и вся интрига. Я смутилась? Должна бы. Но нет. Большая уже девочка. И если мой Подарочек ничего не смущает, то и я комплексовать не намерена. Нравится он мне. Очень! Да я о таком мужчине всю свою сознательную жизнь мечтала. И уже и не чаяла сбычи девичьих мечт. Если вот сейчас он ко мне проявит свой мужской интерес, я отказываться и моралью заморачиваться не стану. Не оттого, что такая вот развратная и легкодоступная. Не потому, что надеюсь на серьёзные длительные отношения. Какие отношения?! Да я об этом приблуде вообще ничего не знаю! Кроме того, что хочу, чтобы обнял, вжал в себя, подчинил моё истосковавшееся от долгого одиночества тело. А душа, с ней я потом разберусь, покаюсь в своей распущенности и глупости. И пусть мне до одури страшно. Пусть! Но я хочу глоточек простого женского счастья, чтобы разум помутился, и ни одной мысли в голове. Хочу!
Я не отвела взгляд. И улыбка сама собой у меня получилась, пусть и немного нервная, напряжённая слегка. Мой, вот каждой клеточкой сошедшего с ума тела чувствую, что именно МОЙ мужчина шагнул на встречу, протянул ко мне руки. Я не сопротивлялась. Молча смотрела в его глаза, тонула в серой живой глубине и ждала.
Он усмехнулся, осторожно коснулся моих губ своими. Я, хмелея от его запаха, прильнула к горячему мужскому телу, зарылась дрожащими пальцами в мягкую шелковистость влажных после душа волос. Он чуть слышно хмыкнул и поцеловал. Сперва довольно бережно, изучающе. Зато потом у моего незнакомца, похоже, снесло крышу. Это и правда от меня? Или от долгого воздержания? Силён мужик. Вот только недавно был почти присмерти. А сейчас целует так, словно не его мы тут с Деном с таким трудом почти с того света вернули.
Я попыталась отстраниться. Вот, как вспомнила вид Подарочка с час тому назад, так резко и поумнела. Смерти я его не желаю. Секс ведь тоже напряг для организма. Так что пусть вначале окончательно оклемается. А потом уже… Всё интересное потом между нами будет.
Но на меня со всей очевидностью заявили свои права, и отстраниться не позволили.
– Подожди. Не надо. Не сейчас, – лепетала я между умопомрачительными поцелуями.
– Почему? – наконец соизволили дать мне передышку, не размыкая при этом тесных объятий.
– Ты слишком торопишься.
– Да-а? – чуть насмешливо, с мягкой улыбкой на искусанных мною губах.
Мама дорогая, это что же я, это как же я его так? Во, дорвалась, даже имени не спросив.
– Тебя как зовут?
Мужчина расхохотался, уткнувшись подбородком в мою макушку.
– Ремтон, – всё ещё борясь со смехом, сообщил он мне затребованное имя. – Ну, теперь тебе больше ничего не мешает?
Костяшки пальцев легко, ласково прошлись по моей скуле. Мужчина пропустил сквозь пальцы прядку моих волос, предвкушающее так улыбнулся, и его руки потянулись, скользнули по моей груди.
Я непроизвольно дернулась.
– Т-ш-ш, тише девочка, не надо меня бояться. Я тебя не обижу.
– Тебе же нельзя, – задыхаясь, всё же смогла я из себя выдавить.
– С чего бы вдруг? – удивился мужчина.
– Ты же, мы же тебя, ты же только после капельницы.
– И что?
– Тебе же плохо, ты слабый сейчас, – продолжала упорствовать я с твёрдым намерением защитить мужчину от него самого и его безрассудства.
– Я слабый?! – оскорбился мой Подарочек. – Теперь, я просто обязан доказать тебе всю абсурдность подобных измышлений.
Больше мы с ним не разговаривали. Ни до того как-то было. И да, слабый – это не про него. А вот шальной, сумасшедший, пронзительно-ласковый и очень, очень сильный и выносливый, так охарактеризовать моего нечаянного любовника было вполне себе справедливо.
– Ремтон, странное имя, – сообщила я самодовольно ухмыляющемуся мужчине, который имел наглость потребовать от обессиленной меня признать его мужскую состоятельность.
Ишь ты, как его самолюбие зацепило. Вот, дурак. Я же о его здоровье переживала. Хотя, из нас двоих замученной выгляжу именно я. Замученной, но довольно-ой!
– Ты был бесподобен, – снизошла я таки до похвалы. А что, если ему требуется, с меня же не убудет. К тому же говорю, как есть, чистую правду. – Мне было с тобой очень хорошо, просто волшебно. Спасибо.
Мужчина хмыкнул, взглянул на меня исподлобья. А потом подгреб, подтянул меня к себе под бочёк.
– Спи, – велел, уложив мою голову к себе на грудь.
Его пальцы легко, неспешно играли прядями моих волос. Хорошо-то как! Просто блаженство. С этой мыслью я и уснула, убаюканная лаской его рук и мерным ритмом его сердца.
Часть 1 Скиталец (24.05)
Везёт мне на женщин. Я уже как-то и привык, что именно они меня спасают от магического истощения, после весьма энергозатратных межмирных переходов. Вот и в этот раз очнулся у дверей очередной барышни. Судьбе моей отчего-то представляется забавным с их помощью вытаскивать меня из очередной передряги. Хотя, эта непредсказуемая Божественная сущность и сама ближе к хитрой и коварной женской сути. Уж как она за последние годы мной наигралась, натешилась. Окунёт в дерьмо и наблюдает, как пыхчу, барахтаюсь. Но совсем утонуть не дает. Может моё упорство кажется ей занятным?
Что-то я нынче почти овощем себя ощущаю. Мысли, и те с трудом шевелятся. Полный штиль в моей голове – явление редкое, мною почти не практикуемое. И из эмоций превалирующие – злость на судьбу и подавляющая волю усталость. Усталость не физическая, тело стремительно восстанавливало свой потенциал. А вот скитаться по мирам я, похоже, действительно устал. Выдохся, даже моего немалого запаса оптимизма уже не хватает, чтобы стоически принимать необходимость снова и снова спасаться бегством от дышащей в спину опасности.
Мне нужно передохнуть. И потому, никакой магической активности. Ищейкам, как оказалось, не много надо, чтобы меня почуять.
Женщина, выбранная судьбою в мои спасительницы, явно перешагнула порог восторженной юности. Но на меня отреагировала вполне обычно. Я ей предсказуемо понравился.
И то, как смутилась, когда поняла, что уличена в разглядывании и любовании таким замечательным мною, было для барышни вполне естественной реакцией.
А вот её насмешливая улыбка? Даже ухмылка! Нет, этого я не понял. Что во мне её так рассмешило? Не, нельзя так топтаться по мужской самооценке.
И мужчина рядом с ней, лекарь, ничем её не лучше. По нужде он меня сопровождать собрался! Нет, вот так себя опустить я никому не позволю. Собрав в кулак остатки воли, поднялся с постели. И понял, что стою на ногах довольно уверенно. А не плохой лекаришка оказался. Помогли его странные снадобья. Пусть и лечат здесь непривычно. Через иголку в кровь, мне ещё никогда ничего не впрыскивали. Что же это за мир такой? В моих скитаниях меня в подобный ещё не заносило. А повидал я миров за последние годы не мало.
Первые сутки– двое в новой реальности самые тяжелые: оклематься, справившись с магическим истощением; не выдать себя, мимикрировав под здешних обитателей. Благо, для того у меня имеются должные способности, запускающиеся автоматически.
В зависимости от сопряжённых с его применением потребностей, каждый Дар дополняется атрибутами. Моя способность ходить по мирам подтянула за собой лингвистическую настройку и трансформацию одежды. И то и другое происходит в момент перехода, ориентируясь на доминирующий язык и на наименее выделяющуюся по сезону и моде одежду, используемую на посещаемой территории.
А ещё я немного лекарь. И это не однажды меня спасало. Подлатать себя – совсем не лишнее умение, при моём образе жизни. Вот только, думаю, что самолечение стало для меня отныне непозволительной роскошью. Так что, спасибо доктору этого мира. Без его помощи я был близок к тому, чтобы совсем загнуться.
Как только разумные не обустраивают комнаты для личных нужд и естественных потребностей. И о развитии цивилизации такие вот комнаты могут рассказать ой как много. Я пользовался и совсем примитивными удобствами в виде ночного горшка и деревянной лохани, и высокотехнологичными очистительными кабинками. Посещать доводилось и совсем отсталые миры и миры, до развития которых моему собственному не скоро предстоит дорасти.
Судя по санитарной комнате в квартире осчастливленной мною барышни, забросило меня в ту ещё дыру. Хотя. Бывало и хуже. Не пристало мне на Судьбу жаловаться. Признаю, в этот раз, без её помощи мне самому было не справиться. И раз уж я тут, то именно здесь самое что ни на есть моё место. И это МОЯ женщина изучает меня сейчас с блеском возбуждения и испуга в глазах, скривив при этом губы в насмешливой улыбке. Только и осталось, что донести до неё эту мысль. И хорошо бы ей сразу со мной согласиться. А то мне её улыбка совсем не нравится. Напрягает она меня что-то. А мне нужно осесть в этом мире надолго.
Насколько же облегчает жизнь неизгладимое впечатление, производимое мною на женщин. Вот и эта не устояла. Время в постели мы провели бурно и с обоюдным удовольствием. И теперь моя Катерина сладко спит, а я лежу и откровенно любуюсь ею.
Не выдержал, прикоснулся губами к манящей бархатистой коже. Почувствовала, проснулась. Взгляд растерянный, словно не ожидала меня увидеть в своей постели. Но, вынырнув из сна, Катерина ответила на мою улыбку.
– Привет.
– Доброе утро, соня.
– Имею право. У меня законный выходной. Ты чего так рано проснулся?
– Думаю.
– О чём, если не секрет?
– Я бы хотел некоторое время пожить у тебя. Ты не против? – спросил у окончательно проснувшейся Катерины, не ожидая её негативной реакции. С чего бы, да после такой ночи…
И снова она странно на меня смотрит, нахмурилась.
– Как долго? – поинтересовалась с непонятной мне агрессией.
Вот, вроде бы и приняла в своём доме, заботилась, волновалась вполне себе искренне. А уж наш дебют в постели! И что же теперь? Чем, так явно, недовольна?
– Гонишь?
– Проясняю ситуацию, гость залётный.
И снова ирония, замешанная на обиде. На обиде?
– Я чем-то тебя обидел?
Смутилась, отвела злющие глаза. Вздохнула как-то обречённо.
– Прости. Нет, не обидел. И да, можешь жить, сколько тебе потребуется. Идти некуда?
– Некуда. Чужой я здесь. Никого не знаю. И жилья своего нет.
– Ты, вообще-то, как под моей дверью оказался? Откуда в таком завидном состоянии ко мне заявился?
– Очередная шутка Судьбы, – пожал я плечами, предпочитая не вдаваться в подробности.
– А, тогда понятно… Да, ни черта, мне не понятно! – вдруг неожиданно взвилась она, подпрыгивая на постели. – Ты кто такой есть, господин Ремтон?
– Скиталец я. Из мира в мир. Брожу, нигде подолгу не задерживаясь. Планида у меня такая. Судьба так мною забавляется, испытывая на прочность.
– И как?
Странный вопрос. Как и реакция женщины на моё признание. Спросила так, будто к ней тут каждый день гости из другой реальности бытия являются.
– Что как?
– Судьба твоя тобой довольна? Не разочаровал её? Справляешься?
И снова ирония в голосе. Только обреченно – усталая какая-то. И взгляд стал пустой, равнодушный. Словно, и не было между нами ничего хорошего. И уже никогда и не будет.
– Катерина? – попытался я зацепиться за её ускользающий взгляд. – Ну, что не так, девочка? Прости, я не хотел тебя обидеть. Ты – моя спасительница.
Усмехнулась. А взгляд колючий, холодный.
– Так это что было? Акт благодарности? Расплатился по счетам? Или и авансом немного добавил, чтобы сразу не прогнала, позволила остаться?
– Что не так, женщина?! – взвыл я. – Тебе же понравилось. Я чувствовал.
– Понравилось, – не стала спорить. – Ты мужчина завидный, как могло не понравиться? Да, и не было у меня секса уже очень давно. Так что, да, способ высказать свою благодарность ты выбрал весьма удачно. Можешь не париться. Ничего ты мне больше не должен.
Дурной разговор. И спасительница моя совсем уж дурная. Что несёт? На что обижается?
Плюнув на глупый разговор, я потянулся к ней и прижал к себе, попытавшееся противиться, соблазнительное женское тело. Раз обоим понравилось, то можно и продолжить. Всё лучше, чем попусту воздух сотрясать. Вытрясу из неё сейчас всю дурь, глядишь, и станет посговорчивей. Мне сейчас отсюда уйти никак нельзя. Вот так вот сразу, так уж точно. Ну, а там видно будет. Даже не сомневаюсь, Судьба не угомонилась. Просто, дала передышку, перед тем как обрушить на меня новые испытания.
Катерина.
И снова он меня поимел. Весьма искусно и старательно. Вот лежу теперь, глядя в потолок, совершенно обессиленная и даже, чего уж себе-то врать, до степени «хорошо, но не могу больше», удовлетворённая. Только, по сердцу тоска расползается. И слезы на глаза наворачиваются.
А, собственно, о чём страдается? У меня был классный секс. Такой, что от одной мысли о нём сердце замирает, а тело вздрагивает. И, осчастлививший меня мужчина, прямо сейчас бросать меня не намерен. А там, жизнь покажет, разойдутся или переплетутся наши дороги. Судьба, она ведь у каждого есть, и с каждым из нас играет по своим, только ей известным правилам. И от её подарков глупо отказываться. К сорока годам это уже хорошо понимаешь. И с чего я на своего Скитальца так взъелась? Он со мною был честен. А я что, сладкого сиропчика в уши захотела? Заверений в любви вечной и обещания остаться со мной навсегда? Ну, не дура ли? Дура, как ни на есть. Всё, исправляюсь, начинаю мыслить, гормоны и взбесившееся либидо под контроль, становлюсь доброй, любящей и покладистой. За понравившегося мужчину стоит попытаться с его Судьбой побороться. Моя-то меня, вот чувствую, не зря с Ремтоном столкнула.
Ремтон.
Секс уникальное средство для решения проблем. Вот уже моя женщина и не злится на меня, не обижается. Прильнула доверчиво. И улыбается довольно.
– Рем?
– У-гу, что, моя хорошая?
– Ты, и правда, хочешь у меня остаться? Если да, я не против.
– Тогда, останусь.
– У меня сегодня выходной. И завтра тоже. А потом я тебе запасные ключи от квартиры оставлю. Чтобы ты от меня не зависел. Работа-то у тебя есть? Или будешь искать? Ты вообще-то откуда? Как здесь оказался?
Ну, и что ей сказать? Объяснял же уже? Или не поняла?
– Ладно, не говори, если не хочешь. Документы-то хоть у тебя есть, Скиталец?
– Документы?
– Паспорт, военный билет, возможно диплом. Всё, что положено для регистрации любому добропорядочному гражданину. Если ты у меня надолго, неплохо бы тебя прописать. Так вопросов меньше будет, да и на работу легче устроиться.
– Нет, ваших документов у меня тоже нет. Я ведь не подданный этого государства.
– Плохо. Нелегальное проживание на территории страны чревато неприятностями.
– Сделать мне документы возможно? – напрягся я.
Не то, чтобы сильно переживал, но в каждом государстве свои порядки и нарушать их без крайней нужды себе дороже.
– Очень сложно. И они же будут не совсем законные. Точнее, совсем незаконные. Хорошие документы больших денег стоят. И знакомства нужны. У меня их нет. В этом вопросе я тебе не помощник.
По выражению Катерининого лица я понял всю сложность и важность вопроса. Ладно. Я подумаю об этом потом. Нет не решаемых проблем. Решится и эта.
– А ты где работаешь, кем? – спросил, меняя тему.
– Я компьютерный гений.
– Кто?!
– Вот, ещё один шовинист выискался. Не только же вам, мужикам, в технике разбираться. Я, знаешь какой специалист востребованный?! И по железу, и в программном обеспечении, всё могу. И платят мне соответственно.
Ничего не понял. О чём это она? Но переспрашивать не буду. Сам потихоньку разберусь. Мир у них здесь, похоже, исключительно техногенный. Вот и хорошо. Не будет искушения прибегнуть к запретной для меня сейчас магии.
Компьютер? Мой внутренний переводчик обозвал его искусственным интеллектом. Встречал я нечто подобное в одном из приютивших меня на время миров. Там вся жизнь на нём была построена. Интересно, а здесь как?
–Компьютерный гений– это круто, – решил я прояснить ситуацию. – Без этого чуда технического прогресса жизнь уже невозможна.
– Естественно, – согласились со мной. – Кстати, если нужно, можешь моим компом воспользоваться. Интернет проплачен.
– Спасибо. Но мне бы сперва в ванную, а потом позавтракать. В этом доме кормить меня собираются? Или только разговоры разговаривать?
– Ой, прости. Я редко завтракаю. Мчусь на работу, там кофемашина. Чашечка божественного напитка с конфеткой или пряником, и день удался. Потом обед, если руки доходят. А дома только ужин. Хоть диета и не правильная, но у меня иначе не выходит. Да, и привыкла уже.
– А я бы поел, восполнил потраченные силы. Или не заслужил?
Смутилась. Смешная. А потом фыркнула и быстро спрыгнула с кровати.
– Я в ванную первая. А потом тебя накормлю. И тут не в заслугах дело. Голодный мужчина опасен, – заявила она, выбегая из спальни.
Я смотрел ей вослед. Непонятная, взбалмошенная, хорошенькая и до одури притягательная. Я снова был не против затянуть её под себя в постель.
Нехотя поднявшись с кровати, я пошёл изучать квартиру. К новому миру пора присмотреться попристальней. А то я в нём, кроме этой женщины, ничего пока больше не видел. А разобраться во всём нужно быстро. И не накосячить, если уж решил задержаться надолго.
